Маша Брежнева
Без тебя я не я

Полная версия

Глава 3

Ян

Кира, закрыв глаза и откинув голову на спинку кресла, монотонно крутится из стороны в сторону. Через пару минут этого забавного действа ее соседу надоедает происходящее, и он стучит по ее столу, привлекая к себе внимание.

– Кирюх, может, хватит нервным расстройством страдать?

– Может, ты подобьешь за меня отчетик? Тогда никаких нервов не будет.

– Могу только успокоительного одолжить.

Изобразив свою фирменную ухмылку, Кира отталкивается ногой от стола и немного откатывается назад.

– Мне нужен перерыв, – заявляет она и начинает подъем с места, когда этаж сотрясает крик нашей главной.

– Кира, где отчет?

Рухнув обратно в кресло, брюнетка сначала закрывает лицо руками, потом придвигается к столу и создает видимость напряженной и сосредоточенной работы.

Начальница материализуется за ее спиной и недовольно смотрит в монитор, замечая, очевидно, полупустой документ.

– Меньше трепаться и пить кофе надо, – деловым тоном заявляет «наша дама».

– Я стараюсь, но сложно, правда. А еще у меня новенький под боком, и он стооолько вопросов задает, – она подмигивает мне, всем своим видом показывая, что ее надо прикрыть. Шефиня смотрит в мою сторону, и я, не переставая стучать по клавишам, киваю в подтверждение к словам Киры.

– У тебя полчаса, – сухо сообщает дама. – И вот, держи. От твоих друзей подарок.

Она передает Кире какой-то конверт и уходит. Та как можно скорее вскрывает подарок и довольно хлопает в ладоши.

– Спонсоры подгон сделали, билеты в театр на премьеру. 19.00 в пятницу… Это сегодня, да? Кто-то хочет сходить со мной? Угощаю!

Она машет билетами над головой, но оказывается, что весь офис уже занят чем-то сегодняшним вечером. Пятница, понимаю их. Был бы дома, тоже не сидел бы без дела.

– Может, ты? – это Кира напоследок обращается ко мне.

– Ну… Я не великий фанат театра.

– Да ладно, культурно просветимся, а потом культурно напьемся в баре за углом, как тебе идея?

– Заметано.

– О, супер, уберу-ка сразу в рюкзак, пока не потеряла вместе с головой, – Кира складывает билеты обратно в конверт и запихивает его в свою сумку. – Правда, я одета черт его знает как, хоть бы пустили.

Тут она наклоняется, заглядывает под стол и радостно орет.

– Что с тобой? – спрашивает тот самый сосед, которого бесили ее перекаты в кресле.

– Лодочки под столом заныкала. Пойду в театр как белый человек.

– Рад за тебя.

А я все это время улыбаюсь.

– И чего ты ржешь?

– Ты мне кое-кого напоминаешь.

– Надеюсь, не какую-нибудь твою бывшую.

Наверное, меня перекашивает при этом слове, но я быстро прихожу в себя и снова натягиваю улыбку на лицо.

– Нет, подругу младшей сестры. Она тоже такой ураган, но похлеще будет. И пожестче.

– Если ты за пожестче, то это не ко мне, – подкатывает глаза и обнимает свой ноут.

– Нет. Все нормально. Я не про «пожестче».

– Ну и супер. А теперь Кира идет делать отчет.

***

Мы с ней выходим из офиса чуть раньше, чтобы успеть перехватить хоть что-то на ужин и не опаздывать. Кира волшебным образом преображается к вечеру: распускает волосы, красит губы, переобувается в лодочки, найденные в тайнике под столом. Вообще с ней удивительно легко, словно я знаю ее не четыре дня, а десять лет. Порой она кажется мне похожей на Соню, порой – на ее подругу Эрику, но главное – на меня самого.

Нам достаются какие-то крутые билеты от спонсоров, сидим на чудесных местах, кайфуем, очень тихо время от времени переговариваясь.

