Мария Ил
Кельтский Мел
078. Раннее утро на площади Луи Арагона
Наступил день парижского этапа.
Ранним утром на острове Сен Луи было тихо. Еще не прозвонил колокол местной церкви – для субботней службы было рано. Благочестивые прихожане сладко спали, а деревянные жалюзи на окнах старых домов охраняли их сон. Туристы еще не перебрались через мосты. Никто не атаковал лавки мороженщиков и не таращился на витрины сырных магазинчиков, кофеен и галерей.
Однако по мере приближения к северной части острова ситуация менялась. Внимательный наблюдатель заметил бы, что он здесь не один. В самом деле, небольшая площадь в это час была скопищем наблюдателей.
На скамейке лицом к Сене сидела дама в черных брюках и кофте с деревянными пуговицами. Она строго смотрела на Сену. Изредка, без видимого повода, она бралась за свой телефон с селфи-палкой и принималась им орудовать, хаотично делая снимки всего вокруг. Движения ее были порывистыми, она нервничала, и от того, что это было заметно, нервничала еще больше.
Утро было прохладным, дама замерзла, хотела горячего кофе и съела бы не меньше двух круассанов, но уйти не могла и не уходила. Дама регулярно проверяла наличие и целостность сумки. В Париже все еще встречаются карманники, и разумный путешественник не должен про это забывать. А Елена Александровна была разумной и не хотела остаться без сумки.
На дорожке вдоль каменной ограды лицом к Сене стоял положительного вида мужчина и смотрел в сторону Нотр Дам. В отличие от Елены Александровны мужчина был спокоен и вооружен небольшим фотоаппаратом. Он время от времени разворачивался и оглядывал площадь Луи Арагона. Если его поворот приходился на момент фотографической активности Елены Александровны, он принимался осматривать дом, выходящий на площадь, или свои ботинки, аккуратные коричневые дезерты песчаного оттенка, а затем разворачивался обратно, ища спокойствия в течении серо-зеленых вод реки. Лицо его при этом ничего не выражало, но кофе ему не помешал бы.
В этот час на площади Луи Арагона не было ни одного человека, который бы отказался от чашки горячего кофе. В любой момент самых разных людей объединяет гораздо больше хороших вещей, чем принято считать. Обычно это очень простые вещи. Кофе в их списке находится в первой пятерке.
На уровне пятого этажа дома по набережной Бурбон кружил белый дрон. Шелест листьев маскировал звук его мотора, и никто не смотрел на него, кроме тех, кто знал, что надо посмотреть и уже посмотрел.
На третьем этаже того же дома, смотрящего на площадь, Елену Александровну, дрона и Сену, из окна был выдвинут кронштейн с круглой камерой, которая вращалась, не докучая никому и наблюдая за всеми.
Ниже камеры, под домом, был припаркован автомобиль – трехдверное купе с темными стеклами и приветливыми круглыми фарами. Автомобиль прижался к бордюру, сдержанно поблескивал черным лаком, сливаясь с обстановкой и не акцентируя внимание на себе. Проходящая мимо кошка почувствовала тепло двигателя, но осмотрев машинку, была разочарована отсутствием над теплой частью горизонтальной поверхности, на которой можно было комфортно провести утро, не попадая под метлу уборщика.
Автомобиль, и правда, мог помещать уборщику в униформе. Молодой человек наводил порядок на площади. Он подметал, выуживал окурки, пробки и другой мусор, застрявший между каменными плитами и булыжниками, менял черные пластиковые пакеты, собирал бутылки, банки и другой хлам, скопившийся за предыдущий день.
Если бы Елена Александровна и Пал Палыч (а это он был человеком с фотоаппаратом) взглянули бы вниз за каменный парапет, то они бы увидели двух молодых людей и девушку, которые стояли у воды, негромко переговаривались. Девушка была укутана в большой шарф. На камнях рядом с ними стояла сумка.
