Мария Устинова
Насильно твоя

Глава 10

Я отключила телефон и спрятала глаза под ладонью.

Черт!

Рыдая, швырнула его об жесткий кафель, и пластиковый корпус развалился с громким треском.

Черт…

Эмиль убьет меня. За такие деньги – убьет.

Телефон звякнул и я подобрала обломки – смска пришла. Я с трудом прочла сквозь сеть трещин на экране: «Не дури. Скажешь ему, он тебя оттрахает и прикончит. Или наоборот. Дин, он убийца».

Я шмыгнула носом, стерла слезы. Надо прийти в себя. Соберись.

Но мышцы дрожали и не слушались. Страх уверенно вползал в тело, где только что была сладкая нега.

Я быстро ополоснулась под душем для отвода глаз и вышла из ванной.

В комнату было страшно идти. Казалось, Эмиль все знает – он прочтет мои мысли и страх в глазах.

Он стоял у окна ко мне спиной. Напряженные пальцы постукивали по подоконнику.

– Эмиль, – тихо позвала я.

Что-то происходит, пока я тут сижу, в четырех стенах и ублажаю его. Не знаю что, но чувствую – что-то не так. Лазарь предупреждал. Предупреждал, что могут быть проблемы.

Вдруг я уже лечу в пропасть, только сама об этом не знаю?

– Эмиль.

– Что, родная? – тихо спросил он.

Меня никто так не называл. Эмиль обернулся, преспокойно глядя на меня. Я стояла и не двигалась. Из тела будто разом вынули все кости, руки бессильно повисли. Мне хотелось упасть и обнять его колени.

Родная… А я его предаю.

– Что случилось? – он рассматривал мои красные заплаканные глаза.

– Телефон уронила, – пролепетала я и показала треснувший корпус. – Разбился.

– Ничего, – ответил он. – Купим новый, не плачь.

Внезапно меня начало трясти.

– Эмиль… – повторила я. – Все в порядке? У нас все хорошо, да?

Он остался непроницаемым – это было лицо мужчины, который знает, что делает. По крайней мере, в своих глазах. Даже если мы уже на дне пропасти, усеянном заостренными кольями, он этого не признает.

Я вдруг четко осознала это. Он не из тех мужчин, кто признается в своих проблемах женщинам. Он другой.

– Конечно, – прищурился он. – Почему ты сомневаешься?

– Я в тебе не сомневаюсь, – подумав, ответила я.

Он улыбнулся и взял чашку кофе со стола.

Я села на постель, пока он пил. А когда Эмиль опустился рядом, по-кошачьи прижалась щекой к плечу. Он перехватил мою ладонь, слабо сжал пальцы и поднес ко рту, целуя, потерся щетиной. Теплые, влажные прикосновения были такими нежными, что у меня задрожало сердце, будто Эмиль прикасался прямо к нему.

– Ни о чем не думай, – сказал он. – Все будет хорошо. Я все решу.

Я отвела волосы от виска Эмиля.

Он молчал, да и мне не хотелось говорить. Мы сидели рядом, в темноте, и я покрывала его лицо поцелуями, словно пыталась успокоиться. Жалась в поисках защиты.

И надеялась, что леденящая тревога лишь игра моего воображения.

Знаю, надо бежать отсюда, бежать от него… Но он сказал, все будет хорошо, а я так хотела верить, что решила остаться еще на одну ночь.

Утром все выглядело не так мрачно.

Меня разбудили поцелуи – на шее, груди, животе. Он неторопливо спускался ниже, смакуя каждый. Стало щекотно, и я со смехом открыла глаза.

Эмиль прикоснулся языком к впадинке под пупком. Поднял глаза, глядя вдоль тела. Серые глаза стали лукавыми.

Я вывернулась и откатилась к стене, кокетливо выглядывая из-под простыни. Накрылась с головой и хищно взглянула. Мне хотелось играть как кошке.

– Привет, – он снова улыбнулся.

– Привет, – я тоже улыбнулась, жеманно и с наслаждением. Теплая постель, залитая светом, была такой уютной, что ее не хотелось покидать. Но нужно встать, привести себя в порядок… Почистить зубы, принять душ.

Судя по взгляду Эмиля меня ждет секс.

– Ты сегодня уходишь?

