Марк Михайлович Вевиоровский
Концерт Патриции Каас 3. Далеко от Москвы. Город Солнечный
Кто мог проболтаться – непонятно, но что-то просочилось.
Кое-кто даже приставал к Грише с расспросами, но Гриша молчал.
Как всегда, картины развешивали ночью. Как всегда рано утром стал толпится народ.
Как всегда входящий сразу упирался в одну из картин – на этот раз это был бассейн.
Двое – мужчина и женщина, взявшись за руки, бежали к воде, а между ними виднелась вода и радостно барахтающийся в ней мальчик.
– Коленька, да это же Саша…
– А это – ты.
Жужжание голосов вскоре было прервано громким возгласом
– Где он, этот Гришка?! – сразу стало тихо.
– Да тут я, Лена. Тут.
– Гришка, убью!
– Убивай.
Лена Долгополова схватила Гришу в охапку, прижала к себе, закружила.
– Как же ты так, а? – и еще крепче прижала его к себе.
– Лена, ты сердишься?
– А ты обнаженных женщин рисуешь?
– Рисую … иногда.
– Скажешь, когда захочешь. Я буду тебе позировать. Тебе – можно.
Не одна Лена тормошила Гришу. Мамы напали на него скопом.
– Радуйся, что кое-кто на смене, а то бы мы тебя, – это было ужасно грозно и совсем не страшно. Они гладили его по плечам, похлопывали по спине.
Худобин появился в зале позже всех и медленно пошел вдоль картин. И встал.
Он долго стоял перед картиной «Воспоминание», потом оглянулся в поисках Гриши и пошел к телефону. Дина в капельках снега появилась быстро и стремительно подошла к Худобину.
Тот показал ей на картину.
Они стояли перед картиной взявшись за руки так долго, что окружающие начали что-то понимать. И Гриша подошел и встал сзади.
Дина оглянулась, увидела Гришу, порывисто шагнула к нему.
– Гриша, это чудо! Ты не мог этого видеть, но это было! И рядом со мной был Лео! Ты богом награжден таким даром – делать людей счастливыми! Спасибо тебе!
Худобин был несколько сдержаннее и поэтому заговорил на русском языке.
– Гриша, огромное спасибо тебе! Ты даже не представляешь, какой подарок ты нам преподнес! Это – чудо!
Дина обняла Гришу и поцеловала его в губы.
– Я – твоя должница, Григорий. Договорились?
О СВАДЬБАХ
– Командир, можно?
– Да, Николай. Заходи.
Николай Петров прошел в кабинет.
– Галя не помешает?
– Нет, командир … Разговор о свадьбах … Мы тогда планировали … но у Юры … у капитана Воложанина отец умер. Мы все отложили, но раньше сорока дней им свадьбу играть нельзя. А у Нины … сами понимаете, уже видно … Нам громкой свадьбы не надо, и все девочки тоже так думают, но откладывать дальше …
– Понял тебя, Коля. Галина Климентьевна, найдите Воложанина … Давайте сделаем так – ваши свадьбы теперь, а его – потом. Думаю, он возражать не станет и Даша тоже.
ДАША и ВОЛОЖАНИН
Вечером Воложанин зашел к Даше.
– Погуляем или посидим? Как скажешь.
– Я сегодня нагулялся – ноги гудят.
– Значит посидим. Я сейчас, – и Даша пошла переодеваться.
«Как же мне одеться? Или … раздеться? Отвлечь его … Да какая же разница – как я одета … Захочет – разденет за милую душу … да еще я помогу.»
Набросив халат на плечи она пошла к нему, заперла за собой дверь.
– Как ты, Юрочка? – спросила Даша, устраиваясь у него на коленях и целуя его.
– Ничего, только устал немного. В городе много беготни было, но зато ремонт избушек ускорили.
– Видишь, как хорошо. А наши девочки к свадьбам готовятся …
– Не переживай … Скоро и мы с тобой поженимся …
Даша расстегнула лифчик, чтобы ему было удобнее целовать ее груди, и засунула руку ему под куртку. Но мешала тельняшка, и она добралась до нижнего края и залезла под него, и добралась до его груди.