Поодаль от Дашки, Мартина и Романа что-то ковырял черный ворон Мунин, изредка зыркая голубым светодиодным глазом. Хугина здесь видно не было.
Ближе к мосту Луи Филиппа на ступеньках, ведущих к воде, сидел молодой человек. В руках он держал пульт. Он регулярно сверялся с телефоном и поглядывал по сторонам. Вверх молодой человек не смотрел. Люди редко смотрят вверх. А это бывает очень полезно и раздвигает границы бытия.
Как раз над молодым человеком, на изящном фонарном столбе обосновался смарт терминал Хугин.
На острове Сен Луи начиналось утро.
079. Команда ITeam на острове Сен Луи
Утро начиналось. Ветер чуть тревожил Сену и шевелил по-июньски роскошные кроны деревьев. Прогноз местных метеорологов обещал ясный день. Однако прогноз глубинной сети для четвертого округа Парижа был совсем не безоблачным. Темные карты показывали мерцающие круги и туманные сферы как раз над северной оконечностью острова Сен Луи. Такие же знаки были над картой заснеженной Аптекарской набережной в Санкт-Петербурге несколько месяцев назад.
Темный прогноз не был сюрпризом для Мастеров IQuest. Местные дакоты безо всякой глубинной сети понимали, чего можно было ожидать на острове этим утром. Команда ITeam была здесь и была готова к игре.
Игра – одна из самых прекрасных практик в человеческой жизни. Она возвращает нас к себе и позволяет испытать столько чувств, сколько мы хотим. Игра освобождает нас от внешних оков, пусть ненадолго, но вполне достаточно для того, чтобы мы успели выпрямиться, оглядеться, перестать жить в автоматическом режиме и вдруг понять, что мы, возможно, другие и мы хотим совсем не того, к чему нас подталкивают и ведут. Мы хотим сами разобраться, чего мы хотим.
Мартин, Роман и Дашка уже минут сорок топтались на каменных плитах острова. Они болтали, заглядывали в чат IQuest и темные карты. Поддержка была рядом, хотя ее не было видно.
Дашка убрала смартфон. Она вдыхала похолодевший воздух и думала о том, что должно произойти. У нее возникло звенящее чувство, что она вот-вот вспомнит или поймет что-то очень важное. Такое важное, что оно все сразу охватит, объяснит и поставит на места. Рассказывать Роману и Мартину она этого не стала. Они тоже уже поняли, что все началось.
Роман посмотрел на темные карты. Они были в эпицентре мерцающей анимации, которая, по замыслу разработчиков DNet, обозначала область быстрых трансформаций.
В воздухе что-то поменялось. Остров застыл. Он казался уже не куском земли с домами, деревьями и мостами, а странным кораблем, вытянутым вдоль Сены и летящим сквозь ее замедленные зеленоватые воды, холодный воздух, прозрачное утро и время. Стало тихо, как будто шум реки, звуки города, вечные парижские сирены отступили вдаль или в другое время, а сейчас был лишь ветер и холодный поток, захвативший всех на острове.
080. Приход воронок на набережную острова Сен Луи
Вместе с холодом и ветром на остров пришли воронки. Дашка уже пару минут не отрываясь смотрела на три туманных силуэта, которые крутились и кромки воды. Дашка разглядывала их и понимала, что видит их не впервые, ни сейчас на берегу Сены, ни на Аптекарской набережной.
Кроме воронок с ней опять была тропинка вдоль склона холма, по которой она бежала, студеная роса на высокой траве, мокрые ладони, скользящие по ней, белое платье и уверенность, что ее ждут и что она прибежит вовремя. Все это было, но не в этой жизни.
Но воронки сейчас и здесь. Надо действовать.
Роман и Мартин смотрели на нее.
– Ты в порядке? – спросил Роман.
– Да. Доставайте стекло и мел, – Дашка не поняла, почему они медлят.
