Мария Кича
Династии. Как устроена власть в современных арабских монархиях
Глава 2
Сирийская катастрофа
Победа показывает, что человек может, а поражение – чего он стоит.
Арабская пословица
12 мая 1919 года к Фейсалу в Дамаск прибыл Алленби. Генерала встречали школьники и члены патриотических организаций – амир пытался продемонстрировать, что сирийский национализм имеет массовый характер. Затем Фейсал собрал представителей знати и уведомил их о своем намерении организовать общенациональную ассамблею, которая объявит о суверенитете Сирии – вопреки решению Парижской конференции. Знать одобрила идею амира и проголосовала за предоставление ему всей полноты власти. По словам офицера из свиты Алленби, сирийские политики, во-первых, хотели независимости, а, во-вторых, – не хотели Францию. Офицер отметил, что «антифранцузские настроения удивительно сильны среди местной элиты, поэтому маловероятно, чтобы она разрешила Фейсалу сблизиться с французами, даже если бы он сам этого пожелал».
Между тем вопрос о независимой комиссии для Сирии превратился в разменную монету, с помощью которой европейские державы шантажировали друг друга. В целях предотвращения краха англо-французских отношений Ллойд Джордж предложил Клемансо отозвать из состава комиссии участников от Великобритании – при условии, что Франция тоже отзовет своих участников.
В итоге и англичане, и французы отказались от работы в комиссии – и тогда Вудро Вильсон сформировал ее из американцев. Комиссию возглавил Генри Черчилль Кинг – президент Оберлинского колледжа. Главным экспертом стал бизнесмен Чарльз Ричард Крейн. Помимо них, в комиссию вошли специалист по поиску нефтяных месторождений Уильям Йель, историк-востоковед Альберт Хауи Либайер, предприниматель Лоуренс Мур и др.
Летом 1919 года американцы путешествовали по Сирии. Фейсал прилагал титанические усилия, дабы привлечь внимание Кинга и Крейна к арабскому делу. Хашимита поддерживали элиты, наделившие его властью. Сторонники амира хотели сформировать у комиссии образ сирийского народа – сложного и нетерпеливого, но готового к суверенитету. В Дамаске был созван Сирийский национальный конгресс. Специально для заокеанских гостей он осудил политику Парижа и выразил абсолютное неприятие сирийцами французского мандата.
Кинг и его сотрудники посетили более 30 городов и деревень. Профранцузская позиция местных христиан не получила огласки – Фейсал под страхом смерти запретил им выражать свое мнение. В итоге комиссия решила, что сирийцы не испытывают ни малейшего желания оказаться под властью Франции.
28 августа 1919 года Кинг и Крейн озвучили свой отчет на Парижской мирной конференции. Выводы, сделанные американцами, шокировали делегатов: члены комиссии рекомендовали в качестве амира всего Леванта – Фейсала, а в качестве мандатария – не Великобританию или Францию, а США.
Рекомендации комиссии были неосуществимы. Летом 1919 года стало ясно, что президент Вильсон столкнется с большими трудностями при ратификации Версальского мирного договора[19]. Этот документ должен был ратифицировать Конгресс США – но наибольшим влиянием в Конгрессе обладала Республиканская партия, оппозиционная по отношению к демократу Вильсону.
Эпоха Вудро Вильсона подходила к концу. Осенью 1919 года он развернул в США кампанию в поддержку Версальского договора. Кроме того, президент ратовал за создание Лиги Наций — первой в истории международной организации, нацеленной на сохранение мира. Вильсон сильно уставал и 26 сентября 1919 года – в разгар кампании – перенес инсульт, после которого его парализовало.
По иронии судьбы, на следующий день в Белый дом прибыл отчет комиссии Кинга – Крейна. Вряд ли Вильсон с ним ознакомился. Конгресс не счел нужным обсудить идею американского мандата над Левантом. Генерал Таскер Говард Блисс (делегат США в Париже) заявил, что американский арбитраж по проблемам Ближнего Востока бесполезен.
