Мария Петрова
Пепельный город
Глава 2
Эдди вытряс у классной руководительницы комнату со мной, это заняло где то около полутора часа. Такой настойчивости я не видела давно.
Среда. За два часа до начала “Парень из метро” я сбегала в ближайший гипермаркет и купила там еды. Вообще по уставу академии это было категорически запрещено, но если ты умеешь мастерски перемещаться в пространстве и во времени, не страшно ничего. Я обложилась на кровати едой и одеялами, что бы было уютней и включила трансляцию канала, на котором покажут сериал, с ноутбука. Оставалось пол часа. Я решила сжечь эти пол часа в телефоне и социальных сетях. Там, как обычно, ничего подходящего мне.
Расскажу немного о моей комнате. Моя комната представляет из себя самое уютное место на Земле, украшенное разнообразными флажками, гирляндами и картинками. Я отделила себе угол, поставила стол, кровать и ограничилась одним цветочком на окне, все остальное пространство оставалось серым. Я люблю контраст. В комнату вошёл Эдди. Он долго стоял, смотря на свой темный угол, в котором стояла одна лишь кровать.
– Извини, не захотела покупать себе две кровати. – сказала я из стороны своих хором.
Эдди подошёл к кровати и положил на неё портфель. Задняя спинка кровати отвалилась. Теперь она было похожа на горку.
– Надо заказать себе кровать… – вздохнул он.
– И стол.
– И стул, желательно.
– Я знаю отличное место, где можно купить качественную мебель.
– Я предпочитаю антиквариат.
– Антиквариат?
– 17–19 век. Красное лакированное дерево, узорные спинки у стульев, столы с ящиками.
– Зачем тебе это?
– Зачем? – Эдди подошёл к моему пластиковому комоду и пошатал.
– Не надо с ним так делать.
– Вот поэтому то я и покупаю антиквариат!
– Бог ты мой, твои родители должно быть, миллионеры.
– Не совсем. У меня только мама.
– Оу, мне жаль.
– Все нормально, я и так не плохо живу.
– Понятно, – я немного удивилась, должно быть, он не знает своего отца. – кто твоя мать если ты так спокойно о ней говоришь?
– Отличная женщина.
– У неё имя есть?
– Тебе все сразу надо?
Я промолчала и отвела от него взгляд. На ноутбуке началось вступление сериала.
– Ты знаешь девочку, которая вышла перед нами?
– Тина Кайлен. Учится в параллельном классе. – я не стала говорить, что она редкая дура и самая наглая девочка в округе. Ну и еще я не решилась сказать, что она курит и практикует регулярное выпивание легких алкогольных напитков.
– Это все?
Он как будто бы слышала что мы разговаривали. Он что, слышит, как за дверью в коридоре кто то вырывает бесшумно книгу из рук другого? Ему не в академию нужно.
– Ну, еще она язва. Знаешь, что она мне сказала?
– Нет.
– То, что лучше мне не вставать у неё на пути, иначе я узнаю, что значит быть избитой в детском туалете.
Эдди улыбнулся. Он взял у меня стул и сел посреди комнаты, надев наушники и залипнув в ноутбук. Мои родители платят двести пятьдесят тысяч в месяц за мою учебу, за наш особняк, за новый шмот мне, за мои покупки, еще за много что. У меня последний Dell, у Эдди MacBook, вышедший полторы недели назад. Его мать – миллионерша или как они это себе позволили?
Постепенно начинало темнеть, яблоко ноутбука и экраны были единственными источниками света. Эдди закрыл ноутбук и снял наушники, яблоко на крышке погасло. Что он делал там три часа, интенсивно шаря мышкой и яро печатая большой текст.
– Ты нашёл, что искал? – спросила я, снимая один наушник.
– Нет, не нашёл. – Эдди посмотрел на часы и цокнул языком. – Какой кошмар, просто ужасно!
– Что такое?
– Магазин мебели, где я обычно закупаюсь, в 1895 году, закрылся четыре минуты назад. Черт!
