Мария Лунёва
Наваждение генерала драконов
Всхлипнув, я попыталась приподняться, но перед глазами тут же стало темно. К горлу подступала тошнота.
Снова лай. Где-то за сараем.
– Токи… – хрипло выдохнула и тут же захлебнулась в собственной рвоте.
В голове звенело так, что дышать было больно.
Голоса и лошадиный топот.
Кто-то подъезжал к дому.
Разбойники?! Вернулись?
«Нет, – вспыхнула в голове мысль, – те на телеге передвигались…»
– Горит все, орин!
Услышав обращение, сообразила, что это драконы! Кто-то из арендаторов. Радость мгновенно охватила сердце.
Они помогут. Спасут! Они неспособны на подлость!
– Обыщите все.
Шаги. Я снова попыталась подняться на локти, борясь с рвотными позывами и адской болью в голове.
– Девчонка, орин! – прокричал кто-то совсем рядом.
Надо мной нависли тени.
– Где Оуэн? – Незнакомец схватил меня за подбородок и дернул голову вверх. – Где мой сын? Отвечай!
– Он сбросил его в реку, – собрав все силы, прошептала я, – его нужно спасти. У пастбища… туда выбрасывает тех, кто упал.
Мужчина, чье лицо я никак не могла разглядеть из-за рези в глазах, зарычал и тут же схватил мою руку.
Не удержавшись, я растянулась навзничь. Над нами занималось пламя.
– Ее нужно отсюда убрать, орин…
– Не нужно. – С моей руки сорвали браслет. – Эта вещь тебе не принадлежит, маленькая дрянь. Еще не хватало, чтобы мой сын путался с магичкой.
– Но она же ребенок…
– Она моя проблема. Из-за нее мой сын может погибнуть. Не трогать! И если кому слово скажешь…
– Я понял, орин.
– Так-то лучше. К реке быстро.
Бросив меня, они спешно удалились. Заржали лошади. Топот – и все стихло.
Давясь слезами, я пыталась хоть немного проползти вперед. От дыма и жара становилось трудно дышать.
Лай. Подбежав ко мне, Токи уцепился зубами за ворот платья и потащил по ступеням. Медленно, но верно. Я помогала ему и руками, и ногами.
Подтащив меня по тропинке к сараю, пес подполз ближе и принялся лизать лицо.
Тихо плача, я теряла силы и способность думать…
…Я словно спала. Через сомкнутые веки пробивалось яркое зарево огня. Он ревел, въедался в толстые бревна дома, обращая их в пепел. Едкий дым не давал дышать. Казалось, им пропитано все пространство.
Голова гудела. Перед глазами расплывались красные круги, и… тошнило… Как же сильно меня тошнило.
Закашлявшись, застонала. Каждое движение причиняло боль во всем теле.
От слез щипало глаза.
Мне было страшно… Безумно жутко осознавать, что помощь так и не придет.
Никому я не нужна. Никто не поспешит мне на выручку.
Громкий лай ворвался в воспаленное сознание. Мне стало немного стыдно. Токи! Со мною бок о бок все еще был верный и любимый пес. Он лежал рядом и постоянно лизал мне щеки, словно призывая держаться. Не сдаваться.
Я попыталась приоткрыть глаза, но все тщетно. От дыма они слезились еще больше.
Что-то рядом громко хрустнуло и с грохотом обвалилось.
«Крыша дома, – почему-то подумалось мне. – Мама, отец и братья навсегда останутся там. Вместе».
От боли заныло сердце.
Токи снова залаял и ткнулся носом в мой висок.
Так мы и лежали. Я больше не пыталась двигаться. Сил не осталось. Впадая в беспамятство, видела перед собой лицо Оуэна.
Жив ли он?! Мне никогда этого не узнать. Я так виновата перед ним.
Такая девочка не пара дракону. Я ведь прекрасно понимала это.
Всегда чувствовала – не ровня.
Вина перед другом душила. Нельзя было бежать из дому. Нельзя было дружить с ним.
Такая, как я, не пара дракону!
Шум.
Мой слух уловил скрип колес. Душа ушла в пятки от ужаса.
«Спасения не будет!» – Почему-то я была уверена в этом.
Кто бы ни приехал, они добьют. Токи тихо зарычал и поднялся на ноги, неуклюже наступив лапой на мою руку.