Главная британская карта в пользу Фейсала – политика национального самоопределения Вильсона – утратила силу. Отныне Лондон не собирался помогать принцу – по словам Ллойда Джорджа, сотрудничество с ним «перестало приносить Великобритании выгоду». К тому же Британская империя переживала не лучший период. В Египте, Индии и Месопотамии регулярно вспыхивали волнения – и в этих условиях Сирия интересовала англичан гораздо меньше, нежели египетский протекторат[20] или индийские колонии. В сентябре 1919 года Ллойд Джордж, генерал Эдмунд Алленби и министр колоний Эндрю Бонар Лоу, посовещавшись, решили сократить субсидии Фейсалу и вывести войска из Сирии в соответствии с соглашением Сайкса – Пико.
Теперь Фейсал стремился любыми способами избежать французской оккупации. Будучи на грани отчаяния, он встретился с Клемансо – но тот по-прежнему считал, что Сирия должна принадлежать французам.
Переговоры зашли в тупик. 16 декабря Клемансо сделал принцу новое предложение: Сирия признает Францию мандатарием – и Франция пришлет ей военных и гражданских советников, номинально подчиняющихся сирийскому правительству. Но зато у Сирии будет независимый парламент и глава государства – то есть Фейсал. Скрепя сердце амир принял эти условия. Далее ему следовало обеспечить поддержку французского мандата со стороны сирийцев. В глубине души принц был крайне недоволен – он знал, как трудно договариваться с арабскими националистами.
Фейсал никогда не обладал серьезным политическим влиянием в Сирии. Знать поддерживала его лишь для того, чтобы не оказаться в руках французов. Амир сумел провести разовые акции – например, организовать национальный конгресс – но этого было недостаточно. В стране действовали националистические организации, которые принц абсолютно не контролировал. Гертруда Белл, посетившая Сирию в октябре 1919 года, пришла к неутешительному выводу: «Сирийцы идут своим путем, и их путь не очень хорош».
Реальная власть принадлежала националистам: Палестинскому арабскому клубу, группировке «Аль-Фатат» и движению «Аль-Ахд». Они заботились о собственных интересах – но не об общем арабском деле. Как результат – в стране отсутствовало единое политическое пространство, и Фейсал изначально играл в Сирии весьма скромную роль. Фактически она свелась к соглашению с французами. Соглашению, условия которого еще предстояло выполнить.
Принц терял почву под ногами. В декабре 1919 года британские выплаты Фейсалу прекратились, и жители Дамаска были озабочены грядущими перспективами. В довершение всего, Клемансо подал в отставку. Парламентские выборы во Франции привели к власти консерваторов, которые отказались от «политики умиротворения» арабов. Новый премьер-министр Этьен Александр Мильеран считал, что французы и так сделали для Хашимитов слишком много.
Ситуация складывалась мрачная. На Фейсала давил даже отец – король Хусейн предупредил сына, что тот обязан отказаться от любой сделки с Францией, если она не гарантирует независимость арабских государств. Между тем, сирийские националисты наладили выпуск «бандитских лицензий» – их обладатели получали символическое «право» грабить и убивать французских военных. «Бандитские лицензии» были широко распространены как среди членов патриотических объединений, так и среди заурядных преступников.
6 марта 1920 года принц вновь созвал национальный конгресс. 8 марта делегаты провозгласили Сирию суверенным арабским королевством, а Фейсала – королем. Соглашение принца с Клемансо назвали «недействительным» и отвергли. Профранцузски настроенные христианские общины не поддержали амира – и объявили о своей независимости от сирийского королевства.
Фейсал занял престол в Дамаске – древней столице Омейядов, чья империя простиралась от побережья Атлантики до западных границ Китая. На протяжении тысячелетий Дамаск населяли арамеи, ассирийцы, армяне, греки, евреи, римляне, персы и арабы. О нем слагали чудесные легенды и волшебные сказки. По преданию, здесь жили Адам и Ева после изгнания из Эдема – а в горах, окружающих город, похоронен их сын Авель, убитый братом Каином. В сирийской столице крестился апостол Павел – ранее Савл, ярый безбожник и гонитель христиан.[21] Главная улица Дамаска – Прямая улица (via Recta) – упоминается в Библии. В мавзолее при мечети Омейядов похоронен султан Салах ад-Дин [22]. Дамаск испокон веков считался величественным и благословенным городом – прекрасным настолько, что Мухаммед отказался посетить его, сказав: «Человеку лишь раз дано войти в рай. А я хочу войти в рай небесный». И вот теперь, в марте 1920 года, Дамаск принадлежал потомку пророка – Фейсалу из династии Хашимитов.
