Маша Брежнева
Без тебя я не я
Пролог
– Ян! Ты сын генерала или чей? Соберись!
– Прости, бать. Клинит меня.
Называю марку и госномер, а руки реально вот трясутся. И внутри меня всего трясет, еще хуже, чем в тот вечер, когда я к ней поехал после ее операции. Тогда я знал, что она дома и жива, а сейчас я не знаю ничего. Что с ней?
– Записал, – спокойно отвечает отец, хотя я, отлично знающий все оттенки его голоса, тоже замечаю, как его привыкший командовать голос немного дрогнул.
– Бать, что с ней будет? Она жива? Что делать теперь?
– Я сказал прекрати паниковать! Смотри билеты на самолет или поезд и приезжай сюда. Я звоню, сейчас ее найдут.
– А если она…
– Мы все сделаем, чтобы помочь. Возьми себя в руки и приезжай.
Еще до того, как я успеваю отключиться, слышу, как отец по внутреннему служебному телефону просит соединить его с дорожно-патрульной службой. Я не сомневаюсь, что её найдут быстро, в конце концов, кто сделает это быстрее, чем генерал МЧС. Но самое главное и единственное, что сейчас важно – чтобы только она была жива после аварии. Все остальное – ерунда. Только ее жизнь имеет значение.
Глава 1
Ян
Когда-то я думал, что выйду из вагона поезда на Курском вокзале, стаскивая из тамбура тяжеленные сумки, а она уже будет ждать меня на перроне, пританцовывая от нетерпения в любимых босоножках на каблуках. А встречает меня только мутное серое небо, с которого по стенкам вагона раздражающе барабанит дождь.
Точно. Зонт дома оставил. Новый куплю.
Однажды все, что казалось важным и «навсегда», становится лишним и ненужным. Всё. Абсолютно. После армии я не очень долго думал, куда податься. Пересидел три месяца дома, накопив немного на подработке на выборах – подруга помогла, ее батя-депутат вовремя подогнал дела. Ну так, чисто чтобы на билет хватило и с голоду в Москве не откинуться. Спасибо армейскому товарищу, обещал приютить у себя на месяц-два. А дальше я уж как-нибудь сам.
Вообще в армии я понял одно: слишком долго я плыл по течению, слишком долго ничего не делал для своей жизни. Встречался с одной-единственной девушкой с одиннадцатого класса, нигде не работал, чисто халтурки брал, раз в два месяца гонял к Жене в Москву на выходные. Три года гонял. Три! Дебильных! Года! И когда мы были уже так близко друг к другу, Женя устроила финт ушами. «Нам надо расстаться».
Нам. Нам, твою мать!
Ей, а не нам!
Четыре года в мусорку. Когда-то думал, что сдохну без неё. Но ничего, жив. Доучился как-то, в армию сходил, собрал своё шмотьё и приехал в Москву. И даже без цели найти ее в этом огромном муравейнике. Отпустило? Я не уверен. Если бы совсем отпустило, наверное, не вспоминал бы каждый Божий день. Но уже давно не знаю, где она, что с ней, чем живет. Отучился следить за ней, прекратил попытки вернуть то, что ей не нужно. Понял, что теперь живу не для неё. Для себя.
Время не лечит, а учит по-другому смотреть на вещи. И я сейчас смотрю по-другому. Сажусь в метро со всеми своими сумками. Ничего, не растаю, не сахарный. Потом домой съезжу, машину перегоню, хотя нужна ли она в этой Москве? Тут реально дышится по-другому. Воздух такой загазованный, наш дома намного чище. Зато дома каждый угол города напоминает о Жене. Каждый чёртов сантиметр асфальта, по которому мы ходили. Она хоть и здесь, но одна среди… скольки там миллионов? Надо глянуть, сколько населения в Москве. Все равно не найду ее тут, слишком много народу. Да и не надо уже.
Пока трясусь в метро, проверяю сайт с объявлениями о работе. Закинул свое резюме везде, где мог. Даже рискнул и по приколу в «Индекс» отправил на должность менеджера. А зачем ещё я диплом с собой тащу? Может, спросит кто-нибудь. Листаю уведомления и вижу, что откликнулись. Офигеть. На собеседование зовут. Ну и схожу, а чем ещё заниматься-то в этой Москве? А что ты там делать будешь? Батя резонный вопрос задавал. Найду что-нибудь. И жить дальше буду. Жизнь продолжается.
