Ветер к утру стал усиливаться, тонкое оконное стекло дребезжало от порывов в рассохшейся деревянной раме, издавало противный скрипящий звук и казалось вот-вот послышится звон разбитого окна. Малинин сидел за столом, смотрел перед собой пустым взглядом и изредка вскидывал голову, когда кто-нибудь окликал его по имени:
– Егор! – услышал он окрик сквозь тяжёлую завесу мыслей.
– Что? – Малинин посмотрел на Лашникова.
– Телефон у тебя надрывается. – Игорь кивнул на аппарат, лежавший на столе.
– Слушаю. – глухо проговорил Егор, увидев незнакомый номер.
– Егор, это Касаткин. – отрывисто сказал начальник.
– Номер не узнал, не сразу понял. Рано так.
– А мне, знаешь ли, не спится! – рявкнул Касаткин. – Номер он не узнал! Меня из постели выдернули, так что я только портки успел натянуть, не то чтобы телефон найти. Мне, Егор, когда в четыре утра звонят из полпредства, а потом два часа возят мордой, проходясь по всем моим регалиям и достоинствам в крайне уничижительной форме, я потом вообще спать перестаю. Чтобы сегодня был у меня, – Касаткин задумался, – в четыре дня.
– Я не могу…
– Малинин, – Касаткин, не стесняясь в выражениях, расписал Егору, что с ним будет, если тот не приедет на доклад, – забудь правила своей волшебной страны, где ты живёшь в последнее время. Я тебя не на пиво позвал, чтобы ты не смог. Егор, это приказ.
Не меняя выражение лица, Малинин долго смотрел на телефон, потом положил аппарат на стол и снова задумался. После вчерашних событий, никто ещё даже не думал ложиться спать, у каждого нашлось своё молчаливое дело, и только когда звонила Унге, которая руководила осмотром места происшествия в квартире сестры Дениса, люди замирали и прислушивались к новостям.
– Я в Питер. – сказал полковник через некоторое время вслух. – К вечеру вернусь.
Стефани, сидящая за столом неподалёку, покивала и вернулась к графикам, скачущим на экране.
– Давай попробуем эти цифры подставить. – тихо сказала подошедшая Софья, выкладывая перед Стеф несколько исписанных листов бумаги.
– Хорошо.
– Что вы делаете? – Береговой оторвался от переписывания протокола и устало протёр слегка отёкшее от усталости и недосыпа лицо.
– У девушек возникла интересная мысль, – Стеф быстро вбивала данные, – сейчас пытаемся связать места убийств с градусной сеткой на карте области.
– Зачем? – нахмурился Лашников, пересматривающий заявление о пропаже людей.
– Вполне возможно, так мы сможем наглядно посмотреть, что там находится. Смысл ритуала не только в том, чтобы пролить кровь. – Стеф закончила с длинным рядом цифр и запустила программу. – Обряд нужен как для привязки индивидуума к большому коллективному организму той или иной системы, так и для усиления каждого последующего действия.
– А! – воскликнул Береговой. – Ни черта не понял.
Варя Мечина оторвалась от бумаг и, глянув на лицо Стефани, решила объяснить сама.
– Стеф говорит о существовании вероятности, что убийства в определённых местах происходили не просто так. Есть привязка к определённой системе и каждое убийство – это жертва во имя прохождения, – Варя задумалась, – следующей ступени, что ли. То есть ты убиваешь определённое количество человек по заданным географическим координатам и дальше получаешь точку, где тебя ждёт особый ритуал, благодаря которому ты сможешь продвигаться дальше. Так? – Мечина посмотрела на Стефани.
– В общих чертах. – отстранённо сказала женщина, сосредоточенно глядя на экран.
У Малинина снова зазвонил телефон и он, оставив абонента без ответа, молча поднялся с места.
– Мечина, ты на месте за старшего. Я по делу, потом в Питер. – сухо бросил он и пошёл к лестнице, но потом остановился. – Варвара, я официально разрешаю задерживать всех, кто будет мешать расследованию. Где, кстати, эта сладкая парочка: Данила и Лиза? Меня прямо пугает, когда я кого-то из вашей шарашкиной конторы поблизости не вижу.
