Марья Коваленко
Нас нет
Глава 7
Елена
Настоящее время
Прошлое отпустило из своих липких объятий только возле дома. Машина остановилась, и я мгновенно вернулась в сегодняшний день.
Разница была слишком сильной. Тогда я жила с отцом, не надеясь снова оказаться с мамой. В девятнадцать лет не думала ни о каком браке. И Денис Романович Шахов был для меня не нанимателем, равнодушным и чужим. А спасителем. Наглым, очень горячим. Тем, кого оказалось сложно забыть.
Настоящее отрезвляло.
Отец умер три года назад. Вместо Москвы я уже давно жила в Питере, с мамой. А вместо прежней мечты о красивом будущем были работа, холодная война с мужем за ребенка и парочка воспоминаний, которые давно стоило выбросить из головы.
– Я же говорила… не нужно было тебе соглашаться. – Мама, как обычно, встретила возле порога. – Девочка моя! Такая уставшая, что смотреть больно.
Ума не приложу, как ей удавалось читать мои мысли и эмоции, но за все время, что мы жили вместе, мама ни разу не ошиблась. Видела насквозь. Чувствовала, как саму себя.
– Я в порядке. Просто не привыкла… пока.
Больше не нужно было волноваться за макияж, и я закрыла лицо ладонями.
– Тебя, кстати, в новостях показывали, – гордо сообщила мама. – Я только на минутку включила телевизор. Хотела сериал свой посмотреть, а там ваша презентация. Фотографы, музыканты и ты.
– И как? – Пальцы стекли с лица на грудь.
– Красиво. Как королева, – протянула мама. – Твой папа не зря говорил, что место его дочери на подиуме.
– Он так считал из-за моего роста. Я ведь была для него дылдой.
Стараясь ничего не сломать, я сняла серьги и колье. Они, конечно, были произведением ювелирного искусства, но без них, казалось, даже дышать стало легче.
– Лен, ты наговариваешь на себя. Многие женщины мечтают о такой внешности. Особенно после родов.
Мама грустно улыбнулась. Отец в свое время не простил ей пару лишних килограммов из-за беременности. Мне не было и двух месяцев, когда он нашел молодую любовницу, а спустя всего год стал настойчиво выживать маму в Питер, к ее родне.
Вначале в гости. Потом насовсем, чтобы не мешала его новому браку.
– Ну, мне внешность ничем помочь не может. – Я обняла маму. – Только если бриллианты носить и рассказывать о папиных предках.
– Сволочь твой Славка…
Мама тяжело вздохнула. Понимающе. Наша с мужем договоренность о моей личной жизни не была для нее секретом. Я не хотела ничего рассказывать. После развода привезла в Питер сына. Стали как-то обживаться. Но после нескольких попыток мамы свести меня с холостыми сыновьями подруг, пришлось сознаться.
Устав делать из меня любящую жену, Слава согласился отпустить, но при одном условии. Я не имела права вступать в отношения или приводить в дом мужчин. Мужу было глубоко начхать на то, как я буду строить свою жизнь. Все, что хотел от меня получить, он давно уже взял.
Но даже мысль, что рядом с его сыном может оказаться другой мужчина, замена ему, приводила Славу в бешенство.
Ради Тима он готов был забрать и меня, и маму в Лондон – к нему под колпак. Ради сына нанял целую свору продажных юристов, которые придумали, как лишить меня родительских прав, и заранее подготовили для суда доказательства. Лживые, грязные, но железные.
– Всё, забудь, – попыталась я успокоить маму. – У меня есть ты, Тим и работа. На остальное времени все равно не хватило бы.
– Мне можешь не рассказывать. – Она подняла взгляд. – Никогда бы не подумала, что дочь повторит мой путь. Выйдет замуж за нелюбимого. Родит ребенка. А потом будет всю жизнь бороться за право быть рядом. Это какая-то проклятая карма.
– В моем случае все не так. Тим обязательно скоро вернется к нам.
