Маша Трауб Миллиграммы счастья

Мы заняли второе место. Мамы расстроились. Девочки – нет. Они вообще не поняли, зачем из газет сооружали подобие платья.

«А лисички взяли спички, к морю синему пошли…» – читала я дочке. «А что такое спички?» – спросила она.

Я в ее возрасте очень много знала про спички. Например, то, что их дают на сдачу. Десять коробков на десять копеек. И то, что после этого моя мама начнет скандалить с продавщицей и швырять в нее коробками. А когда мама начнет прикуривать сигарету, то опять будет ругаться и требовать, чтобы я «не слушала» – спички были тонкие и все время ломались. По моим подсчетам, прикурить ей удавалось примерно с пятой.

Хотя был и другой способ, которым пользовался сосед дядя Леша: он чиркал сразу тремя спичками и прикуривал от такого пламени. Опять же дядя Леша, который курил на лестничной клетке, где у него пепельницей служила банка из-под шпрот, умел делать «фокус»: держал горящую спичку, потом перехватывал ее за обуглившийся конец и «дожигал» до конца. Выражение лица у него в этот момент было такое… в общем, не совсем нормальное. Мы, дети, выкладывали из спичек домики и делали ежиков, втыкая в пластилин спички-иголки. Однажды сын дяди Леши Вовка сказал, что может сделать пистолет, который выстрелит как настоящий. Он показал мне медную трубку, резинку и гвоздь. Я должна была соскрести серу со спичек. Вовка стырил пять коробков из своей квартиры, я – из своей. За изготовлением самострела нас и застукала моя мама.

– Трубка другая нужна и серы больше, – спокойно сказала она Вовке.

– А вы откуда знаете? – От страха мой товарищ говорил с вызовом.

– От верблюда, – ответила мама и показала Вовке большой палец.

Странно, но я никогда не замечала, что у нее на пальце шрам. Выяснилось, что она так сорвала контрольную. Причем так удачно сорвала, что еле палец пришили.

– А еще что можно сделать? – Вовка тогда раз и навсегда влюбился в мою маму.

– Можно совещание сорвать, – ответила мама.

Она с подругой занималась этим регулярно. Для срыва совещания идеально подходило помещение в 40 квадратных метров. Мама брала две-три спички, поджигала и засовывала назад в коробок. То же самое делала ее подруга. После чего коробки́ швырялись в разные углы помещения. Спустя некоторое время – по хронометражу на третьем выступающем – начиналась маленькая атомная война. У всех присутствующих лезли на лоб глаза от едкого дыма и невыносимого запаха. Особо чувствительные начинали рыдать. Секретарша не могла вызвать пожарных, поскольку лежала в обмороке. Астматики прощались с жизнью и бросались к окнам, отпихивая друг друга и наступая на секретаршу. Мероприятие прекращалось сразу же, и на ближайшие дни ничего не планировалось – пока все откашляются, пока проветрится помещение… Если же требовалось просто сократить совещание, то было достаточно одного коробка и одной мусорной корзины.

Вовка слушал этот рассказ, раскрыв рот от восторга. Видимо, он уже представлял себе, как физичка выпрыгивает из окна, а классная корчится на полу.

– Запомнил? – спросила мама Вовку. Тот кивнул. – Никогда так не делай! – грозно велела она.

Скандал разразился там, где не ждали. Глава родительского комитета подняла вопрос: «Как будем отмечать День всех влюбленных и заодно – что будем дарить мальчикам на 23 Февраля?» Какие, так сказать, есть идеи и предложения. И тут началось…

Попутно выяснилось, что учительница по технологии предложила детям сделать валентинки своими руками. Мальчики дружно отказались, а девочки сказали, что делать будут, но дарить не собираются – себе оставят, потому что жалко отдавать.

Мамы тем временем вступили в жаркую дискуссию. Одни предлагали отмечать, причем бурно – поставить, например, в классе коробку для валентинок, куда дети будут бросать открытки. Или назначить одного или двух детей «почтальонами». Пусть разносят открытки адресатам. Оставшаяся часть мам упала в обморок. А почему эти двое хуже всех? Может, они тоже хотят сидеть и ждать валентинку, а не быть на побегушках. И кто станет выбирать почтальонов? По какому такому признаку?

