Мария Алешина
Три сына
Усмехнулась девица.
– Я дочь самого духа гор. Коли замуж меня позвать решил, то сначала разрешения испроси у отца моего, – и взмахнув рукой, растаяла в воздухе, оставив доброго молодца в одиночестве.
Стрела же младшего сына упала в болото прямиком к зеленой лягушке.
Взял он склизкое создание и уже хотел лягушку в платочек завернуть, да не тут, то было, пошла рябь по зеленой воде болота, ударил гром, спрыгнула с рук лягушка и предстала пред ним девица красоты неземной.
– Зачем пожаловал добрый молодец? – улыбнулась девица-красавица.
– Батюшка велел в поле идти, стрелу запустить, и куда стрела упадет там и жену себе и искать. Стало быть, к тебе меня судьба привела,– произнес добрый молодец, не сводя с нее восхищенного взгляда.
– И отца моего не боишься? – рассмеялась девица. – А ведь он сам Водяной. Коли в невесты меня звать решил, то иди к батюшке моему, испроси разрешения. – И шагнув прямо в воду, тут же исчезла, лишь круги по воде разошлись.
Вернулись братья домой, ни слова не говорят, с каждым днем все тучнее и мрачнее становятся, позабыть девиц прекрасных не могут.
Так три ночи прошло, три дня минуло, не выдержали молодцы, в путь засобирались.
Дошли они до поля, а там пути их разошлись, направился старший в лес, средний в горы, а младший на болота.
Вошел старший брат в лес и пошел по извилистой тропе, кликая невесту свою черноокую. Только чем дальше вглубь он заходил, тем ниже ветви к земле клонились, по лицу все хлестануть метили, все чаще птицы хищные над головой пролетали когтями, шапку с головы сбивая. Все дальше и глубже он в лес заходил, все извилистей тропка становилась, плутала, путала, вокруг трех сосен водила. Устал молодец, сел на сыру землю, привалился спиной к дереву и молвит:
– Дух лесной, отец жителей лесных, с добром я пришел, не сбивай меня с пути верного, я за невестою своею за дочерью твоею.
Содрогнулись ели вековые, сосны молодые, прокатился гром по небу голубому и предстал перед молодцем сам Леший. Подскочил на месте купеческий сын.
– Ишь, что захотел, – грозно прогремел голос Лешего, – мою кровинушку, да и запросто так в невесты себе. Не много ли хочешь? Да мало получишь!