Мария Устинова
Насильно твоя

Глава 4

Я не девочка. У меня был парень. Но таких взрослых мужчин – никогда.

Глупо улыбаясь, я рассматривала жесткое лицо. Хотелось убежать, скажу честно… А еще, чтобы Эмиль подошел, притянул к себе и…

До жжения в мышцах тянуло взглянуть ниже пояса, но я и так знала, что у него стояк. Да ещё какой после моего танца… Но я смотрела в глаза, пресыщенные и хищные. В его возрасте мужчины слишком догадливы – он понял, что я возбудилась.

Я не двигалась. Застыла, предлагая ему выбирать, что дальше. Решай сам…

Одновременно с этим, словно защищаясь, я непроизвольно опустила руки и сжала подол до белых костяшек. И страшно, и сладко. Белье стало мокрым насквозь, а я еще не определилась, бежать или отдаваться.

Я звала его взглядом: подойди, умоляю… Я хочу быть твоей.

– Допросишься, – Эмиль поднялся с дивана.

На его фоне я почувствовала себя крошечной.

Если он сейчас подойдет, то тянуть не станет и оттрахает прямо здесь.

– Прости, – выдохнула я, отрезвленная его размерами и решительностью на лице. – Я пойду… Прости!

Я попятилась к двери, затравленно оглянулась. Сумочка осталась на диване… и черт с ней!

Мне до одури хотелось убежать и отдышаться где-нибудь на улице, подальше от этого мужчины. Потому что я сама не понимала, что происходит с тех пор, как увидела его в зале.

Я убью Лазаря, когда встречу этого засранца в следующий раз!

– Стой, – догнал меня горячий быстрый шепот. – Стой, маленькая… Не убегай.

Ладонь впечаталась в дверь, не дала открыть. Эмиль притер меня к стене. Перехватил руки, пресекая и без того слабую борьбу и запрокинул мне голову, целуя в губы. Сильное дыхание, напор крупного тела – все лишило сил сопротивляться.

Сам поцелуй был грубым, со вкусом коньяка. Он не ласкал, а клеймо ставил. Торопился, чтобы не успела уйти.

Когда он меня отпустил, я выдохнула и оперлась спиной на дверь. Опустила взгляд, привыкая ко вкусу Эмиля во рту. Новому, опьяняющему. Кажется, он останется со мной надолго. Губы он исцарапал щетиной, и они горели, словно от ожога.

Ноги совсем ослабли – бери тепленькой.

В грудной клетке справа почему-то пульсировала боль. Он надавил чем-то жестким, пока метил своим поцелуем, по-другому не назовешь.

– Ты останешься, – Эмиль сунул руку под пиджак, туда, где что-то выступало. И вытащил из-под полы массивный матово-черный пистолет.

Я округлила глаза, вдыхая.

– Спокойно, – предупредил он. – Я его уберу.

Эмиль повернул оружие боком. Демонстративно тронул указательным пальцем флажок предохранителя слева, показывая – неопасно. Пистолет был здоровый, больше, чем я представляла.

Отставив большой палец, он аккуратно положил его на стол, между пустым бокалом из-под коньяка и моим – с бордово-красным вином. Пистолет тихо клацнул.

– Иди сюда, – повторил он.

От этого тихого голоса в животе свернулся сгусток огня. По тону я поняла, что отсюда уже не уйду.

– Боишься?

Он подошел сам и мгновенно смял, заставив отступить под мощным напором.

Лопатки впечатались в деревянные панели стены – чувствительно, больно. Дальше все произошло быстро – я перестала владеть ситуацией. Рука нырнула под подол, решительно сжала бедро. Он щелкнул резинкой чулка, играя. Стало немножко больно, но это добавило острых ощущений. Эмиль притиснул меня к стене, под коленку подхватывая ногу. Второй рукой расстегнул ремень и ширинку.

Ладонь властно легла на ягодицу. Эмиль взглянул вниз – все готово, осталось только… Из кармана пиджака он достал серебристый пакетик… Быстрыми, точными движениями надорвал целлофан и надел презерватив. В последнюю секунду, когда я поняла, что сейчас он проникнет в меня, я испуганно пискнула и дернулась. Слишком быстро… Слишком…

– Кричи, если захочешь, – шепотом предложил он.

