The Innocents Abroad – Марк Твен

С детства у меня остались самые теплые впечатления о творчестве Марка Твена, поэтому узнав в прошлом году, что у него есть книга путевых заметок, я сразу захотела её прочитать. Приобрела и поставила на полку, ждать своей очереди. И вот, я её прочитала.

Книга интересная, Твен с юмором описывает свое путешествие в компании соотечественников. На пароходе они отправляются через Атлантический океан посетить «старушку Европу». Их путь пролегает по акватории Средиземного моря, с заходом в Черное море. Одесса напомнила Марку Твену родину:

По виду Одесса точь-в-точь американский город: красивые широкие улицы, да к тому же прямые; невысокие дома (в два-три этажа) – просторные, опрятные, без всяких причудливых украшений;и т.д.

Несмотря на то, что многое в путешествии американскому туристу нравится (например, французские поезда), многое вызывает и недоумение, а главной претензией является то, что «это не Америка». Фи, господа.

В Италии Твен устает от картин, которые его не впечатляют, как и бесконечные мощи святых. Зато архитектурные шедевры не оставили его равнодушным. Вот что он пишет про Миланский собор:

Как он чудесен! Такой величественный, торжественный и огромный! И в то же время такой изящный, воздушный и легкий! Громадное, тяжелое здание – и все же в мягком лунном свете оно казалось обманчиво хрупким, рисунком мороза на стекле, который исчезнет, если на него подышать. Как четко выделялись на фоне неба острия бесчисленных шпилей, какими узорами падали их тени на белоснежную крышу! Он был видением! Чудом! Гимном, пропетым в камне, поэмой, созданной из мрамора!Кроме европейских стран путешественники посетили север Африки, а также совершили паломничество по библейским местам.

Очень интересно было читать о туристах, путешествовавших более 150 лет назад, и их впечатлениях. Но при этом книга несколько утомила. У меня не получалось читать ее помногу, поэтому чтение растянулось почти на все лето. Но всё равно это был чудесный опыт.

Работа проделана мощная: как писательская, так и читательская. Читать книгу нужно порционно, ведь и писалась она как серия отдельных репортажей, взахлёб не получится – слишком насыщена она событиями, информацией, отсылками к справочной и художественной литературе избранного всегда популярного жанра путевых заметок.

Человек – прирожденный кочевник, дух кочевничества заложен был еще в Адаме, передался патриархам, и как ни воспитывала нас цивилизация, за тридцать веков ей не удалось вытравить из нас этот дух. В кочевой жизни есть своя прелесть, и, однажды вкусив ее, человек вечно будет к ней стремиться.Да и географический охват весьма обширен: от Нью-Йорка до Палестины. Собственно паломничество в Святую землю и есть главная цель «увеселительного путешествия». Но настолько ли оно увеселительно? Действие происходит в 1867 году, поэтому никаких патентованных курортов со звёздными отелями и ол-инклюдом не предоставляются, а некоторые части маршрута даже сопряжены с реальной опасностью. Но ничто не может помешать задуманному хаджу. Название в русском переводе несколько однобоко: слово innocent не столько простак, сколько неискушённый, невинный, наивный. Именно в этом значении оно обыгрывается автором.

Иной раз всю жизнь не можешь отделаться от впечатлений, полученных в детстве. А на поверку оказывается, что детские стереотипы несоразмерны с тем, что их создало – на самом деле всё куда неказистей и требует масштабирования. Правда и неискушёнными сынов американского практицизма тоже трудно назвать. Недаром практически всё созерцаемое переводится в долларовый эквивалент, выбранное судно, пароход Квакер-Сити, то самое, что было изображено на пятидолларовой купюре (такова же цена одного дня), а сам круиз финиширует «в родной гавани у подножия Уолл-стрит». Но, какое бы значение не вкладывалось в innocent,

Путешествия гибельны для предрассудков, фанатизма и ограниченности, вот почему они так остро необходимы многим и многим у нас в Америке. Тот, кто весь свой век прозябает в одном каком-нибудь уголке мира, никогда не научится терпимости, не сумеет широко и здраво смотреть на жизнь.И, конечно же, Марк Твен не был бы Марком Твеном, если бы не наполнил содержательное повествование сатирическими выпадами к туристическому бизнесу на местах, схоластическим доказательствам святости, фабрикованию артефактов, а также энтузиазму самих туристов в ведении путевых дневников, собирании (откалывании) сувениров выражению восторгов и высказыванию суждений об увиденном заранее заготовленными (как правило заимствованными) клише.

