Мария Александровна Анисова
Дом вокруг дерева

Глава 8. Розовый закат

Дарья беспокоилась зря: потеряться в этом центанском городке оказалось попросту невозможно. Улица была всего одна и шла она по спирали, никуда не сворачивая и ни с чем не пересекаясь. Центр изучения Vis Viva, из которого она вышла, располагался в начале этой спирали, являясь как бы её исходной точкой. Дарье же, по словам Бели, необходимо было сделать примерно четыре круга, чтобы добраться до здания Общества волонтёров кольцевого Центана, где и находились её дом, работа и вообще – вся жизнь.

На улицах также царил монохром. Дома были белыми, дороги и лавочки – чёрными. Правда, деревянные детали скамей располагались не горизонтально, как на Земле, а вертикально, и представляли собой что-то вроде гладких приплюснутых ветвей, изгибающихся одинаковым образом. Как их так идеально подбирали друг к другу – загадка. Дарья пообещала себе обязательно выяснить это – сразу после того, как разберётся с остальным.

Ни одной урны девушка так и не нашла, зато фонарных столбов было невероятное количество. Правда, ни один не имел, собственно, лампы. Столбы заканчивались чем-то вроде ваз, в которых стояли букеты мелких разноцветных цветочков, похожих на ромашки, только ярко-синих, розовых и фиолетовых. Увядшие растения центанцы меняли на новые, забираясь по стремянке. Затем спускались вниз, к своим велосипедам с прицепом, полным свежих букетов, и ехали дальше. Красиво, только вот как это помогает освещать улицы по ночам? Велосипеды, к слову сказать, были практически такие же, как земные. Совершенная конструкция, принципиально менять что-то здесь бессмысленно. Разве что руль поднимался и опускался как у модных дорогих авто, чтобы к нему не приходилось тянуться.

Общая архитектура напоминала Даше фильмы об американских семьях среднего достатка: никаких блочных девятиэтажек, скромные домики в один-два этажа, маленькие садики за декоративным забором. Трава и растения, как, кстати, и стебли ромашек в вазах, были золотого цвета – прямо как нити неведомого вещества в той комнате, где девушка очнулась. Если приглядеться к ним поближе, можно было увидеть, что капли золотого сока медленно спускались вниз внутри стеблей и исчезали в земле. Интересно, почему не в обратную сторону?..

Эта загадка, в отличие от остальных, разрешилась незамедлительно. Пока Дарья наблюдала за движением сока, из дома показался хозяин сада в чёрном халате с запахом и немного растрёпанный. Он окинул взглядом свои владения, потом протянул по направлению к ним обе руки и как-то напрягся. Казалось, что от него исходят какие-то едва видимые волны золотой пыли: цветы будто оживились, закачались, словно на ветру, а стебли засияли вдвое ярче. Это продолжалось примерно с минуту, затем мужчина опустил руки и вытер пот со лба. Чуть вздохнув, он удалился обратно в дом. Дарья взглянула на растения: они заметно выросли, несколько цветов распустили свои розовые бутоны.

«Вот это я понимаю, садоводство, – подумала она, – ни тебе лопат, ни граблей. Попотел немного и готово».

Хотя действия мужчины выглядели почти магическими, Дарья всё же была уверена, что это, скорее, какая-то внеземная дистанционная технология. Ведь если бы в этом мире была магия, она должна была увидеть её гораздо раньше. Кто будет делать что-то руками, если есть вариант получше? Нет, скорее это их Vis Viva, про которую они всё время говорят. Интересно, а у меня она есть? Я же, выходит, тоже гражданка Центана…

Дарья подошла к следующему садику, вытянула руки и сосредоточилась, на секунду закрыв глаза. А когда открыла, увидела, что перестаралась. Трава, до того момента подстриженная в лучших традициях английских газонов, была ей по пояс, стебли стали не просто выше, но и толще, а бутоны, судя по количеству опавших лепестков, успели распуститься по второму разу.

