Мария Тюльпанова
Билет в один конец, или Свобода на рисовых мешках
На следующее утро мы втроем встретились у входа в хурул, который, как я с удивлением узнала, является самым крупным буддийским храмом в Европе. Здание поразило меня своим масштабом и красотой, а еще больше – приятной атмосферой, которая царила вокруг. Конечно, после Таиланда было непривычно видеть прихожан, одетых в пальто и куртки, и ощущать дуновение прохладного ветерка, с силой развевающего буддистские разноцветные флажки. В общем и целом обстановка показалась мне как будто знакомой – по-восточному уютной, доброжелательной и какой-то благостной.
Таня, которую я не видела больше пяти лет, предстала передо мной ровно такой же, какой я ее запомнила. Она все так же прекрасно выглядела, лучезарно улыбаясь и глядя на окружающий мир широко открытыми глазами. Мы обнялись, и у меня появилось чувство, будто мы и не расставались. Дружной компанией мы зашли в храм. Народу внутри было много, люди продолжали стекаться сюда со всего города. Казалось, цикл буддийских ритуалов был самым важным событием в жизни элистинцев. Все спешили занять места и находились в каком-то радостно-возбужденном предвкушении. Тут и там повсюду сновали волонтёры, занятые приготовлением всех необходимых для церемоний атрибутов. Из динамиков звучали мантры, по залам растекался приятный, едва уловимый аромат благовоний, где-то в стороне от толпы монахи насыпали мандалу. Мы разулись, оставив обувь у входа, и поспешили занять свое место перед алтарем. После приветственного слова настоятеля, гости из Тибета приступили к своей работе. Они принялись нараспев читать сакральные строки. Все присутствующие тихо склонили головы, сложив руки в молитвенных жестах. Сидеть в позе лотоса или же поджав ступни под колени было не очень комфортно, но я старалась сосредоточиться на внутренних ощущениях. Как пояснил Алтман, первое, с чего начинается цикл ритуалов – это очищение пространства. В первый день участникам предстоит расстаться со всеми невзгодами, обидами, переживаниями и негативными эмоциями, оставив всю «чернуху» позади и освободив место в душе для нового, светлого и радостного.
Периодически молитвы прерывались ударом гонга. Он оглушал пространство своим звоном, и вибрации звука разносились по всему залу, оглашая тем самым требование тишины. Но тишины не фактической, а глубокой персональной тишины, остановки пресловутого внутреннего диалога. Звуковые волны как будто били меня по голове, выколачивая оттуда все дурные мысли. Единственное, чего мне хотелось – это не упустить этот самый момент, высокую ценность которого я уже осознала, и раствориться в происходящем всем своим существом. Я чувствовала эмоции людей, которые находились вместе со мной в хуруле. Каждый из них пришёл сюда со своими проблемами и чаяниями. И каждый был намерен расстаться со всеми теми тяжелыми думами и грузом обид, что мешают наслаждаться жизнью. Прихожане были полны надежд и старались как можно лучше сделать свою часть «работы», демонстрируя стопроцентную вовлеченность в церемонию. Первое и главное, что от них требовалось – это присутствие. Не фактическое присутствие физического тела, а осознавание момента, пребывание в «здесь и сейчас». Имея опыт буддийской практики с рождения, элистинцы с этой задачей справлялись на «отлично».
Вскоре мне тоже удалось ощутить красоту момента. Весь мой предыдущий опыт будто отошел на задний план. Меня перестали беспокоить вопросы о прошлом и будущем, чужое и собственное мнение относительно событий в моей жизни. Всё стало неважно. У меня вдруг появилась четкая уверенность в том, что все непременно будет хорошо. А почему должно быть как-то иначе? Мне ведь хорошо сейчас, а значит, дальше будет только лучше. Я испытала какое-то глубокое внутреннее ликование и тёплое чувство полного и безграничного доверия жизни.
