Мария Тюльпанова
Билет в один конец, или Свобода на рисовых мешках
У меня появилось то, что можно потерять. Какая-никакая профессиональная репутация, перспективы, самомнение. И рисковать всем этим стало страшно. Принимая решения, я стала руководствоваться не тем, чего мне хочется, а тем, насколько опасными и неблаготворными могут оказаться последствия. «Как бы не вышло хуже», – всё время про себя твердила я. Я пыталась свести вероятность провала к минимуму и выбирала самые безопасные пути, ограничивая возможность развития событий своими представлениями о том, как всё должно быть. Всё это превратило мою жизнь в рутину и бесконечную тягомотину. Я боялась всего. Лишний раз спросить, уточнить, напомнить о себе, привлечь внимание. Я и не заметила, как приобрела привычку сдаваться, пытаясь свести к минимуму контакт с любыми внешними раздражителями.
После двух лет жизни в Таиланде, вдалеке от дома и семьи, я и вовсе вернулась в Москву сломленной и угнетённой, хоть и старалась делать вид, что все нормально. Я погрузилась во мрак. Мне казалось, что я проиграла, потратив впустую два года жизни, находясь в самом расцвете сил. Я не заработала денег, не стала успешной или знаменитой, а приобретенный опыт расценивала скорее как негативный. Мне казалось, для того, чтобы чего-то добиться, нужно быть такой же или таким же как Харитон. Быть мотивированным, целеустремлённым, деятельным человеком, продумывающим любое действие на десять шагов вперёд. Быть бизнесменом, акулой с железной хваткой, супергероем с железной волей, готовым на всё ради достижения цели. Идти по головам и не останавливаться, несмотря ни на что.
«Ты хочешь денег или нет? Если так заботишься о бюджете клиентов и их комфорте, построй себе шалаш из пальмовых листьев на пляже и занимайся там благотворительностью. Помогай добрым и хорошим туристам задаром, работай за «спасибо», тебе же деньги не нужны. Только вот, боюсь, и «спасибо» ты от них не дождешься. Как они будут тебя ценить, если ты сама себя не ценишь?» – любил повторять экс-босс. «Я же знаю, когда ты задашься целью, ты прёшь как паровоз! И у тебя все получается. Так что не ной и иди работай! – добавлял он. – Ты же хочешь куда-нибудь поехать в конце сезона? Для путешествий деньги нужны! Работай! Ну, или забирайся в кузов грузовика, садись на рисовые мешки – и шуруй, куда ты там хочешь… в Малайзию, Сингапур! Вряд ли тебе это понравится».
Шеф был прав. В какой-то момент продажи превратились для меня в азартную игру. Мне очень хотелось доказать шефу, что я на что-то способна и поэтому я из кожи вон лезла, пытаясь применить на практике все те трюки, которым он нас обучал. Но что-то во мне сильно сопротивлялось этому. Воспитание и старые установки не давали хода всем тем манипуляциям, которые необходимо было проделывать для получения желаемого результата. Глубоко внутри вся техника продаж казалась мне чистым запудриванием мозгов и подавлением воли клиентов. «Но раз уж мозг запудрили мне и подавили мою волю, почему бы мне не отыграться на других», – думала я и, заглушив голос совести, продолжала делать, как учили. Не смотря на огромное количество тренингов, которые мы проходили ежедневно, и детальный разбор каждого этапа разговора с клиентами, частенько все же приходилось импровизировать.
Разрешить себе импровизировать стоило мне немалых усилий. Мне постоянно нужна была поддержку и одобрение. Иногда в качестве расслабляющего средства и активатора фантазии выступал алкоголь. Помню, однажды мы пошли в бар вместе с Харитоном и его другом Арсением, приехавшим в Таиланд в отпуск. Во время посиделок я решила блеснуть своими талантами и попытаться продать «воздух» Арсению. По убеждению босса, мы должны были уметь делать это просто блестяще. «Подружись с клиентом и продай ему мечту, – вечно повторял Харитон. – А потом уж и о технических характеристиках товара можно поговорить, и цену пообсуждать».
