Мария Леонидовна Мирошник
Дневник дылды
Глава девятнадцатая
– Приложи лёд на пять минут, а затем можешь идти домой. Справку сейчас напишу. Желательно, ногу ближайшие дня три не напрягать и много не ходить. Если что-то неотложное, то эластичным бинтом зафиксируй, – объясняет миловидная медсестра, передавая мне компресс и моток того самого бинта. – А ты, – продолжила девушка, повернувшись к Егору, – проводишь её домой. Тоже выпишу освобождение. Ждите, – после этих слов блондинка вышла из кабинета.
Несколько минут над нами висит ужасающая тишина, пока Егор убивающим взглядом смотрит в невидимую точку на противоположной стене. Мне даже стало не по себе. Пытаюсь отвлечься на мешочек со льдом, но это не помогает. «Класс»! Моя неуклюжесть смогла разрушить даже этот план!
– Осталось дождаться освобождения, и можешь идти домой, – тихо сказала я, боясь поднять глаза.
Резкий вздох со стороны собеседника дал понять, что любые мои предложения сейчас не примут.
– Я, конечно, козёл, да и ты не ангел, но оставить тебя здесь не могу, хотя бы потому что из-за этого освобождения я теперь несу за тебя ответственность, – на удивление, спокойно объяснил Егор, оттолкнулся от кафеля и подошёл ко мне. – Или у тебя есть другой план? – спросил парень, сев на железную табуретку, напротив моей койки.
Взгляд серой радужки выжидающе уставился на меня. Надо что-то придумать. Меньше всего сейчас хочется сидеть в одной комнате с Лаврентьевым, сгорая от чувства вины.
– Да, ты свалишь, а остальное на мне, – легкомысленно пожав плечами, предложила я. – Позвоню друзьям, меня заберут, так что вали.
Я старалась вложить в собственный голос всё возможное безразличие и холодность, но в конце он всё же дрогнул. С каких пор я начала так волноваться в обществе спортсмена?
– Позвони сейчас, и я сразу уйду, – отрезал он, скрестив руки на груди.
Невольно внимание привлекли выступающие на предплечьях вены и мышцы. От каждого движения парня они плавно перекатывались под кожей, создавая чудесное зрелище. Отдёргиваю себя и встряхиваю головой, прогоняя наваждение.
Что это со мной?
– Не утруждайся, – огрызнулась я.
– Не льсти себе, – осадил меня брюнет. – Я меньше тебя хочу здесь находиться, поэтому ни на секунду не задержусь после звонка.
Минуту мы играем в «гляделки», в которых я с позором проигрываю. Откладываю на тумбочку холодный компресс и быстро тянусь к заднему карману за телефоном. Листаю список контактов, ища кому можно позвонить. Ксюша ещё в литературном клубе, а у Лизы в это время самый большой поток посетителей. Да уж, выбор не велик…
Нажимаю на иконку с Олиной фотографией, но палец, словно специально, замер над кнопкой «вызов». Отбросив все сомнения, вздыхаю и прикладываю смартфон к уху, вслушиваясь в гудки.
– Алло? Ника, я сейчас не могу говорить, что-то срочное? – весело спросила подруга.
На заднем плане раздавался громкий женский смех. Похоже, она там не одна.
– Да, ты где? Не могла бы сейчас прийти в школу? Я ногу подвернула и дойти сама не смогу, – объяснила я, пока напротив стоящий Лаврентьев вслушивался в разговор.
– Прости, не могу, – неискренне извинилась Низовская. – Позвони маме, до скорого!
– Зараза, как её домой пьяной тащить, так я рядом, – тихо буркнула я, надеясь, что брюнет не услышит, но удача сегодня явно была не на моей стороне.
– «Хорошие» у тебя друзья! – подытожил парень, разминая спину. – Противнее окружения я не видел. Не удивительно, что у тебя такой характер.
– Твоё общество мне ещё противнее, поэтому, прошу, уйди уже. У нас был план, он провалился, что тебе ещё нужно? – перебила я.
По резко изменившемуся лицу собеседника вижу, что переборщила. До этого расслабленный лоб юноши приобрёл злобные морщинки в области бровей, а на острых скулах заиграли «желваки».
Встав, Лаврентьев подошёл к двери и, резко обернувшись, кинул всего одну короткую, но очень болезненную фразу:
– У меня хотя бы друзья нормальные есть.
