Марина Ясинская
Крушение небес
Глава 4
Агата не думала, что сумеет заснуть той ночью; разве можно спать в логове у врага? Да еще и после всего случившегося?
И только когда какой-то шум ее разбудил, Агата поняла, что не просто заснула накануне, но еще и проспала всю ночь словно убитая.
Девушка огляделась. Отведенная ей комнатушка была небольшой, с голыми стенами и шкафом, забитой одеждой самых разных размеров, фасонов и цен. В крошечной смежной уборной обнаружились стопки полотенец, запас зубного порошка, мыла, зубных щеток, бритвенных приборов и шпилек для волос. Похоже, здесь на ночь-другую частенько находили прибежище вражеские агенты.
Разбудивший Агату шум доносился из общей комнаты. Выходить девушке очень не хотелось; ей казалось, будто при свете дня все сразу поймут, что никакой она не секретный агент Третьего континента. Тем не менее Агата понимала, что не может вечно прятаться в комнате.
В общей комнате девушка увидела Сегрина с Кирби; привлекательного мужчины, которого называли Милорд, не было.
– Доброе утро, – поздоровалась она.
– Доброе, – отозвался Сегрин, искоса глянув на Агату. – Как насчет оладий на завтрак?
– Это было бы чудесно, – искренне ответила девушка, поняв, что очень голодна.
– Я тоже так считаю, – согласился Сегрин. – Мука и масло в шкафу, молоко на окне.
Агате потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что это значит.
– Вы хотите, чтобы я приготовила оладьи? – наконец недоверчиво спросила она.
– Ну не нам же их готовить, – усмехнулся в ответ Сегрин.
– Так, стоп. А раньше кто вам их готовил? – спросила Агата, старательно сдерживая возмущение; только подумать, эти мужланы считают, что она должна готовить им еду просто потому, что она – дама! Значит, вот как обстоят дела на Третьем континенте…
– Никто, – развел руками Сегрин. – Ни я, ни Кирби не умеем их печь.
Агата печь оладьи умела. Но не собиралась.
– Я тоже, – спокойно сообщила она, подошла к окну и, чуть отодвинув штору, выглянула на улицу. За ночь парк Ржавых Каруселей припорошило снегом. Обычно такой покров придает всему вокруг вид нарядной зимней праздничности, но оживить силуэты навсегда застывших каруселей и качелей ему не удалось; из мрачных темных остовов они лишь превратились в угрюмых белых призраков.
– Это все ты виноват, – услышала она за спиной бурчание Кирби. – Распинался вчера о том, что настоящий агент никогда не выходит из образа… Вот и накрылись наши оладьи.
В голосе юноши было столько почти детской обиды и разочарования, что Агата едва не рассмеялась. А образ мужчин Третьего континента как невоспитанных грубиянов, не уважающих женщин, на время уступил место новому, где беспомощные взрослые мужчины даже не могут приготовить себе завтрак.
Агата не выдержала и улыбнулась. Такой образ делал врагов куда менее страшными.
– Значит, опять овсянка? Или яичница? – обреченно вздохнул Кирби и с надеждой обратился к Агате: – Ты точно не умеешь печь оладьи?
– В Кирпичном переулке есть пекарня, где готовят очень вкусные блинчики, – ответила девушка. – Если ты так сильно соскучился по оладьям, зайди к ним.
Кирби пробурчал что-то неразборчивое и загремел кастрюлями. Сегрин развел огонь и налил в воду чайник. Пока на плите варилась овсянка, все трое уселись за столом. Сегрин взялся перебирать какие-то бумаги, а Агата, не зная, как себя вести и чем занять, просто уставилась на стену, завешенную картами, схемами и чертежами. Краем глаза она то и дело ловила на себе взгляды Кирби – и пыталась понять, что его больше интересует: Агата как девушка или как агент зуру.
– Интересно, что скажет насчет тебя шеф, – наконец нарушил тишину Кирби.
– Я думаю, в ее ситуации есть только два варианта, – оторвался от бумаг Сегрин, – либо возвращают домой, потому что прикрытие засвечено, либо дают новое задание и новую легенду.
– Но с последним они сильно рискуют, ведь ее могут узнать, – заметил Кирби. – Сегодня утром я уже видел в газете ее портрет с надписью «Их разыскивает Жандармерия». Кстати, обещают неплохую награду!