– Ты можешь отмотать там время назад и успеть купить все, что тебе нужно.
– Наши временные полосы связаны, если я начну мотать время там, оно изменится и здесь.
Я сделала вид, будто бы поняла и продолжила смотреть сериал. Там как раз Гилл признаётся Иде в любви.
– И что ты будешь делать?
– Посплю на лавочке в персиком саду. – Эдди взял ноутбук и быстро вышел из комнаты. Сначала я думала, что он шутит, но он не вернулся не через минуту, не через пять минут и даже не через десять. Но это все не так важно, потому что о персиковом саде он знать не может. Почему? Потому что учителя о нем не рассказывают, дабы не отвлекать внимание учеников от учёбы, я об этом еще не говорила, возможным были лишь то, что кто то из факультета заикнулся про персиковый сад, но они тоже о нем не знаются я узнала о саде два года назад, когда однажды ушла с уроков. Это было летнее раннее утро, кругом пели птицы, ласковый ветер трепетал в листве деревьев, кругом была тишина и пустота. Я даже на время забыла, что нахожусь в академии, что сбежала в очередной раз с уроков, что жизнь уже не станет прежней. Два часа я провела с закрытыми глазами, греясь на солнце и нюхая запах персиков, который мне никогда уже не надоест… Я сидела бы там вечно, если бы не учительница биологии… Она сломала мой день.
Ладно, надо приходить в себя, сейчас на дворе осень, все грустно и печально. Я уже достала свой чёрный зонт от дождя в ожидание первого ливня. Который я проведу на улице.
Я вернулась к просмотру сериала. За просмотром очередной серии я полностью окунулась в сюжет и забыла, что мой новый друг так и не вернулся.
* * *
Сериал орал на полную, я сидела в ванной перед зеркалом и слушала краем уха происходящее в фильме. Ванная моей комнаты была большой, ее оборудовал мне папа. Когда я хотела побыстрее лечь в кровать, я принимала быстрый душ в душевой кабине, если же я хотела затянуть с этим, я доставала ароматические свечи, включала какой-нибудь фильм и сидела так до двух ночи, играясь с пенкой. Изначально комната полностью должна была принадлежать мне, никого подселять и не должны были. В детстве я не любила компании. Любила одиночество. Пускать в тишине пёрышки, кривляться перед зеркалом, считая, что я самая красивая, перемещаться из одной части комнаты в другую и еще много чего. Это было отличное время, мне не нужен был никто, я была совершенна…
Я провела по рамке зеркала, в которую были залиты Анютины глазки и другие травки. Рама была давольно пыльной. Я давно ее не протирала. В комнате зазвонил телефон. У меня нет друзей и нет семьи. Я усердно игнорировала звонок, но когда мне усердно постучали в стенку, я ответила им пинком по плитке и пошла отвечать на звонок. Господи, Джина. Ненавижу эту девчонку. Она сто раз подставляла меня предавала, но каждый раз считала нашу дружбу нерушимой. Когда она ушла из академии, я думала, что проблемы конечны, но это была слепая, детская радость…
Я отклонила вызов и включила телефон на беззвучный режим, выключила сериал и убрала ноутбук.
Я уже хотела пойти глазеть на себя в зеркало и дальше, как вдруг меня привлекла маленькая розовая книжечка на столе. Я включила маленький свет, осветивший пространство стола. На книжечке было написано “Дневник Принцессы”, боже мой, я вела этот дневник в десять лет! Недавно перебирала старые вещи и нашла его там, забыла прочитать и дневник остался на некоторое время лежать на столе. Я сломала замочек пилкой и села на пол. На первой странице был мой рисунок феи с короной. Когда то эта нелепая уродка казалась мне настоящей красавицей. Снизу было подписано "Эдита Кэрол Бергинсон”. Конечно, в мире нет более уродливой феи. Дальше мой рассказ о себе, написанный кривым детским почерком. Такой наивный и по – детски прекрасный. Я узнавала в каждом слове себя сидящую за столом, держащую не по размеру ручку и выводящую и без того угловатые буковки. Сейчас я пишу не лучше.