Пару часов в храме пролетели незаметно. Завершением ритуала стало действие, похожее на то, что происходит во время масленицы. Всей толпой вместе с монахами мы сперва сделали круг вокруг хурула, а после во внутреннем дворе состоялось сжигание соломенного чучела. По словам Алтмана, в большую тряпичную «болванку» собрали весь негатив, все, что следовало оставить в прошлом. Горела «кукла» знатно, треск стоял на всю округу. Звук из чудовища вырывался такой, будто внутри оно было начинено сотней петард.
«А там ведь ничего нет внутри! Одни сухие листья и трава. Хорошо поработали монахи, много всего нечистого от нас собрали!» – поделился своими размышлениями друг. То, что он сказал, совпало с моими внутренними ощущениями. Я чувствовала себя легкой и обновленной и точно знала, что теперь в моей жизни точно найдется место самым прекрасным людям, событиям и эмоциям.
Вечером того же дня Алтман пригласил меня на ужин к себе домой. Все семейство встретило меня очень гостеприимно. На столе уже стояли закуски, и Баира, жена Алтмана, заканчивала приготовление махан шелтяган – традиционного калмыцкого блюда, представляющего собой отварную баранину на кости, подающуюся вместе с наваристым бульоном, зеленью и овощами. Еда была очень аппетитной и по-домашнему вкусной. Быть гостем в семье Алтмана была очень приятно. Я чувствовала себя окруженной любовью и заботой, могла наконец-то расслабиться и быть самой собой. Я словно вновь стала ребенком, которому позволено все и которого любят безусловно – за просто так, просто потому что он есть.
Я была так рада, что могу согреться теплом этого милого домашнего очага. Вместе с Алтманом, Баирой и их сыном Кариком в их квартире жило тихое семейное счастье. В этом микро-государстве явно царила гармония, люди здесь вели себя открыто, обращаясь друг с другом заботливо и уважительно. Так же, по-доброму и со вниманием, домочадцы относились и ко мне. Я была счастлива и по-настоящему благодарна им за весь мой новый опыт.
В течение нескольких следующих дней я продолжала посещать хурул, участвуя во всех церемониях. С каждым днем на душе становилось все легче. После ритуалов мы гуляли по городу с Алтманом и его друзьями, иногда – с Таней, которая еще в самом начале любезно предложила мне переехать к ней. После того, как подруга в очередной раз настойчиво озвучила свое предложение, я решила его принять. Все-таки теплый и уютный дом лучше безликой и холодной общаги. Позже я познакомилась с Таниным сыном, 12-летним Антоном, который поразил меня своим чудесным взглядом на мир, не лишенным детской непосредственности и юношеского максимализма. Да, я знаю, что в подростковом возрасте высокие идеалы в сочетании с мечтательностью и легкомысленностью – вполне нормальное явление, но я совершенно забыла, как все это бывает. А мальчик мне напомнил.
С Таней мы болтали обо всём на свете. Мы обсуждали буддизм и метафизику жизни, обменивались размышлениями и приводили друг другу примеры, подтверждающие правильность наших мыслей. Во многом наши взгляды совпадали, так что делиться опытом духовных переживаний было интересно и приятно. Находясь в гостях у подруги, я чувствовала материнскую заботу. Забота эта, конечно, в первую очередь, была направлена на сына, но все же распространялась и на меня тоже. Мы играли в настольные игры и города, все вместе чаевничали и коллективно решали, что приготовить на ужин. Таня с сыном приняли меня в свой близкий круг. Я, казалось, была связана с ними невидимыми узами, которые как кокон окутывали всех нас своей прозрачной теплой пеленой. Внутри этого кокона было уютно и комфортно, находясь в нем, я чувствовала себя надежно защищенной от всех жизненных невзгод и неурядиц. Возможность пожить в семье Тани стала для меня настоящим подарком и полноценной терапией, оказавшей мощное целительное воздействие на мою душу.