Спустя пару дней Сирия направила зарубежным правительствам дипломатическую ноту о признании ее суверенным государством. Новоиспеченный монарх не собирался считаться ни с англичанами, ни с французами. Мильеран получил от Фейсала резкое письмо, в котором говорилось, что Франция должна смириться с независимостью Сирии и вывести войска из Ливана, прежде чем его величество пожалует в Европу с плановыми визитами.
На первый взгляд позиция Фейсала выглядела сильной. В Леванте французы не располагали достаточным количеством солдат. Кроме того, они столкнулись с неожиданными трудностями в Малой Азии. Турки под предводительством полководца Мустафы Кемаля сражались за оккупированные Антантой земли и всячески мешали союзникам разделить Турцию. Зимой 1919–1920 годов французы потерпели сокрушительное поражение от кемалистов.
Однако Фейсал был гораздо слабее, чем казалось. По сути, 8 марта 1920 года он мог или присоединиться к мнению конгресса – или остаться без короны. Хашимит выбрал первое – и теперь надеялся выиграть время и чуть позже возобновить переговоры с Лондоном и Парижем.
Между тем ситуация в Сирии была ужасной. Цены росли. В Дамаске и Хаме бушевали беспорядки, вызванные нехваткой продовольствия. К тому же Ближний Восток исчез из международной повестки. Дипломаты оживленно обсуждали судьбу других территорий. Германия подписала Версальский договор, Австрия – Сен-Жерменский, Болгария – Нёйиский. На политической арене появилась Лига Наций. О Ближнем Востоке вспомнили только в апреле 1920 года, когда заработала конференция в Сан-Ремо. Она распределила мандаты по управлению бывшими арабскими владениями Порты. Великобритания получила мандаты на Палестину и Месопотамию, а Франция – на Великую Сирию, включая Ливан.
Мандаты направлялись на утверждение Лиге Наций – однако Франция решила овладеть Сирией без промедления. План был прост: Мильеран потребует от Фейсала прекратить арабские нападения на французов – но король не сумеет этого сделать. Тогда армия генерала Анри Жозефа Гуро – командующего французскими силами в Леванте – войдет в Дамаск и свергнет Хашимита. Гуро был преисполнен энтузиазма. Он хотел поскорее выиграть эту «фальшивую войну».
Англичане больше не поддерживали Фейсала. Лондон считал, что Франции лучше знать, какие меры принимать на своей мандатной территории. Сирийская кампания была запланирована на июль – и к концу июня французы собрали в Ливане достаточное количество войск, чтобы взять Дамаск.
Фейсал знал, что армия Гуро стоит на ливано-сирийской границе – и что Франция ищет союзников среди авторитетных сирийцев и вождей местных племен. Король попытался договориться с генералом – лично и с помощью Нури ас-Саида – и даже отчасти пресек нападения националистов на французских военных. Столичная пресса работала в режиме повышенного внимания. Эта мера была необходима, дабы предотвратить любые инциденты, которые послужили бы для французов поводом начать наступление на Дамаск.
Гуро собирался запереть Фейсала в Дамаске – по его мнению, амир все еще мог заключить сделку с Парижем или позвать на помощь англичан. Любое непредсказуемое действие Хашимита разрушило бы победоносные планы Гуро. Поэтому 11 июля полководец выдвинул новые требования: принятие Сирией французского мандата и проведение воинского призыва во французскую армию. Фейсал требования отклонил.
14 июля Гуро направил королю письменный ультиматум, где настаивал на выполнении условий от 11 июля. Фейсалу давалось пять дней, чтобы с ними согласиться. В противном случае генерал гарантировал вторжение в Сирию и последующую оккупацию страны. Король умолял Британию о помощи, и англичане выразили ему глубокое сочувствие – но, как отметил замминистра иностранных дел Чарльз Хардинг, по условиям переговоров в Сан-Ремо Лондон не имел права вмешаться в сирийские дела.