– Юрочка, так можно? Какая у тебя кожа гладкая – я думала, что у всех мужиков волосы кругом …
– Ты же спала тогда со мной, а я был без тельняшки …
– Глупый! Разве я тогда могла что-нибудь понимать! Я же тебя обнимала голого в одних трусах и была не в себе … Тебе же было достаточно одного движения, и я бы ничего не сказала …
ЗНАКОМСТВО АСКАДСКОГО и ВАЛЕНТИНЫ
– Знаешь, Толя, эта Валентина Суковицина, сестра твоей секретарши, та еще штучка оказалась!
– Да, девица с характером. И что же она натворила?
– Да она так отшила Аркашу, что тот ушел чуть не плача. И ни за что – он просто похвалил ее манеру пения. А он так трепетно к ней отнесся – ты видела, как он ей аккомпанировал? Он же в рот ей глядел …
– Жалко парнишку – уж очень он безответный да ласковый. Почти юродивый …
– Думаю, обойдется. И Валентина поймет, что была неправа, и Аркаша поймет, что она за человек. А если этот человек тебя устраивает, тебе дорог, то все образуется …
КИНОФИЛЬМ «СВЕТЛЫЙ ПУТЬ»
– Полковник, сер! Я не могу прийти в себя от удивления! – Дина от волнения заговорила со Свиридовым на английском языке.
– Что же произошло, Дайяна?
– Вчера наладили кинопередвижку и у нас показали кино. – Дина немного успокоилась и перешла на русский язык. – Показали кинофильм «Светлый путь». Вы помните картину?
– Конечно. С Любовью Орловой, с Самойловым.
– Но почему наши пациенты так реагировали? Они же были в восторге от этого фильма, который не только слаб, но и абсолютно нереалистичен!
– Это – сказка. Сказка для взрослых, при чем прекрасно поставленная и прекрасно сыгранная. По этой картине можно учиться режиссерскому мастерству. Фильм идет полтора часа, а событий там на целую жизнь. Прекрасный монтаж, а артисты! Тебе не понравилось?
– В том то и дело, что мне понравилось, но я не могу понять – почему!
– Потому, что актеры играют искренно и живут в предлагаемых обстоятельствах. Так значит, пациентам понравилось?
– Еще как! Ждут не дождутся следующего сеанса! Заявлен фильм «Пятнадцатилетний капитан».
СМЕНЫ
– Саша, как смены?
– Все нормально, Толя. График понравился, назвали его удлиненные сутки. Работаем без сбоев. Даже переналадка для Иванищевой ритм не сбивает – одну смену для медиков отработали и вернулись к прежней работе на Скворцова. Насколько я знаю, у Потапа успешно переделывают излучатели для Москвы – на замену тамошних излучателей.
– А как работает установка у Виктора? Ты там бываешь?
– Да, он меня теребит и не забывает. Там тоже поменяли излучатель и теперь мы можем сравнивать получаемые результаты.
– Береги девочек, давай им полноценный отдых. Проверь, ходя ли в бассейн, вылезают ли на каток.
– За этим следит Лена, а я ей вполне доверяю …
ВИОЛЕТТА
Виктор сначала не обратил внимания на эту миниатюрную и очень эффектную женщину, но она сама постаралась обратить на себя его внимание. Она старалась чаще попадаться ему на глаза, приглашала его на танец – а белых танцев, учитывая женский состав, было достаточно.
Еще она постоянно меняла наряды и довольно сильно красилась. Танцевала она неплохо, только излишне прижималась к нему, и поэтому Виктор сам никогда ее не приглашал.
Но Виолетта продолжала свои попытки поближе узнать его, и надо сказать, что разговоры, которые она заводила во время танцев, были в меру умны, в меру забавны, и в меру соблазнительны. Все это Виктор относил за счет женского большинства – в дамах на танцах недостатка не было.
Но сегодня Виолетта увязалась за ним и когда он открыл дверь, то просто прошла впереди него в его в номер.
– Ну, и зачем это?
Она молчала.
– Иди к себе, я спать хочу. Чего ты хочешь?
Она очень осторожно присела в кресло и закрыла глаза.
– Ну, сиди. Но зачем тебе это нужно? На что ты рассчитываешь?
Она молчала.
Виктор сел к своему рабочему столу, открыл рабочий блокнот с планом на следующий день и углубился в записи. И даже забыл про непрошенную гостью.
Вот и ты, мой друг далекий,
Месяц одинокий.