Он пожал плечами, устроился на постели, опираясь на спинку кровати. На прикроватной тумбе стояла чашка вчерашнего кофе. Он проснулся раньше и пил его, чтобы не будить меня…

Интересно, а кто варил ему кофе, пока меня здесь не было? Непохоже, что он хозяйственный. Непохоже, что живет не один – следов других женщин я не видела. Даже волоска. В ванной, шкафу только его вещи. Даже зубная щетка одна.

До меня вдруг дошло: случись со мной что – здесь не останется следов и моего присутствия. Эмиль вымоет и уберет в шкаф мой бокал и ничего обо мне не напомнит.

– Останусь дома, – решил он, в голосе померещилась странная натянутость, словно Эмиль принял трудное решение. – Сходим куда-нибудь. Хочешь?

– Конечно, – улыбнулась я.

Мне срочно нужно в ванную.

Но там все напоминало о вчерашнем разговоре с Лазарем. Сердце сжималось от страха и страшного предчувствия.

Сегодня днем мы прощаемся, а вечером я по-английски уйду. Так будет лучше.

Я приняла душ с закрытыми глазами, наслаждаясь энергичными струями, колотившими по спине. Оперлась на стенку душевой кабины, подставляя тощие плечи и выпуклый позвоночник, а затем запрокинула голову и набрала полный рот прохладной воды. Бодрит.

Вымыв волосы, я выбралась из душевой кабины и встала перед зеркалом. А я могла бы стать моделью… Или актрисой… Я красива, правильно Лазарь говорил… Если такой мужчина, как Эмиль на меня запал, значит, я чего-то стою? Намного больше, чем  пытался представить Лазарь, не так ли?

Я вытерла волосы и вышла из ванной, как есть: голая, растрепанная. Надо свежий кофе сварить… До кухни я не дошла – Эмиль поймал меня на пороге, взвалил на руки и утащил в спальню.

– Куда собралась? – прошептал он, сладострастно прижимая к себе.

Какой кофе, когда мы ни разу не занимались любовью сегодня.

Он бросил меня на кровать и тут же накрыл крупным мускулистым телом. Я инстинктивно выгнулась, разводя колени, и он рассмеялся, приподнимаясь на руках. Глаза под встрепанной челкой были веселыми и злыми.

– Нет, дорогая. Сегодня по-другому.

Сердце сладко обмерло от предвкушения. Я выгнулась под ним, дразнила телом, затем обвила мускулистые руки, лаская напряженные бицепсы. А может, так возьмет?

Несмотря на то, что он уже был возбужден, он не поддался. Стойкий.

Эмиль просунул руки под мои ягодицы и перевернулся – я не успела опомниться, как оказалась на нем верхом. Он не стал тянуть – вошел в меня резко, и я открыла рот, пригибаясь. Я смотрела ему в лицо и глаза, полные наслаждения.

Эмиль заставил меня выпрямиться.

Своими крупными ладонями он обхватил мои руки выше локтя. Опустил до запястий и вцепился в них, кисти повисли на мне, как тяжелые наручники. Эмиль заломил мне руки за голову, и я поддалась, выгнувшись вперед.

– Ты пластичная… Такое гибкое тело, делай, что хочешь.

Я позволила играть с собой, как с куклой. Давала ему убирать руки мне за голову или за спину. В солнечном свете Эмиль пытался придать мне красивую позу.

В конце концов, он собрал в ладонь оба мои запястья и заломил руки мне за голову. Второй крепко обхватил бедро. Он сильно прогнул меня в пояснице, понукая двигаться.

– Давай, – хрипло пробормотал он. – Быстрее, Дина.

Он рассматривал мою грудь. Она колыхалась от глубоких чувственных движений перед его глазами. Он убрал руку с бедра и мазнул по груди, стараясь задеть соски. Ласкал жадно, всей ладонью, словно ему мало. Смотрел, как грубеют чувствительные соски, набухают от его ласк.

Глаза спокойные, но складка рта – полная презрения. Эмиль поднял глаза в пелене наслаждения, и я поняла, что презрение предназначалось не мне. С этим выражением он смотрел на весь мир.

Некоторые воспоминания ярче других.

