Марк Сафо
Мунсайд
– Зачем мне кора священного дерева?
– Затем, – Каспий загадочно улыбнулся, вложив мешочек мне в руку, – что у волшебной коры есть волшебный эффект. Мне как-то досталось немного корней Игдрассиля на работе Кристы. Потом неделю пытался вспомнить, что было. А вдруг Дин сможет достать и корни…
Каспий казался довольным. Я же была в замешательстве. Зачем мне дарить такое?
– Теперь понятно, почему эльфы ненавидят оборотней, – сквозь смех произнес Каспий.
– Почему?
– Потому что они их обкрадывают, Ив. Собирают кору в лесу и продают. Понимаешь, звериный нюх и все такое.
Я совсем запуталась. Оборотни воровали у эльфов, чтобы незаконно торговать? Зачем?
– Ладно. – Каспий, кажется, понял, что разъяснять мне что-либо бесполезно. – Пора нам отправиться на другую сторону Луны.
– Каламбур я оценила, вот только не говори, что сейчас хочешь это использовать.
– Нет-нет, такое надо приберечь. Тем более что ты не представляешь, какой от них эффект. – Каспий запихнул мешочек в мой рюкзак, ни капли не стесняясь. – Я говорю о том, что ты должна увидеть темную сторону Мунсайда.
– Ну, я как бы ее видела. Каспий покачал головой.
– Думаю, нам понадобится магическая помощь. Лучше, чтобы тебя никто не видел.
– Не видел где?
Каспий ничего не ответил. Дальше последовали какие-то странные звонки и разговоры. Мы сели у Зу, хотя теперь это место наводило на меня тоску, не только атмосферой надвигавшегося банкротства, но и, конечно, встречей с Кави. Его взгляд отпечатался у меня в мозгу и всплывал в любое подходящее и неподходящее время. Все это время Каспий с кем-то договаривался по телефону и агрессивно строчил эсэмэски, а я продолжала озираться на дверь, ожидая увидеть его.
– Кажется, я договорился, – сказал Каспий, когда его нетронутый кофе (отвратительно горький на вкус) окончательно остыл.
– Договорился о чем? – Это начинало меня подбешивать, а еще – периодические сообщения от Томаса с вопросами, где Уоррен и когда я могу за ним проследить.
– О заклинании. Морок – одно из самых заурядных заклинаний, не думаю, что Хейзер и с ним накосячит.
Морок – что-то вроде невидимки. Точнее, он отводит внимание, и выделить тебя среди других людей или нелюдей практически невозможно.
– Зачем нам морок?
– Мы идем в «Гекату».
– Что это?
– Это самое худшее, что есть в Мунсайде, – с дьявольской улыбкой произнес Каспий, едва сдерживаясь, чтобы зловеще не засмеяться.
– Звучит, э-э-э, интересно!
– Нам нужно тебя приодеть и что-то сделать с твоим запахом, а то он тебя сразу выдаст. Там оборотни на входе. – Он схватил рюкзак и двинулся к выходу.
– Почему я не могу туда прийти без морока?
– Во-первых, фейсконтроль. Во-вторых, ради твоей безопасности. Думаю, наряд можно позаимствовать у моей сестры, у нее как раз сегодня приват по расписанию. Хейзер подъедет к нам.
Я же мечтала сегодня просто отдохнуть, а не шляться где-то всю ночь. Но уже уяснила, что спорить с Каспием бесполезно.
* * *
Каспий жил в самом центре, но в Мунсайде это не считалось чем-то особенным, напротив, ютиться в квартирке считалось позорным. Да и нелюди недолюбливали центр города. Это было место людей с их магазинчиками, кафешками и неуютными бетонными блоками – никакой демонической эстетики. Семья Брутто жила скромно, даже заурядно и как-то дешево. Кажется, у них были не лучшие времена.
– Может, ты не в курсе политической ситуации, но суккубы не могут похвастаться устроенной судьбой, – прокомментировал Каспий, закрывая дверь и швыряя рюкзак на диван. – Хоть мы и демоны, живется нам хуже оборотней. Никто не хочет знаться с суккубами, к нам относятся с подозрением и недоверием.
Я, конечно, подозревала это, но особо над этим не задумывалась.
– Нам сложно найти работу, если там заведует кто-то из нелюдей, будь то вампир или эльф. Единственный выход – либо пользоваться тем, что тебе дала природа, либо работать на людей. И неизвестно, что из этого хуже.