***
В Москву я возвращалась другим человеком. В Элисте я как будто получила благословения – но не от тибетских монахов из храма, а от моих друзей, которые словно рассеяли своим светом всю те беспроглядную тьму внутри меня, что я привезла с собою в их город. Они не вдохновляли, не мотивировали, а всего лишь были рядом, присутствовали в моей жизни, не боясь об меня испачкаться. Этим самым они подарили мне какой-то совершенно новый импульс к жизни, вместе с которым в моей жизни появилось место энергии, гармонии, мотивации и вдохновению. Мне хотелось дышать полной грудью, жить, творить и радоваться каждому мгновению. Я больше не боялась будущего, я готова была принимать действительность такой, какая она есть. Мне уже не нужно было спорить с жизнью и кому-то что-то доказывать. Я была рада снова довериться мирозданию, оставить бесконечные сомнения и переживания позади.
По пути домой я получила телефонный звонок от потенциального работодателя. Кто-то из бывших коллег отреагировал на мой призыв о помощи в социальных сетях и дал мой номер продюсеру одной из программ. Поначалу я обрадовалась, но, узнав, что звонят с «НТВ», немного расстроилась. Скандальные шоу этого канала вызывали у меня отвращение. Я мечтала о тихой гавани, месте, где мне будет комфортно и спокойно. Копаться в чужом нижнем белье и заниматься «скандалами, интригами, расследованиями» я не желала. И всё же на собеседование я решила сходить. Кто знает, какой поворот судьбы меня ждет дальше? Возможно, где-нибудь в коридорах эфирной студии я встречу кого-то из знакомых и появятся другие варианты… В любом случае, я решила не торопиться с принятием решения и действовать по обстоятельствам.
На следующий день я появилась на пороге одного из нтв-шных продакшенов. Работники пера и топора сновали туда-сюда с важным и озабоченным видом, и вся эта суета и напряжение, витавшее в воздухе, показались мне какими-то смешными и нелепыми. Шеф-редактором ток-шоу, куда набирали корреспондентов, оказался знакомый мне Армен Азарян. С ним мы раньше работали на одной из студий кабельного ТВ. В первые же минуты он заявил мне, что работа здесь – сплошной кошмар. «Но к этому можно привыкнуть, на самом деле» – уточнил он.
«Вот представь, что мальчик писает и какает из одной дырочки, и вот в эту дырочку тебе нужно залезть с головой» – разъяснил он на примере суть должностных обязанностей.
Услышав это, мне захотелось просто развернуться и уйти, но им импульс был остановлен голосом разума: «Тебе же нужна работа! И так столько времени без денег сидишь!».
Позже я встретила еще одного бывшего коллегу, который рассказал, как приходится спаивать потенциальных героев программы, незаметно забирая у них паспорт во время «дружеских» посиделок на кухне за разговорами по душам. С документом на руках манипулировать несчастным куда проще, дожать его и заставить на всю страну поведать о личной драме не составляет большого труда.
Приближалось время записи очередного эфира и меня повели в гримерки, смотреть на рабочий процесс. Продюсер объяснила: задача сотрудников – следить за тем, чтобы антагонисты не пересекались, и эмоционально накручивать героев, так чтобы перед камерой они быстро сцепились друг с другом, переведя общение в бесконечные обвинения, ор, ругательства и – лучше всего – в драку.
Я знала, что закулисье подобных шоу – сущий ад и вариться в этом общем котле, пусть и за деньги, мне совсем не хотелось. Я ждала чуда, ждала, что мне позвонят из другой редакции и предложат писать о том, что мне интересно, предложат заниматься тем, что мне нравиться и к чему лежит душа. И чудо произошло. В тот же день мне позвонили с телеканала «Культура» и пригласили на собеседование. Я не могла поверить своей удаче и не спешила радоваться раньше времени.
