Мария Бирюза
Гадание по оригами

Все события и действующие лица романа вымышлены автором, случайные совпадения не считаются.

Редактор Валерия Шишкина

Редактор Татьяна Семенова

Дизайнер обложки Макс Олин

© Мария Бирюза, 2018

© Макс Олин, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4493-5960-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

– Расскажите о своих сексуальных фантазиях.

В ответ молчание.

Каролина вглядывалась в лицо пациента. Оно и так-то было маловыразительно, а как только речь зашла о сексе, окончательно застыло, и ей даже показалось, что перед ней сидит не человек, а целлулоидный пупс. Но вот брови его дрогнули, и на губах промелькнуло некое подобие улыбки…

Теперь важно было не спугнуть момент. Опустив глаза, Каролина сделала вид, что просматривает записи в блокноте.

– Женщины… – начал Роман медленно. – Они так прекрасны и… так много страдают. И всё из-за своего беспокойного ума.

– В ваших фантазиях они страдают? – осторожно спросила Каролина, сделав акцент на последнем слове.

Он замялся, и его пальцы засуетились:

– А разве это имеет отношение к делу, Кара?

– Не Кара, а Каролина, – поправила она его.

– Но Несса же называет вас Кара, – заупрямился он, видимо, пытаясь уйти от ответа на её вопрос.

– Карой меня зовут только домашние. Ванесса моя сестра… это очень личное, понимаете?

– Ну хорошо, если вам неприятно…

– Приятно мне или нет, это здесь абсолютно ни при чём, – она старалась говорить мягко. – Вы мой клиент, а не приятель, и пришли сюда не просто поболтать, а решить вашу проблему. Поэтому для пользы дела лучше соблюдать определённые правила общения во время сеансов. Мы их в самом начале обговаривали, помните?

Роман выслушал её тираду и вдруг хитро прищурился:

– Кстати, о личном… А что это у вас за наколка на левом предплечье?

– Где? – удивилась Кара и сама не поняла, чему больше: тому, что он знает про татуировку или тому, как быстро он взял себя в руки. – Откуда вы?..

– Видите ли, Каролина, сейчас на дворе осень, а ещё недавно было тепло, и вы одеты были гм… по-летнему.

Поёжившись, она поглубже запахнула свой выходной бархатный жакет.

– Так что же означают те два иероглифа, которые вы увековечили на своёй коже? – будто наслаждаясь её смущением, допытывался Роман. – Японские, если не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. В переводе «путь меча».

Он почмокал губами, как бы пробуя это словосочетание на вкус.

– Мда-а… Как-то неожиданно для женщины и уж тем более для психолога, не находите?

– Просто мне понравилась философия борьбы кэндо, – терпеливо возразила Каролина. – Однако давайте всё-таки вернёмся…

– Да рубятся они там, пока один у другого кишки не выпустит, вот и вся философия, – перебил её Роман. – Но вам-то это зачем? Приходишь, значит, сюда, ждёшь участия, помощи, а вы, чуть что не по нраву, готовы это ваше кэндо применить? А по виду и не скажешь, – ухмыльнувшись, он прошёлся взглядом по её плечам и груди. Вот наглец, сам же нарывается, возмущённо подумала Каролина, представила, как вмазывает кулаком по его целлулоидному лбу… и заставила себя улыбнуться:

– Зря вы так, кэндо полезная вещь. Формирует характер, волю…

– Звучит-то красиво. А потом этот человек хватает меч, и тебе крышка? – упрямо гнул своё Роман. – Так получается?

– Вовсе нет. Прежде чем взять его в руки, необходимо многое пересмотреть, перелицевать себя, если хотите. И самое главное, уяснить, что царь и бог всему индивидуальный подход – и к ситуации, и особенно к человеку. Согласитесь, как будто специально для психолога придумано. А это, – Каролина дотронулась до своёго левого плеча, – я ещё в Штатах, когда была на стажировке, сглупила. Со всяким бывает. Роман кивнул, и ей показалось, что он о чём—то вспомнил.

На первом сеансе он пожаловался, что не способен влюбиться по—настоящему, словно на него навели порчу, из-за чего часто меняет партнёрш и в результате к своим сорока годам не имеет ни семьи, ни детей. Ха-ха, она, Каролина, прекрасно знала таких «страдальцев».