Сердце Агаты упало. Значит, на нее подали в розыск! Это было предсказуемо, и тем не менее новость почему-то застала врасплох. Что ей теперь делать? Даже если представится возможность бежать – тут она по крайней мере жива и остается сама собой, а вот если попадет в руки Жандармерии, то неминуемо станет монкулом…
Надо было как-то переломить эту ситуацию, обернуть ее в свою пользу. Возможно, предложить властям нечто такое, что в их глазах перевесит и ее проступок с репортажем в «Искре», и побег из тюрьмы. Например, информацию о вражеской агентурной сети, раскинутой по всему Сириону. Да, сдача властям вражеских шпионов вполне может обеспечить ей амнистию за прежние проступки! Только сначала надо собрать как можно больше информации…
– И потом, ты забыл о третьем варианте, – продолжил Кирби, и когда Сегрин вопросительно на него взглянул, пояснил: – Ее забирают комиссары нашей контрразведки и пытают на предмет того, не перевербовала ли ее Гардинария.
Агате потребовалась вся ее выдержка, чтобы не охнуть: из рук рядовых агентов она может попасть в лапы секретной организации Третьего континента!
– К счастью, это не наша с тобой головная боль, – подвел итог Сегрин. – Последнее слово за шефом, и наверняка будет принято наилучшее решение.
– Это да, – согласился Кирби.
В голосах агентов звучало неподдельное уважение, и Агата невольно задумалась, что же из себя представляет их загадочный шеф. Воображение тут же нарисовало ей огромного, угрожающего вида мужчину…
Девушка непроизвольно вздрогнула от мысли, что может встретиться с этим самым шефом. Он наверняка с первого взгляда поймет, что никакой она не секретный агент!
Надо срочно бежать!
* * *
– «Эти акты неприкрытой агрессии невозможно истолковать как меры защиты воздушных границ. Еще одна такая атака, и Арамантида будет трактовать ее как объявление войны», – закончила читать мадам лин Монро, опустила газету и обвела взглядом всех собравшихся на плацу. – Ответа на эту ноту протеста от Третьего континента пока не поступило, но мы готовы ко всему. И сумеем достойно встретить любой их ответ! Ура!
– Ура! – вразнобой повторили замерзшие слушатели: авионеры, механикеры и весь остальной личный состав летной базы, ежась под порывами промозглого зимнего ветра.
Этим утром сигнал подъема прозвучал на полчаса раньше обычного, и всем было велено явиться на плац в секторе Эос для первой тренировки морали и боевого духа под руководством новой замкомандующей.
Тренировка состояла из распевания гимна Арамантиды, отдачи чести голубому, с белым силуэтом авиона флагу Арамантиды, марширования под бравурную музыку и декламации лозунгов вслед за мадам лин Монро, которая уверенно заявила, что подобные упражнения сплачивают, объединяют и способствуют укреплению морали и боевого духа.
Про боевой дух Ника сказать ничего не могла, а вот то, что подобное упражнение объединяет, отрицать не могла. Ника чувствовала себя нелепо и даже несколько глупо, повторяя за мадам лин Монро пафосные речевки, и когда украдкой оглядывалась по сторонам и видела во взглядах других ту же неловкость, то сразу чувствовала, что все они тут – товарищи по несчастью.
– Интересно, она теперь каждый день будет нас так муштровать? – простонал Ансель, когда тренировка наконец закончилась.
– О небо, надеюсь, что нет! – воскликнула Ника, потирая замерзшие щеки.
– А я полагаю, что да, – сказала Ванесса. Всю тренировку она почему-то держалась рядом с Никой и Анселем, хотя Ника ожидала, что девушка найдет более подходящую своей высокой родословной компанию. – Мне кажется, мадам лин Монро воспринимает свою должность очень серьезно.
Тут Ника была согласна; мадам лин Монро и впрямь проводила нелепую тренировку с полной отдачей. Или же хорошо делала вид, все-таки она – актриса, а значит, умеет притворяться.
– Интересно, почему она – «лин»? – задумчиво протянула Ника, наконец-то вспомнив о давно уже занимавшем ее вопросе.
Все фамилии Арамантиды были или «рей», или «эр». Если верить легендам, в древние времена их земли населяло два клана: клан Света – «рей» и клан Воздуха – «эр». А вот людей с фамильной приставкой «лин» она ни разу не встречала. Ну, разве только в названии старинной театральной пьесы «Король лин Корбó», которая несколько сезонов успешно шла в театре «Империал» в Сирионе, но Ника всегда считала, что имя главного персонажа – вымышленное.