Сирию охватила военная лихорадка. Офицеры сплотились вокруг монарха и были настроены на борьбу с французами. Однако сирийской армии катастрофически не хватало оружия и боеприпасов. Фейсал пошел на некоторые уступки Гуро – но генерал внезапно потребовал наказать националистов, включая некоторых высокопоставленных военных. Король согласился со всеми условиями французского ультиматума. Национальный конгресс высказался категорически против – и тогда Фейсал разогнал его. Это привело к беспорядкам в Дамаске, которые безжалостно подавила армия, преданная королю.
Гуро играл с Фейсалом. Во второй половине июля он просто заявил, что амир не соблюдает условия ультиматума, хотя это не соответствовало действительности. В ночь на 22 июля французские войска вторглись в Восточную Сирию и двинулись на Дамаск. Сирийцы пытались запереть врага в ущелье Майсалун, что в 12 км к западу от столицы. Но у Гуро были самолеты, тяжелая артиллерия и численное превосходство в живой силе (60 тыс. солдат против 8-тысячной сирийской армии). Французы прорвались через ущелье и разгромили арабов. 25 июля генерал вошел в Дамаск, и Фейсал отрекся от престола. В августе опальный монарх с ближайшими соратниками отправился в Европу.
Теперь Сирия полностью принадлежала французам. Гуро разделил страну на шесть районов, образованных по этническим, племенным и религиозным принципам. Эти районы находились под контролем Франции – но при этом имели громкие названия: Государство Дамаск, Государство Алеппо, Алавитское государство, Джабаль аль-Друз, Алек-сандреттский санджак и Великий Ливан.
Мечта о сирийском арабском королевстве умерла.
Превратности судьбы
Глава 1
Хашимиты против саудитов
Я амир, и ты амир. А кто же погонит ослов?
Арабская пословица
Казалось, после сирийской катастрофы мир никогда не услышит о Фейсале. Но к 1921 году в Лондоне пришли к выводу, что амир является единственным реальным кандидатом на пост правителя Ирака. В Ираке несколько месяцев бушевало антибританское восстание, и англичане подавили его с большим трудом. Они поняли, что для сохранения власти над Месопотамией необходимо создать там лояльные правящие структуры и посадить на трон монарха, симпатизирующего Лондону. Фейсал идеально подходил на эту роль.
Летом 1921 года британцы организовали в Ираке референдум, на котором Фейсал был избран королем. Примерно в то же время его старший брат Абдалла с помощью англичан стал амиром Трансиордании. Таким образом, два сына короля Хусейна возглавили обширные мандатные территории Великобритании на Ближнем Востоке. Но сам Хусейн хотел получить гигантское арабское государство – гораздо более крупное, нежели Ирак или Трансиордания.
Как мы помним, 2 ноября 1916 года аравийские амиры и улемы провозгласили Хусейна королем арабской нации. Впрочем, далеко не всем арабам понравились претензии Хашимита на лидерство. Британское правительство – основной спонсор Хиджаза – тоже было не в восторге от амбиций шарифа. Лондон, встревоженный тщеславием Хусейна, признал его только королем Хиджаза.
Вскоре Хусейн столкнулся с семейными проблемами. За время Великого арабского восстания (1916–1918) реальная власть постепенно перешла к Фейсалу. Отец завидовал успехам сына. В августе 1918 года между Хусейном и Фейсалом разразился скандал, в результате которого Фейсал пригрозил отстраниться от боевых действий. Лоуренс помешал семейной ссоре перерасти в катастрофу, но не смог наладить отношения внутри династии Хашимитов. Спустя два года – в период сирийского кризиса – Хусейн ругал Фейсала за переговоры с французами. Старик уже не обращал внимания на жизненные реалии.