– Ладно, не будем отклоняться от темы, – миролюбиво сказала она, решив попытаться ещё раз. – Лучше расскажите мне о самом ярком вашем увлечении.

Роман медлил, постукивая пальцами по колену.

Тогда Кара задала наводящий вопрос:

– Было же у вас когда-то чистое и светлое чувство к особе женского пола? Может, вам запомнилась девочка, в которую вы были влюблены в школе?

– Да я во всех девочек был влюблен! Во всех до единой! – взвился Роман и, схватив графин, глотнул прямо из горлышка. – Неужели это важно?! – Не стоит так волноваться, – спокойно сказала Кара, а про себя подумала, что теперь, по крайней мере, понятно, в каком направлении двигаться дальше. – Если вы не будете мне доверять, мы не сможем справиться с вашей «порчей». И ещё хочу напомнить: всё, что вы сказали и скажете, останется в этих стенах, я гарантирую.

И тут на столе замигали ручные часики, сигнализируя, что время сеанса истекло.

Еле сдержавшись, чтобы не выдохнуть от облегчения, Кара лучезарно улыбнулась, на этот раз совсем так, как её учили в Гарварде:

– Итак, на сегодня всё. Жду вас в пятницу, как обычно.

Неопределённо мотнув головой, клиент буркнул что-то и, споткнувшись о ножку стола, вывалился из кабинета.

Каролина проводила его усталым взглядом и откинулась на спинку кожаного кресла. Этот Роман Пивнюк явно как-то странно на неё действовал. Хотя сегодня всё казалось ей странным, а точнее, раздражающим. И как нарочно с самого утра одни мужики…

С ними вообще работать гораздо сложнеё: жалуются на депрессию, бессонницу, и жены-то у них стервы, и всем-то от них нужны только деньги, а сами просто ищут оправдание своим кобелиным заплывам. Вот и Роман из той же породы – так, мол, хочу завести семью, что даже у психолога лечусь!

После первого же сеанса Каролина хотела ему отказать, но сей «неудачничек» протеже Ванессы – сестра лично позвонила и попросила помочь – поэтому, увы, деваться было некуда, пришлось взять.

Брезгливо отставив подальше графин – завтра сразу надо будет вымыть – Каролина крутанулась на стуле, чтобы взбодриться и выбросить из головы всё лишнее. Этот нехитрый манёвр обычно помогал, но не сейчас… От чего-то ей было не по себе.

Нет, всё-таки надо под благовидным предлогом сбагрить Пивнюка другому специалисту, решила она и минут пять с усердием массировала шею и плечи. Потом встала и раздвинула тяжёлые плотные шторы, купленные для создания в кабинете приятной доверительной атмосферы – солнце тут же брызнуло ей в лицо, ослепило, защекотало в носу, потом ринулось в глубь комнаты, прокатилось по полированному столу, подожгло грань графина, отразилось от зеркала и заиграло в стеклянных подвесках на люстре.

Постояв у окна и подивившись ясному погожему дню, может быть, последнему в преддверии октября, Кара открыла шкаф, выбрала в прозрачном кубе зелёную капсулу кофе «Каприччо» и вставила её в кофейный аппарат – тот зажужжал, запыхтел и выдал порцию любимого напитка.

Маленькими глоточками просмаковав всё до последней капли, она нацепила на руку свои любимые привезённые из Швейцарии часики и, глянув на них, ужаснулась – однако надо пошевеливаться! Тут же скинула строгие туфли-лодочки, натянула сапоги на каблуках, подхватила длинное бежевое пальто, сумку и выпорхнула из кабинета.

В подземном гараже стояла наготове верная «Маздочка», но, чтобы не рисковать из-за пробок, Кара предпочла на этот раз воспользоваться метро, и, уложившись в сорок минут, довольная, хоть и изрядно помятая, вынырнула на залитую дождём улицу.

