Мария Бирюза
Гадание по оригами
Жёсткие отвесные струи били по голове, по лицу, стекали за воротник, обжигали позвоночник, а она брела по Тверской и не пыталась укрыться, ей даже нравилось их отрезвляющеё пощипывание.
– Залезай ко мне под зонтик, киска, – догнав её, прогнусавил молоденький парень с выбритыми висками.
Кара отшатнулась и ускорила шаг. Если б Ванесса её сейчас увидела, непременно принялась бы подтрунивать, сказала бы, что зря она стушевалась, этот кузнечик не так уж безнадёжен, просто зелен ещё, но попадись он к ней в руки… и расхохоталась бы.
Так Каролина добралась до дома – Нессиного дома. Долго рылась в поисках ключей, а капли наперебой заскакивали в сумку… наконец, нащупала выпуклое сердечко – Нессин брелок.
Попав в подъезд, она чуть не столкнулась нос к носу с холёной пожилой дамой, и та смерила её колючим высокомерным взглядом, словно намекая, мол, и как только эта сомнительная девица осмелилась зайти в их респектабельный дом. Кара и не подумала обижаться – действительно вид у неё сейчас был… увы-увы – и, пока ехала в лифте, все смотрела на серебряное сердечко с Эйфелевой башней, вспоминала, как Несса взахлёб рассказывала ей про свою поездку в Париж, где второй муж купил ей этот самый брелок. И только когда, перешагнув порог квартиры, захлопнула входную дверь, разрыдалась громко, отчаянно.
Сколько это продолжалось, Кара не знала, а кое-как опомнившись, обнаружила себя сидящей на полу в гостиной. Сбросила пальто, мокрые ботинки и огляделась…
Она заезжала сюда после опознания, чтобы взять документы для оформления свидетельства о смерти Ванессы, и, конечно, заметила, что её жилище выглядит как-то непривычно, по-другому, но была не в состоянии любоваться интерьером. Теперь же Кара оценила масштаб перемен – мебель почти вся новая, стены перекрашены, даже полы перестелены и вдобавок куда-то подевалась стена между гостиной и кухней. Несса давно мечтала сделать перепланировку, уверяла, что все нормальные люди теперь объединяют кухню с гостиной, и действительно, получилось довольно удачно, а главное, в этом проявился её характер: простор, воздух, много света, молочно-бежевые тона и стремление сгладить острые углы.
Надо же, сестра ни разу и словом не обмолвилась про свой ремонт – интересно, почему?
Каролина стала припоминать, когда же она в последний раз приходила к Ванессе в гости, и оказалось, что на майские праздники, значит, полгода назад. Всё лето они общались главным образом по телефону, лишь изредка в обеденный перерыв пересекаясь в городе, а к осени работы у неё ещё прибавилось, от депрессирующих отбоя не стало, и совместные ланчи сестёр совсем прекратились.
А потом, после похорон Нессы, она была в прострации, взяла отпуск за свой счёт, так как не могла работать, и целый месяц собиралась с духом, чтобы снова сюда приехать… Чувствуя, что готова вновь разреветься, Каролина зацепилась взглядом за картину с идеально круглым красным солнцем, нависающим над кособокими синюшными домами, один из которых отдалённо напоминал собор Нотр Дам. На другом полотне был изображён буйно цветущий сад, весь сплошь в белесых потёках, как будто картину залили соседи сверху, а по другую сторону от окна красовался жирный павлин с обглоданным хвостом, попирающий когтистыми лапами развалины древнего замка.
Картин было много, даже слишком, но Несса останавливаться не собиралась и из каждой поездки возвращалась в обнимку с очередным «шедевром», маленьким или большим, написанным маслом или нарисованным карандашом. Вкус у неё был своеобразный, а аппетит огромный, поэтому она скупала всё, что приглянулось, зачастую даже у случайно встреченных на улице художников, и искренне гордилась своей коллекцией.
То ли от обилия пёстрых пейзажей, то ли от того, что было жарко – отопление в этом доме било все рекорды – Каре стало нестерпимо душно, и она стащила с себя свитер и брюки.
А за окном уже темнело, и надо было с чего-то начинать…
Для первого раза, пожалуй, можно заняться одеждой, подумала она и тяжко вздохнула: Ванесса, не в пример ей, тщательно следила за европейской модой и каждый сезон пускалась в «кругосветное плаванье» по бутикам, поэтому работы здесь хватит на десятерых. В голове мелькнула мысль кого-нибудь нанять или позвать Лёльку, чтобы она помогла разгрести весь этот ГУМ… но нет, вряд ли сестра бы это одобрила.
