Мария Карташева
Городской детектив. Тени прошлого

Глаша вышла из машины в тот момент, когда по небу, наконец, прокатился оглушающий раскат, и в следующую минуту яркий зигзаг молнии разрезал тучи.

– Сверкает, однако! – Заметил Стас. – Пошли быстрее.

Бесконечные больничные коридоры вскоре поглотили их, и после нескольких минут блужданий Визгликов сказал.

– Они бы хоть карту здесь рисовали.

– Нефёдову в терапию определили, значит нам сюда. – Глаша неплохо ориентировалась в ближайших к дому больницах хотя в её семье и не было хронически больных людей, но отец девушки преподавал фармацевтическую химию и у него была масса знакомых среди здешних врачей, а Глаше просто нравилось болтаться с ним вместе, пока она не решила, что хочет стать юристом, а не надевать каждый день белый халат.

Визгликов светанул удостоверением перед невозмутимым лицом постовой сестры и спросил:

– Где Нефёдова?

– В седьмой! – Со вздохом ответила та. – Её ни одно успокаивающее не берёт!

– В смысле? – Спросил Нефёдов.

– Лежит и ревёт, всё время. Проснётся и ревёт, я ж не могу её круглосуточно колоть!

Глаша вдруг остановила летящего вперёд следователя.

– А дайте, я первая зайду. Там ведь женщины лежат…мало ли что.

– Ну, иди, иди! – Помахал на неё рукой Стас.

Глафира осторожно раскрыла дверь палаты.

– Здравствуйте! – Тихо проговорила она. – Анастасия Филипповна, приехали ваши родные! Всё в порядке. – Улыбнулась она. – Зову?

Женщина, которая сегодня стояла перед ней с отсутствующим видом, сразу просветлела лицом и в глазах появились слёзы.

– Ну конечно!

Роман с Аней быстро вошли в палату, как только Глафира их позвала. Мужчина кинулся к Анастасии, схватил её руку и прижал к губам.

– Насик, что случилось? Как ты? Мне рассказали, я просто места себе не нахожу.

– Рома, где ты был? – Женщина плакала и гладила его голову. – Я проснулась, тебя нет, Ани нет и этот на кухне! Я думала, я с ума сошла! – Женщина прикрыла глаза, потом снова посмотрела на мужа. – Аня где?

– Мам, я здесь! – Улыбнулась девушка и подошла к кровати.

Она попыталась взять мать за руку, но та только вскинула на неё глаза, отняла кисть и перевела встревоженный взгляд на мужа.

– Где Аня?

– Мама, ты чего? Я здесь! – Аня растерянно посмотрела на отца.

– Рома, кто это? Где наша дочь? – Анастасия вскочила с кровати.

– Настя, ты в себе ли? Вот Аня! – проговорил её муж.

Глаша и Визгликов несколько минут наблюдали разыгравшуюся сцену, после чего переглянулись, и Стас сказал:

– Так! Вы с Глафирой Константиновной за дверь! – Он указал на это Роману с дочерью и присел возле кровати Нефёдовой! – А с вами мы побеседуем.

Как только её родственники и Глаша покинули палату, он спросил.

– Муж ваш?

– Да! – Сквозь слёзы проговорила женщина. – Но кто с ним я не знаю. Это не моя дочь!

– Ага, а вчера вы говорили, что они с вами дома были? – Нахмурил лоб Визгликов.

– Да, мы легли спать, а потом, потом, – женщина зашлась в истеричном плаче, и Стас, вздохнув, нажал кнопку вызова медсестры.

Женщина в белом халате, спешившая на помощь, остановилась возле Стаса.

– Доктор разрешил её до утра медикаментозно успокоить. Анализы пришли, всё хорошо по здоровью. Вы ещё будете беседовать?

– Можно подумать это можно назвать поговорили! – Раздражённо заметил Стас и вышел.

Глаша, видя недовольное лицо Стаса, подошла к нему.

– Муж её в шоке!

– Неужели! – Прошипел следователь. – А я думал у него просто настроение плохое, или он больницы не любит. Пошли! – Визгликов подошёл к Нефёдову. – Ваша супруга утверждала и утверждает, что вы вчера вечером вместе с дочкой были дома.

– Что за чушь? Я вообще плохо понимаю, что происходит. Мы с дочкой ездили на несколько дней порыбачить, ну такой мини-отпуск. Насик в этот раз с нами поехать не захотела, поэтому мы вдвоём.