– Захария! – в нескончаемый поток пугающих мыслей вихрем ворвался тревожный женский голос, так непохожий на мамин. – Зачем мы свернули сюда? Ночь! Дорога опасная! Что тебе неймется? Ну, горит дом. Какое нам до этого дело?
В предрассветной тишине слова эхом разносились по округе.
И я была с ней согласна. Никому нет дела. И, наверное, так и должно быть.
– Халима! Я уже сказал, мы просто проверим. Может, кому помощь наша нужна? – Голос мужчины казался густым и тяжелым.
Я тут же представила грузного торговца, с большим животом и длинной бородой.
Повозка приближалась. Колесо скрипело все громче.
Токи залаял, подвывая. Он переступал с лапы на лапу, задевая тупыми коготками мое запястье. Не больно, но очень неприятно.
– Папа! – Этот крик был настолько звонким, что я поморщилась. – Смотри! Девочка. Возле собаки лежит. Она не двигается!
– О боги, милый, – всполошилась женщина, – ребенок. Крошечка моя, да кто же тебя так?!
Я внутренне смутилась. Никто никогда не обращался так ко мне. Стало почему-то стыдно. Казалось, они сейчас подойдут, рассмотрят меня как следует и процедят брезгливо: «Всего лишь магичка. Дочь лентяя арендатора, любителя вишневой бражки. Сестра тех, кто в свой дом разбойников привел. Разочарование матери…»
Моя душа сжалась в комочек, предчувствуя новую порцию унижений.
Они увидят, кто я есть, и уедут.
– Ну-ка, проверь ее, сынок, а я пока осмотрюсь. Может, еще кто есть.
Шорох речной гальки, мужчина спрыгнул с телеги.
Еще шаги, только тише.
– Да ты что, Захария? А вдруг она мертва, – затараторила женщина, ее голос стал звонче. – Не ходи, сынок, я сама.
– Нет! Он мужчина и не должен бояться.
– Я ничего и никого не боюсь, – заявил мальчишка.
Быстрые шаги. Кто-то бежал ко мне.
Тень. Легкое прикосновение. Мокрая ладонь прижалась к моему носу.
– Папа, она дышит. Но у нее все волосы в крови! – Он закричал так громко, что у меня в голове зазвенело.
– Замечательно! – Мужчина поспешил к нам.
Приоткрыв глаза, я попыталась хоть что-то рассмотреть.
Рядом залаял Токи.
– Собаку бери, сынок. Видимо, ее любимец.
– Боги всемогущие, но пес нам зачем? – возмутилась женщина. – Это же сплошной комок шерсти и грязи.
– Отмоем, где-то там под этими колтунами скрывается верный друг.
– Но, Захария, ты не понимаешь… Он же не домашний…
– Нет, родная, это ты не понимаешь. Дом выгорел дотла. Там в стороне еще одна лужа крови и глубокие следы волочения. Как думаешь, где вся семья этой малышки? Когда она придет в себя, то ей будет проще, если рядом обнаружится хоть кто-то родной. Даже если это будет простой дворовый пес.
Повисло молчание. Мне стало вдруг так страшно потерять еще и Токи. Кто будет о нем заботиться? Кто накормит? Он же пропадет один. Я всхлипнула и потянулась рукой к своему четвероногому спасителю.
– Ты прав, милый, – мгновенно сдалась женщина. – Сынок, бери эту зверюгу за ошейник – и в телегу. Там привяжи крепко, чтобы не сбежал. Захария, что ты медлишь? Тут же явно разбойники орудовали. Уезжать нужно, и быстрее.
– Погоди. – Чужие пальцы легонько коснулись волос, и я зашипела, чувствуя, как снова подкатывает тошнота. – Тряпки приготовь, сотрясение сильное. Рвать ее будет. И тень сделать нужно, чтобы глаза не болели.
– Бедная ты моя девочка… – Женщина погладила меня по щеке. – В телегу, милый.
Меня осторожно подняли на руки.
– Ничего. Вылечим, – тихо пробормотал мужчина, – окружим заботой, и будет она у нас улыбаться.
– Интересно, как ее зовут? – рядом вновь возник мальчик.
– Узнаем, сынок, все узнаем, – успокоил его отец. – Видно, что девочка хорошая, иначе не сидел бы здесь пес и не сторожил ее так преданно.
Меня понесли. Голова кружилась, и я все никак не могла открыть глаза.
Небольшая заминка. Лай. И меня положили на что-то мягкое.
