Марсия Андес
Вкус вишнёвой лжи. 1 часть
На смену в кафешку опаздывать нельзя, а значительная часть времени уже отправилась в топку. Даже если помчусь со всех ног, всё равно не успею. Пока оденусь, приведу себя в порядок, доберусь до работы, опоздаю как минимум на пятнадцать минут. В худшем случае отделаюсь выговором или штрафом. На всякий случай позвонила девчонкам и попросила прикрыть.
Отец не приходил, а, учитывая его частые побеги от Марины ко мне, это странно. Наверное, работы много, начальство бушует, депутат из-за сына в коме наседает. Некогда папочке заглянуть к любимой дочурке и проверить, как у неё дела.
Кстати, на счёт того парнишки, которого Назаров почти пришиб битой. После «приятного» знакомства с его дружками, трудно испытывать к сломанному золотому мальчику сочувствие. Нельзя, конечно, утверждать, что он такой же, но… Будем реалистами. Как там говорят? Скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты? Судя по похитителям Стаса, парень в коме тот ещё придурок.
Но и потакать Назарову нельзя. Тоже хорош. Кто вообще битами размахивает направо и налево? А если бы убил парня?
Вроде бы старше меня, а ведёт себя как ребёнок.
– Бабуль, я опаздываю! В холодильнике вчерашние пельмени! – кричу я, проносясь мимо распахнутых дверей комнаты.
На ходу натягиваю футболку, второй рукой пытаюсь привести в порядок волосы.
Бабушка что-то отвечает, но я уже не слышу, потому что настойчивый дверной звонок разлетается по квартире.
– Да кого ещё принесло? – бурчу себе под нос, направляясь к двери. В глазок не смотрю, сразу распахиваю преграду, в тайне надеясь, что это отец, пришедший проверить бабулю. Хотя бы смогу оставить её в надёжных руках. Но планы рушатся так же быстро, как и появляются, потому что на пороге стоит Назаров и нагло улыбается. – Чё припёрся? – раздражаюсь.
Тратить время на препирания не хочу, у меня есть максимум пять минут, чтобы окончательно собраться и выйти из дома.
– Машинку пришёл чинить, – нагло заходит в квартиру и ставит на пол рюкзак.
Только после этого оборачивается и прикрывает за собой дверь.
– Милая, это Михайловна? – тянет из комнаты бабушка.
– Нет, бабуль! Это ко мне! – бегло осматриваю гостя. – Не надо мне ничего чинить, сказала же! Я на работу опаздываю, забирай вещички и уходи.
Разворачиваюсь и захожу в свою комнату, беру со спинки стула кофту и небрежно натягиваю, хватаю рюкзак, поспешно выхожу в коридор.
Назарова мои слова ничуть не смущают – парень нагло разувается и безмятежно проходит в квартиру.
– Я же сказала, я на работу ухожу, – протискиваюсь мимо Кости, чтобы натянуть кеды.
Невыносимо жарко: всё-таки собираться впопыхах – адское дело. Я вспотела, покраснела, взмокла и вся на нервах, и присутствие в квартире Кости Назарова не спасает ситуацию. Чего вот он припёрся с утра пораньше? Не мог минут на десять попозже прийти?
– Я и без тебя починить смогу, – шмыгает носом, осматривается, будто собираясь что-то стащить, хотя и красть-то у меня нечего.
Бабушку, если только, а потом выкуп требовать, но я ему такой выкуп устрою! Да и не похож Костя на человека, который обворовывает пенсионерок и школьниц.
Зашнуровываю кеды, закидываю на плечо рюкзак, смотрю на парня.
– Ты ведь не свалишь, – уже не вопрос. Назаров давит лыбу, и это раздражает ещё сильнее. – Хрен с тобой, – достаю из кармана ключи. – Закончишь, закроешь. И за бабулей присмотри. Покорми её заодно, а если отец припрётся, скажи, что машинку чинишь. Наплетёшь что-нибудь, ты это умеешь.
Бросаю связку ключей парню, и тот ловит её здоровой рукой.
– Есть, капитан, – шутливо отдаёт честь. – А ключи куда?
– В «Пир духа» завезёшь, адрес потом скину, – уже хватаюсь за ручку, как Костя начинает громко смеяться.
