Мария Печурина
Клайд
– Что у нее, бл*дь, за точка на лбу? – спрашивает наш главный.
– Могу предположить, что это… третий глаз, – неуверенно трясущимся голосом произносит Роксана.
– Третий глаз? – уточняет Дэниел. – Эта пигалица уложила двоих…– он бросает взгляд на Вернера, – почти троих моих ребят, даже не пошевелив пальцем.
– Нас предупреждали, что она энергетический вампир, – вставляет Кирин.
– Малышка больна, – басит Вернер. – Если моя энергия ее спасет, я не прочь ею поделиться.
– С тобой я поговорю без свидетелей, – холодно отвечает Дэн, сверля нашего громилу острым взглядом.
– Это поразительно, – выдыхает Роксана. Мы все поворачиваем голову в сторону койки и замираем.
Я многое видел в своей жизни, но такое… впервые. Кэтрин продолжает лежать, не шевелясь, а вот каждый ее сосуд начинает сиять. Не нужно смотреть на приборы, чтобы видеть, как пульсирует сердце вампирши, а вместе с ним удивительное лазурное сияние, что прокатывает по хрупкому телу.
– Что это?
Не улавливаю кто это спрашивает, потому что не могу оторвать взгляда от Кэтрин.
– Думаю, – завороженная зрелищем шепчет Роксана, – это энергия, которую она выпила, гасит…нет – выжигает всю дрянь в ее крови. Это потрясающе…
– Да, это потрясающе, – соглашаюсь я с Рокси про себя. И почему-то меня жалит мелькнувшая мысль, что в этой энергии нет ни капли от меня.
Катарина
Тело плохо меня слушается. В первые секунды, когда возвращается сознание, мелькает мысль, что таких кошмаров мне еще не снилось. Эта мысль быстро исчезает, стоит мне только открыть глаза.
Я резко поворачиваю голову в сторону пищащего аппарата. Виски простреливает болью, но это мелочь по сравнению с тем, что я вновь оказалась в лаборатории. Дергаю рукой и только тогда осознаю, что меня крепко связали. Еще и не поленились перебросить ремень через грудь и талию. Пытаюсь хоть чуточку пошевелиться, но тело, судя по всему, накачанное дурацкими лекарствами ощущается слабым и бессильным.
Саднит горло. Сглатываю, но сухость во рту не проходит. Дыхание учащается, когда я понимаю, что снова попала в ад.
Я больше этого не вынесу. Я больше не могу сражаться. Если есть кто-то, там на небесах, он должен понять, что подобное существование невыносимо. Пусть меня признают слабой. Пусть!
Истерика настигает меня. Впервые за последние три года. Я не плакала, когда они измывались надо мной, ломая мне кости. Я не рыдала, жалея себя. А сейчас плачу. Потому что больше не вынесу мучений.
Приборы начинают истошно пищать. Я предпринимаю безуспешную попытку вырваться из ремней, но тщетно.
– Ублюдки!!! – на пределе кричу я и снова, и снова дергаюсь всем телом. Боль от этого остается на границе сознания, которое застилает пелена ярости. – Ненавижу!!! Ненавижу вас всех!!! Я больше не буду вашей крысой! Не буду! – и уже тише, сквозь рыдания: – Не буду…
Спустя мгновение, как я произношу это, появляется белокурая девушка. Она с огромными от шока глазами смотрит на меня, а я сполна оцениваю ее удивление и растерянность. Видимо, новенькая.
– Что, дрянь, не видела такого раньше? – шиплю на нее. – Ты… поплатишься.
Выпускаю свои щупальца, но они так медлительны. Едва я касаюсь чужой энергии, как появляется новое действующее лицо. А точнее старое… Клайд.
– И ты здесь? – шиплю на него и только после этого понимаю, что его в лаборатории быть не должно или… – Это все новый эксперимент, да? Сколько вам всем заплатили, чтобы мучить меня?
– Ты не в себе, – холодно отвечает он.
– Вам надо успокоиться, – из-за спины вампира произносит девушка. Я переключаю все внимание на нее, желая еще раз совершить попытку добраться до ее энергии, но Клайд отталкивает медсестричку в сторону.
– Уйди отсюда, Роксана. Живо.