– Что ты подразумеваешь под «пользоваться тем, что дала природа»?
Каспий посмотрел на меня тягостно и одновременно разочарованно. Чувствовалось, что отвечать он не хотел.
– Проституция, Ив, – сказал он так, что мне вмиг стало не по себе. Каспий спрятался у себя в комнате, переодеваясь. – Можешь налить себе чай. Если есть что-то в холодильнике – бери.
– Суккубы же вроде не едят?
Точнее, они едят, но не пищу, а энергию, без которой быстро увядают и становятся старыми и непривлекательными.
– Я ем иногда.
По холодильнику это было заметно. Соусы, два яйца и что-то непонятное в контейнере: то ли рис, то ли какая-то крупа. Пришлось удовольствоваться чаем.
Каспий вышел из комнаты с мокрыми волосами и в новом наряде, именно в наряде. С его-то внешностью ему не надо прихорашиваться, но в этот раз он приоделся. Неужели «Геката» – такое элитное место?
– Прости, Ив, но сегодня мне придется… «поужинать» в «Гекате».
– Намек понят. – Я прокашлялась, чувствуя, что щеки горят.
– Такова физиология…
– Я поняла! Мне-то зачем туда идти?
– Считай, что это продолжение нашей экскурсии.
– Потрясающе, – только и фыркнула я.
Прозвучал звонок в дверь, Каспий открыл ее и впустил кого-то внутрь.
– Познакомься, Ив. Это Хейзер.
Я видела ее только издалека и со спины. Вблизи она оказалась настоящей красоткой. Яркое и выразительное лицо, острые скулы, пухлые губы, светло-карие глаза с зеленым отливом, которые смотрели открыто, смело и будто с издевкой.
– Уже Ив? – саркастично поинтересовалась она у Каспия, пожав мне руку. – А как же госпожа Лавстейн или королева Мунсайда?
Видимо, она тоже не фанат моей семейки. Я неловко произнесла, чтобы замять паузу:
– Мы с тобой на основах демонкратии рядом сидим. Хейзер вскинула одну бровь. Видимо, ее фирменный жест.
– Не заметила.
– Может, мне и морок не нужен? – усмехнулась я. – Видишь, какая я незаметная.
– Тут мороком не обойдешься. – Прямо с порога она стала доставать какие-то ветхие книги и поспешила их разложить на столе в кухне. В ее огромной кожаной сумке поместились даже миска и какие-то контейнеры, заполненные всем для магии вуду. – Ее и на фейсконтроле не пропустят.
– Там сегодня будет Криста, мы легко попадем внутрь.
– Ты это говорил и в прошлый раз. – Она стала яростно листать свой блокнот, исписанный мелким, убористым почерком. – Не хочу, чтобы ты снова отхватил.
– Снова?
Каспий мотнул головой: мол, не стоит спрашивать.
– Что ж, я вижу только один выход: полная смена обличья.
– Это сложно, Хейз, ты не справишься.
– Справлюсь, – упрямо заявила она, листая огромную тетрадь.
– Ладно внешность, но запах ты не подменишь.
– Я много практиковалась.
– Слушай, Хейзер, у меня нет таких денег, да и рисковать я не хочу.
– Я заплачу. – Но меня проигнорировали.
– Услуга за услугу, – добавила Хейзер, найдя нужную страницу. Каспий сделал глубокий вдох.
– Если это то, о чем ты говорила сегодня, то я против.
– Там даже твоего лица не будет, все анонимно, ты в безопасности. Просто подмочи репутацию Варрону, и все. – Хейзер неожиданно посмотрела на меня, будто только вспомнила о моем присутствии. – Да ты же не знаешь.
– Не знаю о чем?
– Хейзер – невеста Варрона.
– Что?
– Новый эксперимент Вестфилдов, – только и фыркнула она.
– Она – бокор, – пояснил Каспий.
Бокоры – маги вуду – довольно сильные. Спектр их возможностей намного шире, но опаснее и сложнее.
– А моя мать – мамбо, верховная жрица. Поэтому от Вестфилдов избавиться будет очень сложно.
– Почему я не видела тебя вместе с Варроном?
– Потому что я его ненавижу, – просто ответила она. – Думаю, тебе меня понять куда легче в этом плане.
– Почему же?
– У тебя ведь такая же ситуация.
– Не поняла.