– Тебе не кажется, что это слишком высокое искусство? – Кира едва сдерживает эмоции. Ей, судя по всему, такое не особо заходит, но «культурное просвещение» же.

Я тоже не скажу, что в диком восторге, но спектакль прикольный. Наверное, Женька бы оценила, это прям в ее стиле.

Отвлекаюсь от спектакля совсем на чуть-чуть, чтобы окинуть взглядом зал, а когда вновь возвращаю взгляд на сцену, там появляются новые актёры. И за долю секунды в моей голове происходят дикие вспышки, ослепляющие и оглушающие.

Глаза в глаза.

Кажется, она на мгновение забыла свой текст, но быстро опомнилась.

Женька…

Какая же ты красивая, Жень. Ещё лучше, чем когда-то была. Такая взрослая, такая привлекательная девушка. Нежная, но страстная, и огонь и лёд в одном.

Не разрываем наш зрительный контакт. Она всегда умела говорить со мной одними глазами.

И сейчас. Этот диалог, понятный только нам двоим. Все, что мы говорим про себя друг другу, но понимаем без лишних объяснений.

– Привет.

– Привет.

– Ты в Москве?

– Как и ты.

– Твоя прическа…

– Я изменился.

– Я тоже. Тоже изменилась.

Она играет, продолжая выполнять свою любимую работу. Блистает на сцене, и я смотрю теперь только на неё, ничего больше не замечая. Волосы. Теперь они не такие ярко-рыжие, как раньше. Она когда-то красилась в яркий цвет, как у моей сестры, а сейчас вернула натуральный, естественный. Русый. И не могу еще раз не сказать про себя, как же сильно она повзрослела за эти два года. Мы знакомы с ней… сколько? Даже не помню. Её отец был другом моего, они вместе продвигались по службе в МЧС, пока Женькин папа однажды не остался навсегда на спецзадании… Мой батя всегда ценил ту дружбу и старался помочь семье погибшего товарища, и я сталкивался с младшей из семьи Миллеров регулярно. Правда, сначала она мне абсолютно не нравилась, слишком маленький был для любви тогда. А вот в самом конце учебы в школе я вдруг понял, что именно от этой девчонки с ума сойти готов.

Моя первая. Ее первый.

Четыре года зачеркнуть, как лишнюю строчку на бумаге фломастером.

Локоть Киры, который все время соприкасался с моим, вдруг легко подталкивает в бок.

– Ты знаешь ее? – шёпотом спрашивает.

– Да, – коротко отвечаю, не в силах повернуться к ней.

– Не знала, что у тебя знакомые актрисы есть.

– Я тебе потом расскажу.

А сейчас хочу ещё на неё посмотреть, пока можно. На ту самую, ту невероятную.

До самого финала, до занавеса. Кирюха подталкивает к выходу, а когда мы выходим на улицу, как будто избавляюсь от наваждения. Все как обычно.

Только чувство, будто призрака увидел.

Кира уверенно ведет в бар, как и договаривались. Усаживаемся за маленьким столиком, очень быстро дожидаемся свой заказ, выбираем тост за «просвещение».

– Ну, рассказывай про эту актрису, – тут же просыпается Кира.

– Кир…

– Уж двадцать три года Кир, ты не тормози давай.

– Это бывшая моя.

– Сильно. А почему расстались?

– Она выбрала театр, а не меня.

– Любишь ее до сих пор?

Черт, я не был готов к этому вопросу. Слишком сложно дать чёткий ответ, особенно сейчас.

– Мы расстались два года назад, – надеюсь, этого пока хватит, но если что, я и не обязан рассказывать больше.

– Хорошо. Я тебя поняла.

Мы замолкаем. Я осматриваю бар, проникаясь атмосферой, и тут в заведении открывается дверь, и внутрь заваливается веселая толпа. В которой есть Женя.

И снова видит меня, и снова глаза в глаза.

Но едва мы успеваем зацепиться друг за друга взглядом, как со спины к ней подходит какой-то мужик постарше и накладывает на ее плечи свои лапы. А потом они вместе двигаются со всей компанией вглубь зала.