В спальне, на разобранной кровати, лежали джинсы и свитер, лежали так, словно Несса только что вышла и скоро вернётся. А на туалетном столике большая фотография в рамке – две сестры, обнявшись, стоят в пенных брызгах, смеются, и за ними изумрудное море. Тут же перед глазами пробежали беспокойные две недели, которые они провели вместе в Испании три года назад…
– Не могу, – простонала Кара и вылетела в гостиную.
Притормозив у стола, на котором лежал ноутбук, она увидела рядом с ним маленькую чашечку, а на донышке кофе… дернулась к дивану, схватила подушку и со стоном уткнула в неё лицо. Так и просидела минут десять, стараясь ни о чём не думать.
Потом собралась положить подушку на место и вдруг заметила в углу дивана небольшой кожаный чехол. На вес он оказался довольно тяжёлым, и, осторожно его раскрыв, Кара извлекла странный чёрный предмет. В следующую секунду, вспомнив рекламу, попавшуюся ей как-то раз на глаза в одном журнале, она поняла, что это такое – электрошокер, лучшее средство самозащиты.
Зачем Несса его приобрела? С другой стороны, почему бы и нет? Девушке, особенно такой неординарной, какой была она, вполне мог пригодиться.
Повертев «грозное оружие» в руках, Каролина подумала, что уж ей-то оно вряд ли понадобится, и хотела засунуть его в тумбочку, но все ящики были доверху забиты разными бумагами, каталогами одежды и косметики, счетами и квитанциями. Она стала их перебирать, откладывая в сторону то, что требовало срочной оплаты, а сама всё поглядывала в сторону спальни – рано или поздно всё равно придётся туда войти… но только не сегодня.
Между тем часы предупреждали, что пора собираться домой.
Напоследок Кара решила выгрести из холодильника и кухонных шкафов залежалые продукты, пока на «сладостный» запашок не сбежались все тараканы и мыши этого респектабельного дома. Съестного оказалось столько, что можно было бы легко выдержать месячную осаду.
Какие всё-таки мы с ней разные, с грустью подумала она, наполняя второй мешок для мусора… – рука не поднялась хоть что-нибудь взять с собой.
Внезапно свет во всей квартире погас.
Каролина замерла на месте и, чувствуя, как по спине ползет холодок, пробормотала:
– Вот тебе, бабушка, и элитный дом.
Через некоторое время глаза пообвыклись в темноте и смогли различать предметы. Наверное, пробки вылетели, решила Кара, добралась до передней и хотела выйти в коридор, посмотреть, но тут снаружи послышался шум, вроде чьи-то шаги. Она приложила ухо к двери, подождала – тишина.
Тогда, убедив себя, что это ей просто показалось, Кара отперла замок, выглянула и обнаружила, что весь этаж погружён во мрак. Остаётся надеяться, что электрики здесь тоже стахановцы, как и истопники, усмехнулась она и, вспоминая, где видела у Ванессы свечку, собралась уже закрыть дверь, как вдруг что-то с силой ударило её в плечо.
В следующую секунду голова взорвалась резкой болью, и Каролина уплыла куда-то, ничего больше не чувствуя и не думая.
Глава 3
– Очнитесь! Вы меня слышите?
Что-то липкое и холодное шлёпнуло по лицу.
– Скажите что-нибудь!
Опять липкое и холодное, и опять по лицу.
– Что с вами? Ага… руки действуют, значит, жить будете.
– Что? – не поняла Кара.
– Жить, говорю, будете.
– Это хорошо.
– Не то слово.
Каролина открыла глаза и сквозь белую пелену различила что-то красное, ткнувшееся прямо ей между глаз. Поморщившись, она попыталась сесть, но не получилось.
– Да лежите вы, – голос был строгим и, как ей показалось, мужским.
Моргая, она старалась хоть что-нибудь разглядеть, но тщетно.
– Вы кто? – спросил голос.
– А вы? – Кара насторожилась.
– Я? – удивился он.
– Вы.
Вместо ответа что-то липкое и очень холодное снова прижалось к её лбу, потом проехалось по лицу и по шее.
– Да не машите вы руками, – недовольно сказал голос. – Сейчас будет легче. Я врач.