«Ой-ой, – Даша испугалась не на шутку, – А вдруг хозяин выйдет?».

Словно услышав её мысли, обитатели домика включили свет. От страха Дарья кинулась вперёд без оглядки – благо, её растительных подвигов прохожие не заметили.

«Разберутся как-нибудь, – утешала она себя, – У них-то с использованием этой Vis Viva всё в порядке».

Бело-чёрная гамма мелькала в глазах до тех пор, пока не появилось большое разноцветное пятно. Девушка невольно остановилась, чтобы рассмотреть эту диковинку. Ей оказался дом, по центанским меркам просто огромный – в целых четыре этажа. Окрашен он был во все цвета радуги плавным градиентом. Под самой крышей Дарья увидела надпись: «Общество волонтёров кольцевого Центана».

Перед радужным домиком стояла пара – мужчина и женщина, завороженно смотрящие на заходящее солнце. Он был среднего роста, голубоглазый, с каштановыми волосами, собранными в хвост и в просторной белой футболке, она – брюнетка, одетая в зелёное платье в горошек, чудесно гармонирующее с изумрудными глазами.

– Закат сегодня такой розовый, – восхищалась женщина, – Ещё ни разу не был таким.

– То ли ещё увидим, – улыбался мужчина.

Дарья взглянула на солнце, тянущее кверху свои последние лучи, словно утопающий – руки.

– Закат как закат, – сказала она вслух неожиданно для себя, – Он же всегда такой и есть. Миллион раз видела…

– Миллион раз! – пара от изумления раскрыла глаза, – Он же здесь всего лишь пару тысяч оборотов!

– Пару тысяч? Хотите сказать, что до этого вы устраивали себе ночь выключателем? – посмеялась Дарья. Юмор её вёл себя хаотично, иногда появляясь совершенно не к месту, а иногда выдавая что-нибудь вульгарное не смешное. В это раз получилось комбо.

– О, вы, наверное, Хава! – догадались они, – Простите, что не сразу узнали. Вы ведь ещё только приходите в себя… Значит, у вас в симуляции было много закатов?

– Вы даже не представляете, – задумалась Дарья, – И не представляйте. Лучше расскажите, почему вас-то закатами обделили?

– Это настоящая веха истории, – гордо сообщил мужчина, – Вы, наверное, знаете это всё лучше нас, но пока не вспомнили, у меня есть шанс снова рассказать любимую историю. В общем, долгое время Центан был повёрнут к Райну одним и тем же боком. Поэтому люди могли жить только в районе плодородного кольца планеты, то есть там, где лучи падали под нужным углом. На одной стороне Центана оставалось слишком жарко, на другой – темно и холодно. Собственно, для жителей кольца Райн всегда держался в одном и том же положении. Скукотища, как по мне.

– Так уж скукотища, – засмеялась женщина, – Не слушайте его, Хава, мы даже и не думали, что Райн должен как-то двигаться. Так всегда было: два наших спутника, Каин и Авель, содержат много магнусита, так что они с Центаном образовали нечто вроде прочного треугольника, чьи вершины связывали электромагнитные силы. Они и не позволяли планете начать вращение вокруг своей оси. Обороты мы тогда считали, имея в виду полный путь вокруг Райна. Сейчас вот ввели счёт по оборотам вокруг оси, и теперь жуткая путаница: всегда не понятно, какой именно оборот имеют в виду. Приходится догадываться по срокам…

– Подождите, – остановила их Дарья, напрасно надеявшаяся, что на сегодня лекции окончены, – А если существовала такая сильная связь со спутниками, почему всё-таки началось вращение?

– В Центре рассчитали, что если уничтожить один из спутников, связь разорвётся, и планета начнёт вращаться. Соответственно, и климат начнёт выравниваться, а значит, через какое-то время станет больше пригодной для жизни территории, – объяснил мужчина, – Выбор пал на…

– На Авеля, я полагаю, – догадалась Даша, вспомнив свою земную историю. Кажется, в своих первых воплощениях она ещё что-то помнила о жизни здесь, – И как же его уничтожили?

