Марина Васильевна Шипицына
Параллельные миры Фритвома
Глава 10. Мир Апполея
Сон царя Белого города был беспокойным, ему казалось, что его зовет Ева, но он не мог проснуться, путешествия по другим мирам отнимали у него много сил, тем более, если миры были глубокие. Во сне он продолжал плутать: опускаясь в глубины морские с черной водой, подниматься в небесную высь, иногда настолько плотную, что не видно было ничего в пределах одного метра, и тогда было очень сложно. Такой мир иногда был заселен диковинными существами, и встреча с ними не сулила ничего хорошего. Радостно было только то, что эти бесконечные переходы иногда кончались. Переходы к Еве, почти всегда кончались настоящим отдыхом, когда он не видел снов и начинал верить, что его спонтанные переходы могут быть прекращены.
Апполей проснулся, во дворце никого не было, только верные стражи стояли на охране его сна. Он хлопнул в ладоши, но ни одна из женщин не вошла в покои и не спросила:
– Что изволите, господин?
Он понял, что все женщины сейчас находятся дома, но через несколько минут все они будут здесь и все будут ему служить.
– Когда не надо – все толкутся здесь, а когда нужна хотя бы одна – никого нет. Надо что – то менять в моей жизни. Зачем мне столько женщин, пусть сидят дома и ухаживают за своим семейством, а мне нужна только одна, которая будет со мной и будет ухаживать только за мной, – он полулежал, опершись на локоть правой руки и мечтал, закрыв глаза.
– Вот сейчас в эту комнату войдет Ева, она подойдет ко мне и спросит: «Что ты хочешь, дорогой». Вдруг он услышал шорох, открыв глаза он увидел старую служанку, она держала в руках поднос с едой.
– Cюда поставь, – он указал на маленький стол, привстал, опустив ноги на пол. Вкусно пахло, прием пищи, был одним из самых любимых обрядов в его жизни, он вкушал с прямой спиной и большим достоинством.
– Нерси, какие новости? – просил он старую служанку, она знала все и даже больше, иногда вспоминая такие подробности истории Белого города, что правитель только диву давался. Бывая в хорошем расположении духа, он расспрашивал Нерси о том или ином событии, желая знать правду. Нерси рассказывала так, будто она сама была участником этого события, хотя родилась гораздо позже. Не только ради рассказов, которые Нерси знала в великом множестве, он держал старуху, но – можно сказать, что он её любил, как бабушку.
– Да, какие новости, мой господин? Знаю только, что в нижних мирах держат пленницу, белую по коже и которая говорит на давно забытом тритвомском языке. Допрашивают, допрашивают, а она молчит. Говорят, что завтра будет полыхать костер, её сожгут, а прах развеют над Фритвомом.
– Почему над Фритвомом? – спросил Апполей, он перестал кушать, думая об услышанном.
– Говорят, её захватили на Фритвоме, с космического корабля. Полеюшка, – так старушка иногда называла правителя, – говорят она очень похожа на нас, только меньше ростом и молчит, может быть она элементарно не знает языка? Ты бы поинтересовался, жаль девицу, – старушка скорбно вздохнула.
– Да, Нерси, не беспокойся я сейчас же узнаю, кто это и где она.
– Полеюшка, ты – то в нижних мирах не можешь быть, тебе нельзя, ты можешь погибнуть, там слишком плотно и жарко, позволь это сделать мне?
– Нерси, ты ведь так стара, что я боюсь за твою жизнь больше, чем за свою.
– Что ты, Полеюшка, я пожила, а тебе еще жить и жить. С другой стороны, я не собираюсь погибать мы вернемся вместе с девицей. Там, кстати живет моя младшая сестра, ей – то нельзя к нам, она слишком плотная, навещу её заодно. Апполей подошел к старухе, взял её морщинистые руки в свои и прижался к ним лбом.
– Спасибо, Нерси, я буду ждать от тебя вестей с нетерпением.
– Пойду я, Полеюшка, как бы не опоздать.
– Иди, милая, иди и, – Апполей сделал паузу, – береги себя.
Старушка оглянулась, поклонилась и исчезла. Апполей сосредоточился.
– Нерси нужно будет подстраховать, но бабушка права, я не могу просто проникнуть в нижние миры, мое тело будет раздавлено. Там нет свободного места, нет просторов моей любимой Марсии и отказаться от нижних миров нельзя. Буду думать по мере поступления вопросов.
