Мариэтта А. Роз
Время собирать камни
Глава 4. Сударь. Часть первая
Эльф с голубыми глазами и волосами цвета спелой пшеницы уверенно углублялся в лес. Был бы он человеком, ни за что бы не отправился в столь густую чащу – боялся бы нечисти, разбойников или просто темноту. Но он не был человеком и просто шёл домой.
* * *
Вернее, это место не так давно стало их домом. Когда-то здесь жили белые эльфы, самые миролюбивые создания среди всех существующих!
Да и никто никогда не нападал на них! Даже троллям хватало ума не трогать их, потому что они умеют лечить абсолютно любой недуг.
Они жили, стараясь никому не причинить вреда. Строили дома на деревьях, искусно вплетая их в кроны, чтобы не мешать ни птицам, ни животным. И сейчас голубоглазый эльф шёл, стараясь не смотреть наверх, чтобы не видеть оскверненные жилища.
Это сделали люди…
Зачем?
Разве они не приходили сюда за помощью?
Разве им отказывали?
Люди убили всех, кого встретили. Даже не пощадили больных.
Чудом оставшиеся в живых, белые эльфы бежали в горы под защиту гномов. Тут, наверное, следовало улыбнуться – эльфы и под защитой гномов! Но никому это и в голову не пришло…
Если уж люди подняли руку на тех, кто никто не отказывал им в помощи, то стоит ли ждать милосердия остальным?
* * *
Эльф с голубыми глазами и волосами цвета спелой пшеницы шёл мимо пустующих жилищ, вглубь леса туда, где располагалась больница, единственное настоящее здание. Больных там, конечно, уже не было, все палаты и подсобные помещения заняли его сородичи, согнанные с привычных мест людскими пожарами. Называли они себя радужными эльфами, потому что умели делать самые удивительные краски.
Эльф с голубыми глазами явно хотел проникнуть незамеченным, поэтому проигнорировал парадный вход, и по веткам забрался в одно из окон третьего этажа. Но там его уже ждали.
– С возвращением, ваше величество! – поклонился ему пожилой эльф. Тут же взмахнул руками: – Где вы пропадали? Ну как можно! В такое время уйти одному.
– Ничего не случилось! – отмахнулся эльф с голубыми глазами.
– А если бы случилось? – не унимался старик, подавая королю свежую рубашку. – Упали в воду?
– Было жарко, – быстро ответил эльф с голубыми глазами. – И вообще люди считают, что лес проклят, поэтому больше не ходят сюда.
– Пока, по крайней мере, – уточнил старик.
Эльф с голубыми глазами быстро переоделся.
– Я хотел сделать краску. Идеальную красную краску. Местная глина подходит больше всего… – проговорил он и умолк.
Чуть покраснел, вспомнив о произошедшем на берегу реки.
Старик-слуга тактично сделал вид, что не заметил. Сказал:
– Прибыли льняные эльфы.
– Уже? А Тайли?
– Вместе с ними.
Эльф с голубыми глазами поморщился.
– Я сказал ей, что мы не ждали их так скоро, поэтому вы отлучились, чтобы решить ужасно важные государственные дела.
Эльф с голубыми глазами улыбнулся, но тут же нахмурился.
– Пожалуй, я всё-таки приму её. Нехорошо заставлять ждать.
* * *
Через полчаса эльф с голубыми глазами и волосами цвета спелой пшеницы шествовал по коридорам больницы, тонкие губы улыбались всем встречным. Все встречные склонялись перед королём.
Он прошёл в покои, которые когда-то занимал старейшина белых эльфов, – сейчас это тронный зал. Там у окна – эльфийка.
Увидев короля, она всплеснула руками, воскликнула:
– Сед! – кинулась к нему. – Седрик! Любимый!
Эльф с голубыми глазами равнодушно принял объятья.
– Тайли…
* * *
Седрик и Тайли – последние короли двух древов, донельзя обмелевших в бесконечных стычках с людьми. Их брак воспринимался как само собой разумеющееся, тем более что радужные и льняные эльфы занимались созвучными ремеслами: у одних – краски, у других – ткани.