– Воронки? – спросил Мартин.
– Да, вот же они.
– Мы видим, куда ты показываешь, но там камень, вода и больше ничего, – сказал Роман.
– А зверский холод и нереальную тишину вы чувствуете? – спросила Дашка на всякий случай.
– Да, с этим все норм, – сказал Мартин.
– Это хорошо, значит, мало кто видит воронки, – сказала Дашка, – доставайте кельтский мел, встаньте вот так, я не хочу, чтобы воронки были видны чужим. По крайней мере, раньше времени.
Чат IQuest
Мастер. Воронки видны Дашке, смарт терминалам, видны в картах нашего приложения и видны дакотам. Вы начинаете?
Дашка. В Петербурге воронки были видны мне, дакоту и охранителю.
Мастер. Дакоты всегда видят воронки. А охранитель мог видеть завихрения снега из-за воронок.
Дашка. Мы сейчас все сделаем. Нет причин медлить.
Роман. Предупредите, пожалуйста, если кто-то будет к нам подходить или даже начнет двигаться в нашу сторону.
Мастер. Дакоты контролируют, никто чужой не сможет подойти.
Дашка. Я использую часть мела, чтобы ребята увидели воронку.
Дашка горизонтальным движением рассыпала мел над воронками. Невесомые частицы повисли и закружились, повторяя проявляющиеся контуры вихрей. Мартин и Роман увидели их впервые. Нереальность и красота увиденного завораживала.
Мартин. Они совершенны. Я понимаю дакотов. Такое зрелище нельзя пропустить.
Дашка. Мне кажется, я видела воронки. Только обстоятельства припоминаю неясно.
Софи. Это возможно, и хорошо, что ты вспомнила. Мы с тобой поговорим об этом, если захочешь. Сейчас важно понимать, что у тебя есть связь или опыт, которых нет больше ни у кого, кроме, разве что, дакотов. Поэтому если тебе что-то кажется важным, опасным, правильным или неправильным, это может быть реальное знание. Бери это в расчет.
081. Лед из второй воронки
Роман вынул из кармана коробочку. В ней лежали три капли голландского стекла. Мартин надел перчатки и достал пассатижи из сумки. Дашка развеяла в воздухе горсть кельтского мела. Ветер словно дожидался этого момента, чтобы полностью стихнуть.
Все были в очках. Дашка рассеяла вторую горсть кельтского мела над раструбом воронки. Через секунду Мартин раздавил хвостик стеклянной капли. Реакция разрушения от хвостика капли устремилась к ее головке, заискрилась в облаке кельтского мела, блеснула тысячей мельчайших кристаллов и молнией ушла в большую воронку.
Все продолжалось нескольких мгновений. Никто из команды ничего не говорил, каждый исполнил свою роль. Кельтский мел исчез в воронке вслед за взорвавшимся голландским стеклом, часть его осела рядом на плиты. Было тихо. Воронки по-прежнему беззвучно крутились. Дашка, Роман и Мартин ждали продолжения.
Оно последовало. Из раструба большой воронки выскользнул голубой округлый и чуть вытянутый кусок льда. Дашка успела его поймать прежде, чем он скользнул в Сену.
Вслед за льдом из воронки вылетели три небольших, в несколько дюймов, белых облачка. Они проплыли мимо Дашки, державшей лед, Романа, стоящего с коробочкой от стекла в руках. Последнее облачко ткнулось в грудь Мартина, затормозило у него в руке, проскользнуло сквозь пальцы и ушло следом за своими спутниками. Большая воронка растаяла. Маленькие воронки свернулись и пропали.
Дашка с куском синеватого льда стояла на набережной. Она на всякий случай отступила подальше от воды. Лед был скользкий. Уронишь – улетит в воду, а там не найдешь концов. Кусок был больше, чем в прошлый раз, но такой же адски холодный. На правую руку Дашка накинула шарф, чтобы лед не выскользнул, и чтобы совсем уж не заморозить руку, а левая не была защищена и нещадно стыла. Мартин убрал инструмент.