Честно признаться, канал «Культура» я всегда считала слишком консервативным и никогда не рассматривала его как идеальное место работы для себя. Но перспектива оказаться там все же казалось мне заманчивой. Писать о выставках, спектаклях, концертах и премьерах меня бы вполне устроило. Конечно, я боялась не оправдать высоких ожиданий академических умов, которыми, по моим представлениям, должна была быть заполнена редакция, но все же смеяла надеяться, что шанс найти с ними общий язык у меня есть.
Собеседование на «Культуре» представлялось чем-то страшным, чем-то похуже даже вступительных экзаменов в институт. Я представляла, что в редакции мне устроят допрос с пристрастием и в случае, если я замешкаюсь, пытаясь дать ответ на вопрос «чем отличаются Мане и Моне», тут же вынесут приговор «невежда» и без лишних разбирательств влепят печать с огромной черной меткой прямо в трудовую книжку.
Реальность оказалась довольно далека от моих представлений. Да, обстановка внутри редакции действительно была на удивление спокойной и интеллигентной, но персонажей из «Служебного романа» наподобие Мымры и Новосельцева я не заметила. Я ожидала увидеть людей в очках в роговой оправе, надменно окидывающих меня ученым взглядом, а встретила открытых доброжелательных сотрудников, с которыми было приятно иметь дело.
Мне понравилось на «Культуре» с первых минут. И хоть я никогда раньше до этого не бывала даже рядом со зданием канала, внутри я почему-то сразу почувствовала себя как дома. «Хочу здесь работать», – пронеслась мысль в моей голове.
Вакансия была открыта в отделе регионов. В обязанности редактора входил поиск и отбор материалов и их подготовка к эфиру – словом, все то, что я хорошо умела делать. Мне дали небольшое тестовое задание. Я справилась с ним довольно быстро и получила одобрение от проверяющей. Указав мне на некоторые недочёты, она сказала, что свяжется со мной в ближайшее время в случае принятия положительного решения по моей кандидатуре.
Через пару дней раздался долгожданный звонок. Я получила работу на «Культуре»! Я была несказанно рада, и хотя зарплата оставляла желать лучшего, я нисколько не сомневалась в правильности принятого решения.
***
Работая на «Культуре», я начала оживать. Идти с утра на смену было в радость. У меня, наконец, появилась возможность почувствовать себя девушкой и нарядиться. Платья, каблуки, укладка и макияж – за два года в Таиланде все это было мною забыто, и вот теперь я снова имела доступ к своему большому гардеробу и активно этим пользовалась. В редакции мои образы оценили по достоинству. Один из режиссеров постоянно делал мне комплименты, то и дело сравнивая меня со звездами советского кино. Да и с другими коллегами мне удалось довольно скоро подружиться. Я чувствовала, что попала в здоровую среду, туда, где человеческое общение по-прежнему представляет собой ценность. Постепенно все мои «чёрные» состояния сошли на нет. Меня перестали беспричинно раздражать незнакомые люди, у меня больше не появлялось желание кого-то ударить или обидеть. В душе моей воцарилась гармония. Я чувствовала, что я наконец-то нахожусь на своём месте. Буддийские ритуалы в Элисте этому поспособствовали или просто так совпало – не знаю, но я была благодарна судьбе за такой подарок и чувствовала, что вот теперь-то моя жизнь встала на правильные рейсы.
Работала я по графику два через два и у меня оставалась куча свободного времени, которое я мечтала занять другой работой. Мне хотелось достойно зарабатывать и быть наравне со сверстниками. Я стопками рассылала резюме и сутками мониторила интернет в поисках вакансий, но ничего подходящего никак не находилось. Единственное, бывшая коллега иногда подкидывала подработку, которая порой «делала» мой месячный бюджет, превосходя по размеру зарплату. Но фриланс с его нестабильностью как основной источник дохода меня не устраивал. А потому я продолжала изводить себя поисками тепленького местечка.