***
– А где вопросы типа «Почему вы хотите работать в «Индексе»?
Сижу, не переставая крутиться в кресле и подпирать носками кроссовок боковинки широкого белого стола. Режим полнейшего пофигиста, потому что строить из себя мне некого, все равно не покажусь лучше, чем я есть.
– Дорогой мой, все хотят работать в «Индексе», к чему эти дурацкие вопросы.
А вот и неправда, не все. Мне абсолютно параллельно, где работать, и я, как уже сказал, резюмеху закинул прикола ради.
– Мне вот интересно, как ты решился устраиваться к нам, – продолжает мой собеседник. – Средненький диплом провинциального вуза, опыта работы в больших компаниях нет, профессиональных достижений тоже, английский – ниже среднего. И почему к нам?
– А почему нет?
– Резонно. Почему не пришел сразу после выпуска?
– В армию ходил. А опыта у меня только официально нет, а так я работал на проектах разных.
– Почему мы должны взять именно тебя?
– Я умею работать в команде, не боюсь странных задач, спокойно существую в шуме и хаосе, не требую сразу должность руководителя и лям в месяц. Ну в общем, я живучий и неприхотливый, но и не тупой. Научусь быстро.
Четыре года с актрисой, все-таки, дают о себе знать. Так играю хорошо, что на вступительных в театральное легко уделал бы Женечку.
– У нас ненормированный рабочий день, – местный шеф пытается меня запугать.
– Пффф.
– Рабочие чаты надо читать двадцать четыре на семь.
Просто развожу руками, улыбаясь.
– Стажировка длится три месяца, дальше принимаем решение о твоих возможностях в нашей компании, – еще аргументы, чтобы меня запугать. –На стажировке много денег не заработаешь. Но раз ищешь работу, видимо, денег совсем нет.
– Точно.
– Катя, отдел региональных продаж позови, – крутанувшись на стуле, обращается к офис-менеджеру.
– Секунду.
Через минуту перед нами материализуется типичная тридцатилетняя начальница: уверенная в себе блондинка, ухоженная и стильная, в джинсах и ньюбэлансах для удобства.
– Стажера принимайте, – тут же без всяких вокруг да около заявляет мужик, который меня собеседовал.
– Прямо сейчас? – уточняет девушка.
– Тебе деньги нужны? – это вопрос ко мне.
– Нужны.
– Ну так пусть сегодня начинает. Место ему найди какое-нибудь, чтоб пятую точку приткнул. И пропуск электронный закажи. И в чат отдела вашего добавь. Впрочем, что я тебя учу, сама умеешь.
– Точно, – усмехается блондинка. – Тебя как зовут?
– Ян, – киваю ей, первый раз за это время сталкиваясь с потенциальной будущей начальницей взглядами.
– Пойдем, покажу тебе, где мы работаем.
Между прочим, это тридцать шестой этаж одной из башенок «Сити», и вид отсюда просто офигенный.
– У нас openspace, как ты уже понял, – на ходу начинает рассказывать блондинка. – Людей слишком много, но зато весело всегда. Ребята все молодые и классные, уверена, команда тебе зайдет, но пахать надо конкретно. Если что, вот там можно кофе брать, – машет рукой куда-то в сторону. – Вот там – небольшая зона отдыха, можно ноут перетащить и посидеть, если коллеги допекли своим трёпом. Переговорные, – и снова куда-то указывает. – Но в первое время они тебе не будут нужны, стажеры в переговорах не участвуют. В целом, все просто и понятно по устройству, надо тебе место какое-то отжать. Кира!
Обращается к девчонке с красивыми темными волосами, связанными в пучок, который она ловко подоткнула шариковой ручкой. Сидит в наушниках, разувшись и забравшись на свой стул в посадку «по-турецки».
– Кира, очнись!
– А, что? – та вынимает наушники и разворачивается к нам.
– Напротив тебя никто не сидит?
– Нет.
– Отлично, тут и падай, – кивает мне на стол напротив девчонки с пучком. – Надеюсь, с ноутом таким умеешь работать?