– Я тоже, – пролепетала Каролина.
– Вы? – снова удивился голос.
– Я.
Наконец, ей удалось отпихнуть это настырное холодное и липкое и кое-как сесть, затем взгляд понемногу сфокусировался, и на зелёном фоне проступило светлое пятно. Все ещё ничего не различая толком, Кара протянула вперёд руку и нащупала что-то мягкое, тёплое…
– Ну вот, уже лучше, – слегка дёрнувшись, прогнусавило пятно, и на нём проявились вначале два глаза, а за ними рот и нос.
Ещё через мгновение Каролина осознала, что ухватила кого-то за этот самый нос.
Она отдёрнула руку, и от резкого движения перед глазами снова всё поплыло.
– Извините, – простонала она.
– Да ладно, не стесняйтесь, – добродушно ответило лицо.
К ней опять приблизилось что-то красное, и она отпрянула, подумав, что это лицо покрыто кровавыми разводами.
– Не очень-то приятно, согласен, – стало оно оправдываться. – Но э-э… ничего другого не нашлось.
– Что это? – испуганно спросила Каролина.
– Говядина, – объяснило лицо. – Я достал её из морозилки и замотал в целлофан.
И тут уже достаточно прозревшая Каролина увидела прямо перед собой большой кусок мяса с белыми прослойками жира, а чуть подальше склонившегося над ней незнакомого мужчину.
– Зачем это? Вы что, голодны? – поразилась она.
Мужчина подумал немного, кашлянул и ответил:
– Вообще-то да, я голоден. Впрочем, это тут совсем ни при чём.
– А что при чём? – С диким трудом Кара поднялась на ноги и уставилась на незнакомца, требуя ответа.
– Просто надо было что-то холодное приложить, вот я и…
– И не нашли ничего лучше шматка сырого мяса. Очень по-мужски, – она попыталась изобразить сарказм, но её мимика пока не поддавалась управлению.
– Зато орать нечеловеческим голосом в темноте очень даже по-женски, – парировал мужчина.
Чувствуя, что его пальцы вонзились ей в локоть, Каролина грозно сказала:
– Отпустите сейчас же.
– Кого?
– Меня. Вы меня держите.
– Ах, да, извините, – спохватился он и убрал руку.
Кара пошатнулась и, чтобы не потерять равновесие, ухватилась за стену. Оглядевшись, она поняла, что находится на лестничной клетке, недалеко от квартиры Ванессы.
Рука с мороженой говядиной снова потянулась к её лицу, но она с возмущением её оттолкнула:
– Хватит, перестаньте. Лучше скажите, что всё это значит?
– Это вы мне скажите, – возмутился в свою очередь незнакомец.
Каролина поблуждала взглядом по выкрашенным кремовой краской стенам и снова вернулась к мужчине с мясом: высокий брюнет, не старый… пока это всё, что удалось ей определить.
– Я ничего не помню, – призналась она, ощупывая затылок. – Лучше мне домой…
С трудом сделала пару шагов, она остановилась у Ванессиной двери, подергала ручку – не открывается.
– Нужна помощь? – спросил незнакомец, тут же, не дождавшись ответа, отодвинул её в сторону, рванул ручку и радостно объявил: – Поздравляю, заперто.
– Как это… заперто? – растерялась Каролина.
– Вот так, очень просто. Наверное, дверь захлопнулась.
– И что мне теперь делать?
– Придётся вызвать слесаря, он взломает.
Кара дёрнула дверь ещё раз и, переждав приступ головной боли, попросила:
– Вы не могли бы… Одолжите мне свой телефон. У меня все вещи там остались.
– Да запросто. Пойдёмте ко мне, оттуда и позвоним.
– Куда это к вам? И кто вы, собственно, такой? – В голове у Кары постепенно прояснялось, но этого человека она припомнить не могла.
– А что, выгляжу подозрительно? – улыбнулся он.
– Да, – холодно ответила Каролина. – Очень.
– Из-за говядины?
– Насмехаетесь? А меня, между прочим, чуть не убили! – Из глаз её сами собой покатились слёзы, крупные как горошины, согревая замерзшее от мяса лицо.
– Ну-ну, не надо, успокойтесь, всё позади, – голос незнакомца сделался мягким, умоляющим. – Я сосед, живу на этом же этаже. Щас пойдем ко мне, чайку горяченького выпьем, а?