– Давайте упакуем лед, – сказал Роман, – Что у нас есть?
– Сумка, – отозвался Мартин.
Но тут ожил игровой командный чат.
Чат IQuest
Zoe. Эй. В кармане сумки термопакет. Мы предполагали, что может повториться история со льдом.
Софи. Не задерживайтесь. Я жду вас.
Мартин вытащил термопакет. Роман забрал лед из побелевших Дашкиных рук. Дашка с облегчением спрятала руки под шарфом. Группа поддержки и перчатки предусмотрела, просто о них забыли. В перчатках Мартину и Роману было удобнее укладывать лед. Но Роман все равно чувствовал холод, от которого немели пальцы.
Софи. Слушайте меня внимательно. Роман, Дашка. Ни при каких условиях не снимайте очки. Не смотрите вверх. Над вами завис дрон, который мы обнаружили слишком поздно, чтобы нейтрализовать заранее. Он не опасен, он только передает то, что видит. Мы разберемся с ним, уже разбираемся. Если услышите хлопок, падение, не поворачивайтесь, не отсвечивайте.
Роман, в работе второй сценарий. Я жду как минимум тебя, Дашку и лед на месте. Мартин, ребята должны прийти к месту без наблюдения. Ты и мы над этим работаем.
Мартин. Засекли, кто управляет дроном?
Софи. Да. До него полторы сотни метров. Смарт терминалы работают. Дублируй нам статус в приложении. Они справятся без тебя.
Дашка обернула шарф вокруг головы раньше, когда первый заряд холода опустился на остров. Роман накинул капюшон только сейчас.
Дашка посмотрела на Мартина.
– Мы как? Двигаем?
– Минуту, сейчас разберемся с дроном. Не поднимайте голов. Хотя, думаю, Роман засветился, – сказал Мартин.
Мартин держал ноутбук левой рукой и что-то делал там.
Дашке хотелось посмотреть на опасного дрона. Очень сложно знать, что потенциальная угроза или вражеский наблюдатель рядом, буквально нависает над тобой, и не поднять на него глаз.
Роман. Все готово.
Мартин. Я запускаю. Роман, когда пойдет атака, стартуйте с Дашкой.
Роман. Да. Уходим через лестницу у моста.
Мартин. Дашка, ты готова? Сумку возьми сама, пожалуйста. Роману могут понадобиться руки. И Дашка, не выходи из командного чата. Если Роман отстанет, следуй голосовым указаниям. Тебя быстро проведут.
Дашка подняла сумку. Роман еще раз глянул на экран смартфона. До них донесся то ли стрекот, то ли треск. Судя по звукам, дрон испытывал сложности где-то в стороне.
– Вперед, – сказал Роман и тихонько тронул Дашку за плечо, – Рванули.
Они двинулись к мосту Луи Филиппа, взлетели по лестнице, на которой часом раньше сидел молодой человек в серой ветровке. Здесь Роман огляделся, посмотрел на экран. IQuest дал добро на движение вперед.
082. Елена Александровна завершает сеанс наблюдения
Елена Александровна замерзла. Солнце сквозь ветки деревьев добралось до скамейки, на которой она сидела, но тепла не хватало. На этом острове было холодно, как в Петербурге в ноябре над студеным каналом, запертым в гранит. Хорошо, что Елена Александровна никогда не пренебрегала метеорологическими угрозами и всегда одевалась с учетом внезапных погодных неприятностей. Долгая жизнь в Петербурге отбила беззаботность в этом вопросе. Елена Александровна поплотнее застегнулась и с сожалением взглянула на свой телефон с прикрученной к нему селфи-палкой.
“Интересно, сколько фотографий надо Виктору, чтобы оправдать мое присутствие здесь, – подумала она, – Может, уже хватит?”