Визгликов глубоко задумался, потом повернулся к Глаше.

– Ты все данные проверила? Документы смотрела?

– Даже пересняла.

– Я думаю, нам стоит до утра всем расстаться, потому что сейчас сложно говорить о состоянии вашей жены, тем более сегодня утром она пережила стресс. Специалист её посмотрит только завтра на предмет психического здоровья. – Стас вздохнул. – Вы где ночевать будете?

– Мы квартиру снимали. После переезда, пока искали жильё, которое нам подойдёт. Мы ещё не съехали оттуда, так что пока по старому адресу. Я сброшу вам смской его. – Нефёдов пожал руку Визгликову. – Знать бы, что там произошло!

– Будем разбираться! – Сказал Стас.

Вскоре они вышли на улицу, Нефёдов с дочерью медленно побрели в сторону ожидающего их такси, а Визгликов покосился на Глашу.

– Сама доберёшься?

– Да!

Дождь стал усиленно поливать асфальт, Стас поднял воротник и посмотрел на мокнущую коллегу. В этот момент у него зазвонил телефон.

– Это карма! – Зло бросил он. – Здравия желаю! Какое там, покой мне только сниться. Василий Степанович, ну какая охрана свидетеля. Ну и что, что он важный, я же простой следователь теперь. Слушаюсь! Ещё одно процессуальное лицо? – Визгликов скривился и глянул на Глашу. – Есть такое! Слушаюсь, сейчас будем. – Закатив глаза, Стас посмотрел на Глафиру. – Поехали, повезём с тобой какого-то важного свидетеля. Вот Таньчик, она была счастливый талисман, с ней в отделе было спокойно, а вот ты как пришла, так посыпалось! Чувствую, теперь веселье не закончится долго.

Глава 2

Глаша еле успевала бежать за Визгликовым, который всё время что-то ворчал, стремительно продвигаясь по улице. Хорошо ещё дождь был недолгим и уже закончился, но вскоре, видимо, предстоял настоящий ливень, потому что по небосводу метался ветер, а на горизонт наплывали грозовые тучи, и это предвещало настоящее светопреставление.

– Ну милая, ну котёнок, ну что ты ругаешься! Что значит ты час стояла у больницы! Прости, прямо с отделения дёрнули! Да не забыл я про тебя! – Визгликов устало вздохнул и закатил глаза. – Я про тебя не забыл, а просто срочно уехал. Да, ты уже можешь отправляться домой или куда ты там собиралась. Нет, сегодня меня ждать бесполезно! – Стас повесил трубку и проговорил. – Забудешь здесь. Конечно, забыл!

– Вы что, про девушку забыли, которая нас подвозила? – Спросила Глаша и с опаской посмотрела на почти чёрное небо.

– Польская, вот только ты не лезь! – Он махнул рукой и нырнул в подворотню и остановился, чтобы оглядеться, так как не мог понять правильно ли они пришли.

Потом, сверившись с смской и номером дома обозначенном на табличке, удовлетворённо крякнул и сказал:

– Хорошо хоть пришли уже, а то совершенно нет никакого желания мокнуть. – Стас направился к парадной.

– Скажите, а зачем вам я? – Глаша чуть не врезалась в него сзади, так как Стас резко остановился посреди двора.

Следователь медленно развернулся и перевёл на неё взгляд, он несколько минут созерцал девушку, так словно не узнавал и пытался понять кто она.

– Вот лично мне ты не нужна! – Тихо и вкрадчиво произнёс Стас. – Но у меня есть начальство, которое решило, что очередная девица просто необходима нашему отделу. Видимо, для того, чтобы повесить на нас ещё один декрет. – Он вздохнул. – Ты, кстати, в отпуск скоро?

– Какой отпуск? – Нахмурилась Глафира.

– Декретный! – Воскликнул Стас и, разглядев номер нужной им квартиры, дёрнул за ручку двери подъезда.

– Да я вроде не собиралась. – Пожала плечами Глаша. – Я не замужем. – Догнав его, сказала Польская.

– Зачем мне эта информация? – Спросил Визгликов, открывая дверь.

– Это насчёт декрета.

– Польская! – Он развернулся к ней и почти зашипел. – Отстань от меня! Шутка это была, ирония, сарказм, юмор! Знакомы такие понятия?