С этими словами он, опять не дождавшись ответа, обхватил своёй ручищей Кару за талию и, почти взвалив на себя, куда-то потащил. Она хотела было вырваться и послать его подальше, но перспектива остаться одной в пустом подъезде без телефона, да ещё с разбитой головой, её тоже мало прельщала.
Смирившись, Кара позволила брюнету впихнуть себя в какую-то дверь и довести до дивана.
– Почему вы босиком? – поинтересовался он, опрокинув её на подушки.
И только тут она сообразила, что одета «некстати» – в одних колготках и тоненькой короткой тунике.
– Дайте одеяло, – потребовала она.
Нессин сосед послушно накрыл её пледом.
– Так почему же вы всё-таки босиком? – не отставал он.
– Просто… забыла обуться.
– А-а, это тоже очень по-женски, – заключил он, направился к кухонному столу и включил чайник.
В его квартире кухня тоже была объединена с гостиной – надо же, подумала Кара, значит, Ванесса была права, когда говорила, что теперь все нормальные люди так делают… что ж, будем надеяться, что он нормальный.
Через пару минут, когда перед ней уже дымился ароматный чай, а рядом стояла розеточка с малиновым вареньем, она, как бы между прочим, спросила:
– Вы, кажется, сказали, что врач… а разрешите узнать, по какой специальности? Хирург или патологоанатом?
– Нет, что вы, меня в анатомичку никакими пряниками не заманишь, – замахал руками брюнет. – Я нарколог.
– Ого, модное ремесло. И хлебное, наверное?
– Насчёт хлеба не бедствую, только не стоит думать, что он на меня с неба падает, – он гордо повёл подбородком. – Ну а вы? Подождите, не говорите, я угадаю… Терапевт.
Рассмеявшись, Каролина открыла было рот… но, тут же вспомнив, что мужчины обычно сторонятся женщин её профессии, решила блефануть и сказала с восхищением:
– Надо же, какой у вас острый глаз, сразу меня раскусили.
Нессин сосед довольно улыбнулся и добавил:
– Кстати, слесарь будет в течение часа, я оформил срочный вызов.
– За это, конечно, спасибо, – Кара осторожно отхлебнула из чашки. – Но они всегда требуют документы, прежде чем ломать дверь. А у меня их нет.
– Ну-у, – промычал он. – я за вас могу поручиться.
– Как это? – Кара недоверчиво на него посмотрела.
– Да очень просто. Скажу, что вас знаю, и, если понадобится, покажу документы на свою квартиру. У меня-то они, слава богу, есть.
Зачерпнув немного густого засахаренного варенья, Кара с трудом его проглотила и спросила ангельским голосом:
– Не боитесь, что я вас обману?
– А вы? – в ответ спросил брюнет, скинул замшевый пиджак и развалился в кресле.
Они с минуту помолчали.
Каролина ковыряла ложкой варенье и краем глаза наблюдала, как Нессин сосед возится со своим телефоном. Наконец, он заметил, что гостья забраковала угощение, и предложил:
– Может, вам чего покрепче? Чтобы, так сказать, успокоиться? А то вид у вас… слесаря перепугаете.
Она недовольно поджала губы – вид её ему, видишь ли, не нравится! – и с вызовом спросила:
– А что у вас есть, водка?..
– Почему же сразу водка? – обиделся брюнет. – Вы, значит, решили, раз я ем много мяса, то и пью обязательно «беленькую»?
– Да, – честно призналась Кара.
– Хорошо же вы обо мне думаете, – он встал и распахнул резную дверцу бара. – Могу предложить «Бейлиз», «Мартини», а лучше всего скотч. У меня есть первоклассный, не пожалеете. Если хотите курить, то слева на подоконнике сигареты и пепельница, видите? Специально держу для гостей.
– Оригинальная… Благодарю покорно, не подвержена. Лучше соленый огурчик на закусь.
– Вот чего нет, того нет, извините. Я, знаете, не любитель… но, если б знал, то обязательно бы приготов…
– Ладно, не грузитесь, – остановила его Кара. – И так сойдёт.
Достав большую гранёную бутылку, брюнет прихватил два пузатых бокала на коротких ножках и вернулся в своё кресло.
– Что ж, – усмехнулась она. – Раз такое дело, можно и познакомиться. Меня зовут Каролина.
– А меня Колин, – представился брюнет, щедро наливая виски в бокалы.