– Расстояние мне не помеха, – хохочу, извиваясь на койке. – Я сдохну, но утяну вас всех за собой! Ублюдки! Сколько вам заплатили? Предатели! Нравится смотреть, как они издеваются надо мной? Что ты с этого получаешь? А? Что вы с этого получаете??? А может, вы и сами участвуете в создании этих лабораторий? Что ты молчишь?!
– Успокойся, Кэтрин, – тихо, но с угрозой произносит Клайд, делая шаг в мою сторону. Я сосредотачиваю всю свою силу на нем. Щупальца тянутся к нему, но вместо того, чтобы впиться и высосать энергию, они будто ощупывают вампира. Знакомясь, изучая… или ища брешь.
– А ты непрост да? Новый эксперимент? Я должна найти лазейку к тебе? Почему моя сила на тебя не действует?
– Ты не в лаборатории.
– И я должна тебе поверить? – хмыкаю зло.
– А что тебе остается? – делает шаг вперед.
– Подойди ближе, – мурлыкаю и оскаливаюсь, делая рывок. – Я выпью тебя до последней капли!
Дуло пистолета снова нацелено мне в лоб. Улыбаюсь, откидываясь на подушку, склоняю голову на бок и шумно дышу. Весь этот разговор и мои тщетные попытки вырваться отняли последние силы.
– Стреляй, – произношу устало. – Сделай мне милость.
– Ты. Находишься. На военной базе, – произносит четко. – Ты упала в обморок после допроса. Препараты, что были в твоей крови, убивали тебя. Ты в бессознательном состоянии применила свою силу и чуть не угробила троих ребят, – говорит так, будто гвозди вколачивает в крышку моего гроба. – У нас есть повод держать тебя в таком виде. Ясно?
– Выстрели, – продолжаю улыбаться. – Ну что тебе стоит?
Одна из щупалец касается его лица, а я будто своими пальцами чувствую тепло кожи. Как дергается Клайд от этого прикосновения, я тоже замечаю.
– Прекрати применять силу, – процеживает он сквозь зубы.
– Или что?
– Кэтрин, ты не в лаборатории.
– Я так устала, – шепчу в ответ, смотря в глаза вампиру. Тяжесть бессилия придавливает гранитной плитой. Прикрываю глаза и, кажется, отключаюсь.
***
Когда я прихожу в себя в следующий раз, ничего не меняется. Все те же стены больничного отсека, который отделен от остального помещения шторкой. Где-то там, за ней, находится дверь, но с моего места ее не видно. Не сразу понимаю, что вокруг стало тише. Убрали надоедливо пищащий аппарат. Зато один вампир, сейчас дремлющий на стуле неподалеку, никуда не делся.
Где-то на краю сознания мелькает воспоминание или обрывок сна. Трудно точно сказать, что это, но там Клайд точно был рядом. И, кажется, держал меня за руку. Нет, бред…
Тело затекло. Мне хочется сменить позу, но ремни, которые никуда не делись, не оставляют мне выбора. Приходится довольствоваться ерзаньем по простыням. Невольно кашляю, чем и привлекаю к себе внимание.
Вампир поднимает голову и смотрит мне в глаза.
Мы молчим.
Я не применяю силу. Я вообще ничего не чувствую, потерявшись в глубине глаз цвета стали. Если можно порезаться о взгляд, то сейчас я искромсана на кусочки. В принципе, это недалеко от правды. Именно так я себя и ощущаю. Изрезанной, кровоточащей…
– Я правда на военной базе вампиров? – интересуюсь почему-то шепотом, что только больше придает вопросу жалости.
– Да, – холодный ответ, а взгляд все так же продолжает истязать меня.
– С ними все в порядке? – спрашиваю, искренне забеспокоившись о пострадавших от моей силы парнях.
– Уже да.
– А Вернер?
– Что Вернер? – прищуривается Клайд, но и только. Я почему-то обращаю внимание на его руки, сложенные сейчас на груди, как обтягивает ткань черной футболки его мощные бицепсы. И желаю прикоснуться к вампиру, проверить так ли крепки мышцы, как кажутся. – Снова применяешь силу?
– Что? – переспрашиваю и, опомнившись, отвожу глаза. – Я просто беспокоюсь. Вернер лучше других относится ко мне.