Как зеркальные осколки они застревают в памяти и сияют всю жизнь. Таким осколком для меня стал этот момент. Как с заломленными над головой руками, подставив лицо солнцу, я отдаюсь Эмилю.

Мои глаза закрыты и я счастлива.

Последний раз в жизни.

Глава 11

После секса он стал отстраненным.

Эмиль встал, я следила, как он одевается – невозмутимый и сексуальный. Застегивает манжеты свежей сорочки, а волосы еще влажные после душа. Красивый мужчина… Пугающий.

Обещание не уходить он все-таки не сдержит. Жаль. Я хотела провести этот день с ним.

Я забросила руки за голову, рассматривая его. Секс расслабил, мне вновь было хорошо. Так хорошо, что хотелось улыбаться.

Я перевернулась на бок, томно, как кошка – приглашала к себе.

Иди в постель, красавец, поиграй со мной еще.

Скорей, любимый.

Эмиль усмехнулся, но взгляд не отвел.

Я встала на четвереньки, выгнулась, позволяя любоваться собой на постели, залитой солнечным светом. Хотелось, чтобы ему было приятно смотреть, и чтобы он запомнил наши игры навсегда.

И я видела, что ему нравится.

Нравится, что я в его постели – доступная и покорная, предлагаю свое тело.

Эмиль, мне так хорошо с тобой, что я готова на все. Готова тебе отдаваться – делай со мной, что хочешь.

Но он отвел глаза – сосредоточился на своей сорочке. Значит, твердо решил уйти, а я отвлекаю. Я покорно легла на бок. Он застегнул брюки, затем пряжку ремня, подошел к столу и что-то нашел в кармане.

– Купи себе что-нибудь, – двумя пальцами он бросил на стол банковскую карту. Небрежно, словно деньги для него ничего не стоят. – ПИН-код запишу.

– Спасибо, – скованно пробормотала я.

Прежде мужчины не давали мне деньги… Это нормально или полагается обидеться? Он же за секс деньги предложил…

– Ты скоро? – торопливо спросила я, чтобы он не подумал, что деньги для меня что-то значат.

Пауза, после того, как он отдал карту, показалась мучительной.

– Да, – мрачно ответил он и сердце екнуло. Почему он стал таким сдержанным? Только что был горячим.

Я что-то не так сделала? Может, нужно отказаться?..

– Не думай… – сказала я, прежде чем подумала. – Я не меркантильная. Мне не нужны твои деньги.

– Женщина должна быть меркантильной, дорогая, – возразил он. – Так она выбирает лучших. Бери, не стесняйся.

Я привстала, пытливо его рассматривая. И как его понимать?

Эмиль невозмутимо надел ремни кобуры, легким движением набросил пиджак на плечи сверху, и влез в рукава. Подошел к шкафу – несколько нажатий на кнопки и дверца сейфа распахнулась с писком.

Из недр сейфа появился пистолет и пара черно-матовых магазинов с выемками. Я перевернулась на живот, голая, и с наивным любопытством наблюдала, как он убирает оружие в кобуру, рассовывает обоймы по карманам.

– Я буду ждать, – прошептала я. Но не слишком долго – только до вечера.

Вот так, голая и доступная, буду лежать, ждать, греть для него постель.

Возвращайся скорей, любимый…

Он приручил меня за пять минут, а я даже не заметила.

Я так любила его, что он мог надеть на меня ошейник – я бы позволила.

Я бы сама застегнула замок для него.

Эмиль вернулся через несколько часов.

Он остановился на пороге спальни. Я лежала на кровати, закутанная в его рубашку, счастливая и разнеженная.

– Собирайся, – вдруг сказал он.

– Куда? – я привстала.

– Прокатимся, – он холодно улыбнулся, будто по личному протоколу общения Эмилю нужно было вставить улыбку. – Погуляем.

Я пожала плечами и попыталась вспомнить, где моя одежда.

Сложный вопрос.

Во что я вообще была одета? Платье, туфли… И где все это? Эмиль раздевал меня в коридоре, когда я впервые переступила порог этого дома. Значит там. Эмиль все сложил в шкаф, точно.

Я легко вскочила с кровати и отыскала платье. Скомканное, но вполне пристойное, оно валялось в самом низу вместе с туфлями. Я сбросила рубашку и на глазах у Эмиля начала одеваться.