– С помощью Vis Viva, конечно, – сказали оба в один голос. Женщина продолжила, – Наши родители – и мои, и Аврамовы, – были в числе Великолепной сотни. Это лучшие практики за всю историю Центана. Они одновременно направили на Авеля всю свою силу, и им удалось его уничтожить. Правда, многие тогда погибли. Но они знали, на что шли. И мы ими гордимся!

– Соболезную, – искренне сказала Дарья, – Извините, что затрагиваю старую рану, но… отчего они погибли?

– Применение Vis Viva отнимает много сил. Они отдали их все, – лаконично ответил мужчина и обратился к своей спутнице, – Пойдём, Сара. Завтра ещё вернёмся и обязательно найдём своего малыша. А пока все детишки будут в надёжных руках, – тут он слегка поклонился Даше и посмотрел на радужный домик.

Детишки? Только этого ещё не хватало. Даша не могла быстро сообразить, о чём идёт речь, поэтому представила себя матерью большого семейства. Троих, или нет, пятерых детей, которые кинутся ей на шею сразу, как она войдёт, и начнут выпрашивать гостинцы с другой планеты.

Пока она думала, пара удалилась. Райн окончательно скрылся за горизонтом, и на улицах загорелись фонари. Дарья опомнилась: откуда свет? Вместо фонарей ведь были обычные вазы на высоких ножках. Она пригляделась: на цветах, издавая сияние ярче ламп накаливания, сидели множество бабочек, чьи тельца сияли всё тем же золотым. Они ползали по бутонам, видимо, собирая пыльцу, одновременно обеспечивая население бесплатным освещением.

Что ж, ещё одной загадкой меньше. Дарья с облегчением вздохнула и вошла в здание. Внутри оно было таким же радужным. Первый этаж занимал детский приют – туда помещали тех, чьих родителей сгубила новая болезнь, о которой упоминал ещё Белиал. Даша поняла это из приветственных плакатов, висящих прямо перед входом. С души упал огромный камень – так вот о каких детишках говорила та пара!

И тут девушка почувствовала усталость. Суматоха этого дня долго не давала ей прислушаться к ощущениям тела, но теперь они всё-таки дали о себе знать. Она решила изучить все этажи как-нибудь потом. А пока её тянуло наверх, под самую крышу. Сопротивляться этому желанию не было ни сил, ни необходимости, поэтому она поднялась по ступеням и вошла в единственную на этаже комнату.

Это была её комната. Дарья почувствовала это сразу. От всего окружающего веяло чем-то родным: от кровати, повёрнутой так, чтобы видеть из окна звёзды, от жёлтых гирлянд на стенах, от стеллажа с книгами, от фотографий на пробковой доске… Девушка приблизилась, чтобы рассмотреть их. На большинстве была изображена какая-то девушка с длинными волнистыми локонами медового цвета, миндалевидными голубыми глазами и узким лицом. Дарья, заподозрив что-то, заглянула в висящее рядом зеркало – первое встреченное в Центане – и вновь вынуждена была удивиться. Так вот, значит, как она теперь выглядит!

Всё это – её фотографии. Рядом с ней всегда кто-то был, в основном – разные дети, которые обнимали её и улыбались. Похоже, волонтёрство действительно было ей по душе. Надо же. Судя по всему, она была хорошим человеком на этой планете. На другой же одно из её воплощений мечтало завоевать мир и истребить пару лишних наций. «Неисповедимы пути мои, как говорится», – усмехнулась девушка.

На одной из фотографий Дарья узнала Бели. Они вдвоём сидели в лодке, Бели обнимал её одной рукой, а в другой держал весло. Оба улыбались во все тридцать два, если у центанцев, конечно, было то же строение челюстей. Похоже, в этот раз Бели не обманывал: они действительно были близки. Вопрос только в том, насколько?