– Твоя исповедь на допросе изменила это, – жалит он словами. Не то чтобы мнение одного вампира было мне так важно, но я так устала быть одной, что, видимо, пытаюсь ухватиться хоть за какое-то подобие привязанности.
– Что будет дальше? – не могу не задать волнующий меня вопрос.
– Это будет решать король.
– Можно убрать ремни?
– Нет.
– Ладно, – выдыхаю на грани слышимости.
Очень хочется пить, но я так и не озвучиваю просьбу о стакане воды. Позорно боюсь, что она может стать последней.
***
Следующие пару часов я стараюсь как можно меньше привлекать внимание Клайда. Я не смотрю в его сторону, не пытаюсь дотянуться до него своими щупальцами. Я даже глаза не открываю и мало шевелюсь. Мне не привыкать. В последние месяцы в лаборатории я приобрела замечательный навык – застывать.
Все приходит в движение неожиданно. В палату заходит мрачный вампир, от вида которого мне хочется втянуть ручки-ножки в себя, и расстраиваюсь, что я не черепашка. Без предисловий этот грозный тип подходит к моей койке, склоняется надо мной, уперев одну руку в край постели. Прежде чем начать говорить, он нацеливает на меня палец и без страха смотрит мне в глаза. Ничего хорошего в его глазах я не вижу.
– Только рыпнись, – произносит он устрашающим низким голосом. – Ты чуть не прикончила моих ребят. И если посмеешь еще раз провернуть этот фокус, я откручу тебе твою расчудесную головку. Усекла?
– Да.
Он отталкивается от койки, встает ровно, и, продолжая смотреть на меня, командует Клайду:
– Снимай ремни, – и уже мне, злорадно улыбаясь: – За плохое поведение поставим тебя в угол. Камера шесть ждет тебя.
– У вас так много посетителей? – не могу сдержаться и язвлю в ответ. От моих слов странный тип, что, судя по всему, является начальником остальных ребят, мрачнеет лицом.
– Не переживай, ты у нас почетная гостья, – процеживает он сквозь зубы и, развернувшись, скрывается за шуршащей занавеской.
Клайд освобождает меня от ремней в тишине. Получив свободу, я не делаю резких движений и неуверенно сажусь. Появляется Реас, такой же мрачный, как и его босс. Он не говорит мне ни слова, лишь кладет стопку одежды рядом со мной.
– Мы ждем за дверью, – бросает он Клайду и удаляется.
Спускаю ноги с кровати, ощущая себя как никогда разбитой. Если бы мне кто-то помог сейчас переодеться в выделенную бесформенную робу белого цвета, какие носят все герои фильмов о психиатрических клиниках, я бы расплакалась от благодарности.
Но в медблоке только я и Клайд, а просить этого вампира о чем-либо, мне тошно. Поэтому я, не стесняясь, принимаюсь стаскивать с себя медицинскую рубашку, в которую меня когда-то успели облачить, и даже не отворачиваюсь, чтобы прикрыть когда-то красивую грудь, впалый живот и выпирающие ребра. Сомневаюсь, что мой вид сейчас может пробудить в мужчине хоть что-то кроме брезгливости. Навряд ли Клайд меня будет жалеть. Как я поняла, этим ребятам подобное чувство не знакомо.
Справившись с одеждой, я, направляемая молчаливым воином, выхожу в коридор, где нас ожидают Реас и незнакомый мне вампир. Никто не произносит и слова, пока мы движемся к камере номер шесть. Я также молча захожу в выделенную мне клетку и не оборачиваюсь, когда она захлопывается.
Операция по доставке особо опасной преступницы прошла без жертв…
ГЛАВА 4
Катарина
Они все же решают меня покормить… Спустя еще пару-тройку часов. Правда мой аппетит заметно угасает, когда в камеру входит недовольный Клайд. По тому, как он небрежно ставит на стол поднос, от чего проливается жидкость из стакана, я делаю вывод, что роль официанта вампира раздражает.
Я слежу за ним из угла кровати, куда забилась после осмотра своей камеры. Примечательного в ней ничего нет. Узкая, вытянутая комната без окон. Безликая металлическая кровать с жестким матрасом, маленький квадратный стол, стул – вот и вся меблировка. За небольшой ширмой в дальнем углу находится унитаз и раковина. Изучив потолок, я поняла, что угол этот остается недоступен для обзора камеры. И на том спасибо.