Мне безумно нравилось дразнить его.

Туфли я надевала медленно, как в замедленной съемке. Взгляд Эмиля стал игривым, но невозмутимым. Вдоволь наигравшись, я застегнула ремешки туфель, взяла сумку и пошла к двери.

– А мы куда?

Он пропустил меня вперед, мягко положив ладонь на поясницу.

– Везу тебя гулять.

Я легкомысленно улыбнулась и спустилась по лестнице, весело помахивая сумкой. Настроение – на седьмом небе.

На улице стало прохладнее. Три дня я не выходила из дома, и теперь ветер показался зябким, словно предупреждал об осени. Ежась, я устроилась в «мерседесе». В прошлый раз не обратила внимания, а судя по обводам, это что-то новое и дорогое. В машинах я разбиралась не очень, своей у меня никогда не было, хотя права я получила.

Эмиль завел двигатель: плотный, но ровный рев подсказал, что тачка мощная.

Двор меня тоже заинтересовал. Я огляделась с видом девушки, впервые попавшей в большой город. Скамейки у подъездов, рядом с каждым фонарь. Несколько клумб с высаженными оранжевыми и красными бархатцами. Узкие мощеные тропинки.

Со двора можно было выехать через подворотню в форме арки.

Я заметила, что Эмиль смотрит на меня.

Крупные черты лица стали мягкими – он думал о чем-то приятном. Глаза у него были твердые, уверенные. Серый цвет придавал им особенное выражение.

Для меня в нем все было особенным.

– Поехали? – Эмиль выжал газ и вывернул руль, посылая машину к подворотне.

А я ведь совсем ничего о нем не знаю. Могу рассказать, что сделать, чтобы он кончил быстрее, как варить для него кофе, и, пожалуй, все. За три дня, какими бы они ни были прекрасными, не успеешь узнать друг друга.

– Была когда-нибудь на набережной? – неожиданно спросил он, сворачивая на узкую улицу. Мы спускались к реке.

Я испуганно взглянула на Эмиля. Он был непроницаем, будто ничего особенно не происходит.

Но почему-то привез меня на набережную.

– Была, – промямлила я.

Он что, догадался?.. Он знает? Или просто решил отвести девушку в красивое место?

Когда мы припарковались, я выбралась из салона, нервно сжимая сумочку. Испуганно смотрела на мутную реку и не знала, что и думать.

Мы спустились по ступенькам к ограде. Прохладный ветер бесился в волосах и швырял их в лицо.

Эта поездка вернула меня в реальность не хуже оплеухи. Именно здесь Лазарь изложил свой «гениальный план» по отъему денег у Эмиля. У мужчины, которого я полюбила.

В платье стало зябко. Ветер гнал рябь по воде, по тротуару полетели первые сухие листочки с каштанов.

Эмиль повел меня к чугунной ограде.

– Тебе холодно?

– Нормально, – я обхватила голые плечи. С курткой было бы лучше, но и без нее потерплю. Да и нет у меня куртки. Полный голяк по деньгам.

Я всегда предпочитала им любовь. А мне с ней не везло. Ни разу.

А мы с ним не похожи. Одежда, машина, дом Эмиля – все кричало о достатке. Этот человек жил обеспеченно. Умел зарабатывать, умел тратить и предлагал то же самое мне. Банковская карта так и осталась у него дома.

Она могла стать моей. Но не в этой жизни.

– Дина, – он убрал от моего лица волосы, пальцы задержались на щеке. Эмиль выглядел как человек, который хочет сказать что-то важное. – Тебе со мной хорошо?

– Безумно, – призналась я.

Мне было, что еще сказать – чувства росли и полнились внутри, но выразить их не получалось. Я не знала, как уместить столько счастья в несколько слов.

– Ты очень мне нравишься, – сказал он. – Я бы хотел, чтобы ты осталась со мной.

Это не было предложение, но нечто похожее. То, о чем я мечтала.

– Ты хочешь со мной встречаться?

– Да, родная. Домой я тебя не отпущу.

Я положила ладонь ему на щеку, рассматривая серые глаза. Мне стало грустно.

Эмиль выделялся на фоне окружающих. Высокий, уверенный в себе. Таких мужчин мало. И дети от него будут такими же: красивыми и светлоголовыми.