– Да! – Глаша похлопала глазами. – Но вряд ли их можно ставить в ряд синонимов!

Что-то пробормотав, Визгликов быстро скользнул в парадную, не придерживая двери.

– Я же могла там остаться! – Укоризненно сказала Глаша.

– Я этого и добивался! – Шикнул на неё Стас. – Ну-ка тихо!

Вход в дом мрачнел стенами, давно не видевшими ремонта, воздух был насыщен пылью, а также запахами, которые явно выдавали присутствие кошек.

Визгликов стал осторожно, почти неслышно подниматься по лестнице. Он вытянул шею и посмотрел сквозь спираль перил, уходящую вверх. Жестом подозвав Глашу, Стас шепнул.

– Иди на улицу! Стой там, пока я не позову.

– А что случилось? – Затаив дыхание, спросила девушка.

– Просто уйди! – Зашипел громче следователь.

– Стас, это ты там в казаки-разбойники играешь? – Сверху свесилась голова мужчины.

– Тьфу ты! – Выругался Стас. – Всё прикрытие испортил, я, можно сказать, молодое поколение стращаю, а ты! Пошли Польская!

– Ну зачем вы так? Я же поверила! – Обиженно протянула Глаша.

– Понимаешь Польская, – Стас остановился на лестнице и повернулся к ней вполоборота, – тебе, как следователю голова дана, чтобы думать, а не просто для красоты!

После этих слов Глафира услышала, что за её спиной открылась входная дверь. Стас вдруг изменился в лице, Глаша лишь почувствовала, как он железной хваткой вцепился ей в руку и девушке показалось, что она буквально по воздуху пролетела несколько метров. Глаша больно ударилась при падении и оказалась под защитой выступа стены. А на том месте, где она стояла, стали слышны какие-то чёткие и быстрые хлопки, и только спустя мгновение Глаша поняла, что это выстрелы.

– Польская, наверх! – Скомандовал Визгликов. – Мужики, в квартиру запустите её, вызывайте подмогу! Снаружи два человека, внутри один. Свидетеля от окон уберите! – Прокричал он и прыгнул спиной вперёд за тот же выступ. – Какого беса ты здесь сидишь? – Тяжело дыша спросил он у Глаши.

– Я не знаю! – Девушка была в состоянии шока, она смотрела расширенными от ужаса глазами на Стаса и мотала головой.

– Дура! – Цыкнул следователь на девушку. – Э, алё! Борзота, вы в курсе, кого сейчас кошмарите?

– Да нам фиолетово! – Отозвался высокий голос. – Визгликов, а я смотрю, ты форму растерял совсем!

Стас на секунду перестал дышать, потом поднялся во весь рост и вышел из укрытия.

– Погорелов, вы чё обалдели, что ли? Чего за игры такие дебильные? Тем более в жилом доме!

– Здравия желаю, Станислав Михайлович! Дом под расселение, людей здесь нет! Только рабочие живут, но их мы предупредили. – Мужчина стянул маску с лица. – Прости, дорогой товарищ, но у нас сложная ситуация. – Погорелов пожал руку Визгликову.

– Она была бы крайне печальной, если бы у меня табельное с собой было! Ты же знаешь, что я стреляю без промаха! – Стас ответил на рукопожатие и повернул голову к Глаше. – Польская, ты там живая?

– Местами! – Всё ещё ошарашенная Глаша стояла, прижавшись к холодной стене.

– Вот и барышню мне чуть до неврастении не довели! Дебилы, как есть! – Покачал головой Стас.

– Станислав Михайлович, моё дело маленькое! Мне приказали, я проверку навыков провёл, теперь поехали со мной. Василий Степанович ждёт! А то, что вы оружие с собой не носите, знают почти все!

– Погорелов, у меня заготовлена целая речь по поводу твоего появления! Но все мысли я выскажу непосредственному руководителю, а своё отношение к тебе уже по дороге. Ибо не хочу, чтобы рабочие, которые здесь живут, смогли выучить сакральный язык офицерского мата! Они ведь не офицеры. Поехали, чего встал? – Сварливо сказал Визгликов, пробегая мимо человека в чёрном костюме и с балаклавой в руке.

Глаша, не ожидая приглашения, на трясущихся мелкой дрожью ногах, спустилась по лестнице и скользнула за Визгликовым в машину. Она притаилась на заднем сидении микроавтобуса и разглядывала ничего не выражающие лица двух мужчин, чья комплекция заполняла весь ряд передних кресел.