Ожидаю, что Клайд уйдет, выполнив свою миссию, но он не спешит покидать меня.
– Не хочешь поблагодарить? – спрашивает, остановившись рядом. Мне кажется, он нарочно провоцирует, и я не сопротивляюсь злости, что охватывает меня.
– Поблагодарить – это встать на колени и отсосать тебе?
– Мне хватит и банального спасибо, – морщится он так, будто я предложила ему что-то гадкое. Это неожиданно сильно задевает меня. И я решаю, что лучше будет ничего ему не отвечать. Я измотана, голодна и плохо соображаю.
Клайд фыркает, и, так и не дождавшись слов благодарности, уходит.
***
Еда оказывается на удивление вкусной. В сложившейся ситуации я ожидаю к себе другого отношения, но, видимо, слишком плохо думаю о сородичах или просто перестала ждать чего-то хорошего от других. Больше, чем еда, меня удивляет наличие небольшого стаканчика с кровью. И, как бы не звучало банально, это вселяет надежду, что все не так плохо, как мне кажется. Ну стали бы они меня подкармливать, если бы собирались держать в плену?
Кровь я оставляю на самый конец. Так как я ослаблена и голодна, то каждое кормление вызывает сонливость. Обычно для здорового вампира прием человеческой крови приносит насыщение, но никак не желание вздремнуть. Я же прекрасно осознаю, что, выпив те жалкие выделенные граммы, рискую впасть в спячку на несколько часов.
Есть вероятность, что именно этого и добиваются вампиры. Или все же это моя паранойя…
Закончив трапезу, я иду на риск и залпом выпиваю кровь. Вкусная…
От стола до койки пара шагов. Я успеваю преодолеть их как раз, когда кровь опускается в желудок. Вытягиваюсь на кровати, стряхнув тапки. Блаженное тепло охватывает тело. Последние силы уходят на то, чтобы накрыть себя одеялом, и я проваливаюсь в водоворот наслаждения.
***
Не знаю, сколько времени провожу во сне, но, проснувшись, отмечаю, что подноса уже на столе нет. Я и не почувствовала, как кто-то был в камере. Это самое страшное для меня – упустить контроль над ситуацией. Но разве я уже этого не сделала? Вот я, на военной базе, вроде бы спасенная ведьмами из лаборатории и в то же время плененная сородичами. А все почему? Потому что не контролировала свою силу, и она вырвалась на свободу.
Какой сейчас час? Да мне так никто и не сказал, какой идет месяц. Лишь упоминание вскользь, что подходит к концу год, но и это слишком расплывчатая информация. Осень ли еще или уже декабрь?
Я так давно не ощущала свежего воздуха. Так, чтобы вдохнуть полной грудью, почувствовать бодрящий морозец или едва уловимый теплый ветерок. Я давно не видела солнца… Еще до похищения, пройдя обращение, не могла показаться на улице днем. Особенность нашего вида. Со временем вампиры перестают скрываться в ночи, но первые годы после обращения, солнце причиняет нам вред. Интересно, а сейчас как оно будет влиять на меня?
Мысли текут неспешно. Мне нечем заняться, кроме как думать о своей судьбе. Оставят ли меня здесь или решат отправить к родным, а может… Нет, надеюсь, что нет. Я не сделала им ничего плохого, чтобы уничтожить меня. Но эта мысль, что должна была мелькнуть и пропасть, задерживается в моей голове и начинает отравлять разум.
У вампиров есть повод меня бояться. Порой я сама себя боюсь. И я опасна. Опасна для всех, а значит, самый легкий путь – устранить. Думаю, именно оставлять меня в живых или нет, сейчас и решает король. Почему-то я уверена, что рисковать ради одной единственной вампирши он не станет. Тысячи жизней против одной моей? Выбор очевиден.
Только зачем тянуть?
И может, тот стаканчик крови был последней блажью перед концом?
Я откидываюсь на спину и прикрываю глаза рукой.
Наверное, стоит попытаться раскинуть щупальца и разведать обстановку. Тренировки. Мне нужны тренировки, если я хочу выжить. Но смогу ли? Если я так опасна, как все думают, то не лучше ли будет смириться с судьбой?