– Ифрит, ты ведь с детства ему обещана, и тебе тоже нужно обязательно родить отпрыска. Вот только у тебя есть выбор, от кого именно.
Это меня задело, очень сильно.
– Но меня силой не выдают замуж за ублюдка.
Хейзер посмотрела на меня, словно я какая-то дурочка. В последнее время на меня так часто смотрят.
– Это тебе так кажется, что он не ублюдок. Я не хочу с тобой спорить, Лавстейн, но подумай логически: зачем многовековому демону так с тобой носиться? Все мы знаем, что ты от ифрита без ума, что он тебе пеленки менял и отца заменил. Но все ли так просто?
Я сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. В ее словах была доля правды, колкой и неприятной.
– Он боялся, что и ты его бросишь, как твой папа, бабушка и прадед, – мягко добавила она. – Правда, я надеюсь, что у вас была любовь до гроба, но… это демоны. Тебе ли не знать.
– Ничего ты не знаешь.
– Я надеюсь, сестрица, правда надеюсь.
Мы замолчали. Она колдовала за столом, доставая ингредиент за ингредиентом, и что-то шептала, а Каспий проник в комнату сестры и стал перебирать ее вещи. Я последовала за ним.
– Хейзер не хотела тебя обидеть, – шепнул он, придирчиво оглядывая платье.
– Я понимаю, но лучше от этого не становится.
– Знаешь, – Каспий замолк, – я часто думал, почему Кави сделал с собой такое.
– Такое?
– Стер память, создал новую человеческую личность. Мне кажется, он просто хотел забыться. Настолько ему было плохо, когда тебя украли, что он не выдержал этого. Представляешь, все напоминало ему о тебе, а ты пропала. Никто даже толком не знал, жива ли ты.
– Хотела бы я так же подправить себе память, – выдавила я. Я знала, что Каспий желал поддержать меня, как-то утешить, и я правда верила в его теорию, но все так запуталось, что разбираться было бессмысленно. Кави – меньшая из моих проблем, пусть и самая близкая к сердцу. Моя задача – быть в свое совершеннолетие здесь, пожать ему руку, а потом все проблемы рассосутся сами собой. Нет, конечно, ответственности будет в разы больше, но у меня хотя бы будут поддержка, близкий человек, который знает все вдоль и поперек.
– Каспий, ей нужна мужская одежда.
– Что? – Он выглянул в коридор.
– Ты был прав: полная смена облика – это сложно. А вот сменить ее пол на вечер легче.
Ради всех богов и демонов, во что я, черт подери, ввязалась?
Каспий дал мне свою одежду. Я переоделась, а Хейзер продолжала колдовать.
Магия вуду была для меня в топе магических практик. Было в ней что-то жизнерадостное, бойкое и в то же время кровавое, жестокое. Я ожидала песнопений и танцев, но в итоге Хейзер прошептала что-то зловещее, повесила на меня вычурный амулет, от которого изрядно воняло, и все. Ни песен, ни плясок.
– За что платили, то и получили, – только и сказала она, а потом в моих глазах потемнело, и все тело, каждый мой орган охватила ужасная боль, словно меня скрутило в узел. Я не могла даже закричать, настолько это было невыносимо.
– Я могу облегчить боль, но ты сама сказала: никаких прикосновений. – А я уже сама повалилась на Каспия, ощущая исходившее от него тепло. Боль действительно притупилась. Я будто оказалась под одеялом в дождливый, холодный вечер. Так хорошо и уютно. Каспий обнял меня и прижался как можно ближе. Это не выглядело как домогательство. Сейчас это было единственным, что он мог сделать для меня. Лихорадка спадала, мышцы медленно расслаблялись, Каспий сам сделал шаг назад, позволяя мне вздохнуть полной грудью, то есть как-то по-другому.
– Ну… родиться девчонкой было твоей большой ошибкой, – усмехнулся Каспий.
– Знаешь, сколько раз мне это говорили? – я сама не узнала свой огрубевший голос. Поспешив к зеркалу на ватных ногах, я внимательно всмотрелась в новое лицо. Думаю, каждого интересовало, как он будет выглядеть в другой половой ипостаси. Если честно, мужской облик шел мне больше. Не могу сказать, что я сильно изменилась. Лицо стало шире, но осталось таким же угловатым, глаза – серьезнее, брови – гуще. Я была субтильным мальчишкой с острым кадыком и худыми ногами. Одежда Каспия, который был шире меня в плечах, была мне великовата, но смотрелась неплохо. Волосы до плеч немного портили мужественный облик. И даже форма рук изменилась! Пальцы стали толще. Минус – подростковые прыщи на подбородке, да и кожа стала более сухой.