С точки зрения Елены Александровны, ничего сколько-нибудь интересного на площади Луи Арагона не происходило. Она огляделась. Молодой уборщик куда-то делся. На соседней скамейке сидела молчаливая парочка. Мужчина, который стоял у ограды, переместился и фотографировал что-то, расположенное внизу, у Сены. Елена Александровна поежилась от холода, с тоской подняла голову, в надежде, увидеть, что солнце спешит согреть ее. Но солнца не было видно. Зато над Еленой Александровной кружил дрон.
“Ну, это уже слишком”, – подумала Елена Александровна.
Она разнервничалась, новые технологии ее совсем не увлекали. А в непривычной ситуации настораживали. Однако, если подумать, она теперь могла сделать несколько фотографий, где будет не только скамейка, деревья, кошка, симпатичный джентльмен с фотоаппаратом и припаркованный автомобиль. Елена Александровна решительно взялась за работу. На нее никто не смотрел, разве что дрон, и она решила покончить с этим странным делом, сделав пару десятков кадров: дрон, мужчина у ограды, кот, метла, которую забыл или оставил уборщик, пара на соседней скамейке, еще пять раз дом, и еще немного дрона. Все. Она торчала здесь битых три часа. Пора было идти завтракать.
DNet-глубинная сеть. Профиль Елены Александровны Ж.*.
Статус, занятие, локация. Человек, чиновник в сфере образования. Санкт-Петербург.
Modus Vivendi. Бессмысленная тавтология существования (с). Пассивный охранитель.
*Профиль создан для параметрического расчета по заказу IQuest. Доступа в глубинную сеть объект не имеет.
083. Пал Палыч завершает сеанс наблюдения
Пал Палыч был внимательным наблюдателем и подходил к поставленным задачам методично. Поэтому налюбовавшись спонтанной съемочной активностью Елены Александровны и оценив обстановку на площади Луи Арагона, он решил, что еще раз отснимет все, чтобы точно удовлетворить ожидания Виктора. Контрольный шутинг, так сказать. Он так и сделал, подняв фотоаппарат, спокойно и деловито отщелкал панораму, стараясь последовательно поместить все соседствующие объекты в экран видоискателя. Стесняться нечего, на его месте китайский турист уже сделал бы сто фотографий и двести пятьдесят селфи.
Пал Палыч прошелся вдоль ограды и увидел, что внизу, на каменной кладке у воды, о чем-то болтали и заглядывали в телефоны два молодых человека и девушка. Для пикника было рановато, но у ног их стояла небольшая кожаная сумка. Девушка была хрупкая, укутанная в большой шарф, не разглядишь. В молодых людях тоже ничего особенного. Но их можно было сфотографировать, возможно, это пригодится Виктору. Тем более, что вид за ними открывался достойный.
Пал Палыч вел себя естественно и в то же время пытался незаметно сфотографировать молодых людей. Все три фигуры были развернуты в сторону Сены, и лиц было не поймать. Пал Палыч щелкнул пару раз всю группу, и огляделся.
Уборщик опять тщательно подметал мостовую, аккуратно выковыривая мусор, застрявший между каменными плитами, постепенно продвигаясь в сторону Пал Палыча. Он не спешил и был полностью поглощен своим занятием. Никакие туристы, коты, фотографы и гуляющие его не интересовали.
“Вот ведь работа у человека, – подумал Пал Палыч, – мести каждый день мостовую, не поднимая головы, в самом красивом городе мира”.
Пал Палыч развернулся в другую сторону. Дама в черной вязаной кофте с большими пуговицами, неудобно запрокинув голову и телефон на селфи палке, фотографировала дрона, висевшего над ней метрах в трех. Дрон, скорее всего, фотографировал даму. Пал Палыч хотел удивиться, но отложил это до более благоприятного момента, а сам тем временем собрался сфотографировать их обоих, аккуратно перестраиваясь для удобной диспозиции и правильного ракурса.
