Мария Самтенко
Леди не летают
– И если лорд Агри намерен и дальше обнюхивать меня и делиться впечатлениями со всей Академией…
– Такого больше не повторится, – пообещал Рикошет с легким смущением. – Лорд Агри просто привык, что здесь все свои. А лорд Магарыч очень переживает за Академию и цепляется ко всему подряд. Так что, леди Кларисса, вам удалось кого-нибудь заподозрить?
– За пол дня? Вы знаете, удалось, и это все-таки не Магарыч, – фыркнула Кларисса. – Мы бы хотелось поговорить с вашим преподавателем правовых дисциплин. Ну, с тем, кто уволен, – дознавательница открыла блокнот и показала карандашный набросок с мужским профилем, срисованным с группового портрета у лестницы. – Это же он? На похоронах Жанны я успела пообщаться с ее подругой, и, судя по всему, у этого лорда как раз и есть та… как бы сказать… – Кларисса нахмурилась, вспоминая не самую уместную на похоронах беседу о вкусах покойной насчет мужиков, – единственная примета, которую Жанна успела озвучить Ванессе.
– Да, это он, – без особых восторгов подтвердил Рикошет. – Молодой, но очень высокородный лорд Ригаллион. А что за примета?
– «Божественная красота».
Глава 3
Кларисса вытащила из личного дела портрет благородного лорда Ригаллиона, нашла в блокноте описание идеального возлюбленного Жанны Одейро-Оро и принялась сравнивать. Высокий, изящный, черноволосый, голубоглазый – критерии совпадали в точности. Присутствовал даже мужественный подбородок!
По правде говоря, дракон на портрете был весьма ничего даже на вкус Клариссы, только сейчас ей было не до амуров – дознавательницу охватил азарт.
Она быстро отметила все критерии в блокноте и хищно посмотрела на те два, которые не могла проверить по портрету: рельефный торс и музыкальные пальцы.
– При всем моем отношении к лорду Ригаллиону, он уволился за месяц до того, как к нам перевели Жанну, – рассказывал тем временем Рикошет. – Поэтому он не мог!
Кларисса нахмурилась. Все это очень напоминало рассказы о Магарыче. По мнению ректора, он тоже «не мог». Хотя мотивы были другие.
– То, что Ригаллион уехал, еще ничего не значит, – задумчиво сказала она. – Кстати, вы видели его без камзола?
Кларисса, может, и постеснялась бы задавать ректору такие вопросы, но явно не после того, как ее обнюхивал лорд Агри!
Тем временем ректор подозрительно покраснел – румянец ярко выделялся на светлой коже – и с легким смущением в голосе уточнил, какое отношение это имеет к делу.
– Багрового демона в задницу, лорд Рикошет! Видели или нет?!
– Допустим, видел, – осторожно произнес ректор. – Вы знаете, у лорда Ригаллиона была привычка бегать по утрам… ну, понимаете… здоровый образ жизни и все такое…
– А торс у него рельефный? – не отставала Кларисса.
– Допустим, рельефный, – обреченно подтвердил Рикошет.
Кларисса невольно представила бегающего вокруг Академии полуобнаженного лорда-дракона в окружении толпы восторженных студенток, возглавляемых лордом Рикошетом (ну, откуда-то же он должен был об этом узнать!).
Дальше почему-то не представлялось, хотя там, наверное, было самое интересное.
– А вы не помните, какие у него были пальцы? – спросила Кларисса, решив не ворошить тему с пробежкой. – У Жанны в критериях написано «музыкальные».
В глазах Рикошета отразилось непередаваемое облегчение. Дознавательница вопросительно подняла брови в ожидании комментариев.
– Я думал, вы спросите, не видел ли я его без штанов, – поколебавшись, признался ректор. – Там, знаете, была некрасивая история… А что касается пальцев, то ничего особенного я не припомню. Наверно, длинные и тонкие, как и у всех лордов-драконов.
Кларисса отметила пальцы, переписала в блокнот последний известный адрес лорда Ригаллиона, уточнила, почему Рикошет считает, что «он не мог» и выслушала уже известный ответ:
– Леди Одейро-Оро перевелась в Академию месяц назад, Ригаллион к тому времени уже не работал.