Я прочитала около сорока страниц. Все свои боли, желания, недопонимания, вопросы я помнила в точности, как будто это было только вчера или происходит сейчас. Я в очередной раз убедилась, что зря хотела скорее повзрослеть. Это была ошибка. На одной из страниц был кармашек, я даже не припоминала на тот момент, что положила туда, но когда я развернула бумажку, мне сразу же стало все понятно. Это была записочка на состарившей серой бумажке в клеточку, на которой была красиво вырисованная надпись “Ты мне нравишься”. Я чуть не заплакала. Эту записку мне подарил Теодор из моего класса на день всех влюбленных. Она лежала в валентинке. Он любил меня и по-настоящему, но я, естественно не ответила ему тем же, а наоборот, поставила на смех перед всем классом. Сейчас Теодор уже не тут, кем был когда то. Он перешёл в параллельный класс, когда появилась возможность и там он перестал быть мальчиком с валентинкой, каким я помнила и буду помнить его всегда.
Я не вспоминала об это три года и вот, пришла пора раскаяться, но было уже поздно. Теперь это не играет никакой роли. Я встала с пола и пошла в ванную. Если никто не будет рыться в моем шкафчике, то тогда я спасена.
* * *
Я проснулась от шума в ванной, на часах было без пятнадцати семь. Кто то рылся в моем шкафчике. Я подняла себя с кровати и из горы даже не начатой еды и пошла в ванную, от куда раздавался шум. Когда я зашла туда, я была немного шокирована. На полу была развалена вся моя косметика, всевозможные бутыльки и флакончики валялись у ног продолжающего все сметать с полок шкафчика Эдди. Заметив, что я проснулась, он остановился и закрыл дверцы шкафчика. Я вопросительно подняла брови.
– У тебя есть тушь? – спросил он с горящими (кстати, не по-доброму) глазами.
– Для ресниц?
– Я похож на девчонку? – он указал себе на лицо.
– Чернила?
– Да!
– А что они могут делать в косметике и масках для волос?
– Откуда я знаю?! Я этим всем не пользуюсь!
Я пошла к своему столу и достала из ящика чернила. Я хранила их на чёрный день или как антиквариат. Эдди выхватил баночку у меня их рук и, сев за мой стол, открыл какую то древнюю книжонку, корешок которой уже скрипел и вылил половину содержимого на страницу. Чёрная как ночь тушь скрыла нечетко пропечатанные странные и непонятные буквы, чем то схожие с иероглифами, но в то же время похожие на латинские.
– Давай же, давай! – Эдди помог чернилам растечься по листаю несколько капель упали мне на стол. Я непонимающе смотрела на все его действия и пыталась понять, с какой целью он это делает. Ещё и мозг был мягким и не проснувшимся после сна.
– Можно спросить, что ты делаешь? – спросила я.
– Пытаюсь проявить надпись.
– Что должно произойти?
– Если чернил хватит, они перетекут на остальные страницы и проявится текст, который поможет мне в том, что я ищу.
– А что ты ищешь?
– Нечто интереснейшее. – на первой странице начали проявляться буквы. – Ей над дать отдохнуть. – сказал Эдди и отнёс книгу на подоконник, осветлённый солнцем. – Если я сделаю все правильно, то смогу изменить будущее.
– А что должно будет произойти в будущем?
– Трагедия Мирового Масштаба. Все дети, имеющие способность колдовать, будут мертвы неясным способом. Они умрут в один день в одно время.
– И что ты должен сделать?
– Спасти их.
– Как? Ты знаешь причину их смерти?
– Нет, но я знаю, кто это сделает. – он хитро улыбнулся. Мне стало не по себе.
– И я тоже умру?
– Обязательно.
– И ты умрешь?
– Естественно, если не сделаю то, что должен.
– Стоп, – меня вдруг осенило. – а откуда ты знаешь будущее?
– А что должен делать человек, умеющий перемещаться во времени и знающий, что случится катастрофа?
Свалился же этот новенький на мою голову.
