Мария Петрова
Пепельный город
– Значит, идём к начальнику.
В лифте закладывало уши, мы ехали очень быстро. Играла какая то тихая неспешная песня о любви и боли, о том, как они связаны и как легко одно породить в другое. Здания Бостона уходили вниз, становились маленькими и незначительными, совсем крохотными. Эдди перезаряжал пистолет. Как бы он не прикончил этого босса, злой Эдди способен на все, это я уже поняла.
Лифт звякнул и остановился. Двери раздвинулись. Они выходили прямо на кабинет директора этого балагана, видимо, чувак, который этим всем владеет не любит ходить. Да никто здесь не любит ходить, и так понятно.
Эдди подошёл к двери. Сначала он постучался тише. Потом громче. А потом двери не стало.
– Как же я от этого устал. – сказал он и прошел в кабинет. Там было пусто.
– Мог бы и не выламывать дверь. – я прошла за ним. На столе лежала классическая чёрная клавиатура. Нифига не светящаяся. В ней даже не было такой функции.
Эдди осмотрел ее со всех сторон и впустил в нее несколько пуль, не мельтеша. Будем считать это как подарок боссу. Зато теперь его подчиненные не будут врать всем подряд.
– Это бесполезно. Мы не найдём *ту самую* клавиатуру. Мир рухнет, все потому что…
– …все потому что ты не там ищешь. – перебила его я. – Гарри, ты готов открыть ее?
– Кого?
– Тайную комнату. – я отдёрнула непонятно до этого момента для чего висящую в кабинете начальника, штору, и передо мной открылась комната, которую явно хотели скрыть от лишних глаз. – Та-да-а-ам! Тайная комната!
Эдди встал в пола и прошел в темное маленькое помещение. Я зашла за ним. Ничего не было видно, было очень темно. Шторка сзади задернулась и наступила полная темнота.
– Так, ну и зачем ты это сделал?
Молчание.
– Эд, не смешно!
В комнате появился маленький лучик света откуда то сверху и осветил маленький столико на котором умещалась печатная машинка. Столешница была ей как раз по размеру. Клавиши машинки печатали сами собой какой то текст. Я осторожно подошла ближе, боясь обо что-нибудь запнуться. Я присмотрелась к тексту. Машинка нажала на рычажок и нижняя строка поднялась вверх. Читать стало удобней. Я начала сначала.
“…они проделали длинный путь, были уже близки к победе, надежда восторжествовала, вера победила, любовь как обычно спасла мир. Но что то попрежнему осталось не найденным. Они об этом не догадывались, а он было так близко. Это было самое верное решение, которое они могли бы предпринять. Остановиться вовремя…”
Я потянула руку к машинке, но вдруг мою руку пронзила пуля. Я вскрикнула и отскочила от стола. Пара красных капель упала на пол. Струйки крови полились из моей руки.
Из темноты ко мне вышел усатый худой и длинный мужчина в пенсне. Он ехидно улыбнулся, посмотрев на меня. Я узнала в нем того старичка, одолжившего мне свой плащ. Но сейчас он как то похудел и стал суше.
– Удивительно. Я тогда и представить не мог, что Вы – и есть та самая девочка, которая поможет Эдди Бергину предотвратить конец света. – сухо сказал он, улыбаясь. – Было бы жаль убивать такую красоту, но только тогда. Сейчас в мне нет сострадания и жалости. – он выстрелил один раз, пуля попала куда то в район печени. Я закричала. – Я скажу Вам, почему я так хочу всех уничтожить. Маленькие дети хороши только до тех пор, пока не начнут деградировать. Потом они открывают для себя такие безумные штуковины, как айфон, айпад. Идут в школу, где их учат жестокости и дерзости. Они стараются, становятся такими же жалкими как вы, подростки. Продолжают треть свою индивидуальность в институте и ко взрослой жизни становятся совсем скучными и тупыми. Там уже становится не интересно. Почему я хочу убить детей, владеющих магией? Потому что они не умеют ею пользоваться. Она была дана им природой, а они не захотели использовать ее как дар, хотя следовало бы. Мы могли бы познать загадки вселенной, привести этот мир к настоящему миру, а не самовнушению, сделать возможности безграничными, но никто не захотел оценивать свои способности так, как должны. Поэтому, я решил их наказать. – он направил на меня пистолет. Я упала на пол и поползла от него. – Бедная девочка, ты так наивно повелась на нахальный ум малыша Эдварда. Он ничего не может сам, его создала таким мать. Ты такая наивная. Но не беспокойся, тебе не придётся каяться об этом всю жизнь, я освобожу тебя от этих страданий.
– Вы просто псих…
Он выстрелил. Еще раз. А потом еще, еще, еще и еще… Стало совсем темно и мокро, липко. Я не чувствовала ничего, кроме шагов, отдаляющихся все дальше и дальше от меня и от машинки. Свет погас.
Глава 7
Меня похлопали по щеке холодной рукой. Я слабо зажмурилась и не хотела открывать глаза. Свет стал ярче.