Я тратила на это кучу времени, но всё было впустую. Я уже стала задумываться о том, не уволиться ли мне с «Культуры», уйдя на более высокооплачиваемую пятидневку. Но перспектива расстаться с так полюбившимся мне местом, где было так легко и комфортно, казалась печальной. «Опять хочешь поучаствовать в гонке героев?» – спросила я себя и поняла, что нет. Моя реабилитация проходила успешно, но завершать её, казалось, было ещё рано. По крайней мере, я была к этому не готова. Тогда я решила оставить всё как есть и наслаждаться своей работой на «Культуре», а также тем свободным временем, которое она щедро предоставляла.
«В конце концов, с голоду я не умру. Не буду торопить события, а там, глядишь, и появятся какие-нибудь варианты», – сказала я себе и расслабилась. Жить после этого сразу стало легче и веселее. Я сумела остановить заезженную пластинку, которая звучала в моей голове: «Надо искать вторую работу. Надо отправлять резюме. Надо читать исследования рынка и спрашивать у знакомых о вакансиях. Надо звонить работодателям. Надо проявлять настойчивость. Надо что-то делать, иначе так и просидишь без денег». Я сняла с себя эту ответственность, и у меня с плеч будто свалился какой-то груз. Мое личное время теперь было занято тем, что мне было по-настоящему интересно, а не бесконечными «надо». Так прошло несколько месяцев. И в тот момент, когда я этого абсолютно не ожидала, подруга рассказала мне об открывшейся на «Звезде» вакансии. Там искали редактора через сарафанное радио, по знакомым. Я быстренько связалась с контактным лицом, и мы договорились, что я приду на стажировку.
Проба пера прошла успешно, и уже на следующий день мне объявили, что берут меня на работу. Дело было за малым – договориться изменить график на «Культуре» и уговорить начальство перевести меня на понедельный режим. И с этим я неожиданно легко справилась.
Последний год на двух работах пролетел быстро. Мне очень нравилось быть вечно занятой: я чувствовала себя нужной и востребованной. К тому же, с двумя зарплатами мне наконец-то удалось выйти на более-менее приемлемый зарплатный уровень и начать откладывать деньги. Сбережения, естественно, нужны мне были для поездок за границу, без которых я просто не представляла свою жизнь. Мне нравилось то, что я могу выбирать направление для своего отпуска исходя из своих желаний и интересов, а не из узкого списка стран, билеты в которые считаются дешевыми.
Однако когда подруга предложила мне поехать вместе в Латинскую Америку, я растерялась. Вообще-то я сама сообщила ей о распродаже билетов и подначивала её совершить покупку, а когда она спросила, не хочу ли я к ней присоединиться, я почему-то задумалась. «Там, наверное, дорого, да и путешествовать, скорее всего, сложнее, чем по Юго-Восточной Азии. Мне и отпуск к тому же вряд ли дадут», – сразу же пронеслась в голове вереница мыслей. Тут я поймала себя на том, что моя реакция обусловлена привычкой, а вовсе не реальными обстоятельствами. «Стоп, –сказала я себе. – А почему, собственно «нет»? Билеты недорогие мы уже нашли, расходы на месте, вероятно, превысят привычный бюджетный уровень, но я ведь могу себе это позволить. У меня же есть деньги, я их для этого и зарабатывала. Путешествовать сложнее? А с чего я это взяла? Да просто никогда в этом регионе не была, вот и предположила. Неизвестность ведь всегда пугает. В конце концов, мы же не на другую планету летим! Не пропадем! Отпуск не дадут? А я возьму! Возьму и всё, как делала это уже не раз. Почему я должна ставить во главу угла гипотезу о том, что кому-то моё отсутствие может показаться неудобным? Главнее всего – моё собственное желание, которое в совокупности с готовностью отстаивать свои интересы частенько творит чудеса. Решено: едем!», – и я с радостью сообщила о своем согласии подруге.