– Ну, теперь она твоя забота, сынок. – Женщина прикрыла меня чем-то теплым и толстым. – Ты целитель, вот и первый сложный пациент.
– Понял, мама. – Мое запястье сжали.
Все те же влажные мальчишечьи ладони.
Слабо застонав, повернула голову набок.
Спасли! Мне не верилось. Меня не бросили, а спасли!
Закашлявшись, снова попыталась открыть глаза, но ничего не вышло.
– Все хорошо, не бойся, – шепнул тихо мальчишка. – Я всегда мечтал о сестренке. Если у тебя никого нет, папа обязательно оставит тебя. Мы будем расти вместе. Я буду заботиться о тебе и защищать. Всегда. Ты только не умирай сейчас, хорошо? Держись, а я помогу.
Его ладони стали горячими, и я ощутила слабый поток целительской магии.
«Меня не бросили, – эта мысль навязчиво крутилась в голове. – Меня не оставили умирать…»
Глава 5
Пятнадцать лет спустя
Земли драконов. Город Вахраим
Дом семьи торговца Захарии Уолша
– Ульви! – Стены большой гостиной сотряс мой громогласный возмущенный вопль. – Я последний раз тебя спрашиваю, какую рубашку ты наденешь на официальный ужин?! И лучше тебе сейчас ответить.
Спускаясь по лестнице, я несла перед собой две вешалки с мужскими сорочками. Одна, белоснежная с жабо, делала моего братца похожим на утонченного профессора, полностью поглощенного наукой и отрешенного от реальности. Собственно, он им и являлся, так что тут полное соответствие. Вторая сорочка, черная с красным нашейным бантом… хм… да в принципе и в ней он был похож на сухаря, пускающего в свою постель только талмуды по научным дисциплинам.
Печально выдохнув, я перегнулась через перила и вовремя пресекла попытку к бегству.
– Я вижу! Стоять! Не раздражай меня, братец. Ты должен выглядеть как конфетка, – я потрясла вешалками, – и я ее из тебя вылеплю.
– Айла… – Ульви печально вздохнул и, обернувшись, пригладил копну непослушных, вечно торчавших в разные стороны волос. – Да отстань уже от меня! Мне все равно, что я надену. Понимаешь, когда я разрешил тебе собрать и мою дорожную сумку в поездку, я по наивности души предполагал – это избавит меня от проблем, а не прибавит их. Ты лучше скажи – книги мои сложила?
– Выкинула, – легко отмахнулась от его нытья. – Они занимали треть чемодана. Дома почитаешь, а там ты должен красоваться и искать невесту!
– Айла! – Он окончательно скис и взглянул на меня щенячьими глазами.
Вот только не в этот раз! Приподняв бровь, фыркнула и, вытянув руки вперед, кивком приказала выбирать.
– Сестричка, ну не будь такой…
– …милой, заботливой и вечно думающей о твоем благе, да? – закончила я за него с ехидцей. – Какую рубашку, я тебя спрашиваю? У тебя три секунды, чтобы ответить. Иначе я сама решать буду, потом не обижайся…
– Да закинь обе… – жалобно протянул он.
– Не могу. – Я сделала большие глаза. – Ты хоть представляешь, насколько это важно?! Если черная сорочка, значит, я пакую серебряный тройной ансамбль с отделкой шелковыми нитями по манжетам. А если белый, то тогда это уже…
– А-а-а, Айла! – взвыл Ульви. – Да отстань ты от меня со своими ансамблями. Не я там жених, а брат! Я тебя всеми богами заклинаю, не бегай за мной с рубашками и верни мне мои книги…
– Облезешь, братец! – Я встала в позу, возмущенная такими речами. – Я или найду твою избранную, или… Да какое или?! Я тебя женю, прохвост ты эдакий, и спалю всю твою библиотеку!
– Я слишком молод для женитьбы. – Он схватился за сердце одной рукой, за томик по анатомии лошадей – второй и сделал стратегический отступающий шаг по направлению к лестнице, ведущей в его святая святых – кабинет.
– Не-а. – Я прищурилась. – Не выйдет, Ульви. Везде достану! Жениться кое-кому самое время, а то тебя уже выкуривать из библиотеки приходится. Ты когда в последний раз на мечах упражнялся?
– Я целитель! – Из его руки выпала увесистая книженция.