– А зачем там присутствовать в своем теле, а что, если использовать ментальный атом? Таким образом я подстрахую старушку. Там у бабушки живет сестра, – так думая, перебирая разные варианты проникновения в нижние миры, он сел в медитацию, краем глаза он видел, как множество молодых женщин заполнили его покои, закрыв глаза он отрешился.
Ментальный атом, выделенный через Аджну, с легкостью проходил толщу плотного и ужасного мира, со всех сторон на него реагировали монстры, рожденные человеческим сознанием, они пытались его проглотить, наступить, съесть в конце концов, но бесконечно малые размеры давали ему возможность уходить без столкновений. Мозг Апполея и сам немало боялся, ментальный атом, был ничем не защищен и никем не контролировался.
– Нерси, – подумал Апполей, – где ты? Тотчас перед ним открылась довольно широкая тропа, по ней шли, ползли грешники, вот один отклонился от пути и тотчас встроился в первый нижний плотный мир, тело его превратилось в камень, только глаза сверкали из гранита,– жуткая картина, так постепенно часть этих заблудших душ осталась в первом нижнем слое. Среди этих серых фигур, выделялась прямая спина его бабушки, она шла не сгибаясь, прекрасно понимая, что ей в этом мире ничего не грозит. Ментальный атом Апполея встроился в серебряную струну своей бабушки на уровне Сахасрары.
– Бабушка, я с тобой, – тихо прошептал Апполей. – Я вижу тебя, – ответила Нерси, – а сейчас не мешай мне идти, мне нельзя сбиться с тропы или упасть. Вот тропа стала опускаться, ширина её уменьшилась почти в два раза, все больше серых встраивалось в стены тропы. Апполей понял – это второй нижний уровень.
– Нерси, где их поселения?
– Молчи Полеюшка, сам увидишь. Бабушка продолжала спуск, она тоже менялась, одежда становилась старой, волосы поседели, голубые глаза выцвели, но она шла и шла. Апполей заметил перемены, но уже выйти из игры нельзя, сердце его облилось слезами. Ширина тропы стала настолько узкой, что при неосторожном движении можно задеть стены, на тропе осталось совсем мало грешников и они продолжали встраиваться в стены, глаза их закрывались, лицо покрывалось серой маской.
Бабушка совсем высохла, стала маленькой и сморщенной, это было ей на пользу, почти полностью исключая касание стены.
Вот впереди появилось серое пятно, закрытое непрозрачной плёнкой. На тропе бабушка была одна, все грешники встроились в стены и приняли безвременье. Бабушка коснулась рукой пленки, в том месте, где она коснулась появилось отверстие, которое расширялось и в конце концов стало таким большим, что бабушка смогла пройти в него не сгибаясь.
– Полеюшка, вот мы и пришли, здесь находятся колчи, живущие в этом слое. Посмотри налево видишь острые края крыш, чем острее крыша, тем более важный колчи здесь живет.
– Нерси, кто такие колчи?
– Смотрители и исполнители слоя.
– Здесь все такое мелкое, Ева может здесь находиться только на коленях, или сидя.
– Все, мы пришли. Апполей чуть не упал, младшая сестра Нерси – колчи Сер, была настолько уродлива, что смотреть на неё прямо было невозможно. Он услышал, как разговаривали сестры, но ничего не понял, то, что они обнялись, казалось непостижимым. Красные горящие глаза колчи Сер, казалось, проникали прямо в голову, мешали мысли и забирали душу, казалось леденящий холод проникал в тело Апполея.
Ментальный атом Апполея тихо сидел в струне Нерси и не шевелился.
– Полеюшка, колчи Сер обещала помочь, – Нерси села прямо на серый пористый пол и вытянула ноги. Колчи исчезла, она бежала между острых крыш, где сидели и лежали колчи, молодые, старые. Кто – то поворачивал голову в сторону Сер, кто – то равнодушно отворачивался. Впереди показался частокол крыш, навстречу колчи Сер, вышло такое существо, что у Апполея встали волосы дыбом: не стоячее, не ползучее, не глазастое, не безглазое, без рта и со ртом, колчи коснулась его ручкой, будто сухой палочкой, существо стало прозрачным и Апполей увидел Еву, она сидела обхватив руками колени и наклонив голову. Колчи Сер поползла обратно, вот и Нерси, она коснулась сестры ручкой, и та упала, казалось, что последние жизненные силы покидают её.