Жених и невеста знали друг друга с детства. Привязанность Тайли со временем переросла в глубокое взрослое чувство, но вот Седрик… Его симпатия давно сменилась равнодушием с ноткой раздражения.
Голубоглазый король любил краски, и последнее время был одержим идеальной красной краской, которую как раз и пытался смешать нынешним утром.
Разговор протянулся дольше, чем того хотел молодой король, но меньше, чем того желала невеста. Обсуждали предстоящую свадьбу. Следовало соблюсти традиции как радужных, так и льняных эльфов.
Седрик равнодушно кивал на все пожелания Тайли. Всё думал о красках.
Красная краска.
Алая – как кровь. Сочная – как губы. Сладкая – как ягода…
Как поцелуй…
Наконец, Тайли ушла к себе
* * *
– Уже ночь на дворе, а молодой король всё не спит…
Седрик уединился в кабинете, чтобы порешать государственные дела или просто порисовать, смотря какое настроение будет. Но никакого настроения не было вообще.
Беспокоить короля в такие часы запрещалось категорически – это все знали. Но когда Седрик увидел на пороге сгорбленную старую эльфийку с длинными неопрятными волосами и прозрачными слепыми глазами, то даже не подумал злиться – вскочил, чтобы помочь ей дойти до кресла.
– Спасибо, милый мальчик! – старуха ласково пожала руку короля. Внезапно дёрнула ладонь к самому носу. – Так-так! – заскребла ногтем по ладони. – Твои мысли переменились. Теперь тебя меньше заботят краски, хи-хи! Наконец-то! Хи-хи!
– Ох, прекрати, Кассандра! – Седрик попытался выдернуть руку, не вышло! – Ты пришла, чтобы погадать мне?
Старуха поскребла по линиям ладони жёлтыми когтями.
– Нет, – сказала она, повозила носом по ладони короля, – я пришла сказать тебе кое-что…
Вздохнула.
– Будущего нет, – вдруг возразила сама себе. – Можно бороться с тем, что тебе суждено, а можно принять… В любом случае, ничего уже нельзя изменить. Но борьба порождает эхо, которое отражается на судьбах многих. Помни об этом, молодой король.
Старуха помолчала немного, вдруг сказала:
– Тайли – не пара тебе. В ней есть яд. Если он прольётся, это отравит множество последующих поколений. Имей это в виду.
– Нехорошо бросать невесту, когда свадьба уже объявлена, – возразил Седрик.
Старуха отпустила руку короля, пробормотала:
– Есть множество более страшных вещей. Ты пока знаешь только часть их… Боюсь, что судьба уже определена…
* * *
Кассандра из древа провидцев, самого тайного древа эльфов. До такой степени тайного, что никто, даже другие эльфы, не знают, где они обитают, не имеют ни малейшего представления об их укладе, традициях и прочем. Никто никогда не вступал в брак с провидцами.
Они появлялись, будучи уже глубокими старцами, то у гномов, то у эльфов, то у людей – всюду, даже у орков. Всегда вдруг.
Считалось, что вместе с ними приходит сама судьба…
Община предоставляла провидцу жилье, еду, тот гадал по желанию, по мелочи. Главное предсказание они давали один раз. Сами провидцы это называли «определением судьбы».
Суть его знал только тот, кому предстояло оказаться в середине событий.
После провидец умирал.
Кассандру радужные эльфы нашли в пустой больнице. Она сидела в одной из палат и перебирала руны. То ли суеверные люди побоялись трогать провидца, то ли она пришла позже – непонятно.
На все вопросы старуха отвечала стандартной фразой:
– Судьба не определена.
* * *
Кассандра достала из специального мешочка руны, кинула их на стол.
– Видишь?
Седрик склонился над камнями.
– Всё переплелось! – узловатым пальцем по очереди коснулась каждого камня. – Жизнь и смерть, любовь и ненависть, верность и предательство. Люди, дивные, полукровки… Вот это особенно ужасно! Руны давно указывают на них – куда бы мы ни пошли, они будут всюду следовать за нами. Они станут нашей тенью. Нашим проклятьем. Не только твоих эльфов, Седрик, но вообще всех дивных. Понимаешь? Всего живого и сущего…
Седрик поверил. Вообще провидцам было глупо не верить. Они хоть и говорили загадками, но всегда правдиво.