В святых местах мы не думаем; мы думаем потом, лежа в постели, когда весь блеск, и шум, и сумятица остались позади, и мысленно мы снова стоим перед почитаемыми памятниками прошлого и вызываем в своем воображении призрачные картины далекой старины.Интересно было бы сейчас, полтораста лет спустя, чтобы кто-нибудь проделал тот же маршрут с опорой на «Простаков» (причём не с Гугл-мапом) и предоставил свой отчёт, если только хватит таланта. Помимо того, что было бы забавно сопоставить, думаю, и новых тем для сатиры нашлось бы предостаточно!

Знали, что я человек без предрассудков и люблю свободный обмен мнениями – при условии, чтобы я говорил, а другие слушали.Ничего святого), и никаких кумиров – всех поднять на смех как на пику и развеять замшелый миф о камни мостовой. Не могу сказать, что было смешно, или хотя бы улыбательно, но сарказм в каждой букве – это точно. Автор подмечает все, сравнивает с американскими обычаями и правилами как с эталоном и в большинстве случаев признает, что мировому опыту никак не поспеть за американским прогрессом.

Тональность высказываний и описаний коробит, понимаю, что автор не глумится, а пытается достучаться до бесчувственных, но мне как-то не по себе((. Одинаково «с юморком» говорить о поддельных реликвиях, назойливых гидах, ушлых продавцах сувениров, «ненавязчивом» гостиничном сервисе, транспортных «особенностях», и в том же тоне о зверствах инквизиции мне кажется не вполне уместным.С купола Св. Петра видно много интересного; и, наконец, почти у самых наших ног мы заметили здание, где раньше помещалась инквизиция. Как сильно изменились нравы с течением времени! Семнадцать-восемнадцать веков тому назад непросвещенные римляне охотно отправляли христиан на арену виднеющегося вон там Колизея и для потехи выпускали на них диких зверей. Впрочем, не только для потехи, но и в назидание. Народу старались внушить отвращение и страх к новой вере, которую проповедовали последователи Христа. В мгновение ока звери раздирали несчастных на части, превращая их в жалкие, изуродованные трупы. Но когда к власти пришли христиане, когда святая матерь-церковь подчинила себе варваров, она не стала прибегать к подобным средствам, чтобы доказать им ошибочность их взглядов. О нет, она передавала их милейшей инквизиции и, указывая на благословенного Искупителя, который был кроток и милосерден ко всем людям, убеждала варваров возлюбить его; и дабы убедить их возлюбить его и склониться перед ним, инквизиция делала все, что было в ее силах: сперва с помощью винта им выламывали пальцы из суставов, затем пощипывали их тело щипцами – докрасна раскаленными, потому что так приятнее в холодную погоду, затем слегка обдирали их заживо и наконец публично поджаривали. Инквизиторам всегда удавалось убедить неверных. Истинная религия, если ее подать как следует, – а матерь-церковь это умела, – очень, очень целительна. И необыкновенно убедительна к тому же. Одно дело – скармливать людей диким зверям, и совсем другое – при помощи инквизиции пробуждать в них лучшие чувства. Первая система изобретена жалкими варварами, вторая – просвещенными, цивилизованными людьми. Как жаль, что шалунья инквизиция более не существует!Жаль, что впечатление о России какое-то смазанное, великосветский прием, лицезрение царя и свиты, а хотелось бы описание впечатлений о быте и культуре, или даже скорее о дорогах и дураках)).