Полн мучительной загадкой…
Уж этого то он никак не ожидал – голос был негромок и чист, и такая грусть и одиночество чувствовались в нем, что Виктор не мог не продолжить:
Выплыл ты украдкой
Из-за темных туч несмело
Чуть завечерело …
И тихий проникновенный голос продолжил
Чтоб сиять в ночи бессонной
Грустью затаенной.
Так они продолжали читать по нескольку строк по очереди.
Виолетта наконец открыла глаза и увидела, что Виктор сидит прямо перед нею на корточках, почти касаясь ее колен.
– Ты действительно считаешь, что счастье – невозвратно? И откуда ты знаешь Городецкого?
Они проговорили почти до рассвета, и по очереди читали стихи и продолжали друг за другом. Она и уснула прямо в кресле, а когда утром проснулась, то увидела лист бумаги.
Откинув одеяло, которым ее укрыл Виктор, и сунув ноги в туфли, Виолетта прочла.
«Ты так хорошо спала, что мне было жаль будить тебя. Кофе в шкафу.»
Хорошо, что была не ее смена и она никуда не опоздала.
Но почему-то в этот день она была особенно доброй и рассеянной, и девчонки отметили это.
А вечером она без стука открыла дверь в номер Виктора.
– Привет.
– Привет! Посиди, я пока занят.
Это «пока» продолжалось несколько часов. Она разглядывала склонившегося над столом Виктора, не обращающего никакого внимания на гостью, и даже задремала.
– Опять будешь спать в кресле? Лучше приготовь пару бутербродов – у меня перед сном всегда аппетит просыпается.
Виолетта прошла к кухонному столу, поставила чайник, залезла в холодильник.
Чай пили молча. Виктор разглядывал Виолетту.
– Вот если с тебя смыть излишки штукатурки, то ты сможешь сойти за человека.
– Я смою.
– Постели себе на диване. Извини, придется спать в одной комнате.
Она спала очень тихо – даже дыхания не было слышно. Утром он проснулся по привычке рано и подошел к ее дивану. Виолетта без грима выглядела даже привлекательнее. Она спала, положив руки поверх одеяла и розовая комбинация чуть колыхалась на ее груди.
– Просыпайся! Пора вставать!
Виктор легонько провел рукой по ее лицу.
– Доброе утро, – она открыла глаза. – Ты выйди, я оденусь.
Они молча, общаясь только глазами, выпили по чашке кофе, съели по бутерброду, и разошлись.
Срочное присутствие
ВЫЛЕТ в МОСКВУ
Вечером Свиридову принесли две шифрограммы.
Первая была от Сторнаса с вызовом на заседание Военно-промышленной комиссии – как правило, Сторнас понапрасну Свиридова не вызывал.
Вторая шифрограмма была от Мари и Свиридов расшифровывал ее сам. Мари подробно писала о состоянии дел на фирме, но последняя фраза была тревожной.
«Требуется ваше срочное присутствие – управление в институте может быть упущено».
Смысл этой фразы был не совсем понятен, но именно эта фраза помогла Свиридову принять решение.
– Население, летим в Москву на несколько дней.
– Ура!
– Что-то случилось?
– Видимо, может случиться. Собирайтесь, вылет утром. Никому ни слова.
МАРГАРИТА
А в самолете они спали, и бортинженер будил их и кормил горячими завтраками.
Прямо у трапа их встретили Мари и Валдис. Мари расцеловалась с Тоней и Гришей, вытянулась перед Свиридовым, но он прижался губами к ее щеке. Валдис был привычно подтянут и немногословен и доклад его был краток.
И только после этого они со Свиридовым обнялись.
– Мы пошепчемся, – и Свиридов взял Мари под локоток и отвел в сторону.
– Подумай, как доложить кратко, но подробно. – сказал ей Свиридов на ее родном языке, и замолчал, входя в ее сознание.
Мари немного подумала и начала – но Свиридов остановил ее.
– Мари, дорогая, не сердитесь на меня! Но я уже все прочел в вашей голове.
– Командир, я не очень удивляюсь этому. Можете задавать мне вопросы.
– О числе принятых Антиповым на фирму я узнаю из документов, о его промахах – из протоколов Ученого Совета и приказах. Спасибо вам за сигнал.
– Просто ждать уже было нельзя …
ОСМИЙ
Машина довезла их до подъезда, и дежурный в подъезде узнал Свиридова и вскочил.