– Вау! – Я рассмеялась.
– У нас не так много времени, – крикнула Хейзер, когда я уже намеревалась полностью осмотреть свое тело.
– Убери волосы, – посоветовал Каспий, – на одну сторону, а лучше зачеши челку назад.
– А это надолго?
– Часов на пять. Держи, – он протянул мне резинку, – завяжи хвост. Там все-таки фейсконтроль.
– Фейсконтроль, – передразнила я его.
– А лучше так. – Он взял красную шапку и бесцеремонно натянул ее мне на голову. – Все, идем.
Мне очень не хотелось отходить от зеркала, было желание получше себя рассмотреть и хорошенько запомнить. Пусть отличия были не разительными, но все равно это так круто!
Любоваться новым «я» пришлось продолжить на переднем сиденье автомобиля. Хейзер уже вела какой-то скромный девчачий «жук», где заднее сиденье было завалено банками с заспиртованными лягушками и змейками.
– Кстати, у тебя же и имя мужское, – подал голос Каспий. – Я только сейчас понял.
– Ивейн – рыцарь со львом, – фыркнула Хейзер. – Почему именно рыцарь?
– Я… не знаю. Серьезно. – После каждой своей реплики мне хотелось истерически хохотать. – А по запаху меня не узнают?
– Во-первых, я его ослабила. Во-вторых, держись ближе к инкубу, и никто обнюхивать тебя не станет.
– Если никто не захочет меня снять. – Мне показалось или он произнес это больше с гордостью, чем с грустью.
– Или меня. – Я глупо засмеялась.
Бар «Геката» находился на задворках центра, где припарковать машину было не так уж просто. Пришлось пройти еще полквартала пешком. Странно, я думала, этот район нечисть не любит. Неужели это такая маскировка?
Тут даже не было вывески. Лишь железная дверь и огромный оборотень на входе.
– Займешься им? – усмехнулась Хейзер, беря меня под руку, будто я – ее парень. – Ничего личного, просто так мы привлечем меньше внимания.
Каспий пожал плечами, подошел к оборотню, стал с ним мило болтать и даже ненароком провел рукой по плечу.
– Что он делает?
– Очаровывает.
– Мужчину-оборотня?
– «Геката» – пристанище суккубов, у него, считай, иммунитет. Но вот к инкубам он не привык. Мы уже делали так.
Верзила и правда расплылся в улыбке и не отводил взгляда от Каспия. Выглядело это не то чтобы мерзко, но как-то неприятно, особенно для меня.
– Проходим. – Каспий кивнул нам, нагнулся к вервольфу и прошептал: – Большое спасибо.
Двери перед нами распахнулись, оглушая музыкой и ароматами. Слишком много всего. Ведьмы, вампиры, демоны, даже эльфы, не говоря уже о зомби. «Геката» выглядела грандиозно, сочетая в себе фабричный лофт и какое-то вычурное барокко. Мраморная статуя Гекаты возвышалась посреди зала, грандиозно поднимая руку и хитро оглядывая гостей. На ней был венок из семи пик, из-за чего невольно возникали ассоциации со статуей Свободы. В этом читался некий подтекст, что символ Америки является богиней преисподней. Страна, не имеющая собственного фольклора, приютила здесь каждого желающего, синтезировав культуру и богов, добавив в них ГМО и разбавив кока-колой. Иронично, но немного грустно.
Я невольно уставилась на вездесущие клетки, где извивались демонессы в костюмах. Никто на них не обращал внимания, будто они были атрибутом интерьера.
Во время скитаний я часто попадала в клубы по фальшивым документам или меня кто-то провожал из знакомых. Но подобного не было нигде.
– И зачем ты привел меня сюда? – Каспий прошел к барной стойке, где человек со змеиной кожей ловко орудовал лапками и что-то мешал. Таких существ оставалось очень мало, и я думала, что их место в лесу, на болотах.
– «Геката» – это Лас-Вегас Мунсайда, – пояснил Каспий. – Во-первых, атмосфера здесь просто потрясающая.
Я фыркнула. Он сказал это с неподдельным восторгом, наблюдая, как его собратья корчатся в клетках.