И так по кругу – смирение, возмущение, желание жить, страх и снова смирение с судьбой.
Время тянется медленно. Кажется, я снова погружаюсь в дрему, а когда выскальзываю из нее, то мысли накидываются на меня.
Лучше уж спать.
Клайд появляется неожиданно. В руках у него снова поднос с едой. По сосущему чувству в животе, понимаю, что прошло достаточно часов, чтобы проголодаться. Вампир не говорит мне ни слова. Я тоже молчу, наблюдая за ним.
Он уходит, а я сползаю с койки и принимаюсь жадно есть. Снова стаканчик крови на десерт, и снова блаженное забытье.
И так раз за разом.
Если ориентироваться по трапезам, то в камере я нахожусь третьи сутки. Сил заметно прибавилось. Я уже не выпадаю из жизни надолго и все больше бодрствую.
Сейчас я жду очередного прихода моего личного официанта. Клайд точен, как часы. У меня их нет, чтобы убедиться в этом, но я почему-то уверена в своих мыслях.
На сей раз в руках у Клайда помимо подноса стопка журналов. Он кидает их на кровать мне в ноги, а после ставит еду на стол.
– Что это? – подаю голос впервые с нашего последнего разговора.
– Журналы, – он задерживается у двери.
– Зачем?
– Тебе же нечем заняться. Вот, почитай. За пять лет многое изменилось. Все эти ваши бабские штучки, – произносит он брезгливо.
– Спасибо, – прячу руки под мышками, застеснявшись своих обгрызенных ногтей. Мои волосы, наверное, выглядят тоже не самым лучшим образом. Да и принимала душ я несколько дней назад…
– Ешь, пока не остыло, – произносит Клайд неожиданно мягко. Вскидываю голову, чтобы рассмотреть его лицо, но он уже отвернулся. Через секунду за ним захлопывается дверь.
Принимаюсь за трапезу, а после нее, устроившись на койке, беру первый журнал. Новенький и нечитанный ранее. Значит, купленный специально для меня. На обложке какая-то размалеванная полураздетая девица, но главное для меня не это. Я наконец-то узнаю, что сейчас за стенами ноябрь. Мой любимый месяц в году.
Клайд
Решение Дэниела приставить меня к Кэтрин в роли надзирателя настроения мне не добавляет. Не знаю, почему так остро реагирую на эту вампиршу, но то, что она меня раздражает, я скрыть никак не могу.
Мне остается только надеяться, что король примет решение как можно быстрей.
Думаю, роль надсмотрщика пришлась бы больше по душе Вернеру, но его Дэн отправил по делам в другой город. Все произошло ровно так, как я и предсказывал.
Поэтому своей раздражительности на вампиршу я даже немного рад. Не хватало еще испытать жалость, глядя на изможденную девушку, и совершать необдуманные поступки.
Мы с Кирином через камеру наблюдали, как в считанные минуты малая доза человеческой крови, буквально свалила девушку с ног. Слишком ослабленной та была. И признаюсь, когда я пришел забирать поднос в первый раз, стоило только посмотреть на спящую Кэт, как на долю секунды что-то похожее на сочувствие ужалило меня.
Благо, что это все продлилось недолго. Теперь Кэтрин чаще встречает меня ясным взглядом широко распахнутых глаз. А я бешусь от этого, потому что не знаю, испытывает ли она на мне свою силу или прикидывается беззащитной.
Кирин теперь день и ночь следит за Кэт. Фиксирует ее активность, режим. И идея с журналами была тоже его. Дэн нам голову открутит! И почему я только поддался на эту авантюру?
– Ну что там у нас? – спрашиваю у Кирина, когда спустя два часа после завтрака возвращаюсь к нему в наблюдательный пункт.
– Читает, – бросив мимолетный взгляд на экраны, отвечает он. Я ставлю перед ним кружку с чаем и усаживаюсь неподалеку.
– Побыстрей бы уже решили с ней вопрос, – делаю глоток из своего бокала, наблюдая, как Кэт сосредоточенно изучает журнал.
– Такие дела быстро не делаются, – философски замечает друг. Мы молчим. Кир что-то сосредоточенно строчит на компьютере. Я же продолжаю следить за Кэтрин. Судя по всему, сегодня девушка не планирует дремать после трапезы.