– Чё? «Пирдуха»? Ха-ха-ха. Названьице, конечно… Я б ни за что не сунулся в заведение с таким названием…
Подобная реакция не удивительна, и я не первый раз с ней сталкиваюсь, но почему-то именно сейчас мне становится чертовски обидно.
– Заткнись, – бурчу себе под нос, поспешно покидая квартиру.
Разговаривать с наглым гостем не хочу, тратить на него время тоже. Пусть делает, что хочет. Хоть машинку стиральную чинит, хоть бабулю выносит. Достали! Почему я всегда должна париться из-за всего? У меня и своих проблем хватает.
Итак, оставлять проблемного парня в квартире, в которую в любую минуту может заявиться отец, плохая идея, но выгонять Костю бессмысленно. Только время потрачу. Пусть хоть машинку починит, если уж ему приспичило. Хуже точно не сделает. Компьютер у меня запоролен, компроматов нет, еды в доме мало, денег тем более, драгоценностей и дорогих вещей и в помине не водилось. Телик бабули только, да моя заначка. Но там максимум штук пять на школьные принадлежности и, возможно, миленькое дешёвое платье на выпускной. Плюс деньги, которые я откладываю на чёрный день.
Единственное, что Назаров может сделать, порыться в моём белье, но, надеюсь, он не настолько извращенец.
Из-за пробок опаздываю почти на сорок минут, и приходится выслушать длинную поучительную речь от начальника, что негоже пренебрежительно относиться к работе, которую он мне даровал из-за доброты душевной. Очень щедро и благородно с его стороны, учитывая, что я получаю в месяц не больше одиннадцати штук, при этом работаю неофициально и беру дополнительные смены. Всё ещё, конечно, зависит от чаевых, но ими меня тоже обделяют, так что особо радоваться не приходится.
Настроение портят хихикающие официантки, наблюдающие за тем, как после продолжительного разговора с начальником я выхожу из его кабинета. Не собираясь доставлять им ещё большего удовольствия, воодушевлённо улыбаюсь, держа путь прямиком в служебные помещения, где быстро переодеваюсь и принимаюсь за работу.
Всё классно, Ира. Тебя не уволили, осталось отработать всего ничего, а потом начнётся учебный год, экзамены и выпускной. А что будет дальше, понятия не имею. Вряд ли буду куда-то поступать, устроюсь на полный день в какую-нибудь забегаловку, чтобы оплачивать счета. Есть ещё вариант пройти курсы медсестры или… Я даже не знаю. Мне нужно присматривать за бабулей, покупать лекарства, заниматься по хозяйству. Колледж – не школа. Буду пропускать пары – выпрут. Не сдам зачёты – выпрут. Да и денег на обучение у меня тоже нет, а на бюджетную основу поступить я вряд ли смогу.
– Ира, не спи! – ругает меня Наташа, одна из официанток, когда я присаживаюсь на минутку, чтобы перевести дух.
Да кто здесь, блин, спит? Бегаю туда-сюда последний час, больше всех работаю. Уже отдохнуть нельзя что ли? Стерва.
Проводив неодобрительным взглядом девчонку, делаю вид, что мне плевать. Достаю сотовый, вспоминаю, что забыла отправить Назарову адрес кафе, исправляю косяк. А потом пишу ещё одно сообщение:
«Как бабуля? Отец не приходил? И что с машинкой?».
Ответ приходит почти сразу:
«Норм. Нет. Делаю».
Класс. Очень информативно.
– Ира-а-а! – Наташа возвращается из зала. – Давай быстрее, не на курорте!
Закатываю глаза, убираю мобильник в карман и поднимаюсь на ноги. Тело ломит и не слушается, но работу никто не отменял.
– Да иду я! – раздражённо огрызаюсь. – Хватит уже доставать! В отличие от вас, я тут работаю, а не выхожу курить каждые пять минут.
Наташа возмущённо открывает рот, наверное, собираясь что-то сказать, но я уже подхожу к столу, забираю поднос с заказом и под громкое насмешливое «ха» повара Димы выхожу в зал. Достали. Вечно на меня всю работу скидывают, насмехаются, что я здесь лишь из-за жалости начальника, палки в колёса пихают, потому что я работаю лучше и продуктивнее, а потом ещё и мои чаевые себе тащат. Думаете, только среди золотой молодёжи бывают придурошные люди? У нас среди простого народа и похлеще индивиды найдутся.