Эмиль приподнял меня, спиной оперев на стену, и широко развел бедра. Неприятные ощущения – жесткой стены на позвоночнике, его сильных пальцев, сжавшихся под коленкой, все исчезло в блаженстве, когда он вошел.

Я вздрогнула всем телом и застонала. От удовольствия, страха – не знаю. Я изменяла своему парню, но не жалела об этом.

Эмиль нашел мой рот, языком проник внутрь, заставляя ответить. Он не терпел сопротивления – никакого. Я отдалась ему, как шторму, которому невозможно противостоять.

Просунула руки под пиджак и ногтями впилась в спину прямо через рубашку. Тонкая, мягкая ткань не смягчила моей кошачьей хватки. Мышцы между лопатками напряглись.

Он открыл рот, выдыхая, словно ему нравилась моя реакция. Взгляд стал неподвижным. Эмиль смотрел в стену, поверх моего плеча, сосредоточенный на ощущениях. И при каждом движении я чувствовала, как скользит по моим напряженным пальцам шелковая подкладка пиджака.

Горячий выдох опалял висок при каждом толчке.

Он был совсем не таким, как Лазарь. Резкий и словно брал меня силой. Мышцы активно ходили под кожей.

– Дина, – прошептал он, плотнее обхватывая ягодицы и поднимая выше, когда я начала сползать. – Не убегай…

Над верхней губой и на висках выступил пот. Нам обоим стало жарко, а я еще и задыхалась.

Я не могла обрести опору под ногами – он так сильно сжал мои бедра, так крепко прижался. И трахал меня у стены, как какую-то шлюху.

И все, что я могла – проколоть ногтями его рубашку. Я легла ему на плечо щекой и отдалась ощущениям.

Волна наросла резко. Еще чуть-чуть, меня накроет с головой и я… Я что-нибудь сделаю, сделаю, потому что это нельзя вынести молча!.. Я закрыла глаза, не понимая, что со мной.

Изо всех сил впилась ему в спину и хрипло вскрикнула.

Он предлагал мне кричать…

Эмиль подался вперед. Толкнул мой подбородок вверх, пытаясь добраться до горла, и схватил зубами. Я запрокинула голову, словно под напором дикого зверя. Затылок ударился об деревянную обшивку стены.

Эмиль крупный мужик. И рот у него такой же. Горло он захватил глубоко, по бокам сжались крупные твердые зубы. Сдавили так, что в глазах потемнело. Он захрипел.

Я покорно откинула голову и позволила шире отвести бедро – я бы разрешила абсолютно все. Обмякшая, ласковая после оргазма и наполовину придушенная, я пыталась вынырнуть из липкой, влажной паутины темноты и эйфории. С мужчиной я чувствовала такое впервые.

А он все не мог угомониться. Мощные пальцы сжали ягодицы – он мял меня, как пластилин, подбирая приятное ему положение. По движениям – сумасшедшим, животным, поняла, что осталось недолго. Он зубами терзал шею, напирая всем телом, и кончил с хрипом. Бедра конвульсивно прижались ко мне.

Стало больно – худая спина, отбитая об жесткие декоративные панели, ныла. Эмиль чуть не раздавил меня.

Я еле дышала, пытаясь не терять сознание… Перед глазами все плыло.

Наверное, все слышали, как он трахает меня в кабинете, рыча, как животное. А я ору, обдирая горло хриплым криком, с таким надрывом, словно меня убивают.

Эмиль прижимал меня к стене, словно ему не хватило. Уткнулся во влажную шею, зудящую после укуса. С полуголого плеча сползали рубашка и пиджак. Расстегнутый ремень портупеи провис. Я сама не заметила, как стянула с него одежду. Потные, горячие, мы судорожно прижимались друг к другу.

Эмиль ткнулся губами мне в лицо. Широко открыл рот, язык коснулся скулы. Скупая ласка жестокого мужчины.

Выпросила…

В ответ я поцеловала впалую щеку. Погладила подушечками пальцев. Теплую, колючую… Соленую от пота на вкус. Еще неуверенно, как незнакомца, несмотря на то, что он меня… Нежный поцелуй вызвал в груди спазм. Меня било мелкой дрожью. По телу растеклась приторная сладость. От этого безумного незнакомого счастья глаза закрывались сами.

Что сейчас произошло?.. Что со мной, боже?

Когда я подняла веки, свет стал ярче.