– Умею, – обхожу стол под пристальным взглядом девушек, отодвигаю стул и закидываю на его спинку свой рюкзак. – Учти, я не особо по чистоте и порядку. Так что если возражаешь, выгнать меня надо сейчас, – решаю предупредить Киру.
– И в чем заключается твой непорядок?
Внимательно смотрю на ее стол, который завален бумагами, обертками из-под шоколадных конфет, крышечками от бумажных стаканчиков, проводами и цветными маркерами.
– А, да так, не бери в голову.
– Убери срач, пожалуйста, – начальница глазами стреляет прямо в экосистему стола Киры. – А к тебе я подойду через полчаса, – это она добавляет мне и уходит куда-то.
Кира закатывает глаза, спускает ноги со стула, носочком придвигает мусорку, откладывает маркеры и рукой смахивает все со стола прямо в ведро. Обратно задвигает ведро и опускает крышку широкого ноута, за которым работает.
– Кира, – протягивает мне руку.
– Ян, – тянусь к ней через стол и пожимаю ее ладонь.
– Сейчас…– бросает взгляд на часы на правой руке. – Одиннадцать тридцать три. На десятом этаже офигенные бизнес-ланчи, но очередь километровая. Выйдем примерно через час десять. Если не хочешь до ночи перебиваться кофейком, можешь с нами.
– Ладно, – киваю, разглядывая рабочий стол ноута.
– Да, я на месте, но не могу говорить, мне тут шефиня притащила соседа-красавчика.
Поднимаю голову, чтобы понять, с кем она разговаривает. Оказывается, записывает голосовое, прижав смартфон к губам.
– Подружка этажом ниже сидит, – зачем-то мне поясняет Кира и тут же вспоминает, что еще ведет запись. – Это не тебе. Встречаемся у лестницы, как обычно, да.
Отпускает палец, прекращая запись, швыряет телефон прямо на стол и снова закрывает уши.
Прикольно. Мне определенно будет тут весело.
Женя
– Жек, я последние забрала, больше не было, – подруга падает рядом в гримерке, бросая на стол с косметикой бумажный пакет с двумя контейнерами. Овощные салаты – вот и весь обед. Даже один лишний сантиметр в талии вынудит костюмеров перешивать все наши платья. – Меня от этой диеты мутит уже, так хочется чизкейк шоколадный заточить…
– Подбери слюни, Наташ, нам это не светит явно.
– Да уж точно. У тебя ватные диски есть еще? Мои закончились.
– Есть, – протягиваю ей упаковку, а сама забираю свой нехитрый обед из пакета.
За время работы в театре я привыкла к этому. Бесконечные репетиции, примерки, тяжелый грим, съемки для афиш, никаких выходных и строгие диеты, нарушаемые только вылазками всем коллективом в бар после удачного спектакля. Это именно то, к чему я шла несколько лет, но дается мне это необычайно тяжело.
Меня приглашали в постановки еще в те времена, когда я училась в театральном. Сначала получала за это копейки и набиралась опыта, но потом постепенно мой талант оценили, роли стали второстепенными, а не «десятые ноги в кордебалете», и зарплата увеличилась. Мама в шоке, что за пять лет жизни в Москве я накопила на машину и достойную съемную квартиру. Но для этого с личной жизнью я попрощалась еще два года назад, разорвав длительные и важные для меня отношения. Мой Ян… Он принимал все во мне, даже любовь к театру и грезы о московской дорогой жизни, он любил меня и такой, какой я была: вечно мечтающей и готовой на все ради своей цели. Только вот однажды я поняла, что наша любовь меня только ранит и делает слабее, не позволяя идти вперед и добиваться большего.
Я отказалась от него. Просто прогнала из своей жизни, разрывая все связи, не позволяя вернуть меня и вернуть все то, что было между нами.
Думала, что буду одна. Сильная, молодая, с кактусом и пустым холодильником дома, но… потом случился Макар, наш худрук. Между прочим, самый молодой худрук Москвы. Не знаю, когда именно он положил на меня глаз, но однажды я заметила, что мое общение с ним отличается от того, что есть у него с другими девушками в театре.