– Полеюшка, сестра Сер нашла девушку, но как её оттуда вызволить? Апполей не ответил, он был потрясен увиденным: поистине бедственным положением тритвома. – Из подземелий нет выхода, хорошо бы превратить куб, где она сидит в камень и под видом камня выкатить на поверхность. Ты умеешь?
– Нерси, с тобой только один мой ментальный атом, у него нет никаких возможностей. Вам придется все делать самим я только подсказчик и советчик. Нерси о чем – то заговорила с колчи Сер, она махала сухонькими ручками, качала «головой», глаза сверкали красным.
Нерси тряхнула головой и ментальный атом Апполея, выпав из струны, коснулся стен «пещеры». Старухи куда – то поползли, а ментальный атом Апполея начал встраиваться в молекулярную структуру «пещеры».
– Еще 3200 изменений, и я уже никогда не буду видеть параллельные миры, – мысли царя мгновенно спровоцировали ментальный испуг, который послужил катализатором и вызвал сильнейший выброс адреналина. Проникновение ментального атома в структуру нижнего третьего мира замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Апполей начал медленно подтягивать свой ментальный атом через все три нижних мира обратно, но любопытство взяло верх и он, не раздумывая бросился на поиски Нерси.
Старухи стояли на коленях около страшного существа и в чем – то его убеждали. Наконец – тот засветился, куб с Евой показался на поверхности, затем медленно серая пористая поверхность затянула всю поверхность куба, превратив его в замшелый камень. Колчи Сер достала из глазницы свой красный глаз и подала тому страшному существу, стражу Евы. Бабушка Нерси уже катила камень по узенькой тропинке, часто останавливалась и утирала сухонькой ручкой пот. Страж вставил красный глаз в подобие глазницы, и он засверкал красным зловещим светом, освещая ближнее пространство. Старухи докатили камень до жилья колчи Сер, здесь они простились, вытирая слезы. Они что – то долго говорили друг другу, наконец прощание кончилось и Нерси покатила камень по той же самой дороге, по которой она пришла в третий нижний мир. Голова Апполея трещала нещадно, но он понимал, что операция «спасение» еще не окончена.
Глава 11. В гостях у Виринеи
Виринея пыталась восстановить внутренние органы командира, но это ей мало удалось, так как процессы, протекающие внутри тела, были совершенно не такие как у людей на Фиртомарсии. Светимость её тела упала, и она слегка растерла горячие сухие ладони. Встала, походила по мед. отсеку.
– О, кого я вижу, – распахнув руки, в мед. отсек вошел Николай. – А где Галина, почему её здесь нет? Виринея стояла не отвечая.
– Так, так, а ты, что здесь делаешь, кто тебе позволил здесь находиться? – он подошел к раненому командиру, постоял, явно не ожидая ответа девушки. – Иди к себе, тут тебе нельзя находиться.
– Оеу? Я е еаа иео ооо.
– Почему? Я не делала ничего плохого, – перевел Николай. – Все равно уйди, мне лучше знать, – этими словами Николай хотел показать свою значимость и внушить девушке уважение. Виринея вышла из мед. отсека и тихо пошла по направлению к рубке, никто её не сопровождал, никто ей не мешал, и это было для неё странно.
– Как так, я здесь совершенно чужая, а ко мне относятся как к своей. Смогли бы мы, фиртомарсиане так относится к чужакам. Если бы – да, то не было бы у нас островов «забвения», откуда возврата нет, – девушка вздохнула. – Пойду поговорю с тритвомом Иваном, мне нужно уговорить его отпустить меня на поверхность планеты, так хочется посмотреть те места, где были, когда – то города и высокая фритвомская культура. Вот и рубка, она нерешительно поднесла руку к двери, та медленно отъехала в сторону.
– Е ао оое Ио, оое ааиы ыи ооо /Мне надо осмотреть Фритвом, осмотреть развалины бывших городов/, – обратилась она к командиру, который сладко спал, откинув голову на спинку кресла. Услышав голос девушки, Иван Первоцвет встрепенулся, открыл глаза и спросил:
– Чего тебе?
– Е ао оое Ио, оое ааиы ыи ооо /Мне надо осмотреть Фритвом, осмотреть развалины бывших городов/, – повторила Виринея.
– Ладно, хватит лопотать, позови Николая, – произнес Иван, протирая глаза и сладко зевая он потянулся, расправив плечи. Девушка удивилась.