– Может, она это сама придумала, чтобы сделать псевдоним более загадочным? – предположил Ансель.
– Скорее всего, – согласилась Ника. – Но мне интересно, почему именно «лин»? Может, это что-то означает?
– В некоторых исторических хрониках пишут, что в прошлом, задолго до Эпохи Полетов, в Арамантиде жил народ, происходящий от богов, – проговорила Ванесса. – Все их фамилии начинались с «лин», что означает «пропасть». Пропасть между ними, потомками богов, и обычными людьми. Этот народ, если верить тем хроникам, умел делать совершенно немыслимые вещи…
– Получается, предки нашей лин Монро – потомки этого народа? – фыркнул Ансель. – Как-то слабо верится.
– Мне тоже, – с усмешкой согласилась Ванесса. – Тем более в этих же хрониках утверждают, что никого из их народа не осталось; якобы много веков назад та часть земли, на которой они обитали, откололась от Арамантиды и навсегда улетела в небо.
Ника удивленно уставилась на девушку; ни о чем подобном на курсах школьной истории не рассказывали! Впрочем, они вообще крайне скудно говорили о том, что происходило в Арамантиде до Эпохи Полетов, словно не хотели акцентировать внимание на временах, когда Империей правили не авионеры. Откуда же Ванессе это известно?
Девушка, словно догадавшись, о чем думает Ника, слегка пожала плечами:
– У рей Торнов богатая фамильная библиотека.
– Ансель! – раздался позади чей-то голос, и, обернувшись, Ника увидела, что к ним приближается механикера в пушистой меховой шапке. В руках она держала сложенный пополам лист бумаги, который протянула юноше.
– Что это? – спросил он, разворачивая лист и быстро пробегая по нему глазами. А потом поднял неверящий взгляд на механикеру. – Вы серьезно?
– Что такое? – насторожилась Ника.
Ансель без слов протянул девушке бумагу. Та быстро прочитала текст и удивленно воскликнула:
– Тебя назначили механикером? Так скоро?
– Сам в шоке, – хмыкнул Ансель.
Наблюдавшая за ними механикера хлопнула юношу по плечу:
– Привыкай, это мыс Горн, здесь не разводят ненужную бумажную волокиту. Признаюсь, я еще вчера получила телеграфное сообщение от мадам рей Брик, в котором она сообщила, что сама не успела подготовить документы о назначении, и попросила меня закончить все формальности.
– Ансель, это же чудесно! – просияла Ника. – Ты теперь настоящий механикер!
– Поздравляю, – сдержанно добавила Ванесса. Выражение ее лица стало совершенно непроницаемым.
– Спасибо, – ответил Ансель; он все еще выглядел ошеломленным. – Кстати, знакомьтесь: Николь, ученица Тристана рей Дора. Ванесса, ученица механикеры. А это мадам рей Тоск, старшая механикера нашей эскадрильи.
Дамы пожали друг другу руки.
– Ну, что, Ансель, готов к работе? – поинтересовалась мадам рей Тоск. – Тогда вперед!.. А ты куда? – удивленно посмотрела она на Ванессу, когда девушка последовала за ними.
– Я с вами, – уверенно заявила та.
– Не помню, чтобы я тебя приглашала, – прищурилась старшая механикера.
– Мадам рей Тоск, – вмешался Ансель, – Ванессу отправили сюда для того, чтобы она работала со мной. Личное распоряжение мадам рей Брик, – добавил он, видя, что не убедил механикеру.
Мадам рей Тоск недовольно поджала губы, но все же кивнула.
Ника проводила удалявшихся механикеров взглядом, а затем обернулась. Собравшиеся на плацу быстро расходились кто куда, и, смотря на них, Ника почувствовала растерянность. У всех были свои дела, своя работа – а что насчет нее? Она прилетела сюда, чтобы продолжать обучение с Тристаном. Но Тристан арестован, и неизвестно, что с ним будет дальше. А это значит, что и с ее собственным будущим теперь ничего не ясно.
– Чего застыла? – бросила девушке проходившая мимо капитан эр Лута. – Или тебя учения не касаются?
– Какие учения? – заморгала Ника.
Учения проводили в специальных военных лагерях, куда перед началом службы отправляли всех авионер, распределенных на боевые позиции. Там будущие защитницы Империи обязательно проходили курс специализированной воинской подготовки, с ними усиленно занимались физической подготовкой, стрельбой и летной тактикой.