– Открой глаза, Эдит. – сказал мне настойчивый голос надо мной.
– Зачем? – выдавила я из себя. – Я все равно умерла.
– Разве ты не хочешь увидеть ангелов?
– Я боюсь увидеть демонов.
– Не смешная шутка. – врач раскрыл мне веки и посветил фонариком в каждый глаз. Проверка рефлексов.
– Что там, док?
– Я вижу свет, Эдит, и он близок.
Я открыла глаза. Я была в реанимации. Вокруг пикали приборы, руки и часть туловища были перевязаны бинтами. Боже, какой кошмар!
– Какое сегодня число, год?
– Десятое ноября две тысячи двадцать первого года. – произнёс другой голос у окна. Он даст мне спокойно умереть? – Двадцать минут седьмого, если тебе это важно. – Эдди с недовольным лицом повернулся ко мне от окна. – Спасибо, доктор Чаг, я прослежу, что бы все было нормально, если что то будет не так, я Вас позову.
Доктор кивнул и вышел из палаты. Эд улыбнулся с недобрым видом и сел на стул рядом с моей кроватью.
– Значит так, расклад такой: если ты хочешь жить, то ты сейчас же подписываешь добровольное и мы идём спасать мир.
– А что с моим телом?
– Это лечится. Ты точно хочешь жить?
– Да. Потому я должна сбежать из больницы?
– Сегодня воскресенье. Завтра все дети на Земле умрут. Тебе что то еще непонятно?
– Нет, мне все понятно. А я встать то смогу?
– Эдит, мне три часа вытаскивали осколок из бока длиною в три сантиметра, а потом шесть часов ковырялись в сердце, в поиске пули. И это я еще не сказал, какие органы мне отбили.
– Он тебя пытал?
– Нет, просто впустил несколько пуль и оставил с Богом наедине.
– Что он сказал?
– Что я должен спасти мир. Я встал и пошел его спасать.
Я села, опершись на локти.
– Оч героически, но вот скажи мне, друг, как осколок оказался в твоём боку? Целых три сантиметра! Ты таскал его три часа по офисам?
– Да. Ничего смешного в этом нет! Мне до сих пор сидеть больно.
– Да, я заметила, как ты хромаешь. И ты очень, что бы с таком состояние мы спасали вселенную? У нас второй ключ еще не найден, осталось всего несколько часов. Как ты собираешься все это провернуть?
– Вот здесь ошибочка. Я нашёл второй ключ. У печатных машинок Erika есть верхняя крышка корпуса, на которой само название. Под ней скрывается печаточная лента и сами буквы. Я оторвал крышку и она была ключом.
– Как ты это понял?
– Прочитал в книге.
– А при чем тут клавиатура?
– Печатная машинка существует за счет клавиатуры, это почти компьютер, только старый и механический. Просто восхитительно… – вздохнул он. Мечтатель.
– Ладно, кто на тебя еще охотится кроме тех девушек на роликах и Тома Эрдона?
– Больше никого не знаю. Если только более сильные и опасные солдаты компании. Вот их надо бояться, со всеми остальными я найду общий язык. Эти ребята просто отморозки. Их не волнует, кто моя мама, кто я и что может случиться, если я умру.
– Что случится, если ты умрешь?
– Катастрофа. Но сначала мир останется на твоих плечах, а это будет куда более опасно.
Я недовольно на него посмотрела. Без разницы. Пусть называет как хочет, я хочу покончить с этим раз и навсегда. Я сняла одеяло со своих ног. Вроде целы, ходить можно. Хотя есть ли у меня выбор? Эдди дал мне какую то таблетку и станка воды.
– Это облегчит боль и поможет нормально ходить.
Я с полыням недоверием выпила таблетку. Боль притупилась. Раны просто онемели, но двигаться было не так больно. Я подписала добровольное и свалила из больницы. Мама с папой даже не приехали. Я совсем для них ничего не значу? Думаю, даже если бы они и знали, что мне осталось жить 12 часов, все равно бы не приехали.
Лондон. Когда я вижу этот город и понимаю, что может быть, в последний раз, на моих глазах наворачиваются слёзы. Этот город – мое все. Он прекрасен во всем, я провела здесь все своё детство и даже если повезет, проведу и всю оставшуюся жизнь. Жалко, что всего этого вскоре может не стать.
Поднялся сильный ветер. Сначала он просто слабо волочил листья по земле, потом начал поднимать в воздух. Стало холодней. Мне в лицо прилетела газета.
– Черт! – было больно. Я оторвала ее от своего лица. – Эдди, ты ошибся. Ты жутко ошибся!
– В чем? У близнецов сегодня проблемы на личном фронте?
– Хуже! – я показала ему обложку газеты. Завтра наступило раньше, чем мы были готовы.
– Нет! Нет, я не мог ошибаться!
– Но ты ошибся. Быстрее, надо перенестись во вчера и украсть из дома твоей мамы глиняную вазу!
Эдди сгустил энергию и она вспыхнула. Нас отбросило назад. Причём сильно.
