Мария Карташева
Ведьмина Кюля

Глава 3

Огромной тёмной птицей по небу летела непогода. Сизые тучи глотали куски голубого неба, прятали их в своём чреве, бросали вниз пригоршни дождя, тянули за собой покрыло, искрившее молниями, и ускорялись, подгоняемые рёвом грома, рвущегося из самого зёва бури.

– Давайте поторапливаться! – Проговорил Ходжин, оглядываясь назад.

Мужчина отодвинул ветви, и они вышли на пригорок, откуда хорошо была видна заброшенная или законсервированная станция.

– А что здесь могло быть? – Спросила Фая.

– Метеорологическая или природоведческая станция, скорее всего. – Пожал плечами Егор.

Люди быстро спустились по застывшему скелетами бурьяна пригорку, Ходжин подошёл к воротам, но не успел взяться за ручку, как Никита произнёс.

– А кто у нас самый спортивный? – Крикнул Никита.

– Это ты с какой целью интересуешься? – Посмотрел на него Егор.

Белосиневский покачал головой.

– С целью попасть на территорию. Забор-то высокий!

Ходжин понимающе кивнул, усмехнулся и сказал:

– Ну, давай! Чё, слабо́? Папки нет чтобы помочь?

Никита в ответ только фыркнул, сбросил рюкзак на землю и полез по забору наверх, но как только он победно спрыгнул по другую сторону, Ходжин невозмутимо открыл калитку и пригласительным жестом позвал всех внутрь.

– Ну как ребенок, чес слово. – Пряча улыбку, тихо проговорил он. – Никитка, ты сначала бы хоть за дверь подёргал.

– Ты Ходжин собака женского рода! – Оскалился в улыбке Никита и снова вышел наружу за рюкзаком.

Взяв поклажу, молодой человек выпрямился и вдруг ему показалось, что за деревьями шевельнулось странное прозрачное пятно, никак по-другому описать увиденное он не мог. Но поняв, что это ветер ворочает густую массу леса, Никита развернулся, чтобы уйти. Вдруг прямо за спиной, продирая до озноба, послышался тот самый шёпот, который он слышал ранее днём. Липкий страх забил горло, стало трудно дышать, и молодой человек даже не оглядываясь ринулся за остальными.

– Вернусь, на неделю к океану уеду. – Сквозь зубы прошептал он.

Нагнав членов экспедиции возле входа, Никита мазнул взглядом по территории, порадовался, что вокруг высокий забор и нервно выдохнув, усмехнулся своим страхам. Люди потянулись внутрь, а мужчина ненадолго задержался, напряжённо всматриваясь в то место, где, как ему показалось, кто-то стоял. Эта часть леса хорошо просматривалась сквозь небольшой зазор в заборе.

Дверь в помещение поддалась довольно легко, в небольшом тамбуре висели ключи от второй двери, так что попасть внутрь не составляло труда. На первый взгляд, они попали в жилой отсек, здесь было отведено место под кухню, стояли старые потрёпанные диваны, возвышался стеллаж с книгами и большой овальный стол, обставленный разномастными стульями. Внутри висела душная прохлада и судя по слою пыли здесь давно никого не было. На состаренном временем буфете, где пузырями вздувался дешёвый лак, стояли ряды тарелок и кружек, на одном из кухонных столов была аккуратно составлена скудная утварь, а разогревать еду, видимо, приходилось на буржуйке с криво вставленной трубой.

– Не, ну пыль слегка подпротереть и вообще хоромы! Девчат, поможете? – Сказала довольная Насто.

– Конечно! – Сразу отозвалась Фая, которую как-то подбодрил вполне городской вид станции.

– А я что-то не помню в своём контракте строчку, про поломойку! – Проговорила Милена.

– Не зря тебя Николай Васильевич Меланьей кличет. – Делая ударение на последнем слове, сказала Насто. – Милена – это же что-то светлое и милое, а вот Меланья как раз тебе подходит.

– Почему это? – С усмешкой спросила Милена.

– Потому что в переводе обозначает тьму! – Обронила Насто.

– А! А ты, я смотрю, гуру толкования имён у нас? – Язвительно проговорила девушка.