– Кажется, она нашла человека из своего мира, – говорю мысли вслух.

– Это очень важно. На мой взгляд, так и должно быть. Вот ты – точно из моего мира. Надеюсь, что и я из твоего.

– А разве так может быть? Я из твоего, а ты нет?

Пожимает плечами, чуть придвигаясь ближе.

– Да. Всякое бывает. Но давай лучше за то, чтобы миры совпадали.

Болтаем с Кирой, рассказывая друг другу что-то смешное и забавное. Подсаживаемся все ближе, пока моя рука не оказывается на спинке ее стула, а ее губы, с которых уже почти стерлась помада, продолжают рассказывать какие-то истории, едва не касаясь моей щеки.

А в сторону Жени я все равно поглядываю. Осторожно, чтобы это не выглядело бестактным и неправильным, когда я пришел сюда с девушкой, а она – со своим мужчиной. Но не смотреть совсем тоже не могу. И Женя, которая сидит ко мне полубоком, нет-нет да и повернется в мою сторону.

Поговорить? Даже не знаю, нужно ли. О чём? О том, как всё изменилось, о том, чего уже никогда не вернуть?

У меня своя жизнь, у нее – своя. Кира права. Каждому нужен человек из его мира, чтобы не делить вторую половинку с тем, что для нее важнее. Я несколько лет делил Женю с ее мечтами, а в итоге проиграл.

Этот вечер кажется мучительно долгим, потому что я не могу абстрагироваться от того, где и с кем нахожусь. Когда Кира на минуту отлучается в дамскую комнату, Женькин мужик очень вовремя уходит на перекур. Так и сидим с ней, смотря друг на друга, но оба боимся сделать хоть один шаг.

И все же Женя решается. Быстро и грациозно пересекает разделяющее нас пространство, цокая по полу тонкими каблуками.

– Привет. Не ожидала тебя увидеть.

– Аналогично.

– Ты давно в Москве?

– Не очень.

Не знаю, что ей говорить, слова как-то не идут с губ.

– Странно видеть тебя с такой стрижкой, но тебе даже идёт.

– Я знаю, Жек. По-моему, зачётно получилось.

– А это твоя новая девушка? – она резко переводит тему разговора на то, что очевидно волнует ее больше.

А тебе разве не пофиг, Жень?

– Коллега. Но я еще подумаю. А это твой новый парень?

– Да. Наш худрук.

О, ну ради целого худрука определенно стоило избавиться от меня. Согласен.

Почему я не хочу больше слушать все это? Меня ее жизнь не касается и задевать никак не должна, но задевает.

– Поздравляю, что сказать. Будьте счастливы, – ума мне хватает только на это.

– Спасибо, – а Женьке – на это.

Разворачиваясь на каблуках, оставляет меня одного, а сама уходит к своему худруку. Вовремя как раз, потому что буквально через несколько секунд возвращается Кира. И хотя она действительно «просто коллега», я не хотел бы сейчас ничего усложнять.

– Может, хватит сидеть тут, прогуляемся лучше? – по-моему, озвучиваю лучшее предложение.

– Далеко я не уйду на этих туфлях, но давай попробуем, – соглашается Кира.

– Вот и супер.

Когда мы выходим с ней из бара, пробираясь мимо шумной театральной компании, я чувствую какое-то облегчение на всех доступных мне уровнях. Просто максимальный дискомфорт – находиться на одной территории с бывшей. И ладно бы случайной бывшей, а не такой, как у меня.

– Ты что-то загрузился, – по факту замечает Кирюха.

– Не без этого.

– По поводу бывшей? Слушай, ты же ничего не можешь сделать с прошлым. Оно было и все, никуда его не денешь. Просто живешь ты здесь и сейчас, пусть это и звучит очень банально.

– Ты права, но…

– Я понимаю. Ничего страшного, жизнь скоро сама тебе подскажет, как правильно.

– Думаешь?