Здесь, в северной части города, небо было затянуто свинцом и продолжало темнеть прямо на глазах, намереваясь в скором времени обрушить на головы москвичей новые мегатонны холодной воды. В связи с этой перспективой представлялось весьма заманчивым поскореё укрыться под сводами театра, однако до него ещё нужно было добраться. Да ладно бы дождь, гораздо важнеё то, что Ванесса наверняка приедет раньше и успеет себя накрутить! Прикидывая, удастся ли срезать путь, Каролина увидела цветочный киоск и, чтобы задобрить сестру, купила букетик из маленьких розочек.

Последнеё время они с Нессой виделись редко, урывками, у каждой теперь была своя жизнь – у младшей бурная личная, а у неё, старшей, работа… Вот почему, когда Несса позвонила и сообщила, что достала билеты на модный спектакль, Кара пообещала быть непременно и вовремя, даже отменила ради этого двух клиентов, записанных на вечер, что позволяла себе только в крайних случаях.

К тому же ей не терпелось поделиться с Ванессой своей радостью – в октябре, точнеё, уже через восемь дней, она улетает в Японию на целых три недели! Чтобы попасть на бои с участием знаменитых мастеров кэндо, пришлось составить индивидуальный маршрут по разным городам, и это потребовало, естественно, несметных денег, но зато исполнялась её мечта. Всё лето она вкалывала практически без выходных и, хоть и дорожила своей работой в этом экспериментальном медицинском центре, чуть не разругалась с начальницей, выпрашивая отпуск осенью, в самое горячеё время. Теперь оставалось только получить визу.

Воодушевлённая этими мыслями, Каролина спешила, как могла. Пальто путалось в ногах, мешая перепрыгивать лужи, а намотанный до носа шарф не давал возможности их вовремя обнаруживать, и меньше всего на свете ей хотелось сейчас уронить цветы в грязную жижу или, ещё чего доброго, на радость прохожим низвергнуться туда самой.

Преодолев несколько кварталов, она свернула за угол и, завидев здание театра, невольно притормозила.

Выложенное тёмно-серыми плитами, оно перегородило бульвар и, намертво сцепившись одним боком с особняком девятнадцатого века, другим, подобно громадному скальному обломку, нависло над Москвой-рекой. Его фасад был снабжён множеством различных выступов, смахивающих на шипы, редкие круглые окна забраны решётками, а нижний ярус почти сплошь облеплен афишами, между которыми, как пасть окаменевшего бронтозавра, щерился вход, всасывающий в себя вереницу людей, жаждущих испытать трёхчасовой катарсис.

Подходя ближе, Кара почувствовала, как её начинает пробивать озноб – давала знать о себе уже остывшая вода Москва-реки – и от этого здание театра показалось ей ещё болеё мрачным, даже устрашающим. Кто знает, возможно, архитектор как раз и стремился достичь подобного эффекта, однако он вряд ли предполагал, что при виде этого храма искусства у человека возникнет желание перекреститься. Перед входом как назло образовалось озеро, и обойти его не представлялось возможным. Зябко передернув плечами, Каролина простилась в душе со своими замшевыми сапожками, героически ступила в воду и, чертыхаясь, поплюхала к крыльцу, с которого ей нетерпеливо махала рукой Ванесса – длинноногая, изящная, в струящемся трикотажном платье глубокого зелёного цвета и наброшенном сверху белом кожаном полупальто. Её роскошные отливающие медью волосы были уложены крупными локонами и подхвачены сверху изумрудной змейкой, на манер прически молодой Катрин Денёв, что выглядело, возможно, и не ультрасовременно, зато изысканно.

В свои двадцать восемь Несса была уже «разведёнкой в квадрате», как дразнили её подружки. Они дразнили, а Кара посмеивалась, не сомневаясь, что уж кто-кто, а её младшенькая и на этот раз надолго в девках не засидится. И чутьё подсказывало, что этим вечером Несса представит ей своего «будущего», не зря же она так настаивала на встрече. Да и поход в театр был выбран вовсе не случайно – что может быть лучше непринуждённого общения вкупе с высоким искусством, чтобы, так сказать, наладить контакт между будущими родственниками.

– Ну где тебя черти носят?! – ещё издали крикнула Ванесса.

Кара взбежала по ступенькам, чмокнула сестру в щёчку и, вдохнув аромат её духов, подумала, что он всё-таки резковат.