– Да, не так… – Мама задумчивым взглядом посмотрела в сторону детской комнаты. – Слава не сказал, когда отпустит его?
– Он снова тянет время. Но я уверена, сдастся.
– Твоему бывшему, наверное, не понравилось, что ты решила вопрос со школой сама. Это большие деньги. А ведь впереди еще и моя операции. Я от цены в договоре с клиникой до сих пор отойти не могу. Состояние!
– Слава переживет! Я уже устала делать только то, что нравится другим. Сначала отцу, потом мужу.
Осторожно выбравшись из маминых объятий, я начала раздеваться.
– А твой договор с этим отелем… Он еще долго будет длиться? – с подозрительной тревогой спросила мама.
– С «Империалом»… – Я оглянулась в сторону своей сумочки.
Там в телефоне уже горело сообщение от Павла с графиком фотосессий и следующих презентаций. Точных дат я пока не знала. Но на работе наверняка нужно будет проситься в отпуск. На месяц, а то и больше.
– Я, возможно, глупости всякие думаю, но… – Мама стушевалась. – Слава не сможет тебе там помешать?
– Помешать?
Платье упало на пол с тихим шелестом.
– У него вроде бы остались здесь связи…
– Он… – В горле запершило, а в кухне хлопнула форточка.
Из-за прохладного ветерка кожа покрылась мурашками. Мама тут же запахнула на груди кофту. Но мне почему-то стало жарко. Загорелась вся. От пяток до макушки. Словно болезнь какую-то подхватила. С лихорадкой.
– Нет, здесь Слава бессилен…
Перед глазами снова появился Денис. В дорогом костюме. С модной стрижкой, которая безумно ему шла. Холодный и спокойный, как океан в штиль.
– Слава и его знакомые не посмеют даже сунуться к владельцу «Империала». Только не к нему! Это я могу тебе гарантировать, мама.
* * *
Неделя после презентации еще сильнее убедила, что решение стать лицом «Империала» было правильным.
На работе косились, словно я ожившая мумия фараона. Но фамилия «Абашева», которую мгновенно узнал весь Питер, тут же стала приносить свои дивиденды.
Для начала меня без уговоров отпустили в отпуск. В отличие от всех прежних случаев, хватило лишь заявления. После на банковскую карту от музея поступила довольно крупная сумма денег.
Не ожидавшая такого счастья, я, конечно же, тут же побежала в бухгалтерию и мысленно составила письмо о возврате ошибочно перечисленной суммы. Другой причины пополнения счета не было. Но вместо письма пришлось расписываться в приказе о премии.
«Вы очень ценный работник. Музей гордится сотрудничеством с вами и благодарит за качественное выполнение обязанностей», – пояснила молодая девушка-бухгалтер, подсказывая, где ставить подпись.
Дальше поводов для радости стало еще больше.
Частная школа, в которую так хотелось отправить Тима, прислала приглашение на день открытых дверей и сообщила, что специально для нас руководство готово предоставить скидку. Размер скидки получился небольшой, всего пять процентов, но, учитывая астрономическую стоимость обучения, я была готова танцевать от счастья.
Ну и закончила череду счастливых событий клиника. Вместо двухмесячного ожидания маму брали на операцию уже через неделю. Без бумажной волокиты и забега по врачам. А от фамилии врача, который будет оперировать, у меня закружилась голова.
Даже с очень большими деньгами мы не могли рассчитывать на такую удачу. Даже если бы отец был жив и смог подключить свои связи, мы не убедили бы знаменитого хирурга взяться за наш случай.
После такой вереницы радостных новостей на первую же фотосессию я приехала как на праздник. Неважно стало, какую именно рекламу задумал Павел. И мысли не возникло согласовывать с ним наряды и образы.
За школу и операцию я была в таком долгу перед «Империалом», что даже небольшое опоздание с началом съемок не смогло выбить из колеи.
– Гриша, обещай, что вышлешь фото до конца недели! – первое, что я услышала, войдя в фотостудию.