Меня, растерзанную, Эмиль прижимал к стене. Платье порвано, сползло с груди и задралось до пояса. Правый чулок пошел «стрелками».

Туфли не касались пола, я съезжала. Наконец он позволил мне встать, только ноги все равно не держали. Голова кружилась. Я забросила дрожащие руки ему на шею, чтобы не рухнуть и прижалась грудью.

Мне не хотелось говорить. Слова перестали быть нужными.

По правде говоря, я была в шоке. В шоке, что мне понравился спонтанный секс с незнакомым, вооруженным мужчиной, который свел меня с ума.

Эмиль хрипло перевел дыхание и наклонился, целуя ключицу.

– Едем ко мне, маленькая.

Глава 5

Сбросив напряжение, он стал мягче.

Наши губы скользили, влажные от слюны, друг об друга. Я трогала линию, где они смыкаются, языком, и посасывала, закатив глаза. Нет, мы не собирались на второй заход, я просто помогала ему одеться, прежде чем мы покинем кабинет.

Его руки лежали на моей талии. Я прислонилась спиной к двери и застегивала его рубашку, не прерывая поцелуя. Только с кобурой не справилась – не поняла, как. Эмиль поправил ее сам, вернул пистолет на место и прикрыл пиджаком.

Мы не разговаривали.

В уютной тишине кабинета я слышала наше дыхание, шорох ткани и долетающие из-за двери глухие звуки музыки.

– Пойдем, – Эмиль открыл дверь. Свет и музыка хлынули на нас, как цунами.

Я чувствовала себя воровкой, покидающей место преступления. Только вместо ценностей мужика украла. Или он меня.

На парковке Эмиль щелкнул брелоком сигнализации. Серый «мерседес» мигнул габаритами.

– Садись.

Я послушно устроилась в кресле и пристегнулась.

В свете уличного освещения я следила через лобовое стекло, как Эмиль обходит машину. Красивый, высокий… Широкие плечи, широкая грудь – он от природы такой здоровый.

Мне захотелось узнать, как эти сто кило будут ощущаться на мне.

Я сглотнула, чувствуя, что схожу с ума. Не знаю, что со мной, мне одного взгляда хватало… Я ведь знаю, зачем мы едем к нему. Знаю, и все равно еду. Плевать на все. У меня в первый раз такой мужик.

Он сел за руль и завел машину. Нетерпеливо газанул – рвался домой, и выехал с парковки.

Ночной проспект был необыкновенно красив. Фонари в черной оправе горели в ряд. Огни, витрины. Несмотря на поздний вечер на дороге мы были не одни и ненадолго застряли в пробке.

Эмиль барабанил пальцами по рулю. Взглянул на меня, жарко улыбнулся – очень сладко, с намеком. Еду ночью к незнакомому мужчине… Я отвернулась, вспыхнув от смущения.

Больше всего смущало, что он видит мое желание. Он знает, почему я ерзаю на сиденье и что одного раза мне не хватило. Разум засыпал при одном взгляде его глаз.

Наконец, ряд тронулся. Мы проскочили Садовую – так было написано на табличке. Медленно, плавно, как полагается дорогой машине, «мерседес» свернул в подворотню за перекрестком.

Эмиль припарковался во дворе и потушил фары. На нас навалилась темнота. Сердце забилось чаще – почти в горле. Нестерпимо хотелось, чтобы он сгреб в охапку, в этой темноте молча нашел мои губы и опустил сиденье. А затем заставил сделать все, о чем я попрошу…

Эмиль выбрался из машины, и я вновь смогла дышать.

– Пойдем, – он открыл мне дверь и помог выбраться из машины.

Вновь поцеловал пальцы.

Очень деликатно. В этом прикосновении не было ничего общего с тем, как он взял меня в приватном кабинете «Фантома».

А мне хотелось еще. Хотелось той мужской неистовости.

Я опустила глаза – не могла выносить его взгляд. В нем был жар. Тот жар, от которого сгораешь, потому что такую страсть удовлетворить нельзя… Не сразу. Не быстро. Этот голод утоляют медленно, долго-долго.

Но я шла в дом человека, у которого под мышкой пистолет и я знаю, что за ним водятся темные истории. Не к парню, с которым всего лишь познакомилась в клубе, а жаль. У меня есть задача…

Я взглянула ему за спину – на тусклый фонарь у подъезда. Вокруг дрожало призрачное гало. Вечер был приятным, воздух мягким, как бывает весной или нежарким летом. Внутри едва заметно за волной тепла и возбуждения посасывала тревога.

