Марк Адамов
Последний Мост
Глава 17. Озеро Баланош
– Ним, вставай, – Химера потрепал похрапывающую подругу за плечо.
Он вернулся в разгар Большого Новолуния, но пьяные вопли из «Пёсьей Морды» совсем его не заботили. Не в силах откладывать разговор до утра, Лис осторожно обошёл главный зал в поисках Нималии. Там он пересёкся с обиженным на сестру Бассом, который и подсказал, что та ушла спать. Вся семья была занята работой, так что прокрасться в её комнату не составило труда.
– Какого хрена? – девушка захрипела и с головой накрылась изодранным одеялом. – Ещё темно же!
– Ты даже ставни не закрыла, – Химера протянул подруге рубашку, без которой беседовать с ней было не столь прилично. – Я думал, ты будешь с остальными работать, потом праздновать.
– Шутишь? Я еле помню, как доползла сюда, – взвыла Ним, натянув одежду. – Сука, голова трещит. Не мог до завтра подождать?
– Тогда я бы ушёл, не попрощавшись, – Химера подмигнул ей в темноте. – Мне дали заказ.
– Рада за тебя. Правда, очень рада, но утром я бы радовалась сильнее. С каких пор ты обсуждаешь работу со мной?
– Мне надо попасть в Баланош, а я не знаю, как. Есть шанс, что вы опять одолжите мне повозку?
– Варион, никто из нас не поедет с тобой в Баланош, а сам ты с котёнком-то не управишься, не то что с лошадью по зимней дороге, – Девушка уселась на кровати и обхватила согнутые колени. – Ищи попутчиков – и всё.
– Что, вообще не поможете? – Химера почувствовал, как обида наполнила его. – И каких попутчиков я найду зимой? Тракты под снегом – только отбитые ездят в такое время.
– Баланош же на пути к Трисфолду, а туда многим надо и зимой. В любом случае, найдешь кого-нибудь, – Нималия отмахнулась. – И вообще, если ты сейчас на это обидишься, то со мной больше не разговаривай. Что, замаячил заказ, можно будет наконец уехать из нашей халупы? Скатертью дорожка тогда.
– Ты не так поняла. Прости, не хотел, – Варион потёр уставшие глаза. – Я вам очень благодарен, и вы все это знаете. Я просто хотел попрощаться. Баланош – он ведь далеко, да и заказ сложный. Чёрт знает, что там случится.
– Не говори так.
– В любом случае, я соберусь и вздремну до рассвета, а потом пойду искать, как попасть в Баланош. Я оставлю на кровати письмо для Крысолова. Передай ему, пожалуйста, это важно.
– Варион, – Ним тяжело дышала. – Только попробуй там умереть. Убью.
Химера молча склонил голову и, улыбаясь, вышел из комнаты подруги. Впереди был долгий путь.
***
Утро после Большого Новолуния было особенным. Химера брёл по пустынным улицам, сопровождаемый лишь собственной тенью и редкими выкриками петухов. Жизнь словно взяла перерыв, чтобы прийти в себя после бурного праздника. Лишь у самых ворот Прорицателя Кваранга, парадного входа всего Басселя, появился хоть какой-то намёк на привычную толпу.
Варион прошествовал под массивной аркой из крупного серого камня, свод которой украшали позолоченные фигуры величайших проповедников Далёкой Звезды. Яро верующие могли назвать каждого из них, но Химера не относился к их числу. Великие Первопрорицатели, вроде Аквиды и Драуда, больше семи веков назад бежали со Старой Земли по ту сторону Жемчужного моря. Они были среди тысяч бедолаг, которых вытеснил с родных берегов Вечный Гон неугомонных властителей Годарана.