– Вика, у меня столько заказов, что зашиваюсь, – с тяжелым вздохом произнес мужчина.
– Паша потерпит! – возмутилась девушка. – У него всегда все горит. А у меня подарок. На юбилей. Я не могу подарить эти фотографии позже.
– Ты, Паша… Как вы оба меня достали! Чувствую себя рабом на галерах.
Следом за этой фразой послышался новый щелчок фотоаппарата. И в проеме двери, в профиль, показался сам фотограф. Долговязый парень с длинными волосами, стянутыми в хвост. И босой.
– А что нам делать, если ты лучший?!
Я не собиралась заглядывать в зал. Павел прислал сообщение, что он и его команда опаздывают. Спешить было некуда. Но после вопроса девушка сама бросилась на шею фотографу. А отвернуться я не успела.
– Гриш, ну мы же друзья?
Полная женская грудь, обтянутая лишь тонким лоскутком ткани, прижалась к мужской груди, а пухлые губы коснулись щеки.
– Вик, даже не упрашивай!
Парень опустил фотоаппарат и еще раз устало вздохнул.
– Ну я очень хочу сделать ему подарок. – Девушка захлопала длинными ресницами, и на красивом, словно кукольном лице появилась такая мольба, что даже кот из «Шрека» снял бы шляпу.
– Бантик на шею себе повяжи! Отличный подарок получится! – без особого энтузиазма попытался отмахнуться фотограф.
– Бантик мы уже проходили. Без бантика и все остальное – тоже. Хочу выслать ему на работу фото, чтобы каждую минуту думал обо мне. И хотел.
Красавица одним движением стянула с груди шелковую ленту и обхватила ладонями молочно-белые полушария. Настолько совершенные, что даже завидовать не получалось. Только восхищаться.
– Ты за его крышу не боишься? – хмыкнул фотограф. – Вдруг припечет, а тебя рядом нет?
– Глупости!
– Ну почему же? Вот спасется кем-то другим, потом пожалеешь.
– Я всегда рядом. – Поправив полупрозрачные трусики, девушка отошла вглубь зала. – Под ним. С ним. На нем. А, если ты будешь котиком и не станешь тянуть с фото, буду еще и в голове. Как навязчивая идея!
– Вика, это уже клиника! – Щелчки теперь доносились один за другим. Без пауз.
– Нет, Гриша. Таких, как он, на земном шарике больше нет. Он лучший! А я не дура, чтобы упустить такого мужчину.
Последние слова девушка произнесла чуть громче, чем прежние. Будто точку поставила. Для себя, для этого Гриши. Просто точку…
В принципе, ничего особенного в этих фразах не было. Чужие откровения. Чужая жизнь. Яркая, в отличие от…
Но находиться здесь и дальше я не смогла. В фойе почему-то стало душно. Захотелось пройтись. И не нашлось ни одной причины остаться.
Опоздавший на полчаса Паша схватился за голову, когда увидел меня у двери здания. Стая визажистов, костюмеров и прочих дружно заохала, словно они заставили ждать кого-то важного.
Я чуть не рассмеялась от их реакции. Чепуха вокруг княжеского титула, похоже, действовала даже на пиарщиков.
– Мы можем не спешить. – Лишь возле лифта мне удалось успокоить свою свиту и попросить Павла сбавить обороты. – Там у вашего фотографа сейчас какая-то девушка.
Будто уткнулся в стену, Павел резко остановился.
– Какая еще девушка? – спросил у меня, будто я могла знать ответ.
– Не знаю. – Пожала плечами. – Блондинка. Виктория.
– Вика?.. – Павел закатил глаза и громко цокнул.
– Так называл ее ваш фотограф. – Я уже пожалела, что ввязалась.
– Зараза, – прошипел пиарщик.
Похоже, для идентификации ему хватило одного имени.
– Что-то не так? – Двери кабинки открылись. Можно было ехать. Но я тоже остановилась. – Вы знакомы?