Я должна втереться ему в доверие. А если он узнает кто я – он меня убьет?

– Дина?

Эмиль заметил заминку. Вдруг наклонился и поднял меня на руки.

Я вскрикнула от неожиданности и без перехода рассмеялась, руками обвив шею. Увидел, что сомневаюсь. Страх улетучился, как туман под лучами солнца. Впервые в жизни я ощутила себя леди, которая в этом нуждается – в мужской опеке. Он бы заботился обо мне, а я бы делала, как он говорит…

Какие сладкие грезы… Но чем выше летишь, тем больнее падать. Нельзя желать недостижимого. Ничто не отравляет жизнь так, как разбитые мечты.

Я скоро вернусь к прежней жизни. А эта жизнь не моя. И Эмиль не мой.

– Поставь меня… – прошептала я, губами хватая шершавую щеку.

Лицо Эмиля зачерствело, словно его злила моя гипотетическая возможность уйти – о, нет, не от него. Он только крепче меня стиснул и понес к подъезду. А я ведь этого хотела. Я об этом мечтала. Принадлежать ему.

На руках у сильного мужчины всегда спокойно.

Я гладила шею, рассматривала лицо, пока мы поднимались по лестнице – на четвертый этаж. Безропотно, покорно – и слова не сказала против. Меня впервые взял на руки мужчина – легко, без просьбы, просто потому, что решил что-то за меня. Я прижималась к нему и в плечо давила рукоятка пистолета.

На четвертом этаже Эмиль отпер дверь, не спуская меня с рук.

В квартире было темно, но он не включил света. Спустил меня на пол и прижал к стене. Я податливо отступила и подняла лицо навстречу губам. От глубокого поцелуя во мне вновь вспыхнул огонь. Под его прикосновениями он так легко разгорался, что я боялась саму себя. Боялась реакции своего тела. Она была необычной… Странной. Но мне нравились эти ощущения.

Ладони бережно гладили мои щеки.

А поцелуй становился откровеннее.

Во рту Эмиля остался привкус коньяка – еле заметный, терпкий. Он делал поцелуй острее. Я чувствовала мелкую щетину вокруг рта, влажную от моей слюны. Нежный шелковистый язык – горьковатый на вкус из-за выпивки. И я задыхалась, не обращая внимания на горящую кожу. Эмиля я ощущала так, словно кожи у меня не было вовсе.

Еще, еще, еще…

Я хотела вечность стоять у холодной стены. Лопатками и затылком чувствовать гладкую поверхность. А еще тело мужчины, что прижало меня к ней.

Он надавил на подбородок, когда ему захотелось, чтобы я шире открыла рот. Движения Эмиля стали спокойными – первую страсть он утолил. Прижался ко мне бедрами, и я поняла – ему тоже мало, он снова готов.

Язык медленно изучал мой рот, заполнив его целиком. Ладонь скользнула в декольте, умело обхватила грудь. Он гладил, мял ее, пробовал ртом через ткань, второй рукой расстегивая застежку платья, пока я изнемогала под его руками.

В темноте тихо шуршала материя, пространство наполнило мое отчаянное дыхание. Своими ласками он довел меня до исступления.

И тишина, которую называют гробовой. Тревожная тишина.

Эмиль все делал молча. Никаких смешков или пошлых шуточек, как у моего бывшего… Боже, я назвала Лазаря бывшим?

Эмиль немногословный.

И я интуитивно чувствовала, что не должна говорить. Но желание так стремительно разрасталось под уверенными руками, что я не выдерживала – мне хотелось выразить его, им поделиться.

– Эмиль, – прошептала я. Мне не хватало воздуха.

Пальцы скользнули под подол, отодвинули в сторону белье. Он провел ими вдоль, пачкаясь смазкой и попробовали – пущу ли. Я застонала и зажмурилась, выгибаясь. Я не пальцы его хотела. Но хотела нестерпимо. Я давно была готова – после недавнего секса в клубе была готова снова и снова, сколько он захочет, и чтобы не останавливался.

Колени меня подвели, я чуть не скатилась на пол. Эмиль удержал меня. Полностью расстегнул платье и несколькими резкими рывками сорвал. Оно упало на пол вокруг моих ног. Туда же отправилось белье – он раздевал меня уверенно, целенаправленно избавляя от лишнего. Затем изодранные в клочья чулки.

