Мария Вячеславовна Чепало
Предсмертное сообщение
«Ничего странного! Парень страдал по тебе. Я бы тоже страдала, если бы меня так жестоко отшили».
«Я не отшивала его! (злой смайлик)».
«Отшила еще как. Не удивлюсь, если все эти годы он страдал в одиночестве, хи-хи».
Амина закатила глаза.
Весь день она ломала голову, что ответить на его сообщение. Весь день она благодарила телефон, что он не показывает прочитано ли смс.
4
«Сегодня, пятого мая две тысячи девятнадцатого года произошла авиационная катастрофа. Авиалайнер Sukhoi Superjet 100-95B выполнял плановый рейс, но через 25 минут после взлета был вынужден вернуться в аэропорт вылета из-за технических неполадок на борту…»
– Технических неполадок! – кричит мама, заливаясь слезами.
«По одной из версий, в воздушное судно попала молния. Во время посадки лайнер получил повреждения, ставшие причиной возникновения пожара, в результате которого самолет частично разрушился и сгорел. По данным, переданным Следственным комитетом Российской Федерации на борту находится семьдесят восемь человек, из них пять членов экипажа. Подробности о погибших и раненых выясняются…»
– Телефон выключен, – объявил Егор. – Я звонил на горячую линию, они подтвердили, что он сел в самолет.
Единственный мужчина в доме – пятнадцатилетний мальчик. Уходил в другую комнату, чтобы вытереть слезы, а затем возвращался к маме и бабушке с лицом, полным надежды. Он говорил, что верит, что Степа жив, что все будет хорошо. Просто его телефон наверняка разбился, поэтому он не может с ними связаться. Наверняка его уже нашли, и он в больнице, где проверяют ничего ли Степа не сломал.
А он цел и невредим.
Бабушка ничего не говорила. Она не смотрела ни в телевизор, ни в заплаканное лицо дочери.
Через несколько часов по новостям объявили: «…с места событий стало известно о пятнадцати погибших и трех пострадавших…»
– Все! Я не могу больше просто так сидеть! – мама соскочила с места, взяла телефон и начала набирать номера.
– Куда ты звонишь? – послышался приглушенный бабушкин голос.
– В больницы, в морги, в полицию, откуда я знаю куда звонить!? У меня сын там! – она показала пальцем в экран телевизора, на котором показывали кадры горящего самолета, от которого клубами исходил черный едкий дым.
5
Амина проходила обучение в ординатуре как раз в той больнице, куда привозили пострадавших авиакатастрофы. Она ни о чем не подозревала, когда осматривала раны больных и меняла им повязки. Все врачи, медсестры и ординаторы были встревожены, поэтому о Степином сообщении Амина и думать забыла.
Она находилась в больнице уже двенадцать часов. Ужасно болела голова и хотелось спать. Сил не осталось никаких, но она еще стояла на ногах, готовая прийти на помощь по первому зову. Амина была у кофейного аппарата, когда услышала знакомый голос.
– … мой сын. Да. Потапов Степан… на опознание…
С мамой Степы они были знакомы, но встречались лишь однажды.
Тогда был теплый сентябрьский день в десятом классе. Они встречались уже пятый месяц, гуляли вдвоем, держась за руки, целовались при каждом удобном случае. Тогда Степа прогулял занятие по легкой атлетике. Они шли по улице, ели мороженое и ни о чем не подозревали. Амина смеялась над его дурацкими шутками, а Степа не умолкал. Он не замечал ничего вокруг и случайно наткнулся на прохожего. Кинул вежливое «извините» между делом и продолжил идти, пока этот случайный прохожий его не окликнул:
– Степан!
Голос заставил его остановиться и рефлекторно отпустить Аминину руку.
– Мам? Привет.
– Чего руку-то убрал, – Степа не мог понять сердится она или смеется над ним. – Время пять часов. Ты должен быть на тренировке.
– Да.
Мама смотрела на Амину, а та смущенно опустила глаза. Степа представил их, и они задержали взгляды друг на друге лишь на пару секунд.
Но сейчас Амина не сомневалась, что видит перед собой Степину маму. Она видела ее на выпускном, и смотрела на ее фотографии, ища черты лица, которые достались от нее сыну.
Тяжелое слово «опознание» осело в мыслях, заполнив их до краев. Огромные черные буквы разбухали, им уже не находилось места, но они продолжали расти.
О п о з н а н и е
К Степиной маме подошел Аминин руководитель, и та забыла про свой кофе.
Он так и остался в автомате, а пар шел от него тонкой струйкой.
– Можно мне с вами? – спросила Амина у Ильи Захаровича.
– Полы в морге после прошлого раза еще не отмыли.
– Я буду держать себя в руках, – Амина нервно сглотнула.
Руководитель еле заметно кивнул головой в знак согласия. Он считал, что Амине уже давно пора привыкнуть к виду мертвых, хотя и сам немного побаивался со своим двадцатилетним стажем.
Мама Степы ее не узнала. Она даже не заметила прибавления людей в их группе. Следователь отвлекал ее разговорами, чтобы она не плакала и старался морально ее подготовить.
Амина и Степа раньше часто устраивали бои подушками. Он любил изображать тодаи, выкрикивал невообразимые звуки, вставал в позу – приседал на коленях, одну руку сгибал в локте позади туловища, а вторую вытягивал перед собой, держа в ней подушку словно нунчаки. Она же бросалась в бой бездумно, лишь бы быстрее увалить его, пока не опомнился. Амина кинулась на него с боевым кличем, а ее подушка перекрыла ему лицо. Они полетели прямо на пол, раздался глухой стук, Степа обмяк под Аминой. Она тогда настолько перепугалась, что руки ее задрожали, а из головы вылетели все советы по первой помощи.
– Степа! Степа!
Он не двигался. Она похлопала его по щеке, но реакции не последовало.
В следующую секунду он не сдержался и улыбнулся, а после того, как Амина заорала: «Придурок!», засмеялся и сгреб ее в объятья, повалив на пол.
Сегодня было страшнее.
От Ильи Захаровича Амина узнала, что мама Степы пришла на опознание сына, летевшего в том же самолете, что и пострадавшие, которых осматривала Амина весь день.
Они вошли в морг, следователь задавал какие-то вопросы, а Амина смотрела на бледное лицо матери. В ушах пульсировала кровь. Время будто специально замедлилось, чтобы пощекотать нервы. Хотелось заорать: «Да покажите вы уже его!»
Мурашки пробежали по спине, когда от голых стен эхом отлетело: «Это не он».
– Вы уверены? – переспросил следователь.
– Без сомнений, – мама Степы залилась слезами счастья. Надежда вновь блестела в ее глазах.
Степа снова улыбнулся и встал с пола, почесывая ушибленный затылок.