– То есть, Николай? – уточнила Кара.
– Нет, вообще-то именно Колин. Но, если вам так удобнеё, можете звать меня Колей.
Одним глотком она прикончила свою порцию, выдохнула и, чувствуя, как постепенно по всему телу разливается тепло, спросила с улыбкой:
– Откуда такое интересное имя?
– Родители постарались. Мать у меня из Дублина, а отец русский, вот и нарекли.
– А-а, тогда поня-тно, – протянула Кара и, разглядывая нового знакомца, поняла, кого он ей напоминает.
У одного ирландца, с которым она общалась в Гарварде, были такие же широкие подвижные брови и чёрные как угольки зрачки, окружённые мягким золотистым ореолом… красиво. Только волосы у Колина тёмные, а не рыжие, и губы тонкие, жёсткие, видимо, достались ему от отца, да и взгляд совсем другой, слишком уж прямой, даже наглый. В общем, впечатление складывалось неоднозначное, именно от таких типов мамы учат своих дочек держаться подальше. Но она росла без мамы.
Колин поймал на себе её внимательный взгляд и, опустошив свой бокал, ухмыльнулся: – Любовь, как известно, движет миром, а виски разгоняет его вдвое быстреё. Между прочим, ваше имя тоже не очень-то русское. – Почему? Так девочек часто называют, – возразила Кара. – Вот у моей сестры имя действительно необычное и красивое – Ванесса.
– Слышал, что случилось, соболезную, – Колин сочувственно покивал. – Я сталкивался с ней в подъезде… яркая девушка была.
Это его равнодушное «была» моментально отрезвило Кару, и, продолжая бессмысленно улыбаться, она уставилась в свой пустой бокал.
– Добавить? – спросил Колин и, не дождавшись ответа, налил ей ещё.
Она запрокинула голову и выпила – внутри всё закипело, и из глаз хлынули горькие, тяжёлые слёзы.
Колин вскочил, сел рядом на диван и притянул её к себе.
– Несса… сестрёнка моя любимая, – рыдала Кара, уткнувшись ему в рубашку. – Что же теперь будет?
Отобрав бокал, он погладил Каролину по голове, как маленького ребёнка, и из неё вдруг стало выливаться всё, что накопилось с того рокового дня и чем ей не с кем было поделиться.
Не в силах успокоиться, она захлёбывалась слезами и всё говорила, говорила… и вдруг, почувствовав, как его рука скользнула по спине и сдавила её шею, запнулась на полуслове и растерянно подняла голову – в его глазах не было сочувствия, они жадно блуждали по её лицу.
В следующую секунду, вместо того, чтобы как-то объясниться, Колин резко встряхнул её за плечи и, не дав опомниться, впился в губы, хищно, властно, как будто брал своё. Кара дёрнулась, но он держал её крепко… потом разорвал блузку и набросился на её грудь как дикарь. Возмущённая, она дубасила его по голове, обзывала последними словами, царапалась, но добилась лишь того, что они оба скатились с узкого дивана на пол, где ему стало даже удобнеё.
Навалившись на неё всей своёй тяжестью, Колин гладил, мял, кусал, выискивал самые чувствительные места, не давая ей возможности закрыться, а она извивалась под ним, стараясь увернуться хотя бы от поцелуев в губы. Он не пытался быть нежным и не спрашивал, чего хочет она, но его ненасытные руки действовали так умело, что её тело, предательское тело, в конце концов откликнулось.
Голова по-прежнему приказывала ей сопротивляться, но Кара понимала, что ещё немного, и тормоза откажут… Значит, остаётся вот так банально сдаться и прибавить к своим несчастьям ещё и унижение?
И тут она вспомнила, как сама же советовала клиенткам, считавшим своё положение безнадёжным, попытаться изменить отношение к ситуации, и убеждала, что тогда можно даже извлечь из неё пользу.
Пользу, но какую? Кара попробовала хоть на миг мысленно отстраниться, посмотреть на происходящеё со стороны – и ей это удалось! Он берёт, решила она, и ей надо брать, тогда всё будет честно, на равных.
В другое время подобная сделка показалась бы ей омерзительной, но сейчас, когда от отчаяния она уже готова была сотворить с собой что-нибудь непоправимое, это все же был выход. И может быть, Колин, человек чужой, случайный, не вызывающий ни доверия, ни особого интереса, появился как раз вовремя, чтобы отвести от неё беду.