Она переворачивается на живот и болтает ногами в воздухе, изучая одну за другой странички прессы. И ведь знает же, чертовка, что за ней следят, но ведет себя так расслабленно. Хотя… Тут я напоминаю себе, при каких обстоятельствах она была найдена. Для нее же привычно быть под наблюдением.
Испытываю омерзение, представляя, что испытала вампирша за прошедшие пять лет. Усилием воли не позволяю себе сдвинуться с места, когда меня накрывает желание вырубить все эти камеры к чертовой матери. Но тогда я не буду видеть Кэт…
И почему я не могу оторвать от нее взгляд?
– С тобой все в порядке? – вырывает меня из мыслей голос Кирина.
– М? – перевожу взгляд на друга, который приподнимает вопросительно брови. – Все отлично.
– Ты так хочешь от нее избавиться? – серьезно спрашивает он. – Это жестоко, Клайд, даже для тебя.
Прекрасно понимаю, что он имеет ввиду. Ведь сейчас решается судьба вампирши. И перевес, увы, не в ее сторону.
– Я не настолько бессердечен, чтобы желать ей смерти.
– Рад это слышать, – он бросает взгляд на монитор, где Кэтрин, чтобы размяться, ходит по комнате и делает махи руками. – Надеюсь, ей дадут шанс.
– И это принесет нам кучу неприятностей, – фыркаю и делаю глоток уже остывшего чая.
– Кто знает, – прищуривается Кирин, глядя на меня.
Катарина
Журналы захватили меня настолько, что я потеряла счет времени. Поэтому приход Клайда стал для меня неожиданностью. Я поднимаю голову от журнала, который читаю, сидя за столом, и смотрю на вошедшего вампира. Он ведет себя, как и обычно невозмутимо – ставит на стол поднос, забирает тот, что остался с завтрака, и направляется на выход.
– Спасибо, – говорю ему в спину. Зачем пытаюсь завязать с ним разговор, сама не знаю. Наверное, мне хочется общения.
– На здоровье, – кидает, так и не обернувшись, воин и захлопывает за собой дверь. Вот и поговорили.
Правда задумываться над недружелюбным поведением вампира мне сейчас некогда. Если бы не журналы, я бы обязательно предалась размышлениям, но новомодные штучки куда интересней угрюмого воина.
В какой-то момент после трапезы я все же уплываю в сон, хотя кровь была в меню только на завтрак (если это был завтрак). Я так до сих пор и не знаю, какое время суток за стенами.
Просыпаюсь буквально за несколько минут до очередного прихода Клайда.
– Снова есть? – ворчу, как только открывается дверь камеры.
– Можешь не есть, – внезапно отвечает вампир. Что-то новенькое.
Я внимательно слежу, как он приближается к столу, ставит поднос. Сейчас заберет пустые тарелки и снова исчезнет, оставив меня куковать в одиночестве.
Сажусь, подтягиваю колени к груди и…
– Какое время суток сейчас?
– Утро, – сказал, как отрезал. Сразу понятно, что мои расспросы ему как кость в горле. Не могу сдержать разочарованный вздох и очень удивляюсь, когда Клайд спрашивает: – Понравились журналы?
– Да… Там много интересного, нового, что я пропустила за эти годы.
– Здорово.
Собеседники из нас паршивые.
– А… – начинаю я, но понимаю, что просьбу мою все равно отклонят.
– Что? – уже у дверей спрашивает вампир.
– Ничего.
– Говори, раз начала, – приказывает жестко.
– Можно мне в душ?
– Я узнаю.
Дверь захлопывается. Я шумно выдыхаю, выражая так свое недовольство. Как и предполагала, даже такое обыденное действие как принятие душа, мне не полагается. Хотя это холодное «я узнаю» все лучше категоричного отказа.
Так-так-так… Впереди у меня ужин… Нет. Завтрак. А после чтение оставшихся журналов. Какое разнообразие, однако!
***
Следующий приход Клайда выглядит, как и все предыдущие – оставить еду, забрать грязную посуду и все это молча.
Тем странней и неожиданней, когда спустя полчаса дверь в камеру снова открывается, являя моего надзирателя. Мне даже не нужно использовать свою силу, чтобы почувствовать, насколько сильно недоволен воин. Ожидать, что не я причина этого, не приходится.