Как рассказывал Коршун, беженцы тогда загрузились во все корабли и лодки, что ещё были на плаву в Альдеварре, ныне ставшим очередной вотчиной императора. Какие-то суда погибали в штормах, другие же уходили на дно под натиском чародеев Годарана. Лишь части выживших открылся путь к спасению, когда на небе зажглась звезда невиданной яркости. Она провела корабли через бури подальше от преследователей, и беженцы высадились в безопасной бухте, ныне ставшей священным городом Анором. Уже оттуда альдеваррцы, закалённые боями и владеющие сложными ремёслами, разбрелись по всей Большой Земле и поработили местные народы. Именно шесть Первопрорицателей тогда увидели Далёкую Звезду и доверились её зову. Их имена стали легендами, но для Химеры они оставались святошами в одинаковых мантиях, чьи статуи то и дело воздвигались в Басселе.
По ту сторону ворот Кваранга располагалась единственная в Застенье площадь. Она представляла собой разъезженный пятак, песчанистую грязь которого не мог скрыть даже снег. Для многих путников эта площадь оставалась последним привалом перед тем, как они оставляли позади серую громадину Басселя и устремлялись навстречу далёким землям.
Обычно здесь было людно. Мелкие торгаши, чьи потрёпанные товары едва ли придутся по вкусу кому-то, кроме застенных землепашцев, ставили телеги прямо у обочины. Начинающие барды с паршивыми стихами, немолодые – или, напротив, слишком молодые – проститутки, зелёные наёмники без шрамов на гладких лицах – площадь Застенья собирала всех, кому ещё рано было предлагать свои услуги горожанам побогаче.
Здесь же зачастую можно было за скромную плату присоединиться к обозу, который вот-вот отправится в Трисфолд, Станбаль или Харефолд, что на далёком Юге страны. Так бывало в тёплую пору, когда лошади не утопали по колено в снегу, а обломанные колёса повозок не оставались в обледеневших сугробах. Теперь же, в разгар первой Луны нового года, лишь несколько смельчаков – или же отморозков – грузили свой скарб перед дорогой.
Химера долго не мог выбрать лучший из четырёх вариантов. Самым надёжным из них казался сцеп из двух крепких саней, в которые грузилась ватага крепких мужиков. Такие уж точно не застрянут в снегу, да и трое рослых жеребцов внушали доверие. Вот только Варион едва ли мог сказать то же самое о самих ездоках с палицами и секирами. Они скорее всего были наёмниками, не сумевшими найти работу в Басселе, так что пустой тракт в их голодной компании стал бы ещё опаснее.
После недолгих размышлений Химера побрёл к невысокому мужчине лет пятидесяти в штопанном тулупе, обивавшему наледь с полозьев своих старых саней. Внутри уже разместился молодой парень с таким же квадратным лицом и вполне миловидная для своих лет дама, дочь которой свернулась у неё на коленях.
– Далеко путь держите? – Химера почтительно поклонился, как умел, хоть это и могло выглядеть слегка насмешливо.
– Счастья искать, – буркнул возница, не отрываясь от своего увлекательного занятия.
– Не маловато вещей для поисков счастья? – Варион окинул взглядом скудную поклажу семейства.
– Сгорело всё, – выдал мужик. – Вместе с домом под Большое Новолуние. Только тебе-то какое дело?
– Да вот думаю. Уж не в стороне ли Баланоша ваше счастье? – рука Химеры ненадолго скрылась под тёплым плащом. – Моё точно там, вот и ищу, как туда попасть.
– Даже так? – возница даже улыбнулся, когда мешочек с монетами, опустившийся на ладонь, оказался явно тяжелее, чем он ожидал. – Может, и в той стороне.
– Тогда мы поможем друг другу, – Варион как бы невзначай погладил рукоять меча, что торчала из-под плаща. – Мало ли что на тракте случится – вместе со мной и семейке будет безопаснее.
– По снегу ехать будем дня три, не меньше, – хозяин саней усмехнулся. – Но я тебе вот как скажу: пусть лучше твоя заточка так и будет в ножнах. На главном тракте нападают только те, от кого одним мечом не отделаешься.