Это была первая фаза начала апокалипсиса – сильный ветер. Так будет легче разносить радиоактивные волны по миру. Эдди быстро вскочил с Земли.
– Мы погибли. Надо найти укрытие.
От сильный ударов о землю у меня разболелись и закровоточили раны, да, укрытие надо было найти как можно быстрее.
Ветер усиливался, в воздух поднимались более тяжёлые и большие предметы. Начались первые смерти. Взрослых до детей еще не дошло.
Мы спрятались в пыльном пустом магазине, сдающемся под аренду. Там ветер был не так слышен. Эдди достал пару голубых таблеток и кинул одну мне. Я даже не подозревала, что все кончится именно так.
– Как это произошло? Ты не мог перепутать даты. – спросила я дрожащим стянутым голосом.
– Все очень просто. Нас украли ровно на 24 часа, за то время, пока мы спали и не подозревали ничего, он выкрал два основных ключа, третий, перо, мало что значит.
– Значит, он был у твоей мамы?
– Двадцать из десяти, что да.
– Это все? Ты отчаешься? А как же мама, как же мир? Мы не можем сидеть здесь и ждать, пока на нас подействуют лучи.
Эдди достал круассан из кармана брюк и вскрыл упаковку.
– Наивная. Я не умру. Умрешь ты, а я всегда найду выход из кабинета смерти.
– Ты бросишь меня?
– Без сомнений. Мы каждый раз пытались поступать по новому и не разу у меня из под носа не выкрадывали день.
– Но с какого момента все пошло не так?
– Не так? С того, как я попал в прошлое. Есть две раздвоенные черты времени. Промежуток между ними составляет двенадцать лет. За эти 12 лет родится злодей и победитель. Злодей – это мой брат. Он – Том Эрдон. Он проделал большой путь, что бы отомстить противному младшему братишке.
– Ты делал это специально.
– Ну да. Я могу просто остаться в своём времени, в две тысячи сорок шестом году и не улетать в прошлое.
– Зачем тогда это все?
– Это сложный замкнутый круг. Последняя единица из десяти. Думаю, пора было бы ее тебе рассказать.
За окном усилился ветер.
– Мой отец – это я, спасший в прошлый раз тебя. Он умер в тридцать первом году. Через три года мама собрала меня. Спустя тринадцать лет я должен был полететь в прошлое и спасти там тебя, что бы родиться потом. Это замкнутый круг, но он разомкнётся, когда я убью Джейсона. Не будет Джесси, не будет апокалипсиса. Он не устроит весь этот балаган и я всегда буду жить с мамой.
– Но тогда ты не встретишь меня.
– А ты, я смотрю, и не рада. Знаешь, спасти мир я должен только для того, что бы встретить тебя и родиться еще раз, у тебя же, но я оказался умней тебя, умнее своей матери, я сломаю систему и мой брат не родится на свет. У него не будет шанса. – Эдди развёл руками. – Ты всегда хотела правды, даже когда была моей матерью. – он доел свой круассан. – Но. Что самое печальное, что и этой цепочке придется прерваться. Я все равно умру в двадцать три года, а чертёж самого себя осуществлять будет некому. Ты мало что поймёшь из всего, что я сказал, но тебе это уже не нужно.
– Ты делаешь это только для того, что бы все время жить с матерью? Скажи, что да!
– Нет. Тебе на зло. Я просто предотвратил конец света.
– И когда ты хочешь убить брата?
– Сейчас уже поздно. Перенесусь в прошлое, заставлю умереть его прямо в роддоме, спасу мир, буду жить дальше.
– Отличный план, но твои родители все равно усыновят ребёнка и не факт, что он будет лучше.
– Значит я буду убивать младенцев до тех пор, пока они не найдут подходящего! Неужели ты не понимаешь, что я не собираюсь останавливаться?
– Но Эдди, – я встала с пола. – ты рискуешь, и очень сильно. Если ты сейчас не спасёшь мир, тебе будет некуда возвращаться.
– Ты ошибаешься, я уже был там. И мне там хорошо живётся.
– Но как же семьи, люди? Они тоже хотят жить!
– Не волнуйся за них, это произойдёт быстро. – в руке Эдди появился лайковый коктейль. – Ты можешь пойти, биться за жизни людей, а в конце умереть с чистой совестью, ты старалась. Но мир то спасу я.
– Спасает мир тот, кто за него борется.
– Сама придумала? – холодный коктейль захлюпал в стакане. – Ты сама не захотела жить в Утопии, я предлагал, не раз.
– Когда?
– Но тебе мешала твоя тупость. Иногда, глядя на свои руки и прислушиваясь к сердцу аж дух захватывает, я диву даюсь, как ты собрала меня! – он засмеялся, разливая напиток. Перед ним открылся портал. – Chao, baby!
Смесь французского и английского, какая прелесть! Портал Эдди исчез. Я бы села и поплакала, погоревала, но за окном умирают люди, поэтому ругать себя и говорить, какой плохой этот Эдди некогда.
