Маша Мозолевская
Не только мама. Практическое руководство по поиску себя для каждой девушки с детьми
«Женщины – это клей, соединяющий множество вещей. Не только артистки, это относится к женщинам любой профессии: и к тем, кто работает в офисе, и к тем, кто занимается домом. Невозможно увидеть всего, что они делают. И им никогда по-настоящему не воздается за это», – сказала как-то исландская певица Бьорк, у которой, кстати, двое детей. Это факт: клеем, на котором все держится (вообще все!), быть очень сложно. Именно поэтому мы так боимся расклеиться – заболеть, выгореть, впасть в депрессию, сломаться. И именно по этой причине мы часто отказываемся от своих собственных увлечений, словно бережем свою зарядку, чтобы нас хватило на основное, а лично наша жизнь, жизнь творческой единицы – это уже так, на сдачу.
В 1968 года аргентино-французская художница Леа Люблин, впервые став мамой, заявила, что не будет разграничивать свою художественную практику и уход за малышом – и представила свою выставку Mon fils («Мой сын»). По замыслу художницы, одна из комнат Музея современного искусства в Париже была переделана в детскую, в которой Леа проводила время со своим семимесячным сыном Николасом, играла с ним и меняла ему подгузники. Акт Люблин начался почти одновременно с протестами в Париже в мае 1968 года. В своей работе художница исследовала вопрос, является ли забота о ребенке исключительно женским трудом или призванием женщины и как матери на самом деле являются молчаливыми участницами социальных и политических событий. Перенеся частную жизнь в публичное пространство музея, Леа присвоила ежедневной рутине статус художественной работы.
Художница указывала на то, что мужчины получают общественное признание за свои действия вне дома, в то время как женщины заботятся о детях и домашнем хозяйстве в тени.
Спустя более 50 лет после перформанса Леа Люблин художница Яна Малышева-Джонс создала оммаж акту «Мой сын». В ходе ее проекта под названием Mon fils II («Мой сын II») она жила обычной жизнью с ребенком в прямом эфире своего сообщества «Мамадец!» – ежедневно находясь там по часу в течение двух недель. Так она последовала примеру Люблин и перенесла свой материнский опыт в публичное пространство, но уже с помощью медиумов современного мира. Работа была показана в московской галерее Cube в ходе параллельной программы Московской международной биеннале молодого искусства в августе 2020 года. А через год Яна Малышева-Джонс открыла временную резиденцию для художниц с детьми «Мамадец!» – поддерживающее пространство, объединяющее две важные стороны жизни участниц – занятие искусством и уход за детьми.
Мы можем бесконечно сетовать на то, что именно женщинам приходится быть универсальным клеем. Но в наших силах также – не винить этот мир за разбалансировку, не держать зуб на партнеров, которым несправедливо больше отвесили свободы в принятии решений и распоряжении своей жизнью, в том числе и творческой.
В наших силах – двигаться вперед по своей, иногда весьма извилистой, траектории, не давая обиде и внутренней ярости сбить нас с пути. Даже если этих сил почти совсем не осталось.
Ниже плинтуса: критика и самоедство
Скажите честно, насколько серьезно ваше ближайшее окружение относится к тому, чем вы горите? Если это, конечно же, не материнство, а что-то важное только для вас самих – увлечение, хобби, страсть. «А мама у нас такая, с прибабахом», – нежно-язвительный комментарий от любящего мужа, когда за праздничным столом поднимается тема увлечений и к слову приходится тот факт, что по ночам жена до кровавых мальчиков в глазах валяет войлочных мышат, а потом шьет им сюртучки и крошечные ботиночки. «Да зачем тебе это нужно, лучше бы отдохнула!» – закатывают глаза родные, узнав, что вечно занятая мать семейства записалась еще и на курс 3D-анимации или плетения настенных панно.
«Вот вечно тебя тянет на всякое чудное!» – это уже присказка моей мамы, которая только сейчас, когда дочь подобралась к отметке 40, смирилась (кажется!) с тем, что в семье уродилась творческая личность.
Не знаю, как у вас, а лично у нас дома слово «художник» всегда произносилось с легким презрением. Хуже было только «богема» – это вообще всегда звучало как плевок. Что под этими словами имелось в виду: бездельник, тунеядец, просиживатель штанов, асоциальный элемент, нищеброд с претензией. В моей семье амбициозных выпускников МГИМО такое было неприемлемо и просто непонятно. Даже когда у меня родился сын и я объявила родителям, что назвала его Кит (а точнее, Keith) в честь Кита Ричардса, великого «Роллинга», мама печально изрекла: «Ох, с таким именем мальчик просто обречен стать богемой». Черт подери, ответила я, если он будет миллионером и рок-звездой, я совершенно не стану возражать против такого «тунеядства»!