Расправившись с ещё парочкой заказов, я с чистой совестью направляюсь на кухню, чтобы перекусить, но даже такая простая задача оборачивается для меня фиаско. Появление Кости Назарово на пороге с утра пораньше никогда не сулит ничего хорошего.
чьим-то заказом «выплывает» Наташа. В любой нормальной ситуации, когда встречаются две машины на дороге с двустороннем движением, авто проедут параллельно друг другу и направятся в разные стороны по своим делам. Но бывают такие случаи, когда в жизни подобных встреч появляется ещё одна тачка, портящая систему. В момент, когда две первые машины на секунду оказываются параллельно друг другу, третья нагло врезается в первую, а та в свою очередь задевает вторую. И всё! Фиаско. Потрачено.
Месиво, крики, авария.
Проще говоря, один из клиентов случайно врезается в меня, а я налетаю на Наташу, которая из-за столкновения роняет поднос. Битая посуда, испорченный заказ, неодобрительные взгляды людей, весьма неискренние извинения парня, толкнувшего меня.
Такое бывает. Редко, но случается. Со мной, правда, впервые, но пару месяцев назад одна из работниц случайно разбила графин, и стоимость вычли из её зарплаты. В этом случае виноватых, можно сказать, нет, потому что причина всего – клиент, а клиент всегда прав и к тому же разбил косвенно. Заказ был в руках у Наташи, но она тоже не виновата, потому что толкнула её я, а меня в свою очередь посетитель.
Но самое гадкое в этой ситуации то, что я вообще здесь не при чём. На меня налетели, я не могла контролировать тело, а, следовательно, избежать трагедии тоже не получилось бы, но почему-то именно я сейчас сижу в кабинете начальника и именно меня обвиняют во всём происходящем.
– И что мне с тобой делать, Ирина? – деловито-устало бормочет начальник, после очередной лекции «как плохо я поступила».
Я же сижу на стуле, виновато сцепив пальцы и смотря на них будто провинившаяся школьница. Знаю, если начну пререкаться и винить во всём Наташу или же посетителя, то на меня ещё и клевету повесят. У них тут устойчивая прогнившая система, в которой давно работающие официантки живут за счёт высасывания жизненной энергии из новеньких. К тому же я здесь временно, неофициально, даже договор не заключала. Буду спорить, точно попрут и даже не заплатят.
Александр Викторович – начальник, по совместительству владелец кафе «Пир Духа», тот самый тиран и жестокий человек, орущий на подчинённых, перед которым все трясутся и боятся сказать лишнее слово. Согласна, от него исходит неприятная энергетика, подавляющая, сбивающая с толку, да и голос у мужчины низкий и грубый, даже когда начальник разговаривает спокойно.
Чёрные волосы, щетина, маленькие серые глазки и тонкие губы. След от обручального кольца на пальце, дешёвые часы, рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами, позволяющими чёрным кудрявым волосам на груди выглядывать наружу. Кожа белая, местами красная из-за солнечных ожогов, мужчина не худой и не жирный, но живот у него проглядывает, а ещё у него толстые короткие пальцы, которыми Александр Викторович сжимает край стола.
Мужчина нависает надо мной, облокачиваясь рукой о столешницу и, видимо, тщательно разглядывает мой смиренный виноватый вид. А я пялюсь на сардельки-пальцы и думаю о том, какие же на них противные кудрявые волосики.
– Мало того, что ты опоздала на целый час…
На сорок минут, вообще-то.
–… так ещё и разбила дорогую посуду и испортила заказ…
Да тарелки от силы пятьсот рублей стоят.
–…и теперь посетителям придётся ждать новую порцию, а мне принести извинения и угостить их бесплатным десертом…
Какая щедрость.
–…знаешь, сколько всё это стоит, Ирина? Много. Очень много.
Да пару тысяч максимум…
Я не поднимаю взгляд, мечтая поскорее убраться отсюда подальше. Неожиданно звонит телефон, и я поспешно достаю его из кармана. Вижу недовольный взгляд Александра Викторовича, мол, какого фига я ношу на работе мобильник.
Назаров.
Выключаю звук, убираю сотовый. Хочу извиниться, но язык не поворачивается.
– Ещё и сотовый, – на удивление спокойно вздыхает начальник. – Ох, Ирина. Придётся всё это вычесть у тебя из зарплаты. Две тысячи за посуду, тысяча за заказ, плюс испачканная форма Наташи, моральный ущерб посетителей и компенсация за десерт.