– Нет. Просто читаю много! – Расплылась в улыбке Насто. – Недавно где-то встретилось.

– Девушки, ну вот не время и не место интеллектом мериться! – Проговорил Егор. – Наверное, дрова нужно принести и печь затопить.

– Ну да, горяченького поесть не мешало бы и чаю выпить. – Насто активно принялась за распаковывание рюкзака с продовольствием.

– Разбирайтесь тогда тут, я пойду по окрестностям гляну. Думаю, электричество здесь тоже должно быть. Со светом как-то веселее! И дров заодно принесу. – Егор направился к двери и вышел наружу. – Ты чего? – На входе он столкнулся с Никитой, лицо молодого человека, было чуть розовее белого полотна.

– Норм! – Выдохнул он, но сразу же вернулся к обычной манере общения. – Видимо, мой изнеженный организм не выдерживает такие марш-броски!

Белосиневский зашёл внутрь, покачал головой и проговорил.

– Ну просто гранд-отель посреди тайги! – Никита потрогал трубу. – Я думал, наш волшебник уже успел поколдовать и высечь пламя из камня и щепок.

– А ведь какое приключение получается! – Как-то радостно проговорил Николай Васильевич.

Снаружи, в ответ на его слова, ветер грохнул о крышку пристройки, где располагалась столовая. Шквальный порыв прогрохотал по крыше хорошей порцией дождя и на секунду успокоился.

– Ну да! Отменное! А главное – связи нет никакой подходящей! – Покачала головой Милена, достала из кармана платок и, протерев седушку стула, присела.

– А вы, Милена, в связях разборчивы оказывается? – Хохотнул Никита.

– Офигеть смешно! – Проворчал Кеша. – Что помочь, чтобы быстрее поесть и спать лечь? – Спросил он у Насто. – А утром убраться отсюда.

– Вот тебе картофель! Чисти! – Сказала Насто, выгружая из рюкзака пакет с картошкой.

– А воды где взять? – Проговорил Кеша. – И нож.

– Возьми пока питьевую. – Задумалась Насто. – Нож и плошку вон на кухонном столе. – Насто подвинула Фае пакет со свежими огурцами и помидорами. – Настругай салатик, хозяин в деревне с собой дал. – Девушка взглянула на Никиту. – Не откажи в просьбе. Раздобудь воды! А то жалко на уборку питьевую использовать.

– Это как? – Напрягся Никита.

– Так! Берёшь ведро и идёшь за водой! Давай вспомни, как это быть рыцарем. – Насто хохотнула.

Профессор, стоявший возле окна, пожал худыми плечами, покачал головой, словно обсуждая что-то сам с собой и проговорил вслух.

– Здесь определённо интересно и безусловно лучше, чем в деревне! И локация недалека от места работы!

– Ну да, удобно! Дом рядом с работой! – Насто раздражённо оглянулась на разбредшихся по столовой. – Идите дорогие люди воздухом подышите. Там пока передышка в погоде. Вы вот все мне мешаете. Я сейчас здесь быстро красоту наведу и потом вернётесь. Ну или помогайте.

Милена, пожав плечами, поднялась со стула, глянула через плечо на Кешу и тот словно заворожённый сразу побежал за ней. Николай Васильевич бросился к сумкам, нашёл свою и, выкопав из самого нутра комок свитера, напялил его прямо на рубашку, вздохнул, чувствуя тепло шерсти, и потянулся к проёму закрывающейся двери.

– Кстати, дышать озонированным воздухом необычайно полезно. – Прокричал он, пытаясь донести свою мысль до всех, кто был и внутри, и снаружи.

Фая на секунду замерла, глядя вслед мужчине, потом улыбнулась и утопила тихую радость в ладошке, притворно имитируя зевок, чтобы Насто не увидела её чувств. Но молодая женщина лишь понимающе усмехнулась и, стрельнув глазами, сказала:

– Ты как овощи мучить закончишь, – намекнула она на неловкие движения девушки, когда та резала огурцы и помидоры, – ты бы сбегала на второй этаж. Может там комнаты есть, чтобы ночь скоротать.