«Девочки, давайте сделаем так, чтобы деткам было весело! Пусть они учатся выражать свои чувства», – предлагала одна из мам. Она хотела провести конкурсы – пусть дети разыграют сценки из знаменитых любовных трагедий. Я живо представила, как дети играют «Отелло». Просто вот вижу, как Леня нависает над, например, Дашей и пытается ее задушить. Даша влупит ногой так, что мало не покажется. Она у нас карате занимается. Настя немедленно начнет плакать, она у нас классная плакса: уронит тетрадку – плачет, забыла ручку дома – опять в слезы. Да Настя до сцены на балконе не дойдет, урыдается. Если назначить Отелло Даню, то он точно не остановится и кого-нибудь придушит по-настоящему – мальчик очень впечатлительный и при этом старательный. Доведет дело до конца. Что там еще у Шекспира про любовь? «Антоний и Клеопатра»? Ну-ну. Я бы не рискнула пересказывать детям содержание. Ладно, «Ромео и Джульетта» – пусть девочка, которая Джульетта, объясняет мальчику загаданные слова. Жестами. Отдельные родители снова возмутились. Почему это у нас Ромео глухой, пусть Джульетта отгадывает, а Ромео объясняет.

Тут подключились мамы из числа православных и объявили, что запретят детям делать валентинки и отмечать этот «не наш праздник». Ведь есть наш, российский, законодательно принятый и официально разрешенный – День Петра и Февронии. Вот его и надо отмечать. И символы другие – ромашки. Не то что эти валентинки. Мамы неправославные тут же заметили, что Петра с Февронией отмечать не против, но это слегка проблематично, поскольку приходится этот праздник на 8 июля, когда у детей каникулы.

«А мы отмечаем 14 февраля с мужем, – написала одна мама, – ведь и после свадьбы есть любовь, хи-хи». И куча смайликов.

Мамы, у которых есть старшие дети, поделились опытом, например: пятиклашки-девочки валентинки старательно рисуют (или покупают), но подписывают только тем мальчикам, которые им подарили валентинки первыми. А если ты всем мальчикам подарила открытки, то вроде как не считается. Шестиклашки уже ничего никому не дарят, а обмениваются виртуальными валентинками.

– А мне кто-нибудь подарит валентинку? – спросила Сима.

Не могла же я ей сказать, что вряд ли. У нее есть два поклонника: Коля и Сева. Коля стоит с ней в паре в «полечке» на ритмике. Сева же взял над Симой шефство – он выше ее на полторы головы, и они очень странно смотрятся вместе: мальчик выставляет руку, а дочь идет у него под мышкой, как под укрытием.

Один носит портфель, другой мешок со сменкой. В строгой очередности. Так вот, буквально вчера, пока Сима бегала в библиотеку, Коля с Севой куда-то испарились. Вместе с вещами. Севина бабушка прорвалась сквозь охранника и искала внука. Я искала портфель и сменку. Колю не искал никто. Дети нашлись под лестницей на первом этаже, куда им строго-настрого запрещено ходить. Коля с Севой дрались Симиным портфелем и Симиной же сменкой. Сева превосходил соперника ростом. Коля – габаритами. Так что битва шла на равных. Я думала, что они бьются за Симино сердце, а потом догадалась: им просто нужно оружие, то есть портфель и мешок.

Глава родительского комитета сказала, что пусть кто хочет делает и дарит валентинки, а кто не хочет, не отмечает. Никаких почтовых коробок изготавливать не будем. Остается вопрос: что дарить мальчикам на 23-е? Есть предложение – подарить книгу по профильной тематике. Называется «Конституция для детей». В доступной для младших школьников форме излагается, что такое правовое государство, органы власти, государственная символика. Книга обещает расширить кругозор детей и обогатить их словарный запас.

Что тут началось! Валентинки сразу отошли на второй план. Одни мамы кричали, что детям такое читать рано и не нужно. Другие возражали – очень даже нужно и полезно. Третьи замолкли и тут же были заподозрены в желании отправить детей учиться за границу. В конце концов, пришли к выводу, что и с 23 Февраля мальчиков поздравлять не надо. «Как же? – воскликнула одна из мам. – Всегда же поздравляли! Они же будущие защитники Отечества». Ее тут же обвинили в том, что она не мать, раз хочет, чтобы ее сын пошел в армию. Мама сначала долго оправдывалась, что ничего такого не имела в виду, и в конце концов призналась, что у нее вообще-то не сын, а дочка.