– Товарищ командующий! Дежурный лейтенант Скрипачев! Здравия желаю! Здравствуйте, Антонина Ивановна! Привет, Гриша!
Поднявшись они обнялись с Галиной Игнатьевной и Василием Васильевичем, а Уля …
Гриша и Уля стояли друг перед другом и молчали.
Свиридов посмотрел на них и увел всех из комнаты, и Уля с Гришей остались одни.
– Здравствуй, Гриша …
– Здравствуй, Уля …
Глаза в глаза – они смотрели не отрываясь и казалось, что они разговаривают глазами.
– Уля, я все время думал о тебе … А ты так выросла …
– Я скучала без тебя … И ты мне снился …
Гриша протянул руку и коснулся ее лица. Уля прижалась к его руке, а потом придвинулась и прижалась к нему.
– Я так по тебе соскучилась …
Они сидели на диване плотно прижавшись, держась за руки и что-то говорили друг другу, и не слушали, и говорили снова, и смеялись, и когда их позвали кушать, то пошли не размыкая соединенных рук. А потом опять сидели вдвоем в комнате у Гриши, и никто их не беспокоил.
– Гришка, я сейчас засну!
– Спи, я тебя буду баюкать! Баю-баю, баю-баю …
Утром Тоня вошла в комнату к Грише и увидела на диване спящих Гришу и Улю. Они так и уснули одетые. Уля спала, уткнувшись лицом в грудь Гриши, а он обнимал ее. Одеяло, которым он накрыл Улю, сползло, и таким миром веяло от спящих, что у Тони засвербило в носу.
– Не ходи туда, там дети спят …
– Ой, тетя Тоня, дядя Толя! Мы с Гришкой так уснули … Я даже толком не поздоровалась с вами – здравствуйте!
– Здравствуй, Улечка! Как ты выросла! – школьное платьице стало ей коротковато, но вся она светилась такой радостью, что деда Вася даже не преминул отметить это.
– Улюшка вас всех частенько вспоминала!
ПЕРЕВОРОТ на ФИРМЕ
Свиридов уже собрался звонить Антипову, но кто-то опередил его.
– Свиридов. Привет, Маргарет! Как видишь …
– Насколько срочно? Тогда через час у меня в кабинете. Как там твой Каренчик? Не затюкала? Шучу, шучу! Жду.
– Кажется, решение идет ко мне само. – задумчиво сказал он, кладя трубку.
Стоило Свиридову выйти из подъезда, как каждый встречный с неподдельной радостью здоровался с ним, интересовался здоровьем, здоровьем Тони и Гриши. Поэтому дорога до проходной заняла больше обычных пятнадцати минут.
Офицеры подчеркнуто четко подносили руку к козырьку, в коридоре тоже почему-то оказалось много сотрудников …
Мари встала при его появлении. Он поцеловал ей руку и пропустил в кабинет – там было убрано и на приставном столе в вазочке стоял скромный букет цветов.
– Спасибо, Мари. Что вы мне приготовили?
– Вот то, что вам понадобиться в первую очередь. Начальник первого отдела ждет вашего вызова.
– В десять пригласите ко мне Антипову.
– Но она еще не приходила …
– Мари, это школа. За пять минут до десяти она будет в приемной. Пригласите ее сразу.
– Слушаюсь, командир!
Без трех минут десять в кабинет вошла Маргарита Семеновна Антипова.
Свиридов пошел ей навстречу.
– Привет, Маргерит! Как всегда неотразима!
– Привет! И не гони волну … – она обняла и поцеловала Свиридова.
– Как была стерва, так и осталась. – засмеялся Свиридов. – Как тебя Карен не обломал?
– Откуда тебе знать, обломал он меня или нет? Прости, по привычке. За Карена тебе спасибо по гроб жизни.
– Ладно, будем считать разминку оконченной. Так?
– Так. А разговор у меня к тебе странный и тяжелый …
– Тогда идем в уголок, так уютнее. – Свиридов взял ее за руку и повел в угол комнаты, где стоял небольшой стол и два кресла.
За то время, пока он вел Антипову к креслу и усаживал ее, он полностью просканировал ее сознание и теперь был полностью в курсе предстоящего разговора.
– Толя, я пришла просить тебя уволить моего бывшего мужа и назначить меня исполняющей обязанности Генерального директора.
Маргарита ожидала бурной реакции, каких-то вопросов, но …
– Я согласен.