– Они проверяют, почему даже наши генераторы не справились с нагрузкой и вышли из строя. – не отрываясь от работы, ответила Стеф. – Обычно они справляются даже при сильном…
– Понятно. – движением руки остановив рассказ женщины, Егор пошёл к лестнице. – Давайте без подробностей.
Шаги Малинина гулко отдавались в пустом здании, он прошёл закутанный в рассветные сумерки холл и свернул к входу в столовую, где сейчас расположились Медикамент и Мамыкин. Тихо пройдя мимо задремавшего прямо на столе криминалиста, Малинин вошёл в следующее полутёмное помещение, где при свете маленькой настольной лампы работал Медикамент.
– Ну что, Денис? – спросил Малинин, подходя к судмедэксперту.
– По последней девушке. – Денис передал папку Малинину. – Я её осмотрел как смог. Она почти не дала подойти к себе, мы с коллегами посоветовались и решили возобновить осмотр через сутки, сейчас она на седативных.
– Ты как? – перелистывая записи Медикамента, спросил Егор.
– Егор, ну что за дебильный вопрос? – вспылил Денис. – Через одно место. Сам знаешь, как оно называется. Нужно ведь понимать, что это произошло в нашей прославленной семье. Папа в шоке. – растягивая последние слова, проговорил Медикамент.
– Ну да. Там из Касаткина уже ролл сделали. Я сейчас в Питер еду.
Медикамент поднял на него глаза.
– В смысле? Они там совсем без головы, что ли? Я, конечно, уже имел крайне неприятный разговор с отцом. Он тоже почему-то решил, что я должен вместе с ним слоняться по квартире сестры и стенать. Наверное, этот метод эффективнее работает.
– Денис, успокойся и занимайся своей работой. Их тоже можно понять. А моя обязанность начальника – в добровольно-принудительном порядке включает в себя опцию огребать за всех и вся. – Егор пожал плечами. – На этот раз, видимо, ноша очень тяжёлая, и Касаткин решил разделить её вместе со мной, но, по правде говоря, он по пустякам меня не дёргает. К вечеру я буду обратно, но не ехать нельзя.
– Ладно. Давай. – Денис пожал Малинину руку и потянулся. – Я посплю пару часов, мозг вообще не работает.
– Да, я тоже с местными поеду. Иначе, точно за рулём усну. – Малинин размял шею. – Давай, я позвоню, если будет что-то важное.
Выйдя в коридор, Малинин заметил стоявшую у подножья лестницы Соню. Девушка, не сходя с места, смотрела на него и молчала.
– Ты что-то хотела? – спросил Егор, подходя ближе.
– Да. – проговорила она. – Хотела попросить тебя быть осторожным. – Соня быстро сделала шаг вперёд, обвила шею Малинина руками и буквально на миг прижалась губами к его губам. – Егор, мы во всём разберёмся, а потом вдвоём уедем хоть ненадолго, там где тепло и никого, кроме нас. Пусть это и будет всего один отпуск. Обещаешь?
– Неожиданно. – Малинин сделала шаг назад. – Соня, я сейчас не могу думать ни о чём. Тем более об отдыхе.
– Зря. – тихо уронила девушка. – Чтобы не потеряться, нужно за что-то зацепиться, за что-то нормальное и обычное. Я просто хочу тебя поддержать.
– А, ну если так, то я как раз сейчас за таким крючком и еду. Для меня нормальное и обычное – это пистон от начальства. – раздражённо сказал Малинин и, развернувшись, скоро вышел из здания, ругая себя на ходу за мальчишеский гонор.
Софья постояла ещё несколько секунд в тишине, потом развернулась и пошла вверх по лестнице, решив для себя, что это был последний раз, когда она подошла к Малинину.
– Соня, иди сюда. – громко позвала её Стеф. – У нас есть интересные совпадения.
Когда Софья поднялась, то увидела, как присутствующие сгрудились возле компьютера Стеф.
– Программа выдала несколько правдоподобных совпадений по точкам координат.
– Почему несколько правдоподобных? – спросил Береговой.
– Ну, потому что вряд ли нам будет интересен пункт назначения в Тихом океане. Я говорю про данную местность.