Конечно же, не все выросли в атмосфере недоумения по поводу жизни творческих людей. Я знаю счастливых выходцев из семей потомственных живописцев, бардов и даже легендарных клоунов. В таких семьях креативная стимуляция ребенка начиналась с младенчества и воспитание протекало в ключе «ничто не слишком». Впрочем, к 30 годам некоторые дети из принципа становились юристами и финансовыми аналитиками. Классика жанра!
Тут, конечно, дело в наших самых глубинных установках. С чем у вас ассоциируется слово «мама»? Забота, нежность, самоотверженность – вот, пожалуй, самые первые ассоциации, которые приходят на ум. Мама защищает, успокаивает, кормит, поддерживает, отгоняет серенького волчка от кроватки. Когда ей, спрашивается, писать натюрморты или эротические триллеры?
Мама как будто бы по определению отдает всю себя материнству – ну, по крайней мере, по всяческим канонам и скрепам.
А как только эта самая мама вдруг решает приберечь часть себя на какие-то другие дела, причем, скажем так, факультативные, а не, например, приносящие в семью деньги, сразу поднимается вопрос о той самой фундаментальной самоотверженности. Как это – не все лучшее детям? Как это – «мне нужно в студию»? Максимум, на что может рассчитывать «нормальная» мама из «нормальной» семьи, – это безобидное хобби. Что-то такое, что никак не влияет на регулярность поставки борщей к обеденному столу и не приводит к повышению среднестатистического уровня высохшего, но не разобранного чистого белья на кресле в углу гостиной. Впрочем, это еще хорошо, если чистого…
У западных исследователей взаимоотношения материнства и творческого самовыражения женщин (да, представьте себе, есть такие исследования!) для описания подобных ситуаций существует выражение working on borrowed time. То есть мамы как будто бы украдкой улучают время на творчество, берут его взаймы, а то и приворовывают у семьи. Пять минут тут, пока мультики. Полчасика там, пока тихий час. Закрыться в ванной, чтобы подумать, – да-да, это сложно объяснить кому-то, у кого никогда не было маленьких детей!
Отпроситься у мужа, чтобы сходить в арт-магазин за кисточками (как это печально звучит, вы только вслушайтесь – отпроситься). Впишите свое, как говорится.
Те самые «западные исследователи» обнаружили, что вот это самое творчество «на времени взаймы» – основная причина депрессий и панических атак у мам с креативными, так скажем, наклонностями.
Ну, не то чтобы мы тут сильно удивились, верно? Еще эти же самые исследователи обнаружили, что один из самых страшных страхов мам-творцов – знаете какой? Что их посчитают матерями-эгоистками, если они начнут прытко гнаться за своим вдохновением и пытаться выстраивать творческую карьеру. Подумают, что так себе из них матери. Да и художницы – тоже не фонтан. Потому что – ну а откуда у них время, чтобы полноценно отдаться искусству? Замкнутый круг, ты такой круглый.
Вот это еще один важный момент: когда кажется, что ничего толком у тебя не выходит. Как будто бы за время декрета ты разучилась держать карандаш. Как будто бы каждая написанная строчка – сплошное общее место. Как будто каждая мысль – дрянь, а не идея. И тут очень легко (нет, не легко!) махнуть рукой и сказать: «А ну и черт с ним. Зато – зато! – я мама чудесных тройняшек».
Да, мама. Но нет, не черт с ним. «Зато я мама!» – это миф, над развенчанием которого мы тут собираемся хорошенько поработать. Потому что каждая из нас – не только она, и вы сами это прекрасно знаете.
Конечно, наши семьи и ближайший круг устроены по-разному.
Кого-то с детства хвалили за любой исчерканный фломастерами листок, а кому-то внушали – и продолжают это делать! – что хорошо бы заняться чем-то серьезным.
Кому-то оказывают поддержку со всех сторон: внимательный муж и равноценный партнер в родительстве, включенные бабушки и надежные дедушки, друзья, вдохновляющие своим примером и готовые подставить плечо в сложные моменты.
А у кого-то совсем иначе: детство, в котором не заложили любви и уважения к своему творческому началу, бесконечное жонглирование бытовыми задачами вместо радости самовыражения, сложные жизненные обстоятельства, борьба с ожиданиями близких.
Во втором случае было бы проще всего спрятаться за всеми этими вводными и сказать: «Ну а что вы хотите! Такие у меня обстоятельства. Они сильнее меня!» Конечно, так тоже можно. И даже удобно.
И все же это не повод ставить крест на своей арт-сущности! Ведь наша творческая, интересная, захватывающая жизнь – это то, что мы должны не только себе… но еще и нашим детям. Потому что, как ни крути, именно такую маму они хотят: конечно же, в первую очередь уютную и заботливую, добрую и с теплыми булочками наготове, но еще и веселую выдумщицу, генератора идей, предводительницу маленького племени, за которой так увлекательно следовать по пятам. Сильную. Наполненную. Счастливую.