Я мысленно считаю: три тысячи, за форму минимум тысяча, уже четыре, а там халявный десерт и моральный ущерб, это ещё штуки две. Семь, плюс-минус. И того зарплата у меня в этом месяце будет… четыре. Четыре, мать его, тысячи.
Телефон в кармане снова вибрирует, но я игнорирую его.
– Ира, – Александр Викторович присаживается на край стола. – Ирочка… – голос становится слаще, и я не сразу понимаю, почему это мой начальник называет меня «Ирочка». – Я знаю, что у тебя в семье трудности с деньгами, поэтому мне очень не хочется лишать тебя зарплаты. Ты умная девочка, и работник из тебя хороший.
Надо же, хоть раз в жизни мне сказали, что я отлично справляюсь с работой, но, если честно, мне не нравится то, куда плавно перетекает наш разговор.
– Я нашёл выход из этой сложной и запутанной ситуации, – продолжает Александр Викторович, а я всё никак не могу оторвать взгляд от его руки и посмотреть в глаза, чтобы проверить, с каким выражением на меня смотрит мужчина. Что он хочет мне предложить? Дополнительные смены? Бесплатно работать на него целый месяц? Прийти сюда после школы на постоянную основу? Нет, Ира, не будет такой наивной. Ты прекрасно знаешь, к чему он клонит. – Ирочка, – повторяет мужчина. – Ты очень красивая девочка, и я не буду лишать тебя денег, но взамен ты выполнишь одну мою маленькую просьбу…
Наконец, его отвратительная рука с жуткими волосиками на пальцах отпускает край стола и уверенно направляется ко мне. Я даже не успеваю сообразить, что происходит, как толстые пальцы прикасаются к моей шее и плавно скользят по плечу.
– Ты охренел?! – так резко вскакиваю, что этот упырь даже пугается. Отшатывается назад, чуть не сносит стол, озадаченно пялится на меня, будто это первый раз, когда на него кто-то кричит. – Сраный извращенец, засунь свои деньги себе в задницу! Я ухожу!
Снимаю фартук официантки и бросаю на стол, уже собираясь развернуться, но крепкие пальцы начальника хватают меня за локоть и тянут назад. Уж не знаю, что он там собирался сделать, но, видимо, это останется загадкой века, потому что я даже не задумываюсь о последствиях, когда заезжаю начальнику (бывшему) коленом в пах. Александр Викторович скулит и отпускает меня, сгибаясь пополам.
Меня пробирает дрожь – всё ещё ощущаю на руке отголосок пальцев мужчины. Фу. Как противно. И что он, скажите мне, собирался предложить несовершеннолетней школьнице?
Не дожидаясь, пока в мужчине снова проснётся жажда молоденьких тел, пулей вылетаю в коридор, сталкиваясь со столпившимися под дверью любопытными работницами, и, не обращая внимания на их причитания, направляюсь в служебные помещения. Забираю вещи, переодеваться не собираюсь.
Твою мать, я даже подумать не могла, что тиран-начальник начнёт меня лапать! Пусть подавится своими деньгами, урод. Ничего, без одиннадцати штук как-нибудь проживу. В крайнем случае останусь без платья на выпускной, так что не велика беда. Время до школы ещё есть, попрошу в анимэ-магазине больше смен…
Хлопаю дверью так сильно, что дребезжат стёкла, и лишь оказавшись на улице чувствую, как подступающие слёзы неприятно сдавливают горло. Меня передёргивает из-за мыслей о противных волосатых пальцах, и я сильно сжимаю челюсть. Знаете, есть такое чувство, когда хочется взорвать весь мир к чертям, через секунду упасть на колени и зарыдать от несправедливости, а ещё через пару секунд расхохотаться? Вот сейчас я чувствую себя точно так же.
Но ничего из этого не происходит, потому что взгляд падает на Назарова, курящего в стороне от дверей.
– Ты чё здесь делаешь?! – не хочу кричать, но голос повышается сам по себе.
Костя в замешательстве переступает с ноги на ногу.
– Ключи принёс, – осторожно отвечает.