– Какой крепкий мужчина, у нас все внешне одинаковы и мужчины, и женщины, – она подошла к Ивану и пальчиком дотронулась до его бороды.
– А – это, некогда совсем привести себя в порядок. Позови Николая, а то я ничего не понимаю, о чем ты говоришь.
– Что меня звать я уже здесь, – сказал, входивший в рубку программист.
– Ты, когда вернулся? Удалось ли тебе хоть что – то поделать на поверхности?
– Почти ничего, одному ничего не сделать. Сергей обещал, но не пришел.
– Галина тоже обещала меня сменить на вахте, но тоже не подошла, – вспомнил Иван. – Коля, девушка что – то лопочет, переведи.
– Она, говорит, что ей надо осмотреть Фритвом, то есть Марс, осмотреть развалины бывших городов, – Николай перевел и с интересом посмотрел на девушку. – С чего ты взяла, что здесь на Марсе была цивилизация? Мы – земляне, конечно, догадывались о том, что здесь возможно, когда – то была жизнь, но доказательств нет.
– Я здесь для того, чтобы собрать эти доказательства, для развития нашего мира очень важно знать от кого мы произошли, как появился наш мир, – переводил Николай.
– Виринея, давай завтра, сейчас мне не хочется этим заниматься. Скоро у нас сеанс связи с Землей. Центр управления полетами поинтересуется нашими успехами. Мне придется все рассказать, о том, что происходит на корабле.
– Делай, как знаешь, – согласился Николай, а мы пойдем отдыхать. Потом мужчина подумал о двусмысленности своих слов.
– Не волнуйся, Иван, Виринее – налево, а мне – направо.
– Да, иди ты уже, – махнул рукой Иван Первоцвет, – мне надо подготовиться к сеансу связи.
– Есть, – дурачась ответил Николай, открыл дверь пропуская Виринею, вышел сам. Он почувствовал тонкий аромат духов, будто пахнуло сиренью.
– Виринея, хочешь я покажу тебе уголок Земли? – неожиданно спросил Николай.
– А, оаи /Да, покажи/, – она шла впереди, вдруг остановилась и повернулась, Николай, не ожидавший такого, налетел на неё, не растерявшись мгновенно обнял и поцеловал. Девушка не ожидала от парня такой прыти, растерялась, она не знала как себя вести: в их мире давно никто не целуется и не обнимается.
– О ы еае, ае, – она внимательно смотрела на Николая, не вырываясь.
– Что ты делаешь, зачем? Затем, – ответил Николай.
– Ея ея оа, я о аея Иоаии /Меня нельзя трогать, я дочь правителя Фиртомарсии/, – вновь произнесла Виринея.
– Я знаю, что ты дочь правителя Фиртомарсии, но в объятиях нет ничего плохого.
– Еееи /переведи/, – потребовала девушка.
– Да, что переводить? Ладно, ладно: «В объятиях нет ничего плохого, понятно?»
Виринея высвободилась из крепких рук Николая, пропустила его вперед.
– Я а оой.
– Я за тобой, я за тобой, – ворчал Николай, вспоминая сладкий поцелуй Виринеи.
– Ои /Входи/, – сказал Николай, открывая «уголок России» и пропуская девушку вперед.
Виринея прошла на середину помещения и встала около маленькой березки, пальцем затронула липкие листочки.
– Еёа? – удивленно спросила девушка парня.
– Да, береза и что тут удивительного? – поддержал разговор Николай.
– В Фиртомарсии давно нет берез, я их видела только на картине в кабинете отца.
– Давай поженимся и полетим на Землю вместе, там столько берез, завались, – иронично отвечал парень.
– Еееи, – вновь потребовала Виринея.
– Аай оеия и оеи а Ею … /Давай поженимся и полетим на Землю…/, – далее Николай не успел сказать, что – то в воздухе лопнуло и Виринея исчезла, Николай, не раздумывая прыгнул в портал и тоже исчез. Портал медленно закрылся, как закрывается пасть хищника, сожравшего свою жертву.
В этом райском земном уголочке ничего не изменилось, только на большом камне вновь сидела маленькая зеленая лягушка, она сидела не шевелясь, только головка вращалась на все четыре стороны.