Как сказала одна знакомая творческая (и очень уставшая) девушка с двумя детьми, фотограф и сценарист Эльвира Асанова: «Чем сильнее ты зажимаешь свою внутреннюю артистку, тем сложнее тебе и твоим детям. Они стучат по тебе и требуют живую маму, не цербера, выкрикивающего „почисти зубы, помой руки“. А тебя настоящую! И чем чаще ты что-то делаешь для себя, тем интереснее им с тобой. Эта такая тонкая линия, канат, на котором все время приходится балансировать».
Так что, что бы ни говорили ваши скептически настроенные партнеры или родители, если вас тянет рисовать мультики в крошечном промежутке между работой стоматологом и домашкой по физике с восьмиклассником – это ваше право и священная необходимость.
Если вместо того, чтобы смотреть очередной сериальчик вместе с партнером, когда младенец наконец заснул безмятежным сном, вы выбираете пришивать крошечные жемчужные пуговки к сюртучкам войлочных мышат, а еще тайком отправляете заявку на участие на маркете рукодельной игрушки (почему тайком? «Ну засмеют же!») – вы и на это имеете полное право. Если вам не хочется клеить с дочкой макет Саратова в натуральную величину, а хочется вместо этого писать сценарий документалки про постнатальную депрессию – значит, это ровно то, что вам нужно, и это не менее важно, чем все остальное.
Если вместо варки борща вы пропадаете в керамической мастерской – никто не должен ставить под вопрос, нормально ли это. Это не просто нормально. Это – часть вашей жизни.
Просто потому, что каждая женщина, у которой в определенный момент жизни завелись дети, не обязана выбирать только одну роль – материнство – на всю оставшуюся жизнь. И если в вас горит огонь творчества, роятся идеи, загораются лампочки новых проектов – вы должны позволить этому происходить. Сын или дочь (а может быть, по парочке и тех и других) – не единственный ребенок в жизни женщины. Любимый проект тоже имеет право называться ребенком, потому что вы вынашиваете его, рожаете (иногда именно так это и ощущается, и это нормально!), растите и заботитесь, развиваете и выпускаете в большую жизнь. И вы имеете право ЛЮБИТЬ этот проект так же, как любят детей. Потому что это, если разобраться, даже больше, чем просто часть вашей жизни.
Это вы и есть.
«Художница» – это точно не про меня
Возможно, вы прочитали все, что написано выше, и, каждый раз, когда в тексте мелькали слова «творческая личность», «арт-мама», «художница», «креативная», «артистка», вы как будто бы специально проскакивали глазами эти строчки. Бормоча под нос: «Ну, это не про меня».
– Какая же я художница? Вообще нет, от слова «совсем».
– Да у меня нет времени глаза накрасить, какие там картины!
– Я вообще не творческий человек. Мне так с детства говорили.
– У меня математический склад ума. Я не гуманитарий.
– У меня нет ни одной идеи. Это все не имеет ко мне никакого отношения.
– Есть такие люди, которым есть что сказать миру. А мне – нет.
– Я не рисую, не пишу стихи, не придумываю сказки, не вяжу и даже не вырезаю гирлянды. Зачем я вообще взялась читать эту книгу?!
Я вас слышу. И я слышала эти возражения раньше. И да, они всегда будут – даже у самых ярких, самых творческих, самых-самых необычных девушек. Тех, на которых даже наскоро закрученный пучок и надетый впопыхах шиворот-навыворот свитер выглядят арт-проектом, – они тоже зачастую сомневаются в себе и в своем креативном начале.
Бывают такие дни, когда каждая из нас, на секунду вырвавшись из бега по кругу, в который непременно превращается жизнь с появлением детей, задается вопросом: «А кто я вообще такая?»
Многие девушки начинают свой ответ с привычной установки: «Мама двух дочек» или «Счастливая жена, мама школьника и хозяйка трех дрессированных попугаев». Такая строчка отлично умещается в профиле соцсетей и словно сразу отсекает все сомнения: да, я счастлива, семья, дом полная чаша. И даже попугаи, полюбуйтесь! Как будто бы нужно отчитаться на встрече одноклассников. В этом нет ничего дурного, гордиться своей семьей – это очень здорово. Только отвечает ли это на вопрос? Кто ты? Кто ты такая? Какой ты человек? Понятно, что ответ на этот вопрос может не уместиться в 10 словах, на которые рассчитано био в «Инстаграме». Но нам и не для этого нужно. Нам – для себя.
Мы так привыкаем видеть себя через призму родительства, что совершенно забываем, что мы такое в отрыве от детей.
