Маша Брежнева
Два часа весны
Глава 10
Стефан
«Когда вам дать первый урок?», – такое сообщение улетает Абрамовой с моего аккаунта.
Наверное, эти странные шутки зашли слишком далеко. Я как будто не в себе, когда дело касается этой девочки. Своей наглостью она лишает меня способности мыслить здраво, и я сам не понимаю, какую ерунду ей говорю.
Уроки польского… «Я бы ей другие уроки мог дать», – проносится в голове. Да что же это за фигня такая! Действует на нервы, настроение и здоровое мужское желание.
Интересно, а если бы мы и правда познакомились за пределами универа, как Ваня предположил? Встреть я такую блондинку в баре, уверен, на брудершафт мы бы пили максимум через полчаса.
Но это же студентка. Я у нее пары веду, так что я для нее – такой же, как и все другие преподаватели, разве что моложе и симпатичнее. Ну простите, что есть, то есть. Летом я вернусь домой и даже не вспомню, что когда-то мне нравилась эта Абрамова.
Так, стоп. Нравилась? То есть я себе сейчас признался в том, что чувствую к ней что-то? Вот же засада. И самое ужасное, что это правда.
Хорошо, я достаточно смелый, чтобы признаться самому себе, что хочу ее. Выходит, я еще и такой ненормальный, что осознаю: дело не только в этом.
Диана: «Вы сейчас прикалываетесь надо мной?»
Кажется, я пробил брешь в ее железной обороне. Она и сама обалдела от того, что случилось в наших последних сообщениях.
«Абрамова, никаких шуток. Я не против уделить вам время даже в свои выходные».
– Ты чего завис в телефоне? – возмущается Ваня.
– Извини, тут просто Абрамова.
– Да что же она у тебя как заноза в одном месте!
– Не смешно.
– И что происходит?
Сейчас сам узнаю, что. Дойдем ли мы до стадии, после которой я уже ничему не удивлюсь.
Диана: «Но вы не спрашиваете, согласна ли я».
«По-моему, предложение изначально поступило от вас».
Опять тишина. Если она сейчас дома, наверное, что-то прилетело в стену, и хорошо бы, если подушка. Не вижу Диану, но чувствую, что она уже бесится. Сама виновата! Безобидно и смешно у нас не получается.
Диана: «Окей. Тогда в субботу. Не пожалейте, что согласились».
Ой, Абрамова! И кто еще из нас пожалеет!
– Да что ты там делаешь? – опять негодует друг.
– У нас с Абрамовой намечается встреча в субботу, только не понимаю, как это назвать.
– Слушай, я, конечно, сам тебя подговаривал замутить с ней, но ты бы лучше держал себя в руках… и в штанах.
– Вань, не начинай. Я не собираюсь ничего с ней делать, – сразу хочу дать себе эту установку, поэтому произношу вслух.
– Да блин, сам тут заливаешься, что ты только увидишь, как уже готов ее отшпиливилить! Зачем ты с ней встречаешься?
– Мне кажется, это ее новый прикол какой-то, – пожимаю плечами. – В любом случае, до субботы ещё время есть. На паре в четверг увидимся, она опять повыпендривается, отхватит свою порцию внимания.
– А ты опять будешь пялиться на неё?
– Знаешь, я там на работе, вообще-то!
– Это я работаю с лысыми мужиками, – подкатывает глаза к потолку. – А ты с молодыми красивыми студенточками.
– Так иди устраивайся преподавать, кто мешает?
– Шутник ты, Новачелло. Или дурак, одно из двух.
– Предпочёл бы не быть дураком.
Но видимо, уже во что-то вляпался.
Диана
Суббота, суббота, перейди на Федота…
Что я сейчас сделала? Господи ты Боже мой… Я сама, по сути, назначила свидание Новаковскому. Ок, это не свидание, но как тогда это назвать?
Однажды меня покарают небеса за мой длинный язык и отбитый мозг, который считает правильным вести себя вот так с этим, как-никак, преподавателем. Нормальный человек извинился бы за случайно поставленный лайк или просто сказал бы, что фотка красивая, лайка не жалко. Но это нормальный человек.
А что сделала Дианочка? Дианочка выпросила себе встречу за пределами универа, которая, вообще-то, никому не нужна. Стефану легче бы жилось, если бы я молчала и не тыкала пальцами на экран телефона. Мне бы легче жилось, если бы у меня не было такого странного препода.