– Хм… А мне казалось, ты еще три года назад сказал, мол, медицина не твое и развивать ты дар не намерен, – напомнила я о его очередной выходке. – Лечить людей мы не хотим, нам зверье жальче. А теперь мы и зверье лечить не хотим, нам возвышенное подавай.
– Айла, ты мне не простишь этого, да? Ну, что хорошего в целительстве?
– Звон золотых монет от благодарных пациентов! Положение в обществе. Уважение! Почет! Если этого мало, я могу и продолжить… Так когда ты в последний раз брал в руки мечи?
– Мое оружие – мозг, – фыркнул он.
– Это ты сопернику на поле боя рассказывать будешь! Стихами и поэмами его изводить! – Я продолжала на него наседать, прекрасно зная, что, дай я сейчас слабину, исчезнет в библиотеке и завтра мы его оттуда всей семьей добывать будем. – Так, все! Понятно, опять я все сама. Значит, черная рубаха на главный ужин… Костюм-тройка для прогулок. И еще не забыть твои мечи…
– Зачем мне они? – Он поднял свою книгу и прижал ее к груди, погладив по корешку. – На помолвку едем, Айла!
– Там будет турнир в честь возвращения генерала… Как там его? – Я замялась, вспоминая имя, но оно так и не всплыло на поверхность. – Короче, главного осеменителя рода. Я тебя пинками вытолкаю на ринг и будешь сражаться как миленький!
– Зачем? – Он отступил еще на шаг к противоположной лестнице.
– Чтобы все девицы впечатлились вторым наследником рода и табуном начали носиться за тобой, – быстро нашлась я с ответом.
– Зачем? – Еще шаг назад.
– Затем! Негодный ты мальчишка, что я уже внуков хочу! – громко раздалось со стороны кухни. – А ты все никак не сподобишься выбраться из своей библиотеки и хотя бы что-нибудь сделать, чтобы отыскать ту самую!
– Понял?! – Я наставительно ткнула в него пальцем, мысленно радуясь подоспевшей подмоге в лице матушки. – И папе тоже внуков охота!
– Вот и рожай, – прорычал загнанный в угол со всех сторон братец.
– Ты тут с больной головы на здоровую не перекладывай, – быстренько пресекла я его начинания. – Сначала тебя к алтарю пинками спровадим, а потом уже и я успокоюсь…
– Да сейчас!!! – Рык мамы был подобен грому. – Айла, я тебе три платья заказала, будешь выглядеть как первая ши нашей империи!
– Что?! – Я аж шаг назад сделала с перепугу. – Зачем?
– Чтобы все женихи впечатлились первой красавицей нашего рода и табуном принялись за тобой носиться. – Ульви приподнял бровь и загоготал на всю гостиную. – Ты когда в последний раз уроки танцев посещала?
– Зачем мне они? – пропищала я, отступая вверх по лестнице.
– Затем, чтобы все увидели, как грациозна наша невеста! – припечатал меня братец. – Что, влипла, сестричка? Я смотрю, не одному мне достанется, да?!
– Мама, скажи, что это шутка, – взмолилась я, прикрываясь вешалками с сорочками. – Ну какая из меня ши? Я же магичка! Ни один дракон не захочет, чтобы его сын привел в качестве невесты такую, как я.
– Я устала слышать эту ерунду от тебя. – Матушка была непреклонна в этом вопросе. – Захария, она опять за свое!
– Я слышу, – раздалось под лестницей. Дверь открылась, и из своего кабинета выглянул отец. – Хочу напомнить, что у меня четыре письма с просьбой о договорном браке с тобой, Айла.
– Но они все от магов, – пропищала я мышью.
– И что? – В голосе главы семейства звучало недоумение. – Просто ты, как и Ульви, сидишь в этих стенах и не желаешь в свет и нос показывать. Но мне это надоело. Вы уже не только доросли, но и переросли тот возраст, когда идут к алтарю. Собирайтесь и смиритесь с мыслью, что отныне я буду искать одному невесту, а второй – жениха. Из драконов, Айла! Надо будет, по всем знатным родам тебя протащу, но найду того…
– …несчастного… – простонала я, не удержавшись. – Папочка, меня-то за что?
– За надом, – прыснул со смеху любимый братец. – Выдадут замуж тебя и забудут на пару лет обо мне…
– Ой, Ульви, – делано отмахнулась я, – вот тебя совсем не понимаю. Ну женись и читай себе дальше. Пиши свои труды, только детей делать не забывай раз в два года… хотя бы…
– Это что за речи? – Маменька уперла руки в бока. – Ты воспитанная ора или кто?