«Я подумаю об этом завтра», – сказала самой себе Даша, вспомнив фразу из одного земного кинофильма. В конце концов, это высказывание принадлежало ей, как и всё, когда-либо произнесённое и сотворённое на Земле.

Глава 9. Гости радужного дома

Проснулась Дарья, когда Райн уже взошёл высоко над горизонтом. Выглядел он точь в точь как земное Солнце – она даже сначала подумала, что всё произошедшее снова оказалось сном. Но нет: обстановка была всё та же, с фотографиями и гирляндой. В комнату, тактично постучав, вошла девушка в белом. У неё были длинные рыжие волосы, заплетённые в две косы, и множество веснушек – вылитая Элли из «Волшебника Изумрудного города».

– Сомкнитесь, Хава! – восторженно воскликнула она, увидев Дашу, – Я всё-таки дождалась утра, как вы велели, хотя это было очень-очень трудно!

Дарья сделала приветственный жест и виновато посмотрела на вошедшую девушку.

– Простите, но я пока ещё ничего не вспомнила…

Элли потрясла головой, разбрасывая косички, и возразила:

– Ничего-ничего! Вы меня и об этом предупреждали. Помню как сейчас: «Мириам, когда я вернусь, не входи ко мне сразу, дождись следующего дня. Если потеряю память, расскажи всё и ни в коем случае не лги!», – тут она подняла указательный палец вверх.

«А я тут строгой дамой была, похоже», – подумала Дарья, а затем добавила вслух:

– Что ж, тогда рассказывай, Мириам.

– Что вы хотите услышать?

– Чем я здесь занималась. Всё, что мне нужно знать, чтобы снова влиться в работу.

– Ой, так я, наверное, и до следующего оборота не закончу! Я ведь вас с детства знаю. Когда я сюда попала, вы уже были главной по приюту. Каждое утро приходили к нам на занятия, разговаривали, спрашивали, как нам живётся, а вечерами играли с детьми в то, во что они захотят. После вашей экспедиции по обе стороны кольца вы возглавили уже всё Общество волонтёров, а меня сделали помощницей, даже добились, чтобы мне дали имя – я вам до сих пор благодарна! Теперь я присматриваю за приютом, а у вас только спрашиваю, как поступать в сложных ситуациях. Как, в общем, и главы других направлений. Вы всегда даёте очень мудрые советы…

– А в то время, что меня не было, с кем ты советовалась? У меня был какой-нибудь заместитель?

– Да. Вы просили идти к Белиалу, если что-то понадобится. Но я, честно говоря, так ни разу и не сходила.

– Значит, всё было гладко?

– Не совсем, но… Я всё сумела решить сама.

– Ты умница, Мириам, – решила подбодрить её Дарья. Было видно, что девушка очень старалась, – Но, знаешь, может, я делаю поспешные выводы… Ты ведь в курсе, что не обязательно всем угождать, чтобы тебя принимали и уважали?

Девушка улыбнулась – одновременно восхищённо и печально.

– Вот теперь я вас узнаю. Вы очень часто говорили мне эту фразу. И я уже начинаю её понимать.

– Хорошо. И вот ещё что, Мириам… Ты ведь давно меня знаешь. Может, поможешь вспомнить, что у нас с Бели…

– Простите, но я ничего не знаю, – испуганно затараторила девушка, – Мне уже к детям пора. Спускайтесь тоже, если хотите. У них сейчас начнётся урок духовной культуры.

На этом она быстро выбежала за дверь. Дарья заметила, что Мириам оставила у кровати поднос с завтраком. Самое время! Об ужине вчера она так и не вспомнила.

На белой тарелке лежало нечто светлое, порезанное кружочками диаметром с теннисный мяч. Больше всего напоминало варёную картошку или марципан – эту сладость Дарья очень любила, поэтому попробовала блюдо с явным интересом. Увы, ожидания не оправдались: на вкус оказалось всё-таки как картошка. Даже, пожалуй, чересчур картофельно, словно рецепторы на языке отказывались принимать реалии нового мира, в котором едят такую банальщину. Выбирать не приходилось: Дарья поискала на подносе соль, но её там не оказалось. Нашлась только кружка с какой-то прозрачной жидкостью. «Только не вода, пожалуйста, только не вода, – шептала Дарья, поднося ёмкость ко рту, – спрайт, мартини, минералка на худой конец, да пусть даже водка…».