– Так крыша над головой! Какой второй этаж. Это вроде как в соседнем здании.

– А мне показалось, что это пристройка. Вон и лестница в углу прячется. – Насто кивнула через плечо, протирая сухим полотенцем тарелки от пыли. – Тем более с улицы видно, что наполовину здание наползает на столовую. Может потом достраивали что-то. – Пожала плечами Насто.

– Точно! – С интересом отозвалась девушка. – Не заметила. Пойду на разведку.

Фае было хорошо и радостно на душе, дневные страхи отступили, Николай Васильевич рядом и вроде не такая утомительная эта природа, бушующая за окнами. Девушка скинула крупные куски овощей в миску и побежала к выкрашенной коричневой краской двери. Насто посмотрела ей вслед, уронила взгляд в овощную мешанину и проговорила:

– Надо это позорище, хоть тарелкой прикрыть.

На улице ветер как заботливый пастух собирал мелкие тучи в стадо, те роняли скудную влагу, и он гнал их дальше, освобождая место для медленно шагающих по небу тяжёлых грозовых облаков. Милена вышла из здания, вдохнула прохладный, насыщенный дождём воздух и найдя глазами скамейку под навесом уселась на неё. Она погрустила о горячей ванне, одиноком неболтливом ужине, нескольких бокалах шардоне и пообещала себе, что в этот раз обязательно поедет в отпуск. И обязательно возьмёт с собой дочку, которая уже скоро перестанет узнавать собственную мать. Да и проживание у бабушки не давало девочке развиваться сообразно современному ритму.

– Одиноко? Составить компанию? – Прозвучал голос Кеши где-то недалеко и Милена, взглянув на него, покачала головой. – А я рискну! – Не приняв отказа, проговорил молодой человек.

Лес почти заволок туман дождя, который медленно кружил, падал с бездонных небес на верхушку леса, просачивался вниз, тянулся к самым корням деревьев, пробираясь сквозь молодую поросль и растворялся в черноте земли. Наконец затяжная мокрота́ достигла поляны, по которой недавно шли люди и вскоре уже шумела возле забора.

– Э, аборигены! – Нервно крикнул Никита, в четвёртый раз оббегая здание. – Где тут воды взять?

– Вы, молодой человек, кстати, неверно употребляете слово «абориген». Точнее, контекст неверен. – Отозвался Николай Васильевич, всё это время стоявший в крохотном проходе, оставленным как буферная зона между внутренней и внешней дверью. – Латинские корни указывают на словосочетание «от начала». То есть…

– Я всё понял! Не продолжайте. – Никита поднял ладонь.

– Видимо к речке, вам придётся барин идти. Коромысло дать? – Хохотнул Ходжин, появляющийся из-за угла.

– Очень смешно. Я один туда не пойду!

Ветер резко отвёл дождевую тучу в сторону, из-за синего края выползло закатное солнце и вокруг стало как-то повеселее.

– Чё, сыкатно? Вон учёную братию с собой возьми. А то они от обилия свежего воздуха, как припыленные ходят, всё равно от них толку нет сейчас.

– Радует, что вы самый полезный элемент нашей группы. – Гаркнул Кеша, который почему-то все выпады Ходжина воспринимал на свой счёт. – Пойдёмте Никита, а то мне этот цирк уже порядком поднадоел. До следующей порции дождя должны успеть.

– Мужики, ну хорош хныкать! – Примирительно сказал Ходжин. – Никит, ну правда! Мне ещё дров нарубить, с электричеством разобраться. Я надеюсь, что путь вы запомнили, здесь десять минут ходу.

– Фиг с тобой! Проводник! – Цыкнул Никита.

– Я с вами пойду. Там связь точно работала. Надо хоть что-то успеть запилить. – Сказала Милена, убирая длинные чёрные пряди волос в хвост.

– Меланья, мокрая древесина гореть не будет. – Прокричал Николай Васильевич вслед. – да и не женское это дело пилить.

Никита только прыснул со смеху, Кеша состроил гримасу умиления, а Милена фыркнула и поспешила побыстрее убраться от странных профессорских рассуждений.