Не успеваю ничего сказать, так как резкий хлопок двери закончил разговор.
Глава двадцатая
– Капучино или латте? – задала риторический вопрос Лиза, заранее зная мой ответ.
– Латте, – отозвалась на автомате я, помогая с расставлением стаканов на большом стеллаже для посуды.
– Интересно, когда-нибудь ты сможешь меня удивить и попросить что-то другое? – с доброй искоркой в глазах рассуждала блондинка, добавляя в высокий стакан две ложки сахара.
Сегодня она завязала новую бандану, на этот раз чёрного цвета, которая красиво подчёркивала белизну светлых волос. Несколько передних прядей были выпущены из высокого «хвоста», хотя я думаю, что это было сделано не специально.
Ещё одна загадка для долгих бессонных ночей.
– Да, в один день я приду к тебе и с порога крикну: «Чёрный кофе без сахара!», – скорчив рожу, взвизгнула я, вызвав у подруги громкий приступ смеха. – Что вообще за ужас? Кто пьёт чёрный кофе без сахара?
Стоило мне представить вкус напитка, как по телу разу пробежал табун мурашек. Невольно передёргиваю плечами, пытаясь отогнать ужасное ощущение. Действительно, напиток для психов.
– Сколько работаю, и, не поверишь, никто не заказал ещё такой кофе! Даже супер-худеющие-инстаграм-модели добавляли подсластитель или сироп, – рассказывала блондинка, смахивая со столиков крошки и поправляя маленькие вазочки с искусственными цветочками. – Давай сделаем это нашим шифром! – высоко подняв вверх ветку пластиковой орхидеи, вместо меча, девушка продолжила, – Если кто-то из нас употребит фразу «чёрный кофе без сахара», это будет значить, что случилось что-то плохое.
– Да будет так! – закончила я идею Лизы, отсалютовав в ответ высоким стаканом.
Глава двадцать первая
Домой я вернулась в 20:03, поэтому, благополучно забив на домашнее задание, я развалилась на диване в гостиной, перед телевизором, с большой миской попкорна. Ну а что? Мне тоже нужен отдых!
Спустя десять минут спокойного просмотра очередного странного сериала с большим количеством «случайных» совпадений, разбитых сердец и школьниц, с идеальными стрелками, в комнате появился Венька. Щенок устроился рядом со мной, не забывая время от времени таскать жареную кукурузу. Идиллия.
Мама занималась на кухне своими делами, иногда причитая про «вредную еду молодёжи», а папа работал в своём кабинете. Ничто не предвещало, что мне придётся встать с дивана ближайшие часов восемь, но в дверь позвонили.
– Ника, открой! – крикнула мама из кухни.
– Не могу! На мне Веня спит! – ответила я, быстро перетаскивая на себя собаку.
Несколько покусанных пальцев и нагло украденных закусок, и вот чихуахуа уже спокойно лежит на мне.
– Никакой помощи в этом доме! – кинула через плечо мама, пройдя через гостиную в коридор.
Мгновение спустя раздался щелчок дверного замка и приглушённые голоса. С минуту родительница с кем-то разговаривала, а затем вбежала обратно в комнату с обеспокоенным выражением лица.
– Камбарова! Ты ногу подвернула?! – ещё чуть-чуть и у неё пойдёт дым из ушей.
– Кто тебе?.. – не успеваю закончить вопрос, как в гостиную заходит насквозь промокший Лаврентьев. – Ты тут что забыл?
От удивления я подскочила на ноги, осматривая незваного гостя. Веня, заметив незнакомца, начал истошно лаять, рискуя в любой момент сорвать голос.
– Тебя ищу дуру! – крикнул Егор. – Мне позвонила Смирнова, сказала, что тебя после клуба не видела. Я позвонил Низовской, она тебя тоже не видела. Ты хоть представляешь, о чём я подумал?! –взревел брюнет, отряхивая рукой мокрую чёлку. – Я, чёрт возьми, за тебя ответственность нёс! Позвонить не могла? СМС написать?!
– Почему я должна тебе, что-то писать? – искренне недоумевала я. – Мы договорились, я свою часть уговора выполнила, а ты панику развёл, а я из-за этого виноватой стала?
Несколько секунд мы посылаем друг в друга убивающие взгляды. Напряжение в комнате стало невыносимым, воздуха катастрофически не хватало. Наконец, баскетболист открыл было рот, дабы что-то добавить, но его перебили.