– До начала всего двадцать минут осталось! – Ванесса обиженно поджала губы. – У тебя никогда на меня времени нет!

– Не всего, а целых двадцать, – с улыбкой возразила Кара и вручила ей розочки. – Это же уйма времени, ещё в буфет успеём. Ну не злись, я ради такого случая даже на метро специально поехала…

– Ладно уж, не оправдывайся, – остановила её Ванесса и, придирчиво осмотрев, в кои-то веки начала с похвалы: – Неплохо смотришься, в общем. Кофейный цвет тебе к лицу… сапожки тоже недурственные. Надеюсь, ты не нацепила свой жуткий служебный сюртучок? – при слове «сюртучок» она скорчила кислую мину.

Отстояв очередь в гардеробе, Кара собралась было взять бинокль, да передумала – в театральных премудростях она не очень-то разбиралась и от актёров не фанатела, в отличие от сестры, поэтому решила, что достаточно будет наблюдать за действом невооружённым глазом.

– Так… верх вроде нормальный, – Ванесса одобрительно оглядела её жакет, потом посмотрела на юбку и не выдержала: – А вот это безобразие сюда совершенно не подходит.

Настала очередь скроить кислую мину Каре.

– Нормальная юбка, «карандаш» называется, очень даже актуально, – попыталась она склонить сестру к миру. – И длина хорошая, на ладонь ниже колена. Мне так удобно.

Однако Несса продолжала набирать обороты:

– Во-во, удобно! Ты что, уже на пенсию вышла? Да для тебя сейчас актуально совсем другое.

– Но ты же знаешь, я сюда сразу с работы, – отстреливалась Кара. – А с клиентами очень важно держать дистанцию.

– Эх ты, дурёха моя учёная! Мужики всегда остаются мужиками, хоть и клиенты. Ты пококетничай с ними, ножки покажи, улыбнись загадочно, они и размякнут, бдительность потеряют. Я вот институтов не кончала, а с любым бы в два счёта управилась. Ну ладно, не дуйся, – Ванесса обняла Кару за талию и развернула к зеркалу. – Смотри, какие мы с тобой красавицы. Одни ресницы чего стоят – фамильные, в два ряда. Да достаточно махнуть ими пару раз, потом чуть прикрыть, и клиент из штанов выпрыгнет.

– Ой, только этого мне не хватало, – замахала руками Кара. – Скажешь тоже.

– Вот-вот, и всё-то у тебя по правилам, всё по прямой. Проложила себе рельсы и едешь по ним как трамвай. А куда заведут тебя эти рельсы, не задумывалась? Другим советы даёшь, устраиваешь чужую жизнь, а сама до сих пор даже кошки не завела. О-о, как на меня посмотрела… ну прям твердыня гранитная, а не женщина.

Та-ак, ещё немного, и будет уже не до искусства, начиная закипать, подумала Каролина и попробовала спасти ситуацию.

– Насчёт твердыни ты, конечно, сгущаешь… хотя в чём-то, может быть, и права.

– В чём-то? – усмехнулась Ванесса. – Да абсолютно во всём. У тебя же столько возможностей, а ты напялила эту бабкину юбку и сама не понимаешь, что похожа в ней на… на недоваренную картошку в мундире!

– Ну знаешь, это уж чересчур! – взорвалась Кара. – Ты всё-таки реши, трамвай я, твердыня или картошка! И почему, собственно, недоваренная?!

– А… ты что, обиделась? Вот так номер, – Ванесса невинно улыбнулась, схватила её за руку и, лавируя между принаряженными поклонниками Мельпомены, потянула за собой.

Каролина терпеть не могла эту манеру сестры – вначале наговорить гадостей, испортить настроение, а потом сделать вид, что ничего не случилось – и с досадой высвободила руку.

А Ванесса не унималась:

– Ох, прямо не знаю, что с тобой делать. Как же я тебя замуж-то выдам? Пора за тебя браться, а то со своей работой ты не успеешь оглянуться и засохнешь в своём «карандаше», как тот самый грифель.

Нет, это уже просто невыносимо, подумала Каролина и резко ответила:

– А по-твоему, у женщины может быть только одна цель в жизни – выйти замуж?! Присоседиться, пристроиться, стать этаким сальным довеском к куску вырезки, чтобы тебя хотя бы так, вместе с ним, одобрило общество?!