– Бред какой-то. – Лашников пожал плечами. – Кто-то специально убивает, чтобы передать кому-то координаты места? Для этого, наверное, нужна какая-то специальная программа, как у вас.
– Или ключ от шифра. Вполне возможно, что событие, которого так ждут ямы, должно также пройти вместе с восхождением в верхнюю структуру власти нового главы этой народности, – Стеф пожала плечами, – сейчас мы вполне можем видеть прохождение инициации. Для того, кто готов принять на себя бразды правления, составлена крайне своеобразная карта, и если у него есть ключ, то он точно знает место, куда нужно прийти. Для Нерея любое убийство было как на ладони.
– Это да. – Варя покачала головой. – Помните, когда я расшифровала кусочек карты, он активно этим интересовался? Он тогда только приступил к расследованию.
– И что? Куда ехать? – спросил Лашников.
– Мест несколько. Но одно выделяется больше других по своим, – Стеф глянула на работников следствия и задумалась, – мистическим качествам. Ну это такое быстрое объяснение.
– А долгое и более убедительное? – покосился на неё Лашников.
– Игорь, вы оперативник? – спросила Стеф.
– Ой, только не нужно эту песню о том, что вы так же как и мы порой действуете по интуиции. Нам это Данила в прошлый раз задвигал. – поморщился Береговой.
– Вижу, хорошие манеры обошли вас стороной. – сухо сказал Стефани. – И да, вы смотрите на карту и видите полянку. А я вижу геометрический объект, с понятными мне символами. И я точно знаю, что это, – Стеф быстро пробежалась по клавишам, и карта на экране разделилась на несколько слоёв, – место, где наиболее сильна энергия земли, а также здесь есть разломы. – Стеф применила несколько фильтров, и на мониторе стало происходить настоящее волшебство. Географические объекты встраивались между плоскостями карты, подходящие оставались, иные исчезали, самостоятельно выстраивались ряды цифр, и там, где числовой барабан переставал крутиться, вытягивались линии контуров, и через несколько минут перед удивлёнными зрителями вдруг предстал пронизывающий слои карты рисунок.
– Чё это? – Береговой почесал голову и оглядел задумчивые лица людей.
– Скорее всего, си́гил или октаграмма. – Стеф вздохнула. – Нужно смотреть графики более подробно.
– Летят два крокодила, один зелёный, другой направо. – пробормотал Береговой. – А можно несколько яснее для тех, кто вашего птичьего языка не знает.
– Молодой человек, ваше невежество не делает вас милым или забавным, потому что вы лжёте. Вас явно интересует эта тема, но вы копируете своего начальника. И если Малинин искренне не верит в существование сил ему непонятных, то вы, наоборот, стремитесь к познанию, но боитесь этого. Поэтому у Малинина такая форма сарказма получается легко и естественно, а у вас угловатые ужимки, вместо конструктивных вопросов. – не отрываясь от работы, сказала Стеф.
Лицо Берегового стало покрываться пунцовыми пятнами, он поскрёб ногтями шею и, поджав губы, молча откатился на кресле к своему столу.
– Работы много, – изрекла Стеф, – но я и сейчас могу сказать, что чутьё меня не обмануло. Именно здесь вырисовывается более или менее понятный символ. А это значит, что здесь наиболее вероятно найти нечто полезное для следствия.
– Я не совсем понимаю, как работает программа? Почему именно такой рисунок? – Варя старательно перерисовывала в свой блокнот линии символа.
Стеф несколько секунд подумала, потом глянула на Софью и сказала:
– Соня, а ну-ка, переведи с птичьего на человеческий, – улыбнулась она, – помнишь, как тебя учили?
Софья вспомнила, что когда только начала сотрудничать с институтом метафизики, ей всё происходящее там казалось истинным бредом, пока она не начала разбираться в сложной философии предметов и не нашла в этом учении свою точку опоры.
– Юра, – Софья вздохнула, – когда-то мобильный телефон мог показаться магическим предметом. Сейчас это обыденность. – Соня глянула на Берегового. – Знаете, почему сакральные науки могут изучать единицы? Потому что они очень запутанные и нужно обладать недюжинной усидчивостью, чтобы начать разбираться в этом сложносоставном мире. – Соня подошла к доске и нарисовала квадрат, а потом вписала в него круг. – Что это?