Но у Ники все получалось не как у людей: и на Церемонию камней она попала не по правилам, и аэролит она разбудила не такой, как у остальных, и инструктора получила необычного. Вот и на мыс Горн тоже попала совершенно спонтанно, минуя необходимую подготовку в лагере.
– Обычные, какие же еще? – фыркнула капитан. – Тренировки – необходимая часть службы боевой авионеры. Сбор на марш-бросок через десять минут возле арсенала. Форма – полная боевая выкладка. Марш!
Без дальнейших промедлений Ника припустила к казармам.
* * *
День в штаб-квартире тянулся невыносимо долго. Ни Сегрин, ни Кирби не выходили за ограду; то ли вдвоем караулили Агату, то ли просто решили не показываться на улицах, пока не уляжется шумиха.
К счастью, и к Агате, видя ее явное нежелание говорить, они не приставали с расспросами. Девушка скрылась в отведенной ей комнатушке и провела почти все время там, благодарная судьбу за отсрочку. Чем меньше она общается с агентами, тем меньше шансов проколоться на какой-то мелочи и выдать себя с головой.
С другой стороны, чем меньше Агата с ними общается, тем меньше узнает о них и об их шпионской сети и тем меньше информации у нее будет для властей, когда она сбежит.
Кстати, о побеге. Чем дольше она отсиживается в своем углу, тем меньше у нее шансов улучить удачный момент для того, чтобы сбежать.
Наконец, убедив себя в том, что побег из плена – это дело рук самого пленника, Агата вышла в общую комнату – и как раз к возвращению в штаб-квартиру Милорда.
– О, вот и герой-любовник! – поприветствовал его Кирби.
– Да пошел ты, – недовольно проворчал Милорд. Но, увидев Агату, нацепил на себя вежливую улыбку и, подойдя к девушке, вежливо, прямо как вылитый джентльмен Арамантиды, поцеловал ей руку.
Милорд был ослепительно красив в щегольском костюме и модном пальто и так очаровательно улыбался, что оставаться полностью равнодушной к его чарам было просто невозможно.
– Агата, будь добра, завари нам чаю, – попросил Сегрин, усаживаясь за стол и жестом приглашая Милорда с Кирби к нему присоединиться.
Девушка стиснула зубы. Вежливая формулировка никак не умерила ее возмущения тем, что к ней относятся как к прислуге. Но делать нечего, она подошла к плите и принялась разводить огонь.
Вообще-то и дома, и в апартаментах, которые они снимали вместе с Никой, Агата постоянно заваривала чай. И мыла посуду. И прибиралась, и стирала – словом, выполняла всю мужскую работу по дому, и это никогда ее не беспокоило. Но одно дело – делать что-то самой, по своему выбору, и совсем другое – когда тебе приказывают, да еще с таким видом, будто это само собой разумеется. И особенно – когда это делает мужчина. Все внутри Агаты мгновенно восставало против такого требования.
– Ну, Милорд, чем порадуешь? – услышала она вопрос Сегрина.
Агата устроилась у окна, откуда могла спокойно и не привлекая особого внимания наблюдать и за происходящим, и за чайником на огне. Интересно, как на самом деле зовут Милорда? И почему ему дали такое странное прозвище? Впрочем, надо признать, оно ему подходило; в щегольском костюме и с такой привлекательной внешностью он и впрямь выглядел как заправский дамский угодник.
– Вчера были с Хеллой на кладбище Павших Звезд.
– Опять похороны авионеры? – уточнил Сегрин.
– Уже четвертые за этот месяц, – кивнул Милорд. – И опять какая-то нелепая случайная смерть. Эта, например, попала под колеса трамвая.
Сегрин фыркнул:
– Слишком много для совпадений, не так ли?
– Верно, – согласился Милорд. – Не будь я сам агентом Третьего континента, то решил бы, что это наши провокации. Но мы-то знаем, что мы тут ни при чем!
– Да уж, – протянул Сегрин и задумался. – Что-нибудь еще необычное заметил?
– Хмм… А присутствие на похоронах чиновниц из Министерства труда считается?
– Ну-ка давай поподробнее.
– Они буквально оторвали от гроба рыдающего мужа и куда-то увели. И еще мне показалось, хотя наверняка я не рассмотрел, что они забрали с собой аэролит погибшей.
– А вот это уже интересно, – оживился Сергин.
Милорд с виноватым видом поерзал на стуле:
– Следующая новость не порадует. Хелла дала мне отставку.
– Эх ты, шляпа! Мириться пробовал? – деловито осведомился Сегрин.