Я щурилась на солнце, но никак не могла оторвать от него взгляд.

– А я не хочу уезжать, – без улыбки призналась я. – Хочу только тебя.

Эмиль крепко сжал мою ладонь и поднес к губам. Первый мужчина, который целовал мне руки.

По-настоящему первый мужчина во всех смыслах. И плевать, что не он лишил меня невинности. Но какая жалость, что Лазарь его опередил.

Нужно ему сказать. Сказать обо всем – про меня, про Лазаря… Пока не поздно. Каждый раз, когда я думала, что могу, слова застревали в горле.

Такие мужчины не прощают предательства. Я его потеряю. Эти мысли отдавались страшной болью в сердце. Поддалась на уговоры Лазаря, влюбилась, запуталась, а теперь не отыграть обратно. Как мне страшно…

Эмиль не просто разочаруется во мне. Если я скажу, что меня подослали, он задаст вопросы. А если я не буду знать ответов… Боюсь предположить, что со мной станет.

Если он правда занимается отмыванием денег, это может закончиться хуже, чем я представляю.

– Дина? О чем задумалась?

Я покачала головой, чувствуя, что меня утягивает в бездну. Я не могла сказать правды. Он мог меня за это убить – во всех смыслах.

Но сейчас, на набережной, где полно солнца и людей, он не сделает ничего.

Лучше момента не придумаешь. Пора решаться.

– Прости, Эмиль, – сказала я, продолжая гладить шершавую щеку. – Нам нужно расстаться. Прямо сейчас.

Глава 12

Он зло рассмеялся, обнажая крупные зубы.

Их вид напомнил, как он укусил меня во время первого секса и как это было сладко.

– Это что за новости? – за талию он прижал меня к себе, чтобы я не сбежала.

Я уперлась ладонями в грудь, пытаясь сохранить дистанцию. Хотя бы маленькую… А то вновь потеряю разум.

Пиджак был застегнут на одну пуговицу, ткань натянулась, выделяя выпуклость под мышкой – оружие. Почему он постоянно ходит вооруженным?

Я положила палец поверх и надавила, чувствуя рукоятку сквозь ткань.

– Что? – он мазнул ладонью поверх кобуры и прищурился. – Я так тебя испугал? Маленькая, не знаю, что ты выдумала… Он легальный, успокойся.

Эмиль по-доброму улыбнулся, щурясь – смеялся надо мной. Но нет, я тебе не верю.

Я грустно смотрела ему в глаза и молчала. У меня было чувство, что я стою на корме теплохода, который удаляется от родного берега, и знаю, что больше туда не вернусь.

– Девочка, у меня охранное агентство, – сказал он.

Разве не рекламное? Я едва не ляпнула это вслух, но вовремя остановилась. Мне неоткуда это знать.

– Ну всё, всё, – он положил руку мне на шею, целуя в лоб, затем в губы. – Не бойся. Чтобы больше я такого не слышал.

Тон не терпел возражений – Эмилю плевать, что я об этом думаю.

Я не нашла сил возразить, хотя ругала себя на все корки. Нужно было сразу уйти – тихо и незаметно. Без предупреждения.

Светлые волосы трепал ветер, Эмиль смотрел не на меня, а на Ворошиловский мост. Пытался принять решение. Мне не хотелось думать, что у него проблемы, но просто так Лазарь бы в этот котел не влез. Он пытается поживиться там, где можно урвать кусок во время большой дележки. Как стервятник во время драки львов за тушу.

Мне было страшно, что с ним что-то случится. Страшно, признаваться.

Ветер морщинил пиджак на спине и брюки. Смотреть на Эмиля было приятно. Но это не он такой идеальный, а я втрескалась по уши.

– Ты замерзла, – он привлек меня, обнимая. Подбородок лег на мою макушку, он крепко прижал меня. – Маленькая…

Под пиджаком Эмиля было тепло. Мощное тело, глубокое дыхание – приятно оказаться в кольце его рук на набережной, продрогшей от ветра. Я щекой прижалась к груди, ощущая запах тела и туалетной воды.