Почему Николай прыгнул за Виринеей, невозможно ответить, прыгнул и все. Скорее всего он испугался, что больше никогда не увидит девушку, еще ни одна девушка не нравилась ему так, что он готов был на ней жениться, причем немедленно. Конечно, стоило бы подумать о последствиях своих необдуманных поступков, ведь на звездолете уже почти никого не осталось, все будут переживать, думать, куда он исчез вместе с Виринеей, но ни одна подобная мысль не сверкнула в мозгу Николая.
Скачок Николая в параллельный мир был настолько неожиданным, что он потерял сознание, а может именно с потерей сознания случается переход? Очнулся Николай от того, что он лежал на холодном камне и кто – то неприятно лизал ему ноги. Он открыл глаза, но это ему мало помогло, вокруг было темно, он подтянул ноги, но что – то подползло к нему и вновь лизнуло.
– Неужели я голый? – была его первая мысль, – ведь я в уникомбезе, и не должен чувствовать никакого лизания, наверно, какая – нибудь гадость. Он сел и снова подтянул ноги к себе, стараясь избавиться от того, кто лизал его ноги.
– А, ну, оставь меня в покое, а то я сейчас как дам, – крикнул Николай незванному лизуну. Что дам, кому дам, парень не сильно и думал, просто дам кулаком по голове и все. А если у него и головы – то нет? Что есть по тому и дам, – решил Николай, сжимая кулак.
– А где Виринея? – Николай разволновался, он мгновенно забыл про лизуна и крикнул в темноту:
– Виринея, ы е? Но в ответ была тишина.
– И зачем я полез к ней со своими предложениями, и зачем я повел её в райский уголок, и что это за дела: чуть что, сразу забрасывать куда – то подальше от звездолета, – Николай погрозил кому – то кулаком. – Правда, мне надо было остаться на Земле и пойти в цирковое училище, клоун бы из меня получился первоклассный, как все говорят. Кто – то теплый подполз к нему и лизнул прямо в нос.
– Собака? – спросил неизвестно у кого Николай, сразу захотелось её покормить. Он опустил руку в карман и достал что– то теплое и шевелящееся, мышка вспыхнула, как фонарь и осветила все вокруг.
– Откуда, ты, чудо природы? – спросил он у мышки, затем скосил глаза и увидел того, кого он назвал собакой. Лохматое белое существо было очень похоже на собаку, но не собака.
– Ладно, завтра рассмотрю получше, не кусается и то ладно. Почему он решил, что будет завтра, что его еще сегодня не сожрут, неизвестно, но ведь на то он и был балагур и весельчак, что во всем, что с ним случалось стремился видеть только смешное и полезное. Он встал, посветил мышкой себе под ноги, там был сплошной черный камень. Он вспомнил, как лет пятнадцать назад, совсем еще юный, ездил с мамой на какие – то острова в Индонезии, так эти острова были полностью из камня, но зато об него бились лазурные, прозрачные воды Индийского океана. Николай решил идти вперед, какая разница, что это может быть назад.
– Вперед это туда, куда гляжу, – решил он для себя. – Как хорошо, что у меня есть мышка, источник света, ни батареек тебе не надо, ни аккумуляторов. Он двинулся прямо, тот объект, который лизал ему ноги зашевелился и покатился за ним. Николай не удивился, все, что есть в этом мире должно принадлежать ему. Впереди что – то белело, он подошел ближе.
– Виринея, – пронеслось в мозгу, он бегом бросился к девушке. Она лежала, подвернув ногу и около неё тоже сидел белый шарик, он лизал девушке руку. Николай сел и положил голову девушки к себе на колени, белые мохнатые шары были рядом и колыхались. Мышка светилась и освещала лицо Виринеи.
– Виринея, – тихонько позвал Николай девушку. Она была жива, только еще не пришла в себя после такого стресса. Очень хотелось кушать.
– Эй, белый, – тихо позвал парень, – нет ли чего поесть, а то живот подвело. Шарики сидели рядом и никак не реагировали на слова парня.
– Интересно в этом мире есть рассвет? О чем я думаю, нужно думать, как вернуться на звездолет, – Николай вздохнул, – хорошо еще хоть мышка светит, – и он благодарно погладил её по спинке. Сон сморил парня, он задремал и снится ему: будто живет на берегу моря старец, бороду ему полощут волны, а птицы чешут длинные волосы. Много лет он ждет своего освободителя, а за свободу выполнит любое его желание. Девушка в его руках пошевелилась, сон, как рукой сняло.
– Приснится же такое, мне что ли стать освободителем? – Николай отмахнулся от этой мысли.