– Подожди, она раньше ушла из литературной секции? – тихо спросила мама и, получив положительный кивок от спортсмена, продолжила. – А где ты несколько часов была?
Не скрывая злости, поворачиваюсь к спортсмену, но тот сам всё понял. Судорожно оглядываю гостиную, формулируя более-менее нормальный ответ, чтобы сразу не попасть под пожизненный домашний арест.
– В кафе, с подругой, – вздохнула я и натянуто улыбнулась.
Это была не ложь, а искажённая версия правды. Главное, не отвести глаза, иначе почуют подвох. Не отводи глаза, не отводи… Чёрт! Отвела…
– Несколько часов? И что это за подруга? – продолжала расспрос мама, уперев в меня выпытывающий взгляд.
– Она в кофейне, на набережной работает. Я иногда там перекусываю перед тренировками, – быстро выпалила я, надеясь, что такой поток информации собьёт всех с толку.
Вроде мама смягчилась, потому что она расслабила руки и взяла на руки до сих пор лающего Веню. Последнего вечерние разборки не радовали даже больше чем меня и Егора, который тихо стоял за маминой спиной. Почему он мокрый?
– Кстати, по поводу тренировок, – вспомнила родительница. – Почему ты перестала ходить?
Серьёзно? Это обязательно надо выяснять перед свидетелем, который будет вспоминать это до конца моих дней?
– Сейчас идут тренировки только для участников соревнований, – невозмутимо объяснила я, развернувшись в сторону кухни.
Нога всё еще болит, поэтому я прихрамываю. Мама, заметив это, громко вздохнула. Хорошо, что через толстую ткань домашних штанов не видно эластичного бинта, иначе так просто я бы не отделалась.
– А почему ты не участвуешь в соревнованиях? – крикнула мама, когда я ушла из комнаты.
Склоняюсь над холодильником, в надежде найти что-нибудь вкусное. Попкорн я оставила на диване перед телевизором, а возвращаться за ним не хотелось, поэтому приходится напрячься и самой решить проблему с ужином.
– Сама знаешь, – пробормотала я.
Наливаю в высокий стакан клубничный йогурт. Стираю со столешницы оставленные мной капли и ставлю бутылку на законное место.
– Только из-за отсутствия партнёра? – неверяще, уточнила мама, когда я вернулась в зал.
Молча, киваю, избегая любых зрительных контактов с Лаврентьевым. Парен делал тоже самое. Кажется, он уже не рад, что пришёл сюда.
Сажусь на своё излюбленное место, в центре дивана, и ставлю тарелку с жареной кукурузой на колени.
Задумавшись, я не заметила, как мама несколько минут переводила взгляд с меня на Егора и обратно. Вдруг её глаза загорелись бешеным и таким пугающим огоньком, что мне невольно захотелось отойти подальше.
Чует моё сердце, что ничем хорошим это не кончится…
– Молодой человек, а как Вас зовут? – чересчур вежливо поинтересовалась моя родительница, вмиг оказавшись по правую руку от спортсмена. – И откуда Вы знаете мою дочь?
Наконец, паззл в моей голове сложился, озарив сознание пониманием. Кажется, я знаю, откуда появились эти «чёртики» в радужке…
– Мама, не вздумай, – предупреждающе прошипела я, но все присутствующие посчитали своим долгом это проигнорировать.
– Меня зовут Егор. Я учусь в одной школе с Вероникой, – представился Лаврентьев, убрав мокрую чёлку со лба.
– Не зовите её Вероникой! Терпеть не могу полное имя! – с улыбкой отмахнулась мама, заставив меня поперхнуться попкорном. – Проходи! Ты же промок весь! – продолжала она, проталкивая брюнета в середину комнаты.
– Ты так не любила это имя, что даже назвала им свою единственную дочь, – саркастически парировала я, пытаясь вникнуть в сюжет сериала на экране.
Жду, что мне сейчас сделают замечание за невежливость, но знаете, что? На меня опять никто не обратил внимания!
– Раздевайся быстрее! Заболеешь ведь! – хлопотала вокруг гостя мама, помогая ему снимать насквозь промокшую куртку. – Ника, иди чайник поставь! Парень замёрз весь!