Теперь Кара была даже благодарна ему за молчание, за то, что он не прикидывался влюблённым романтиком и не требовал того же от неё. Без всяких сантиментов она перешла в атаку. В первую секунду Колин замер от неожиданности, однако её напор, видимо, пришёлся ему по вкусу, ещё больше его распалил, и очень быстро их схватка перешла в финальную фазу…
Когда они, обессиленные, приходили в себя, в дверь позвонили.
Наспех одевшись, Колин пошёл открывать, а Кара лежала и думала о том, что эта сделка, хоть и не принесла ей особого облегчения, зато заставила хоть на несколько минут забыть обо всём и перестать жалеть себя.
Слесарь, по странному совпадению именовавшийся Колей, без лишних расспросов быстро вскрыл Нессину квартиру, причём ухитрился не испортить замок. Расплатившись, Каролина заперла за ним дверь и прижалась к ней спиной.
Что она творит? Совсем что ли сбрендила?
Захотелось забыть эту дикую выходку, смыть с себя все её следы… Вбежала в громадную ванную, собралась было встать под душ, но передумала – уже поздно, лучше побыстрее добраться до дома, не ночевать же здесь! – зачерпнула из-под крана холодной воды, ополоснула лицо и вернулась в гостиную.
Свои брюки Кара нашла на спинке дивана, свитер рядом на полу, а ботинки в передней, но прежде чем одеться, сама не зная зачем, достала из сумочки мобильник и проверила… никто не звонил.
А этот её «утешитель» хорош, даже телефончика не спросил. Хотя, может быть, оно и к лучшему, всё равно сейчас на романы нет ни сил, ни желания. И расстраиваться, если уж на то пошло, особых причин нет – ну переспала, чего в жизни не бывает, отчитываться ей не перед кем.
На столе все ещё стояла Нессина чашка с остатками кофе. Кара повертела её в руках, отнесла в раковину, вымыла и устроила в сушилке. Теперь стол был чист…
Стоп. Как чист?
Она отчётливо помнила, что до инцидента со светом на нём был ноутбук Ванессы, белый, красивый, с яблочком на крышке – где же он?
Каролина растерянно обвела взглядом гостиную: может, сама переложила, и, собравшись с духом, заглянула в спальню… нигде нет.
Пропал, пропал, пропал, стучало в голове, но куда? Чего тут думать – его украли, когда выключился свет! Тогда получается, что её специально выманили из квартиры, шандарахнули по голове и обчистили. Вот, значит, как теперь домушники действуют – даже не дожидаются, пока человек уйдет из дома, а просто вырубают его, зря времени не теряют.
В ужасе Кара стала срочно проверять, что ещё вынесли: телевизор, сидиплеер, аудиосистема на месте, картины тоже висят себе… Вспомнила, что в комоде сестра хранила свои драгоценности, снова ринулась в спальню, выдвинула ящики, заглянула в шкатулку, нашла документы – все здесь, слава богу!
В дверь позвонили. Вздрогнув, она бросилась к тумбочке, достала электрошокер и, выставив его перед собой, пошла открывать.
На пороге стоял Колин.
– Вижу, ты мне не очень-то рада, – с усмешкой сказал он. – Но вооружаться необязательно.
– У меня украли ноутбук, – спрятав своё оружие за спину, доложила Кара. – Он стоял на столе, на самом видном месте.
Колин переступил с ноги на ногу и сунул ей в руку какую-то бумажку:
– Вот, мой телефон, на всякий случай.
– На какой такой случай? – уточнила Кара, рассматривая тонкое серебряное кольцо на безымянном пальце его левой руки. Она только сейчас его заметила.
– Ну мало ли… вдруг снова тебе помощь понадобится, – ответил Колин, развернулся, пошел по коридору к своёй квартире, но внезапно оглянулся: – Кстати, какое видное место? Света же не было?
Он уже исчез за дверью, а Каролина всё стояла на пороге, переваривая его слова.
Да-да, было темно… а вор даже чашку не опрокинул, значит, запасся фонариком. Тогда почему он больше ничего не взял? Может, кто-то в это время поднимался по лестнице и его спугнул? Да тот же Колин… Или свет быстро включили, и вор просто не успел?..
И ещё она подумала, что зря забраковала Нессин электрошокер, и сунула его в карман пальто, решив отныне с ним не расставаться.