Профессор, оставшись в одиночестве, огляделся и вслух проговорил:

– Что ж пойду поброжу внутри двора. Это ж так интересно, здесь работали почти мои коллеги.

Николай Васильевич с удивлением увидел, что в одном из окон второго этажа показалась Фая, ответил на её приветствие и поспешил на помощь Егору. Профессору показалось, что здесь он точно может быть полезен.

А девушка, поднявшись по скрипучей лестнице, бродила по небольшому коридору, заглядывала в комнаты, где явно раньше располагались кабинеты и думала о том, что ночевать здесь в пыли, между поломанных стульев и местами выбитых окон не очень уютно. Ей казалось, что вполне можно разместиться внизу и так она будет ближе к Николаю Васильевичу. И здесь девушке в голову пришла мысль, что она даже про себя не называла профессора по имени и сейчас этот факт ей показался забавным и почему-то нежно щемящим душу.

Фая ещё раз прошлась по пустым помещениям, здесь стояли старомодные столы, лежали забытые бумаги. На одной из тумбочек даже валялась вся запорошенная пылью тетрадь, обложка которой была испещрена изящными рисунками. Фая сдула взвесь частиц, покрывающих блокнот, взяла его в руки и вдруг из его середины вывалились фотографии. Спешно подняв их, Фая нахмурилась, здесь были такие же снимки, как и в избе того мужчины. На лицах все глаза были проткнуты. Девушка задумчиво стояла и разглядывала находку, а за её спиной в наполовину разбитом зеркале вдруг отразилась чья-то тень, и до слуха Фаи донёсся шорох. Испуганно вскинув глаза, она увидела лишь пустое пространство, но сейчас ей стало здесь как-то особенно не по себе, и девушка поспешила вниз, увидев в одном из окон, что Николай Васильевич и Егор задумчиво стоят на пороге невысокого строения.

А мужчины смотрели на давно не работающий генератор и тихо переговаривались о том, что неплохо бы его запустить.

– Слушайте, а мощный! Наверное, с поезда сняли. – Покачал головой профессор.

– Понимаете в них? – Спросил Егор, не зная, как подступиться к старинному монстру.

– Я в некотором роде мужчина с руками, а не только с головой. – Сказал довольный профессор. – Это вы все думаете, что я институтский сухарь и ботаник. Ан нет! Мне б вот только инструмент раздобыть! Отвёртку хотя бы, я попробую реанимировать его. Хотя его законсервировали хорошо, не думаю, что будут проблемы.

– Сейчас принесу, у меня есть с собой кое-что из инструментов.

– Вот и чу́дно!

Егор зашёл обратно на кухню, глянул, как Насто нещадно расходует питьевую воду и моет поверхности.

– Воды в обрез! – Сказал он.

– В буханке же пятнадцать литров стоит. Мы забыли там. Я ещё при подъезде говорила. Ну и здесь канистра стоит.

– Надо будет сходить. – Задумчиво проговорил он и резко вскинул голову.

На лестнице послышались шаги, Егор перевел обеспокоенный взгляд на Насто, но та успокаивающе обернулась.

– Это я сильно влюблённую послала на разведку, чтобы она немного развеялась. – Насто вздохнула. – Девка молодая, а по сухарю сохнет. Куда катится этот мир, – она развела руками, – что со светом-то?

– Да инструмент нужен. – Егор помрачнел, покопался в своём наборе и досадливо проговорил. – Как назло у меня ключи не того размера.

– Если не найдёшь, ты сходи, пока ещё светло, к машине. У водилы-то наверняка что-то есть, там. Заодно и воду захватишь.

– Ну да. Если нормально здесь устроимся, то нет смысла каждый день в деревню мотаться. Как-нибудь две ночи ещё протянем и обратно отвезу эту странную компанию. – Егор сам удивлялся, насколько сильно портилось у него настроение, когда речь шла о Фае и профессоре.

Ходжин вышел на улицу, глянул на серый край туч, который снова заволок всё небо. Мужчина на секунду задумался и пошёл за ворота. Вдруг по лесу прокатился воющий порыв ветра, больше похожий на стон. Он ворвался в чащу, встряхнул спящую тишину, пролетел дальше к реке и осел на берегу с громким выдохом.

