Marko Silens MSR
Бешенство
– «Хорошо!» – подумал мальчик, продавщица не увидит, можно будет здесь постаять, кафель в магазинчике размера пять на шесть, был истоптан мокрая картонка на входе вся была насквозь вымокшая, в ней разлагались последние остатки зимы. Чёрная мазня, и кляксы были по всюду, люди будто таяли на глазах в этой очереди, вместе с одеждой, медленно теряли своё время особенно старушка в середине, которая ругалась, сама с собой, на неё никто не обращал внимания, как и на мальчика. В толпе возле окна сидели на подоконнике два мальчугана, как раз которых Андрей вспоминал, она громко смеялись на весь магазин, что-то обсуждали, обливали кого-то:
– «Ну чё ты первый к Котюхе подкати, предложи за коробку конфет, а то Рома какой-то тормоз не может всё решиться».
– «Пфф, мне кажется быстрее улитка обойдёт весь мир, прежде чем он решится».
Один был с красной шапкой, другой с зелёной. Рома похоже, в это время стоял в очереди за сигаретами. А его «друзьяшки», ждали своего братишку. Они увидели Андрея, за ухмылялись, один другому что-то нашёптывал. У кого-то в очереди зазвонил телефон. Мелодия старой «Nokia».
– «Смотри не подавись от завести, я себе новый телефон прикупил, 10 pro, тебе такого-то не достать мелкий ещё».
– «Ваау клёвый мобильник…зато у меня тачка есть, правда гонять на ней запрещают, но как восемнадцать стукнет, так сразу буду левачить».
– «На этом корыте, да не смеши».
– «Зато едет, и греет зимой».
Взгляд упал на Андрея синхронно. – «Эй ты!» – окликнул его мальчик, в красной шапке с права – «Клёвая куртка, чудила ты у бомжа отнял, хахахаха». В момент звонкого вырывающегося смеха, из-за рта вылетели слюни, которые будто в slow mo, падали на пол, шипя в луже вперемешку с непонятно чем и грязью. Это увидела старушка, она капалась в сумке, убирала купленный хлеб: «Господи» – быстро собралась и двинулась на выход, чуть не поскользнувшись на картонке, мальчуганы посмеялись над ней.
Закрывая глаза, Андрей видел маму, и её глаза, руки, удары, капли…Тут пришёл похоже Рома, забрал свою шайку и удалился из магазина, в нагонку за бабкой. Пара уходить иначе продавщится начнёт орать, вышел в след за парнями… На обочинах кичатся и размазываются остатки снега, перемешиваясь с грязью. В том месте, где обычно не проезжает бригада по чистки дорог. У одного такого сугроба, валявшегося возле жилого бывшего общежития, играли две маленькие девочки. Ёрзали руками по грязному зданию, наверное, рисовали, что-то чёрным цветом, все разноцветные варежки были насквозь мокрые и грязные. Забавно на бледной стене четырёхэтажки, вырисовывались пони солнышко и домик. Дождик продолжал моросить, обновляя лужи вроде чем-то чистым, но всё же гадким и противным, неприятные оранжевые фонари зажглись раньше положенного срока, будто бы они устали от этой работы, и хотят пораньше свалить с ночной смены.
Центральная улица Андрей решил прогуляться по ней, надоело бродить по дворовым переулкам, перед глазами кинолентой мигают картинки того пьяницы и мамы, с волчьими глазами. Плёлся по улочке смотря только себе под ноги, не обращая внимание, как прошёл уже достаточно далёко от дома, ели поднимал ноги, пробираясь сквозь коричневую грязь. Чрез час должно было стемнеть, но ему не хочется домой, хочется куда-то дальше, лишь бы не домой. Вдруг взгляд упал на кислотную пинту размазанной по брусчатки, следы который смазываются, перемешиваясь с машинным маслом. След тянулся вперёд маленькими каплями, точно такая же жидкость текла у мамы…как и в магазине….
Где-то юноша уже видел эти следы, эту странную ярко-зелёную жидкость. Он посмотрел на свою руку, где остался красный едкий ожог, второй рукой погладил рану пальцем и легонечко подул. – «Что это?». Он решил пойти по следам, которые то змейкой то, зигзагами расстилались по дороге, сворачивая за ёлку возле кинотеатра, у которой не было гирлянды, зато были картонные украшения слышал громкий раздражительный голос: «Хватит меня пилить! Ты такая же, как и твоя мать вредная жирная стерва…»