Вот интересно, как бы он реагировал на меня, если бы мы познакомились в какой-нибудь компании? Будь я просто «подругой друга», а не студенткой? ЕГО студенткой?
Сегодня в буфете мы смотрели друг на друга так… тааак, что я слов подобрать не могу. Как в той рекламе, помните? Когда парень с девушкой делают глоток кофе и вместе подлетают в небо, сопровождая это страстными объятиями. Казалось, что если все условности отбросить, то мы можем накинуться друг на друга.
Черт. О чем я только думаю? Откуда такие фантазии взялись? Мозг – в голове, а не внизу живота! Диана, очнись! Как вообще можно думать так, даже в самых сумасшедших идеях?
– Ты ужинать идёшь? – спрашивает Мира. Я даже не заметила, когда она снова тут появилась.
– Ой, ты меня напугала.
– Я тебе не Новаковский, чтобы ты пугалась, – пытается пошутить, но мое выражение лица явно передаёт, что шутка не удалась. – Да что случилось?
– Мир, только не кричи.
– Я попробую.
– Мы с ним в субботу встречаемся. Не в универе.
– С какого перепугу? – брови Миры танцуют польку на ее лбу. Мать твою, вот почему польку? Почему из всех возможных танцев мне пришла на ум «полька»? Потому что я помешалась на одном поляке, да?
– Не знаю… Я написала ему в шутку, что хочу пару уроков польского. А он сказал, что устроит без проблем.
– Диан!
– А я предупреждала – не кричи, – пытаюсь сохранять спокойствие.
– Делай, как знаешь. Ты сама прешь на него, как танк, кто тебя остановит? – Мира собирает руки на груди и пожимает плечами.
– Я-то думала, из нас двоих он больше тянет на танка! А хочешь, я тебя ещё удивлю?
– Куда уж больше?
На лице появляется довольная ухмылка. О да, я могу ещё!
– Я Никиту встретила.
– Кого-кого? – Мира округляет глаза. – Никиту? Который твой бывший?
– Да. Он служит в Ленобласти.
– Что-то он не сильно от дома отделился. Он не женился ещё? Слушай, тебе бы свести его с Лерой! Она бы от тебя отстала, да и Никите хорошо.
Громко фыркаю. Мне Орлова жалко.
– Нет, он нашу вредную Валерию не потянет. Может, лучше с Владом?
– Ладно, клуб гениальных свах, ты бы со своей историей разобралась.
Шумно вздыхаю, щёлкаю телефоном, блокируя его, и откладываю в сторону.
– Пойдём пить чай. Мне все надоело! А это только понедельник.
Боже, скоро суббота…
Глава 11
Диана
– А где Мира? – Светка натягивает повыше красивые кожаные перчатки и поправляет шарф. Мы с ней встречаемся в среду, накануне восьмого марта. Решили провести вечер в такой милой женской компании, а тут Мира…
– Спиритический сеанс у неё.
– Чего?
– Денис впервые за два дня до телефона добрался, им поговорить надо, а то они в прошлый раз поругались.
Света коварно улыбается.
– Тогда я ей не завидую, потому что придётся делить Дениса с моим благоверным.
– А он что, тоже по Дениске соскучился?
– Еще как! Они же четыре года все вместе делали, были не разлей вода. Я, конечно, не мало времени у Егора в жизни занимаю, но ему не хватает Дена. Есть Влад, но ты же знаешь, у того в поле ветер, в попе дым.
– Точно. Свет, есть идея! Владика с нашей старостой познакомить. Она вредная до ужаса, а ещё к Стефу меня ревнует.
– Так, стоп! К преподавателю тому?
– Да.
– Я надеюсь, повод для ревности есть?
– Да ну тебя! Нет, конечно. По крайней мере, ещё нет.
– Колись, Абрамова. Лучше сразу сдаться.
Могу только вздохнуть и согласиться. Света, которую парни до сих между собой называют «принцесской», человек твёрдый и решительный. Вот решила она однажды, что напрасно игнорирует Егора, и уже через пару недель стала его девушкой. Это Ворошилов, конечно, думает, что он ее добился. Не хочу его расстраивать, но Светка все определила сама. И не прогадала.
Кольцо помолвочное у нее, кстати, очень красивое. Серебро, довольно крупный камень и ещё дорожка совсем маленьких фианитов. И явно не из ювелирного масс-маркета.
История, между прочим, о том, как Егор за полтора года поднялся от официанта до управляющего неплохого кафе почти-в-центре, а затем надумал жениться на своей принцесске.
Но сейчас не об этом.