– Во-вторых, здесь можно достать все что угодно и кого угодно.
– Что-то вроде черного рынка?
– И да, и нет. Я бы сказал, это бизнес-конференция, где можно заиметь полезные связи.
– Но я в облике несуществующего человека, и связей мне здесь лучше не заводить.
– Это зависит от твоей политики. Стоит ли мне говорить, что Комитет они ненавидят.
– А Лавстейнов?
Каспий хоть и слова не сказал, но его взгляд ответил на мой вопрос.
– Понятно.
Хейзер ускакала танцевать к сцене. К слову, народу было много, и это в вечер понедельника.
– Людей сюда пускают?
– Есть специальные дни для людей, но тогда лучше не приходить.
– Почему?
– Потому что бармен накачивает их чем-то, а потом они просыпаются слегка обескровленные.
– Просто чудесно.
– Ты еще прочувствуешь это место, тебе понравится.
Нет, было в этом притоне порока что-то поэтичное, извращенно-красивое и притягательное. Появлялось ощущение, что сюда приходят не только повеселиться. Здесь плели свою паутину, не прикрываясь важным званием Комитета. Такой открытый, но незаконный подход мне нравился куда больше демонической бюрократии.
В руку ткнулось что-то холодное. Коктейль, от которого шел дым. Сама жидкость напоминала собой лак с блестками и была такой же тягучей. Каспий нахмурился, увидев его у меня в руках.
– Это от кого? – строго спросил он у змея.
Из коктейля было невозможно даже трубочку вытащить.
– Это из лаундж-зоны.
Каспий нахмурился еще больше и бросил на меня недовольный взгляд.
– Это можно пить? – озадаченно спросила я.
Каспий выхватил несчастный стакан и стал крутить в руках, пытаясь найти что-то на дне.
– Присмотрись. – С этими словами он вернул его мне и двинулся в сторону танцпола, к Хейзер.
Я отошла к туалетам, где света было больше, и чуть не уронила коктейль на пол. Внутри было какое-то маленькое существо, словно заспиртованное. Возможно, это нормально для таких мест, но не для меня.
– Понравилось? – кто-то шепнул мне на ухо, и я отскочила, совсем по-девчачьи ойкнув. Это был молодой демон с зализанными назад волосами и хитрой улыбкой настоящего лиса. Тонкие губы наискосок пересекал шрам, который ему удивительно шел. Демон подмигнул мне и кивнул в сторону лестницы вниз. На языке так и крутилось его имя, но я не могла никак его вспомнить.
Каспия поблизости не было, и я догадывалась, что следовать за неизвестным в подвал мне не следовало, но утешала себя тем, что в любой момент могу крикнуть: «Я, между прочим, Лавстейн». Правда, неясно, помогло бы мне это или нет.
Спустившись по каменной лестнице вниз, мы свернули за угол и оказались в комнате с огромным аквариумом. Даже не аквариумом, а бассейном, потому что в нем плескались красивые мермаидки. О них я только читала, но знала, что ничего общего с диснеевской Русалочкой у них нет. Зато были огромные глаза без зрачков, едва заметный нос и пухлые губы. Жабры и чешуя, плавно переходящая в кожу, также имелись.
Демон плюхнулся на бархатный диван, блики от воды сверкали на его коже. Я всматривалась в него, пытаясь понять, кто передо мной. Пахло от него странно, будто свежей краской, но в то же время чем-то неестественно сладким.
Он выглядел молодо. Красивое, обаятельное лицо, вздернутый нос, пухлые губы, что-то такое юношеское и озорное.
Но улыбался он так, что кровь стыла в жилах.
– Между прочим, этот коктейль придумал твой предок, мой хороший друг.
– Какой именно предок? – Я осторожно поставила заспиртованную зверушку на столик и села подальше от нового знакомого.
– Корнелиус Лавстейн.
В семье, так сказать, не без урода, а точнее, без псевдоученого-психопата. Вся библиотека была завалена его научными трудами, да и слухи о нем ходили разные. Например, что он был знаком с Николой Теслой и даже как-то приглашал его в Мунсайд. А из фактов – что он убил своего старшего брата-близнеца за секунду до совершеннолетия.
– Но потом твоя семья не захотела водить со мной дружбу. – Демон цокнул. Все время казалось, что он слегка переигрывает со своей яркой мимикой и жестикуляцией. – И я захотел исправить положение. Тем более что ситуация у тебя незавидная.