– Уверена.

В ее глазах как раз и сияет жизнь. Я не знаю, насколько счастлива эта девушка, не знаю, сколько драмы она успела пережить и чем живет сейчас, но точно вижу, что она умнее и проницательнее меня. Если я когда-нибудь захочу соврать ей, то жестко обломаюсь, потому что Кира читает меня как открытую книгу.

Стоит, прикусывая губы со следами помады, и продолжает мне улыбаться.

– Знаешь, в чем фишка «здесь и сейчас»? – спрашивает, не переставая улыбаться.

– В моментах.

– И что это значит?

– Сейчас был идеальный момент для нашего первого поцелуя, и ты его почти профукал.

– Ну неееет, – тянусь к ее руке, легко и быстро накрывая ладошку своей, осторожно подтягиваю Киру к себе. Мы едва не сталкиваемся носами, но девушка вовремя отклоняет голову, посмеиваясь. Мне тоже весело. Мне тоже хорошо ровно в этот момент. Свободной рукой я касаюсь ее подбородка, а уже через секунду губами нахожу ее губы.

Кажется, ей тяжело балансировать на каблуках, когда она тянется ко мне, и я придерживаю ее за талию, реально желая прожить весь этот момент, как сказала Кира. Прожить этот момент с ней, потому что сейчас она здесь, со мной, и мы оба в настоящем.

– Да, так уже лучше, – ехидно подмечает, когда мы прекращаем целоваться. – Но сейчас, кажется, пойдет дождь.

– Поедешь со мной?

– Ты слишком нравишься мне, Ян. Не хочу поторопиться и все испортить, – от этого ее честного признания внутри что-то переворачивается, и до меня вдруг начинает доходить, что все гораздо серьезнее, чем я мог подумать.

– Тогда я тебя провожу.

– Спасибо. Но только до подъезда.

– Хочешь, я провожу тебя?

– Нас моя мама увидит.

– Ну и что? Ты же с сыном полковника. Разве она испугается за тебя?

– Хочешь сказать, ты мой защитник?

– Конечно, Жек. Твой лучший защитник.

– И ты будешь всегда защищать меня?

– Всегда, Жек.

– Как скажешь, – беру Киру под руку и начинаю двигаться к светящейся вывеске «М».

Глава 4

Женя

– О чем думаешь?

Три часа ночи. Или утра – не знаю, как посмотреть. Мы с Макаром стоим на балконе его квартиры, он смотрит на затянутую в туман и тучи Москву, а я, опираясь спиной на приоткрытое окно, смотрю на него.

– О новой постановке, – неожиданно отвечает мужчина.

– Но мы же только провели премьеру этой.

– Малыш, некогда останавливаться. Театр – это бесконечный конвейер, где нужно всегда быть в форме и с новыми идеями. Это же не только искусство, детка, это еще и бизнес.

– И что это будет за спектакль?

– Пока я не могу рассказать об этом даже тебе, – он опускает руку на мое плечо и слегка сжимает через ткань рубашки. Его рубашки, конечно.

– Хорошо, но ты же помнишь о своем обещании?

– Дать тебе главную роль? Сейчас не смогу, Жень. И без того весь театр о нас языками чешет.

– И что?

– Как что? Тебе нравится репутация актрисы, которая получает роли через постель?

Сбрасываю с себя его руку, ощущая в себе нарастающую бурю, словно вот-вот рванет.

– А ты тоже меня такой считаешь? То есть роли у меня не из-за таланта, а потому что я с тобой сплю? Так, получается?

– Не надо приписывать мне то, чего я не говорил. Я так не считаю, но давать тебе первые роли тоже не собираюсь просто из-за того, что ты со мной.

Тогда зачем были все его слова, что я лучшая из его молодых актрис, что у меня талант и большое будущее, что он поможет мне раскрыться? Он все это говорил только для того, чтобы я поверила и повелась на него? Так я же влюбилась не из-за должности! Я в человека влюбилась! С моей стороны это не было хитрым планом для карьеры, а чем это было с его стороны?