В тот же день мы забронировали билеты в Бразилию. Побывать в стране, «где много-много диких обезьян», было пределом мечтаний. Конечно, никто из моих знакомых никогда там не был и, предвкушая предстоящую поездку, я чувствовала себя прямо-таки Христофором Колумбом, открывающим новые земли. А еще я поймала себя на мысли, что моя первоначальная реакция отторжения на перспективу оказаться в экзотической стране была спровоцирована глубоким чувством вины за то, что у меня появилась такая замечательная возможность. Внутри я считала, что я этого не достойна.
Какое странное противоречие! Вот вроде я гналась за материальным достатком и успехом, сетуя на то, что всё это слишком сложно и долго достигается, а, получив возможность осуществить свою мечту, сразу же заподозрила неладное, ожидая подвоха. Отследив свои реакции, мне удалось принять осознанное решение, получить от самой себя разрешение быть счастливой и наслаждаться жизнью.
Обстоятельства, кстати, нисколько не препятствовали осуществлению моих планов. Мне с легкостью удалось взять отпуск и на одной, и на другой работе, у подруги также все прошло легко. Никто и ничто нас не держало. С легкой душой мы отправились в путь. Поездка прошло чудесно. Владея технологией самостоятельных путешествий с небольшим бюджетом, мы смогли уложиться в ту сумму, что была на руках, и при этом ни в чем себе не отказывали. За две недели мы посетили самые основные туристические места – водопады Игуасу, Сан-Паулу, Рио и даже заехали в небольшой колониальный городок Парати. Мы пили кайпиринью на пляже, прогуливались по знаменитой набережной Копакобаны, разглядывая причудливые узоры на черно-белой плитке под ногами, жили в самой настоящей фавеле и каждое утро проспались от пения птиц и ярких солнечных лучей, которые нагло лезли прямо в наше небольшое окошко.
Номер у нас был без изысков, зато с большими – насколько это возможно в помещении площадью пару квадратных метров – панорамными окнами с видом на океан. Мы полетали на дельтаплане вдоль океанского побережья, забрались на холм Корковаду, где распластал свои гигантские руки-крылья Христос-Искупитель, посетили цветную мозаичную лестницу Селарона, напоминающую творения Гауди, погуляли в тени высоких пальм ботанического сада, сплавали на пароме в Нитерой – симпатичный городок на побережье, который еще называют спутником Рио. Прошли пешком не один десяток километров, умудрились чудом не сгореть под палящим солнцем, вдоволь накатались на местных автобусах и, кажется, даже успели выучить расписание и маршруты их движения.
Но всего этого мне оказалось мало. Проезжая на фуникулере над горами у подножия холма, на котором расположена статуя Христа-Искупителя, я видела, как группа отважных альпинистов, используя профессиональное снаряжение, взбирается по отвесному склону на самый верх. «Какие, должно быть, оттуда открываются виды!» – мечтательно подумала про себя я. «Живут же люди! Вот это приключения! Вот это впечатления!» – восторгалась я смелостью скалолазов. «Хочу так же!» – молнией проскочила мысль в моем сознании, и от смелости её я и сама немного ошалела. И тут же ко мне пришло понимание, что привычный формат отдыха пора менять. Я ведь действительно уже неплохо поднаторела в бюджетных путешествиях и поиски самых дешевых способов добраться из точки А в точку Б или недорогого жилья в любом населенном пункте, где бы я ни очутилась, превратились для меня теперь в рутину.
«Мне нужен вызов! Нужно пуститься в настоящую авантюру! Сделать то, чего не делала раньше. Что-то по-настоящему захватывающее и вдохновляющее», – подумала я тогда.
События дальнейших дней меня в этом только убедили. Вернувшись как-то с прогулки в хостел, мы с подругой застали на ресепшене владельца – молодого симпатичного бразильца по имени Лукас. Он дружелюбно поинтересовался, как прошел наш день и предложил позже составить ему компанию для похода на местную дискотеку, которая располагалась буквального в соседнем от гестхауса здании. Идея мне понравилась, как, собственно, и тот, кто ее подал. Мы переглянулись с подругой.