– Это ничего не значит, – возразила Кларисса. – Жанна же не была привязана к замку Драконьей цепью, как Магарыч. Она могла где угодно его подцепить. А, может, это и вправду не он, но я в любом случае должна все проверить. Кстати, какие отношения у лорда Ригаллиона были с преподавательским составом?
– Мы тут все как одна большая дружная семья…
Кларисса сдержанно улыбнулась, вспоминая общение с этой «семьей»:
– Но за что-то же вы его уволили?
– А Ригаллион в этой семье как паршивая овца! – с легким раздражением ответил ректор.
Следующие пять минут Рикошет тактично расхваливал ум, красоту, чувство юмора и другие достоинства уволенного преподавателя. Кларисса терпеливо ждала, когда же он перейдет к недостаткам, потому, что сейчас выходило, что «паршивая овца» слишком хороша для этой Академии и должна в ближайшее время сменить на посту Крылатого Короля.
Но не успел Рикошет закончить свои восхваления, как нелегкая принесла лорда Грайси.
– Леди Кларисса, я велел отнести в вашу комнату все документы по учебному плану, – очаровательно улыбнулся дракон. – К сожалению, я не смогу провести сегодняшние занятия у третьего курса, потому, что вынужден принимать дела у лорда Агри. Но я еще с вечера подготовил список вопросов для контрольных работ по десяти темам, – тут лорд улыбнулся еще очаровательнее.
Кларисса представила искреннюю любовь третьего курса, которая постигнет ее после контрольной по десяти темам, и принялась мрачно прикидывать, сколько приспешников Багрового демона влезет в задницу сухопарого лорда Грайси. Стандартные пятнадцать там явно не помещались.
– Грайси, мы же договорились на завтра, – нахмурился Рикошет. – Ты что, не можешь сам провести эти занятия?
– Я буду принимать дела у лорда Агри. Думаю, леди Шар-Трени справится.
Преподаватель манер снова издевательски поклонился. В целом он очень и очень походил на господина Драко, с той лишь разницей, что начальник следственного управления относился к Клариссе довольно неплохо.
– Третий это же курс Жанны? – прикинула дознавательница. – Не вижу никаких затруднений, я сама хотела познакомиться с ними поближе. Чем быстрее, тем лучше.
– Как знаете, – пожал плечами Рикошет. – Грайси, у тебя все? Кларисса, напомните, на чем мы остановились?
Лорд Грайси изящно поклонился, выдал еще одну очаровательную улыбочку и пошел к двери.
– Мы остановились на штанах лорда Ригаллиона, – напомнила дознавательница.
Спина лорда Грайси застыла в дверном проеме. Кларисса мрачно посмотрела на эту спину и подумала о том, что господин Драко, конечно, был прав насчет драконьего снобизма, однако царящий в Академии бардак не смог предсказать даже он.
– Закрой дверь, Грайси, – устало вздохнул Рикошет. – Тебе нельзя обсуждать штаны, ты ведь снова преподаешь манеры. А вы, Кларисса, не обижайтесь, – добавил ректор, когда лорд ушел, – он просто рассчитывал преподавать право до конца года. А что касается лорда Ригаллиона, так мне скрывать нечего. Когда два месяца назад я застукал его с одной из студенток, схватил за шкирку и вышвырнул за ворота Академии, он как раз без штанов и был.
Кларисса тут же заинтересовалась подозрительной леди, интрижка с которой оставила Академию без преподавателя права.
– А что за девица? Если, конечно, она все еще де…
– Леди Кларисса! – укоризненно сказал Рикошет. – Это уж слишком! Я с уважением отношусь к…
Дознавательница вскочила, не в силах выносить этот нравоучительный тон:
– Что «леди Кларисса», Багрового демона вам в задницу?! О чем вы думаете в своей Академии?! Почему этого эпизода нет в материалах дела?! Почему об этом ничего не известно следственной группе?! Что я скажу господину Драко? Что вы беспокоитесь о нравственности?..
Кларисса хотела добавить «…как хозяйка борделя», но заподозрила, что тогда ее все-таки вышвырнут из этого высоконравственного заведения. Поэтому она снова опустилась на стул и сложила руки на коленях, искоса рассматривая красные пятна на щеках у ректора.