Химера кивнул и забрался в сани под недоверчивый взгляд остального семейства. Об опасностях большой дороги он старался не думать. После двадцати семи лет в тесном Басселе его пугала сама мысль о глухом тракте, окружённом лишь бескрайними полями, густыми лесами и полумёртвыми хуторами.
***
Дорога тянулась словно кусок грязно-белой смолы. Одинаковые лысые леса, покрывающие заснеженные холмы, быстро осточертели Химере, а вскоре и замёрзшая Сальмена по левую сторону скрылась за таким же бессменным пейзажем.
Возница Селег почти не делал остановок, лишь изредка позволяя лошади отдохнуть в очередной безжизненной деревеньке. Пока кобыла жадно уплетала фураж, Варион вприпрыжку обегал серые хибары, старясь согреться.
Об этих местах он не знал ничего. Всю жизнь для него существовала лишь межа между Басселем герцога Содагара и баронскими землями Стурбе. Разве что о далёком Трисфолде под стягом Вальтехала часто можно было услышать на родных улицах. У этих же деревень были свои, безымянные для Химеры правители. Своя жизнь, свои проблемы, до которых Лису совсем не было дела. Другой мир открывался перед ним, вот только лик его был всё таким же серым и недовольным.
Химера едва ли мог уснуть, но не потому, что в скромных санях Селега едва ли хватало места для четверых. Лис ждал встречу с пресловутыми ужасами большой дороги. Разбойниками, что затаились за поворотом. Чужеродными тварями, рвущими на куски путников в тени облетевших дубов. Уложив ножны на согнутые колени, Варион вслушивался в скрип снега под полозьями и старался уловить трепет натянутой тетивы или рык чудовища.
Ничего не происходило. Зимний тракт оставался таким же безжизненным, не считая редких смельчаков, что мирно проезжали навстречу им, приветствуя Селега поднятыми ладонями из банальной вежливости. Не было ни тварей, ни разбойников. Лишь холод всё ближе подбирался к покрытому двумя шерстяными одеялами Лису.
К первому вечеру в пути улетучились и остатки очарования от большого путешествия. Впечатления стали ещё хуже, когда Селег организовал ночлег прямо в старой придорожной конюшне. Внутри было немногим теплее, чем на тракте, и Химера едва ли сумел поспать в холоде и тесноте. Ко второй ночи Лис всё же решил раскошелиться и настоял, чтобы все путники отправились в настоящий постоялый двор с кроватями и очагом. Обещанный золотой летт отбил бы все затраты с лихвой. А чтобы его получить, нужно было для начала не замёрзнуть насмерть в покрытых лишайником стойлах.
К счастью для путников, к вечеру второго дня они как раз добрались до приличного городка с нехитрым названием Придорожье. После недолгих уговоров семейство Селега оставило бедного коня отдыхать и отогреваться в стойлах единственного в округе трактира. Хозяин явно не был избалован частыми зимними гостями, отчего взял с них совсем скромную сумму и даже предложил бесплатный ужин.
Химера порядком устал от сушёной репы и чёрствого хлеба, так что и жёсткая курятина придорожского трактирщика казалась даром Далёкой Звезды. Пятёрка из Басселя стала единственными гостями постоялого двора поздним зимним вечером, что позволило им наконец познакомиться поближе в спокойной обстановке. За два дня дороги они едва ли обменялись и дюжиной фраз. В пути, конечно, было скучно, но Химера предпочёл не тратить драгоценное тепло на разговоры.
– Мы с Агассой портные, – поведал Селег, продолжая терзать куриное бедро. – Шили в Застенье для местных всякое. Нехитрое барахло делали, но работы было много.
– Своё дело мы знаем, – подтвердила его жена. – Я с шести лет с иголкой не расстаюсь.
– Это правда. Мы, наверное, половину Застенья одели. Стало быть, и жили неплохо. Ну, насколько это вообще возможно в Застенье.