В общем, Остапа в тот вечер несло. Я не знала, что могу продать Харитонову другу. Речь о экскурсиях не шла: Арсений был частым гостем на острове и прекрасно знал все достопримечательности. И тогда я решила, что «подопытному кролику» придётся заплатить за нахождение в нашей прекрасной компании, ну и за великолепные перспективы, которые откроются перед ним после внесения залога. Что это были за перспективы, я и сама не знала, но преподнесла их как захватывающую дух интригу, а нас с Харитоном и коллегами как супер-экспертов по всем вопросам, способных преобразить жизнь любого желающего. В том, что Арсений был тем самым желающим, я сильно сомневаюсь, но он все клюнул на крючок и не переставал задавать вопросы, пытаясь понять, что же его ждёт впереди с нашей сумасшедшей компашкой. В какой-то момент он запутался в происходящем, попав в паутину моих доводов и псевдо-фактов. Повисла пауза.
– Ну, и что дальше? – спросил он.
– Плати три тысячи!
– За что?
– За возможность продолжать разговор.
– Даю четыре за возможность его не продолжать!
Похоже, технику работы с возражениями я освоила неплохо. И хоть «клиент» и не понимал, за что он конкретно он должен платить и как ему это в жизни поможет, возможности хоть как-то аргументировать свой отказ у него не осталось. «Проще согласиться, чем объяснить, почему «нет», – видимо этой логикой он руководствовался, обронив фразу о своей готовности платить. Харитон наблюдал за происходящим с горящими глазами. В его взгляде читался немой призыв к действию: «Возьми с него деньги!». В итоге после ещё одной минуты обмена аргументами, Арсений вскипел и, бросив на стол три тысячи, пулей вылетел из бара. Шеф окинул меня взглядом триумфатора и с гордостью произнес: «Моя школа! Молодец, Машка! Красиво ты его сделала!».
– А что вы теперь с Арсением делать будете? Он же обиделся! Догонять его не будете?
– Да Арсения я успокою, он отойдет, не беспокойся. Главное, что ты победила! Дошла до конца! Я тобой горжусь! Мы деньги Арсению, конечно, вернем. Но я тебе из своего кармана готов втрое больше заплатить за твою отличную работу!
– Ну что вы, шеф! Не надо! Я и так вас люблю!
Мои отношения с Харитоном напоминали эмоциональные качели. Мы могли с ним драться, а через пять минут обниматься. Приступы ненависти сменялись всплесками эйфории и так по кругу. Друг, который наблюдал за сменой моих настроений, назвал происходящее стокгольмским синдромом, объяснив мою болезненную зависимость психологическим феноменом жертвы, испытывающий симпатию к своему мучителю. Но как по мне, Харитон был фигурой, выходящей за рамки каких-либо определений. Жёсткий, властный, но в то же время харизматичный, он притягивал к себе своей абсолютной убеждённостью в своей правоте и готовностью всегда и во всём идти до конца. В то же время я никогда не знала, чего от него ждать. Он обладал уникальной способностью менять стратегию разговора и поведения в самый неожиданный момент, заставляя мозг взрываться в попытках понять и осмыслить происходящее. Он был книгой, которую просто невозможно прочесть до конца – с надписями между строк и склеенными страницами, между которыми могли скрываться целые главы, заставляющие совершенно по-новому посмотреть на казалось бы уже знакомую линию повествования.
Помню, однажды я сильно поссорилась с шефом и убежала из офиса плакать на пляж. Был конец сезона. Я провела под пальмой несколько часов, созерцая море и пытаясь расслабиться, но это не помогло. Тогда я решила пройтись вдоль побережья. Я мерила шагами песок в попытках отвлечься от собственных мыслей, но ничего не выходило. Обида продолжала душить меня. Мозг требовал сатисфакции, он был судьей, которому необходимо вынести однозначное решение по наболевшим извечным русским вопросам «кто виноват?» и «что делать?». Хотя ответ всегда был очевиден. Конечно же, виноват во всем всегда был Харитон. Он был моим главным врагом, но в то же время и главным героем моей жизни, я бы даже сказала супергероем. Мучителем, и в то же время спасителем. И спасал он меня от меня же самой. Только я тогда этого еще не понимала.