– Стас, не обижайся, – в машину прыгнул ещё один человек. – Ну, ты же знаешь, что такие проверки часть нашей работы!

– Не, не, не! – Визгликов помотал головой. – Вашей! Я уже не в теме!

– Это ты так думаешь. – Усмехнулся Погорелов.

– Блин, со мной же эта была, – Визгликов пощёлкал пальцами, силясь вспомнить имя Польской.

– Глафира! – Подсказала девушка.

– Точно! – Визгликов покивал головой. – Мы её в подъезде забыли!

– Вы издеваетесь? – Укоризненно спросила Глаша.

– Ну, как-то уже фразу подготовил, не сказать было бы обидно. – Пожал плечами Стас. – Едем-то куда?

– Стас, ты вроде на память не жаловался?! – Погорелов вздохнул. – К Скорякову.

Микроавтобус чётко встал на пятачок парковки, и люди поспешили на выход из машины, а дальше все бросились короткими перебежками ко входу в здание, потому что, наконец, хлынул ливень, который уже второй час не мог решиться спускаться ему на землю или нет.

Окна в кабинете генерал-лейтенанта Скорякова были распахнуты, вокруг витал запах свежести, воды и весны. Мужчины расселись на стулья, а Глаша примостилась у стены за шкафом, там, где опять был единственный свободный стул. Вскоре дверь распахнулась, широким шагом через кабинет прошёл Василий Степанович и присел во главе стола.

– Добрый вечер, товарищи офицеры! Спасибо, что так оперативно собрались! Дело у нас сложное, но очень важное. – Скоряков вздохнул. – Стас, ты помнишь Зарянского?

– Виктора Соломоновича Зарянского, тысяча девятьсот шестьдесят девятого года рождения я не помню! – Мрачно сказал Визгликов.

– Вот и отлично! Он пошёл на сотрудничество со следствием, но разговаривать будет только с тобой! Это, так сказать, его личное решение. Причём он просит, чтобы когда его будут перевозить по городу ты тоже присутствовал.

– Ну, может ему аниматоров вызвать или пати-басс нанять? Чё сразу Визгликов? – Возмутился Стас.

– У него есть важная информация! И давай здесь мне не ёрничай! – Скривил лицо Скоряков.

– Пять лет прошло и вдруг на тебе. Его озарило! – Визгликов стукнул себя по лбу. – С его умственным развитием, он через месяц события забывает, а не то что через такое количество времени! – Заметил он.

– Не бузи. – Вздохнул Василий Степанович. – Короче, у него появилась информация, что его хотят убить! Причём за что, он расскажет только тебе, – Скоряков развёл руками, – почему он такой любовью воспылал именно к тебе, я не знаю. Но есть оперативная информация, что у того, кто шёл к Зарянскому имеется отличительная черта, а именно косой шрам через весь подбородок и татуировка на тыльной стороне ладони в виде треугольника.

– Это же наш труп! – Тихо сказала Глаша.

– Кто это? – Удивлённо воззрился на неё Скоряков, не заметивший девушки до этого.

Стас развернулся, печально посмотрел в стороны Глаши.

– Это Польская, вы сами просили её привезти! – Отмахнулся Визгликов.

– Зачем? – Уставился на него Скоряков.

– Ну я откуда знаю! – Стас всплеснул руками. – Ваши странные приказы я не обсуждаю. Вы, вообще, каким-то бредом занимаетесь последние несколько часов. – Визгликов постучал пальцами по столу.

– Визгликов, толком объясни! – Терпеливо попросил Василий Степанович.

– Вы настоятельно рекомендовали ещё одно процессуальное лицо привезти! – Устало посмотрел Стас на руководство.

– Зачем? У меня их туту море! – Удивлённо протянул Скоряков.

– Вы сказали, что нужно лицо. Я привёз! – С нажимом сказал Визгликов. – Ну там ещё связь глюканула, может я что не так расслышал. Куда её теперь девать?

За окном ярким росчерком сверкнула молния и сразу за этим раздался оглушительный треск грома.

– А вам совсем неинтересно, что вчерашний труп на Малом, имеет такие же отличительные признаки, как вы сказали? – Спросила Глаша.

– А ты откуда знаешь? Он в перчатках был! – Обернулся на неё Стас.