– Как ты узнал, кто я?
Он фыркнул.
– Дорогуша, ты меня явно недооцениваешь.
– Я даже не знаю, как тебя зовут.
Губы разъехались в улыбке.
– Я дневной бог, к которому постепенно возвращается популярность. Имя мое давно забыто и коверкается на всякий манер, я ловко шастаю из сказания в сказание, из легенды в легенду, из культуры одной страны в культуру другой…
– Но оказался заточенным в Мунсайде, как и все демоны?
Кто же он? Кто-то очень сильный и могущественный.
– Я сам выбрал это место.
– Почему?
Он нагнулся ко мне и прошептал:
– Потому что здесь интересно.
Я ахнула, осознав, кто передо мной.
– Трикстер.
Он рассмеялся в голос и даже захлопал в ладоши от удовольствия.
– Мой спектр услуг довольно широк, но суть ты уловила верно. Во мне много чего намешано, но маска Трикстера ближе всего.
Плут, шутник, озорник, хитрец и лицедей – это самое лестное, что можно о нем сказать. Он опаснее самого Асмодея, ведь трикстеры не подчиняются ни здравому смыслу, ни логике. Хорошо, что на территории Мунсайда действуют магические законы, которые могут держать его в рамках демонкратии, но, чувствую, он ловко варьирует между ними.
– Ты очаровательна, Лавстейн. Крошка Лавстейн всегда бродит за ручку с Кави и смотрит на него одновременно как на бога, отца и супруга.
– Что ты хочешь?
– И вот ты возвращаешься и понимаешь, что никому не нужна, что тепличные условия, в которых ты росла, сказки, в которые верила, разрушены. Мунсайд должен был быть твоим королевством.
– Но стал тюрьмой. Я все это и без тебя прекрасно знаю.
– Зачем ты так злишься, принцесса? Я тебе не враг.
– Ты всем враг.
– И всем друг.
– Не пытайся меня запутать, я не пила этот яд.
Он пожал плечами, картинно опустив уголки губ вниз, взял коктейль и сделал глоток. Неожиданно там появились пузырьки, зверушка зашевелилась. Меня чуть не вырвало.
– Я-то не желаю тебе вреда в отличие от твоего друга-инкуба.
– Я знаю все твои трюки, – упорствовала я.
– Но это невозможно, – сквозь улыбку произнес он, – потому что я их не знаю. Лишь импровизация, как и у тебя. – Он еще раз отпил, зверушка стала двигать руками, пытаясь вырваться из тягучего плена. – Этим ты мне и нравишься. У тебя нет плана, убеждений. Ты еще ребенок, которого очень легко обдурить. И все этим пользуются: Каспий, Кольт, Вольфганг, Кави…
Я со всей дури пнула столик, не зная, как выплеснуть переполнявшую меня злость. Нужно успокоиться, трикстеры обожали зрелища.
– Я мог бы открыть тебе глаза, раскрыть все тайны и показать козырь каждого. Но это будет не так увлекательно. Для меня в мире есть одно зло…
– И это скука, – догадалась я.
– Мне даже не пришлось ничего придумывать. Все случилось само. Я не помню таких интересных зрелищ со времен самого Корнелиуса. Братоубийца, психопат, гений! Демоны его просто растерзали. Он был прекрасным игроком, но ужасным правителем. Знаешь, он как-то раз чуть не проиграл мне Мунсайд в карты.
– Очень в его духе.
– Но тебя так не проведешь. Ты, по сути, не дорожишь ни Мунсайдом, ни своей должностью. Ты до сих пор здесь только из-за своего ифрита.
Глупо лгать лжецу, тем более если он демон. Намного проще лгать самой себе.
– Ты приезжаешь в город, где прошли твои золотые детские годы, и что видишь? Жалкого наркомана, пьяницу, социопата и отброса общества. А ты с ним даже не говорила!
– А ты говорил?
Он замолк, улыбаясь и наклонив голову набок.
– Я его психиатр, – произнес он с удовольствием.
Чудесно. Демон-трикстер – психиатр с наклонностями садиста. Кто-нибудь вообще следил за Кави и думал, в чьи руки он попал?
– Могу предложить свои услуги и тебе. Конечно, бесплатно.
– Не нуждаюсь.
Он рассмеялся.
– Это ты так думаешь.