В тот день я придумала до смешного «гениальный» план мести – не прийти ночевать домой. Харитон снимал для нас с коллегой домик на берегу реки и частенько наведывался к нам вечером, чтобы позвать на тусовку или просто узнать о том, как у нас дела. Это была вовсе не забота: его поведение было элементом управления и контроля, типичным для авторитарной личности. Я представила его реакцию на мое отсутствие. Сначала он начнет названивать, потом перейдет к допросу коллег, может быть, даже отправится на поиски. Но всё будет тщетно. Я спрячусь, и никто меня не найдет. И даже возможный нагоняй, который, скорее всего, он устроит мне на следующий день, меня не пугал. Я была тверда в своих намерениях: развод и девичья фамилия, как говориться. В случае чего я намерена была бежать в Паттайю, а уж там, оказавшись подальше от источника моих проблем, я могла бы спокойно разобраться с тем, что делать дальше.
С наступлением сумерек я закатилась с бар. Заказала пиво, включила скайп и начала жаловаться подружке на свою жизнь-жестянку. Я взахлеб рассказывала ей, какой плохой у меня начальник и как его выходки негативно сказываются на моей ранимой психике. Спустя три часа, когда желудок до отказа был наполнен «жидким хлебом», я наконец почувствовала, что меня отпускает. Выговорившись и получив поддержку от близкого человека, я ощутила облегчение. Свою терапевтическую роль сыграл и алкоголь. В общем, обсуждать больную тему мне больше не хотелось ни с подругой, ни тем более в своей голове. Единственным моим желанием под конец дня было положить голову на подушку и забыться сном. Тем не менее, план побега все еще был в силе. Выходя из бара на подкашивающихся ногах, я уже было направилась в сторону гестхауса, где планировала провести ночь, как вдруг рядом со мной притормозил байк. «Вот так встреча! А мы уже тебя потеряли!» – произнес Харитон.
Начальник был в приподнятом настроении и вел себя игриво. Ни следа беспокойства или раздражения. Казалось, о нашей ссоре он давно забыл. С ним была моя коллега Лена и, кажется, вдвоём они собирались знатно потусить.
– Пойдем в «Филю» курить кальян! – подмигнул босс.
Внутри себя я негодовала. «Ну как они меня нашли?! – возмущалась я. – И надо же было им здесь появиться именно тогда, когда я вышла на дорогу».
– Ну что за деревня этот остров! Никуда от вас не спрячешься! – выразила недовольство я.
– Так и живём! – расхохотался Харитон.
Спорить с начальником мне не хотелось, и приличия ради я решила присоединиться к походу в бар. Никакие напитки, правда, после всего выпитого накануне в горло уже не лезли, и я коротала время за кальяном в надежде, что это поможет мне прийти в себя. Я думала посидеть недолго с коллегами и дать алкоголю немного выветриться перед сном. Я чувствовала себя уставшей и обессиленной, а потому вяло поддерживала разговор, создавая видимость своей включённости в диалог, дабы не спровоцировать недовольство начальника. Продемонстрируй я свою обиду в открытую, Харитон тут же начал бы меня подкалывать и выводить на эмоции. Силы наши, очевидно, были не равны, а потому я пыталась сохранять нейтралитет. Тем временем репертуар в баре сменился, и вместо лаунжа зазвучала танцевальная музыка. Услышав знакомую мелодию, Харитон пригласил меня на танцпол. Танцевать мне совершенно не хотелось, но это был как раз тот случай, когда проще согласиться, чем объяснить почему «нет».