Глаша пожала плечами.

– Я утром рано заехала к судмедэкспертам. Почитала предварительное заключение. Обратила внимание на эти детали.

Скоряков даже просветлел лицом после этих слов.

– Вот как надо работать! Учитесь! – Хлопнул по столу генерал-лейтенант. – Визгликов и, – он посмотрел на Глашу, – как вас?

– Польская Глафира Константиновна! – Глаша встала и представилась.

– Не может быть! – Тихо пробормотал Скоряков. – Исаич меня пристукнет! – Вздохнул он. – Короче, Визгликов и Польская, поступаете ко мне в распоряжение, дело о трупе на Малом под особый контроль, ничем больше вы не занимаетесь. Деятельность свою кипучую переносите в кабинет, расположенный в другом конце коридора. Погорелов и Латунин ваш оперативный ресурс. Латунин только утром приедет. Завтра перевозим свидетеля. Готовность в семь утра. Всем быть возле моего кабинета. Более не задерживаю!

– Офигеть не встать! – Ляпнул Визгликов.

– Что? – Скоряков перевёл на него тяжёлый взгляд.

– Так точно! Быть в семь утра! – Проговорил Стас.

– Другое дело! А сейчас больше никого не задерживаю. – Скоряков углубился в бумаги, а Глаша и Погорелов вышли за дверь. – А, ну и проверьте версию Глафиры Константиновны! А может и правда такое совпадение! Хотя вряд ли!

В кабинете кроме самого́ хозяина остался ещё и Визгликов, который сидел и что-то чертил на бумажке.

– Ты здесь на ночь, что ли, останешься? – Невозмутимо спросил Скоряков, захлопнув папку и потягиваясь. – Лично я домой! – Проговорил он, надевая пиджак.

– А мне вот интересно, – Визгликов подпёр голову рукой, – а когда это мы нарушили договор, говорящий о том, что я больше не истончаю вашу нервную сеть, а вы меня не трогаете.

– Сегодня! Ты разве не заметил? – Скоряков взял портфель. – Ты, Стас, спец от бога, характер у тебя поганый правда. Как тебя бабы, простите, дамы терпят.

– Об этой пагубной стороне моей личности они узнают лишь тогда, когда наши отношения начинают покрываться мхом быта, а обычно до этого не доходит. Поэтому для них я – весёлый балагур! А слово поганый своими происхождением обязано, первично, латинскому паганус, что значит языческий, а вторично…

Во время занудного монолога Скоряков успел собраться и прошествовать на выход.

– Я тебя уже не слышу! – Донеслись из-за двери слова Скорякова. – Кабинет не забудь закрыть!

Глафира присела на подоконник в коридоре, она смотрела, как дождь чертит на стекле зигзаги и грустила, что не взяла с собой зонтик, хотя умная мама настаивала на этом. Теперь же предстояло прыгать по лужам и накрывать голову пакетом, что выглядело очень смешно, а оказываться в таких ситуациях девушка не любила, но тем не менее часто попадала в них.

Глаша вдруг увидела, что Скоряков покинул свой кабинет, а затем через несколько минут вялой походкой оттуда вышел Стас. Девушка подскочила к нему и тихо проговорила.

– Я ничего не поняла!

Стас взглянул на неё, вздохнул и пожал плечами.

– Неудивительно! Я всегда был против использования женщин в полиции и следственных о́рганах.

–А я что лошадь тягловая, чтобы говорить об использовании! – Вспыхнула Глаша.

– Не, – цокнул Визгликов, окинув её взглядом, – с такой комплекцией точно нет!

– Хватит издеваться! Мне в семь утра здесь быть? – Настойчиво спросила она.

– Ага! – Кивнул Визгликов и поспешил вниз на выход.

Глаша выскочила за ним, и оказалась под крышей крыльца, а вокруг водопадами стекал дождь. Возле них припарковалась машина, за рулём которой Глафира узнала барышню, подвозившую их до больницы. Визгликов махнул рукой и скрылся в спасительном салоне. Авто сверкнуло огнями и тронулась с места, оставляя Глашу один на один со стихией, разыгравшейся в ночи. Но вдруг вспыхнули стоп-сигналы, автомобиль резко сдал назад, и задняя дверь гостеприимно распахнулась.

– Польская, ясень день! Садись уже, ты мне и так весь вечер испортила. Теперь я ещё ждать тебя должен?!