– Лорд Рикошет. Я не студентка и не преподаватель хороших манер. И если уж быть откровенной, имеющиеся у вас преподаватели манер в лице лордов Грайси и Агри никуда не годятся. Только давайте все же вернемся к нашим делам. Вы не сказали следователям о ситуации с лордом Ригаллионом потому, что не хотели опозорить студентку?
Лорд Рикошет поднял на нее глаза и кивнул. Молчал он, видимо, потому, что боролся с искушением накричать на леди в ответ. Было ясно, что он считает это недостойным и неприемлемым.
Зато пилить леди за ее манеры он явно считал нормальным!
– Странно, что больше никто не сказал, – заметила Кларисса. – Неужели эта история не получила широкой огласки?
Вот тут нежному Рикошету все же пришлось пояснять:
– Почти все преподаватели поддержали лорда Ригаллиона, – признался ректор. – Меня целый месяц, как вы говорите, «пилили», что леди Агате уже двадцать, и она в состоянии сама решать, в кого ей влюбляться. А я, может, и не имею к Агате никаких претензий. Они у меня только к лорду Ригаллиону.
– Правильно, нечего соблазнять студенток, – поддержала его Кларисса. – А то дособлазнялись уже.
Рикошет окончательно успокоился и принялся рассказывать, что влюбленный лорд Ригаллион осел в своем поместье и шлет пачки любовных писем, леди Агата демонстративно страдает, а преподаватели из числа дам ходят хвостом за ректором и уговаривают его сменить гнев на милость.
– Понятно, – вздохнула Кларисса. – Никто и не подумал на лорда Ригаллиона, потому, что все знают, что он влюблен в леди Агату.
– А вы?
– Пока не решила, – призналась дознавательница. – Меня смущает, что он так хорошо подошел под критерии Жанны. И да, я не считаю, что амурная история с выкидыванием героя-любовника без штанов это хорошее алиби.
Глава 4
Кларисса попрощалась с ректором, который сам прекратил разговор, заявив, что они вот-вот пропустят обед, прикрыла дверь и нос к носу столкнулась с Магарычем.
– Простите меня за эту идиотскую дискуссию об анатомии Багрового демона, – хмуро сообщил завхоз. – И насчет Крылатого Короля тоже. Мне не следовало так разговаривать с леди.
Клариссе с трудом удалось вспомнить, что он извиняется за диалог насчет задницы Багрового демона. С тех пор у нее была стычка с Грайси, дискуссия с Рикошетом насчет манер и бурное обсуждение штанов и торса лорда Ригаллиона, так что дискуссия с лордом Магарычем на этом фоне явно терялась.
– Ой, да не берите в голову, лорд! – горячо сказала дознавательница. – Я понимаю ваши подозрения насчет Крылатого Короля, хоть они и беспочвенны. А что касается Багрового демона, так мне приятно встретить специалиста!
– Тогда пойдемте, я провожу вас в столовую, – улыбнулся Магарыч. – Лорд Рикошет уже сообщил вам, что думает о ваших манерах?
– А как же! Третий раз за два дня!
Магарыч понимающе усмехнулся, довел дознавательницу до столовой и представил поварихе Осе, молодой, рыжей и такой очаровательной, что Рикошету, в самом деле, надо было следить за ней, а не за Клариссой. Хотя тут, может, было уже и поздно, потому, что у Оси обнаружились три прелестные дочки, старшей из которых было лет двенадцать, а младшей – пять или шесть. Обед подходил к концу, за длинными дубовыми столами осталась небольшая стайка студентов, и девчонки помогали наемным служанкам убирать грязные тарелки.
– Тонкая, как щепка! – сокрушалась повариха, накладывая Клариссе жаркое. – Наверно, и не ест ничего!
– Работа нервная, – улыбнулась дознавательница.
Она очень хотела расспросить Осю о погибшей Жанне Одейро-оро, но на них и так подозрительно косились студенты. Контрольную, видимо, чуяли.
– Ах, лорд Рикошет тоже ужасно нервничает! – заговорщическим тоном сообщила повариха. – За эти дни он так похудел!
– Штаны сваливаются! – поддержала мелкая дочка, за что получила легкий материнский подзатыльник.
Кларисса ушла к себе с мыслью, что сегодня ее, определенно, преследуют штаны: сначала лорда Ригаллиона, а теперь Рикошета.