Сразу вспомнились слова этой Вики о фотографиях и мужчине, который стоил любых усилий. Шацкий не производил впечатления такого мужчины. Но с моим опытом вряд ли можно было делать какие-то выводы.
– У нас с Гришей есть только одна Вика. – Подхватив под руку, Павел повел меня в лифт. – Бывшая мисс столицы. Мы с Гришкой как проклятые пахали, чтобы выбить для нее контракт с французским модельным агентством. Кучу денег угрохали. А она кинула нас всех.
– И что же случилось? – спросила я исключительно ради приличия.
На самом деле не интересовали ни сама девушка, ни ее прошлое. Внутри словно блок стоял на любую информацию о ней, а интуиция так и шептала: «Не лезь, тебе не нужно!»
– У меня ничего. А вот у нее… Мужчина у нее случился!
– Может быть, это что-то серьезное?
– Скажете тоже! – Будто растаял, Павел улыбнулся одним уголком губ. – Конечно, серьезное, – усмехнулся. – Они четыре месяца уже вместе. Насколько я знаю, у босса еще ни с кем не было таких длительных отношений. А я работаю на Дениса Романовича почти пять лет.
Глава 8
Денис
В иерархии зол, которые могли на меня свалиться, проблемы с партнером стояли на последнем месте.
Костя был со мной уже десять лет. Именно благодаря его гениальным мозгам я заработал состояние, о котором и не мечтал. Только он знал обо мне то, что я давно похоронил и забыл. Встреча с ним была самой большой удачей.
Но иногда из-за отшельнического образа жизни Костю хотелось прибить.
– У меня всего тридцать девять градусов. До критической, сорок два, еще далеко, – возразил этот умник, когда я поставил перед ним стакан воды с растворенным жаропонижающим.
– Предлагаешь сидеть тут, рядом с тобой, и следить, когда поднимется до критической?
В офисе уже ждали дела и встречи. Работа по испанскому и питерскому проектам пока велась под моим руководством. Передавать бразды управляющим было рано. Но после звонка секретарши пришлось перестроить планы и вместо офиса приехать за город к Косте.
– В случае приближения критической появятся характерные признаки. Я не пропущу, – с видом профессора выдал партнер, и его пальцы снова запорхали над клавиатурой ноутбука.
– От твоего дома до ближайшей больницы полтора часа езды. И это без пробок!
– Моя страховка позволяет вызвать вертолет.
– Ты свою вертолетную площадку когда в последний раз видел? – Стиснув зубы, я отвернулся к окну.
Здесь, конечно, было красиво. Лес, озеро, баня и воздух, который хотелось в баллоны закачивать, чтобы в городе дышать только им.
Рай для отшельников и социопатов, только густой бурьян вместо лужайки с газоном и поваленные после недавнего урагана деревья портили весь вид.
– В паре километров есть муниципальная. Один из столичных чиновников возле своей дачи отгрохал, – не отвлекаясь от работы, прокомментировал Костя.
– А два километра врачи с носилками по лесу идти будут?
Нужно было завязывать с этим спором. Пока я здесь, вызывать бригаду медиков, чтобы устроили в доме лазарет. Частную клинику для одного пациента! Или решать проблему другим способом. Не самым приятным, но самым простым.
– Там до дороги десять метров. А машина для бригады скорой помощи должна быть в местном медпункте.
– Должна. – Я огляделся. – Быть…
– Денис, если ты задумал то, что я подозреваю, то сразу нет! – Словно почувствовав, Костя все же оторвался от своей работы и мутным взглядом посмотрел на меня.
Кучерявый, небритый, красноглазый – ничего общего с криптовалютным гением, о котором любили писать экономические журналы.
– Кость, у меня дома тебе никто не будет мешать. Обещаю.
Наверное, нужно было поискать какой-то чемодан, чтобы взять вещи этого умника. Хотя бы на пару дней! Но к шкафам даже подходить не хотелось. В последний раз на меня оттуда вывалилась целая коробка с дисками. А перед этим в гардеробной на ногу упал системный блок.
– У тебя дома женщины не выводятся. – Костя снова вернулся к ноутбуку.