– Только Мерна, вот, никак не могли заставить тем же заняться, – вставила Агасса.
– Мне по душе иголки побольше, – рассмеялся сын Селега. На вид ему было лет пятнадцать. В его возрасте Химера уже вовсю покорял Лисий Приют своим талантом. – Охоту люблю. Ну, там, выследить зверя, подгадать момент…
– Любить-то любит, – добавила его мать. – Только ты где собрался охотиться, если Его Светлость это запретил для простого люда?
– Да это уже неважно, – Селег одёрнул жену. – Мы вчера ходили на костёр посмотреть, а как вернулись – дом наш весь полыхал. Ну, ты представляешь. Всё сгорело к Чёрту. Но ткани жалко больше всего. Я ведь только закупил дорогие… В общем, чудом сарай не загорелся, где Лопушок наш жил и сани хранились. Как успокоились – сразу его запрягли. Остановились на площади закупить еды на последние деньги, а там и ты нарисовался.
– Весьма печально, – Химера даже успел проникнуться судьбой застенных портных. – Как думаешь, сам по себе дом загорелся? Может, в очаге угли остались?
– Я очаг не до конца затушила один раз в жизни, – грозно промолвила Агасса. – Мне тогда было одиннадцать лет, и мать меня выпорола так, что я дней десять сидеть не могла.
– Стало быть, свои? Не было желания по соседям пройтись с дрыном или чем поострее?
– Да брось ты, – отмахнулся Селег. – У соседей все дети в наши ткани одеты. Нет, это точно не застенские. Видать, кому-то в городе тесно стало, решили у нас клиентов отбить. У вас же там так дела решаются?
Варион не стал спорить. Успешные бассельские лавки, не прикрытые милостью герцога или бандитскими метками, уж очень часто полыхали по ночам.
– Пора Вильну уложить, – засуетилась Агасса, едва закончив трапезу. – И ты, Мерн, топай в комнату.
– Мам, ну дай по-человечески отдохнуть, – ныл её сын.
– Люди в кроватях отдыхают, а не сидя. Давай-давай. Только скажем «спасибо» господину Сеймору за такой дивный вечер.
– Мы, пожалуй, ещё посидим, – сообщил Селег вдогонку жене и детям. – Что скажешь, разделим пару чарок?
– Угощать, понятное дело, мне, – Химера усмехнулся. – Да и Чёрт с ним. Тебе же спозаранку на козлы, а я и в санях доспать могу.
– Лопушок справится, – возница рассмеялся и попросил у трактирщика пива. – Может, и ты о себе расскажешь? На кой тебе в Баланош сразу после Большого Новолуния? Тоже вражины пожгли родную хибару?
– Работа у меня такая.
– Странная работа. Меч есть, но не наёмник, раз едешь один.
– Меньше знаешь – крепче спишь. Не зря так говорят.
– Это да. Но всё же жуть как интересно. Люблю я узнавать про чужие судьбы. Грешен, да. Может, ты убийца какой странствующий?
– Будь оно так, я бы и сказать не смог. Зачем тебя пугать? Ещё не пустишь в сани завтра к семье своей.
– Да чего мне бояться? Такие ребята, они же убивают по заказу и за хорошие деньги. Просто работа, верно? Не думаю, что им по душе задарма душегубством заниматься. Я бы вот разве стал просто так прохожему портки штопать? Вот и то-то же.
– Как-то ты больно умён для застенца, – оценил Химера после большого глотка.
– А ты думаешь мы там все грязь едим и свиней от жён не отличаем? Хрен. Такие же люди, ничем не хуже ваших.
Варион всё же предпочёл увести разговор подальше от своей работы. Селег казался рассудительным и понимающим, но впечатления часто оказывались обманчивыми. Слишком уж мало его беспокоила эта тема для человека, чей дом только что сожгли недоброжелатели.