Люди вокруг стали на них оглядываться, шептаться и потихоньку расступаться. Заметив это, Ванесса с вызовом парировала:

– Вот уж чего у тебя не отнять, так это умения всё передёргивать и портить. Это у тебя от отца. Понятно, почему мужики не выдерживают!

– Тебя они тоже не очень-то выносят! – разъярилась Кара. – Вон уже двое сбежали. И не смей так говорить об отце!

– Скажи уж, что попросту мне завидуешь, – мстительно заявила Ванесса.

– Я?! – Кара нервно расхохоталась. – Это чему же? Прыгаешь с одного козла на друго…

Заметив, что стоящий прямо напротив неё подросток достал телефон и намеревается заснять их «милое воркование», она осеклась, уцепила Ванессу за локоть и поволокла в туалет. Там они молча поправили макияж, вышли одна за другой и постояли в нерешительности, тоже молча.

Наконец, заприметив буфет, Каролина натянуто предложила:

– Ну что, по бутербродику с рыбкой? Или возьмёшь «Медовик»?

– И не надейся, сегодня мы на диете, – сухо ответила Ванесса. – У нас есть дело поважнеё.

Ага-а, подумала Кара, значит, так оно и есть, будет с кем-то знакомить. И правда, Несса активно крутила головой по сторонам.

В это время дали первый звонок, однако публика на него почти не среагировала – одни продолжали глазеть на фотографии актёров, другие спокойно попивали шампанское, а кто-то висел на телефоне.

– Я не хотела тебе говорить раньше, ну… боялась сглазить, понимаешь? – Ванесса доверительно понизила голос. – В общем, ты особенно не психуй… Хочу представить тебе одного человека, у меня на него большие виды.

– Да что ты? – Кара старательно изобразила удивление.

– Но вот только… есть к тебе небольшая просьба.

– Валяй, – Кара подставила ухо.

– Не распространяйся особенно гм… ну-у… насчёт моих бывших при нём, – прошептала Несса. – Договорились?

– Само собой, само собой, – закивала Кара, прекрасно понимая, что её хитрой младшей сестричке не очень-то хочется пока раскрывать все свои «козырные» карты перед новым кандидатом… Боится спугнуть, наверняка для этого и паспорт недавно сменила.

Тем временем Ванесса начала терять терпение.

– Ничего не понимаю, мы же договорились здесь встретиться, – в недоумении пожав плечами, она грациозно поправила выбившуюся прядь волос и, бросив: «Стой здесь, я пойду поищу», растворилась в толпе.

А Кара уткнулась в буфетную стойку и принялась выбирать себе что-нибудь вкусненькое. Аппетит у неё был зверский – в обеденный перерыв довелось отведать лишь тыквенного супчика в близлежащей кофейне, время поджимало. Но только очередь подошла, как сзади кто-то дернул её за рукав. Обернувшись, она увидела Нессу и собралась рассказать ей, наконец, про Японию, но та была явно встревожена, даже пришлось её успокаивать:

– Да не расстраивайся ты так. Подумаешь, опаздывает, мы с тобой тоже не эталоны точности. Ещё только первый звонок, успеет.

Ванесса наклонилась к самому её уху, хотела что-то сказать и вдруг, ойкнув, отскочила в сторону.

– Подожди! – ринулась было за ней Кара, но раздался второй звонок, люди вокруг пришли в движение и сгрудились, пригвоздив её к буфетной стойке.

Минуты шли, толпа «ценителей высокого искусства» не редела, а Несса не возвращалась. Не зная, что и думать, Кара вглядывалась туда, где в последний раз мелькнула её огненно-рыжая макушка.

Наконец, грянул третий звонок, и публика разом повалила в зал, увлекая Кару за собой – она сопротивлялась, оглядывалась…

И тут до неё донёсся истошный вопль.

Толпа забуксовала, задергалась, и метрах в пяти стала расступаться. Подгоняемая недобрым предчувствием, Каролина устремилась туда, распихивая соседей локтями, наступая им на ноги, и, когда вопль повторился, оказалась рядом с его источником.