– Женщины полезны для здоровья. Твоя фраза!
Я все же отбросил идею с лазаретом и сложил в первый попавшийся пакет все компьютерные штуковины, которые лежали возле Костиного рабочего стола. О назначении половины из них можно было лишь догадываться. А другая половина явно была незаконной.
– Я знаю. С этой целью женщин и использую. Но работать они мешают.
– Дверь закроешь! – Терпение лопнуло. – К тому же у меня сейчас лишь одна. И тебя отвлекать она точно не станет.
– Выдрессировал? – Костя нехотя, но все же поднялся с дивана.
– Сама такая способная нашлась.
Меньше всего я хотел обсуждать сейчас Вику. В последние дни ее напор стал тяготить. У талантливой и удобной любовницы словно срок годности закончился.
Вместо комфортных для обоих свободных отношений она начала наведываться в офис и домой. Порой совсем не вовремя. А вчера в середине дня я получил эротические фото. На рабочий ящик! Тот, что в обязательном порядке проверяется охраной и моей секретаршей.
– Ладно… спаситель! – Прервав мои мысли, Костя снял очки и устало потер глаза. – Если ты обещаешь тишину, я согласен. Но свое барахло соберу сам.
На такую удачу я даже не рассчитывал. Либо температура действительно влияла на мозг, либо другу было гораздо хуже, чем он изображал.
Какая из теорий ближе к истине, с первого взгляда определить было сложно. Но тратить время на расспросы не стоило.
Стук по клавиатуре сменился топаньем и кашлем. Содержимое пакета было вывалено на рабочий стол. И впервые за утро у меня наконец выдалась спокойная минута.
Больше всего хотелось выйти на крыльцо и надышаться вдоволь кислородом, но три неотвеченных звонка и пять писем заставили забыть о мечте.
Первым под раздачу попал Аскеров. При приемке второго отеля пожарные нашли все те же импортные датчики и теперь требовали мзду за закрытые глаза.
Следом не повезло управляющему испанским филиалом. Там проблемы возникли с банком, и в свежий контракт срочно нужно было вносить изменения.
Третьим я по видеосвязи «осчастливил» Пашу. Время поджимало, так что тратить его на приветствие не стал:
– Сколько можно ждать проект по загородному клубу у залива?
– Прошу прощения, босс. Вчера княжну для журналов снимали. Не успел вам ничего выслать.
– С каких пор ты стал фотографом?
От упоминания Елены за грудиной неприятно царапнуло, но я тут же заглушил ненужные эмоции.
– Это была особенная фотосессия. Не мог пропустить.
– Вы что, ню снимали? – вспомнил я недавние фото Вики.
Откровенные дальше некуда. Достойные эротического журнала. И слишком наигранные, чтобы вызвать что-то кроме скуки.
– Обижаете, Денис Романович! Все самое интересное было прикрыто кружевом и бриллиантами, – гордо произнес Паша. – Елена Арсеньевна нам такое устроила… Думал, съемки сорвет. Пришлось модельера вызвать, чтобы на месте всё драпировал и правил. Но получилось хорошо. Целомудрие и благородство!
– Вы ее всей бригадой… драпировали? – На последнем слове голос сел, и пришлось откашляться.
– Шутите! – Паша рассмеялся. – Она так забаррикадировалась в гримерке, что и команда спасателей не пробилась бы. Так подсказывали! По макетам. Я, собственно, потому и не смог заняться вашим заданием.
– Идиот… – прошептал я с тяжелым вздохом. И прикрыл глаза.
– Да что я вам все рассказываю, – спохватился пиарщик. – Гриша уже прислал фото. Исходники. Никакой ретуши еще не было. Но результат…
Он не договорил. Вместо того чтобы хвастаться и дальше, повернул камеру телефона к экрану своего монитора и на всю ширину развернул фотографию женщины.
Красивой. Чувственной. С тревогой в глазах, которую не мог скрыть никакой макияж. И телом хрустальной нимфы, тонкой, нежной. Ее хотелось касаться и… боготворить.