Вот этого короткого и четкого ответа она никак не ожидала.
– Как? … И почему?
– Но ты же просила.
– Но вот так, с бухты-барахты … Хотя бы поинтересовался причинами … Хоть для приличия!
– Считай, что я вопил, ругался, заламывал руки, тряс тебя аки грушу … Маргерит, сколько мы знаем друг друга?
– Ну, лет двадцать … Даже больше, если считать с того дня …
– Ты не подумала о моих особых способностях?
– Ой, Толя, дура я набитая! Мне бы с этого и начать! А ты … уже, да?
– Уже. Но неужели так плохо?
– Да что ты! Поговори с Валдисом, почитай Володины приказы. Он не может, он не способен, понимаешь? Его от этого спасать надо!
– Ты действительно пришла сюда из его кабинета? И все ему сказала?
– Он не заслужил предательства.
– Согласен. Вызвать его сюда?
– Нет, лучше поговори с ним наедине. При мне – все равно какое-то унижение.
– Ты в порядке?
– А что, заметно? Не забудь, я профессионал!
– Дура ты набитая … Итак, примешь у него дела – после обеда. А сейчас катись на все четыре стороны, иди гулять, пойди в парикмахерскую, купи себе новые брюки … Кстати, выглядишь ты прекрасно – правда. Карену привет, будет время – зайду.
Он встал, обнял Маргариту, прижался щекой к ее щеке.
– Спасибо, Толя. Ты помог … и ему, и нам всем …
Посидев в кресле Свиридов вызвал Мари.
– Пожалуйста, в приказ.
«Освободить Антипова Владимира Владимировича от занимаемой должности исполняющего обязанности Генерального директора научного центра по его личному заявлению.
Сохранить его членство в Ученом Совете центра, освободив его от должности Председателя Совета».
Подпись. Число сегодняшнее.
– Второй приказ.
«Назначить на должность исполняющего обязанности Генерального директора научного центра Антипову Маргариту Семеновну с испытательным сроком три месяца.»
Подпись, Число сегодняшнее.
– Третий приказ.
«Распустить Ученый Совет научного центра и провести новые назначения в ближайшие три месяца с учетом рекомендаций членов предыдущего Ученого Совета. Назначения новых членов Ученого Совета утверждается мною».
Подпись, Число завтрашнее.
– Приказы на доску. Ознакомить всех начальников подразделений и членов Ученого Совета. Заявление Антипова я вам передам. У меня пока все.
– Слушаюсь, командир!
Через десять минут оригиналы приказов были подписаны Свиридовым и он вызвал начальника первого отдела. Валдис пришел с толстой папкой.
ЗАСЕДАНИЕ ВПК
Когда на заседании взаимные упреки достигли уровня личных оскорблений Свиридов чуть-чуть приподнял над столом руку.
– Прошу вас, товарищ Свиридов. Тихо! – остановил всех председательствующий.
– Филимон Потапович, у вас есть текст технического задания на продукт?
– Да, конечно. Пожалуйста! – разгоряченный толстяк протянул Свиридову тоненькую папочку.
– Благодарю, – Свиридов бегло пролистал бумаги. – Ваша потребность? Месячная?
– При выполнении заданий заказчика по максимуму … как они это сегодня представляют! – в голосе толстяка послышалась издевка. – Если бы они еще знали, что они хотят на самом деле и что будет завтра … Потребность с учетом некондиции около тысячи грамм …
– А мы можем реально на существующем оборудовании производить не больше тридцати пяти грамм в месяц! – резко и так же разгорячено выкрикнул еще один толстяк.
– Сколько образцов и какого объема вам нужно для выяснения пригодности материала?
– Образцов? А когда они будут, эти образцы, если им завод строить нужно …
– Сколько вам нужно материала, чтобы убедиться в его пригодности для вашего производства?
Голос Свиридова, казалось, был совершенно спокоен, но кое-кто все же поежился.
– Для полного анализа материала по всем показателям требуется двадцать миллиграмм. Образцов для достоверности необходимо не менее пяти проб, значит для заключения нужно не менее ста миллиграмм. И что?
– Вы получите десять образцов материала в следующую среду, и привезу эти образцы вам я лично. Массовое производство мощностью килограмм в месяц может быть развернуто через две недели после принятия решения.