– А…
Подхожу к парню, сдерживая желание выхватить сигарету из руки Назарова и смачно так затянуться. А потом закашляться, понять, что мир – это ничтожное дерьмо, и пойти домой, чтобы пострадать в одиночестве. А утром меня ждёт смена в магазине и очередные истории от Гриши.
Костя отдаёт ключи, и я прячу их в карман.
– Я починил машинку, – выбрасывает окурок, перед этим потушив его о край урны.
– Класс, спасибо.
Мне плевать на машинку. Пусть хоть взорвётся к чертям. Я лишилась одиннадцати, мать его, штук. И именно сейчас эта сумма почему-то кажется дьявольски огромной.
– Чё случилось-то? – не понимает Костя.
– Ничего, – резко разворачиваюсь и ухожу, потому что не смогу вынести дотошных расспросов.
– Ир, – Костя не отстаёт. – Да стой ты!
Хватает за плечо, останавливает, преграждает путь.
– Тормози, – приказывает. – Что случилось?
– Ничего не… – пытаюсь пройти, но парень не даёт.
– Рассказывай!
Трясу головой. Нет. Никто об этом не узнает, слишком стыдно и противно. Уж лучше пусть останется дурным воспоминанием. Это унизительно, низко.
– Ир!
Кривлюсь, опускаю голову, чувствуя, что вместо слов из меня сейчас полезет бутерброд, который мне втихаря подсунул Дима во время перерыва. Я не могу во всём признаться, не могу! Мне противно от самой себя, от того что я способна вызывать у кого-то извращённые желания.
– Да говори уже! – злится Костя, и я сдаюсь.
– Я ушла! – срываюсь, поднимаю голову. – К чёрту эту работу! – Костя вскидывает брови, видимо, не удовлетворённый ответом, и я сбавляю пыл. Скрещиваю на груди руки, отступаю. – Меня толкнули, я налетела на официантку, та разбила посуду и испортила заказ. Всё свалили на меня, хотя я вообще не при чём! – жалуюсь. – А потом этот урод начал приставать. Я ему по яйцам врезала и свалила. Деньги так и не выплатил за месяц, говнюк.
Замолкаю, вдруг понимая, что зря я всё это рассказала. Зато полегчало немного, хоть какая-то польза.
– Щас не понял, – говорит Костя.
Цокаю, устремляя на парня взгляд.
– Что непонятного, я уволилась и осталась без денег!
– Я не про это. Кто там к тебе приставал?
– А, – кривлюсь, отворачиваясь. Хочу уйти, чтобы не находиться рядом с отвратительным кафе, но Назаров, кажется, не собирается брать меня за ручку и вести на прогулку в парк. – Да начальник, – неохотно бормочу. – Говорит, типа, не буду деньги у тебя вычитать из зарплаты, но ты должна выполнить маленькую просьбу. И лапать полез. Э… ты куда?! – непонимающе смотрю на Назарова, который решительно направляется в сторону кафе, уже не обращая на меня никакого внимания. – Балин…
Бренчит колокольчик, и Костя исчезает внутри. Не знаю, что мне делать: пойти за ним или же остаться тут.
Но чем дольше тянется время, тем неспокойнее становится на душе. Что он там делает? Пытается вытащить начальника на разговор? Попросить его вернуть деньги? Не, это не в стиле Кости. Надеюсь, Назаров там не разнесёт половину кафе, потому что лишние проблемы ему уж точно не нужны. Хотя, признаться, я буду только рада, если «Пир духа» превратится в «Мир праха».
Проходит минут пять, прежде чем возвращается Костя.
– На, – протягивает пачку денег, в которой явно больше чем одиннадцать тысяч.
– Что это? – не понимаю.
– Да бери! – суёт мне, и я неуверенно принимаю деньги. – Это компенсация.
Замечаю сбитые костяшки на здоровой руке Назарова, которую парень поспешно прячет в карман. Костя сплёвывает, смотрит куда-то вдаль, а потом молча направляется прочь от кафе. Я же в замешательстве смотрю то на деньги, то на уходящего парня, всё ещё не в силах поверить в происходящее. Он что только что побил моего начальника и забрал деньги? Это же… Это…
Блин, и почему мне так приятно?
– А если он подаст на тебя в суд? – кричу я, пряча деньги в рюкзак и поспешно направляясь за Костей.
Тот оборачивается, улыбаясь.
– Тогда ты подашь на него за домогательство! У тебя же батя следак!
– Сумасшедший придурок, – бормочу себе под нос.