Когда первые чарки опустели, а содержимое вторых уже приближалось к половине, трактирщик вдруг решил ненавязчиво вклиниться в их беседу. Химера побывал уже в доброй дюжине разномастных кабаков, так что и лица их хозяев ему стали казаться одинаковыми.
– Хорошо сидится вам? – любезно поинтересовался трактирщик. – Надеюсь, не обидел вас ничем? Голодными не останетесь?
– Всё чудесно, – Селег закивал, едва не обмакнув бороду в пиво.
– Даже слишком, – подметил Химера. – Очень уж вы гостеприимны.
– Это же Придорожье, – хозяин таверны картинно надул отвисшие щёки. – Если гостей не уважать, не выживем. Уж тем более зимой, когда Звезда разве что пару человек в несколько дней заведёт к нам. Вы вот смелые, раз по снегу в такую далищу поехали. В Трисфолд, наверное?
– Может, и туда.
– Оно и видно. Куда ещё в такое время? Холодно, пусто на дороге. Страшно. Вы же и про Безглазого слышали, наверное, но не струхнули.
– Кого-кого? – Варион не горел желанием добавлять новый дорожный страх в свою коллекцию.
– Старая же история. Главный тракт у нас один тут, по нему даже короли ездят. Лет сто назад, как раз по зиме дело было, король Валад Второй – а, может, и сынок его, Ганадор, не помню – в Станбаль шёл, к зятю своему. Тут неподалёку, к Баланошу ближе, на него и решил какой-то смельчак напасть. Говорят, он из наёмных убийц был. Серьёзный малый, успел троих гвардейцев положить, пока не забороли. Только убили его не сразу. Король тогда злющий был, решил уму-разуму поучить. Егойные гвардейцы наглецу восемь пальцев отрезали. Потом выжгли королевским клеймом оба глаза, завели в лес и оставили там подыхать. Только не помер он. До сих пор из чащи нападет на одиноких зимних путников. А их потом у дороги находят. С выжженными глазами. Такие вот дела.
Химера уставился на трактирщика, не моргая, но тот лишь обнажил редкие зубы.
– Страшно что ли?
– Ну, все глаза у нас пока на месте, – рассмеялся Селег. – Думаю, до конца пути никуда они не денутся.
– Я всё же вздремну, – решил Варион, отодвинув чарку с остатками невкусного пива. – Спасибо за такие чудесные истории. Без них сон бы был не тот.
***
Добротный отдых и впрямь сделал дорогу легче. Неплохо позавтракав, путники пополнили запасы и устремились навстречу Баланошу полными сил. Бедолага Лопушок вдоволь выспался в стойлах Придорожья и теперь лихо тянул сани меж заснеженных холмов.
Погода благоволила странствию. К середине дня небо заволокли лёгкие облака, а с их приходом отступил холод. Совсем немного снежинок кружило где-то высоко, едва долетая до колеи главного тракта Летары.
Химере дышалось гораздо свободнее, хотя дело было не только в погоде. После тёплого вечера в Придорожье семейство куда добрее смотрело на него, и обстановка в санях стала расслабленной. Они даже обменивались незатейливыми шутками и наблюдениями за смелыми птицами, что не улетели в тёплые края на зиму.
Варион научился радоваться долгой поездке, наблюдая как побелевшие зайцы резво перебегают дорогу перед Лопушком. Опасности тракта так и не показались на свет Далёкой Звезды. Никто не норовил ограбить пустосумых странников, а волчий вой ни разу не раздался из густого ельника. Даже излишне любезный трактирщик из Придорожья так и остался милым беззубым мужичком, соскучившимся по гостям, а не людоедом из глухомани. Наверняка, и Безглазый был такой же сказкой для слабых духом, как его беззубый собрат из поместья Яголл.
Преисполненный удовлетворением, Химера сам не заметил, как погрузился в сон. До него и здесь достучались знакомые образы, вот только вдали от Басселя они уже не казались такими страшными. Лейна Броспего стояла посреди заснеженного поля, на котором каким-то чудом расцвели тюльпаны и рассыпались алыми точками по белой глади. Она ничего не говорила, лишь мирно держала букет в худых руках и загадочно улыбалась.