Положение Хусейна ухудшалось. В 1914–1918 годах его соперники в Аравии стали более сильными. Аравийский полуостров напоминал лоскутное одеяло – и каждый его лоскут принадлежал тому или иному амиру, шейху или бедуинскому племени. Главную угрозу для Хиджаза представлял Абдул-Азиз ибн Абдуррахман аль-Сауд[23]. Он приобрел известность в 1902 году, когда напал на эмират Джебель-Шаммар, которым с 1835 года правил род Аль Рашид. Ибн Сауд настолько молниеносно овладел Эр-Риядом (нынешней столицей Саудовской Аравии), что рашидитский правитель Абд аль-Азиз ибн Митаб сперва даже не оценил серьезность потери. Между тем, захват Эр-Рияда позволил Ибн Сауду объявить себя амиром Неджда. Новоиспеченный монарх продолжал расширять свои владения – и к 1914 году превратился в самую значительную фигуру Центральной Аравии.
Победы Ибн Сауда нельзя назвать случайными. За плечами молодого правителя была сама история Аравии – включая двойной опыт образования саудовского государства (в 1744–1818 годах и 1818–1891 годах) и напряженное соперничество Саудитов с Рашидитами. Ибн Сауд исповедовал особое исламское учение – ваххабизм. Ваххабиты отвергали нововведения, возникшие после смерти пророка Мухаммеда в 632 году. Также они ратовали за неукоснительное соблюдение шариата – и за жесткую регламентацию общественной и личной жизни мусульман.
Основоположником ваххабизма является арабский теолог Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб (1703–1792). В 1744 году он заключил союз с саудовским амиром Мухаммадом ибн Саудом и вместе с ним создал Первое Саудовское государство – Дирийский эмират. Его столицей была Эд-Диръия (ныне – пригород Эр-Рияда).
К 1806 году Дирийский эмират захватил большую часть Аравийского полуострова, включая Мекку и Медину. При этом междоусобицы происходили в рамках Порты – ее вилайеты открыто враждовали друг с другом. Османский султан Махмуд II обратился за помощью к своему могущественному вассалу – египетскому губернатору Мухаммеду Али-паше. Грянула Османо-саудовская война (1811–1818). Египтяне разбили ваххабитов и сровняли Эд-Диръию с землей.
Территория бывшего Дирийского эмирата осталась без управления, и там воцарился хаос. Представители знатных родов боролись за власть, шейхи строили друг другу козни, а бедуины грабили всех без разбора. На фоне всеобщего кризиса авторитет уцелевших Саудитов резко возрос. Через несколько месяцев после окончания войны Турки ибн Абдаллах (внук Мухаммада ибн Сауда) возглавил Второе Саудовское государство – эмират Неджд со столицей в Эр-Рияде.
Неджд быстро подчинил себе соседние территории и взимал с них дань. Но к 1865 году потомки Турки ибн Абдаллаха уже сражались друг с другом за господство над Аравией – и все прочие амиры поняли, что конец Неджда близок. Рашидиты, правившие в Джебель-Шаммаре, набирали силу. В 1880-х годах они стали бесспорными повелителями Центральной Аравии. О Саудитах забыли вплоть до XX века, пока молодой Ибн Сауд не отбил у Рашидитов свой фамильный город Эр-Рияд. На тот момент амиру был 21 год. Его слава только начиналась.
Религиозное рвение ваххабитов и победы Ибн Сауда сплотили население Неджда. Амир создал движение ихванов – бедуинское ополчение. Оно задумывалось не только как военная сила, но и как особый институт, необходимый для государственного строительства.
Воинственный Неджд представлял для Хиджаза растущую угрозу. Англичане не выбирали между арабскими правителями – они хотели видеть их всех в качестве союзников и потому платили и Хашимитам, и Саудитам. Но Ибн Сауд сохранил британские деньги. Хусейн же потратил их на восстание и подкуп бедуинских племен – дабы те держались подальше от Ибн Сауда.
В 1914 году система дала первый сбой – амир Халид перешел в ваххабизм. Его племя Утайба проживало на востоке от Джидды – в местности Хурма. Сперва амир признавал власть Хусейна и даже участвовал в арабском восстании – но в 1917 году порвал с Хашимитами и отказался сражаться с турками.
Хусейн попытался образумить мятежного Халида старым проверенным способом – огнем и мечом. Саудовские ихваны ринулись на помощь своим единоверцам-ваххабитам – и наголову разбили хашимитские отряды. Авторитет Хусейна пошатнулся: если король не сумел подчинить себе племя Утайба значит, его претензии на первенство в Аравии были необоснованны.