Не суждено было сбыться и этой надежде. Однако нет худа без добра: вода оказалась на редкость вкусной, даже будто бы родниковой. Такую и безо всяких добавок пить можно.

Наевшись центанской картошки, посоленной слезами из-за несбывшихся надежд, Дарья решила приступить к своим непосредственным обязанностям, а именно – спуститься на урок. Не столько из-за того, что хотела проверить, как тут без неё обходились – это её не особенно волновало – сколько из-за того, что сама хотела побольше узнать о духовной культуре Центана. Память-то пока не торопилась её выручать, а садик, который она вчера так легкомысленно испортила, никак не выходил из головы. Вдруг тут не принято прощать ближнего своего?

Учебный класс она нашла на втором этаже радужного домика. Немного помявшись у входа, словно опоздавшая ученица, всё же уверенно постучалась и вошла. Главная она тут, в конце концов, или кто?

Класс выглядел совсем не так, как Даша ожидала увидеть. Парт не было, ученики – все разных возрастов, от четвероклашек до выпускников, – сидели на стульях вокруг педагога. Учителем была женщина, одетая в чёрное наглухо застёгнутое платье с длинными рукавами и волосами, убранными в пучок. Всё-таки во всех мирах эти педагоги выглядят одинаково. Их профессия, пожалуй, накладывает на внешность самую явную печать.

– О, дети, посмотрите, кто зашёл к нам на урок! Глава нашего приюта, только вчера пробудившаяся от симуляции, Хава!

– Сомкнитесь, Хава! – прилежно в один голос проговорили ученики.

Даша вновь сделала приветственный жест и улыбнулась. Дети просияли.

– Если вы не против, я посижу у вас на уроке? – спросила она учителя.

– Конечно, это большая честь для нас. Берите стул, садитесь в круг.

Девушка послушно выполнила указания. Как тут всё-таки мудро заведено: даже такой знаковой фигуре не зазорно предложить быть с остальными на равных. Дарья всегда считала, что так и должно быть, так правильно… А может, это она и придумала?…

Учитель обратилась к детям:

– Сегодня мы с вами поговорим о главном символе нашей планеты – о кольце, давшем жизнь всем центанцам. Сейчас вы по порядку будете называть по одному кольцу, которое знаете. Повторяться нельзя! Начинай, № 9.

– Плодородное кольцо, в котором мы живём! – бойко ответил парнишка лет семи.

– Дальше…

– Кольцевые дороги в центанских городах, – сказал следующий.

– Хорошо…

– Магнитные кольца практиков, – добавил худощавый подросток в чёрной водолазке.

– Верно! – обрадовалась учительница, – Они принадлежат только самым сильным и мудрым людям. Покажите детям, Хава.

Даша испуганно уставилась на свои руки. Нет у неё никакого… Ой, и правда. Она уже забыла про него, так привычно кольцо сидело на безымянном пальце правой руки. Девушка подняла вверх руку с плоским чёрным украшением. По классу прокатился восхищённый вздох.

– Продолжаем, – прервала любование учительница, но тут в класс вошла Мириам.

– Извините за беспокойство, – сказала она, – Хава, к вам посетитель. Я отвела его в вашу комнату.

– Прошу меня простить, – ответила Даша и осторожно вышла, размышляя, кто это может быть.

Проходя мимо одного из кабинетов, девушка услышала знакомые голоса. Она подошла чуть ближе к двери, чтобы услышать, о чём они говорят.

Беседовали трое: Мириам, Аврам и Сара, вчерашние Дашины знакомые. Рыжеволосая настоятельница приюта задавала паре вопросы: похоже, они вместе заполняли какую-то анкету.