Варион не спешил подходить к ней. Он наблюдал издалека, как лёгкий ветер колыхал алую накидку на её спине.
– Долго же я тебя искал, – проговорил Лис, не приближаясь.
– Но нашёл, – донесся из-за спины голос Настоятеля. – Значит, и Провидца найдёшь.
Кранц Родейн стояль чуть поодаль, сложив руки за спиной. Он не торопился обвинять Химеру и кричать на него, брызжа знатной слюной. Господин Лисьего Приюта даже улыбнулся при виде своего подопечного. Едва Варион собрался ответить, как пейзаж за спиной Кранца расплылся и сквозь белизну сна прорезалась реальность.
Вокруг вечерело. Химера не сразу вспомнил, почему он свернулся в каких-то санях, что остановились в посёлке на краю белой пустоши. Поле, что возникло перед ним, казалось Лису чудовищно большим. Настолько, что он не мог даже разглядеть его дальний конец. От удивления Варион не сразу понял, что простор поля была на деле замёрзшей толщей воды.
– Море? – не понял Химера. – Я что, до Трисфолда проспал?
– Если бы, – Селег жевал кусок солонины и зачаровано смотрел на ледяной простор. – Это великое озеро Баланош. Сердце нашей страны.
– Озеро?
Варион бывал на озёрах, которые переплывёт и ребёнок. Обычно в них жили лягушки и воняло тиной. Баланош же был невиданным чудом, которое Лис и представить не мог. Даже в самом широком месте Сальмены другой её берег был прекрасно виден. Здесь же глаз оказался бессилен.
– Это сюда что ли мне надо? – удивился Химера. Окружение тянуло на вполне себе обычную крупную деревню, но никак не на город, где затаился Серый Провидец.
– Не думаю, – Селег наконец расправился с солониной и полез за новым куском. – Просто посёлок. Я тут думал заночевать, но Лопушок так хорошо отдохнул, что мы долетели сюда почти засветло. Так что к закату успеем в сам Баланош, и там наши пути разойдутся. Если, конечно, не надумаешь с нами в Трисфолд. Мы будем рады ещё раз отдохнуть так же здорово, как вчера.
– Ещё бы, – Химера призадумался. – Я смотрю, ты хорошо знаешь эти места для портного из Застенья.
– Чай не в первый раз еду. За тканями и в Трисфолд приходилось мотаться. Ладно, вы ещё отдохните, а я пойду корм попрошу для Лопушка.
В ожидании Селега Варион решил размять затёкшие за время сна ноги. В этой деревне всё так же не было ничего интересного, но вот от озера он отвернуться не мог. Очарованный ледяным зеркалом Баланоша, Лис сам не заметил, как застыл посреди тракта на пути у целой процессии взволнованных селян.
– Дай пройти-то, – попросила недовольная женщина в годах.
– Прошу прощения.
Химера отодвинулся и увидел, как вслед за этой дамой двое мужчин пронесли длинный свёрток, очень уж похожий на человека.
– Что-то случилось? – крикнул Лис им вслед.
– Да ничего нового, – ответил старичок, что замыкал процессию. – Очередного горемыку нашли у дороги. Видать, ночью помер. Так замёрз, что еле руки ему разогнули.
– А глаза у него на месте? – не мог не спросить Варион.
– Сам-то как думаешь?
Старик хитро рассмеялся и ушёл вслед за остальными. Химера ещё долго смотрел на него и не мог понять, что бы он ответил местному старожилу. Завидев возвращающегося Селега, Лис потуже затянул пояс поверх куртки и отправился к саням. Он решил, что ответ на свой вопрос знать не хотел. В конце концов, Баланош уже был совсем близко, и дела там были куда важнее безглазого убийцы с тракта.