Долгое молчание повисло после слов Свиридова – никто не посмел заговорить о нереальности: все знали и характер Свиридова и вес его обещаний.
Все помнили, как он уничтожил за некомпетентность двух именитых и заслуженных консультантов комиссии одним словом, причем так, что этих людей больше никто не видел и ничего о них не слышал.
– Записываем в протокол обещание товарища Свиридова о поставке образцов материала через неделю. Обязываем заказчика выдать заключение о пригодности материала за три дня после получения образцов …
– О чистоте и пригодности! – дополнил первый толстяк.
«Молодец, выкопал себе могулу сам!» подумал Свиридов – образец этого материала был передан этому ведомству еще год назад.
– Заседание закончено. Благодарю всех!
– Я первый. Приказываю – вылет самолета на объект немедленно по готовности. Задание на объект будет передано сегодня. Обратный рейс через два дня. Канал связи с объектом открыть сегодня в двадцать часов по Москве. Конец связи.
И Свиридов отключил телефон, который было невозможно прослушать и засечь, хотя выглядел этот телефон внешне как самый обычный и недорогой «Siemens».
– Ты уже устроил правительственный переворот на фирме? Весь город гудит. Ты назначил Марго вместо Володи? А как он это пережил?
– Знаешь, мужественно. Учти, что она его предупредила, что пойдет ко мне и попросит уволить его. Кажется, она права, и она этим спасла его, и фирму тоже … Мы с ним хорошо поговорили, откровенно и продуктивно.
– Но она-то справится?
– Она – справится. У нее хватит и характера, и ума.
– Утвердят?
– А что им останется делать? Ведь за него очень просили, хотя и признавали отдельные несоответствия … Я тогда высказал сомнения, но меня обвинили в предвзятости и боязни конкуренции …
– А на комиссии?
– Обычный бардак. Грызутся и мало думают о деле.
– И чем же все кончилось?
– Пришлось «умыть» обоих. А одному через некоторое время светит персональная пенсия.
– Надеюсь, ты не скандалил там?
– Ну, что ты, я теперь такой белый и пушистый! Скандал впереди … Правда, работы нам прибавилось, особенно Виктору … А дети где?
– Они как ушли с утра гулять, так и не приходили. Знаешь, мне так хочется, чтобы … Не озябли бы …
– Сравнила – морозы здесь и морозы у нас. А Уля стала совсем взрослой …
– Мне Уля очень нравится. А тебе? Давай не будем мешать им …
ЭТО – СКАЗКА
– Ты не озябла?
– Я тепло оделась … Ну, рассказывай, рассказывай!
– Договорились – это сказка, и только для тебя одной. Никому!
– Да рассказывай же!
– Там солнышка не бывает совсем и всегда пасмурно. К этому трудно привыкнуть. И снег там не такой – он крупинками и хрустит под ногами. Особенно вечером.
– Ты ходил гулять вечером? … Один?…
– Мы все вместе выходили погулять перед сном, но потом я стал гулять отдельно от отца с мамой … чтобы не мешать им. И завел себе даму!
– Ты же говорил, что девочек там нет?
– Моей дамой стала Оля Петрова.
– Это та, со шрамами? Но она же старая!
– Мы с Олей гуляли и она мне рассказывала … в общем, она плакалась мне в жилетку. А я – ей …
– И что же она рассказывала?
– Это очень личное и она знала, что я никому не расскажу.
– Но мне-то можно?
– Тебе – можно, но не сейчас. А потом я ей рассказывал про девочку Улю, которая осталась в Москве … О которой я все время думаю, которую постоянно рисую, и которой никак не могу написать письмо …
– А я думала о тебе здесь … и боялась, что ты меня забыл …
– Это невозможно – забыть тебя. – Гриша повернул ее к себе лицом. – Даже если … ну, даже если у тебя появится кто-то другой …
– Никто появиться не может! Не может, потому что ты – самый лучший … И я буду ждать тебя сколько хочешь …
Они обнялись насколько позволяла теплая одежда и прижались щекой к щеке.
А потом раскрасневшиеся они вбежали в Гришину комнату и повалились на диван.
– Ох, как я устала! Ног не чувствую!
Они стали раздеваться. Уля стала стягивать теплые рейтузы и теплые гетры. Пробежав в чулках к дивану она устроилась там, поджав под себя ноги и наблюдая за раздевающимся Гришей.