* * *
От ненужных мыслей и воспоминаний, как обычно, спасла работа. Всю дорогу до Питера Костя рассказывал свою новую гениальную идею. Еще более затратную, чем все предыдущие, но способную взорвать рынок. Дома заставил полчаса вместе возиться с подключением и настройкой его оборудования. А в офисе на меня снежным комом свалились дела.
Переговоры, документы, распоряжения – и так по кругу. Без обеда. До первых звезд на небе.
После этого не осталось никаких сил на фотографии. Эротический презент от Вики отправился в папку «Корзина». Без интереса и сожаления. Фотоархив от Паши, которым он так спешил похвастаться, остался среди полученного, но не просмотренного.
Следующие дни полетели в том же темпе.
По ночам не давал скучать Костя. Его бросало то в жар, то в холод. Жаропонижающие действовали слабо. А редкая форма ятрофобии, боязни врачей, не позволяла мне вызвать бригаду медиков и сплавить этого гения в клинику.
Днем приходилось нагибать новых поставщиков и выкручивать руки замам, чтобы не допускали больше никаких срывов.
Для меня это был вполне привычный график. В отличие от отечественных соседей по списку Форбса, свои деньги я заработал не на природных ресурсах и не за счет связей в правящих кругах.
Никто не приносил мне контракты на блюдечке. Не дарил в качестве отката яхты с экипажами, счетами на Каймановых островах и проститутками на сдачу.
Чтобы подняться, я должен был пахать. И собственными усилиями, мозгами, волей раздвигать всю присосавшуюся к деньгам бюджетную шушеру.
Безотцовщине из московской подворотни это даже и не снилось. Тот я сутками крутился, чтобы быть как все. На уровне! Не хуже, и вряд ли лучше. Чтобы хватало на нормальную еду и удобную одежду. Чтобы красивая девчонка с голубыми глазами не пугалась моей скромной квартиры. Чтобы не смотрела на других парней, ее круга, а целовалась лишь со мной и стонала так сладко, что душу можно было отдать только за один этот звук.
Работа вытягивала силы и держала в тонусе одновременно. Тогда, сейчас – без разницы. Суммы и с тремя нулями, и с шестью приносили почти одинаковое удовлетворение. Только в мелочах можно было заметить разницу.
В окружении, которое постепенно менялось. От простого к сложному.
В ответственности, которая росла как лавина.
В удовольствии, которое слабло по мере пресыщения. Будто все мои органы чувств стачивались о физику и механику.
– Я не видела тебя целую неделю. Соскучилась дико.
Вика тоже не радовала оригинальностью. Один и тот же припев и куплет, которые я слышал в последние месяцы все чаще.
– У меня были дела.
Я подошел к окну и распахнул шторы. Наверное, не стоило ехать на открытие второго отеля. Тем более к финалу, когда вместо гостей в зале остались лишь пустые бокалы. После прошлого нагоняя, когда лично пришлось вызывать охрану, чтобы избавиться от журналистов на входе, Аскеров должен был справиться нормально.
Вместо того чтобы тащиться за город, где находился второй отель, я мог вызвать Вику к себе домой или пропустить стаканчик в ближайшем баре. Без компании, без пустых разговоров и наивных попыток забраться ко мне в черепушку.
– Ты даже не сказал, понравился тебе мой подарок или нет… – Вика подошла сзади и обняла за спину. – Я так старалась для тебя.
– Моя охрана оценила. Вместе с IT-отделом они час проверяли почту на вирусы и перезагружали сервера.
Женские ладони действовали все смелее. Тянули с плеч пиджак. Расстегивали пуговицы на рубашке. Но я не участвовал. Смотрел вдаль на идеально подстриженные поля для гольфа, на теннисные площадки, на солнце, которое медленно опускалось вниз – будто тонуло в Финском заливе.
– А ты? Ты оценил?..
Пухлые губы стали покрывать поцелуями кожу. Между лопаток, плечи, руки.