– Абстракция. – ляпнул всё ещё обиженный Береговой.
– Круг в квадрате. – сказал Лашников.
– Геометрические фигуры. – пожала плечами Варя.
– Каждый видит своё, и каждый объясняет понятными для себя словами. А я скажу, что это символ перехода из материального мира в духовный. Где квадрат – это олицетворение земли, а круг – неба, вечности и Вселенной.
– Кстати, своими словами мы тоже показываем свою ступень развития. – заметила Стеф. – Юра балансирует на острие сарказма, а значит, страха и злости. Игорю ближе простые и понятные слова. Для Вари проще дать общую оценку увиденному.
– Именно. – Соня присела обратно на стул. – Мы можем рассматривать окружающий мир только с точки зрения своего внутреннего развития, и если мы присматриваемся к нему однобоко, только с позволенной социумом точки зрения, то будем всегда видеть плоскую картину бытия.
– Это крайне интересно. – Варя потыкала ручкой в монитор. – Но ведь не просто же так получились все эти линии.
– Да. Например, эта линия, – Стеф провела вертикальной полоске, – высчитана путём расчёта километража до начала одного из атмосферных слоёв, то есть до тропосферы. Именно здесь на разных высотах, образуются разные виды облаков. А они, как известно, промежуточная форма, – женщина задумалась, – жизни. То есть переход от оформленного материального физического мира в неоформленную бестелесную субстанцию.
– Если я в отчёте Малинину такое напишу, то он меня сразу в дурку отправит. – проворчал Береговой.
– Как же это высчитать-то можно? – Варя нахмурилась, рассматривая символ.
– Ну, эту программу создавали не один год и она до сих пор совершенствуется, добавляются данные, полученные во время исследований. Космические корабли тоже не сразу строились. – Стеф встала с места. – И если учесть все составляющие именно этого символа, то мы здесь ещё месяц просидим, пытаясь понять, откуда взялась та или иная линия. Сейчас я вам со всей долей ответственности говорю, о том, что этот си́гил приведёт нас к ключевой разгадке. Такие метки создать невероятно сложно, без специального оборудования их могут делать только просвещённые люди, у которых голова работает чуть лучше, чем наша мощная техника. Едем?
– Определённо, да! – никем не замеченный Данила отделился от стены, возле которой стоял во время всего разговора. – Это, по-моему, первая значимая находка на пути вашего расследования.
– А мне показалось или расследованием до сих пор руководит Малинин? – пересматривая бумаги, проговорил Береговой.
– Расследованием от лица следственного комитета, да. – спокойно сказала Стеф. – А эти данные получены с помощью мощностей института метафизики. Я уже не говорю про наш коллектив, который не имеет отношения к структурам власти, но является неотъемлемой частью этого дела. Так что мы вправе решать такие вопросы самостоятельно. Но я приглашаю присоединиться к нам членов следственной группы. Есть все основания полагать, что там будет много чего интересного.
– Малинин приедет к вечеру. – парировал Лашников. – Я считаю, что его нужно обязательно дождаться.
– Ну, мы же не все уедем. Вот Юра, например, точно не может нас сопровождать. Криминалисту и судмедэксперту тоже там нечего делать. Если с нами поедет Варя и вы, Игорь, этого будет достаточно. – Софья посмотрела на Лашникова.
– В конце концов, Егор Николаевич может присоединиться к нам завтра. – Варя глянула на Стеф. – До этого места далеко ехать?
– Нет. Сто-сто двадцать километров.
– Может быть, всё-таки логичнее дождаться Малинина? Ведь никто не спал даже.
– Я думаю, что лучше сделать по-другому. – Стеф задумалась. – Мы с Данилой и Лизой выдвинемся вперёд, осмотримся, вдруг найдём что-нибудь. Спутниковая съёмка говорит о том, что там есть какие-то останки построек. А вы завтра, как только приедет Малинин, двинетесь следом за нами, если будет необходимость. Тем более по дороге, я думаю, можно найти какой-нибудь приличный мотель, моя спина отказывается снова ложиться на это пыточное ложе. – проговорила Стефания, имея в виду панцирную кровать.