– Его никто не приглашал, поэтому это только его вина, – хладнокровно пробормотала я, продолжая пялиться в телевизор.
Ужасный сериал.
– Я отключу твой ноутбук от Wi-Fi, – угрожающе прошипела мама.
Не сдержав тяжёлый вздох, встаю и направляюсь на кухню. Нет, ну а что? Когда в дело идут такие обещания, можно забыть о гордости.
Сидела, никого не трогала, хотела отдохнуть, а тут бац! И бегай теперь весь вечер вокруг этого спортсмена!
Ставлю на плиту большой чайник, достаю из шкафчика коробочку с травами, насыпаю в специальный прозрачный кувшинчик с ситом травы. Заливаю кипятком и несколько раз отжимаю. Расставляю чашки и заполняю их напитком. Себе же я приготовила растворимый какао.
– Печенье достань, – зайдя в кухню, подсказали из-за спины.
Оглядываюсь, чудом не смахнув со столешницы сахарницу. Следуя за мамой по пятам, в комнате появился Егора, вытирая мокрые волосы моим любимым махровым полотенцем. От злости, впиваюсь в стеклянную поверхность стакана ногтями, не обратив внимания на то, что костяшки уже побелели.
– Садись, – приторным тоном предложила женщина, благодаря которой семнадцать лет назад я появилась на свет. – Угощайся.
Сколько можно над ним прыгать? Такое ощущение, будто у нас в гостях королева Англии, а не мой глупый знакомый. Но даже не это взбесило меня окончательно.
Она отдала ему мои пирожные! Те, которые я для кино откладывала! Мои любимые, с шоколадной посыпкой!
– Спасибо большое! – искренне поблагодарил парень и взял угощение.
Ради всего святого, положи печенюшку на место!
– А чем ты занимаешься? – «ненавязчиво» спросила мама и села напротив со своей чашкой.
Над поверхностью чая образовался густой пар, тонкие струйки которого плавно растворялись в воздухе. Стараюсь сконцентрироваться на этом «увлекательном» зрелище, дабы не взорваться и не разгромить здесь всё в пух и прах.
– Баскетболом, – ответил брюнет, отпив горячий напиток. – Мята?
– Нет, мышьяк, – злобно парировала я, поймав ещё один убивающий взгляд от мамы.
А что? У меня уважительная причина! Не каждый день враги детства заглядывают ко мне домой, чтобы устроить Вечер Светских Бесед с моей мамой!
– Действительно, мне следовало догадаться по твоему росту, – вежливо ответила мама, пытаясь сгладить мои «выступления».
– Мне все так говорят, – честно признался Егор. – Никак не могу понять, откуда пошёл стереотип, что все баскетболисты и волейболисты высокие? – сам с собой рассуждал Лаврентьев, взяв из коробки ещё один десерт.
В упаковке осталось всего два, поэтому в его интересах перестать уничтожать мои сладкие запасы, иначе я за себя не ручаюсь. Я за ними бегала к Лизе, на набережную, когда узнала, что она их будет готовить.
– Не смей жаловаться на свой рост в моём присутствии, – угрожающе прошипела я, впившись в кружку ногтями.
Один даже сломался под таким напором. Чёрт! Из-за этого спортсмена я весь маникюр испорчу.
– Я выше тебя, – напомнил брюнет и довольно улыбнулся.
Он действительно настолько глуп, что не видит разницу?
– Это же прекрасно! У Ники скоро областной конкурс по танцам, а партнёра нет. Егор, ты не хотел бы помочь ей с этим? – вмешалась мама, заставив нас резко подавиться.
Пора это прекращать.
Отдышавшись, убираю подальше какао и, подняв за капюшон толстовки Егора, выталкиваю его из кухни. Хотя «выталкиваю» – это преувеличенно, потому что парень и сам не прочь уйти от разговора.
– Извините, мне пора! Спасибо, за чай! – быстро попрощался Лаврентьев, натягивая до сих пор мокрую куртку.
Затем он быстро зашнуровал ботинки и уже хотел выскочить из дома, но мама успела за это время прийти в прихожую.
– Не за что! Подумай, над предложением! – попросила она. – Вы даже не попрощаетесь?
Перевожу взгляд на такого же ошеломлённого Егора, который уже в очередной раз пожалел, что вообще пришёл. – Вы же друзья, разве не так?