– Я? Ну… – Я зыркнула на брата. Он кивком посоветовал делать ноги, и побыстрее.
– Что вы мне здесь переглядываетесь?! – Наши маневры не остались незамеченными милой родительницей. – А ну, марш собирать чемоданы. Все, хватит! Намучились. Или брак, или…
– Или? – Я с надеждой покосилась на маменьку.
– Или замужество! – выпалила она.
– М-да, матушка, – Ульви почесал указательным пальцем переносицу, – а выбор-то невелик…
– Кыш! – Мама одарила нас недобрым взглядом.
– Фи! – Я помахала брату черной сорочкой, намекая, что выбор я сделала за него. – Уже исчезла.
С этими словами я метнулась наверх в комнату брата.
Закрыв за собой дверь, бросила взгляд на модные дорожные сумки, которые папенька называл таинственным и немного чудным словом «чемодан». В отличие от привычных сундуков, эти коробы были меньше и изготавливались из грубой бычьей кожи. Легче по весу, правда, менее вместительные.
Ну а для нашей семьи чемоданы оказались довольно прибыльной статьей дохода.
Год назад в одной из таверн отец заприметил странную сумку у путешественника. Пожилой маг – кожевенных дел мастер – оказался словоохотливым и с удовольствием поведал о своих несчастьях. Выяснилось, что во время переезда его карета потерпела крушение и старенький дорожный сундук, увы, его не пережил. Немного поразмыслив и оценив, во сколько ему обойдется новый, старичок пошел на хитрость и попросту сшил из кожи, что у него была с собой, вот такую довольно практичную сумку, снабдил ее крепежными ремнями – и готово.
Отец оценил.
Помог магу обосноваться в городе, оплатил первые месяцы аренды мастерской. Свел с нужными людьми, и вскоре на рынках появились новые чемоданы, конечно же, в лавках нашей семьи.
Легкие, компактные, дешевые.
Мы стали еще богаче, а мир получил новый вид дорожных сумок.
Мне нравилась в папе его хватка, он мог делать деньги буквально из воздуха.
Трудолюбивый, смекалистый, умный… так непохожий на моего родного отца. Я безумно гордилась тем, что этот дракон называл меня своей дочерью.
И раз папочка сказал – нужны внуки… Значит, пора действовать решительно!
Подхватив чемодан брата, я оттащила его в центр комнаты к крепкому невысокому столу и, поставив на него, распахнула крышку. Внутрь тут же полетела черная рубашка.
Пройдя по комнате, открыла дверцы гардеробного шкафа и, предвкушающе улыбнувшись, окинула зорким взглядом его содержимое. Серебряный ансамбль, синий дорожный костюм… Бордовый сюртук с золотым шитьем… Все это тоже отправилось в чемодан. Я-то уж знала, на что падки молодые оры.
Роскошь, элегантность, статус…
И пусть это все не про Ульви, но все же стоило хотя бы попытаться придать этому сухарю немного лоску.
Я передвигала вешалку за вешалкой. Все не то! Поморщившись, полезла в невысокий сундук. Где-то там в его недрах были нашейные платки, которые я прикупила на последней ярмарке. Вот они-то и помогут выставить братца модником.
Теперь дотащить его до храма было делом выживания.
Или я его, или они все меня.
– Ну, Ульви, ну, братишка, пора, милый, и не открутишься… – пробурчала я, выгружая содержимое сундука на пол. – Мне вот племянников тоже не хватает… а то подарки дарить некому. Ты-то в тряпье уже по самый нос…
Вытащив искомое, победно сжала цветные платки в кулаке.
Есть! Они к любой рубашке вместо жабо подойдут.
Протанцевав до кровати, быстро собрала все книги и, спустив их на пол, ногой задвинула подальше. Они ему точно не понадобятся.
И вообще, он пятнадцать лет родню не видел.
А я так и понятия не имела, что это за люди. Некий дядя Сэтт, двоюродный брат папы. Владелец большого поместья. Богат и влиятелен. Сын его – генерал а-ля «семяпроизводитель» семейства. Надежда всея рода на продолжение и процветание. Только там, насколько я сообразила из разговоров родителей, тоже все глухо. Потому как наследник есть, но плодиться и размножаться, как и наш Ульви, он отчего-то не желает. То ли девы достойной его сиятельной особы не нашлось, то ли с браком мужик.