Мы приняли решение не жить вместе, все же это слишком серьезно, но в театре все знают, что мы пара.
– Как дела с Макарчиком? – в тему моих рассуждений спрашивает Наташа.
– Все нормально, – дожевываю салат и отправляю пустой контейнер в ведро, вытираю руки салфеткой и смотрю на себя в зеркало. – Как обычно.
– А ты не хочешь переехать к нему?
– Нет, с чего бы?
– Я думала, у вас все серьезно.
– Жить вместе – это для меня значит уже планировать совместное будущее, а мы так далеко пока не заходили.
– А ты вообще уверена, что он на тебе женится?
– Наташ, к чему такие вопросы, – я почему-то злюсь на неё, хотя нет, причину я как раз знаю. Просто мне не нравится, когда переходят моя личные границы. – Мы встречаемся всего несколько месяцев.
– Ну порой такие романы заканчиваются свадьбой, а ещё бывает и плохой исход.
– Давай прекратим этот разговор, – слишком громко сложив на стол кисточку для макияжа, которой поправляла пудру, встаю и выхожу из гримерки.
И сразу же в коридоре пересекаюсь с Макаром.
– Привет, Женёчек, – он ловит меня за бедра и прижимает к себе.
– Макар, ну тут же наши ходят!
– Я соскучился, малыш, ты приедешь ко мне сегодня?
– Сама?
– А тебе такси нужно? Ты же на машине.
Смотрю в его красивые карие глаза, но не понимаю, он серьезно или прикидывается.
– Я думала, мы вместе поедем после репетиции.
– Ну малыш, у меня ещё встречи запланированы, я вернусь домой поздно и буду тебя ждать.
– Но я хотела…
– Чтобы я тебя дома с горячим ужином встречал и ножки массировал? А не много ли… – осекается, тут же сменяя гнев на милость. – Ладно, погорячился. Закажи ужин ко мне, я расплачусь. Уверен, мы прекрасно проведём время.
Коротко целует в губы и испаряется за какую-то долю секунды, оставляя меня одну в коридоре.
А меня начинают терзать дурацкие мысли, особенно после разговора с Наташей. Серьезно ли ко мне относится Макар? У нас вроде бы все хорошо. Вроде… Он старше на несколько лет, он уже очень уважаемый и серьёзный человек, и влюбился он именно в меня, а не в кого-то ещё. И это явно больше, чем простая театральная интрижка, но иногда мне не нравится, как он ведёт себя. Все можно списать на загруженность и усталость, но иногда не хочется делать никаких скидок. Хочется чувствовать любовь на все сто процентов. На двести.
– А ты сильно меня любишь, Жень?
– Я? Почему ты спрашиваешь, сомневаешься?
– В тебе – никогда. Просто хочу понять, можно ли сильнее, чем я тебя.
– Дурак. Этим же нельзя меряться! Но раз уж начал, ладно. В какую же ты силу оценил свою любовь, Янчик?
– На двести процентов. Я всегда тебя люблю на двести процентов. Знаешь, почему? Чтобы был запас. Сто процентов – мало, а двести – в самый раз.
Гоню прочь воспоминания, назойливыми пчёлами проникающие в утомленный мозг. Никто никого не может любить на двести процентов. Настоящая любовь не бывает идеальной. А значит, я не в праве сердиться на Макара. Он просто устал, и ему нужен отдых и мое внимание, как и мне его. Но все обязательно будет хорошо.
Глава 2
Ян
Утром захожу на этаж офиса, дружелюбно здороваясь со всеми, с кем теперь сижу рядом. Обращаю внимание, что Киры ещё нет, но девушка появляется буквально через пару минут.
– А где кудри? – спрашивает вместо дежурного «привет».
А где кудри? Нет их больше. Вчера на обратном пути к товарищу на квартиру увидел парикмахерскую. Самую обыкновенную, не какой-то там барбершоп. Зашёл и попросил состричь все, что успело отрасти после армии. Не под ноль, конечно, но совсем коротко.
– Новая жизнь – новая прическа.
– Тебе так больше идёт, – заявляет Кира, усаживаясь на место. – Кстати, через полчаса утренний брифинг, и наша дама не любит, когда на нем зевают. Советую попить кофе, пока есть время.