Внезапно что-то ткнулось у него в ногах. Пал Палыч вздрогнул от неожиданности, поскользнулся на сырых камнях, взмахнул руками в попытке обрести равновесие, не упасть и не удариться головой о камни. Уборщик бросился ему на помощь и почти успел его подхватить, но слишком разогнался и с размаху влетел в Пал Палыча, жестко задев его руку с фотоаппаратом. Фотоаппарат взлетел, ударился о парапет, подпрыгнул, скакнул вниз, подпрыгнул еще раз и отправился в зеленоватые воды Сены. Пал Палыч обстоятельств утопления своего имущества наблюдать не мог, потому что приходил в себя, пытаясь собраться с силами и подняться с такой неблагополучной и очень холодной поверхности площади Луи Арагона. Доподлинно известно, что фотоаппарата Пал Палыч больше никогда не видел.
Еще не полностью оправившись от падения, Пал Палыч понял, что чудом избежал удара затылком о суровые парижские плиты и на доступной смеси иностранных языков и общечеловеческих жестов попытался поблагодарить и одновременно извиниться перед уборщиком за причиненное беспокойство. Дама в черной кофте отвлеклась от дрона и бросилась помогать Пал Палычу. По вскрику Пал Палыча и прочим уловимым вербальным и невербальным признакам Елена Александровна распознала в нем соотечественника или русскоязычного славянина и приняла горячее участие в его маленькой катастрофе, забыв о своей репортажной съемке, сумке и селфи-палке с телефоном. Какая русская женщина не спасет мужчину, попавшего в беду у нее на глазах на чужбине.
Елена Александровна помогла Пал Палычу подняться, посидела с ним на скамейке, пока он приходил в себя, вместе с ним вглядывалась в глубины реки, пытаясь разглядеть ускользнувший гаджет, а после оказала ему теплую моральную поддержку и пообещала поделиться всеми кадрами, которые Пал Палыч захочет получить с ее телефона.
Скромный уборщик, видимо, приглядел за сумкой и телефоном Елены Александровны во время всей этой суматохи. Как только волнения прекратились, он любезно принес ее имущество на скамейку. Этим он вызвал очередной поток благодарности и извинений теперь на смеси известных Елене Александровне языков. Французы бывают такие любезные, не правда ли?
Елена Александровна была доброй женщиной. Она не оставила Пал Палыча, пока он полностью не пришел в себя после неудачного падения, минут десять побродила с ним внизу, вдоль Сены, где до этого стояла тройка молодых людей, и куда ускакал навеки фотоаппарат Пал Палыча.
А потом Пал Палыч с Еленой Александровной отправились выпить кофе. Утро для них заиграло чудесными красками в предвкушении завтрака.
День, так бездарно и выматывающе начавшийся для Елены Александровны, после ухода воронок, которых она, к счастью, не видела, становился все лучше и лучше. А она еще сомневалась ехать ей в Париж или нет.
Пал Палыч, в отличие от спутницы, все еще был обескуражен потоком событий, который захватил его на площади Луи Арагона. Падение, ушибы, потеря фотоаппарата, помощь уборщика и Елены Александровны, приход в себя, поиски камеры, остров, вдруг оживший и начавший заполняться гуляющими, запахами и летним теплом. Все это быстрым потоком закрутило его после долгих часов дежурства с фотоаппаратом и неприятного, но, к счастью, некатастрофического падения.
День, так скучно начавшийся для Пал Палыча на острове Сен Луи, после ухода воронок, которых он не заметил, становился все лучше и лучше. Тепло, приветливая дама, затихшая боль от ушибов, вернувшееся самообладание и перспектива приближающегося завтрака неуклонно поднимали самочувствие Пал Палыча. Даже легкая досада от того, что он утратил фотоаппарат и все снимки для Виктора, отступила перед натиском замечательного дня.