«Нам ведь завтра рано вставать, – в нерешительности протянула Света. – Кроме того, там может быть небезопасно, – добавила она. – Да и намотались мы изрядно за целый день. Нам, наверное, сегодня вечером все же лучше в номере спокойно отдохнуть».
Я не нашлась, что на это возразить. В моей голове звучали те же самые сомнения, и, обретя форму в виде произнесенной кем-то фразы, они тут же взяли верх над желанием нарушить привычный уклад и попробовать что-то новенькое.
– Нет, спасибо! Мы сегодня устали и хотим пораньше лечь спать, – ответила я бразильцу, с ужасом осознавая, что вышедшая из моих уст фраза звучит как слова пенсионерки.
– Мы можем сходить ненадолго. Как только вам надоест или вы почувствуете, что пора домой, мы уйдем. Обещаю, что провожу вас обратно, – не сдавался Лукас.
– Нет, уже же все решили! Знаешь, как бывает: идёшь на диско ненадолго, а потом зависаешь там до утра. А следующий день потом потерян. Не будем рисковать, – снова прозвучали Светиными словами мои собственные мысли.
– Спасибо огромное! Нам очень приятно ваше приглашение, но сейчас всё же мы его не можем принять, – решительно заявила я, давая понять всем своим видом, что желаю как можно скорее закончить диалог.
Я оказалась меж двух огней. С одной стороны, мне хотелось поддержать бразильца, и я разделяла его энтузиазм по поводу танцев, а, с другой, мне не хотелось спорить с подругой. Да и сама я, если честно, была не до конца уверена, что нам стоит туда идти. Находиться в пылу внутренних противоречий было мучительнее, чем принять хоть какое-то, опрометчивое или, может быть, даже неправильное решение – такое, о котором впоследствии можно пожалеть. Поэтому я решила поскорее избавить себя от мук выбора и сделала шаг в сторону нашего номера. Молодой человек без труда распознал этот невербальный сигнал и, пожелав хорошего вечера, с нами попрощался.
С веранды, куда мы вышли выпить чаю, видны были мерцающие огоньки дискотеки. Местный клуб в этот вечер был полон посетителей. С расстояния вечеринка казалась ещё более привлекательной. Она не выглядела слишком шумной или переполненной людьми. Казалось, там были все свои. Наблюдая за событием со стороны, я в какой-то мере ощущала свою к нему сопричастность. Моя фантазия создавала приятные, угодные мысленному взору образы, заменяя ими такую пугающую своей неизвестностью и непредсказуемостью реальную жизнь.
Звуки музыки проникали в нашу комнату через открытую форточку. Мелодичные, неназойливые, едва уловимые – слившись с плеском волн и шумом улицы, они мгновенно увлекли меня в мир грёз. Последняя мысль, которая пронеслась у меня в голове перед тем, как я заснула, звучала так: «В следующий раз я точно соглашусь на подобное предложение и пойду с местными на дискотеку».
***
Возможность глубже окунуться в местные реалии и узнать Рио не с туристической стороны, увидев то, о чем не пишут в путеводителях, представилась довольно скоро. Как-то вечером, оказавшись в районе Ипанемы, мы просто не узнали этот район. Повсюду стояли полицейские машины с мигалками, а на пляже собрались толпы людей, основная часть которых была явными неформалами. Мы со Светой решили разведать обстановку и направились прямо в гущу событий. Вдоль променада раскинулась большая ярмарка. Местные торговцы продавали с лотков всякие сладости, сувениры, различные безделушки ручной работы, пляжные аксессуары и одежду. Несколько рядов занимали предметы с растаманской символикой и портретами Боба Марли. Повсюду были стойки с пивом, коктейлями, холодной газировкой и различными снеками. По всему было видно: Ипанема ждёт больше гостей чем обычно, и на то должна была быть причина.