– У них нет имени, – старуха перемешала руны, – а значит, их не победить. Правда… – снова коснулась узловатым пальцем камней. – Есть надежда. Надежда всегда есть, мой мальчик! Потому что в глубине самой страшной тьмы всегда есть свет. Тьма рождается из света и уходит в свет, когда приходит время.
Внезапно умолкла.
Седрик с почтением помолчал немного, но старуха лишь сложила костлявые руки на животе и вроде как даже задремала. Молодой король кашлянул:
– Прости, ты сказала, что судьба определилась…
Подвижное лицо провидицы повернулось к нему, старческие губы растянулись в улыбке.
– Всё верно, мой мальчик!
– То есть ты дашь предсказание? – с придыханием спросил Седрик, чувствуя, как неприлично потеет. Ведь до него провидцы ни разу не приходили к радужным эльфам!
– Я тебе его только что дала! – рассердилась Кассандра. Снова кинула руны на стол. – Свет породил тьму, и свет же уничтожит её. Но здесь нужна твердая рука… – Старуха встряхнула мешочек, достала очередной камень. Произнесла шепотом: – Монстр…
– Что? – опешил Седрик.
– Тьфу! – сплюнула старуха. – Какая тебе разница! Тебе нужно просто запомнить и передать его.
– Кому?
– Монстру, которого породит тьма, которую породил свет, который свет уничтожит, когда придет время. Болван! – провидица даже сплюнула. – Запомни и всё. Что в этом сложного? – Старуха собрала камни в специальный мешочек.
Только почтение к древнему клану удержало Седрика от соответствующих высказываний.
– Судьба определилась, мой король, – продолжила Кассандра. – Теперь вопрос: как поступишь ты?
Эльф с голубыми глазами снова выдержал паузу.
– Твоя судьба противоречит судьбе твоего народа, но за ней последует величие. Истинное величие!
Лицо старухи приблизилось к лицу Седрика.
– Твой сын станет великим королем. Самым величайшим из всех, что были и будут. – Кассандра снова разложила руны. – Видишь? Смерть идёт за ним…
– Смерть всегда ходит по пятам за жизнью, – улыбнулся Седрик. – Тайли…
– Я говорю не про Тайли…
Глава 5. Тревоги
«Нет никаких признаков того, что лагерь подвергся нападению: ограждение и палатки целы, припасы в достаточном количестве, в личных вещах явно никто не рылся. Да и само расположение тел говорит о том, что наши собратья просто умерли.
Кожа на телах покрыта язвами, сильно шелушится, как будто после сильного ожога. У некоторых в области носа засохла кровь. На всех подушках клочья волос».
Ниже прилагались портреты умерших. Художник явно работал быстро, стараясь скорее показать общий вид несчастных, чем передать ужас смерти. Рядом с каждым – руны с обозначением имени и древа.
Посмотрев немного, Седрик достал другую пачку рисунков. Разложил перед собой, рядом с портретами умерших. На рисунках – унылые пейзажи; низкое небо с бесконечными тучами, которые никак не могут пролиться дождем, красная, как будто покрытая пеплом, земля и над всем этим грязными шпилями возвышаются горы.
Конечно, всё это поправимо! Травяные, цветочные, лесные эльфы засеют специальные семена – пойдут всходы. Они наполнят землю живительными соками. Речные эльфы очистят водоемы, русалки им помогут в этом. Радужные эльфы встряхнут облака и раскрасят небо. И так далее. Работа найдется для всех! Постепенно, шаг за шагом они восстановят мир, и забудут лесные пожары, словно кошмарный сон.
Вот только…
Седрик отодвинул в сторону пейзажи. Вгляделся в мёртвые лица.
Что их убило? Не очень понятно. Белые эльфы предположили, что несчастные, скорее всего, были отравлены. Но чем или кем? Лесные эльфы тут же в ответ раскрыли книги, показали главу о ящерицах. Мелкие хищники плевались ядом, затем ожидали, когда жертва умрет, и только после этого приступали к пиршеству.