Он стоял, широко расставив ноги. Пряжка ремня упиралась мне в живот и то, что ниже я чувствовала тоже. Прижалась всем телом и закрыла глаза. Это был бы лучший момент в моей жизни, если бы не…

Эмиль наклонился и поцеловал висок.

– Поехали домой.

– Хорошо, – я робко подняла взгляд. – Можно я отлучусь ненадолго? Мне надо по дамским делам.

Он снисходительно улыбнулся. Сильные пальцы впились в поясницу.

– Маленькая, я похож на дурака?

– Нет, – испугалась я.

– Зачем же ты меня за такого держишь? – Эмиль усмехнулся. – Заедем поужинать, сходишь по своим делам.

Неожиданно он взвалил меня на руки – так резко, что закружилась голова. Я схватилась за плечо, теряя равновесие.

– Я же сказал, – с улыбкой сообщил он. – Я тебя не отпущу.

Он сдавил так крепко, что мне стало нечем дышать. Плечи охватило кольцом боли. Это не игра. Эмиль наклонился ко мне с улыбкой, поцеловал лоб, затем висок – нежный влюбленный мужчина. Со стороны это наверняка выглядело трогательно… Потому что никто не спешил мне на помощь, хотя я задыхалась в этих стальных объятиях не на шутку. На глазах у всей набережной.

Через мгновение он сбавил напор, внимательно рассматривая мое обескураженное лицо.

– Тебе всё понятно? – тихо спросил он.

В этот момент я почувствовала настоящий ужас – липкий и душный.

Любезное лицо: Эмиль не угрожал, наоборот улыбался. Он ничего плохого не сказал. И голос был тихим, проникновенным. Но под этой личиной скрывалось что-то темное, беспощадное.

– Поехали домой, – повторил он и на руках понес меня к машине.

С каждым шагом сердце сильнее сжималось от страха – я чувствовала себя в ловушке. С трудом сглотнула и закрыла глаза. Он перепугал меня до смерти.

Какое счастье, что я ни в чем не призналась.

Лучше молчи, Дина. Еще будет шанс сбежать.

По дороге мы заехали в ресторан. Эмиль пить не стал и я тоже не решилась, хотя немного вина не помешало бы. Не притронувшись к своей форели, я смотрела, как он ест мясо с кровью. Хотелось запомнить, что он любит, чтобы угождать. Только уже не по любви, а из страха.

Я покатала по тарелке черри-гриль, съела кусочек моркови и немного рыбы. Кусок не лез в горло.

– Что такое, маленькая? Ты расстроена?

Я покачала головой, Эмиль снова стал нежным и внимательным, а я не понимала, что происходит. Может быть, мне все показалось? Я неправильно его поняла, испугалась…

Но теперь мне не хотелось ничего рассказывать. Вижу, что нравлюсь. Вопрос, пощадит ли? В ресторане сбежать не получится, из дома тем более. Что же делать?

Я сглотнула. От мысли, что я выкладываю все начистоту, у меня участился пульс. Дам себе еще час, а потом признаюсь. Если надо, вымолю прощение. Буду целовать руки…

– Поехали домой, – Эмиль расплатился, цепко поймал меня за талию, повел к дверям. От него не улизнуть…

На улице уже темнело, медленно разгорались фонари вдоль проспекта. Из машины я выходила на дрожащих ногах – двор пуст, как по заказу, а наедине бежать от него не рискну.

Неожиданно Эмиль прижал меня к дверце "мерседеса".

– Расслабься, маленькая, – нежно прошептал он на ухо, руки скользнули по стану, будто он хотел обхватить талию обеими ладонями. Я стройная, у него почти получилось. – Прости, я немного тебя напугал? Этого больше не повторится.

Я подняла глаза – Эмиль выглядел искренним.

– Прости, – прошептал он, трогая губами мочку уха. Правая сторона лица мгновенно покрылась мурашками. – Давай поговорим дома.

С некоторыми сомнениями, но я пошла за ним. Эмиль не оставил выбора: если буду упрямиться, как на набережной, он силой отнесет меня на руках.

Дома я приняла душ. Одна, потому что собиралась помыться, а не потрахаться, а с Эмилем иначе не получится. Я высушила волосы, вновь надела его рубашку и медленно застегнула пуговицы.

В его одежде я как будто примеряла на себя роль его возлюбленной. Как будто была ею…

Эмиль не дал насладиться одиночеством.