– Вставай. Я отведу тебя в душ. У тебя будет пятнадцать минут, – ставит меня в известность этот невыносимый мужчина. Уверена, если задержусь в ванной хоть на секунду больше, он ворвется и вытолкает меня оттуда. Но это же душ!!! Стоит только радости от предстоящих водных процедур захватить меня, как Клайд осаждает новостью куда более важной. – Через час прибудет король.
Сказать на это мне нечего. Вот значит, как. И вовсе не мою просьбу исполняют, а просто приводят в порядок перед вынесением приговора. И в гроб класть можно сразу, не заботясь уходом за телом. Помылась же!
В ванной я справляюсь за десять минут. Еще и волосы успеваю подсушить феном. Сделать бы укладку, как у моделей в журналах, и при полном параде явиться на свою казнь, но в средствах я ограничена. Обидно. Зато удивляет наличие чистой одежды в камере. И не какой-то робы, а настоящей одежды – черного спортивного костюма и такой же черной футболки. Отлично! От белого меня уже порядком воротит.
Когда Клайд приходит за мной, чтобы отвести на встречу, я подмечаю, что выгляжу как вампир из их отряда. Хотя нет, не дотягиваю. На ребятах черная военная форма. И смотрится она очень и очень соблазнительно. Вот у вампира, что идет впереди, она так хорошо подчеркивает его задницу. М-м-м…
– Применишь силу, вырублю, – процеживает сквозь зубы Клайд, заметив, как я пялюсь на впередиидущего.
– Даже не собиралась, – фыркаю в ответ.
– Ей просто нравится мой зад, – не оборачиваясь, комментирует воин, которому я уделила столь неприличное внимание. – Все девушки балдеют от моей задницы.
– Разговорчики! – гаркает кто-то в конце коридора. Ну не кто-то, а Дэниел. Тот самый… жуткий до ужаса мужик, который обещал мне все муки ада. От неожиданности я вздрагиваю и вжимаю голову в плечи. Ну почему я не черепашка!
Под хмурым холодным взглядом Дэна я захожу в уже знакомую комнату, где я собственно впервые и познакомилась с королем и всей этой шайкой.
Маркус, как и в прошлый раз, сейчас занимает место во главе стола, а вот остальные места… Ого! Их оказывается столько много!
Воины, не меньше десятка, восседают по обе стороны от нашего правителя. Еще столько же рассредоточились по комнате. Неужели они считают меня настолько опасной? Или же решили подобным образом надавить на меня?
Внутри просыпается упрямство. Вот уж нет! Так просто я не сдамся!
***
Моя решимость все же ослабевает, когда я занимаю свое место напротив короля, а по двум сторонам от меня усаживаются Клайд и Дэниел. Последний одаривает меня таким взглядом, что последние капли уверенности с шипением испаряются из моего разума.
Мне бы сейчас хотя бы чуточку поддержки, но Вернера здесь нет. Уверена, его присутствие меня бы приободрило. Мда.
– Здравствуй, Катарина, – первым приветствует меня король. Тут то я и соображаю, что поступила очень нагло, молча усадив свой зад. Вот же…
– Приветствую вас… мой король, – блею я. Жертвенная овца перед алтарем, не иначе.
– Обойдемся без официоза. Мы все тут свои.
Кхе.
На реплику Маркуса я могу лишь слабо кивнуть.
– Итак, – меж тем продолжает король, – я собрал вас всех неслучайно. Каждый изучил досье Катарины и не стоит напоминать, по какой причине мы здесь, – мужчина на секунду умолкает, будто собираясь с мыслями. – Мое решение многим покажется возмутительным, но прошу вас, обдумать его как следует.
– Вы – король. Ваше слово – закон, – осмеливается вклиниться в речь правителя Дэниел. Вот уж точно отмороженный тип.
– Благодарю за доверие, Дэн, но… я такой же вампир, как и вы. Всем свойственно ошибаться. Только вот я возлагаю надежды на благоразумие Кэт. От тебя, Катарина, зависит, оправдаешь ли ты мое доверие и не подвергнешь ли мою власть сомнению.
– Я буду стараться.
Угу… Спокойно приму любую казнь.