– Макар, а скажи честно, ты считаешь меня талантливой? Или уже передумал? Может, те слова были сказаны, чтобы я быстрее согласилась лечь с тобой в койку?

Макар с грохотом закрывает окно и проходит мимо меня, покидая балкон.

– Хватит, Женя.

– Ответь на мой вопрос!

– Я хочу спать.

– Макар! Что с тобой происходит в последнее время? Я тебя не узнаю, ты таким не был раньше.

– Значит, ты плохо меня знала.

– И что теперь будет? Ты всегда будешь кричать, хлопать дверью, прекращать разговор вместо того, чтобы разобраться во всем?

Он лишь откидывает одеяло с кровати и забирается на свою половину, поправляя подушку.

– А в чем разбираться? У тебя какие-то проблемы? Поистеришь и перестанешь. Женщины, – он пожимает плечами, произнося это слово пренебрежительно. – Вы все такие.

– Почему ты сравниваешь меня с остальными?

– Ты много на себя берёшь, малыш. Ложись спать.

– Мне через две недели нужно будет уехать домой на выходные, там как раз спектакля не будет. Поедешь со мной?

– Жень, мне сейчас не до этого.

– Макар, но…

– Я спать, Жень. Спокойной ночи.

Не успеваю больше ничего сказать, как он отворачивается к стене и начинает тихо сопеть, не обращая внимания на то, что я не договорила и не успела сказать самое важное.

Через две недели будет годовщина смерти отца, уже десять лет. И хотя я взрослая девочка и сама справлюсь, но мне хотелось просто самой обыкновенной поддержки, чтобы он поехал со мной, был рядом в такой день. Я же знаю, мама все равно будет плакать, хоть и прошло так много времени. Да и я буду, скорее всего. Мы очень мало говорим с Макаром о наших семьях. Понятно, да, мы уже давно самостоятельные люди, но я из тех, кто считает, что в отношениях нужна поддержка. И не только с одной стороны – от мужчины женщине, но и наоборот, потому что хорошие отношения – это про равенство, разве нет?

Тяжело признаваться в этом после эйфории первых месяцев, но сейчас никакого равенства я не чувствую. Вся та красота и романтика, что была у нас в начале отношений, куда-то удивительным образом испарилась. Макар ведёт себя так, как удобно ему, не задумываясь о проблемах, которые могут быть у меня.

Встречи – по его хотелкам.

Досуг – по его хотелкам.

Помощь мне – только если он захочет.

И в ответ на то, что я соглашаюсь на его условия, я ничего не получаю.

Лежу на спине, пялясь в потолок, а в мыслях не только Макар, но и Ян Самойленко. После того, как увидела его сегодня, не могу из головы выбросить. Кажется, даже когда Макар целовал меня в такси после бара, я все равно не могла прекратить думать о Яне.

Он переехал в Москву. Он нашёл новую девушку, и она так подходит ему. Симпатичная приятная девчонка, очень живая и интересная на вид. Мне кажется, для него она – идеальная, только я не в силах сказать, что счастлива за него. Хотя объясняла и долго уговаривала себя принять это как данность. Вот у меня же есть мужчина? И он должен был однажды найти себе новую любовь, он молодой, красивый и классный парень. Но простой человеческой радости за него я не ощутила. И что делать с этим, не знаю.

Думаю, мы просто больше не встретимся в огромной Москве.

Ян

– На выходных домой поеду, хочу машину сюда забрать. Поедешь со мной? Посмотришь на город моего детства.

– О, спасибо за приглашение, но я тоже домой на выходных еду. Так что я бы с радостью, но мама с папой уже ждут, – отвечает Кира, допивая кофе.