Шеф пытался меня раззадорить, показывая активные движения руками, а я лишь слабо переминалась с ноги на ногу в такт музыке. Начальника это устраивало. До тех пор, пока не зазвучал проигрыш. Музыка была очень ритмичной, и в один миг Харитон увлек меня за собой и закружил в танце. Он вёл себя как профессионал. Я была поражена четкости выполняемых им «па» и поворотов. В его руках я просто летала по танцполу, только и успевая ловить на себе восторженные взгляды зрителей.
Мы очутились в самом центре зала и моментально приковали к себе внимание. В какой-то момент босс начал исполнять самые настоящие акробатические трюки, подбрасывая меня вверх или ловко подхватывая на лету. Такого мастерства я от него никак не ожидала. Он никогда особо не отличался своими танцевальными способностями и я не сказала бы, что мог бы похвастаться завидной физической формой, а тут такое! Весь алкоголь, казалось, моментально выветрился из меня, а вместе с ним все обиды и боль. Я просто физически больше не могла гневаться и расстраиваться. Меня, наоборот, переполнили самые светлые и позитивные чувства – восхищение, благодарность, признательность.
Перевернув меня в танце с ног на голову, Харитон в очередной раз перевернул и привычный порядок вещей, выпотрошив меня эмоционально и наполнив новым содержанием. Надо ли говорить, что мой план мести был разрушен на корню, и без малейших сомнений я отправилась ночевать домой, где моментально отключилась, как только моя голова коснулась подушки.
За время работы в Таиланде подобные метаморфозы со мной происходили неоднократно. Они повлекли за собой и сдвиги в сознании. Но, будучи замешанными на чувствах и эмоциях, сдвиги эти имели бессистемный характер и только создавали лишний хаос в моей голове. Все, чему меня учил Харитон, было настолько новым и настолько радикально расходилось с теми догмами и истинами, что я усвоила прежде, что уложить все эти знания в голове, не пережив внутренний конфликт, не представлялось возможным.
Только к концу первого сезона у меня начало что-то получаться. Моя зарплата за полгода оказалась зарплатой за последний месяц, так как в предыдущие месяцы из-за бесконечных штрафов доходы мои выходили в ноль. Но всё же по итогу я была довольна. Мне словно открылась какая-то новая реальность. Я, правда, тогда еще не разобралась, по каким законам она функционирует и каково мое собственное место в ней, но этой дивный новый мир манил и очаровывал, обещая щедрое вознаграждение смельчакам, решившимся его исследовать.
Поработав немного в Москве, я довольно быстро соскучилась. Серые однообразные будни в офисе казались пустой тратой времени. В Таиланде же, как мне тогда казалось, меня ждали новые открытия и большие перспективы, а также тяжелый труд. К нему я теперь была готова. Мне хотелось взять реванш и заработать во втором сезоне все те деньги, что не удалось заработать в первом. Я мечтала сорвать большой куш и этим как бы утереть нос всем тем, кто остался в Москве, предпочитая стабильность и предсказуемость рискам и авантюрам. Мне безумно хотелось доказать самой себе, что журавль в небе, за которым я погналась, непременно лучше синицы в руках, которую выбирают большинство. Первый сезон дался мне слишком тяжело, и все те знания, за которые мне пришлось заплатить так дорого, я собиралась теперь использовать с максимальной для себя выгодой.
Когда решение вновь попытать счастье в Таиланде обрело самые конкретные черты, я незамедлительно сообщила о нем Харитону. Меня не смутило даже то, что дело происходило, когда на часах было уже за полночь. Меня охватила жажда действия. Я просто не могла молчать и тем более пытаться спать, откладывая «срочное» дело на утро. Начальник воспринял известие с радостью, но не сильно удивился. Мое поведение могло казаться непредсказуемым мне, но не ему.