– А что у нас с охраной объекта? – спросила Варя.
– Я установил везде датчики движения и камеры. – ответил Данила.
– Сейчас ещё двух постовых выставим у основного и чёрного входа, это дружеский подгон от местного РУВД. – добавил Береговой. – Поэтому посменно тоже можно отдохнуть. Мамыкин и Медикамент окопались у себя, Денис купил и прикрутил задвижку нехилую и замок дополнительный.
– Ну, значит, мы с Игорем можем спокойно ехать с вами. – Мечина встала и стала собирать сумку.
– Не доверяете? – улыбнулась Стеф.
– А дело не в доверии. Мы сейчас в общей упряжке и, поскольку вы бесцеремонно вторглись в наше расследование, мы так же не будем вас лишать своей компании в предстоящей экспедиции.
– Тогда кто-то должен остаться. В мою машину мы все не влезем. – пожал плечами Данила.
– Я думаю, Соня. – Стефан глянула на девушку. – Ты почти с самого начала внутри расследования. И рядом с Малининым. У него на тебя уже не такая реакция, как на всех нас.
На подъезде к Питеру, Малинин оторвал тяжёлую голову от подголовника, размял затёкшую шею и, еле продрав глаза, глянул на часы:
– Давай зарулим кофе где-нибудь выпить и поесть. – сказал он водителю.
– Егор Николаевич, так я за запчастями ехал сюда, если что. Меня вас только в Питер попросили докинуть. А мне-то к аэропорту ближе надо, а потом ещё на оптовую базу, боюсь не успею. – каким-то скулящим тоном проговорил престарелый рядовой, крутивший баранку.
– Тогда давай по адресу. – буркнул Малинин.
Подъехав к своему дому, Егор выскочил на улицу, бросил пару слов приветствия соседке, выгуливающей детей, и проскочил в лифт. Поднявшись на свой этаж, мужчина вставил ключ в замочную скважину, несколько секунд повозил внутри запорного механизма и остановился в недоумении. Замки в квартире были поменяны.
– Оля, – рявкнул он в трубку телефона, – какого чёрта происходит? Почему замки другие?
– Ой, а там заедало что-то, – испуганно пискнула женщина, – ну Толясик и решил поменять.
– А напомни-ка мне, кто такой Толясик, – тоном, не предвещающим ничего хорошего, проговорил Малинин.
– Знаешь, Егор, ситуация в Карельске мне всё объяснила и открыла глаза. Я тоже хочу быть счастливой и иметь личную жизнь. Так вот Толясик – это моя личная жизнь. – на звенящих нотках проговорила жена.
– Оля, а ты дома? – вкрадчиво проговорил Егор, услышав в квартире звуки.
– Д-да. – запинаясь ответила женщина.
– Дверь открой. – сказал Егор.
– Обещай, что ты Толясику не причинишь физического вреда.
– Конечно, нет. – прошипел Малинин и, бросив трубку, добавил. – Я его морально уничтожу.
Малинин стал настойчиво давить кнопку звонка, через секунду дверь открылась, и на пороге появилась воинствующая Ольга.
– Егор, приличные люди предупреждают о своём визите.
– Да ладно, – спешно собирая вещи, усмехнулся Малинин. – А тебя не смущает, что я здесь живу?
– Это крайне сомнительное утверждение. – крикнула женщина, обмотанная шёлковым халатом, явно на размер большим, чем её фигура. – Ты здесь иногда ночуешь, а живёшь ты на работе.
– Оля, отвали, а. – устало сказал Егор.
– Я бы не хотел, чтобы вы так разговаривали с Ольгой. – пробубнил протиснувшийся в дверной проём комнаты сутулый, высокий мужчина.
Малинин даже застыл с вещами в руках, разглядывая Толясика.
– Я тебя откуда-то знаю, – неуверенно сказал Егор.
– Нет. Определённо мы с вами вращаемся в разных кругах. – пытаясь отступить, сказал Толясик.