Половина двенадцатого вечера. Мой телефон, уже с отключенным звуком, мигает экраном. Родительский Вотсап бодрствует и активно что-то обсуждает. Предметом спора стало банальное задание. Русский язык, третий класс. Вопрос: «Сколько существительных в стихотворении? Белка щелкает орешки на дубу без всякой спешки. Чистит десять штук за час, будет на зиму запас». Варианты ответов: пять, шесть, восемь, десять. Правильный ответ – пять. Родители, естественно, возмутились, почему не восемь? Ведь восемь же существительных! И в Google – тоже ответ восемь, а Google врать не будет. Мне стало интересно, поскольку половина детей ответили именно «пять». Как и моя дочь.

– Почему ты ответила «пять»? – спросила я.

– Потому что существительные обозначают предмет и отвечают на вопрос «кто?», «что?», – спокойно ответила дочь.

Да, все правильно. Косвенные падежи они еще не проходили. И не посчитали существительными слова «спешки», «штук» и «час». Но страсти разгорались. Время шло к полуночи. Я задала вопрос «Фейсбуку», и фейсбучное сообщество тоже всколыхнулось. Если бы я знала, что существительные в стишке спровоцируют столько комментариев! Больше, чем котики и милые детские лица.

Группа родителей решила не оставлять в покое белку и учительницу и отправилась делегацией на апелляцию. Учительница сказала, что да, можно считать и восемь, и пообещала исправить оценки. В конце концов, этот тест придумала не она, гуляет он в интернете давно, и не первое поколение родителей задается вопросом, какой ответ нужно считать правильным.

Но уже на следующий день после белки возник спор с обычным домашним заданием. Упражнение на дательный падеж. По этому сборнику еще мой сын учился, так что я уже это проходила. Нужно вставить буквы и определить границы предложений. «Птицы подл.. тали с Ир..» Это опечатка. Предлог не «эс», а «ка». Сборник переиздавался несколько раз вместе с опечаткой. Правильный ответ: «Птицы подлетали к Ире».

Однако наши мамы, которые все как одна объявили себя филологами, предлагали другие версии: птицы у них подлетали в основном «с Ирана». Но одна подлетела «с Иртыша». Несколько птиц, то есть мам, утверждали, что «подлетали с Ирой», и их совершенно не смущало, что Ира в задании тоже умеет летать. Но меня потряс другой вариант. «Птицы подлетали с Ирия». Тут я не выдержала и спросила в Вотсапе: почему с Ирия? И что это такое вообще? Мне объяснили: Ирий у древних славян – рай, небесное царство богов, куда отправляются души умерших предков. Души подхватывали и уносили жаворонки, так что все сходится. «Птицы подлетали с Ирия». Я хотела уточнить, все ли дети знают про существование Ирия, но не стала, потому что время близилось к часу ночи. Мысль о банальной опечатке никому и в голову не пришла. Как не пришло в голову пожалеть учительницу, которой уже все равно, сколько существительных в «белке» – как положено по протоколу или как положено по правилам. У нее еще двадцать тестов, спущенных «сверху». И будь ее воля, она бы с детьми сочинения по картине писала.

После Ирия с летающей Ирой решили устроить внеплановое родительское собрание. Чтобы разобраться и исправить оценки. Поводом послужило задание по математике. «Начерти прямоугольник со сторонами 5 см и 3 см. Раздели его отрезком на два треугольника. Найди периметр одного из треугольников». Опять же мамы-математики говорили, что «надо брать» теорему Пифагора, мамы не математики предлагали «тупо измерить линейкой». Одна родительница выложила скан листа, который она собиралась передать учительнице. Там был красиво начерчен прямоугольник, шли длинные формулы, буквы были обозначены разными цветами. Объяснения занимали отдельный лист.

Начались школьные этапы олимпиад по разным предметам. Явка и участие обязательны. От класса выставляется минимум три человека.

Нам выдали тесты для подготовки. Я уже сошла с ума с этими заданиями. Например, вопрос по «Окружающему миру» (уровень – третий класс): «Самое сладкое дерево наших лесов?» Правильный ответ – липа. Вот почему липа? Почему не береза? У березы сладкий сок. Потому что липовый чай? Не аргумент. Или: «Какая из планет Солнечной системы находится от Солнца дальше, чем Земля, но ближе, чем Юпитер?» Вариантов нет. Да даже если бы были. В третьем-то классе. Или вот еще: «Для чего нужен язык?» Кому конкретно язык нужен, не уточняется. Варианты ответов: для определения вкуса еды, для переваривания пищи, вообще не нужен. Я вот считаю, что правильный ответ – язык вообще не нужен. Язык ведь враг согласно русской пословице.