– Что это? – Нахмурился Никита, спускаясь к воде.

Кеша и Милена переглянулись, посмотрели на сгущающуюся тьму у корней деревьев, и Милена нервно сказала:

– Давайте уже заканчивать по-быстрому и обратно.

Никита набрал в последнюю канистру воду, крепко завинтил крышку и выпрямившись глянул, как на другом берегу уже вовсю хлещет ливень.

– Надо быстрее идти.

Поднявшись по раскисшей от прошлого дождя песчаной насыпи, мужчины и Милена вдруг замерли. Недалеко от них в кустах словно кто-то зашевелился, послышалось фырканье, копошение.

– В кустах кто-то есть! Давайте быстрее! – Зашипел Кеша. – Здесь же звери дикие, наверное, водятся.

Молодые люди начали отступать спиной к тому месту, где звуки становились громче, потом подошли к тропинке, ведущей на станцию и дальше рванули не разбирая дороги напрямую. А позади них сквозь лесную чащу кто-то ломился, с треском разрывая ветви деревьев. Милена подбирала длинные развевающиеся полы тонкого пончо, который цеплялся за все деревья, рвался в клочья острыми шипами кустарников. Кеша, мёртвой хваткой вцепившись в ручке канистр, бежал впереди, высоко поднимая колени и от этого казалось, что он заваливается назад. Никита же шёл замыкающим, он всё время оглядывался и в ушах неприятно оседал тот самый стон, который он слышал ещё на поляне.

Егор, подойдя к машине, открыл дверцу, залез внутрь и, пошарив под сиденьем водителя, выудил оттуда полный набор инструментов.

– Ну хоть какое-то радостное событие.

Мужчина подхватил канистру с водой, выставил всё на улицу и подняв глаза вдруг заметил на боковом стекле «буханки» странный красный след. Егор аккуратно обошёл машину, приблизился и сейчас чётко увидел, что по окну и по борту книзу идёт смазанный кровавый след. Было впечатление, что кто-то порезал руку и просто вытер её о бочину авто, но мужчина мог поклясться, что в прошлый раз этого следа не было.

Из леса донёсся шум, странные вскрики и Егор, подняв глаза, увидел, как среди деревьев мелькают едва видимые Никита и аспирант. Ходжин бросился им навстречу и через секунду оказался на их пути.

– Что случилось? Где Милена? – Прокричал он, увидев, что девушки рядом нет.

А над Миленой повисла чёрная завеса забытья. Девушка лежала на дне ямы, затылок её ломился от боли, глаза не могли найти точку опоры, чтобы понять, где она находится. Она лишь заметила, как от края чёрного провала отделяется что-то густое, большое, плывёт к ней, но в этот момент вверху послышались крики и виде́ние пропало.

– Что у вас стряслось? – Рыская фонарём по сумраку, проговорил Егор.

– Не знаю, мы воду набирали, в кустах кто-то копошиться начал. Мы стреманули и побежали. Да она всё время рядом была. – Досадливо проговорил Никита. – Бежала рядом и вдруг пропала! А за нами по лесу кто-то гнался!

– Кто гнался? – Ходжин внимательно смотрел по сторонам.

Дождь, рвавшийся через реку, уже достиг своей цели, буря разгоралась как хорошо сложенный костёр, воющий ветер в исступлении тряс деревья, плотная завеса ливня шуршала среди чащи, наверху небеса трещали под гнётом грома и вскоре огненным заревом вспыхнула яркая молния. В отсветах разряда Егор заметил яму, рванул к ней и, посветив фонарём, увидел, что Милена лежит как раз на дне.

– Сюда. Она в яму провалилась. Тут неглубоко. Я вниз, подсажу её. Вытаскивайте. – Не раздумывая Егор прыгнул вниз.

Станция утонула в вареве шторма, дождь полностью закрыл её от посторонних глаз и не было даже видно, что сквозь окна пробивается свет от зажжённых свечей, которые Насто нашла в буфете.