Но тела ведь остались нетронутыми!
– Возможно, недостаточно разложились, – ответили лесные эльфы. – Не все хищники едят свежее мясо.
«Нужно быть осторожнее!» – решили все.
Лагерь они сожгли вместе с трупами, а сами вернулись в горы.
* * *
Это были уже третьи переселенцы.
Первые, каменные эльфы, рискнули пройти всем древом и пропали… Портал просто не выдержал такого количества переселенцев.
Порталы переделали, теперь они вели в горы, а не равнины, как ранее. Но на общем совете решили, что группы переселенцев будут небольшими, не более десяти путников, и смешенными.
Долго спорили: кто будет участвовать в новом походе, а кто нет? Чуть не рассорились! Наконец, всё-таки отсчитали десятерых смельчаков.
Группа границу между мирами перешла успешно. Сообщили, что в горах все ещё холодно, по всей видимости, зима в самом разгаре. Построили лестницу для более удобного спуска. Спустили в долину. Там разбили лагерь и однажды просто перестали отвечать сигналы…
В срочном порядке собрали третью группу, но помогать оказалось некому…
Похоронив несчастных, путники вернулись в горы. После некоторых споров решили спуститься по другому склону.
Но по горам, особенно зимой, проще ходить гномам. Или метафорам, например, огненным птицам. А что? Они ж и слететь могут! Да и не только они!
Но птицы отказались, мол, погода нелетная. Гномы тоже не захотели по таким ветрам искать удобный спуск. А кого просить тогда? Зеленокожих? Дриад? Пиксей? Драконидов? Почему тогда не дендроидов?
Поспорили ещё немного и пришли к выводу: надо ждать тепла. Только когда оно будет? Написали Седрику с просьбой прислать эльфов с красками. Мол, пусть небо встряхнут, чтобы было понятно, а весна-то когда?
Буквально через неделю в лагере появилась остроухая троица с громоздкими коробками. Они быстро распаковали краски и принялись за работу.
– Странная какая-то зима, затяжная, – вскоре проворчал один из них. – Как будто колдовство какое. Ничего! Справимся. Только нужно еще за красками послать.
* * *
«Снег падает странный. Серый. В руках словно крошится, – перечитывал в ту ночь донесение молодой король. – С трудом окрашивается. Решили его сперва отбелить».
Седрик явственно представил, как эльфы стоят на краю горной площадки и специальными кисточками рассыпают по небу белила. Их обдувает ветер. Лица и руки уже раскраснелись от холода, но от этого они только трудятся с большим упорством. Потому что если они, не только эльфы, а вообще все дивные, не смогут жить в этом мире, нужно искать другой, а пустых миров не так уж много.
«Надо сказать им, чтобы добавили в краску порошок из мандрагоры, может даже баядов камень, – помечает себе молодой король и снова вздыхает. – А вдруг тех несчастных убила болезнь, и она поджидает, когда мы снова спустимся с гор?»
Решив так, снова вздыхает.
* * *
Разговор с пророчицей окончательно смутил его чувства. А ведь ещё не так давно всё было решено! Он женится на Тайли, уводит свой народ в Эльсидорию, и там они живут долго и счастливо.
Но получится ли это долго и счастливо?
Новый мир таит множество опасностей, это даже если не думать обо всех рисках перехода. В конечном итоге, куда-то же пропали каменные эльфы! И по какой-то причине погиб лагерь!
Седрик схватился за голову. А есть ли вообще выбор?
Особенно теперь?
Да, он сразу узнал Марго. Более того – прекрасно знал, что она замужем и даже видел её мужа. Поэтому и говорил грубо, надеялся, что обидится и уйдет. А потом произошло то, что произошло…
Вряд ли, конечно, она планировала падать в объятья незнакомого мужчины, тем более эльфа. Скорее бы попросила какой-нибудь отвар или зелье для лечения недуга. «Наверняка бесплодия», – подумал Седрик. Тут же хмыкнул про себя: «Не ей надо было приходить». Не нужно обладать знаниями белых эльфов, чтобы увидеть у Эдварда основные признаки мужского бессилия: не растут волосы на лице, пухлое женское тело, при всём этом высокий рост и не слишком развитый интеллект.