Сажусь и придвигаю стул максимально, чтобы было удобно потянуться ближе к ней через стол.
– Мне кажется, или ты пытаешься меня поддержать? Помочь новичку?
– Да, и это плохо? Если против, только скажи.
– Нет, наоборот, это приятно.
– Сходить с тобой за кофе?
– Пойдём.
Она хоть и уделяет мне много внимания, ее помощь действительно нужна. К тому же, меня абсолютно не раздражает.
– Какой тебе сделать? – уточняю, вытягивая два стаканчика из стопки.
– Латте. И да, расскажи о себе что-нибудь.
– Это ещё зачем?
– Хочу хоть что-то знать о том, на кого предстоит смотреть каждый день с утра до вечера, – улыбается, заправляя волосы за уши. Сегодня ее густые тёмные волосы длиной до плеч распущены, и я не могу не оценить, какие они пушистые и блестящие.
– Окей. Приехал в Москву позавчера.
– Позавчера?
– Ага. Поселился пока у армейского друга. Резюме закидывал везде ещё до переезда, увидел отклик, пришел на собеседование, и вот я здесь.
– То есть ты не мечтал тут работать? Ну наконец-то. Так достали эти мечтатели, которые хотят, но даже простейшую задачу осилить не могут.
– А ты давно здесь?
– Полтора года. Стажировалась перед выпуском из универа, мне понравилось, и я тоже понравилась. Осталась и вот работаю.
– Училась в Москве?
– Да, в Плехановке.
– Москвичка?
– Подмосквичка, – хмыкнув, смешно закатывает глаза и тут же снова улыбается. Забирает из моих рук свой кофе, но возвращаться к рабочему месту не спешит.
Вообще забавная она. Чем-то напоминает меня самого. Такая же открытая миру, эмоциональная и с переменчивым настроением. Думаю, мы будем с ней хорошо понимать друг друга и найдём общий язык, а это важно, если вам действительно целыми днями наблюдать мордашки друг друга.
– Ты с девушкой приехал? – интересуется Кира, все-таки начиная подгребать к нашим местам.
– Один. У меня нет девушки.
– Ясненько. Слушай, ты точно понял, что тебе здесь нужно делать? Просто бесят такие, которые сидят с вылупленными глазами.
– Нууу… – не хочется признаваться девчонке, что пока серьезно подтупливаю, но я тут всего второй день. Законно могу тупить. – Вопросы пока есть, но постепенно разберусь.
– Удачи, – желает мне с легким стёбом, хотя я уверен, это просто манера такая.
Вообще я быстро знакомлюсь со своими коллегами. Не пытаюсь подружиться сразу и быть для всех хорошим парнем, но и с угрюмым видом сидеть тоже не в кайф. От брифинга к рабочему чату, от мозгового штурма к конкретным задачам, с бесконечными вопросами и уточнениями, которыми я всех подбешиваю. Зато видят, что я пытаюсь вникнуть и разобраться.
Нет, серьезно, если взяли стажером в «Индекс», какой дурак будет другие места искать? Надо здесь зацепиться, чтобы после стажировки не пнули коленом под зад. Я же не буду вечно на чужой квартире жить.
Делаю сэлфи прямо на рабочем месте, отправляю младшей сестре и тут же получаю ожидаемый ответ.
Соня: «Яяяяяяян, волосыыыыыы»
«Не нравится?»
Соня: «Нравится, но так сложно привыкнуть, я же тебя таким только во времена службы видела».
«Мне понравилось, решил вернуться. А знаешь, где я сижу? Что за офис?»
Соня: «Удиви меня»
«И удивлю. Это «Индекс».
Соня: «С ума сойти! На стажировку взяли?»
«Да. Учусь постепенно»
Отвлекаюсь, когда Кира слегка пинает меня кроссовком под столом.
– Вижу, ты что-то слишком радостный, работай давай, – стреляет в меня бровями.
– Не будь такой букой, ну.
– Пойдем еще за кофе сходим? – с надеждой во взгляде спрашивает меня.
– Конечно.
И так несколько раз в день. По очереди напоминаем друг другу выкидывать пустые стаканчики, потому что «наша дама», как тут называют начальницу, не любит беспорядок. А у нас с Кирой получается главный центр срачельника на всем этаже. Но мне нравится. Пока все даже лучше, чем я думал.