– Стефан Янович, поляк, точнее, наполовину русский, – начинаю рассказывать, зная, что Света уже не отстанет. – Красивый, врать не буду. Серьга в ухе, ты прикинь? Интересный экземпляр, конечно. Не знаю, как так получается, но мы постоянно цепляемся друг к другу. А два дня назад мы договорились, что в субботу он мне даст «пару уроков польского».
Усиленно сопровождаю последние слова жестами, изображающими кавычки.
– А что вы будете учить? – Светка нагло подмигивает. – Наверное, как сказать фразу «к тебе или ко мне»?
– Света!
– Уже двадцать два года Света, и что?
– Я не такая! Никаких отношений с преподом, поняла?
– Ага, ага, – быстро кивает Света. – Ладно, я поняла тебя. Вернёмся тогда к другой теме: с кем ты хочешь Влада познакомить? Было бы неплохо, а то я после нового года его с девушкой больше не видела, да и та была какой-то странной.
В этот момент мы как раз заходим в любимую кофейню и подыскиваем хороший столик. Снимаем верхнюю одежду, и тут же я тянусь к телефону.
Записываю голосовое сообщение:
«Владос, приветики! Сейчас пришлю тебе фотографию одной замечательной девушки, а ты мне напишешь, как она тебе, идёт?»
Влад: «Не идёт, Ди. Не понял, ты меня сватать собралась?»
«Все ты понял!»
Влад: «Ди, у меня и без того все хорошо»
Снова пишу голосовое.
«А будет ещё лучше! Подумай, не отказывайся сразу. Я ведь могу эту красотку и для кого-нибудь другого приберечь»
Влад: «Пройдёшься по списку бывших ухажеров? Ах ты маленькая гадость *смеющиеся эмоджи*. Девчонка на восемь из десяти, если что. На десяточку я знаю только одну девушку – тебя».
– Свет, он оценил Леру на восемь из десяти. Переоценивает, конечно. А мне десяточку поставил.
Подруга прыскает со смеху, пропуская замечание про меня мимо ушей, пока я готовлюсь к очередному посланию для Владика.
«Владос, считай, ты свою задачу выполнил. Дальше дело за мной».
Влад: «Тебя в детстве мало били по жопе».
«Я хорошо себя вела».
Влад: «Абрамова, твоему парню не позавидуешь».
«Ещё бы. Нельзя завидовать тому, кого нет».
Влад: «*стикер-выхухоль* такая, как ты, долго не будет в одиночестве».
«Посмотрим, Владос, кто кого!».
– Я ещё не знаю, что с этим делать, но придумаю, – отвечаю на вопрос, застывший в глазах Светы. – Облопаемся сладким, да? Ну скажи, что сегодня можно?
– Можно!
– Работаем, Светик, – передаю ей телефон, а она без лишних слов понимает, что надо меня сфоткать. Мира вечно делает такой вид, словно я прошу ее съесть лимон за меня, а вот будущая миссис Ворошилова к этому относится спокойнее.
– Вон тот эклерчик создан, чтобы стать моим, – показываю ей в сторону стеклянной витрины. Через пять минут, когда официант приносит мой макиато и эклер, я раскладываю все это на столе и делаю прекрасную фоточку…
Которая отправляется Новаковскому с вопросом:
«Как будет пирожное на польском?»
Стефан: «ciasto»
И через минуту:
Стефан: «Учим сразу ещё одно слово – bezczelny».
«И что это?»
Стефан: «Прилагательное «наглый».
«Надеюсь, вы про мой эклер».
И тишина. Вот же! Проверяю экран уведомлений каждые две минуты, но ответа больше нет. Вскоре приезжает Мира, с порога обрушивая на нас новость о том, что они с Денчиком (ой, кто бы мог подумать) помирились.
Но я слушаю разговоры подруг как фон. Постоянно обновляю сообщения, надеясь, что он ответит. Эклер уже не лезет в меня, хотя казался таким аппетитным!
Стеф больше не утруждает себя, чтобы написать мне, и я чувствую, как портится настроение.
Уже двумя часами позже, когда лежу на своей кровати в общаге, я продолжаю дуться на весь мир, закинув ноги прямо на стену. Казалось бы, вечер с подругами, кофе и сладости, красивые фоточки и чудесная атмосфера накануне праздника… А я злая! Злая на всех, потому что меня обломали на самом интересном месте.
И тут телефон жужжит уведомлением.
Стефан: «Dobranoc*, Абрамова».
А вот теперь, кажется, можно со спокойной душой ложиться спать.