Я встала, думая вернуться наверх, боясь даже предположить, что надумал Каспий. Но услышала шелест. Трикстер раскладывал карты.
– Мое второе предложение.
– Азартные игры меня тоже не интересуют.
– Но ты не знаешь про приз.
Я обернулась. Трикстер наслаждался представлением.
– Необязательно играть сейчас. Когда тебе это будет необходимо, просто приходи сюда.
– Что за приз?
– Правда. Я отвечу на три любых твоих вопроса.
В голове тут же появились варианты. Зачем Кави стер себе память? Кто помог мне покинуть город? Могу ли я доверять Каспию? Кто оставляет надписи на стенах? Куда пропадают люди? Хотят ли меня убить и кто? В конце концов, зачем отец делился кровью с Кольтом?
– А если выиграешь ты?
Глупо говорить «если». Трикстер не умеет играть честно.
– Я беру свою цену.
– Какую?
– Ну… обычно я забираю у женщин возможность родить потомство или просто первенца, но требовать от тебя такое – самоубийство. Можешь расплатиться глазами, слухом или… – Он причмокнул. – Да, так будет лучше: памятью.
Внутри что-то дрогнуло.
– Мы договоримся, и ты создашь себе новую личность. Уедешь из города, заживешь своей жизнью с чистой совестью. И никакой Мунсайд не будет тебе докучать. – Он глядел мне прямо в глаза с неподдельным интересом, ухмылка застыла на губах.
Я услышала крики с верхнего этажа и без раздумий кинулась наверх. Об этом предложении стоит подумать позже, на чистую голову.
Охранник с кем-то сцепился прямо у входа в лаундж-зону. Суккубы продолжали танцевать, демоны – пить коктейли, только Хейзер бешено визжала, а Каспий все пытался повалить верзилу, вцепившись в его рубашку.
Я набросилась на охранника со спины, и он, растерявшись, выпустил Каспия. Я со всей дури колошматила его по голове одной рукой, а второй закрыла ему глаза, совсем забыв, что в мужском обличье сил у меня немного больше.
– Бежим! – крикнула Хейзер, и я полетела на пол. Каспий тут же поднял меня на ноги и, схватив за руку, повел вон из «Гекаты».
Никого это не удивляло. Человек у входа даже глазом не моргнул. Сердце колотилось как бешеное, я затылком чуяла, что тот тип следует за нами. Улицы были мокрыми после дождя, я поскальзывалась и едва поспевала за ними. Даже Хейзер на каблуках шла быстрее. Только подлетев к машине, мы запрыгнули внутрь и наконец перевели дух.
– Пригнись! – пискнула Хейзер, рукой надавив мне на голову. Краем глаза я увидела, как охранник вышел на дорогу, принюхиваясь. – Надо было тебе именно до оборотня докопаться, – шепнула она Каспию.
– Где ты, черт подери, была?! – разозлился он, обращаясь ко мне. – Ты вообще думала, когда пошла с незнакомцем в подвал? Тебя могли изнасиловать или убить, изнасиловать и убить, в лучшем случае – убить и изнасиловать.
– Он идет, заводи машину, – крикнула я. Хейзер вставила ключ зажигания. Я как будто вернулась в Канаду и снова сбегала от брата. Прошло всего несколько дней, а я уже полностью отвыкла от ощущения погони и панического страха. Сердце стучало где-то в горле, будто я впервые попала в такую ситуацию. – Едем ко мне. Он туда не сунется.
– Нас тогда рассекретят.
– Да не побежит же он за нами! – заорала Хейзер. – Вы в своем уме? Это не полицейский фильм, мы всего лишь поцапались с охранником.
– Криста видела, – шепнул Каспий, затем схватился за волосы и согнулся пополам. – Из-за меня у нее будут проблемы.
– Они же не знают, что ты ее…
– Знают! Знают! Черт! О чем я только думал? Ах да, я знаю! Я думал о том, куда, черт возьми, пропала моя подруга!
Я должна была чувствовать себя виноватой, но мне было так приятно снова ощутить, что кто-то обо мне волнуется. Это эгоистично, но…
– Все равно поехали ко мне. У меня куча комнат и целый погреб вина. Давайте выпьем чего-нибудь человеческого.
– У-у-у, вечеринка в особняке Лавстейнов, – взвыла Хейзер. – Всегда мечтала пробраться к вам, посмотреть, как живут короли.
Каспий выглядел убитым.