– Спрашиваешь! Как я только не пытался! Я же понимаю, что нельзя терять такой ценный источник информации в Министерстве полетов!
– Похоже, плохо пытался, – проворчал Сегрин. – Неужели это так трудно – запудрить бабе мозги?
Агата дернулась как от удара. Слово «баба» – едва ли не худшее оскорбление, которое только можно было придумать! Она никогда не слышала, чтобы кто-то рисковал произносить его вслух, и уж тем более – джентльмены! Впрочем, эти мужланы с Третьего континента джентльменами не являлись…
– Ты думаешь, это так просто, да? – оскорбился Милорд.
– А что сложного? – фыркнул Кирби. – Вертишься перед зеркалом, меняешь наряды, пляшешь на Ассамблеях и ублажаешь свою дамочку. И в нужный момент как бы невзначай задаешь ей нужные вопросы. Не работа, а сказка!
«Значит, он и впрямь „милорд“», – сделала про себя вывод Агата. Милордами называли молодых и привлекательных любовников состоятельных и влиятельных дам. Получается, этот красавчик втирался в доверие к высокопоставленным чиновницам, чтобы через них получать важную информацию для Третьего континента.
– Я так скажу, – угрюмо ответил Милорд Кирби, – лучше уж, как ты, шляться по темным кварталам и вонючим подвалам, чем круглыми сутками блеять, как безмозглый идиот: «Да, дорогая, конечно, дорогая, как захочешь, дорогая…»
– Но у тебя для этого слишком смазливая физиономия, – ухмыльнулся Сегрин. – Для канав и подвалов любая рожа сгодится, а вот чтобы обрабатывать здешних дам, нужна как раз внешность, как у тебя. Грех такой пропадать!
– Да хватит уже зубы скалить, – вздохнул Милорд. – Я вот все никак не пойму, как такие порядки терпят здешние мужчины?
– Они не мужчины, раз позволили женщинам собой командовать! – презрительно фыркнул Сегрин и внимательно посмотрел на Милорда. – Так из-за чего Хелла дала тебе отставку?
– Она случайно узнала, что у меня была интрижка с Гретой рей Торн, – с мрачным видом признался тот.
– Ты с ума сошел? Зачем крутить роман со второй, когда у тебя уже есть объект в разработке?
– Ну ты меня уж совсем за дурака не держи! – возмутился Милорд. – Та интрижка давно закончилась, просто кое-кто намеренно проболтался об этом Хелле, и та ожидаемо вспылила.
Закипел чайник, Агата заварила чай и принялась расставлять на столе чашки. За ними последовала сахарница, ложки, блюдце с нарезанными лимонами и молоко. Никто из мужчин не обращал на девушку никакого внимания, словно она и впрямь была прислугой.
«Вот буду наливать чай – и „случайно“ оболью кого-нибудь кипятком», – с мстительным удовольствием пообещала себе Агата, впрочем, полностью отдавая себе отчет в том, что так не сделает.
– Что же все-таки случилось?
Милорд вздохнул:
– Мы с Хеллой были на официальном приеме в министерстве. И Грета тоже присутствовала. Так сложилось, что они с рей Торн друг друга, мягко говоря, недолюбливают. Вот так и вышло, что Грета, увидев меня с Хеллой, решила ее… подразнить.
– Но ты же ей объяснил, что это было давно?
– Конечно.
– И?
– И ничего. Хелла дама крутая, сначала действует, потом думает… Если вообще думает.
«Рей Торн, рей Торн», – повторяла про себя это имя Агата. Эта фамилия казалась ей смутно знакомой.
– Ты ее знаешь? – вдруг обернулся к девушке Сегрин.
Агата вздрогнула. Она-то думала, что на нее никто не обращает внимания! А оказывается, Сегрин не только не выпускал ее из виду, но еще и заметил, как она задумалась, и сделал правильные выводы. Да он и впрямь опытный агент, никогда не расслабляется и не упускает ни одной детали. «Надо всегда об этом помнить», – сделала себе мысленную зарубку Агата, а вслух сказала:
– Не ее. Я знаю ее племянницу, она тоже работала в Конструкторской.
– И что ты можешь сказать про племянницу?
Агата пожала плечами. Что на это ответить? Сама она Ванессу не встречала, но по рассказам Ники у нее сложился вполне определенный образ.
– Высокомерная. Заносчивая. Не может смириться с тем, что ей не удалось разбудить летный камень.
– Значит, это у них семейное, – усмехнулся Милорд. – Я про высокомерие.