На второй сезон мною было возложено очень много надежд и ожиданий. Я готовилась к грандиозной битве – в первую очередь с самой собой, а также с обстоятельствами, несправедливыми оценками и суждениями шефа. Но всё пошло не так, как я ожидала. Я больше не продавала таймшер и недвижимость: строительство нового блока жилого комплекса в нашей лакшери-деревушке было приостановлено тайской стороной из-за вовремя несогласованных документов. В итоге я работала гидом и продавала экскурсии, даже не получая особых нареканий от начальника. Всё было тихо, спокойно и… скучно. Продавать экскурсии после работы на презентациях было уже неинтересно. Это как если бы я прошла обучение на спасателя-пожарного, а работа бы моя заключалась в том, чтобы тушить пламя на спичках.
Я ждала большего и, конечно, была разочарована происходящим. Но в то же время радовалась отсутствию потрясений и каждодневного стресса. Я чувствовала себя азартным игроком, поставившим на кон всё что было и раз за разом проигрывающим. Человеком, который, спустив приличное состояние, наконец-то, уловил суть игры и, выиграв первые деньги, решил, что разобрался в том, как работает вся система. Он тут же отправился брать взаймы, чтобы пойти ва-банк и рискнуть по-крупному. И, конечно же, проиграл все в одночасье.
Продолжать спорить с судьбой, доказывая ей, что я и есть тот самый счастливчик, которому суждено получить все и сразу, я больше не собиралась. Пришлось признать свое поражение. Не скажу, что на острове тогда я зарабатывала меньше, чем могла бы заработать в Москве, но из-за расхождения ожиданий и реальности я почему-то твердо была убеждена, что я – лузер и аутсайдер. Мне только исполнилось 24, когда я начала работать на острове, а когда вернулась, отпраздновала 26-летие. Казалось, лучшие годы ушли безвозвратно и были потрачены непонятно на что. Люди, пусть и не из моего ближнего окружения, становились героями глянцевых журналов и с их страниц делились историями успеха. А я? Я была лишней на этом празднике жизни. Так мне тогда казалось.
***
Вернувшись в Москву, я не знала, где себя применить. Я стала по привычке искать работу на телевидении, пытаясь вернуться в ту точку, из которой когда-то выпала. Двухлетний опыт жизни и работы в Таиланде меня не отпускал, но я не имела ни малейшего представления о том, как он может мне пригодиться в обычной жизни. Я ругала себя за то, что лишена амбиций. Потерпев неудачу, я лишилась всякой воли к победе. Тогда я решила сменить стратегию, выбрав двигаться к счастью маленькими шагами, а не семимильными, как раньше. Я старалась быть тише воды ниже травы, не привлекать к себе излишнего внимания. Но непрожитые чувства рвались наружу, отравляя мое существование. Гнев, обида, досада, смятение, растерянность, негодование, отчаяние – всё это я попросту игнорировала, всеми силами изображая благополучие.
Я из шкуры вон лезла, пытаясь дать понять окружающим, что у меня всё в порядке и делая вид, что Таиланда с его открытиями и потрясениями будто бы никогда и не было в моей жизни. Боли, слез, разочарований, неурядиц и неудач тоже не было. Всё, что со мной произошло, я пыталась отрицать. Вместе с темными сторонами своего прошлого я отрицала и светлые его стороны – приливы вдохновения, чувство окрылённости и полёта, сладкий вкус победы, готовность свернуть горы ради достижения поставленной цели. Весь свой опыт я отодвинула на задворки сознания в попытках переписать набело свою личную историю.
Но всё, что я отвергала, осталось во мне. Вымещенные чувства стали моими демонами. Эти голодные твари требовали постоянно их подкармливать. Они брали пищу из любых повседневных ситуаций, заставляя меня испытывать злость, раздражение и страх без особого повода. Меня начали приводить в исступление совершенно обычные люди и их поступки. Мне хотелось наказывать всех и каждого, кто делает что-то неправильно. А неправильным, по моим тогдашним представлениям, было всё, что расходится с моим мнением о том, как должно быть правильно. Я часто чувствовала приступы необъяснимой агрессии и спонтанное желание унизить человека, которого я знала всего пару минут. Иногда мне даже хотелось ударить первого встречного без всякой на то причины. Я понимала: дело не людях, дело во мне. Тогда я еще не знала, как связаны тело и психика, как опасны могут быть непрожитые чувства и вытесненные эмоции. Темноту и мрак, в которые я погрузилась, я объясняла общей неудовлетворенностью жизнью и надеялась, что всё рассосется само собой, как только я найду работу.