Внезапно Седрик разозлился. Даже ударил кулаком по столу!
– Какой же я дурак! Эдвард – местный людской король, Марго – королева. И теперь она беременна не просто от другого мужчины, от эльфа!
Мальчиком…
– Ох! если пророчица права, а она наверняка права, то этот глупый королёк сотрет всех местных эльфов в порошок. Нужно скорее уходить!
Седрик вновь всмотрелся в лица умерших. Подумал: – «А что если нас там тоже ждет смерть?»
– Нет, нет! – возразил себе молодой король. – Пророчица говорила о другом. Она говорила, что мальчик станет великим королем. Может, Эдвард ничего не заметит? Я слышал про его бастардов. Ха! Интересно, от кого их рожали? Скорее всего, от обычных мужчин… Нет, Эдвард дурак, но не до такой степени. Ох!..
– Ладно! – Седрик сжал кулаки. – Проблемы нужно решать по мере поступления. Вдруг старуха ошиблась? Тогда и нечего думать!.. – Снова зарылся в бумаги. – Снег… А если не снег отбеливать, а небо?..
Глава 6. Соперница
Если бы Седрик всего лишь на мгновенье оторвался бы от бумаг и поднял голову, то непременно увидел бы в дверной щёлочке коричневый глаз, искрящийся злостью, свойственной скорее людям, чем эльфам. А увидев, молодой король страшно бы удивился узнав, что там притаилась Тайли.
Когда пророчица говорила о яде, то это было не предсказание, а наблюдение и здравый смысл.
Едва прибыв, Тайли первым дело одинаково капризным тоном потребовала ванную и Седрика. Узнав, что короля в данный момент нет, разозлилась, затопала ногами и рассыпалась таким количеством капризов, что загоняла абсолютно всех! При этом даже не поинтересовалась, как устроили её собственный народ! Хотя среди них были и больные, и раненые. А, наконец, увидев жениха, тут же потупила взор и заговорила мягким, переливчатым голосом.
Из всего этого пророчица справедливо заключила, что Тайли – типичная королевская дочка. Избалованная и видящая только то, что включено в поле её интересов.
Увы, Седрик оказался включён в это поле интересов.
* * *
Тайли пожелала его, как только впервые увидела.
Как-то на новогоднем балу в далёкие мирные времена в толпе принцев и принцесс различных дивных народов вдруг увидела красивого мальчика, чуть старше, который совершенно не интересовался происходящим и пялился в окно. Тайли возмутилась, ведь пялится здесь полагается только на неё. Подошла, но Седрик только сказал:
– Посмотри, какие краски!
И принцесса пожелала, чтобы вот именно с таким придыханием этот красивый мальчик говорил только о ней, только на неё смотрел бы таким зачарованным взглядом…
Уже тогда она знала, что желаемое можно получить разными путями. Например, потопать ногами и как следует поголосить перед папой и мамой. Отказаться от еды и сутки пролежать в постели с умирающим видом. Отобрать силой, если понравившаяся вещь, например, принадлежала слуге. Или же получить хитростью.
Увы, все эти методы не могли дать ей Седрика.
Шло время. Желание обладать всё не проходило. Тайли искала и пробовала новые способы, но принца интересовали только краски.
Он никогда не участвовал в общих играх детей. При каждом удобном случае уединялся в саду или ещё каком укромно месте, чтобы спокойно порисовать.
Как-то во время одного из визитов льняных эльфов к радужным, Тайли так разозлилась, что вырвала из рук принца альбом, разбросала листы и вытряхнула краски из коробки.
Седрик лишь вздохнул, глядя на причинный ущерб, спросил:
– И чего ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты со мной поиграл! – топнула ножкой принцесса. – Я у тебя в гостях, а ты только и занят этим!
– Хорошо, – ещё раз вздохнул принц. – Во что будем играть?
Седрик всю неделю послушно таскался за Тайли, потакая абсолютно всем её капризам. А когда льняные эльфы, наконец, уехали, искренне обрадовался и снова зарылся в свои альбомы.