Дознавательницу поселили в одной из пустующих комнат в женском корпусе Академии. Стены тут были оштукатурены и покрашены в нежно-розовый, а обстановка состояла из узкой кровати, одежного шкафа, небольшого комода с зеркалом, письменного стола и изящного, чуть-чуть кривоногого стула. Напротив окна висела картина с немного выцветшим от солнца морским закатом, а на столе стояла хрустальная ваза с пышной розой темно-бордового цвета.
На стуле громоздилась куча материалов от лорда Грайси, а на столе под вазой лежала записка от завхоза:
«Уважаемая леди Кларисса!
Прошу соблюдать правила проживания в Академии, не терять ключи и не водить в комнату лордов. По всем вопросам обращайтесь к коменданту женского корпуса.
PS Этот сорт роз называется «Слезы Багрового демона».
Л.д. Магарыч».
Кларисса с улыбкой полюбовалась розой и принялась разбирать вещи.
Тут же выяснилось, что раньше в комнате обитала какая-то восторженная девица, по уши влюбленная не то в Рикошета, не то в лорда Агри – запихивая чемодан под кровать, дознавательница нашла скомканный листочек бумаги с наброском стихотворения, посвященного несчастной любви студентки к тому, «чьи волосы на солнце золотятся». Кларисса хмыкнула, переписала стихотворение в блокнот и убрала листочек – ей нужно было подготовиться к занятиям.
Времени было мало. Кларисса просмотрела подготовленный лордом Грайси список вопросов и поняла, что или в Академии обучаются настоящие светила юриспруденции, или после занятий ей лучше избегать темных углов и носить с собой табельное оружие, потому, что этот экзамен никто не сдаст.
Впрочем, в планы Клариссы это и не входило.
Курс Жанны Одейро-оро порадовал ее идеальной явкой. Студенты рассматривали новую преподавательницу без признаков энтузиазма. Курс был смешанным: десять парней в темно-зеленых камзолах – красивы, высокомерны и благородны как на подбор – и десять девушек в длинных закрытых платьях.
Кларисса сама была в темно-зеленом платье – закрытом и из какой-то дешевой ткани, словно его готовили не для преподавательницы, а для бедной студентки из пансиона – и без табельного оружия чувствовала себя не слишком уютно.
Дознавательница прошла к своему столу, положила на него стопку бумаг и представилась:
– Добрый день, меня зовут леди Кларисса Шар-Трени, я буду преподавать у вас «Введение в право» до конца этого года.
Курс мгновенно оживился. Студенты принялись перешептываться, и даже Ванесса, с которой Кларисса предварительно условилась не общаться, что-то зашептала своей белокурой соседке. Наконец темноволосый зеленоглазый дракон с первой парты поднял руку:
– У нас же вел право лорд Грайси, – сообщил он с ленцой в голосе. Кларисса не отметила его в блокноте только потому, что Жанна ни за что не клюнула бы на это длинное лицо высокомерной ящерицы. – Наши родители были уверены в его высочайшей квалификации.
В его глазах так и читалось «в отличие от вашей».
– Зато манеры у вас преподавал лорд Агри, и по вашему классу это заметно. Лорд Рикошет посчитал, что право лучше передать мне, а лорда Грайси вернуть на курс хороших манер. Пока не стало поздно.
Студенты снова начали перешептываться, и Кларисса нахмурилась. Какое-то время они потратили на организационные моменты вроде «А теперь чешуйчатые дети Багрового демона должны перестать ржать и написать на этом листочке свои фамилии», потом Кларисса отдала старосте – тому самому зеленоглазому дракону с лицом благородной ящерицы – список контрольных вопросов, велела переписать их на листочки и сказала, что выйдет на пять минут.
Вернулась Кларисса с дорожным кофром:
– Сегодня я планирую провести практическое занятие по снятию отпечатков пальцев, – сказала дознавательница, раскладывая на столе зеркало, кисточку, коробочку с графитным порошком, пропитанную красящим составов губку и запоминающий кристалл. – Теорию вы уже знаете, я посмотрела по учебному плану, дело за практикой. Освободите, пожалуйста, первую парту.