Костя ждёт, пока я догоню его, а потом мы вместе идём прочь от отвратительной забегаловки.
Ложь 41. Стас
– Костян, ты где?
– У Иры.
– Что ты там опять делаешь?
– Дверь чиню.
– В смысле?
– Ну… у неё замок в комнате на соплях держится, решил подлатать. А что хотел-то?
– Поговорить надо.
– Так приезжай сюда.
– А если её батя придёт? У меня с ним не особо дружеские отношения.
Пауза.
– Ну тогда позже. Доделаю и приеду. И вообще, что за кипишь… До вечера не подождёт?
– Нет.
– Ладно. Куда подкатить?
– К Филину. Как освободишься, набери.
– Ага.
Писец. Влюблённый Назаров – та ещё заноза в заднице. В чувствах никогда не признается, зато из кожи вон вылезет, чтобы помочь. Странно, что Ира его ещё не выгнала, он там у неё ведь скоро поселится. Это они ещё на Антона Юрьевича не нарвались, а если вдруг пересекутся? Костян ходит по лезвию ножа.
Да к тому же теперь каждый наш с ним разговор перетекает на тему Иры. Вот я ей машинку починил, а потом проучил урода-начальника, ах, да, я ещё подогнал ей ноут, который отжал у Рябы. Интересно, Ольханская в курсе, что штука краденная?
Неужели я с Элли точно так же себя веду?
А вообще скоро 28 августа. Осталось три дня до моего совершеннолетия, но не думаю, что после этой даты жизнь существенно поменяется.
Я даже уже представляю, как пройдёт этот день. Меня атакуют звонки и сообщения от приятелей и родственников, обязательно позвонит мама. Возможно, отец, но это не точно. Он за границей, да и вряд ли вообще помнит про мой день рождения. Скорее всего, Артём пришлёт какую-нибудь ненужную вещь и деньги, а вечером я соберусь с друзьями, чтобы повеселится.
В этот раз устраивать грандиозную вечеринку не хочу. Позову Костяна, Элли и, думаю, Иру. Может быть, посидим на квартире, или же рванём в какой-нибудь бар.
Я не знаю.
К чёрту ДР.
Нет никакого настроения.
«Милый, я сегодня не смогу приехать. Буду на выставке с мамой. Прости, пупсик :*».
Класс.
Ещё один повод закрыться в ванной и ни с кем не разговаривать.
На самом деле, после моего похищения желание развлекаться медленно, но верно превращается в кучу вонючих помоев.
«Ок. Тогда буду жрать пиццу в одиночестве».
Нет, слишком сухо.
Отправляю следующее смс:
«Удачно погулять с мамой)) Люблю*».
Тишина.
Сижу на диванчике перед тихо работающим телевизором и думаю о том, чем бы себя занять. Ничего не хочу. Ни выходить из дома, ни смотреть фильмы, ни пить, ни веселиться, даже курить не тянет. Последствия похищения медленно заживают, и теперь не доставляют дискомфорта, однако странная пустота исчезать не собирается. Я не выхожу из дома, еду мне приносит либо Костян, либо курьер. Брат периодически заглядывает по вечерам, Элли зависает у меня лишь до 8 вечера, часто приходит Назаров и вываливает бесконечную информацию про Иру.
Кладу на колени ноутбук. Открываю, медлю. Закрываю. Снова открываю.
Захожу в «ВКонтакт» и кликаю на страницу Элли. Онлайн с телефона. Полистав фотографии, вдруг заглядываю в список её друзей и нахожу Ирину Ольханскую. Щёлкаю мышкой. Просматриваю профиль. В отличие от Макеевой, у Иры нет бесконечных фоток и постов из пабликов про сумочки и косметику, а также репостов с глупыми цитатами.
У неё лишь пять фото, несколько репостов с сериалами и музыкой. Всего 53 друга. Один общий (Элли). В аудиозаписях «Сплин», «7Б» и «Металлика». Просматриваю всё вскользь и лишь под конец замечаю, что девчонка онлайн с компа. Интересно, Костян реально чинит ей дверь или же они…
Да нет. Глупости. Назар не будет спешить. Да и вряд ли Ира так просто кинется к нему на шею.
Недолго думаю, прежде чем отправить заявку в друзья. Зачем: не знаю.
Закрываю крышку ноута, откладываю в сторону.