Насто расставляла на столе плошки, тарелки до отказа наполненные едой и сетовала по поводу нетопленной печи.

– Ну совсем разгильдяи. Теперь дрова мокрые будут и не согреется никто, и я, вон, котлет хотела погреть.

– Там наверху много ломанной мебели. – Оторвалась от чтения при свете фонаря Фая. – Можно её спалить.

– Неплохая мысль. Она прям ломаная? А то влетит ещё потом. – Насто оторвалась от протирания стола.

– Только я туда не пойду. – Фае было стыдно признаться в своём малодушии. – В темноте вижу плохо.

– А читаешь, смотрю, неплохо! – Проговорила Насто. – Давай доставай кружки и чайник сполосни. – А я пойду пока мебели натащу, если на территории сухие дрова есть, то они в горячей печке, даже после дождя хорошо разгорятся.

Вдруг на втором этаже что-то упало и две женщины резко посмотрели наверх.

– Там окна битые. – Тихо проговорила Фая. – Может ветер?

– Нет, медведь заполз. – Всплеснула руками Насто. – Так, я пошла.

Как только за Насто захлопнулась дверь, ветер швырнул в окно новую порцию дождя, Фая судорожно вздохнула, выудила из своей сумки кофту и, завернувшись в неё, передёрнула плечами. Фае стало резко холодно, мучивший её страх пополз изо всех щелей сознания, и девушка просто села на диван и, обхватив себя руками, смотрела на качающееся пламя свечи. Царапающаяся снаружи непогода добавляла драматизма, дверь распахнулась и на стену метнулась высокая тень, топорщащаяся во все стороны обрубками многочисленных конечностей. Фая уже жила в царстве ужаса и сейчас накал внутренних страстей достиг самой высокой точки, девушка закричала и бросилась к входной двери. Но там её настиг спокойный, но встревоженный голос Насто.

– Ты чего?

Побелевшая от страха Фая развернулась и увидела в проёме двери Насто с остатками стульев и полок, которые она собрала для розжига печи.

– Я чокнусь в этом лесу! – Твёрдо сказала Фая и бессильно опустилась на стоя́щее рядом кресло.

Скоро комната раскрасилась теплом печи, на чугунной сковороде затрещало масло и поплыл мясной дух от котлет, а от чайника повалил ароматный пар, верхняя лампочка несколько раз икнула светом и вдруг загорелась и Фая подумала, что ей не место в серьёзном институте, раз у неё так плохо с нервной системой и образным мышлением.

– Тебе помочь чем-нибудь? – Слабым голосом спросила Фая.

– Мне не мешать! – Ответила Насто и обернулась на открытую дверь, куда вошёл до нитки вымокший профессор.

– Ну что Фая, годится ещё на что-то ваш старый руководитель? – Довольно хохотнул он, снимая очки и пытаясь протереть их куском мокрой рубахи. – Я ещё и водяной насос запустил. Так что можно не гонять ребят на реку.

– У вас одежда сухая-то есть? – Закатив глаза, проговорила Насто.

– Да, жена вроде что-то положила. – Пожал плечами Николай Васильевич.

Насто быстро сунулась в рюкзак к мужчине, выудила заботливо приготовленный его супругой пакет и протянув сказала:

– Там за дверью, что-то вроде душевой сделано. Переодевайтесь и идите сюда греться. Свитер давайте сюда, я просушу.

Николай Васильевич послушно стянул через взлохмаченную голову свитер, вручил его Насто, а сам скрылся за дверью. Длинный выложенный потрескавшимся кафелем коридор веял холодом, снаружи через замазанные белой краской окна стучалась буря, шаги гулко отдавались в тускло освещаемом одной лампочкой пространстве. Профессор поискал глазами, куда бы положить сухую одежду, нашёл низенькую лавочку и, быстро стянув с себя мокрую одежду и шлёпая босыми ногами по полу, пошёл к одной из кабинок, в которой высился кривой цельнометаллический, местами покрытый пятнами ржавчины, шланг. Николай Васильевич открутил два вентиля, порадовался, что пошла вода, а главное, что она нагревалась. Профессор быстро сунулся под жидкие струи, как смог обмылся и выскочив посетовал, что забыл полотенце. Вдруг за его спиной в темноте, роящейся за углом, явно послышались шаги.