Прошло несколько месяцев после моего возвращения из Таиланда, а дело не сдвигалось с мёртвой точки. Я стопками рассылала резюме, но, казалось, все тепленькие места были уже заняты. Чтобы повысить свои шансы на трудоустройство, я решила записать видео, демонстрирующего мое умение держаться в кадре. Знакомым, у которого была своя студия, согласился мне в этом помочь. Я ждала встречи неделю. В назначенный день я прокрутилась около зеркала более двух часов, приводя себя в «товарный вид». Когда я уже собиралась выходить из дома, мне пришло сообщение о том, что все отменяется. Казалось, мир был настроен решительно против меня: обстоятельства как будто специально складывались не в мою пользу. Сидя дома при параде, я не знала, куда же мне теперь такой красивой податься. Пока раздумывала, начала переписываться в интернете с другом. Алтман был когда-то шеф-редактором на районном телевидении, где я начинала свою карьеру. После очередного экономического кризиса он перебрался назад в Калмыкию, где успел обзавестись семьей и даже открыть свое дело – небольшое видеопроизводство. Мы давно не виделись, но следили за новостями друг друга в социальных сетях.
Я пожаловалась приятелю на отсутствие работы, а он в ответ быстро предложил решение. «Приезжай в Элисту на недельку! У нас тут в хуруле скоро начинаются большие буддийские ритуалы, даже монахи из Тибета по такому случаю приезжают. Будем чистить энергию, привлекать деньги и любовь в нашу жизнь».
«А почему бы и нет?» – подумала я и, разузнав подробности того, как добираться до столицы Калмыкии, начала паковать рюкзак. Алтман обещал помочь с жильём и договориться со знакомой, чтобы сдала мне комнату в общежитии на время.
К путешествиям я всегда была готова. Мне не требовалось долгих раздумий, чтобы отправиться в путь. Работая в офисе с 9 до 6, я могла запросто сорваться на выходные к друзьям в другой город. Отсутствие смены белья и зубной щетки при посадке в поезд в пятницу вечером никогда меня не останавливало. Сейчас же меня вообще ничего не держало – ни работы, ни каких-то других обязательств у меня не было. Я решила, что отказываться от подвернувшейся возможности в данных обстоятельствах – просто грех.
Уже вечером я была на автовокзале. Забравшись в автобус, я поудобнее устроилась у окошка и ощутила горячо любимое мною чувство – находиться в дороге. Мы даже еще не тронулись, а я уже почувствовала себя намного лучше. От предвкушения долгого пути на душе сразу же стало теплее. Ехать предстояло 18 часов, но меня это обстоятельство нисколько не смущало. Затекшие конечности – ничто по сравнению с новым эмоциональным состоянием, которая способна подарить дорога. Приятные впечатления, легкость и воодушевление – лучшая компенсация за временный физический дискомфорт.
Когда мы тронулись, за окном было уже темно. Большой город провожал нас мерцанием миллионов огоньков. Широкие шумные проспекты с неоновыми вывесками сменялись узкими безлюдными улицами, освещенными тусклым светом уличных фонарей. В тот час на Москву уже опустилась ночная прохлада, и испарившаяся влага оседала на оконном стекле прозрачными капельками, сквозь призму которых погруженный в сумерки мегаполис казался милее и романтичнее. Я ощутила приятное, окутавшее меня словно кокон, чувство домашнего уюта. Так приятно находиться в сухом и теплом месте в то время, как на улице сыро и промозгло. В такие моменты сразу же хочется верить в лучшее и быть благодарным судьбе за такую заботу, говоря «спасибо» за то, что ты здесь, а не там, по другую сторону баррикад. Как минимум в этот самый момент ты успешен и благополучен, ведь непогода и ненастье обошли тебя стороной. Какая простая формула успеха! Какой легкий способ исправить настроение! Он, к сожалению, не всегда доступен, но именно в этом-то и заключается его ценность. Почувствовать себя счастливчиком, избранником судьбы – хоть на минутку – не в этом ли кайф? Для меня так точно!