– Дина, – сказал он под дверью ванной. – Кофе.

На темной кухне я включила плиту, набрала воды… За три дня действия стали привычными, будто я занималась этим всю жизнь. Как ни крути, намного лучше, чем жарить яичницу Лазарю по утрам под его ворчание. Если бы не та сцена на набережной…

Просторная рубашка мешала, я пригладила ее спереди, закатала рукава, пока закипала вода.

В комнате он говорил по телефону.

Голос стих, на пороге кухне появился полураздетый Эмиль. Упругие мышцы притягивали взгляд, и я уставилась на него. Он подошел, обнял меня со спины и расстегнул рубашку. Большие ладони скользнули по груди, животу и ниже.

– Тебе со мной хорошо? – вновь спросил он.

Я выдохнула с закрытыми глазами. Над ухом раздалось возбужденное дыхание.

– Очень, – сказала я правду, такую болезненно-горькую и откровенную, что сел голос.

В его объятиях я таяла, растворялась в желаниях.

– Сейчас я тебя трахну, мы спустимся вниз и уедем.

Я обернулась, чтобы рассмотреть глаза. С мольбой и страхом, пытаясь понять, что происходит и что  ждет дальше. Но за этими серыми глазами была кирпичная стена. Пустота. Эмилю бы в покер играть.

От неизвестности у меня сладко и болезненно ныло внутри. Куда он меня увезет? Что происходит? Но такой страсти, таких чувств я ни с кем не испытывала до Эмиля.

– Если ты этого хочешь, – прошептала я.

У него проблемы. Я видела это в глазах. Когда мы познакомились, он был беззаботным, а сейчас нет.

Я могла пойти другим путем, но за меня выбрало сердце. Знаю, что не раз пожалею об этом и прокляну этот день. Знаю.

Возможно, даже прокляну его.

Эмиль увлек меня за собой и смахнул со стола все, что там было. Он бросил меня животом на стол и задрал рубашку.

От неожиданности я упала плашмя, едва подставила руки – и легла на собственные ладони. Выгнулась, застонала, приглашая к себе. Он ворвался в меня, как ураган и сразу перешел к быстрому ритму, словно хотел поскорее. Наскакивал сзади, резко, сильно. С такой страстью, словно не мог, совсем не мог без меня жить. И ему немедленно нужно было…

Я зажмурилось, щеку вдавило в холодную столешницу. Открыла рот, выдыхая и стон он из меня практически выбил.

– Еще! – с надрывом завопила я, когда он остановился, чтобы поменять положение. Я была как кукла – со слабыми мышцами и спутанным сознанием. Словно слилась с ним, владеющим моим телом.

Эмиль перевернул меня на спину, целиком положил на стол и вошел так глубоко, как только смог. Трахал меня с безумным умопомрачением, которого прежде я не замечала.

Я маленькая и легкая. Его это страшно заводило. Он мог владеть мной без остатка, как тогда, когда он в солнечном свете придавал мне красивые позы.

Лицо стало сосредоточенным, даже злым. Мокрые от пота волосы пристали ко лбу, он наклонил голову, глядя исподлобья. Верхняя губа напряглась, открывая зубы. Несколько секунд я смотрела в это прекрасное от наслаждения и ярости лицо. Поражалась, потому что никогда не видела, чтобы с такими чувствами мужчина занимался любовью.

И под этим взглядом во мне внезапно возникла и разрослась волна эйфории. Я кончила со сладким стоном, хватая его руки, выгибаясь, предлагая себя до конца, без остатка, чтобы он взял меня насовсем…То, что он творил со мной не поддавалось никакому объяснению. То, как я реагировала – тоже.

Рука оказалась на затылке. Железной хваткой Эмиль оторвал меня от стола и прижал к себе. Я вскрикнула, когда он вцепился мне в шею, раня кожу зубами. Дернулась, обхватила его ногами, не понимая, хочу я вырваться или быть ближе к нему.

Несколько дней он не баловал меня своими любовными укусами. А потом до меня дошло: Эмиль кусал, если перед сексом я пыталась сбежать. Как тогда, в клубе или сегодня на набережной.

– Собирайся, – прорычал он в мокрую от пота и слюны шею.