Студенты посмотрели на леди с молчаливым подозрением в двадцати парах глаз, но послушно пересели.
– Так вот, лорды и леди, одной из проблем использования отпечатков в следствии, является то, что это дело добровольное, – продолжила Кларисса. – Дознаватель или следователи не может работать без легального разрешения, и все об этом знают. Кто скажет, какая это статья в Уголовном кодексе? Или хотя бы раздел?
Староста поднял руку и без запинки назвал и статью, и раздел.
– Верно, – кивнула дознавательница. – Получить разрешение бывает не так-то просто. Молодым и красивым девушкам, может, и проще, чем каким-нибудь старым жабам, но это, знаете, как повезет. Так вот, уважаемые студенты, вы можете поучаствовать в практическом занятии, добровольно сдав отпечатки, а можете написать вот эту чудесную контрольную по десяти предыдущим темам. Кто сдает отпечатки идет сюда, на первую парту. Кто не хочет, остается на местах и пишет контрольную. Вопросы на нее любезно помог составить лорд Грайси…
Курс затих. Кларисса подготовила кристалл для записи отпечатков и принялась с многообещающей улыбкой ждать добровольцев.
– А можно начать с меня? – на первую парту изящно опустилась Ванесса.
– Разумеется, – сдержанно кивнула дознавательница. – Леди Ванесса, вы должны коснуться губки, положить руки на зеркало, назвать имя и фамилию и подтвердить, что сдаете отпечатки добровольно.
Ванесса послушно коснулась тонкими пальчиками губки, положила руки на зеркало и произнесла нужную формулу.
– Теперь смотрите сюда. Леди-дракон Ванесса Иворская! – сказала Кларисса, и на гранях запоминающего кристалла проявились отпечатки пальцев. А сейчас мы попробуем снять отпечатки.
Кларисса подошла к парте, за которой сидела юная леди, набрала кистью немного графитового порошка и сняла отпечаток на липкую ленту. Поднесла к кристаллу – и там отобразились данные Ванессы.
– Отличный результат, леди Ванесса. Это будет… – Кларисса полистала журнал. – Первая «десятка» по этому предмету с начала года. Ну что, лорды и леди, кто-нибудь еще хочет поучаствовать в практическом занятии? Или все остальные будут писать контрольную?
Ванесса очаровательно улыбнулась и удалилась мыть руки. На первой парте уже сидела ее белокурая соседка.
К концу занятия отпечатки сдали все кроме старосты и еще одного лорда с задранным носом. Кларисса занесла обоих в блокнот как подозрительных, планируя разобраться в дальнейшем, кто из них что-то скрывает, а кто просто вредничает, и устало опустилась на стул. До вечера ей предстояло взять отпечатки пальцев еще у двух курсов.
Занятия закончились в восемь вечера. Клариссу звали на ужин, но после дактилоскопирования трех курсов ей хотелось не есть, а убивать. Поэтому дознавательница выпросила у коменданта женского корпуса ведро с тряпкой и занялась уборкой.
Кларисса помыла окно, протерла покрытые нежно-розовой огнеупорной штукатуркой стены, попутно простучав их на предмет пустот и даже обнаружив какую-то замурованную нишу вроде старого камина. Еще в стене обнаружилась ржавая булавка, воткнутая в штукатурку под картиной с водопадом, а из-под комода Кларисса вымела старую детскую пустышку.
Она как раз рассматривала эти подозрительные находки, когда в дверь постучали.
Дознавательница чертыхнулась и впустила в комнату толстенькую рыжеволосую девочку с подносом наперевес – старшую дочку Оси.
– Леди Кларисса, мама передала вам покушать! – радостно сообщила она. – Ой, а что это за штуки?
– Какая-то зловещая пустышка, – сказала Кларисса. – А тут, в стене, была вот эта зловещая булавка.
– Это для незаконных заклинаний? – с горящими глазами предположила девчонка.
Кларисса усмехнулась:
– Сейчас проверим. Идем, не стой в дверях. Поднос тоже поставь. Судя по этой горе еды, твоя мама неправильно запомнила мои габариты.
Девочка послушно забралась на кровать вместе с подносом. Дознавательница достала из чемодана фонарь, налила туда масло, бросила щепотку искрящейся пыльцы, зажгла фитиль и прикрыла заслонку, оставив узкую щель, из которой вырывался тонкий белый луч света. Затем опустила линзу и крутанула фитиль, на доли секунды выдвигая на всю длину.