Когда мы выехали на основную трассу, я была уже глубоко погружена в свои мысли. Меня быстро начало клонить ко сну. Я и не заметила, как погрузилась в объятия Морфея. С утра из сказочного мира грез меня вырвали шум дороги и начавшаяся в салоне возня пассажиров. Было ранее утро, солнце только недавно встало, щедро отбрасывая свои длинные лучи на дома, дороги и лица случайных прохожих – зевающих на ходу, лениво идущих по своим делам или с серьезным видом спешащих на работу. Постепенно свет заливал собой все большую площадь, освещая верхушки самых высоких деревьев и убирая тень с попадающихся по дороге объектов. Мы въехали в лесополосу, и моему взору предстали прекрасные осенние пейзажи – тронутые рыжиной лужайки, опушки и поляны, разноцветные перелески с ковром из еще не успевших пожухнуть под сенью деревьев листьев.
Наслаждаясь мелькавшими за окном видами, я и не заметила, как быстро пролетело время. На часах было чуть больше полудня, когда мы подъехали к автостанции в Элисте. Как только автобус заехал на территорию, я тут же начала высматривать Алтмана и довольно скоро в толпе встречающих заметила знакомое лицо. За шесть лет, что мы не виделись, бывший коллега, казалось, совсем не изменился. Завидев меня, он приветливо заулыбался и поспешил встретить меня у выхода. Встреча оказалась теплой. Попав в объятия друга, я поняла, что сделала правильный выбор, решив познакомиться с Калмыкией.
Элиста показалась мне маленьким провинциальным городом, любовно сохранившим советское наследие в виде однотипных построек, с палатками, ларьками и деревянными домиками-бараками где-то на выселках. Супермаркеты и торговые центры среди всего этого смотрелись немного нелепо. Еще страннее выглядели элементы декора в азиатском стиле. Ворота, украшенные драконами, разноцветные развевающиеся на ветру флажки с надписями на санскрите, шестигранные крыши беседок, скульптуры каких-то старцев, статуи Будды. Никак не ожидала увидеть такое у нас, в России, и была приятно удивлена возможностью окунуться в расслабленную и умиротворенную атмосферу, царившую в городе. Жизнь в Элисте текла неспешно, а местные жители выглядели приветливо и дружелюбно. Это был совершенно иной мир, сильно отличающийся от привычной мне московской реальности.
Вскоре мы дошли до общежития, где мне предстояло жить следующие несколько дней. Это было старое пятиэтажное здание советской постройки с узкими коридорами, деревянными дверьми и сушившимся на лестничных клетках бельем. Глядя на картины незатейливого быта местных жителей, я вспомнила детство и летние вечера в гостях у бабушки в Подмосковье. Внезапная вспышка ностальгии тут же погрузила меня в приятную негу и настроила на добрый лад.
Условия в арендованной квартирке оказались совсем простецкими: ковры на полу и стенах, деревянные окна, старая мебель, телевизор с выпуклой линзой и выдвижной антенной, скрипучий раскладной диван и сквозняк из форточки. Окинув беглым взглядом интерьер, я быстро пришла к заключению, что смогу здесь остаться.
– Жить можно! – улыбаясь, сообщила я Алтману.
– Вот и прекрасно! – ответил он. – Тогда располагайся, принимай душ и отдохни немного с дороги. Встретимся с тобой позже, через пару часов, – и, протянув мне ключи, друг оставил меня наедине с самой собой.