– Точно! Верехов Алексей Григорьевич, брачный аферист. Верехов, ты с дуба рухнул? – спросил Малинин. – Ты совсем хватку потерял и не проверяешь, с кем живут твои намеченные цели?
– Вы что такое говорите? – взвизгнул мужчина. – Вы в своём уме. Я доцент. Я политолог. Я преподаватель.
– Да ладно. Сейчас я наряд вызову, там и посмотрим. – сказал Малинин, набирая номер телефона. – Алё, машинку мне на адрес пришлите.
– Толясик, Толясик, – дрожащими губами твердила побледневшая Ольга. – Как же так?
– А вот так, Оля. – крякнул Малинин. – Ты явно не в себе, раз бросаешься на первого встречного проходимца. Ладно, я пошёл, а ты до приезда наряда, смотри, чтобы он чего-нибудь у тебя не спёр. – махнул рукой Малинин и направился к выходу.
– Егор, не бросай меня с ним, – истерически крикнула жена, но Малинин, успевший закрыть перед её носом дверь, быстро проскочил в двери вовремя открывшегося лифта. – Ну вот и разбирайтесь, Верехов он или Толясик. – усмехнулся сыщик, подходя к подъехавшему такси.
Несмотря на всё происходившее вокруг и предстоящий разговор с начальством, на душе у Малинина стало чуть светлее: сегодня он понял, что навсегда закрыл дверь в прошлую семейную жизнь.
День прошёл в тяжёлом мареве усталости, Софья до боли в глазах читала материалы дела, пересматривала заново фотографии с мест происшествий и вскоре поняла, что начала путаться в числах, датах, именах.
– Я скоро перестану понимать, что мы ищем. – глухо сказала девушка.
– Вчерашний день. – отозвался Береговой.
– Юра, не обижайся. Просто у Стеф очень своеобразная манера общения. Я долго привыкала, но некоторые вещи меня коробят до сих пор. Но так же как тебя обучали оперативной работе, так и мы учимся работать с данными, с которыми работают единицы.
– Софья, не против, если я какой-нибудь еды раздобуду, а потом обсудим вот это ваше, – Береговой помахал руками, – ну, наследие Хогварта.
– Хогвартса. – усмехнулась Софья. – Но ты прав, нужно сделать перерыв. Совпадений нет? – Соня кивнула на растущую стопку обработанных бумаг.
– Нет. Ваши компьютерные гении тоже ничего не нашли? – спросил он.
– Нет. И это очень странно. – Соня встала и потянулась. – Я пойду приготовлю поесть, сможешь ребят позвать? Думаю, что Мамыкин с Денисом тоже не откажутся.
У Софьи на столе зазвонил телефон, девушка глянула на незнакомый номер и, как бы между прочим, спросила у Юры:
– Малинин едет обратно?
– Да. Он даже почему-то довольный. Обычно после беседы с начальством Егор Николаевич искрится не хуже тех молний, что были. – Береговой посмотрел на свой телефон. – О, мужики приехали на пост. Пойду встречу. – Юра тяжело поскакал в сторону лестницы.
– Слушаю, – ответила Соня и услышала показавшийся знакомым голос.
– Здравствуйте, это Роман Алексеевич Михайлов. Я не могу дозвониться до Степаниды, – тревожно сказал он, – вы случайно не подскажите, как мне с ней связаться.
– Добрый вечер. Она в отъезде, возможно, нет связи.
– Тогда, Софья, передайте ей обязательно, что я в полном замешательстве: её дерехо имеет странную природу. Я бы даже сказал, что он искусственно создан.
– А это возможно? – удивилась Соня.
– Ну, вы знаете, климатические установки давно не новость, но такая мощь. Это крайне сомнительно, тем более в наших атмосферных условиях. – задумался метеоролог. – Самое страшное, что внутренняя спираль говорит о его потенциале роста. Словно этот ураган разминался и пробовал свои силы. Пожалуйста, попросите Степаниду мне перезвонить.
– Обязательно. – Софья задумчиво повесила трубку и, набросав Стеф сообщение, пошла вниз.
Береговой тем временем, определив задачи для постовых, побрёл припадая на одну ногу в сторону временной обители криминалиста и судмедэксперта.