С русским проблем не меньше. Я не просто туплю, я слышу, как у меня извилины в мозгу шевелятся. Но без толку. Задание: «Образуй и запиши слова, добавляя к слову звуки, характеристики которых приведены: РА + парный звонкий согласный + ударный гласный + парный глухой твердый согласный + безударный гласный = …»

Я не смогла ответить. Как не смогла ответить на следующий вопрос: «Посмотри на слова: «аппетит», «мозги», «нежность», «холод» – и реши, кто лишний». Именно «кто», а не «что» и не «какое». Объясни почему.

Я начала рассуждать: «Если у меня хороший аппетит и я ем, то у меня отказывают мозги. Если холодно, то вместо нежности хочется всех убить. Хотя в холоде у некоторых мозги лучше работают. Мой муж, например, открывает настежь окно, доводит температуру в комнате до плюс десяти и садится за компьютер. Я и дети ходим по дому в лыжных куртках. Опять же аппетит от холода зверский просыпается. Получается, что лишнее слово – нежность. Но я с этим категорически не согласна. А может, так? На улице холодно, дома еда, мозга нет – одна нежность. А если бокал вина, то все встает на свои места. Но третьеклассники не пьют, поэтому непонятно, какая связь».

Или вот еще задание. «Рукавицы “сварили” в кипятке, чтобы они стали теплее и прочнее. Как называются “вареные рукавицы”?» Моя подруга в таких случаях говорит: «Всухую я этого не выдержу». Если постирать что-то в горячей воде, это что-то обязательно сядет. У нас все дочкины плюшевые медведи и зайцы одеты в свитера и шапки, которые я «удачно» постирала. Рукавицы (пришлось, кстати, дочке объяснять значение слова) от кипятка станут на десять размеров меньше, но точно не теплее и не прочнее. Тут я уперлась и начала искать в интернете правильный ответ. Варежки. Это просто варежки!

Ну хорошо. Дальше следовал такой вопрос. «В школу поступили львенок, ягненок, утенок и теленок. Их записали под фамилиями Львов, Баранов, Селезнев и…» Надо выбрать из четырех вариантов фамилию теленка. Но я еще с Селезневым не согласна. Почему утенок не Уткин? Не Гусев? Не Лебедев, в конец концов? Теленку предлагали дать следующие фамилии: Коровин, Быков, Теленков, Телятин и Телушкин. Мне понравилась фамилия Телушкин. Правильный ответ, конечно же, Быков. Но почему теленок не может носить фамилию матери? Я вот вообще официально с девичьей фамилией хожу и ничего, очень удобно.

По литературе вопросы – это вообще песня. Нам попался вариант, составителем которого явно был китаист. Там в каждом варианте – вопросы, связанные с китайским языком. Например, простой: «Запиши русские пословицы, близкие по значению данной китайской: “Трудно схватить двух угрей двумя руками”». Это про то, что на двух стульях нельзя усидеть или про зайцев, которых не поймаешь? У моего сына, кстати, есть друг – китаец. Из Екатеринбурга. У мальчика и папа, и мама, и все родственники – китайцы. Причем из интеллигентной семьи, с правильным китайским языком. Приехали работать в Россию. Парень физикой занимается. По-русски говорит плохо. Участвовал в олимпиаде по китайскому языку. Стал только призером. Победила русская девочка.

Еще вопрос по литературе. «В какой телевизионной передаче участвовала фрекен Бок?» Нет, в передаче о привидениях она не участвовала. Она в кулинарном шоу готовила соус. А сколько было гусей в стае у Нильса? А как считать – с гусятами или без? Если без – то 14, если с выводком, то 36.

Но моим любимым стало следующее задание. «Кто послал телеграмму? Назовите героя и автора. “За Крота замуж не вышла, улетаю ласточкой”. “Был в гостях у козлят”. “Пирожки от Машеньки донес в целости и сохранности”».

Выражение «улетаю ласточкой» стало в нашей семье крылатым.

Для мам устраивается в классе праздничный концерт и чаепитие. Дочка записала меня и на чаепитие (я должна испечь пирожные), и на концерт. Праздник, кстати, называется «Мамочка, любимая», а концерт состоит из конкурса талантов. Видимо, это влияние телевидения, где пошла мода на поиск детей-вундеркиндов.