Я довольно быстро разложила свой немногочисленный скарб по полкам, помылась и уже была готова ринуться изучать достопримечательности нового города, но до встречи с Алтманом оставалось ещё больше часа. Всегда замечала, что время в маленьких городках тянется как будто медленнее и даже сам ход жизни словно идёт как-то иначе. Это такой большой контраст с Москвой, где все вечно куда-то спешат, где всем все всегда надо срочно, немедленно и безотлагательно – вот прямо вынь да положь. Город сплошных дедлайнов, нон-стопов и форс-мажоров, театр, в котором шоу продолжается даже тогда, когда актёры умирают. Театр, в котором смерть актера становится отдельным шоу. Этот сноб-мегаполис с его бешеным ритмом постоянно предъявляет высокие требования к каждому жителю и словно огромный часовой механизм подминает под себя живые человеческие чувства, перетирая их между своих стальных винтиков и шестеренок. А что на выходе? Смрадный суррогат из отмерших клеток чьих-то душ.
В маленьких городах все по-другому: все как-то проще и человечнее. Поначалу кажется, что и примитивнее. Только потом понимаешь, что в примитивности этой – гармония и возможность для отдыха души. Наверное, именно вот такая тишь да гладь да божья благодать мне и нужна была. Гонки за лидерство, желание соответствовать, амбиции, тщеславие, достигаторство, жажда успеха – всё это так выматывает и утомляет, что места для простых удовольствий больше не остаётся. Мы перестаем задаваться вопросом «а зачем вообще всё это нужно», видя лишь маячащие перед носом «надо» и «хочу». Цель оправдывает средства, важен не процесс, а результат – кажется, эти прописные истины мы усвоили с молоком матери. Но приближают ли нас они к счастливой жизни? По сути, только отдаляют.
В провинции я, наконец, почувствовала, что нахожусь вне прицела «большого брата», который неустанно присматривает за нами, вынося строгие и категоричные суждения о том, насколько хорошо мы справляемся с жизнью. В Элисте до меня не то чтобы никому не было дела: местные жители как раз-таки, наоборот, проявляли неподдельные любопытство и интерес. Разница заключалась в том, что их чувства, эмоции и действия по отношению ко мне были не наигранными, а самыми настоящими. Если они чувствовали симпатию к незнакомке, они ее и демонстрировали – улыбались или легонько кивали головой. Если их внимание привлекала моя внешность или одежда, они не стесняясь, напрямую спрашивали, откуда я приехала. Мне больше не нужно было гадать, что значит этот взгляд, тот или иной жест или брошенная невзначай случайная фраза. Все было просто и понятно.
В ожидании встречи с Алтманом я решила прогуляться по центру города. Шагая по одной из центральных улиц, я с удивлением обнаружила, что здесь нет ни модных бутиков, ни дорогих ресторанов, ни концептуальных хипстерских местечек – лишь уютные небольшие кафешки, столовые и палатки со всякой всячиной. Эта простота бытия меня умиротворяла. Мне доставляло удовольствие бесцельно бродить по брусчатке, разглядывая попадающиеся по дороге вывески. Вскоре ко мне присоединился Алтман. Друг показал мне основные достопримечательности, снабдив описания фактами из истории Калмыкии и рассказами о местном укладе жизни, традициях и обычаях. Я была приятно удивлена, узнав, что местная форма буддизма – прямое наследие тибетской школы. Её принципы и основы мне были хорошо знакомы еще со времен работы в Таиланде.
Алтман рассказал, что первые ритуалы в храме начнутся уже завтра, добавив, что на них будет присутствовать и Таня – наша общая бывшая коллега с районного телевидения. Таня, так же как и Алтман, во время очередного кризиса вернулась на родину и теперь работала ведущей на местном канале. Мы давно не виделись, и я была рада узнать, что она завтра к нам присоединиться. Да и вообще мне уже не терпелось попасть в храм и узнать, как все происходит.