* спокойной ночи (перевод с польского)
Стефан
«Надеюсь, вы про мой эклер», – пишет мне Абрамова. Надейся, надейся, все равно не поможет.
Я уже устал удивляться ее наглости и, кажется, начал просто сидеть в ожидании, что она придумает дальше. «Девушка не пишет первой» – ага, только для Дианы это условности. Как и писать преподавателю в нерабочее время. Она, в принципе, нарушает все каноны, о которых можно говорить в нашем случае. Может, и мне тогда нарушить?
Пожелать ей спокойной ночи, например. А что, сделаю это на польском, и ей полезно – пусть слово новое выучит, и заодно подумает о том, что не только она может действовать против правил.
Когда пишу, она не отвечает. Видимо, подзагрузилась, что я тоже вот так могу. Выводить из себя милым сообщением.
Вместе с тем захожу посмотреть, что она опубликовала сегодня вечером. Фотография из кофейни с подписью «Потянуло на сладкое, надеюсь, не слипнется».
Нет, не слипнется. Точно не у неё. Сладкое к сладкому притягивается…
Fuck. Неделя прошла, всего неделя с того дня, как она попросила не тратить на неё время. А я только это и делаю – трачу время на постоянные мысли о ней. За эту неделю перевернула меня, встряхнула и на твёрдую землю никак не поставит. Меня продолжает пошатывать, как медведя, вылезшего из берлоги. Ее же продолжает колбасить как птицу, что летела на юг и сбилась с курса.
Завтра было бы занятие в ее группе, если бы не праздничный выходной. Очередная стычка, очередные глупые фразочки и огонёк, что каждый раз распаляется с новой силой. Спасибо празднику, что избавил нас от этого. Или не «Спасибо»?
Правильно ли я делаю? Я не знаю. Я не головой думаю, если често, совсем не ей. Действую спонтанно и порывами, сначала делаю, потом думаю. Это что-то настоящее. Только знал бы я, что…
Засыпаю, так и не разобравшись в себе.
Утром, в первую очередь, звоню маме, поздравляю ее и бабушку. С отцом заранее договорился – он моим самым дорогим женщинам цветы специально от меня подарит. Удивительно, в этот раз за два месяца я успел соскучиться по семье, но пока не по Кракову в целом. Странно, может, мне просто и скучать-то некогда? Я хочу уже вернуться, очень хочу, но прямо сейчас не особо думаю об этом.
Тут просто есть один фактор, удерживающий мои мысли в Питере. И зовут его (а точнее, ее), сами знаете как.
Надо передохнуть от этого всего. До субботы ещё два дня.
Сегодня в планах на поздравление ещё одна прекрасная женщина – соседка Анна Альбертовна, подруга бабушки, мамина крёстная. Знаю ее с детства, она всегда ко мне относилась очень тепло и нежно, как к своему внуку. Дело в том, что у Аннушки нет детей – не могла иметь, а взять приемного они так и не решились. Муж ее умер несколько лет назад, остались только племянники, но они живут в Москве и приезжают редко. Конечно, ей тяжело одной, вот я и стараюсь к ней заходить, уделять внимание. Это ведь так просто – порадовать человека, который тебе дорог. Цветы я вчера купил, чтобы сегодня не погружаться в это мракобесие в каждом цветочном. В одиннадцать часов выхожу на лестничную площадку.
Звоню в квартиру, дожидаясь у двери. Аннушка ходит медленно – годы берут своё. Через минуту слышу скрип замка.
– Степочка! – встречает меня своей тёплой улыбкой. Она всегда называла меня Степаном – так звали ее мужа, и к моему варианту этого имени она так и не привыкла. – Здравствуй, дорогой! Как ты?
– Поздравить вас пришёл. Белые тюльпаны, правильно?
Кажется, у неё слезы навернулись на глаза. Ну вот, сделал подарок человеку, – до слез довёл.
– Заходи, Степа, давай кофейку выпьем.
Истинная петербурженка! Уже за семьдесят лет, а все кофе пьёт. Не удивлюсь, если ещё и коньяка плеснёт туда.
– Рассказывай, Степочка, как жизнь, как сам?
– Работаю, Анна Альбертовна, диссертацию дописываю. Дел хватает.
– Не передумал возвращаться в Польшу? Ты же любишь наш Петербург.
– Конечно, люблю, но возвращаться не передумал. Хотя не знаю, как с работой сложится.