В общем, поездка обещала быть занятной и для меня полезной. Там ведь будут гости из других семейств. Слет знатных девиц всех драконьих мастей. Столько кандидаток на роль матери моих будущих племяшей.
Я протянула руку под подушку и выудила оттуда очередную книгу. М-да…
В доме дяди соберутся десятки красоток, а он книжки с собой везет…
Ну, нет уж!
Сказала жениться, значит, нос по ветру и вынюхивай истинную, а то сама отрою эту несчастную.
На моих губах появилась предвкушающая улыбка. Я села на кровать и открыла томик стихов. Глазами пробежалась по строчкам.
Скрытая туманом полоса реки,
Тени у дороги, деревья высоки,
Скрип колес телеги, горький дым костра…
Душу мгновенно сковал страх…
Моргнув, захлопнула книгу и забросила ее в чемодан. Будет девицам читать.
– Айла, ну что ты тут? – Дверь отворилась, и на пороге появилась матушка.
– Почти все собрала, только еще хочу отыскать плащ, помнишь такой… подбитый бурым мехом. Ульви в нем такой статный… Не знаешь, куда он мог его закинуть?
– Ой, милая… – Матушка прошла в комнату. – Да если ты не знаешь, я-то уж тем более. Совсем он у нас пропащий. Я уж думаю, может, сюртук ему этот новый прикупить, что модный сейчас… с длинными рукавами.
– Чтобы он у нас на шута стал похож? – Я рассмеялась. – Нет. Где его мечи?
Она развела руками.
Поднявшись, я еще раз осмотрела комнату брата, вспоминая, в каком ящике у него что лежит. Когда-то я наводила здесь порядок. Конечно, повзрослев, приучила братца поддерживать чистоту. Но выходило у него не очень.
Мой взгляд упал на старый сундук у окна. Хм… Откинув крышку, нагнулась и достала короткие ножны.
Вот оно!
– Айла, думаешь, у нас получится?
– Матушка, – я постаралась говорить увереннее, – я его учиться сражаться на мечах заставила. Костьми легла, чтобы он лекарскую практику закончил. Что я, его не женю, что ли?!
– Ой, дай-то боги. – Она покачала головой и сжала в ладонях ткань зеленого домашнего платья. – Он же совсем как медведь в своей берлоге. Астрономию ему подавай… Будет он трактат о звездах писать. Горюшко мое…
Мама нервничала, и я ее прекрасно понимала.
– Выше нос, родная! – Закинув мечи в чемодан, подошла к любимой родительнице и обняла. – Плодиться он у нас будет, мама, и размножаться. А звезды… потом… Нет ничего плохого в том, что он тяготеет к науке. Я тут узнала, что в столице открывают академию магии. Возможно, он найдет себя в преподавании. Это благородное занятие, есть возможность карьерного роста. Опять-таки уважение, связи…
– Мне тебя боги послали, доченька. – Она сжала меня в объятиях. – Мое счастье, умница! Как эти идеи приходят в твою голову? Ты моя отдушина, и поэтому…
– …меня не нужно замуж выдавать! – затараторив, закончила я за нее фразу.
– Еще как нужно! – Голос матушки мгновенно стал строгим и непреклонным. – Ты тут моей минутной слабостью не пользуйся, проныра.
Закатив глаза, я разжала руки и, подойдя к столу, громко захлопнула чемодан. Мысленно прошлась по списку собранного. Вроде все на месте. Плащ найду позже, в нем поедет.
– Все, – я защелкнула замки, – можно и самой собираться.
– А я тебя уже собрала, – нервно хохотнула мама, – пока ты тут возилась. И платья, и плащ, подбитый лисьим мехом. Чулочки, туфли на каблучке…. Так, мелочи всякие…
Открыв рот, я уставилась на милую родительницу, оценивая всю глубину своего попадания. Кажется, за меня взялись всерьез.
– А может, все-таки я сама, – пропищала, бочком продвигаясь к двери.
– Милая моя, я тебя на танцы спровадила, вышивать научила, сундук с приданым собрала… Что я, тебя замуж за видного дракона не выдам, что ли? – Мама улыбнулась такой знакомой улыбкой…
Вот именно с таким же выражением лица я планировала брак Ульви.
Кажется, мне конец!