***

Глафира скользнула в подъезд, тихонько открыла дверь квартиры, быстро сменила успевшую промокнуть одежду на домашний костюм и вошла в гостиную, где за дружеским застольем, окутанные лёгкими винными парами, сидели мама, папа, брат и Лев Исаевич с супругой.

– Наша красотка пришла! – Расцвела улыбкой Людмила Вячеславовна. – Как рабочий день?

– Чудесно! – Устало улыбнулась Глаша. – Завтра в семь утра надо быть на службе!

– Как? В субботу? – Мать даже отвлеклась от накладывания салатов в тарелку дочери.

– Не бережёт тебя начальство! – Сказал Лев Исаевич.

Глаша пожала плечами, удобно устроилась на стуле, кинула взгляд за окно, где по-весеннему ярко бесновалась непогода и почувствовала себя абсолютно счастливой в этом уютном домашнем кругу.

– А ситуация в том, что я вхожу в состав следственной группы по важному делу. – Глаша только сейчас почувствовала, насколько сильно она проголодалась, но заметила тревожные переглядывания родственников и друзей родителей. – А! – Проговорила она с набитым ртом, – я поняла, почему Скоряков сказал, что Лев Исаич его убьёт! – Глаша улыбнулась. – Дорогие мои родственники! Если вы думали, что засунули меня на неделю в следствие, и я оттуда сбегу, то вы крупно просчитались! Я давно раскусила ваш план и просто воспользовалась ситуацией, чтобы без скандалов пойти работать туда, куда я считаю нужным. И за это вам всем огромное спасибо. Я так вас люблю! – Глаша почувствовала тяжёлую и приятную сытость и подмигнула в ответ на недоумение присутствующих, а затем встала из-за стола. – Я спать! С ног валюсь.

Когда девушка вышла, в пространстве повисло неловкое молчание, и слышен был только одинокий возглас Людмилы Вячеславовны:

– Лев! Костя! Как так?

– Ну просто наша дочь довольно умная! И, значит, она на своём месте! – Проговорил её отец.

– Я этого так не оставлю! – Назидательно сказала мать, и разговор вернулся в прежнее неспешное русло.

Глаша стояла в темноте комнаты, ей казалось, что в этот день она перешагнула порог беззаботной юности. И хотя двадцать семь лет для многих ознаменовывается появлением детей, семей, ипотек, личных автомобилей и остальных признаков социальных радостей жизни, с Глафирой только сегодня попрощалась беззаботная жизнь и ей показалось, что она наконец нашла своё место.

***

Утро выдалось солнечное, умытая природа ликовала и усиленно продвигалась навстречу восходу, отчего деревья во дворах стали ещё зеленее, а трава почти полностью закрыла проплешины земли. Глаша уже бежала по направлению к управлению, как вдруг рядом с ней остановилась какая-то старинная спортивная машина.

– У тебя утренняя гимнастика или тебя подвезти? – Спросил сидевший за рулём Визгликов.

– Подвезти! – Не раздумывая кивнула Глафира и быстро прыгнула на переднее сиденье. – Что забрали машину из ремонта?

– Нет, я не робот и в те несколько часов, которые мне удалось поспать, я не мотался по мастерским. Взял у друга! – Стас покосился на неё. – Чё ты такая прям светишься? Аж противно! – Скривился он.

– Ну, судя по всему, вам вообще не особо кто приятен! – Съязвила Глаша. – Поэтому я пропущу ваше замечание мимо ушей. – Парировала она. – Вам судмедэксперты не звонили? Может что-то новое? – Поинтересовалась девушка.

Визгликов вздохнул.

– Может я открою тебе тайну, но они тоже спят по ночам.

– А вы нормально умеете общаться? – С улыбкой спросила девушка.

Машина кряхтя повернула к двухэтажному зданию, где половину верхнего этажа теперь занимал Скоряков и его следователи. Визгликов раздумывал, где бы припарковаться и спросил.

– А ты за одну ночь из забитого утёнка выросла в гадкого говорливого лебедя? – Он втиснулся между УАЗом и чьим-то стареньким «фордом».

Глаша заметила, как к их машине метнулся высокий и чем-то напоминающий какого-то красивого белокурого артиста мужчина. Он подошёл со стороны Визгликова и постучал в стекло. Стас открыл окно и воззрился на него.