Пишу Костяну:
«Забей на Филина. Поговорим потом. У меня появились дела».
Пусть развлекается сколько хочет. Не буду им мешать.
Просматриваю последние сообщения от Элли.
«Сегодня не смогу приехать».
Ну, и ладно. Проведу вечер в одиночестве, посмотрю какой-нибудь сериал или же действительно закажу пиццу. Кстати, о ней. Я ведь даже не обедал, перекусил парочкой бутеров и всё.
Заказываю через приложение. Жду.
28 августа через три дня. Три дня. Это первый раз, когда я не рад этому празднику.
Ложь 41.1 Ира
– Я тебя не просила чинить ручку, – с упрёком бормочу я, протискиваясь мимо Кости, который расселся возле двери, пытаясь одной рукой починить её.
Да, она постоянно открывается сама по себе, и однажды из-за этого Назаров увидел, как я переодеваюсь, но это не значит, что можно нагло врываться в квартиру и «ой, я починю это, а то как ты здесь живёшь-то».
– А тебе норм? – даже не смотрит на меня. – Она ж постоянно слетает.
– Я живу здесь с бабушкой, – продолжаю причитать. – За мной некому подглядывать.
– А вдруг…
– Не вдруг, – перебиваю.
Ухожу на кухню, чтобы проверить готовность картошки, но та ещё не сварилась. Зато подливу уже можно выключать, что я, собственно, и делаю.
Теперь осталось только накормить бабулю, загрузить отремонтированную машинку и… И всё. До завтра можно отдыхать.
– У тебя ещё дверца на кухне сломана и обои отклеились! – продолжает Костя, и я машинально поднимаю голову, чтобы взглянуть на упомянутые предметы.
Ну, да, действительно, дверца висит на одной петле, да обои у потолка отклеились, но что здесь такого? Я же живу, и нормально. Меня лично всё в этой квартире устраивает, так что…
– Вот только не надо мне тут ремонт делать по всему дому! – возвращаюсь в коридор. – Вообще не понимаю, каким боком ты здесь тусуешься. У тебя других дел нет что ли?
Нагло протискиваюсь мимо парня в свою комнату, задевая спину Кости коленями, но парень даже не оборачивается.
– А кто тебе ещё-то починит? – не понимает Назаров. – У тебя батя здесь даже не появляется.
– Больно надо, чтобы он мне тут чинил что-то, – кривлюсь, усаживаясь за компьютер. – Хорошо, что он вообще не заходит. Видимо, пытается распутать дело того парня в коме. Знал бы он, что виновник этого ужа-а-асного преступления чинит мою дверную ручку.
– Ха-ха, как смешно, – невесело смеётся. – Между прочим, я своей шкурой рискую, находясь здесь.
Фыркаю, поворачиваясь на стуле и смотря на Костю.
– Мне тебя боготворить теперь?
Назаров смотрит на меня, сидя на корточках около разобранной ручки, и усмехается.
– Было бы здорово, принцесса, – усмехается.
Закатываю глаза, отворачиваясь, и пару раз щёлкаю мышкой. О-па, новая заявка в друзья. Наверное, очередной озабоченный придурок решил познакомиться, или же реклама ногтей. Уже устала их банить.
Но когда я вижу имя человека, то падаю. Не в буквальном смысле, физически я продолжаю сидеть на стуле, но такое чувство, что все внутренности разом проваливаются в чёрную дыру и падают, падают, падают, падают, а, достигнув дна, разлетаются на тысячи острых осколков.
Стас Верховский?
То есть… Зачем он пытается меня добавить «ВКонтакте»? Даже Назаров этого не сделал, хотя в последнее время только и делает, что надоедает.
Но сейчас не об этом.
Стас.
Только что добавил меня в друзья.
Такое незначительное событие готово перевернуть весь мой мир и сжечь дотла. Мне страшно. Нет, я в ужасе. Только начала избавляться от глупых мыслей о симпатии к парню подруги, как он сам врывается в мою жизнь. Зачем? Почему?
Возможно, хочет что-нибудь узнать на счёт Элли. Или же Кости. Но для этого у него есть мой номер, мог бы просто позвонить и…
– У тя картоха кипит! – громкий голос Назарова заставляет меня вздрогнуть, но в реальность я возвращаюсь не сразу.