Мама продолжала улыбаться, всем своим видом демонстрируя, что отступать она не намерена и на сей раз скрипочка сыграла заупокойную по моей вольной и свободной жизни. Огонь на мгновение вспыхнул на моих ладонях, но я поспешила завести руки за спину.
– И не вздумай злиться, Айла! Подпалишь пол – заставлю бегать и искать мастеров, чтобы все исправили.
– Ой, мама, – нервно хохотнула я, – да мы у них постоянные клиенты. Чего искать-то?!
Мне снова достался весьма красноречивый взгляд.
Подобравшись, я вытянулась в струнку и выдала свою коронную улыбку а-ля оскал.
Маму не проняло.
– Вещи в чемодане, Айла. И если по прибытии я обнаружу там не те платья…
Я прикусила нижнюю губу.
– Ты же не хочешь, чтобы у мамы разыгралась мигрень?
– Это шантаж, – тихо пропела я.
– Это уже материнское отчаяние, – рявкнула она и… улыбнулась. Мило так… Ну чтобы я сразу поняла, что к чемодану вообще лучше не подходить, а не то худо будет.
И пока я судорожно соображала, как выкрутиться, дверь в комнату приоткрылась, и, клацая когтями по полу, вошел Токи с огромной грязной костью в зубах. Уставившись на нас, он удивленно замер, а затем медленно развернулся и спешно отправился на выход.
– Это что у него сейчас было в зубах? – поинтересовалась мама.
– Кажется, он разрыл чью-то могилу, – попыталась отшутиться, понимая, что Токи опять припер с улицы какую-то гадость и испачкает ею сейчас все ковры.
– Я выдам тебя замуж, только чтобы ты забрала этого несносного пса с моих половичков! – взвизгнула матушка, придя к тем же выводам, что и я. – Токи! Плохой пес! Не сметь грызть это в доме!
Ощерившись в улыбке, я рванула за своей собакой, чтобы отобрать у нее эту мерзость.
Токи, не будь дураком, быстро сообразил, что все заметили его «прелесть», и сорвался на бег. Я за ним по коридору на лестницу. Обнаружив погоню, он, пробуксовав на ковре, влетел в холл и унес свою тушу на улицу.
Остановившись у парадной двери, я надулась и глянула на читающего в кресле газету отца.
– Уже собралась? – как бы невзначай поинтересовался он.
– А то ты не знаешь, – выдохнула я.
– Знаю, конечно. У нас на весь род одна проблема. Даже Сэтт ну очень жаждет подыскать своему Хэйлу жену. Избранную он потерял, так что надежда на договорной брак. Девушку как бы подобрали и условия оговорили… Но есть большая вероятность, что Хэйл, скажем так, отреагирует на эту новость не совсем в положительном ключе…
– Этот генерал даже не знает, что его дома ждет такая подстава? – Я довольно хмыкнула, представляя, как вытянется от «счастья» лицо бедолаги.
– Нет, – папа отложил газету, – если он отвергнет выбранную девицу, то Сэтт начнет предлагать ему тех, что там соберутся…
– Папа-а-а, – мне вдруг перестало быть весело, – скажи мне, что мы едем навестить твоего брата, по которому ты ни разу не скучал все эти пятнадцать лет, не для того, чтобы подсунуть его сварливому сыночку распрекрасную меня! Я тебя умоляю, развей мои нелепые страхи…
– Нет. – Отец недовольно сдвинул брови. – Я что, тебя на помойке нашел, чтобы этому угрюмому вояке отдавать?! Только через мой труп или благодаря большому чуду ты ему достанешься. Нет, милая, просто у невест есть братья… Вот ради них-то мы и едем.
– Час от часу не легче, – выдохнула я. – Чья идея? Твоя или матушки?
– Результат совместного планирования. – Уголки его губ поползли вверх.
– У меня есть шанс на спасение? – Подскочив к креслу, я уселась на подлокотник и, взяв ладонь отца в свою, жалобно заглянула ему в глаза. – Ведь есть, правда?
– Во-первых, не понравься никому, – выдержав паузу, объявил он первое условие.
– Легко! А второе?
– Во-вторых, поможешь Ульви с избранной – отстану от тебя на два года…
– На три! – выпалила я, мысленно потирая руки.
– На один! – сурово отчеканил папа.
– На четыре! – недовольно фыркнула в ответ.
– На два! – гнул он свое.
– На шесть! – не сдавала я позиций. А чего? Наглеть так наглеть.
– Ладно, три! – выдохнул он.