Эмиль поднял меня на руки – энергично, с силой, словно драться со мной собрался. Нет, это будет иная борьба… В темноте я не понимала, куда он меня несет.

Я жадно дышала, гладила шею и лицо кончиками пальцев, и не могла им надышаться. Его запахом, аурой – аурой взрослого надежного мужчины.

Вдруг подо мной очутилась кровать – выплыла из темноты. Он опустил меня в мягкие складки простыни. Эмиль сбросил брюки, расстегнул рубашку и не утерпел – жадно прильнул ко мне, целуя грудь.

Остатки одежды я снимала с него сама. Эмиль развел мне колени, и я не возражала. Податливая, доступная – я так страстно желала его, что выгнулась дугой навстречу, раздвигая колени еще шире, чем он хотел. Бери меня. Бери много, сколько сможешь сам.

Снова не выдержала и позвала по имени, сгорая со стыда.

В темноте я не видела его лица. Мне достались запах и его дыхание на щеке. Ладони скользили по груди, пока он играл со мной. Я извивалась, стараясь дать ему побольше тела.

Нежное щекотное ощущение ладоней, теплых и сухих, с отполированным торцом ладони и подушечками пальцев, словно ему часто приходилось стрелять, дарило удовольствие. Не только сексуальное – каждое прикосновение было чувственным. Лазарь редко баловал меня ласками, а такими – никогда. Рот изучал мою грудь и соски, оставляя холодные влажные следы. Он целовал живот, ногу от колена до внутренней стороны бедра, но на игры его хватило ненадолго.

Он отстранился и сел на краю кровати – я видела черный силуэт. Я лежала, покусывая большой палец от нетерпения и ждала, пока Эмиль наденет презерватив. Быстро – парой движений, словно это в привычке. Опытные руки.

Темный силуэт повернулся ко мне и накрыл меня. Моя мечта осуществилась: я узнала, каково это, когда на тебе оказывается стокилограммовый мужик. Меня вжало в кровать, так придавило, что я ничего не видела за его плечом.

Но я и не хотела смотреть.

Я широко развела колени и выгнулась. Сильно, лишь спиной опираясь на кровать. Я так отчаянно стремилась к нему, что проникновение после долгого ожидания вновь заставило меня вскрикнуть. Эмиль сразу же просунул ладони под ягодицы, крепко прижимая к себе.

Я запрокинула голову, привычным движением впилась ему в спину, намеренно сильно, оставляя глубокие следы. Не знаю, за что я ему мстила – пока было не за что. Но внезапная вспышка агрессии была чем-то вызвана… Тем, что я тоже хотела сделать что-то… Оказаться сверху, выбрать позу, сделать что-то для него… А он трахал меня, вдавив в кровать и не давал даже шелохнуться – чтобы я не мешала ему брать меня так быстро и глубоко, как ему хотелось.

В этой постели нет места инициативе.

Я вдавила ногти сильнее, чувствуя, что вот-вот испытаю то, что уже испытывала в клубе. Открыла рот, молча переживая оргазм, выгибаясь, разметывая волосы по подушке. Мне хотелось хотя бы так выразить удовольствие, раз Эмиль не дал по-другому.

Он остановился сам. Ощущения вернулись с глубокого дыхания мне во вспотевшую шею, к которой прилипли волосы. Кожу снова жгло, словно он укусил меня, а я не почувствовала в эйфории… Еще саднило плечо – натертое щетиной и зубами.

– О, Эмиль, – прошептала я, снова обретая себя. Он скатился с моего влажного тела и перевернулся на спину. Ни нежного слова, ни поцелуя… Ничего.

И все равно сердце сжималось от нежности. После секса мужчинам не до этого… Ведь правда?

Он перевернулся на бок, а я натянула на себя простынь и устроилась рядом, губами прижавшись к мощной груди. Я уснула измученной и счастливой.

Глава 6

Ночь оставила смешанные воспоминания.

Одержимость, сумасшествие. Но утренний свет вернул мне разум и придал смысл происходящему. Я вновь стала собой.

Ночью Эмиль разбудил меня, и мы продолжили наш сексуальный марафон. В этот раз он перевернул меня на живот и взял сзади, заставляя выгибаться под его жадными руками. Меня в первый раз подняли среди ночи, чтобы заняться со мной любовью. Я вообще никогда не занималась сексом столько, как с ним.