– Я предпочитаю оригинальную версию. Ты знаешь. – Закинув руки за голову, я позволил Вике заняться брюками.
– Денис Шахов, вам очень сложно угодить! Не мужчина, а загадка.
С грацией танцовщицы Вика скользнула из-за спины вперед и опустилась передо мной на колени. Красивая, в своем коротком обтягивающем платье, которое не оставляло и намека на белье. Свежая, без тонны косметики. С распущенными волосами. Словно откалиброванная под меня. И готовая на всё.
– Никогда не знаю, чего ты хочешь больше, – прошептала она бархатным тоном, и собачка на ширинке с тихим «вжик» опустилась вниз. – Вечно гадаю. И промахиваюсь.
– Можно спросить. Словами.
– Да?.. – Вика облизала губы. Увлажнила их, чтобы взять меня глубже, как люблю. – А если так, на ощупь?..
Острые ноготки сползли по прессу вниз, заставив напрячься каждую мышцу. Крылья носа вздрогнули. Но в голове от внимательного, ожидающего взгляда любовницы словно закоротило.
Не было в глазах Вики ничего общего с той, другой. Ни тревоги, ни настороженности, ни проклятой царственной гордости. Однако одна-единственная фотография с монитора Паши именно сейчас вспыхнула в памяти.
Как наваждение!
Минета резко расхотелось. Нет, желание никуда не исчезло – то, что должно было стоять, стояло. Затылок приятно покалывало. С физиологией все было в порядке. Но картинка перед глазами больше не возбуждала.
Я сам не мог объяснить себе, что произошло. Женские глаза, губы, грудь были прежними. Четыре месяца устраивали. Ни о какой замене не думал. А тут…
Смотреть не хотел!
Провел пальцами по губам. Позволил обхватить и мазнуть языком. А потом резко вздернул Вику вверх. Наклонил над спинкой дивана. И, быстро раскатав презерватив по стволу, вошел в уже влажную плоть.
– Денис… Да-а…
Любовница даже не попыталась протестовать. Расставив ноги, она поднялась на носочки и толкнулась навстречу. Услужливая и доступная.
– Выгнись!
Я наклонил ее голову. Не заботясь о макияже, буквально вжал лицом в мягкую подушку на сиденье. И с оттяжкой ударил еще сильнее.
На всю длину.
Без жалости.
– Да, да! – послышалось снизу. – Так! Денис! Умоляю!
Вику тряхнуло. Ноги разъехались еще шире, а прогиб стал таким глубоким, каким не каждая гимнастка могла бы похвастаться.
Полная открытость и свобода. Мечта любого извращенца, а не женщина!
Но, будто кто-то проклял, мне и этого было мало.
– Молчи! – Не хотел слышать ее. Ни вздохов, ни шепота. – Просто молчи!
Я толкнулся сильнее.
Раз.
Два.
Три.
Стал вколачиваться в женское тело с такой скоростью, что перед глазами поплыло.
Тянул на себя ягодицы.
Сминал их, словно тесто.
Хлопал ладонями по разгоряченной коже. Докрасна. Вышибая из Вики стоны и приглушенное «Да!». Заставляя скулить и царапать обивку дивана.
Не жалел ни ее, ни себя.
Долго.
Глубоко.
Быстро.
Словно с цепи сорвался… оголодал до звериного состояния.
Двигался. Двигался. Двигался. И чуть не рычал от того, насколько все было не то. Не так. Пусто.
– Милый! Любимый! Да! – Вика уже и забыла о моем приказе.
Она орала под скрип мебели и стук подлокотника о стену. Изгибалась и стонала. Сжимала меня, пульсируя. Быстро, сильно, шалея от своих ощущений.
А я, как последний импотент, все толкался в нее. Как долбаный испытатель, менял углы.
До финального взвизга Вики.
До собственного стона. С отчаянием. Со злостью.
До удара в стену и крика: «Хватит! Хватит уже! Хватит!» – сорванным, знакомым голосом.