– Отлично. Думаю, ты станешь отличным карателем.
Что?!
В комнате повисает тревожная тишина. Что значит каратель? Это вообще кто? И почему я? Меня заставят убивать?
– Спокойно, – командует Маркус. – Это лучшее решение, согласитесь. Катарина обладает уникальной силой, которая поможет нам в операциях…
– Я не буду убивать, – перебиваю короля решительно. – Нет. Вы меня не заставите. Лучше устраните, если так боитесь, но карать я никого не буду. Это слишком жестоко даже для вас!
– А кто сказал, что тебе нужно будет убивать? – приподнимает бровь король.
– Это наша работа, – хмыкает кто-то поблизости от Маркуса.
– Но ведь вы сказали… я стану карателем, – произношу неуверенно.
– Неудобно как вышло, – ворчит Маркус. – Катарина, за время твоего…пленения, в структуре вампирской власти произошли некоторые изменения. По моему приказу был создан отряд карателей. Это особое подразделение, которое занимается оперативными делами и обеспечивает безопасность нашей расы. И да, иногда ребятам приходится убивать, но поверь, жалеть тех, кого карают, не стоит.
– То есть каратели – это что-то наподобие спецназа у людей?
– Если тебе так проще понимать, то да, что-то наподобие.
– Ясно, – киваю, но, честно говоря, ничего не понимаю. У меня нет нужной подготовки. У меня кроме силы ничего нет. А ведь именно сила им и нужна. Только… – Моя сила… Я еще недостаточно владею ею.
– Помимо силы тебе придется научиться еще многому. Именно поэтому завтра ты отправляешь на военный полигон, где готовятся будущие солдаты нашей армии. Будешь проходить обучение там.
Это все так неожиданно. Чертовски неожиданно. Я готовилась к худшему сценарию, но к такому… Нет! И есть ли у меня выбор? Могу ли я отказаться? Отпустят ли меня?
Эти вопросы я озвучиваю вслух. Ожидаю ответа от короля, но дает мне его, сидящий рядом, Дэниел:
– Я лично оторву тебе голову. Еще что-то хочешь узнать?
– Давно у вас женщины не было? – выпаливаю зло и тут же ищу глазами пути отступления.
– Интересно, если ты лишишься языка, на твоем даре же это не отразится?
Я только открываю рот, чтобы ответить очередную колкость Дэну, но тут вмешивается король.
– Извините, что прерываю, мне очень любопытно, чем бы это все закончилось, но есть более важные дела. Катарина, – обращается непосредственно ко мне, – мы не можем тебя отпустить. Ты должна это понимать. Тот шанс, что тебе сейчас предоставляется, не так плох, как кажется изначально. И все же… если ты решишь отказаться, но дай знать. У тебя время до завтра. А сейчас, Клайд, сопроводи Кэт в комнату. Нормальную комнату, – подчеркивает Маркус. – Остальных прошу остаться. Буду слушать ваши возмущения.
Я покорно поднимаюсь, выхожу в коридор и следую за моим надсмотрщиком. Голова начинает гудеть от десятков мыслей, что роятся в ней.
– Катарина, – Клайд окликает меня неожиданно по имени, стоя на пороге знакомой комнаты, где я отдыхала, впервые попав сюда, – не делай глупостей.
– Я и не собиралась, – отвечаю рассеянно. Почему-то мне кажется, что он хотел сказать что-то другое, но узнать мне это уже не дано. Дверь за Кладом, как всегда захлопывается раньше, чем я успеваю произнести еще хоть слово.
***
Конечно же я согласилась с решением короля. Долго обдумывать его мне и не пришлось, хотя и расслабиться после смирения со своей судьбой не получилось.
Клайд уже привычно снабжал меня едой, но даже его присутствие прошло будто мимо меня.
Я думала, вертела и так, и эдак слова короля и все больше и больше понимала, что подобный шанс – лучшее, на что я могла рассчитывать. Эгоизм во мне шептал, что хорошо было бы вырубить здесь всех и постараться сбежать, получить долгожданную свободу. Наверное, так бы и поступила вчерашняя Катарина – жертва исследователей, но сегодняшняя я была настроена иначе. Ведь моя сила действительно могла помочь тем, кто еще томится в других лабораториях.