– Как вы тут? – спросил он у Мамыкина, склонившегося над микроскопом.
– Офигенно! – рявкнул криминалист. – Я же всю жизнь мечтал вот так вот работать, на коленке проводя исследования, да ещё и по соседству с моргом.
– Так, понятно, – пробурчал Юра, – у криминалистов всё штатно.
Мужчина открыл дверь к Мамыкину и остановился на пороге.
– Можно? – спросил он смотря, как Медикамент рассматривает что-то на плече у жертвы.
– Заходи.
– Рубцовая ткань на предплечье и на боку, – задумчиво протянул судмедэксперт, – не могу пока понять в чём дело. Ну и клеймо это на лбу, – мужчина устало прикрыл глаза, – и ещё какая-то неестественная бледность.
– Не, ну так-то она вряд ли бы румяная сейчас была бы, – неудачно пошутил Береговой.
– Похохми ещё мне. – Медикамент натянул на тело простынь и, кивнув, попросил Берегового открыть дверь в холодильник.
– Там Софья ужинать звала.
– Сейчас переоденусь и приду. Закрой дверь, пожалуйста. – проговорил медик.
Береговой попытался прикрыть дверь, но не смог до конца захлопнуть створку и снова ненадолго вытянул каталку с телом, так как возле дальней стенки упал ящик и теперь мешал проезду.
– Юра, давай быстрее, – крикнул Медикамент и выключил свет, – я ультрафиолет сейчас включу.
Береговой запихнул обратно тележку, быстро поправил съехавшую простынь, глянул на зелёный блик, упавший на синеватую кожу тела, передёрнул плечами и быстро захлопнул дверь.
Малинин вышел от Касаткина в некотором недоумении и сейчас не совсем понимал, зачем его вообще дёрнули с места, потому что всё то, что сказал ему начальник, вполне уместилось бы в обычный телефонный разговор. Зато ему удалось увидеться с обескураженной Унге, которая пыталась взять всю вину из-за пропажи сестры Дениса на себя.
– Собственно, ты даже доехать не успела. – вяло пожал плечами Малинин.
– Значит, нужно было быстрее. Мы опросили соседей, все слышали шум, но никто не вышел. Даже никто полицию не вызвал. – девушка качала головой и собирала для Малинина копии протоколов. – Я думала, что отец Дениса меня закопает. Я и не знала, что академики умеют так ругаться. – Унге пожала плечами. – Потом ему вроде бы позвонил Денис, и после разговора мужчина хоть как-то пришёл в себя.
– А, понятно. – теперь Малинин понял, что произошло, и почему Касаткин не употребил на завтрак внутренние органы Егора, как обещал.
Скорее всего, Денис доходчиво объяснил отцу, что, кроме Малинина и его команды, вряд ли кому-либо удастся в короткий срок вникнуть в суть дела. А если Егора сейчас бесконечно дёргать на ковёр и отчитывать за выдуманные провинности, то дело с мёртвой точки не сдвинется.
– Унге, я поехал. Ты, как закончишь, сразу в Карельск. – Егор вдруг задумался. – А ты случайно не знаешь, заявление на развод можно подать без личного присутствия?
– Да, онлайн. Только документы нужны.
– Копии пойдут? Точнее фотографии. У меня где-то точно были.
– Ну конечно, Егор Николаевич, вы же вслед за электронным обращением бумажный самолётик не запустите.
– Дерзишь, значит, боевой дух присутствует. – Малинин горько усмехнулся. – Счастливо, будь осторожнее.
Густая ночная тишина блаженно раскинулась в больничных коридорах центральной больницы Карельска, редкие шаги гулко разносились в ночи, но вскоре стихали, и лишь одинокими маяками света выделялись редкие посты медицинских сестёр.
– Катерина, ты капельницы собрала после вечерних процедур? – строго спросила молодую сестричку дежурный терапевт, подойдя к стойке.
Девушка заметалась глазами, широко улыбнулась и, поправляя сползшую белую шапочку, проговорила, дожёвывая конфету:
– Я подумала, чего людей тревожить. Может, с утречка? – спросила девушка.