И каждый раз, как в первый. Напористо, с редким сексуальным аппетитом. И ему хотелось отдаваться, я вспыхивала при первом намеке на близость. В конце концов в этом нет ничего плохого… Я больше не злилась, что он лишил меня возможности вести в сексе. Главное, шире расставить колени, подставиться под его пальцы и прогнуться посильней, а дальше не моя забота…

Когда я открыла глаза, передо мной оказалась небритая щека Эмиля. Я сладко завозилась, улыбаясь. Потом нежно прикоснулась к нему, колючему, губами.

В нашей постели было горячо: от тепла наших тел. Это сонное тепло поселяется только в постели влюбленных.

Я не выдержала и вновь поцеловала. Прислушалась к себе – что я чувствую. Внутри было спокойно и как будто что-то пело. Боже, как хорошо…

Эмиль вздохнул, забросил сгиб локтя на глаза, закрываясь от света. Эта поза подчеркнула мышцы руки, хотя бицепс был расслаблен. Сердце мучительно-сладко сжалось.

– Который час? – сипло после сна спросил он.

Я подобрала его телефон с пола и взглянула на часы. Села, прикрыв простыней грудь по привычке.

– Семь утра.

Я закусила губу. Мы познакомились в клубе, ночь была бурной, но теперь утро – утро рабочего дня. Что он скажет: «Спасибо, крошка, ты была в ударе, выход там»?

Что говорят случайным любовницам?

Я не знала – Эмиль был моим вторым мужчиной. С ним я в первый раз кончила – спасибо ему за это. Пора собирать манатки.

– Кофе умеешь варить? – спросил он.

– Конечно, – обрадовалась я.

Он рассмеялся над тем энтузиазмом, с которым я побежала на кухню, набросив на плечи его вчерашнюю рубашку. Мне страшно хотелось сделать ему приятно – еще, как угодно, больше и больше.

– Я пью сваренный вручную. Турка в шкафу.

Вчера мы не включали свет, а сегодня я с любопытством осмотрелась.

Двухкомнатная квартира не была особенно шикарной, но ухоженной и со вкусом отделанной. На мой взгляд – с очень простым вкусом. Видно, что к ремонту «приложил руку» мужчина. Хотя не думаю, что Эмиль умеет что-то делать сам… Он не похож на мужчину, согласного что-то делать, кроме пересчитывания денег.

Кухня просторная и очень чистая – кто-то регулярно наводил здесь порядок. Стол, шкафы, простые светильники – все производило впечатление недорогого жилья. Только у бедных я никогда такой обстановки не видела.

Ее заливал яркий свет. Падал сквозь идеально намытые окна, будто без стекол вовсе.

Я робко полезла в шкаф за туркой. Нашла пакет зерен в верхнем шкафу над столом. Мельница была здесь же. Я отмерила горсть зерен, перемолола, вдыхая густой запах кофе. Я к этому запаху не привыкла. Не пью молотый – возни много и дорого. В этом доме о деньгах если и думали, то экономия к этому не имела отношения.

Но кофе варить я умею. А для Эмиля еще и постараюсь.

Я всыпала кофе в воду, дождалась, пока закипит, и выключила плиту. По квартире плыл чудесный утренний запах – бодрый, живой. Я задумчиво улыбалась, ощутив умиротворение – стояла над плитой с расслабленными плечами, смотрела на турку, накрытую крышкой и ощутила себя… Счастливой? Спокойной? Есть на свете дома, откуда не хочется уходить. У Эмиля был такой.

– Эмиль?

Я повернулась в сторону двери, хотела позвать – кофе готов. Но передумала и нашла его любимую чашку. Ее я легко вычислила. Их было всего две, так что я взяла ближайшую к дверце в шкафу – ею чаще пользовались.

Налила кофе, гадая, нравится ему с молоком или черный.

Если бы любил с молоком – попросил бы. Я добавила пол-ложки сахара, чтобы сбить горечь и понесла. И так бережно, словно не кофе несла для Эмиля, а свое сердце на завтрак. Ешь, любимый.

На пороге я остановилась.

Эмиль уже встал. Не оделся, но телефон в руках. Я остановилась, чтобы посмотреть шикарное тело. Неужели этот мужчина трахал меня всю прошлую ночь? Да мне никогда в жизни так не везло!