Мы ходим в кафе на обед вместе с большой компанией с работы, но садимся вместе. Все быстро просекли, что у нас закрутились отношения, и относятся к этому спокойно. Я тоже ничего плохого в служебном романе не вижу. Мы проводим на работе очень много времени, поэтому найти здесь кого-то близкого по душе – вполне реальное дело. С Кирой у нас все складывается легко и классно. После того вечера в театре прошло почти две недели. Кира дождалась ещё пары свиданий, чтобы держать марку приличной девушки, и потом уже позвала к себе с ночевкой. Увы, мне пока звать некуда, не к другу же.

Я совершенно спокойно ждал, пока она сама решится на нашу близость, не подгонял и остался доволен тем, как все вышло.

– Когда ты уезжаешь? – спрашиваю, разобравшись со своим обедом.

– В пятницу вечером на пригородном поезде.

– А я в субботу утром. Получается, на выходных будем не вместе.

– Тогда погуляем в понедельник после работы? – с легкостью подходит к решению этого вопроса.

– Конечно, в качестве компенсации за выходные.

И вот в этом вся она – быстро сообразить, без ссор и обид найти выход из ситуации. Мне это очень нравится, и я в который раз убеждаюсь, что мы с ней реально друг другу близки.

– Наделай мне фоток в своём городе, я хотя бы так его посмотрю, – просит Кира.

– Без проблем, Кирюх, сделаю.

Рабочая неделя выдаётся суматошной, хотя ничего другого я не ожидал. Начальница пока хвалит меня, да и Кира вместе с другими нашими коллегами говорит, что я делаю успехи и весьма претендую на то, чтобы стажировкой дело не закончилось.

В пятницу вечером Кире приходится немного задержаться, чтобы подбить задачи и на выходных быть свободной от работы. Я с делами заканчиваю вовремя, но сижу с ней, чтобы не обиделась на мой ранний уход. Вместе садимся в метро, я предлагаю помощь в сборах, предлагаю проводить на вокзал, но девушка отказывается от такого повышенного внимания к себе, целует на прощание и растворяется в толпе подземки. Ну, моя совесть чиста, и я спокойно еду к товарищу на квартиру. Другие варианты жилья я уже посмотрел, но пока думать об этом рано, я только небольшой бонус подучил в день общей зарплаты за отработанные на стажировке три недели.

Гулять одному мне не хочется, подъем ранний, так что ложусь спать и завожу будильник с мыслями, что сейчас главное – поездка домой. Продолжаю спать в сидячем вагоне поезда, даже не обращая внимания на других пассажиров и частые короткие остановки. Выход точно не просплю – еду до конечной.

Глава 5

Ян

На перроне меня неожиданно встречает сестра с лучшей подругой, хотя мы об этом не договаривались. Сеструха спрашивала, во сколько я приеду, но идеи о встрече меня не было, сам же доехать могу.

– Янчик, да ты не рад нас видеть, – сразу язвит Эрика.

– Еще как рад, но не понял, почему вы не со своими мужиками?

Соня год назад вышла замуж за футболиста, который лично мне очень нравится, так что я рад так удачно «выдать» младшенькую. Эрика в тот самый день на свадьбе получила предложение руки и сердца своего парня, который по совместительству – друг мужа Сони и тоже футболист. Я поэтому за этих девочек не переживаю, они хорошо устроились, дружить будут даже в семейной жизни. А на свадьбе Эрики мы еще погуляем – у них в январе после праздников. Эта девочка слишком любит все делать по-своему, не как все.

– Мужики на выездном матче, нам все равно заняться нечем, – объясняет Ри, усаживаясь за руль своего дорогущего красавчика. – Вечером я буду занята на съемках, у меня сегодня их две, так что мы не увидимся. Вот я и предложила Соне встретить тебя и сгонять позавтракать.

– Ты определенно разбираешься в хороших предложениях, – говорю, продолжая зевать, когда усаживаюсь на заднее сиденье. – Что там батя, Сонь? Переживает, что больше некого контролировать?

– Да, ему тяжеловато привыкнуть, что мы оба теперь не дома живем.