– Ладно, давайте обсудим дальнейшие планы, – вернул Сегрин разговор в нужное русло. – Мы не можем лишиться такого важного источника информации в министерстве. Нужна хоть какая-то замена.
– Даже не знаю, – задумчиво протянул Милорд. – У меня есть приглашение на одно закрытое мероприятие, и там будет директриса летной школы, Анелия эр Мада. Это был бы очень хороший вариант…
– Да, это было бы неплохо, – согласился Сегрин. – А если не выйдет, попробуй навести контакты с Тильдой рей Брик.
Агата беззвучно охнула. Это же главная инженер Имперской Конструкторской!
– Ха! – воскликнул Милорд. – Да ей же, наверное, лет сорок пять, не меньше!
– И что это меняет? – холодно осведомился Сегрин. – Или ты думаешь, ты тут для собственного удовольствия? Между прочим, сейчас, когда в Конструкторской работают над секретным новым авионом, нам особенно не помешало бы знать, как продвигается дело.
– Я слышал, мужчины рей Брик мало интересуют, – заметил Милорд.
– Правда? А вот я слышал, будто рей Брик нравятся молоденькие юноши. Ходили слухи, что она завела интрижку с одним из своих учеников, – ответил Сегрин.
«Неужели он про Анселя?» – подумала Агата.
– Это только слухи… – неуверенно заметил Милорд.
– Слухи, говоришь? Ну хорошо, сейчас мы все выясним наверняка, – пообещал Сегрин и повернулся к Агате: – Рей Брик и впрямь путалась с каким-то учеником? И вообще, с каких пор в Конструкторской появились ученики мужского пола?
Агата порадовалась про себя, что благодаря рассказам Ники была немного в курсе происходящего в летной школе и Конструкторской.
Ника… Чувство вины пронзило Агату насквозь. Она была так занята собственными проблемами, что даже не успела толком подумать, как там ее подруга. Не будет ли у Ники из-за нее неприятностей? А может, они уже случились и подругу арестовали по обвинению в пособничестве шпионке?
Сегрин продолжал пристально смотреть на Агату; правое веко нависало на глаз сильнее обычного.
«Да ему же не только нужен ответ, – сообразила девушка, – он меня еще и проверяет!»
– Этот ученик появился осенью, – начала Агата с последнего вопроса. – Приехал откуда-то из провинции и попросил взять его в механикеры. Рей Брик хотела его выставить, но он как-то убедил ее дать ему шанс. И неплохо им воспользовался.
– Он был ее любовником? – уточнил Сегрин.
– Наверняка не знаю, но мне кажется, это только слухи, – ответила Агата, вспоминая все, что слышала об Анселе и его бывшей девушке, которую он приехал разыскивать в столицу… А еще о том, каким взглядом Ансель смотрел на Нику, когда думал, что этого никто не видит. Не мог у него быть роман с начальницей!
– Вот видишь? – обернулся Сегрин к Милорду. – Это всего лишь слухи!
– Я все равно сначала попробую с мадам эр Мада; мне кажется, у меня с ней больше шансов, – отозвался Милорд.
– Она намного моложе и симпатичнее, да? – понимающе подмигнул ему Кирби.
Милорд не успел ответить, в комнате раздался стрекот телеграфной машины.
Кирби торопливо подошел к аппарату и, едва только показался кончик бумажной ленты, воскликнул:
– Так, внимание, сообщение от шефа!
От одного упоминания шефа агенты словно бы подобрались и непроизвольно вытянулись в струнку, выжидательно уставившись на медленно выползающую полосу бумаги.
«Да, определенно начальник держит их в железном кулаке», – отметила Агата.
Когда телеграфный аппарат затих, Кирби оторвал бумажную полоску и протянул ее Сегрину. Тот быстро пробежал по тексту глазами и передал Агате.
– Держи, это и тебя касается.
Девушка мельком глянула на буквы. Снова шифр…
– Ну, что там? – нетерпеливо поинтересовался Милорд, и Агата про себя снова возблагодарила его за любопытство, которое спасало ее уже во второй раз!
– Говорит, что скоро нас навестит, – ответил Сегрин.
Агата нервно сглотнула. Встречи с шефом агентов она откровенно боялась.
– А еще сообщает о разговоре с шефом зуру, и они совместно решили, что Агата теперь работает с нами. Поздравляю, – дружески хлопнул Сегрин девушку по плечу. – Ты в нашей команде!
Агата криво улыбнулась. Вот счастье-то!
