Мария Зайцева
Убери руки, малышка
И побуждает двигаться все сильнее и размашистей. Я не могу остановиться! Я не хочу останавливаться! Я хочу, чтоб он смотрел, чтоб говорил, чтоб трогал…
Я хочу, чтоб это продолжалось вечно.
– Малышка, давай, вот так, так, так, так, так!
Он закрывает глаза, выгибается, сжимает меня до синяков и кончает.
Я еще чуть-чуть двигаюсь, продлевая ему удовольствие, замедляясь постепенно.
Выдыхая.
6
Руки тянут меня выше, укладывают на грудь.
Петр запускает пальцы в волосы на затылке, лениво и мягко сжимает, поглаживает.
Он еще во мне, я чувствую, как влажно все внизу, как неудобно.
Но это такие пустяки по сравнению с произошедшим… Такая ерунда.
Приподнимаюсь, мягко целую грудь. Смотрю в глаза, боясь поймать… Что? Равнодушие? Наверно.
Но равнодушия нет. Есть невероятная нежность, внимательность и ласка.
На меня так не смотрели никогда. Это новое чувство.
Господи, он – мое сплошное новое в этой жизни! Перемены к лучшему!
– Как ты, малышка?
– Хорошо.
– Спасибо тебе.
– За что?
– За это.
Я еще приподнимаюсь, провожу пальцами по обожженным губам, по щеке:
– Ты красивый.
– Ну да, конечно… – хрипит он и пытается увернуть лицо от моих прикосновений.
Но я умею быть настойчивой, ты же в курсе теперь?
Возвращаю пальцы обратно.
– Красивый. Очень.
– Был, малышка… Был.
– Есть. Сейчас. И всегда будешь. Самый красивый. Самый сильный. Самый смелый.
Он смотрит на меня, слушает мои наивные, полудетские бредни.
И глаза его… Непередаваемое выражение. На всю жизнь запомню.
Настолько странно он смотрит на меня, что накрывает смущением. Острее чувствуется тянущая боль в промежности и хочется скорее все прибрать.
Почему-то не хочу, чтоб узнал, что был моим первым мужчиной. Мне кажется, это лишнее. Это словно… Ответственность на него накладывает. Он слишком хороший парень, он не сможет это так оставить.
А я не хочу его привязывать к себе так.
Нет, конечно, я его хочу. И даже после того, что было совсем недавно здесь, я хочу повторения. И хочу, чтоб он был рядом. Все время. Я уже давно в себе разобралась с этим вопросом.
Но жалости, подачек мне не нужно.
Я гордая.
Ну и дура, само собой, куда же без этого.
Медленно подаюсь вверх, чтоб добраться до губ. Прикасаюсь, аккуратно и плавно.
– Отдохни чуть-чуть… скоро процедуры.
– Да мне на сегодня хватит, – смеется он.
Сползаю вниз. Когда член покидает мое тело, ощущается неприятная пустота.
Так странно. Он мне сделал больно, очень больно. Но без него… Пусто.
Достаю из кармана халата влажные салфетки, быстро убираю следы сначала на нем, а затем, зайдя за в туалет, на себе. Крови на удивление мало, она словно растворилась в наших общих выделениях. Перемешалась.
У всех по-разному, я в курсе. Хорошо, что у меня – так. Он в самом деле ничего не заметил, когда обтирала. Лежал, закрыв глаза. И, по-моему, улыбался.
Эта улыбка еле заметная, потому что пока что даже губы растягивать больно ему. Но все равно. Я рада, что он улыбается. После слов этой суки. После всего, что случилось с ним.
Он должен улыбаться. Всегда.
Такие красивые люди обязаны это делать как можно чаще. Чтоб в мире стало светлее.
Когда выхожу из туалета, незаметно морщась от боли в промежности, он уже ждет.
Сидит на кровати, смотрит на меня.
– Зачем ты сел? Не надо, лежи!
– Ты придешь сегодня ночью?
Вопрос, при всей его логичности, застает врасплох. И… Радует.
Потому что ему понравилось! Ему понравилось со мной быть! Он хочет еще!
Я киваю.
Ощущаю, как от смущения щеки начинают пылать.
– Иди ко мне.
Тон не командный. Просительный. И я не могу сопротивляться. И не хочу.
Подхожу. Петр привлекает к себе, обхватывает большими ладонями, трогает припухшие губы большим пальцем.
– Ты – чудо, ты же знаешь?
Зажмуриваюсь, мотаю головой. Ну какое я чудо, в самом деле? Обычная девчонка.
– Нет… Ты – чудо. Ты – мой ангел хранитель.
– Плохо охраняла…
– Нет. Хорошо. Мне кажется, если б не ты, то я бы там и остался, под завалами.
– Нет, ну что ты… Это ты – мой ангел-хранитель. Ты меня спас.
– Это ты меня спасла. – Он твердо смотрит в глаза, без намека на улыбку, шутку, – сейчас.
– Мне… Пора.
Мне и правда пора, еще четыре палаты мыть, а я и так все сроки упустила, старшая медсестра будет ругать…
– Хорошо.
Он с видимым нежеланием отпускает меня.
– Я тебя жду. Вечером. Придешь?
Между ног побаливает, и, по-хорошему, надо бы переждать, потому что я прекрасно понимаю, для чего он меня зовет.
Но, в противовес боли в промежности, начинает радостно сжиматься низ живота. Словно точки горячие пульсируют. Я хочу еще раз. Я хочу его. И потому…
Киваю.
Мягко высвобождаюсь и выхожу в коридор.
У меня еще четыре палаты, а потом лестница.