– Кто здесь? Простите, я не одет. Если это дамы, то постойте минутку. Кстати, барышни, я воду и горячую сделал.

Но в ответ не было больше ни звука, профессор пожал плечами, натянул на едва просохшее тело одежду и потянулся обратно.

– Куда-то наши запропастились. – Сказала Насто, когда увидела Николая Васильевича.

– Вроде давно ушли. Навстречу им пойти, что ли? – Отозвался он.

– Сидите уже. Вас мы точно потеряем. – По-простому ответила Насто. – Чаю себе горячего налейте.

От входа послышались голоса, в помещение ввалились Кеша с Никитой, а за ними шёл Егор, держа на руках вцепившуюся ему в шею Милену.

– Ох, ты ж! Что случилось? – Насто бросилась на помощь, помогла Милене спуститься и придерживала её, пока Егор закрывал за собой дверь.

– Да, похоже кабана спугнули. Мой промах! Нельзя было отпускать в лес одних. Он за ними погнался, и Милена в яму провалилась.

– Николай Васильевич воду сделал. И душ настроил тёплый. У тебя одежда сменная есть? – Глянула она на Милену, та в ответ лишь покачала головой и молча пошла вперёд.

– Куда идти? – Глухо спросила она.

– Вон за ту дверь. – Проговорила Насто. – Мужики, а потом вы. Я ей пойду помогу.

Фая широко раскрытыми глазами смотрела на вымокших, извозившихся в грязи мужчин и сейчас ей стало стыдно за свои страхи, которые она щедро порождала, пока сидела в тепле и уюте.

– Ох, вас же кабан и поранить мог. – Покачал головой профессор.

– Фаина вы бы уткнулись в книжку какую-нибудь, а мы разоблачимся от сырой одежды. – Проговорил Егор, стягивая куртку.

Фая вспыхнула, открыла тетрадь и сев спиной к мужчинам попыталась поймать свет от лампочки расположенной под потолком и изображавшей из себя люстру. Рядом вдруг материализовался профессор, он водрузил на стол небольшой светильник, воткнул в пожелтевшую розетку и вкрутил под железный абажур лампочку.

– Спасибо. – Улыбнулась Фая. – Где вы лампочку-то нашли?

– В одном из ящиков стола, и ещё нашёл занимательную карту. Надо изучить на досуге.

Дверь из душевой раскрылась, на пороге появилась озадаченная Насто, она подошла к буржуйке, сняла с печи сильно зарумяненные котлеты и продолжила сервировать стол.

– Скоро там Милена? – Спросил Егор.

– Она какая-то психованная. Я ж помочь хотела. – Пожала плечами Насто.

– Не сердись! – Покачал головой Ходжин. – Она в яму упала, хорошо ещё, что нашли её. Если бы не молния, могли и не увидеть, а самостоятельно оттуда не выползти.

– Бедная Меланья перепугалась, должно быть. – Покачал головой профессор.

Наконец, когда все прополоскались под едва тёплым душем, согрелись возле печи и сытно поужинали, Никита отвалился от стола и проговорил.

– Егорушка, а у нас «сухой» закон опять или можно в терапевтических целях коньяка дерябнуть? А то моя центральная нервная система сегодня несколько пострадала!

– Ну, если только в терапевтических. – Ответил Егор, взял дымящуюся чашку с чаем и пересел на диван. – Не побеспокою? – Спросил он у Фаи.

– Нет, конечно.

– Профессор, вам налить? – Спросил Никита, откручивая у железной фляги пробку.

– Да голубчик. В чай капните, пожалуйста. – Николай Васильевич достал из ящика сложенную карту. – Друзья, если все поели, я займу уголок стола. Я нашёл интереснейшую карту. Хочу поглядеть. – Мужчина расправил её на столе и проговорил. – Рисовали вручную, но только не пойму для каких целей. Она такая подробная, яркая, ну, как бы сказать сказочная, что ли. Тут и «Озеро живой воды есть» и «Поля с загадками» и даже «Лес призраков».