– Ну, иди скорей!
Она пристроилась у него под боком, коротенькое коричневое платьице открыло резинки, которыми были прицеплены чулки в рубчик, но они оба не обратили на это никакого внимания.
– Ну, рассказывай про собаку!
ВЕСТОЧКА от ОЛЬГИ
Ужинали все вместе – Свиридовы, мама Галя, деда Вася и Уля.
– Папа, мне необходимо поговорить с Антиповым.
– Тогда пойди к нему сейчас, пока он еще … ну, сейчас самое время.
– Тогда бегу!
– Владимир Владимирович, это Гриша Свиридов!
Дверь открыл Антипов в расстегнутой рубашке.
– Гриша? Заходи …
По не очень твердым шагам Гриша понял, что пришел несколько поздно, но что оставалось делать.
– Дядя Володя, можно мне вас так называть?
– Валяй!
На столе стояла почти пустая бутылка водки.
– Я пришел … Я звуковое письмо!
– Как это? – Антипов даже встрепенулся.
– Я звуковое письмо от Оли Петровой. Она … поручила мне сказать вам …
– Стоп! Ты привез мне весточку от Ольги?
– Да, дядя Володя. Но я начну с начала. Итак, Оля просила меня сказать вам …
«Дорогой Володя! Гриша передаст тебе мои слова почти дословно – он выучил мое послание. Дорогой Володя! Я помню каждую минуточку, когда мы с тобой были вместе. Без этого мне было бы очень трудно. Я тебя люблю, люблю и еще много раз люблю. Все остальное Гриша может рассказать тебе, если сочтет нужным. Твоя Оля.»
– Это я выучил, дядя Володя. Письмо кончилось.
– Так мало? Расскажи, расскажи еще – ты … как это там – если сочтешь нужным?
– Ваша очередь писать письмо. Я слушаю.
– Да? Тогда слушай, – Антипов закрыл глаза.
«Оленька! Дорогая моя, милая и любимая! Мне так не хватает тебя! Даже не думал, что будет так трудно вдали от тебя. Очень жду, очень люблю, очень скучаю, очень глажу … Целую всю целиком и в отдельности. Твой навсегда.»
– И еще скажи, что у меня все в порядке. Она все равно узнает, что тут произошло, но это ерунда. Так и скажи. Хорошо, Гриша?
– Да. Теперь я могу рассказать вам о ней, о том, что она чувствует и думает, как она вас любит и как скучает … И еще я вам обещаю подарить портрет Оли …
Гриша засиделся у Антипова допоздна, рассказывая об Ольге и о далеком городе «Солнечный» …
ВПК
Заседание ВПК было посвящено исключительно проблеме осмия и началось оно с заявления Филимона Потаповича.
– Мы проанализировали все образцы, полученные от товарища Свиридова. И в результате можем ответственно заявить, что такое сырье вполне пригодно для производства нашей продукции, хотя по содержанию примесей этот материал намного превосходит наши требования.
– Конкретнее, пожалуйста.
– Все образцы снабжены сертификатами с показателями по примесям. Указанные величины намного меньше заявленных в наших ТУ. Они находятся за пределами возможности наших аналитиков. Поэтому мы пришли к выводу, что данный материал вполне может быть использован в производстве и просим товарища Свиридова поделиться аналитическими методиками.
– Товарищ Свиридов?
– Я хотел бы напомнить Филимону Потаповичу, что год назад мы передавали его предприятию образцы нашей продукции с указанием методик оценки количества примесей. Правда, ответа мы так и не получили, а способ очистки с тех пор стал более совершенным. Так что поищите у себя, вот акт передачи материала – ксерокопия, конечно.
Свиридов передал председательствующему лист бумаги.
– Занятно!
Председательствующий просмотрел бумагу, а Филимон Потапович покрылся крупными каплями пота.
– Получается, что почти год назад мы могли решить проблему сырья для вас, Филимон Потапович? И не строить установку очистки? Не тратить деньги, и немалые, и время?
– Еще неизвестно, сколько захочет Свиридов на строительство производства очистки до такой немыслимой степени чистоты!
– Товарищ Свиридов, какие потребуются капиталовложения для обеспечения производства килограмма материала в месяц? И сколько нужно времени?
– Нужно сырье.
– И все? Больше ничего не требуется?
– Все, кроме сырья, мы можем обеспечить за счет своих внутренних ресурсов.