Несмотря на возраст, он отлично выглядел. А мне казалось, что в его годы уже не живут…

Заметив мой взгляд, Эмиль рассеянно улыбнулся и отвернулся, прижав телефон к уху.

Я смотрела ему в спину, у меня щемило сердце.

Появилось безотчетное ощущение тревоги. Ничего не случилось, а грустно. Потому что скоро нам придется расстаться. Я бы все отдала, чтобы остаться здесь – быть хозяйкой в его доме, делить с ним постель, познать его любовь.

Я тяжело вздохнула, обрывая сладкие мысли. После Эмиля о Лазаре думать было противно. Все узнаётся в сравнении…

– Все нормально? – резко спросил Эмиль. Сначала я решила, что он мне, но это невидимый собеседник ответил по телефону.

Я насторожила уши. Это моя работа: быть рядом, запоминать и слушать его разговоры. И от этого тоже больно. Я ощущала себя предательницей.

Эмиль выслушал долгую речь, удивленно хмыкнул и отключил телефон.

Интересно, он всегда такой неразговорчивый?

Вот и хорошо – меньше выболтает, меньше донесу Лазарю.

– Мне надо уйти, – сказал Эмиль, и у меня екнуло сердце. Я так и застыла с кофе в руках. Сейчас он скажет – проваливай. – Подождешь здесь.

Какое облегчение…

Я улыбнулась, подошла, поправляя рубашку – она съехала с моего плеча. Подала кофе. Эмиль сделал несколько глотков, рассматривая меня поверх чашки. Я никак не могла уловить его настроение. В глазах как будто ничего не было – чуть-чуть презрения, чуть-чуть стали, и много-много вожделения, словно он желал чего-то развратно-запретного и прямо сейчас.

На мне не было белья. Я ощутила, что снова становлюсь влажной. Это из-за его пристального взгляда и постоянных мыслей о сексе. Это уже меня саму пугало. Мне постоянно хотелось сладкого… Еще вчера утром я бы уверенно сказала, что это невозможно, я не нимфоманка. Я вообще секс не очень… И не часто.

Оказалось, это вообще не от меня зависит. А от того, с кем я.

Если бы Эмиль сейчас повалил меня на кровать, я бы вновь безропотно раздвинула ноги.

Он набросил на плечи рубашку. Одевался неторопливо и рассматривал меня, словно размышлял – съесть или нет. Я даже не понимала, что он сейчас чувствует.

Я тебе нравлюсь, Эмиль?..

Он наклонился и из-под кровати достал кобуру с обмотанными вокруг ремнями. Привычно набросил на плечи, затянул… Вчера я даже не заметила, куда он дел оружие. А кобуру он снял, пока раздевался. Все это время оружие было под кроватью.

Почему он разгуливает вооруженным по городу и никого не боится?

Эмиль набросил вчерашний пиджак и оружия как не бывало.

Я робко улыбнулась и доверчиво шагнула навстречу.

Помогла застегнуть воротник и на миг остановилась, глядя в лицо. На лоб упали светлые пряди – цвета льна, едва тронутые сединой. Я поймала одну и растянула – кончик почти достал до бровей. Как зачарованная разглядывала Эмиля: светло-серые глаза, светлые брови, прямой нос и крепко сжатые губы.

«Я люблю тебя» чуть не вырвалось у меня.

Эмиль застегнул манжеты и улыбнулся. Без особых чувств, но нежно. Я никак не могла оторвать взгляд от его губ.

– Ты долго? – прошептала я, наслаждаясь странными, сладкими чувствами, которые разливались в груди.

– Нет.

– Скорей возвращайся, – я куталась в его рубашку, такую огромную, что тонула в ней. Жеманно щурилась на свет, смотрела, как искрятся его волосы в солнечных лучах, и чувствовала себя счастливой.

– Я буду ждать… – я прильнула к нему.

Эмиль меня отстранил. Я наблюдала, как он собирает мелочи: телефон, бумажник, ключи от машины. Закрытый, по-светски приятный, но не более, будто я его коллега или вроде того. Но не девушка, которую он жарил всю ночь.

Ну и что… К этому можно привыкнуть. Закутавшись в рубашку, я смотрела, как он уходит, как хлопает дверь – резко, уверенно. Безапелляционно.

Как все в его жизни.