Это такая особенность жизни, когда твой батя – генерал. Он хочет контролировать все стороны жизни своих детей, даже когда им уже за двадцать. Отец вообще хотел, чтобы я поступил в Академию МЧС, как и он сам. Но я соскочил с этой темы, выбрав профессию, реально ткнув пальцем в список профессий в разделе «абитуриенту». В целом, я учился нормально, не был самым лучшим, зато протусил всю студенческую молодость в профкоме, на форумах и фестивалях, даже был задействован в культурно-досуговом центре вуза. Оказалось, мать не зря в детстве меня на вокал отправила. Получал повышенную стипендию за активную работу, этим и жил, пока в армию не свалил.

– Вы хотя бы реально уже самостоятельные, а мой папочка заявил, что пока не буду замужем, все еще контроль за мной – его обязанность. И полный мой переезд к мужу тоже только после свадьбы.

– Так и чего вы до зимы тянете? – я искренне не понимаю.

– Потому что я хочу фотосессию в зимнем лесу, в белой шубке и на фоне белой машинки муженька.

Я, конечно, закатываю глаза, но при этом узнаю Эрику. Она уже несколько лет убивается по фотографии, сама закончила курсы, перефоткала всех знакомых, меня в том числе, а теперь вот выходит на новый уровень. И к своей свадебной фотосессии требований у неё явно будет выше крыши.

– Ясно, ты там хоть на свадьбу позови.

– Обижаешь, – фыркает блондинка под легкий смех моей сестры. Она-то знает, что Эрика никуда от нашей семейки не денется.

Завтракаем в небольшой кафешке в центре города, потом Эрика забрасывает нас с Соней к родителям, а сама едет к своим – это аж на соседней улице.

– А что, товарищ генерал даже не на работе? Удивительно, – выдаю как только захожу в дом.

– Если вызовут, поеду, но сегодня день такой…

– Какой?

– Не помнишь уже?

Я вопросительно смотрю на Соню, пожимая плечами, но и она не знает.

– Не помню.

Отец, смерив меня недовольным взглядом, продолжает начищать парадные ботинки.

– Сегодня десять лет, как Миллер погиб. Годовщина смерти.

– Блин, – ругаю себя, что забыл.

Ну конечно, это было в сентябре. Майор Миллер и подполковник Самойленко ушли на задание, а вернулся с него только один из них. Отец не был виноват в смерти друга и ничем помочь ему не мог, и все равно уже десять лет винит себя за то, что не предотвратил трагедию.

– Она приехала.

– Кто?

– Женя. Она тут с матерью. Наверное, поехали уже на кладбище, я позже сам поеду.

Не дослушав до конца, я бросаю рюкзак прямо на пол и срываюсь с места. Лечу в гараж, машина на месте, бензин есть. Не знаю, зачем я делаю это, вряд ли ведь ей нужно мое сочувствие и какие-то мои слова. Я же тупо забыл про этот день… Но иначе тоже поступить не могу, и уже через минуту выруливаю на дорогу, даже не проверив, закрылся ли гараж. Ничего страшного, все дома, увидят.

Я помню этот путь, хотя давно не ездил по нему. Мы с Женей знакомы с пятнадцати лет, и каждый год в этот день она всегда ездила к отцу. Уже потом, когда она стала моей девушкой, я ездил с ней. Почему я вбил себе в голову, что должен увидеть ее сегодня, понятия не имею, но я уверен, что делаю все правильно.

Паркуюсь, выскакиваю из машины и быстро бегу по тропинке, заваленной первыми упавшими листьями. Солнце пробивается сквозь облака, делая этот хмурый день более теплым. Даря хоть какую-то надежду.

Немного путаюсь, где свернуть, но интуитивно нахожу нужное место. Здесь видна ее светлая макушка напротив знакомого мне памятника майору.

– Жень.

Тихо зову, словно боюсь спугнуть.

Она быстро разворачивается ко мне, от изумления широко распахнув глаза. Не красилась. Знала, что все равно косметика растечется.

– Ян? Как ты оказался тут?

Стыдно признаться, что забыл.