Она разливает кофе из кофейника по чашкам и угощает конфетами. Мысли о сладком сразу переносят к тому, о чем только вчера думал.
Сладкое к сладкому притягивается…
– Жениться не надумал? – вдруг спрашивает Аннушка, забавно мне подмигивая.
– Нет, куда мне жениться? Со своей бы жизнью разобраться.
– И что же, даже девочки любимой нет?
Любимой – нет, а та, что мозг выносит и корни в нем пускает, очень даже есть.
– Аннушка Альбертовна, что мне делать, а? Посоветуете?
– О чем ты, Стёп?
– Студентка у меня одна из мыслей не идёт. Знаете, какая она? Наглая такая, вредная, а главное, красивая…
– Покажешь фотографию?
Кто же с ней спорить будет? Покажу, конечно. Тем более смотреть фотографии Абрамовой – мой личный сдвиг в последнюю неделю.
– Она из Петербурга? – спрашивает Аннушка.
– Нет, из Мурманска.
– Северная, значит.
Открываю фотографию и протягиваю Анне Альбертовне телефон.
– Вы же знаете, я со студентками никогда…
– Все бывает в первый раз, Стёпа. Да и что сделаешь, раз влюбился?
– Я не говорил, что влюбился.
– И не говори. Не заставляю. Она совсем молоденькая?
– На семь лет младше.
– Ой, а напугал-то! «Студентка, студентка». Мой Степан на десять старше был, и жили прекрасно, сам видел.
– Но он же не вёл у вас занятия в университете!
– А жаль, что не вёл, – вздыхает Аннушка. – Встретились бы раньше. Стёпа, ты не бойся ничего. То, чего хочет сердце, не может быть плохим. А если не сложится, то и не надо, понимаешь?
Пожимаю ее руку, немного шершавую, но с аккуратным неброским маникюром. Аннушка всегда следила за собой, и годы этого не меняют.
– Почему вы, бабушки, такие умные?
– Жизнь проживешь, сам поумнеешь, – улыбается соседка. – Ошибаться тоже можно, дорогой. Без этого ничего не выйдет.
Не сказать, чтобы этот разговор навёл порядок в моей голове, но я теперь думаю, что Аннушка права.
То, чего хочет сердце, не может быть плохим.
Глава 12
Диана
– Ветрова, хватит спать, поднимайся! – заливаю комнату своим голосом, пытаясь разбудить Миру.
– Чего-чего? Ты проснулась раньше меня? – смотрит удивленно, часто моргая.
– Представь себе, и такое бывает!
– Наверное, думала, что надо накраситься перед парой Новаковского, забыв про выходной, – продолжает ехидничать. Ну-ну, пожалуйста, перетерплю. Я еще вчера поняла, что праздничный выходной выпал именно на его занятие, а значит, встречи фэйс ту фэйс до субботы не будет, к великому счастью.
Мира присаживается на кровати, делает ленивую зарядку, не отрывая попу от матраса.
– Сейчас к нам банда завалится, – предупреждаю ее.
– Какая?
– Особо опасная. Будущая семейка.
– В смысле? Егор и Света?
– Ты с утра соображаешь хуже, чем я. И не только с утра, – успеваю хихикнуть, прежде чем в меня летит подушка Мирославы. Подарок Денчика, между прочим, а она тут подарком швыряется!
Я едва успеваю открыть рот, чтобы напомнить подруге об этом, как в комнату начинают ломиться, и мне смутно кажется, что Ворошилов пытается открыть дверь с ноги. Надеюсь, что у Светы хватит сил остановить это чудо расчудесное.
Когда они все-таки появляются на пороге нашей комнаты, пространство сразу заполняют белые и нежно-розовые воздушные шары обычной формы и в виде сердечек. Если эти двое тащили такую охапку на метро, они точно Камикадзе, зуб даю. У Светки в руках еще одна красота – огромный букет тюльпанов точно такой же расцветки.
Ребята что-то кричат, Мира в легком шоке и не может ни слова сказать, зато Дианочка, как всегда, на все готова. Я это мимимишное безобразие на видео снимаю, иначе Денчик будет выедать мне мозг чайной ложечкой. И не имеет значения, что он далеко, – этот может, если не увидит живой реакции своего «Мирчика» (боже, как ей только нравится это имя, понять не могу. Любовь зла, сто процентов). Мне кажется, терпеть его с такими-то загонами может только Мира, но с момента нашего знакомства он однозначно повзрослел и стал спокойнее, и это не в последнюю очередь заслуга моей подруженции.