– Зарницы для какого-нибудь детского лагеря проводили. – Устало сказал Егор.

– Надо же. – Фая показала свою находку. – Я весь вечер читала тетрадь какой-то женщины. Она точно писала какое-то художественное фэнтези, и эта карта, наверное, иллюстрация к этим запискам. Но так живо написано, как будто она сама это переживала.

– Мы что со сном делать будем? – Спросила Насто. – Наверху не вариант. Там холодно.

– Значит здесь разместимся. – Пожал плечами Егор. – Дайте выдохнуть три минуты.

Милена, молчаливо сидевшая за столом, покосилась на карту, подвинула Никите свою кружку для новой порции коньяка и сказала:

– Всё это мне напоминает старую легенду. Про места, где живут материальные проявления «зла»! Они являются как люди. Со временем их силы иссякают и чтобы вновь возродится, они заманивают в свои сети путников. И те возрождают их к жизни, а затем становятся как бы их рабами.

– Меланья, не нагоняйте жути! Не к лицу такой прагматичной женщине с передовыми взглядами верить в эти сказки.

– Да Милена я! – Зло выкрикнула девушка, опрокинула в рот коньяк, выхватила из своего рюкзака толстый свитер и устроилась в большом кресле у окна.

– Вот вы зря обижаетесь… – Начал было Николай Васильевич, но Никита, утомившийся от мелких дрязг, перехватил инициативу и произнёс:

– Профессор давайте выпьем!

– Э! Завязывай тут алко-пати устраивать! Через двадцать минут отбой!

– То, что ты в завязке не мешает нам хорошо провести время! Отстань вечно недовольный человек от людей, любящих жизнь! – Пьяненько произнёс Белосиневский.

Егор вздохнул, встал с дивана и, глянув на Насто, проговорил:

– Давайте стелиться. А тебе, – он посмотрел на Никиту, – по-моему, уже пора на горшок и в люльку! Народ, я серьёзно, скоро отбой. Подъём рано!

– А ты в горн трубить будешь? А перекличка утренняя будет? – Проговорил Никита смеясь.

– Вот в бубен по предварительной заявке дать могу. Причём даже не обязательно ждать до утра. Заявку оставлять будешь?

– Мужлан ты, Ходжин!

– Чудесно, что вы нашли такое место для ночлега. В палатках было бы крайне некомфортно! Вам налить? – Спросил профессор вытряхивая к себе в кружку последние капли горячительного напитка.

– Нет, не пью!

– Мне налить! – Сказала Насто, подставляя чашку. – Егор, я тебе постелила возле окна, там тоже топчан какой-то. Хорошо, что здесь даже запас одеял был, воняют сыростью маленько, но ничего. А вам профессор досталось раскладное кресло. Махнули по маленькой и спать!

Фая лежала в каком-то мятном блаженстве, ей казалось что так пахнет счастье, но потом она вспомнила, что полвечера кипятился чай с травами и сейчас вокруг плавали ароматы земляники, смородины, чего-то терпко-горького и одновременно сладкого. Она глянула, как смешно сопит получивший нокаут коньяком Николай Васильевич, прикрыла глаза и словно провалилась в шёлковую реальность сна. Через секунду открыла глаза, увидела что в отблеске молний за окном стоит человек, встрепенулась во сне, села на кровати, но поняла, что просто уснула.

Фая потрясла головой, вылезла из-под тонкого одеялка, прошла мимо сонных людей и порадовалась, что туалет находится внутри здания, а не на улице, как у старика в деревне. А в такую погоду вылезать из тепла и сухости хотелось меньше всего. Фая вошла в небольшое помещение, отделанное пожелтевшим от временемиафелем, закрыла дверь на защёлку и замерла. Она чётко услышала, как закрылась дверь в коридор, которую она специально оставила приоткрытой. Фая испуганно прижалась ухом к двери, услышала шаги за дверью, но потом всё стихло. Когда девушка осмелилась выйти, то всё было по-прежнему, даже дверь была открыта. Фая огляделась, подумала, что ей послышалось. Она вышла в комнату, где все спали, повернулась к окну и истошно закричала.