Кричала пожилая женщина. При этом она раскачивалась и водила перед собой руками, как будто впала в транс, а зрители в растерянности стояли вокруг, не понимая, что с ней случилось.

– Пропустите, я врач! – послышался откуда-то слева настойчивый голос.

К женщине протиснулся солидный мужчина с седой бородкой и принялся хлопотать.

– Что с вами? Где болит? Сердце? – он надавил пальцем на её запястье, стараясь определить пульс. – А вы потише, пожалуйста! И отойдите подальше, ей нужен воздух, в конце-то концов!

Женщина продолжала охать и всхлипывать, тогда он тряхнул её за плечи:

– Вы можете говорить?

В ответ она указала куда-то за спину Кары и пролепетала:

– Т-там…

Кара посмотрела туда и увидела над головами прозрачную стеклянную стену.

Люди шушукались, подозрительно посматривая друг на друга, расступались всё шире, и вот уже в центре этой стены стала видна открытая дверь, а за ней пустынный балкон, нависающий над тёмной водой.

– Что там? – допытывался врач. – Успокойтесь и постарайтесь объяснить.

– Упала… она уп-пала. Я видела.

Глава 2

– А ты похудела… Но в целом тебе это идет, – Денис ободряюще улыбнулся и провёл Каролину в свой кабинет.

Она присела на краешек дивана и, всё ещё сомневаясь, стоило ли приходить к нему на приём, скользнула взглядом по его аккуратной стрижечке, идеально сидящему пиджачку с жилеточкой и начищенным ботинкам – именно скользнула, до того он был весь гладенький, не за что зацепиться.

– Сколько уже прошло? Месяц почти? – спросил Денис, придав голосу скорбную глубину.

Этот его тон вызвал у Кары ещё большеё раздражение, и, молча кивнув, она отвернулась к окну.

– А я звонил, звонил, потом решил тебя проведать, но ты почему-то не открыла, – с беспокойством продолжал Денис, устраиваясь в кресле. – Куда-то уезжала?

– Да нет, просто… просто было не до кого, – глаза её против воли наполнились слезами.

– Понимаю. Ну ничего, время лечит, – он пододвинул к ней коробочку с салфетками. – И раз ты здесь, значит, тебе стало полегче.

– Полегче? Если бы… – всхлипнула Кара.

– Ладно, ладно, успокойся. Не стало, вижу. Давай об этом и поговорим.

– Ой, только не надо со мной как с пациенткой, – вспыхнула она.

– Но ты ведь и пришла ко мне как пациентка.

– Нет, я пришла как… как к другу.

– Вот и расскажи как другу, – в голосе Дениса послышались нотки то ли грусти, то ли обиды.

Каролина молчала.

– Тогда я сам. Значит, заперлась в четырёх стенах и искала забвения в бутылке? Не спорь, у тебя на лице всё написано. Чего ты добиваешься?

– Хочу всё забыть, забыть, – Кара сжала ладонями виски. – Не чувствовать этой боли.

Денис нахмурился:

– Алкогольная атараксия штука опасная. Это только поначалу кажется, что помогает, а потом проблема только усугубляется.

– И пусть, – она обреченно вздохнула. – Никого у меня больше не осталось, это ты можешь понять? Уеду, насовсем уеду… к чёрту, к дьяволу!

– Зачем? Это бесполезно, Кара, там всё равно легче не станет. Потерю близкого человека надо пережить, а не убегать. И работа, кстати, в подобных случаях очень даже помогает.

– О чём ты? Изо дня в день выслушивать жалобы на жизнь, вариться в этой серной кислоте и однажды увидеть в зеркале обозлённую, иссохшую старую деву! Да и чем я смогу помочь другим, если самой жить не хочется? – она потёрла глаза рукавом чёрного вязаного свитера. – Словом, я решила, что практиковать больше не буду, хватит с меня этого счастья.