Женя
После длительной репетиции чувствую себя не то что выжатым лимоном, а лимоном, который усердно натирали на терке долгое время. Практически падаю на водительское, наклоняюсь и на ощупь ищу пакет с удобными для вождения балетками, но, судя по всему, я его не захватила. Вздыхаю, представляя, что придется управлять машиной на каблуках, ну да ладно. Медленно и осторожно выезжаю с парковки, встраиваясь в поток машин и мысленно готовясь к километровым пробкам.
И почему я не хочу сегодня к Макару? Почему от нашего разговора в коридоре осталось неприятное чувство ненужности? Словно меня пальчиком поманили, пообещав конфетку, и я должна по первому зову бежать.
Он же был не таким в самом начале. Цветы мне дарил, стихи читал. Отрывки из своих постановок декламировал, пока мы лежали в его огромной ванной, сдувая пену друг с друга. Заказывал нам лучшие места в панорамных ресторанах, и мы сидели до ночи, потягивая теплый чай и кутаясь в пледы. Мне казалось, что я – муза большого художника, а теперь… Кто я ему? Я не хочу быть просто тенью, которую он зовет, когда удобно ему, хочу быть настоящей, а не просто так.
Не поеду к нему. Решила. Останусь дома, приму ванну, сделаю легкий ужин и посмотрю какое-нибудь шоу, чтобы отвлечься. А Макар потерпит без меня.
Как раз в тот момент, когда я опускаюсь в горячую воду с морской солью, обклеив лицо патчами, на стиральной машинке начинает вибрировать телефон.
– И где ты?
– А что за претензии, Макар? Я у себя дома.
– Почему ты не приехала?
– Я устала, хочу отдохнуть.
– Приезжай, отдохнем вместе, – продолжает настаивать.
– В другой раз, Макар.
– Женя, что за выкрутасы начались? Тебя что-то не устраивает?
– Макар, не надо кричать. Я хочу побыть одна, почему нет? У нас сложный период в театре, мы готовимся к премьере.
– Мне только об этом не рассказывай, – он почти рычит в трубку, и мне становится не просто неприятно, а реально страшно из-за этого его настроения. – А то я не знаю, кому сложно, а кому нет. Ладно, сиди дома, раз так хочешь. Но учти, дурочку со мной включать не надо, не на того напала. Если мы договорились, значит делай, как договорились.
– Все, Макар, до завтра, – отключаю вызов и бросаю телефон обратно на стиральную машинку, погружаюсь в мыльную пену до самого подбородка.
И что это такое? Я понимаю, не бывает отношений без скандалов, но мне это не нравится. Совсем не нравится.
На следующий день Макар жестит. На репетиции гоняет меня, постоянно орет на всех, достает своих помощников, а в конце концов и вовсе швыряет стул, на котором только что сидел, прямо к сцене, и демонстративно выходит из зала.
– Не, опять приступы? – возмущается один из наших парней. – Он бесит уже!
– Жека, признавайся, твоих рук дело? Поругалась с ним? – Наташа бросает камешек в мой огород.
– Какое отношение это имеет к работе?
– Имеет, как видишь, – кивает подруга.
– Да он же псих, вы чего. Если ему что-то сильно не нравится, грядет вот такая буря. Передохнет, перекурит и отойдёт, – говорит кто-то из мужчин.
– Ты, может, сходишь к нему? – писклявым голосом предлагает раздражающая меня девушка.
– И для чего?
– Ну как, стресс ему снять.
И все заходятся в пошлом и противном хохоте.
Корчу им рожицу, поджимая губы. Черт, а я не думала, что все настолько плохо. Каждая серая мышь в этом театре готова раскрыть свой рот, лишь бы уколоть меня, ведь они уверены – я для него просто подстилка. И поэтому предлагать мне пойти «успокоить» его кажется им смешным и достойным вариантом, тогда как я хочу, чтобы все они заткнулись.
К счастью, Макар возвращается довольно быстро, вынуждая всех резко замолчать.
– Со сцены ушли все, – рявкает худрук. – И сначала начинаем!
До премьеры остается два дня.