– Чё тебе?

– Стас, привет, давай стразу в автобус. Нужно за свидетелем ехать. Зарянского сегодня на прогулку хотели вывести, хорошо, там старый проверенный охранник был, он тормознул процесс. Но его срочно нужно забирать. – Сказал Роман.

– А его в СИЗО-то давно привезли? – Спросил Визгликов.

– Вчера только! Привет, красавица. – Подмигнул Глаше Латунин. – Простите, но я похищаю вашего кавалера! – Латунин исчез из поля зрения.

Глафира только покачала головой, вылезла из машины и поплелась за Визгликовым, раздумывая о том, что ей ещё не раз придётся доказывать всем, что она тоже работник следствия.

– Ты то куда? – Спросил Стас, обернувшись на неё. – Иди обустраивай кабинет, короче занимайся чисто женскими делами. А потом переходи к рабочим обязанностям!

– Судмедэксперты сказали, чтобы я раньше двенадцати дня даже близко не подходила. – Невозмутимо ответила она. – Нефёдову осмотрят только после одиннадцати утра и заключение будет к трём дня. На вечер я вызвала её мужа и дочь. Можно я с вами поеду? – Упрямо сказала Глаша.

– А на фига ты меня про медиков тогда спрашивала? – Покосился Стас, залезая в автобус.

– Ну, может, они вам, как лицу более авторитетно выглядящему что-то уже рассказали. – Глаша взялась за поручень и тоже направилась внутрь салона.

Роман удивлённо воззрился на неё и глянул на Стаса.

– А это! – Латунин покрутил в воздухе пальцами, показывая на Глашу и на Визгликова.

– Я не это, я Глафира! – Буркнула девушка с сидения, глядя на Латунина.

Девушка кивнула Погорелову и обозрела автобус изнутри.

– Сотрудник это наш! – Мрачно сказала Стас. – К счастью, она не только меня раздражает, но и медиков. Василий Степанович, её с собой брать, что ли? – Спросил он у подошедшего Скорякова.

– Обязательно! Я вижу Глаша девушка рассудительная и все процедуры будут соблюдены, чтобы потом адвокатура не заворачивала всю нашу работу в трубочку и не спускала в канализацию. – Сказал Василий Степанович. – Как доберётесь обратно, жду вас в кабинете. И тебя, и Глашу.

– Ладно, буду считать, что она мой личный секретарь! – Сварливо заметил Визгликов. – Поехали, а то к вечеру доберёмся. А нет, стоять! Я пошёл за оружием, а то совсем старика застремали!

Визгликов ненадолго скрылся в здании, а оперативники вдвоём рассматривали Глашу.

– Мне двадцать семь лет, я не замужем, в декрет не собираюсь, вредных привычек почти нет! – Ответила она на их взгляды. – Ещё вопросы будут?

Мужчины переглянулись и усмехнулись.

– Рома Латунин! Добро пожаловать! – Он кивнул. – Более развёрнуто представляться?

– Не стоит. – Улыбнулась в ответ Глаша.

Наконец вернулся Визгликов и автобус тронулся с места. Глафира почувствовала какое-то маленькое личное торжество, которое подпрыгивало внутри всего организма. Она ехала за свидетелем, она была частью чего-то важного и нужного!

***

Проехав через ворота охраны и оставив позади все процедуры досмотра, Визгликов вышел из автобуса. Глафира выбралась следом и её сразу как-то придавила атмосфера места. Хотя здание было новое, но ей казалось, что вокруг разлит негатив. Для неё всегда было странно, что люди совершают аморальные проступки, и отчасти поэтому она стремилась стать частью исправительной системы. Но девушка оказалась не готовой к тому, что в одном месте может находиться большое количество осуждённых за преступления.

– Рядом держись! – Цыкнул на Глашу Визгликов.

– Приветствую, гражданин начальник! – Радостно заулыбался появившийся в конце коридора высокий мужчина с рябым лицом.

– Разговорчики! – Прикрикнул на него конвойный и увёл через боковой коридор на улицу к машине.

Визгликов проводил его взглядом и пожал руку вышедшему из двери мужчине.

– Петрович, здорово! Я могу поговорить с человеком, кто его на прогулку пытался вывести?

– Не знаю, он у начальника сейчас. Стас не могу сказать, что он специально это сделал. – Мужчина задумался. – Хотя в шесть утра никакой надобности переть его на улицу не было. Я тебе советую позже заехать или сам тебе позвоню.