На следующий год принцесса попробовала повторить трюк, но в этот раз Седрик поднял альбом и коробку с красками, сказал сердитым голосом:
– Какой же ты ещё ребенок!
Тайли это запомнила и в следующую их встречу всячески старалась продемонстрировать ему, что уже выросла. Увы, это никак не получалось.
Наконец, природа взяла своё, и тело принцессы налилось женственностью. Но Седрик никак не желал этого замечать.
И когда вновь на зимний бал ожидались радужные эльфы, Тайли решилась на крайние меры, то есть пробралась в спальню принца.
Тот совершенно не удивился её приходу. Только пожал плечами, мол, как хочешь. Утром с не меньшим равнодушием отнесся к её уходу. Впрочем, какой-либо реакции от него требовалась, поскольку Тайли получила свою порцию поцелуев и объятий.
Так повторилось несколько раз, и после одной из таких ночей принцесса вдруг ощутила нехорошее шевеление в животе. Кинулась в ноги к папе с мамой, те тут же помчались к радужным эльфам. Те удивились, но Седрик ничего не стал отрицать.
Его родители настолько искренне обрадовались, поскольку одержимость принца красками, их несколько пугала, что тут же предложили заключить брачный договор.
Правда, подозрения Тайли не подтвердились, и договор отредактировали, мол, молодые заключат союз в течение пяти лет с момента достижения обоими брачного возраста. Ниже приписали: – «В случае возникновения определенных обстоятельств, свадьбу можно ускорить».
Тут радужные эльфы вдруг выяснили, что они не зря соседствуют с белыми эльфами, и Седрик прекрасно знает, что делать, чтобы подобные обстоятельства не возникали. Признаться, подобные познания юного принца весьма сильно озадачили короля и королеву радужных эльфов.
* * *
Но вот началась война, стало не до условностей.
Как-то ночью подожгли их лес, в огне погибли многие, в том числе родители Седрика. Сам принц внезапно проявил недюжие организаторские способности и увёл остатки своего народа в леса белых эльфов, разграбленные и опустошенные, но пользующиеся дурной славой, что отпугивало суеверных людей.
Уже там они оплакали погибших и провели весьма скромную церемонию коронации. После в качестве подарка камердинер Седрика преподнёс своему господину несколько альбомов, пропахших гарью, героически спасенных им во время бегства из родного дома.
Молодой король только горестно вздохнул и подарил альбомы слуге.
Позже, когда жизнь радужных эльфов наладилась насколько это возможно, учитывая все обстоятельства, слуга открыл альбомы и горестно зарыдал.
Оказалось, что при внешнем равнодушии Седрик обладал острым взглядом художника и старательно зарисовывал маленькие сценки их прошлой, мирной жизни. Вот служанки купают детей в лоханях в саду, стирают бельё. Поварята украдкой суют пальцы в миску с кремом. Кухарка отбирает яблоки для королевского стола, а у ног трётся кошка. Вот солдат широко улыбается проходившей мимо горничной, а красавица в ответ бросает не менее заинтересованный взгляд…
Надо ли говорить, что все радужные эльфы увидели эти рисунки? Даже стало традицией вечерами раскрывать альбомы и вздыхать, ведь чуть ли не половина тех, кого нарисовал Седрик, погибли в пожаре…
Понимание, что принц видел и ценил жизнь простых эльфов, удесятерила любовь к нему.
Но королю нужна королева, наследник. Тут весьма кстати вспомнили про давнее брачное соглашение.
Оказалось, что льняные эльфы находятся в ещё более бедственном положении, поэтому в протянутую руку вцепились, словно в соломинку.
Правда, Тайли всех страшно разочаровала, но не выгонять же её? Тем более что измученные льняные эльфы выглядели весьма жалко. Эх, если бы можно было выгнать принцессу, а подданных оставить!..
В итоге рассудили, что разбираться с женой – дело мужа, и принялись готовиться к свадьбе.
* * *
И вот Тайли таится под дверью жениха. Ноготками скребёт дерево, кусает алые губки, ведь Седрик вместо того, чтобы провести с ней ночь, опять роется в каких-то бумагах!
Увы, даже предстоящий брак не стал тем средством, чтобы получить желаемое…