– Отец сказал, что ты должна быть здесь. Почему ты одна?

– Мама пошла к бабушке и деду, они тоже тут, чуть дальше. Я попросила ее дать мне посидеть одной.

Прочистив горло, переминаюсь с ноги на ногу, не зная, подойти к ней или оставить ее в покое.

– Ты хотела побыть тут без свидетелей? Я могу оставить тебя.

– Нет, иди сюда.

Быстро подхожу к скамейке, на которой сидит Женя, и устраиваюсь рядом. Смотрю на ее руки, расслабленно лежащие на коленях, и при этом понимаю, как тяжело ей в эту минуту и как она напряжена внутри.

– Десять лет прошло, – шепотом говорит Женя.

– Время быстро летит.

– Да. Иногда я думаю, как могло бы все сложиться, будь он тут, с нами.

– Думаю, он поддержал бы твое решение исполнять свои мечты. Наверняка он и сейчас гордится тобой и тем, какой ты стала.

– Думаешь?

– Да. Отец говорит, что он очень любил тебя и всегда о тебе думал.

Женя запрокидывает голову, очевидно, навязывая борьбу накатившим слезам, жмурится и шумно выдыхает.

– Я бы хотела, чтобы папа видел меня сейчас. И знал, что со мной.

– Думаю, так и есть. А почему твой парень не с тобой?

Женя, бросив на меня грустный взгляд, принимается разглядывать складки на своей юбке.

– Не захотел уезжать из Москвы.

– Даже ради того, чтобы просто побыть рядом с тобой и подержать за руку, когда ты…

Хотел сказать «когда ты плачешь», но не стал.

– Для него нет ничего важнее театра. Ничего. Наверное, я тоже такая.

– Нет, ты не такая, – я перебиваю ее, пока она не продолжила наговаривать на себя и дальше. – Будь ты помешанной только на театре, ты бы не приехала сегодня сюда и не думала бы так, как думаешь.

– Осуждаешь меня, что я выбрала такого мужчину?

– Жек, я не имею права осуждать, просто на его месте я бы не смог так поступить. Впрочем, я и на своем поступил по-другому.

– Спасибо.

В одном коротком «спасибо» я слышу тысячи нот ее голоса и десятки недосказанных слов, которые она так и не произнесет. В этом коротком слове я слышу ее саму. А когда она своей ладонью осторожно касается моего колена, на одну секунду, без всякой задней мысли, я себя чувствую как в той старой песне. Сердце замерло и снова пошло.

Подумать только, мы знакомы с пятнадцати, были вместе с семнадцати, разошлись, когда нам было двадцать один. Теперь нам двадцать три, у каждого своя жизнь и своя вторая половинка, но мы сидим здесь вместе в такой сложный для Жени день, только я и она, и больше ничего не существует в эту минуту. Наверное, так бывает, когда вас связывает слишком многое в памяти.

– Ты завтра обратно едешь? – спрашиваю через пару минут молчания.

– Да, я как раз хотела проверить, какой билет взяла, секунду, – достает из сумочки телефон, открывает файлы, смотрит загруженный билет. – О Боже.

– Что такое?

– Завтра двадцать второе, а я взяла билет на двадцать третье. Случайно. Но в понедельник у меня уже репетиция, я не могу так поздно приехать.

Судорожно начинает стучать ногтями по экрану, проверяя свободные места на завтра, но судя по печальному вздоху, их нет.

– Жень, я приехал машину забрать. Поеду завтра в обед, если хочешь, я тебя отвезу, все равно одному скучно столько часов ехать.

– Но разве это удобно?

– Неудобно опаздывать на работу, а все остальное – нормально. Поедешь со мной?

– Ты меня выручаешь, – она в первый раз за все это время улыбается.

– Да брось, по старой памяти. Тебе не пора?

– Да, мама теперь ждет уже.

– Тогда пойдем. Вас подбросить? Или сами на машине?

– Моя в Москве, а мама так за руль и не села.

– Понял. Тогда подвезу.