Если перефразировать высказывание французского философа Жоржа Сореля, политическое лидерство на Аравийском полуострове выросло из оружейного ствола. Хусейн не смирился с поражением. В мае 1919 года он отправил в Хурму трехтысячное войско во главе с Абдаллой. Сын не перечил отцу – он знал, что конфликта с Ибн Саудом не миновать. Однако в ночь на 25 мая 1919 года ихваны внезапно атаковали лагерь Абдаллы в городе Тураба. Хашимитская армия была уничтожена. Опозоренный Абдалла чудом спасся и вернулся в Мекку.
Теперь только Великобритания удерживала Ибн Сауда от окончательной расправы над Хусейном. Англичане разработали план действий на случай, если амир Неджда вторгнется в Западную Аравию, – но тот не спешил нападать. В британских документах сохранилась запись о том, что «Ибн Сауд может взять Мекку и захватить Хиджаз, если захочет». Отныне существование Хиджаза как независимого королевства вызывало сомнения – ибо резня в Турабе показала, что власть Хашимитов не безгранична.
С точки зрения англичан, Хусейн сам был виноват в своих проблемах – ему давно следовало договориться с Ибн Саудом. Чиновники министерства иностранных дел назвали короля «избалованным и приносящим одни неприятности». Отношения Хусейна с сыновьями складывались напряженно. Причиной разлада с Фейсалом послужили его достижения, а с Абдаллой – турабская катастрофа. Даже Али – первенец Хусейна, который жил в Мекке и всегда поддерживал отца – полагал, что старик ведет себя неразумно.
Последствия поражения в Турабе усугублялись финансовым кризисом. С 1916 года Хиджаз полностью зависел от британских выплат – и эти субсидии обернулись для Хусейна ахиллесовой пятой. Подкупая арабов, король приучил их к мысли, что так будет всегда. Но влияние Хашимитов на аравийские племена сократилось вместе с размером английской субсидии. К середине 1920 года Лондон ежемесячно высылал монарху 30 тыс. фунтов стерлингов, а не 200 тыс. и более, как в разгар восстания. Не имея средств на личные нужды, Хусейн обложил налогом торговцев Мекки и Джидды. Это был тревожный знак: хиджазцы привыкли получать деньги, но не привыкли платить.
Далее британцы потребовали от Хусейна подписать Версальский мирный договор. Летом 1921 года в Мекку делегировали Лоуренса. Встретившись с Хусейном, офицер записал в дневнике: «Старик тщеславный, жадный и глупый, но очень дружелюбный и полностью разделяет наши интересы». Однако король был уверен, что англичане его предали – как на Парижской конференции, так и в борьбе с Ибн Саудом. В итоге Хашимит отказался что-либо подписывать, пока Лондон не признает его верховенство над всеми арабскими правителями.
Это было роковой ошибкой. Хиджаз лишился британского финансирования. Ибн Сауд уже создавал централизованное государство в Неджде, но Хусейн по-прежнему уповал на свой авторитет в исламском мире.
Из всех сыновей Хусейна наибольший политический талант традиционно приписывают Абдалле. Впрочем, он не зарекомендовал себя хорошим полководцем ни во время арабского восстания, ни в Хурме. Турабская катастрофа положила конец честолюбивым планам Абдаллы отвоевать для себя королевство на Аравийском полуострове. Теперь принц смотрел на север. В 1920 году Абдалла надеялся, что англичане сделают его королем Ирака – но британская администрация Багдада относилась к Хашимитам крайне враждебно.
Летом 1920 года Хашимиты пережили серьезный удар: генерал Гуро изгнал Фейсала из Дамаска. Абдалла двинулся в Левант с двумя тысячами солдат, дабы примкнуть к сирийским националистам, задумавшим антифранцузский переворот. Но принц не дошел до Сирии – осенью он обосновался в Маане. Пустынный регион, куда перебрался Абдалла, назывался Трансиорданией и находился под контролем Великобритании.
Англичане не знали, что делать с Абдаллой, – и потому оставили его в покое. Судьба бесплодной Трансиордании волновала британское правительство гораздо меньше, чем Месопотамия, за которую развернулась нешуточная борьба.