Предметы в комнате замерцали: чемодан Клариссы сверкнул зеленым и алым, темно-зеленым вспыхнул кристалл для отпечатков пальцем, фиолетовым сверкнул огненный амулет, ну и дальше по мелочи. Кларисса особенно заинтересовалась странной стеной: там, где дознавательница чуть раньше нашла пустоту, мерцало легкое светло-зеленое облачко – старый след от разрешенного заклинания. А вот пустышка и булавка чуть заметно мерцали фиолетовым.
Дочка поварихи следила за этим, приоткрыв рот.
– Успела рассмотреть? – спросила Кларисса, потушив фитиль. Фонарь она поставила на пол.
– Это незаконные заклинания, да? – шепотом спросила девочка.
– Булавка с пустышкой? Нет, фиолетовый это природная магия. Тут что-то старое и очень слабое.
– А со всем замком так можно? – не отставала девочка.
Кларисса присела на постель и взяла с подноса жареную колбаску, закусывая ее вареной картошкой.
– Можно. Но на все комнаты пыльцы не хватит, а она дорогая. Потом, замок старый, следов будет много, и нужно еще понять, какие относятся к нашему делу, и как отнесется к этому наш завхоз. Кушай, чего сидишь. И, наконец, преступники тоже не дураки. Все прекрасно знают, что незаконная магия так легко выявляется.
– Ничего себе! – восхитилась девочка.
Во время ужина Кларисса задала ей еще с десяток вопросов, записывая самые интересные ответы в блокнот.
– Слушай, в обед ваша мелкая сестричка ляпнула что-то про штаны Рикошета, – спросила она, когда дочь поварихи уже собралась уходить. – Где она их видела?
– А…– девчонка засмущалась.
– Эта информация может понадобиться для расследования, – развеяла ее сомнения Кларисса.
Искомые штаны обнаружились в спальне у Оси. По версии мамы, они свалились с лорда ректора из-за того, что в последнее время тот много нервничал. Повариха, разумеется, запретила глазастой мелкой рассказывать об это эпизоде кому бы то ни было, но та была очень привязана к «дяде Рикошету» и тут же поделилась беспокойством с сестричками.
– Какая прекрасная логическая цепочка, – пробормотала Кларисса, закрывая дверь за девчонкой. – Ректор ходит к поварихе и от нервов с него сваливаются штаны. Попробует он еще раз сказать мне что-нибудь про Багрового демона…
Дознавательница многообещающе улыбнулась и легла в постель.
Пару минут она лениво перелистывала блокнот, потом наткнулась на переписанное с листочка стихотворение предыдущей хозяйки комнаты, посвященное ее несчастной любви, и решила прочесть его внимательнее.
Стих манил своей незаконченностью. В трех первых строчках шли пространные описания возлюбленного, загадочного типа с «золотящимися на солнце волосами». Кроме волос присутствовали: алебастровая бледность кожи, нежный румянец щек и три абзаца душевных качеств «прекрасного принца». Причина, по которой девица не может быть вместе с любимым, именовалась «злой рок» – Кларисса подозревала, что это или пресловутый драконий снобизм, или то, что объект нежной страсти влюблен в повариху.
Стихотворение заканчивалось трагически. Девушка намеревалась сброситься в ущелье, возродиться после смерти в качестве призрака и навестить в таком виде своего возлюбленного.
Кларисса не до конца улавливала смысл этого гениального плана. Единственное, что приходило ей в голову, это то, что встретив призрак студентки, дракон от шока откинет лапы, воссоединившись тем самым с возлюбленной.
Финальный кусок у стиха отсутствовал. Нижний правый угол сгрызли мыши – а, может, это сделала сама восторженная девица – и получалось что-то такое:
«Мы встретимся с тобой на этом плато,
Любимый, дорогой»…
Дальше, наверно, шло имя возлюбленного. Кларисса попыталась подставить туда «Рикошет», «лорд Агри» и имена знакомых беловолосых студентов, но ничего толкового не выходило. Тогда дознавательница плюнула, размашисто написала «патологоанатом» и пошла спать.