Как в тумане поднимаюсь на ноги, пересекаю комнату, протискиваюсь мимо парня, добираюсь до плиты и выключаю картошку, а потом так же в нирване возвращаюсь обратно к компьютеру.
Заявка от Стаса никуда не пропадает. Парень не в сети.
Медлю. Нельзя его добавлять. Ни в коем случает. Тогда я буду постоянно заходить к нему на страницу и страдать ещё больше. Так всегда бывает. И я не исключение.
Но вдруг у него что-то серьёзное.
Глупости.
Но вдруг…
И я делаю это. Принимаю заявку, а после поспешно сворачиваю браузер и поднимаюсь на ноги.
– Чё побледнела? – шутит Костя.
– Ничего я не побледнела, – отвечаю, пытаясь придать своему голосу больше уверенности.
Проходя мимо зеркала, бросаю взгляд на своё отражение, чтобы проверить слова парня, и понимаю, что вид у меня действительно потерянный.
– Долго ещё? – интересуюсь я, скрещивая на груди руки.
– Нет. Почти готово. С двумя руками было бы быстрее… – прикусывает высунутый язык.
– Тебя никто не заставляет, – получается немного резко, и мне становится стыдно. – Но всё равно спасибо, – уже мягче.
– Да без проблем.
Смотрю на Назарова, пытаясь избавиться от навязчивого чувства неприятного одиночества, оставшегося после заявки Стаса в друзья. Пытаюсь представить, как вместо Кости мою дверь чинит Скворецкий, но потом выбрасываю глупые мысли из головы.
Протискиваясь мимо парня, хлопаю его по спине.
– Заканчивай, картошка сварилась.
– Ага, – отзывается тот, увлечённый работой.
Подумать только, безбашенный парень, с которым я не хотела иметь ничего общего, чинит вещи в моей квартире. И куда катится моя жизнь?
Ложь 42. Ира
Девятый раз. Я девятый раз захожу на страницу Стаса, чтобы просмотреть фотографии, записи на стене или же просто на секунду взглянуть на профиль. Глупость какая. Никогда не думала, что превращусь в одну из ревнивых/надоедливых/помешанных девчонок, следящих за парнями в соц-сетях.
Это ненормально.
Но я ничего не могу с собой поделать.
У Стаса нет совместных фоток с Элли, да и у Макеевой тоже. В принципе, с подругой всё ясно: у неё два ухажёра, каждый из которых может запросто спалить её профиль. К тому же она поступила умно: скрыла страницу Скворецкого, давив в приватный список. Возможно, Артёма тоже, а, может быть, парень так занят бизнесом, что у него попросту нет времени на глупую социальную сеть.
Кстати, Стас не скрывал Макееву. И если его старший брат вдруг заметит «свою девушку» у него в друзьях, выглядеть это будет странно. Но, видимо, Тёма действительно чертовски занят работой, раз до сих пор ничего не узнал.
Ещё и песни дьявольски грустные. Хочется взвыть и залезть на стену, лишь бы избавиться от сводящих с ума мыслей.
Это не я.
Ира Ольханская всегда плевала на парней, у неё без них хлопот полно.
Это точно не я.
Да хватит, всё. Пошло оно к чёрту. Никто мне не нужен, мне и одной неплохо. Пусть сами разбираются со своими проблемами, лезть в чужие дела я точно не стану.
«Привет. Как дела?)».
Простите-простите, я только что сказала, что мне никто не нужен? Это было до того, как мне написал Стас после продолжительного молчания.
И теперь сердце разрывается на части, пока я смотрю на новое сообщение и пытаюсь собраться с мыслями, чтобы заставить тело вырываться из оцепенения.
«Привет. Всё классно. Супер. А ты как? – замираю на несколько секунд. – Как твои травмы?».
Отправляю. Жду.
Долго жду.
За это время успеваю поставить чайник, сделать кофе, перекусить невкусными печеньями и даже чуть прибраться в комнате.
Подвигаю ноутбук к стене – его недавно притащил Назаров, заявив, что тот всё равно валяется без дела, но «в принципе, работает норм, даже получше твоего». Мило, конечно, но меня и старый дряхлый комп устраивает. К тому же Костя наотрез отказался забирать ноут обратно, мол, «у меня больная рука, я не смогу дотащить его до дома». Спорить было бесполезно. Даже с аргументом, что сюда-то парень как-то притащил его.