Материнство, как зачарованный круг, держит нас в своих рамках, и нам уже сложно вспомнить – а как было до? Какими мы были? Что любили? О чем мечтали? Кем хотели стать, когда вырастем? Конечно, найдутся среди нас такие, кто еще с младых ногтей играл в свадьбу и пупсиков, мечтая стать женой и мамой. Но ведь это еще не все, уверяю вас, – стоит только хорошенько припомнить. Если очень-очень хорошо вглядеться в каждую маленькую девочку, там может обнаружиться что-то весьма неожиданное. Например, отважный космонавт или изобретательница.
Вам может казаться, что те робкие движения души, те маленькие шажочки в сторону вашей глубинной творческой сущности – это все пустое. Каждый раз, когда нам особенно тяжело заполучить себе лишний час на творчество, каждый раз, когда у нас получается кривенький голем вместо идеальной чашки на классе керамики, каждый раз, когда у нас не выходит закончить начатый рассказ, мы задаемся одним и тем же вопросом: зачем вообще я это делаю? Зачем я пытаюсь что-то делать? Кому это нужно? Ведь у меня уже есть главное в жизни – мои дети.
Тут мне хочется поделиться цитатой писательницы Элизабет Гилберт (та самая, что сочинила «Есть, молиться, любить») из ее книги «Большое волшебство» [5] (которую я всячески рекомендую каждому, кто ступил на творческий путь). Это единственная «советчица» на страницах этой книги, у которой нет детей. Простите, пришлось сделать ради нее исключение, очень уж правильные вещи она говорит:
«Творческий склад ума – это что-то вроде овчарки дома: если не хотите, чтобы она натворила бед, с ней нужно много работать. Занимайте свой ум, давайте ему работу, а не то он начнет сам себя загружать, и вам может не понравиться, чем он займется (сгрызет диван, пророет дыру в паркете в гостиной, укусит почтальона и тому подобное). У меня годы ушли на то, чтобы разобраться, зато теперь я знаю точно: если я не создаю что-то активно, то, скорее всего, активно что-то разрушаю (себя, отношения, собственный душевный покой).
Я твердо верю, что нам всем в жизни нужно найти какое-то дело, которое помешает нам грызть диван.
Можно делать это профессией или нет – неважно, каждому необходимо занятие вне повседневности, которое выводило бы нас за пределы наших установленных и ограничивающих социальных ролей (матери, служащего, соседки, брата, босса и так далее). Мы все нуждаемся в чем-то, что поможет на время забыть себя – мгновенно забыть про свой возраст, пол, социально-экономическое положение, забыть о своих обязанностях, неудачах, потерях и проигрышах. Нам необходимо, чтобы какое-то дело унесло в такие дали, увлекло до того, чтобы мы забывали поесть, сходить в туалет, постричь газон, забывали о ненависти к врагам и даже о собственных комплексах. Кому-то в этом помогает молитва, кому-то социальное служение, секс или физические упражнения, алкоголь или наркотики (правда, с ужасающими последствиями), но и творческая жизнь также способна помочь. Может, именно в том и заключается главная благодать творчества: полностью поглощая наше внимание, оно позволяет нам на краткий, но дивный отрезок времени забыть обо всем, сбросить тяжкий груз. И главное: когда творческое путешествие подходит к концу, у вас остается сувенир – дело ваших рук, он всегда будет напоминать вам о краткой, но преображающей встрече с вдохновением».
Вот вам наш с Лиз Гилберт ответ на вопрос, зачем нужно перестать задаваться вопросом «зачем?» и просто жить творческой жизнью. Это способ видеть красоту вокруг. Это возможность выйти за рамки обычной серой суетной жизни, где все бегут по одному и тому же кругу из готовки, школьных чатиков, уборки и коротких суетных выходных, на которых не успеваешь отдохнуть. Для многих это даже альтернатива психотерапии. А ваше признание и успех как художницы, режиссера, писательницы или хореографа – это, как ни странно звучит, дело десятое. Можете мне не верить. Но я предлагаю другое – проверить!
«Пару лет назад я потеряла отца, для меня это было поворотным событием в моей жизни. И с мужем тогда отношения были уже на этапе агонии. Мне пришлось уйти с работы из-за того, что ничего не успевала – ухаживать за детьми, лечить и еще руководить отделением банка. Пришлось уехать в другой город для урегулирования дел после смерти отца. Это был такой момент – цитадель холода, тревоги, ожидания, слез. Не было средств, муж вытягивал все жилы своими предразводными истериками. Как я себе помогла в тот момент? Купила курс акварели, на последние деньги. И рисовала. Тогда только это помогло мне быть в контакте с собой, полностью отключать мысли и всю эту токсичную реальность на тот момент. И выжить в конце концов. Найти себя и новый путь», – Ольга Сучилкина, астролог и мама двоих.