– Возраст?

– Тридцать пять и тридцать семь оборотов. Больших.

– Род занятий?

– Фермеры.

– Расскажите подробнее.

– У нас 100 дунамов земли неподалеку отсюда. Мы выращиваем еду для себя и тех, кто живёт поблизости, но часто остаются излишки. И ещё у нас трое гираков, хотя скоро у них в семье ожидается пополнение.

– Хорошо. Почему вы решили взять ребёнка из приюта?

– Мы бессмертные. Не можем иметь детей. Но очень… очень хотели бы.

– Вы осознаёте, что до зрелого возраста нельзя определить, каким будет ребёнок? Только годам к двенадцати по отсутствию внимания к противоположному полу можно будет предположить… А наверняка – только после тридцати, по наличию или отсутствию старения. Вполне возможно, что ребёнок окажется не бессмертным, и, в таком случае, однажды вы увидите, как он…

– Мы всё понимаем. И мы будем надеяться на лучшее, но… Если малыш вдруг… В общем, мы будем любить его в любом случае, до тех пор, пока он существует на Центане.

– Это очень зрелое решение. Мне это нравится. Пойдёмте, покажу вам наших проказников.

Троица удалилась, а Дарья, наконец, вспомнила, что наверху её ждёт таинственный посетитель.

За дверью комнаты Хавы на краешке кровати сидел Макс. Одет он был уже не в белую рясу, а в обычные, немного потёртые в районе карманов джинсы и белую футболку. Но изменение одежды было отнюдь не таким разительным, как перемена во взгляде. Если раньше он напоминал густую горячую карамель на фабрике сладостей, то теперь радужка будто побледнела, как чернозём от иссушающей жары. Выражение лица соответствовало: уборщик № 42 выглядел очень, очень печальным.

– Макс? Что-то случилось?

– Ничего нового, – спокойно ответил он.

Дарья переступила с ноги на ногу.

– Мне так жаль… Насчёт суда. До сих пор думаю, что я тебе сильно навредила, назвав по имени. Я не знала, что судья так отреагирует. Меня привели на заседание сразу после…

– Не переживай об этом. Когда ты вошла, я сразу понял, что ты Даша. Хава вела себя совсем иначе. И сейчас ты тоже не она.

– Это правда, – вздохнула девушка, – Я до сих пор так ничего и не вспомнила. И, честно говоря, это уже начинает меня тревожить.

– Думаю, с возвращением памяти будут сложности, – честно предостерёг Макс, – Я слышал, что ДУБ на Крузо был повреждён, и поэтому выбросил тебя обратно, как было, не загрузив оригинальное сознание.

– Звучит страшно…

– Не стоит бояться. Даша гораздо лучше, чем Хава.

– Ну да, – скривилась девушка. У неё в голове вновь отчётливо проступил образ несдержанного усатого политика, всё интенсивнее обретавшего её черты, – Судя по этим фотографиям совсем даже наоборот.

Макс проскользил своим потускневшим взглядом по стене, на которой висела пробковая доска.

– Хава была очень деятельной, решительной и целеустремлённой. Но она никогда не любовалась закатами.

Даша вспомнила, какую глупость сморозила при встрече с Аврамом и Сарой. «Миллион раз!..». Да на Земле она отвлекалась на каждый живописно скользнувший по ветке солнечный луч! Значит, тогда были проблески сознания Хавы?

– Вообще-то я зашёл, чтобы задать тебе один вопрос, – вдруг вспомнил Макс, – Подумай и скажи: ты действительно хотела покончить с собой в тот раз?

– Нет, – сразу уверенно ответила девушка, – Я просто не хотела больше скучать и страдать. А это… Будто остальные мысли выключились. Или словно меня кто-то вёл к этому, как персонажа в видеоигре. Я даже не задумывалась, что делаю, в голове было так чисто и пусто… Глупо, наверное, но теперь мне кажется именно так.

– Что ж, – серьёзно заключил Макс, – значит, я умру, зная, что был прав.