Не знаю, долго ли упирался Егор, когда Денису приспичило организовать такой сюрприз для Миры. Может, наоборот, воодушевился, что его друг столь заботливый и прекрасный. Интересно, сам Ворошилов Светке-то что подарил? Будет удобный момент, сразу спрошу.
– С праздником, девочки! – Егор обнимает всех по очереди, а потом оказывается, что небольшой букетик перепал и мне. Я особо и не рассчитывала, поэтому вдвойне приятно, что ребята подумали и обо мне. – А вот не отбрила бы Владика, Диан, был бы сегодня тоже с подарками.
Не знаю, кто из нас начинает смеяться первым.
– Отбрила? Да кто кого отбрил! Это не я говорила, что не вытерплю его, а он заявил, что не вытерпит меня!
– Владик – мальчик с тонкой душевной организацией.
– Не смеши меня, пожалуйста.
– Ты решила нанести ему еще одну моральную травму? – продолжает Егор, пока девчонки собираются пристроить цветы в вазу и уходят набрать воды.
– Он уже пожаловался на меня? – спрашиваю с легким смешком.
– Не пожаловался, просто рассказал, что ты решила подработать свахой.
– Мне надо отвлечь внимание этой девочки от моей нескромной персоны. А Влад – достойнейший вариант. Для нее берегла, можно сказать!
Комнату опять сотрясает взрыв нашего хохота. За что я люблю Егорку, так это за чувство юмора. Еще с нашей самой первой встречи на Дворцовой набережной, когда Мира с Денчиком продырявили друг друга взглядом, мы с Ворошиловым сразу нашли общий язык. Слава небесам, мы друг другу не понравились в «романтическом плане», поэтому общаться с ним – одно удовольствие. А еще я уважаю его за то, что при таком потрясающем чувстве юмора и самоиронии в серьезный момент этот парень максимально собран и уверен в себе. И да, косяки за ним тоже бывают, крылышки ангела за спиной я ему не рисую. Но Светка знает, как ей повезло, и она права.
– Диан, если ты Влада пристроишь, вся компания тебе проставится. Знаешь, как нам надоело его нытье? Он говорит, что девушка ему не нужна, а сам вечно переживает, что ходит как волк-одиночка.
– Ворошилов, там девчонка-огонь! С такой у него на нытье времени не хватит, обещаю.
– Тогда я плюсую, – улыбается Егор и подставляет мне ладонь, чтобы я отбила «пять».
В это же время девочки возвращаются и требуют миллион фотографий с шарами, совершенно «не намекая» на меня. Егорка подкатывает глаза к потолку с видом уставшего от жизни человека.
– Ну что, красотки, раз я сегодня единственный мужчина в коллективе, мне вас и развлекать, так? – выдает он в итоге. – Хотите, в кофейню вас свожу, которая рядом есть?
– А можно куда угодно, но не туда? – молитвенно складываю руки и смотрю на него.
– Почему?
– Я с утра увидела на их странице, что там Илья сегодня в смене.
– Илья – твой бывший поклонник? – припоминает Света.
– Именно, я и так каждый раз отвратительно чувствую себя, когда мы в коридоре университета сталкиваемся, быстрее бы он выпустился уже. Вот не мог же он спокойно со мной общаться дальше, как Влад…
– Женщина, я запутался в твоих ухажерах, – вздыхает Егор.
– Нельзя запутаться в трех соснах, – быстро реагирую на эту реплику. – Тем более их реально три: Никита, Влад, Илья…
– Новаковский, – начинает свою любимую «пластинку» Мира.
– Он мне не ухажер, Мира, так что сорри, для него я палец загибать не буду, – показываю руку с тремя зажатыми пальцами.
– Он достоин большего, чем палец! – вступает в команду Мирославы Света, и девочки переглядываются, как заговорщики. Этого еще не хватало.
– Идите на***, а? – смотрю на них недовольно, а они только ржут в ответ.
– Ладно, Абрамова, ради твоего душевного спокойствия я предложу сходить в какое-нибудь другое место, – первым прерывает молчание Егор.
– Спасибо, Ворошилов, только тебе и можно доверять в этом абсурде.
– У вас пятнадцать минут на фото, больше дядя Егор ждать не будет, усекли? – потом переводит взгляд на Миру и соображает, что она все еще в пижаме и накинутой на нее толстовке (разумеется, той, что она отжала у Денчика. С его запахом и все такое, с ванильным налетом, короче). – И еще десять у Миры, чтобы собраться. А я пока в танки скатаю.