– Конечно, друзья, – ответил баскетболист, с натянутой и ужасно неестественной улыбкой. – Пока, друг!
Потеряно оглядываю протянутую мне ладонь, пытаясь понять, чем он думал. Кто в двадцать первом веке на прощание пожимает руки? Бизнесмены? Депутаты?
– Пока! – буркнула я и, немного поломавшись, вложила свои пальцы в его.
Пытаясь не зажмуриться от хватки парня, который явно нарочно чересчур сильно сжал мою конечность. Зараза!
– И всё? Обнимитесь хоть! – произнесла мама.
Сглатываю и перевожу шокированный взгляд на знакомого. Кажется, он находится в ещё большем ступоре чем я. и что тут можно сделать?
Честно скажу: это самые напряжённый момент за всю мою жизнь. Даже, когда меня поздравлял завуч с победой в олимпиаде, было не так сложно. Стараясь лишний раз не коснуться друг друга, мы создали нелепое подобие «объятий». Егор так и вовсе отшатнулся назад так резко, что врезался спиной в дверь.
– Я убью тебя, – тихо вздохнула я на ухо брюнету, пока он пытался закончить весь этот дурдом побыстрее.
– Взаимно, – в тон мне, прошептал парень и, наконец, вышел из дома.
Глава двадцать вторая
Пятница
Кажется, что мы сидим на совмещённом факультативе по химии целую вечность, но, посмотрев на часы, я понимаю, что прошло меньше десяти минут.
Господи, это ужасно.
– Сейчас все рассаживаемся по парам, будем делать лабораторную работу, – объявляет преподавательница, раздавая на каждую парту по лотку с реактивами.
Оля села с нашей одноклассницей, вызвав у меня кучу вопросов, а Ксюша поехала на конкурс, поэтому сегодня я одна. Нога до сих пор болит при ходьбе, так что я сильно хромаю, что, в дополнении с моим ростом, выглядит убого.
– Коллеров, нечего сидеть! Бери вещи и устраивайся рядом с Камбаровой! – распорядилась учительница, отчего я поперхнулась воздухом.
Богдан будет вместе со мной писать «лабораторку», а я даже расчесаться не успела. «Класс!».
Приглаживаю пальцами волосы и быстро собираю их в «хвост» по технике безопасности. Поправляю рубашку и пытаюсь занять расслабленную, но не самую ужасную позу (идеально прямая спина и соединённые лопатки не в счёт). Молча, Богдан уселся рядом и откинулся на стул, даже не взглянув на меня.
– Привет, – улыбнулась я, пытаясь привлечь внимание.
Безуспешно. Ноль реакции. Дальнейшие попытки завести разговор я отложила, принявшись изучать содержимое лотка. Судя по биркам с формулами, нам дали нитрат железа, гидроксид натрия, несколько чистых пробирок на подставке и штатив. Всё выглядит не так сложно, но в этот момент в моей голове крутилась лишь одна мысль:
Хоть бы никого не убить.
– Ваше задание: изучить реакцию взаимодействия данных веществ и описать опыт с результатом. Не забудьте записать уравнение реакций. Приступайте! – неохотно объяснила учительница и ушла в лаборантскую, оставив класс без присмотра.
Так даже лучше, никто не будет ходить и постоянно поправлять.
Беру чистую пробирку и выливаю в неё содержимое флакончика с формулой гидроксида натрия, мысленно молясь. Отставляю ненужный сосуд и уже хочу добавить нитрат железа, но меня кое-что останавливает.
– Эй! – окликнула я напарника. – Ты помочь не хочешь? – вежливо напомнила я, повернувшись в сторону Богдана. Последний даже не пошевельнулся, всё так же пялясь в телефон. – Эй! Ты меня вообще слышишь? – чуть повышаю голос и легонько касаюсь плеча. Парень, наконец, вынимает из уха маленький беспроводной наушник и поднимает на меня взгляд. – Помочь не хочешь? – повторила я вопрос, кивков головы указав на пробирку в руке.
– Нет, ты сама прекрасно справляешься, – усмехнулся он, надев обратно наушник.
Я даже подавилась воздухом от такой наглости.
Беру в руки баночку с нитратом железа и, открыв колпачок, добавляю в пробирку немного порошка. За несколько секунд смесь приобретает серо-зелёный осадок. Открываю тетрадь и начинаю подробно описывать каждый шаг.