– Что ж, решила, так решила, – Денис на секунду задумался и заговорил уже совсем другим тоном, мягким, вкрадчивым и каким-то уж слишком профессионально задушевным. – А знаешь, мне и самому приходила в голову подобная мысль. Иной раз клиент так достанет, что хочется послать его.., а заодно и всех остальных. Да и на личную жизнь наша работа тоже накладывает отпечаток. Тут одна знакомая мне сказала, что никогда бы не вышла замуж за психолога, потому что просвечиваться рентгеном каждый день вредно для здоровья, представляешь? Но бросать профессию… Можно же найти другое применение твоим знаниям, пойти преподавать, наконец. Новые люди, новые заботы, а? Сейчас, конечно, тебе тяжело, всё из рук валится, я понимаю. Отдохни, съезди в отпуск…

Каролина разочарованно повела головой, испытывая желание закончить этот бесполезный разговор, потом подумала, что раз уж заявилась в кои-то веки к своёму институтскому приятелю, лучшему студенту на курсе, теперь уже авторитетному психотерапевту, то хотя бы из уважения нужно ещё немного потерпеть.

А Денис говорил, говорил, взывал к её здравому смыслу.

Боже, поражалась Кара, какая тягомотина! И это всё, что он может мне предложить?

Чтобы не сорваться и не раскритиковать его методу, она вытянула из коробки салфетку и стала складывать оригами… Поморщилась, смяла, взяла другую…

Видимо, сообразив, что тратит слова впустую, Денис замолчал и с минуту смотрел, как в её руках салфетка превращается в изящную женскую фигурку.

– И как это у тебя получается? – восхитился он. – Всегда завидовал людям, у которых и с головой всё в порядке, и с руками.

– Боюсь, это не про меня, – буркнула Каролина.

– Про тебя, именно про тебя. Вспомни, какой ты заводилой в институте была, как парни наши по тебе сохли… скажешь, не замечала? А преподаватели так прям слюни пускали, ты любую кафедру могла выбирать. Да если б у меня было столько энергии, я бы горы разметал. А ты всё это на мелкую моторику хочешь ухлопать?

– Горы? Того, кто столкнул Ванессу с балкона, вот кого бы я разметала на атомы, если б нашла, – процедила она сквозь зубы.

Лицо Дениса вытянулось от удивления, и между ними повисла пауза. – Так… насколько мне известно, полиция сделала вывод, что это несчастный случай, и дело закрыто, – осторожно заметил он. – Мы с твоей Лёлькой пообщались на похоронах, и она сказала, что экспертиза зафиксировала сердечный приступ. У Нессы ведь с детства было больное сердце, это не секрет, потому и…

– Приступ был, Лёлька права, – согласилась Кара, вспомнив медицинское заключение, которое ей выдали на руки, сухое, категоричное. – Да я и сама понимаю, что, если б сердце не прихватило, Несса обязательно бы выжила, она же хорошо плавала. Но ведь приступ мог произойти и позже, когда она уже падала, от страха или от удара о воду, такое бывает и со здоровыми людьми. Других причин я не…

– Что-нибудь не так? – насторожился Данис.

– Да нет, просто… Перед самым началом спектакля она забеспокоилась, всё кавалера своего высматривала, ждала его очень, а больше ничего странного… В общем, не верю я, что она сама упала, вот что. Не ве-рю. Наверняка её кто-то толкнул, пусть даже случайно. Видел, что она перегнулась через перила и не подал руки, не удержал!

– А может, пытался и не успел? – возразил Денис.

– Всё может быть, – задумчиво проговорила Каролина и вдруг спросила: – У тебя есть виски?

Она знала, что алкоголь во время сеансов исключается, и приготовилась выслушать новую порцию нравоучений, но Денис покорно направился к дубовому шкафу и лишь уточнил:

– Надеюсь, ты сегодня не за рулём?

– Нет-нет, я на такси, – удивлённо заверила его Каролина.

Тогда он достал из кармана маленький ключик и, отпирая дверцу, продолжил:

– Пойми, Кара, гадать бесполезно. Теперь мы уже вряд ли выясним, как там в точности всё произошло. А что касается работы, то я всего лишь прошу тебя отложить принятие окончательного решения.

Увидев на полке целый ряд бутылок с фирменными этикетками, призывно заигравших на свету всеми оттенками жёлтого и красного, Каролина невольно сглотнула:

– И сколько?

– Что сколько? – не понял он.

– Сколько прикажешь мне ждать?

– Сейчас, сейчас… буквально секундочку, – пообещал Денис, продолжая внимательно изучать свой пивной арсенал.