В школе тоже все бросились искать в детях уникальные способности, чтобы было не хуже, чем в телевизионных шоу. Называется «Мы таланты всей семьей». Как следует из названия, уникальные способности могут быть и коллективными. У мамы и у детей. Папы к участию не принимаются. Мы уже неделю пытаемся найти общий талант, который никак не находится.

Сима с укором в глазах сообщает, что у Даши и ее мамы есть талант: они будут вместе петь песню. Вика с мамой: танцевать русский народный танец. Даже у Миши и его мамы есть талант: Миша будет играть на пианино, а мама – бить в бубен.

– А у нас ничего нет! Ни одного таланта! – восклицает дочь.

Кондитерский, рукодельный и прочие «несценические» таланты к демонстрации не принимаются. Я предложила прочитать стихотворение по ролям, продемонстрировав драматический талант, но стихи детям уже раздали. Их надо выучить тайно от мам, чтобы те раньше времени не начали рыдать от умиления. Я могу спеть уж точно не хуже мамы Даши, но дочь все поет речитативом на одной ноте.

Мальчик Женя ходит на футбол и предложил показать, как он чеканит мяч. Мама Жени тоже была готова научиться чеканить мяч. Но футбольный талант не приняли. Не допустили до конкурса и Машу, которая ходит на дзюдо. Она хотела показать на маме захват и бросок, но это сочли не очень красивым талантом. Даня хотел привести в класс собаку и показать талант дрессуры – как собака выполняет команды.

– Собаку нельзя, – сказала учительница.

– Почему? – удивился Даня. – Она же сука. То есть девочка. Будущая мама.

– Можно только человеческую маму. Или бабушку, в конце концов.

Ни мама, ни бабушка Дани дрессировке не поддались.

В результате был составлен перечень того, что показывать нельзя. В черный список попали фокусы (я так понимаю, из-за карт), танец живота (я так понимаю, из-за голого живота), рэп, рок (тоже наверняка есть причина), разнообразные животные (запрещено, видимо, санэпидемстанцией). Прыгать на скейте, показывать трюки на велосипеде тоже нельзя.

Дочка ходит расстроенная и все еще ищет в себе и во мне таланты. Я ее понимаю. Прекрасно помню, как искала талант у собственной матери. Тогда, правда, конкурс назывался «А ну-ка, девочки». Моя мама была готова участвовать с показательными номерами, которые ей удавались лучше всего. Она умела выпускать табачный дым кольцами, как волк из «Ну, погоди!», и метать ножички. Причем была в состоянии делать это одновременно. Еще она могла станцевать цыганочку с выходом, но для этого должна была выпить. Да, еще мама могла выпить рюмку водки с локтя, не разлив ни капли. К участию в конкурсе с такой талантливой матерью меня не допустили, естественно…

– Мама, почему мы такие бесталантливые? – спросила дочь.

– Бесталанные. Правильно говорить «бесталанные», – поправила я, – и с чего ты это взяла? Мы очень, очень талантливые! Только не можем это показать.

– Тогда зачем нужны такие таланты, если их нельзя показать? – не поняла Сима.

Вот ведь правда – лучше бы они вернули бег в мешках или старый добрый конкурс с яйцами в ложках. В этих конкурсах я всегда побеждала. Ну зачем делать так, чтобы дети считали и себя, и собственных мам никчемными? И все это – под маркой праздника? Разве маму не надо любить любую? Даже ту, которая ни петь, ни танцевать не умеет?

Среди мам уже пошел слух, что в классе отберут лучший талант и выставят уже на школьный конкурс среди начальных классов. И опять же, по слухам, известно, кто победит. Девочка Катя из «Д» класса. Она с четырех лет занимается скрипкой, уже стала лауреатом конкурсов, мама у нее аккомпаниатор, а папа играет в оркестре. Вот они втроем и выступают, играют Вивальди. Хотя, возможно, им конкуренцию составят мама с дочкой из «В». Мама там преподаватель по вокалу, народница, дочка тоже занимается. Они так поют частушки, что уши закладывает. А народники сейчас в тренде.

Опять мы должны встречать весну. Каждый год встречаем как в последний раз. Дочка сама себя записала на фольклор, то есть в школьный фольклорный ансамбль. Она теперь горланит русские народные песни, вскрикивает «ох», притоптывает на месте и мечтает о костюме – сарафане и кокошнике. Ей обещали выдать – она громче всех охает и изображает звук «иииийх».