– Договорились! Спасибо тебе, что маякнул. – Визгликов пожал ему руку и направился к конторке, где ему предстояло заполнить бесконечные бланки, свидетельствующие о том, что он, как выражался сам Стас «принял на ответственное хранение Зарянского». Но сегодня день был более-менее удачный, потому что всю писанину можно было спихнуть на Глашу.

Когда они снова очутились на улице, то Станислав остановился возле автобуса и серьёзно взглянул на девушку.

– Глафира! – Твёрдо сказал Визгликов. – Разговаривай с заключённым только по необходимости! Он всегда к женщинам неравнодушен был и в длинном списке его преступлений есть и удушение возлюбленной. Рядом с ним не сиди, я захожу первый, ты располагаешься возле двери. Всё поняла?

Глаша согласно кивнула, и Стас двинулся внутрь.

– Ну и зачем ты решился нарушить мою спокойную жизнь? – Спросил Визгликов, глядя на Зарянского, который сидел между Латуниным и Погореловым.

– Соскучился! Прям проснулся утром и думаю, как там Станислав Михайлович поживает, не горюет ли обо мне. – С ехидной улыбочкой просипел Зарянский.

– Так ты бы мне письмо написал. – Не меняя выражения лица, проговорил Стас.

– Знаю я вас, вы б не ответили. – Шутил Зарянский, внимательно разглядывая Визгликова и Глашу. – А это новенькая в отделе?

– Не отвлекайся! – Рявкнул на него Стас. – Какой же такой ценной информацией ты обладаешь, что тебя из какого-то угла вытащили, протёрли и на свет белый выставили, да ещё и средства сейчас бюджетные на тебя тратят, чтобы спрятать. Не верю я Витя, что об тебя мараться кто-то захочет! – Спокойно сказал Визгликов.

Зарянский пожал плечами и вдруг послышался голос водителя.

– Мужики, там дорогу ремонтируют впереди. Давай кустами объедем, здесь совсем близко?

– Ну давай, давай! – Нетерпеливо сказал Погорелов. – Ты ж знаешь, как лучше ехать. Я прав Станислав Михайлович?

– Ой, да делайте вы что хотите! Я ещё даже кофе с утра не хлебнул, а мне уже транслируют рожу Зарянского!

– Нет! Не надо кустами! – Заключённый вдруг позеленел. – Это они затеяли!

– Виктор, – устало проговорил Визгликов, – не нужно так преувеличивать свою значимость. Я ни в жисть не поверю, что из-за Вити Зари перекроют улицу. Сиди смирно, приедем, расскажешь басню свою и поедешь обратно. Надоел!

Автобус перевалил через неровность при въезде на грунтовку, подпрыгнул несколько раз на кочках и вдруг остановился. На лицах людей промелькнуло напряжение.

– Валентин, чё там? – Визгликов открыл перегородку, которая отделяла кабину от кузова.

– Дерево поваленное! – Валя выругался. – Мне одному никак. Придётся кому-то из ребят выходить.

– Сидеть на месте. – Визгликов в момент посерьёзнел. – Это уже второе совпадение, и я не очень этому рад. Сдавай назад, будем возвращаться, если по-другому не проехать.

Валентин кивнул, но, посмотрев в боковое зеркало, сказал:

– А назад уже не могу, нас «Газелька» притёрла.

Визгликов вытащил табельное оружие и вздохнул.

– Ну Витя, собака ты колченогая, – цыкнул Стас, – ещё и брехливая! Нагавкал! Латунин, предупреди что у нас проблемы.

Оперативник бесполезно потыкал в экран телефона.

– Мобильный не ловит. – Упавшим голосом сказала Рома.

– Шапочку из фольги на нас надели. – Визгликов перещёлкнул затвор и взглянул на Глашу. – Ты не выходишь! Это понятно?

– Абсолютно! – Сразу согласилась Глаша, которая опять начала чувствовать, как предательски дрожат поджилки.

– Латунин со мной, Погорелов здесь! Валя, ты тоже на месте! Если что жми на газ, мы сами разберёмся. – Визгликов выдохнул. – Ну, пошли.

Мужчины вышли из машины и направились к стоя́щей позади их микроавтобуса «Газели». Возле неё крутился дедок, который что-то высматривал в кустах.