Дальше на площади мы увидели сцену. Девушка в камуфляжных штанах и бандане всех цветов радуги качала толпу под свой рэп – надо отметить, довольно ритмичный и неплохо сложенный. Среди зрителей было много людей с плакатами с изображением конопли и какими-то лозунгами на португальском. Окинув собравшихся беглым взглядом, мы поняли, в чём дело: мы попали на митинг в поддержку легализации марихуаны.
Мне нравилась эта атмосфера: бит, увлекающий людей в синхронный кач, улыбки на лицах собравшихся, царящий здесь дух легкого бунтарства, запах травки, смешавшийся с ароматами парфюма и испарениями тел, припудренный океанским бризом.
– Давай возьмем хот-доги и пиво и посидим на набережной, – предложила я Свете. Мы попали на Ипанему как раз к ужину и были уже достаточно голодны для того, чтобы всерьез озаботиться вопросом пропитания.
– Ну, хот-дог – это же не еда. Я хотела нормально поесть, – ответила подруга.
Надо сказать, что всю неделю мы питались в буфетах «все включено», найдя в них разумный баланс между дешевым фастфудом и дорогой ресторанной едой. Однако из-за отсутствия альтернативы наш рацион мне порядком поднадоел, и я расстроилась, узнав, что подруга не собирается хотя бы раз его поменять.
Я пыталась убедить её, но перспектива остаться без полноценного ужина ее не устраивала. «Одним хот-догом сыт не будешь, – говорила она. – А если мы сейчас останемся здесь, потом уже не найдем буфет и останемся полуголодными. Да и не безопасно здесь. Смотри, сколько народу. За сумкой нужен глаз да глаз. Не хочу есть в такой неспокойной обстановке».
Уходить с митинга, вдоволь не насладившись новой, необычной обстановкой, мне совсем не хотелось. Я предложила подруге разделиться и провести время по отдельности, чтобы каждая из нас смогла удовлетворить свои потребности. Но Свету такой вариант развития событий не привлекал. «А как мы потом встретимся? Без связи это совсем неудобно. Мы потеряемся. А возвращаться поодиночке в темноте мне не хотелось бы. Давай сходим поедим, а потом, если будут силы, вернёмся сюда».
Хоть доводы подруги меня и раздосадовали, я все же нашла их вполне убедительными. Мы покинули митинг и отправились на поиски буфета. Я злилась на Свету из-за того, что считала ее поведение слишком консервативным. В то же время я понимала, что раз уж мы путешествуем вдвоем, нужно быть уступчивой и постоянной искать компромиссы.
«В следующий раз поеду одна! И тогда уж никто не помешает мне пробовать все, что захочется, идти на контакт с местной культурой. Вот это будет настоящее погружение в страну, это будут приключения!», – мысленно успокаивала я себя. Это были уже не просто мысли, а скорее готовый план действий на следующую поездку.
Мне хотелось общаться с местными, хотелось заводить новые знакомства, пробовать разные виды активности, делать то, чего никогда не делала раньше. И я решила, что так тому и быть.
***
Собственно, между моей поездкой в Бразилию и началом большого путешествия без обратного билета прошло всего два месяца. Теперь я наконец чувствовала, что отрываюсь по полной и пью эту жизнь большими жадными глотками. Порой у меня даже складывалось ощущение, что моя психика не успевает обрабатывать весь тот объем новых знаний и впечатлений, что я получаю ежедневно. С утра, просыпаясь, частенько я не понимала, где нахожусь и как сюда попала. Происходящее было больше похоже на прекрасный сон с одним-единственным отличием – я не боялась, что со временем забуду какие-то детали и упущу то чувство причастности к чудесам, которое мне подарило это сладкое забытье. Я знала – впереди меня ждет новый, не менее прекрасный и удивительный эпизод.