Дописав в конце химическое уравнение, встаю и, положив на учительский стол свою работу, собираю в рюкзак вещи. Заметив это, Коллеров опять снял наушники и повернулся ко мне.
– Где твоя тетрадь? – нервно поправив чёлку, спросил блондин, осматривая парту.
– Уже сдала, – спокойно объяснила я, собирая в пенал раскиданные ручки.
– Как?! – вскрикнул хоккеист, но, заметив, что на нас обернулось несколько человек, осёкся. – А мне, что прикажешь писать? – тревожно прошипел он.
– Откуда я знаю? Хотя, погоди, – попросила я и театрально задумалась, приложив большой палец к нижней губе. – Ты и сам прекрасно справляешься, – парировала я и с победной улыбкой вышла из класса.
Глава двадцать третья
Домой я вернулась ещё до обеда, поэтому сейчас уже я дописывала последнюю строчку в домашней работе. Веня, в ужасно неудобной даже на вид позе, лежал на моих коленях, время от времени дёргая за край кофты, как бы говоря: «Эй! Я тебя сначала из школы жду, а теперь и «домашка»? Забудь и пойдём играть».
Наконец, ставлю последнюю точку в работе, прячу подальше тетрадки и, взяв щенка на руки, спускаюсь на первый этаж. По комнате летал сладкий запах корицы, жжённого сахара и ванилина. Тихонько крадусь на кухню, стараясь не выдать себя лишним шумом.
Моему взору предстала следующая картина: над продвинем с плюшками порхала мама, посыпая выпечку сахарной пудрой. Её лицо в некоторых местах испачкалось от белого порошка, но она, кажется, это даже не заметила, полностью погрузившись в процесс.
– Вау! Как вкусно пахнет! – протянула я, подбираясь как можно ближе к еде.
Зная маму, получить вкусняшку раньше ужина, без боя, не удастся.
– Даже не думай! – рявкнула мама, не поднимая взгляд. – У нас вечером гости. Это для них, а не для Вас. Увижу, что стащили – оба останетесь без сладостей до лета.
С этими словами она отложила сито с пудрой и прошла мимо нас к раковине, на ходу погладив щенка за ушком. – Сейчас только сентябрь! Ты жестока! И что ещё за гости? –заваливала я вопросами маму, поудобнее перехватив довольно тяжёлое мохнатое тело.
В ответ на это собака недовольно проскулила, лапами прижимаясь к моей шее.
– Придёт моя подруга со своим сыном. Он примерно твой ровесник, может быть, постарше. Если всё пройдёт хорошо, то к вечеру у тебя будет партнёр, – довольная собой похвасталась мама, выкладывая угощение на большую десертную тарелку.
– Почему мне это напоминает сватовство? – задала я риторический вопрос, закатив глаза. – Ладно. Кто хоть этот сын?
– Ты его знаешь. Виталик Малюков. Мы до переезда в одном дворе жили, – спокойно рассказала мама.
Словно по щелчку пальцев, в голове вспыхнули воспоминания о рыжеволосом зеленоглазом мальчике, с которым раньше мы каждый день играли в песочнице, были лучшими друзьями и даже ходили первые два года в один класс. Затем мы с семьёй переехали, и все связи оборвались сами собой.
– Ты серьёзно? Виталик придёт?! – вскрикнула я, радостно подпрыгнув на месте.
– Да, – мягко согласилась она.
Быстро ставлю собаку на пол и окружаю маму. Мне нужно узнать всё до последних деталей.
– А во сколько? Погоди, у меня сначала тренировка, я успею? А как они сюда доберутся? Они же в другой части города живут, – тараторила я, воодушевлённо мерея комнату шагами.
– Они переехали месяц назад. И, да, ты успеешь, – поэтапно отвечала мама, моя огромную миску для теста под струёй воды. – Только ногу бинтом или чем-нибудь другим закрепи. Подвернёшь ещё раз и всё. Прощайте, соревнования!
Торопливо киваю, полностью погрузившись в мысли о скором приезде Малюкова. Встретиться с другом детства спустя столько лет – всегда было волнительно, а на фоне всех последних событий казалось необходимым.
– Конечно! Всё, я побежала! – целую в щёку маму, хватаю с блюда плюшку и, быстрее света, бегу за рюкзаком.
– Вероника! Я же просила! – крикнула она, но уже в следующую секунду весело рассмеялась.