– Да нет, я о принятии решения.

– А… Ну пару месяцев хотя бы.

Выбрав, наконец, красивую квадратную бутылку, он запер шкаф, убрал ключ, протёр стакан и осторожно, как будто боялся перелить, нацедил на донышко несколько капель янтарной жидкости.

Вот зануда, подумала Кара, ему самому бы не мешало пройти курс реабилитации, пока все клиенты не разбежались.

Передав ей стакан, Денис придвинул своё кресло поближе к дивану, сел и накрыл её руку ладонью:

– Не терзай себя. Поплачь, если нужно, слёзы тоже помогают. Пройдёт время, и всё уляжется. Ты же сама прекрасно знаешь, как это бывает.

– Да знаю я, всё знаю. Ванессу уже не вернуть, она мертва, – стряхнув его руку, глухо сказала Кара и выпила виски. Жаром обдав горло, оно осело где-то в желудке, но легче ей не стало, только на губах остался скверный привкус.

Денис дал ей немного отдышаться и спросил:

– А когда это случилось? В антракте или?..

– Нет, ещё до начала, – Кара тяжело вздохнула, забралась с ногами на диван и обхватила руками колени. – Спектакль тогда отменили, а нас попросили пройти в зал и занять свои места, чтобы выяснить, пропал ли кто-то из публики. Билеты остались у Ванессы, но она ещё раньше по телефону похвасталась, что удалось достать в пятый ряд. И я всё смотрела на этот ряд, ждала, надеялась, что Несса появится, ведь женщина, которая кричала, успела заметить только вскинутую руку и зелёное платье… Потом полицейские долго рыскали по всему театру, пытали меня расспросами, тыкали в нос какие-то фотографии, протоколы свои дурацкие строчили и только после этого отпустили.

Денис сочувственно кивнул и мельком глянул на часы. Заметив это, Каролина с досадой подумала, что её душеизлияния для него всего лишь рутинная работа и он наверняка уже придумывает благовидный предлог, чтобы поскореё её спровадить. Но ей так важно было рассказать всё это – хоть кому-нибудь рассказать!

– Не помню, что я делала в ту ночь, – она не сводила глаз с бумажной фигурки. – Не помню себя как себя, понимаешь? Да меня и не было, был только дождь, дождь, бесконечный дождь… он все лил, лил. Нессу искали целые сутки. Я куда—то ходила, ездила, а сама будто всё ещё оставалась в театре и не могла никуда двинуться… Потом позвонили из полиции и пригласили на опознание. Это тоже я неотчётливо помню. Оказалось, её унесло течением, поэтому…

– Да-да, знаю, мне на похоронах рассказали, – прервал её Денис. – Извини, сейчас ко мне должен прийти клиент… а в следующий раз я обязательно выделю тебе побольше времени, и мы поговорим обстоятельнеё. Самое главное для тебя понять, что, если ты поставишь на своёй жизни крест, это всё равно не вернёт твою сестру. Отпусти её.

– А кто тебе сказал, что я хочу поставить крест? – Кара смерила его презрительным взглядом.

– Да никто, я сам вижу! – всплеснул руками Денис. – Посмотри, до чего ты себя довела. Не ешь, не спишь, глаза ввалились, руки дрожат, прозрачная вся… да от тебя половина осталась.

Она горько усмехнулась:

– Это нынче модно.

– Вот-вот, – Денис сокрушённо покачал головой и снова взглянул на часы. – Ладно… Ещё виски будешь?

– Буду, – упрямо сказала Кара.

Он плеснул ей немного и молча наблюдал, как она пьёт, запрокинув голову, а потом тяжело поднимается с дивана.

– Что ж, была рада повидаться, – Каролина скомкала свою бумажную поделку, скользнула взглядом по просторному кабинету, обставленному безликой мебелью, и раскланялась. – Всего хорошего, спасибо за тёплый приём.

Денис, как ей показалось, облегчённо перевёл дух и тоже встал:

– Приходи ещё, обязательно приходи. Я буду ждать, слышишь? Вот в субботу можно, у меня расписано только до обеда…

Не дослушав его, Кара подхватила пальто, сумку и быстро вышла – прямо под проливной дождь.