– С утра у тебя будет ещё тридцать три задания, так что учись всё делать вовремя. – женщина захлопнула лежавшую перед девушкой книгу. – Ты на работе, а не в библиотеке. И сразу биксы из процедурки отнеси в подсобку возле помещения с контейнерами.
– Ой, ну там дюже страшно, коридор этот длиннющий, жуть. – нахмурилась девушка. – Можно я завтра с девчонками?
– Катерина, соберись. – скомандовала женщина. – Это что за детский сад? Немедленно выполни свою работу.
– Ну а если тута кому плохо станет? – сопротивлялась девушка.
– Тута я посижу и подожду, пока ты тама всё доделаешь. – намеренно коверкая слова, сказала врач.
– Ну, блин. – девушка нехотя встала и поплелась собирать по палатам капельницы.
Закончив закатывать стойки в процедурку, Катерина подхватила биксы с отходами и пошла вниз, бурча себе под нос целый перечень нелестных эпитетов в сторону врача. Спустившись на лифте, девушка вышла в коридор, который всегда был погружен в лёгкие сумерки, подсвечиваемые фонарями только в самом конце: возле входа в отсеки, где хранился мусор.
– Сама бы сюда и шлындрыла ночью. – шептала девушка и старалась как можно быстрее дойти до места.
Увидев краем глаза за одной из раскрытых дверей странное свечение, Катерина остановилась и подошла ближе. Дыхание её сбилось куда-то в горло, ватные руки еле удерживали ставшие вмиг тяжёлыми биксы, а ноги слабели с каждой секундой: прямо перед ней в темноте плыло свечение. Но как только странное явление повернуло в сторону медсестры, та бросила биксы и с криком побежала в сторону лифта. От страха девушка практически сорвала хиленький замок на двери, перекрывавшей лестницу, домчалась до своего этажа и, громко топая, понеслась к своему посту.
– Катерина, ты в себе ли? – зашипела на неё терапевт, выбегая наружу посмотреть, что случилось. – Ты сейчас всё отделение перебудишь.
– Там, приведение. – дико вращая глазами, в истерике частила словами девушка. – Оно за мной гналось. Там приведение.
– Да что ты глупости говоришь. Катерина, ты пьяная, что ли?
В этот момент возле лестницы, откуда выбежала медсестра, ненадолго стали вспыхивать синеватые и зеленоватые огоньки. Врач сделала шаг навстречу, но Катя вцепилась ей в руку:
– Не ходите, нужно бежать.
– Катерина, прекратить истерику. – властным голосом сказала женщина, услышав, что в палатах зашевелились люди. – Ты что панику наводишь?
– Там приведение. Оно вас сожрёт, вот увидите.
– Подавится. – отрезала врач и пошла по направлению вперёд, пока Катерина за её спиной бегала по палатам и будила ещё не проснувшихся больных.
Егор, добравшись до Карельска на последней электричке, порадовался, что за ним приехал Медикамент, предусмотрительно заскочивший в магазин за коньяком.
– Денис, какое однако правильное решение, а то у меня последний нерв и тот воспалился. Кстати, спасибо тебе.
– Ну, папа, когда не понимает обстановки, то может такой шухер навести, что начинают летать головы. Тогда мама садится и всё спокойно ему объясняет, и тогда он приходит в себя. Но так как мама сейчас просто не в состоянии разговаривать, роль домашнего психотерапевта пришлось на себя взять мне.
– Ты сам-то как?
– Егор, оттого что я буду стенать и переживать ничего не изменится, максимум – упадёт качество моей работы, от которой напрямую зависит исход событий.
– Какое счастье, что в моём окружении есть здравомыслящие люди. А то меня от неадекватов со слаборазвитой нервной системой и доморощенных волшебников подташнивает уже. Пожрать есть чего? – Малинин скосил глаза на Медикамента.
– Да, там Софья ужин сделала.
– Отлично. – Малинин свернул пробку на бутылке и отхлебнул коньяк прямо из горла. – Какие новости? Я тебя дёргать не хотел, Лашникову звонил, не дозвонился.
– Так они уехали. – спокойно сказал Денис.
– Куда? И кто они?
– Ну, товарищи из параллельной вселенной и Лашников с Варей. Нашли координаты и поехали на разведку.