– Касп, – я обернулась, – прости меня, пожалуйста. Я правда сглупила.
Он молчал.
– Мне не следовало отходить от тебя. Это опасное место, но ты не представляешь, как помог мне, показав его.
Каспий фыркнул.
– Это хотя бы того стоило? С кем ты связалась?
Я посмотрела на дорогу. В городе было пусто. Кажется, я пробыла в «Гекате» гораздо больше времени, чем мне казалось.
– С Трикстером.
Хейзер аж воздухом подавилась.
– Мистер Трикстер. Вот это да.
– Ребята, мне как-то не по себе.
– Это нормально, ты превращаешься обратно.
– Кажется, я сейчас потеряю сознание…
В глазах потемнело.
– Хейз, съезжай на обочину, Ив плохо.
– Океюшки. – Она пожала плечами и свернула с дороги. Мы были на полпути к особняку. – Сейчас будет больнее.
Я уже ничего не слышала, Каспий вытащил меня из машины и прижал к себе. Меня трясло мелкой дрожью, я не удержалась и зарыдала.
– Скоро все закончится. Все хорошо.
Ничего хорошего. И дело не только в боли. Я запуталась и устала. Я хотела домой, к Кави, встретить его на кухне, чтобы он налил мне теплого молока, добавил две ложки меда и сверху корицы. Хотела, чтобы рассказал старые легенды, пока я не засну, чтобы называл меня «мой человечек», чтобы помог мне разобраться со всем этим дерьмом.
– Еще чуть-чуть.
Но это длилось вечность. Боль. Боль. Боль. И еще раз боль. Я будто падала в бездну. Меня лихорадило и сводило судорогами.
– Сейчас мы отвезем тебя домой, ты заснешь…
А с утра – в школу, затем меня встретит еще какой-нибудь черт и запутает еще больше. Нужно следить за Уорреном, за городом, отдать кровь Кольту, найти пропавших людей, разобраться с Комитетом. Я не хотела. Не хотела. Хотелось просто лежать в постели, зависать с друзьями, обсуждать наряды на выпускной, говорить за спиной у Селены, какая она тварь. Я хотела хоть чего-нибудь нормального.
Все резко померкло. Я увидела лес, почувствовала запах Каспия и исходящее от него тепло. Тело неожиданно пришло в норму. Я ощупала подбородок, посмотрела на руки и тонкие пальцы.
– Из парня в девушку превращаться намного сложнее, – тихо прокомментировала Хейзер. Голос у нее был надтреснутый, полный сочувствия. – Давайте завтра не пойдем на уроки. Не хочу видеть рожу Вестфилда.
Я отошла от Каспия, стараясь даже не смотреть на него. Села на переднее сиденье.
– Можем заехать в круглосуточный супермаркет, купить попкорна и смотреть кино всю ночь.
– У меня нет телевизора. – А вот и мой родной, слабенький голос.
– Ой. Ну и ладно. Значит, будем болтать всю ночь за бокальчиком вина, как старушки на пенсии.
– Чур меня буду звать Матильдой. Мне кажется, это старушечье имя, – сказал Каспий.
– Не-е-е. Это ж нимфетка из «Леона».
– Но это исключение из правил.
Мы медленно ехали к особняку.
– Грейс – старушечье имя.
– Хейзер – тоже.
– Ой, иди к черту. Тебя вообще в честь моря назвали.
Я успокоилась. Единственное, что я чувствовала, – это жуткий стыд за эмоциональную сцену и подобие радости, что все наконец-то закончилось, что рядом со мной такие… люди. Да, сегодня они были людьми.
Машина остановилась перед домом. Свет на первом этаже был включен.
– Вы только не удивляйтесь моему дворецкому.
– Дворецкому, – передразнила Хейзер. – Ой, а ковровой дорожки не будет?
– Она, наверное, в химчистке, – рассмеялся Каспий. И мы зашли домой. Не в особняк Лавстейнов, а домой.
Уоррен
Несмотря на график и рвение каждого за ним увязаться, Уоррен выкрал час, чтобы зайти в букинистическую лавку и забрать свой заказ. С ним, правда, пошел Томас. Ему он на всякий случай наврал, что идет за комиксами. Было немного подозрительно, что Томас прилип к Уоррену именно тогда, когда расследование сдвинулось с мертвой точки. Возможно, совпадение. Но в Мунсайде совпадений не бывает.