Мамы в Вотсапе опять ругаются – кто будет печь сдобных птичек для праздника встречи весны «Жаворонушки». Я пыталась их спечь и в первом классе, и во втором, но неудачно. В этом году решила, что я в командировке. Одна мама, пекарь, сказала, что напекла уже птичек, но перепутала пятницы. Поэтому принесла на неделю раньше нужного. Всех птичек благополучно съели. Опять же в прошлом году выяснилось, что по одной птичке на ребенка не хватает. Нужно по две. А некоторым детям и по три штуки. Итого – штук семьдесят хватит. В мою дочь птиц в любом виде приходится впихивать насильно – и в мучном, и в отварном. Даже в виде куриной ноги – тоже впихивать. Я точно знаю, что она не будет есть «жаворонушек». Потому что они с глазками-изюминками, и ей станет жаль есть такую красоту. Так было в прошлом году. Вряд ли что-то изменилось.

Родительницы-кулинарки прислали рецепт – я стала читать про опару, про то, что бывают жаворонки рязанские, московские, праздничные, постные, дрожжевые и прочие, и начала сходить с ума. Смалодушничав, решила, что закажу – ведь наверняка есть кондитерская, которая печет жаворонков. Но дочь сказала, что я должна сама испечь этих птичек.

Так уж сложилось, что с тестом я обращаться не умею. Умею готовить мясо во всех видах, включая экзотические, вроде бычьих яиц и гусиных сердец. Умею делать гарниры, в том числе из чечевицы и фасоли. Суп я могу сварить из чего угодно. Супы вообще моя специализация. А вот моя мама мясо может загубить, но умеет из теста сделать и первое, и второе, и третье. Сколько я ни пыталась выведать рецепт теста, мама не выдает. Говорит, что передаст тайное знание внучке, через поколение.

Я наловчилась делать тесто, но слепить узорный пирожок не умею. Он будет вкусным, но на вид – страшным и неказистым. У меня, как я узнала из кулинарных передач, проблемы с презентацией. Я сделала тесто и поставила его подниматься. Родительницы тем временем обменивались в Вотсапе фотографиями, как правильно скрутить жаворонка.

Первую порцию я делала с дочкой, как и советовали сайты, – пусть дети изготавливают глазки и хвостики. Совместная выпечка очень объединяет семью. Ну не знаю. Я пыталась сделать из колбаски теста узелок, а Сима втыкала в него изюм. Я лепила хвостик, Сима разрезала хвост на перышки. У нас, если честно, получились лупоглазые монстры. Но я их испекла. Восемь штук, согласно рецепту. Один съел сын Вася и не заметил – подростки вообще редко видят то, что попадает им под руку. Еще одного попробовал муж – сказал, что пресно и несладко. Еще одного «жаворонушка» съела репетитор Васи и, чтобы меня не обидеть, похвалила: «Очень милые… булочки». Четвертого съела я, со злости, потому что забыла позавтракать и терять мне было нечего. Тут я плюнула и села обзванивать кондитерские. Срочный заказ в виде птичек никто выполнить не мог. Предлагали печенья макарон, морковный торт, эклеры, но что такое «жаворонушки», не знал никто.

Тогда я снова замесила тесто, уже другое, сладкое, отогнала дочь и слепила жаворонков по-другому – с крылышками. На противне они смотрелись очень даже, а в готовом виде… Сын, сграбастав парочку, объявил, что они больше похожи на крабиков. Муж радостно и мстительно разглагольствовал про осьминогов. Никто не узнал в моей выпечке птичек, но ели дружно и с аппетитом. В десять вечера. На кухне, засыпанной мукой по самую люстру.

В школе мои булочки были приняты, поскольку две мамы вообще забыли о задании и детям едва хватило. Так что крабики, осьминоги, птички-монстры пошли на ура. Сима сказала, что ее поклонник Даня выел у всех птичек глазки-изюминки и отгрыз всем хвосты. А Даня знает толк в выпечке: он за партой не умещается, и его попа свисает со стульчика. Так что это лучший комплимент.

– А давайте в следующий раз напечет тот, кто не участвует в жизни класса и никогда не пек! – предложила одна родительница.

– Может, не надо? – выступила другая. – Детям же это есть.