– Так и можно записать в протоколе?
– Конечно. После получения сырья через десять дней мы можем начать отгрузку по 250 грамм в неделю.
Немая сцена была длинной – за столом сидели специалисты.
– Мы не ошибемся, Анатолий Иванович? Ведь все это войдет в постановление Правительства …
– Дайте сырье. Реальное, а не бумажку наряда. Отходы невелики, и через десять дней после поступления сырья на наш склад мы выдадим партию продукции. Правда, не в Москве, но самолетом … Один – два дня разницы …
ГРИША и УЛЯ в ЛЕСУ
Уля прибежала из школы и наскоро перекусив они с Гришей ушли на лыжах в лес.
– А там ты ходил на лыжах?
– Конечно. Но там снег тяжелее.
– Как это?
– Лыжи хуже скользят. И снег плотнее, лыжня не продавливается.
Они забирались в самую глушь и устраивались под ветвями деревьев. Гриша разводил небольшой костерок, который не грел, но пламя оживляло молчаливую тень под деревом. И они болтали, смеялись или молчали и, озябнув, снова вставали на лыжи.
Незаметно они дошли до замерзшего озера.
– Жалко, что сейчас зима. Нельзя лошадок выкупать, – посмотрела на него Уля.
– И нельзя вытереть мокрую девочку!
– И мокрого мальчика!
– Скорее бы весна …
– Мы скоро улетим … Может быть надолго …
– Я все равно буду тебя ждать и скучать за тобой …
– И я буду скучать по тебе … и рисовать тебя … Пойди, встань вон там, у дерева. Так красиво!
– Подожди, у меня волосы растрепались!
– Какая ерунда …
С МАРГАРИТОЙ
Переодевшись после лыжной прогулки Гриша убежал передавать приветы.
Уля села за учебники, но в голову ничего не лезло и она отправилась к тете Тоне.
На кухне за столом сидели тетя Тоня и малознакомая Уле высокая худая женщина.
– Здравствуйте!
– Это наша Уля. А это тетя Маргарита, познакомься!
Худая тетя что-то спросила на непонятном языке, тетя Тоня ей ответила.
– Будем знакомы, Уля. Очень приятно!
На столе стояла тарелка с пирожными, темная бутылка, бокалы.
– Я вам не помешала?
– Вина тебе пить не стоит. Возьми сок в холодильнике. Пирожные очень вкусные – попробуй! И нас спасешь от переедания – а то я съем лишнее и потолстею.
– Ну, что вы, тетя Тоня! Спасибо. Я лучше посуду помою – вон сколько накопилось.
Уля съела пирожное, выпила стакан сока и взялась за фартук.
А женщины продолжили разговор. Раз Тоня спокойно говорила при Уле, то и Маргарита посчитала это возможным.
– А у нас с Кареном все так хорошо, что страшно становится, – она постучала по столу. – Ты знаешь мой характер, так он мне повода не дает …
– Поверить трудно!
– Да я сама не верю! Чувствую, сейчас взорвусь – а он подойдет, спросит что-то, положит руку на плечо … И я готова, взрыва не будет!
– А с работой? Ты же была у Толи?
– Не повершишь – волновалась, как первоклашка! А он решил все за минуту! Понял, почему я пришла, понял, что я предлагаю, понял, что это значит для Володи.
– Вы видитесь? Разговариваете?
– А как же. Он мне плачется, что скучает по своей Ольге! А я его утешаю – можешь себе представить? Он не виноват в том, что у нас произошло …
– Ну, а теперь что будет?
– Я приняла у него дела. Знаешь, на самом деле оказалось даже хуже, чем я думала. Но я справлюсь. Тем более, что Толя отменил многие его распоряжения, ликвидировал кадровые перестановки … Ну, а остальное сделаю я. У меня сил хватит!
– А как Карен принял твое решение? Он знал?
– Конечно, знал. Я же с ним советовалась! Ну, он такое сказал, что при девочке говорить неловко!
– Твое и его здоровье, Маргерит!
– Твое, Вера!
Уля немного удивилась, что незнакомая тетя назвала тетю Тоню другим именем, но решила, что это не ее дело …
ЗА СТОЛОМ
Наконец Свиридов выбрал время и за столом в их квартире собрались друзья. Стол пришлось раздвинуть, хотя собрались далеко не все.