– Уговорил – четыре! – Я невинно похлопала ресничками.
– Айла!
– Папа! Я училась торговаться у тебя.
– Ты слишком многому у меня научилась, милая. – Отобрав у меня руку, он снова развернул газету. – Три года в обмен на избранную Ульви.
– Годится! – легко согласилась я.
Разговор был окончен. Что же, я знала, на кого в семье имею большее влияние. Папина дочка! Я вообще не помнила, чтобы он хоть в чем-то мне отказал. Если передо мной вставала серьезная проблема или труднопреодолимое препятствие, я решала все это всего одним словом: «Папа!»
Он всегда спешил на выручку и выносил меня из любой беды на своих плечах.
Вот и сейчас не подвел. Что же… один – ноль в мою пользу.
Развернувшись, я отправилась в свою комнату, надеясь, что Токи хватит ума сгрызть добычу под крыльцом.
* * *
Вечерело, когда, отставив дорожную сумку, я подошла к окну и уселась на высокий сундук со своим приданым. Да, теперь он у меня был. Мама начала собирать его с первого дня, как стало понятно, что родни у меня нет и я останусь с ними.
Собственно, никто и не искал ту самую родню.
И все же… Не радовал меня этот сундук. В памяти навсегда осталась та ночь, пылающий дом, лай Токи и безликий мужчина, срывающий брачный браслет с моей руки.
Порой он являлся мне в кошмарах и раз за разом оставлял меня умирать.
Видела я и Оуэна. Его последний взгляд. Ладони, скользящие по траве…
Тосковала ли я по своей родной семье? Никогда! Я забыла их. Стерлись лица. Время забрало их.
Их, но не Оуэна.
Порой я была даже благодарна тем разбойникам, что убили моего отца. Да, это жестоко и неправильно. Но их руками был отомщен тот, кого я до сих пор любила.
Мой Оуэн.
Именно поэтому я так противилась самой мысли, что у меня появится жених. Мне не нужен был никто. Мне хорошо и одной.
Глава 6
– Айла, ты только посмотри, что сотворил твой Токи! Да за что же мне послано это исчадье недр земли! – Сквозь сон ко мне навязчиво пробирались крики матушки. – Все! Его место на улице.
Клацанье когтей по полу.
Четвероногое бедствие нашего дома замерло за дверью и поскреблось.
Моя бровь приподнялась, хотя глаза я так и не открыла.
– Дорогая, – дверь напротив моей комнаты отворилась, и послышался заспанный голос папы, – если он будет жить на улице, то, боюсь, мы никогда не добудимся наших детей. Вытащить их ранним утром из постели способен только Токи.
Одобрительный лай! Застонав, я засунула голову под подушку.
Расшумелись.
– Но, Захария, за что мне это! – не унималась мама. – Шерсть по углам, грязь. С чего он вообще взял, что кость вкуснее естся на чистом ковре?
– Как за что, Халима? – усмехнулся глава нашей семьи. – Ну должен же у нашей девочки быть недостаток. Вот считай, что это Токи.
Тихий шлепок.
Кажется, сердечко моего пса не выдержало таких жестоких слов, и он пал к моим дверям. Держу пари, там еще и язык набок.
– Выдам ее замуж, и пусть забирает эту косматую зверину с собой, – не унималась матушка.
– Да не отдашь, – осадил ее папа.
– Чего это?
– Ну я-то знаю, где он взял кость.
После этих слов я приоткрыла один глаз и немного напряглась.
Каюсь, грешна. Но еще ни разу за этим делом не поймана.
– На что ты намекаешь, дорогой?!
– На то, что ты балуешь его, когда думаешь, что мы не видим, – выдал папа.
Я усмехнулась. Выследили маму, выходит. Да она только и занималась тем, что откармливала моего пса все эти годы. Уж я-то знаю, какие там жаркие почесушки за ушками происходили на кухне.
Повернувшись на другой бок, сладко зевнула.
– Но я не позволяю тащить еду на половички. – Мамочка пыталась выбраться из щекотливого положения.
Что-то стукнулось об мою дверь.
Похоже, там Токи изображал предсмертные голодные судороги.
– Халима, этот пес – страж нашего дома. Благодаря ему ты всегда бдишь за чистотой и не расслабляешься. Сейчас должен прийти управляющий, нужно дать ему последние указания по кормлению Токи. Надеюсь, пес не сильно заскучает. Все же я за то, чтобы взять его с собой.