– Виринея, ои.
– Николай, говори на тритвоме, я понимаю тебя, – проговорила девушка, не открывая глаза.
– Очнись, проснись, я не знаю, где мы, но нам надо возвращаться, – он провел теплой рукой по щеке девушки, – нам надо возвращаться.
– Я тебя поняла, – Виринея открыла глаза, которые тотчас наполнились слезами. Она осмотрелась и тихо прошептала:
– Это остров забвения, отсюда никто еще не возвращался.
– Так это твой мир, твоя Фиртомарсия? – спросил Николай. – И как это мы оказались на этом острове, может ты мне ответишь, ты, наверно, лучше знаешь свой мир.
– На эти острова уходят те, кто болеет и те, кто умирает.
– Но, мы – то с тобой не болеем и не умираем, да я и не собираюсь умирать. Отвечай, как нам отсюда выбраться?
– Отсюда нет выхода, мы здесь с тобой умрёёёёём, – и Виринея заплакала, слезы градом катились у неё из глаз. Одна слезинка упала на мышку и светимость мышки уменьшилась.
– А, ну не реви, русские не сдаются. Мы вернемся отсюда, я тебе обещаю, – он приобнял девушку, вытирая слезы. – Не реви, нельзя, чтобы мышка погасла. Вставай, пошли, нужно, что – то делать, я не могу сидеть без дела. А Солнце у вас здесь всходит? Ну, светлеет?
– Нет, это остров забвения, здесь ничего нет, никого нет.
– Как никого нет, смотри, здесь два белых шарика, – и он поднял мышку высоко вверх, освещая белых, которые послушно, стояли или сидели под светом и ждали.
– В этих белых превращаются те, кто сюда уходиииит, – слезы с новой силой хлынули из глаз девушки.
– Да? Я не знал. Ладно, не реви, как говорит русская пословица «Слезами делу не поможешь», – и добавил, – только испортишь. Он поднял Виринею с камня, взял за руку:
– Идем. Девушка безропотно подчинилась.
– Он мужчина, он знает, что делает. Но это бессмысленно, с островов забвения никто еще не возвращался, – так думала девушка, еле переставляя ноги. – Почему я сюда попала, почему меня сюда перенесли, неужели с отцом что – то случилось? Только, если правитель болеет или умирает, то на острова забвения ссылают всех его родных.
– Николай, – сказал девушка, – мы должны попасть в резиденцию правителя – АстраВому, там, что – то случилось.
– Ты, что Виринея, я должен попасть на свой звездолет, там нас уже хватились и все сходят с ума от беспокойства.
– Мы должны попасть в АстраВому, должны убедиться в том, что отец жив и здоров и ни что ему не угрожает. Если мы это сделаем, то потом попасть на звездолет не составит никакого труда.
– Виринея, мы зря с тобой спорим, мы еще не знаем как выбраться отсюда, а уже думаем куда. Или ты знаешь, что – то, но мне не говоришь?
– Нет, я ничего не знаю, – она попыталась сесть на камень и заплакать, но Николай резко дернул её за руку.
– Не смей сдаваться, вперед, только вперед. Виринея уже не вырывала руку, она забыла, что до неё нельзя дотрагиваться, она крепко держалась за мужчину и шла, шла. Сколько они шли, неизвестно, но вместе с ними катились два белых шара, они шуршали и издавали какие – то звуки, словно подбадривали идущих. Мышка исправно светила, а черному камню не было ни конца ни края. Парню стало скучно, и он вспомнил, что на Земле он был еще классным репером, что стихи сами приходили к нему, ну прямо, как сейчас:
Мы идем с тобой очень долго,
Словно по дороге, идущей в вечность.
С нами два белых шара катятся,
Они шуршат, о чем – то с нами разговаривают.
Мы обязательно дойдем с тобой до цели,
Мы обязательно вырвемся отсюда,
А потом сыграем веселую свадьбу,
И два белых шара будут плясать лучше всех.
Он схватил Виринею на руки и закружил её сильно, повторяя: громче всех, громче всех. Мышка выпала из рук и погасла. Николай остановился, Виринея доверчиво прижималась к его груди. Он поставил её на ноги.
– Вот я такой, зачем уронил мышку? Ничего не видно.
– Николай, смотри, – крикнула Виринея. – Мышка куда – то бежит.
– Давай, мы за ней, быстрей, быстрей. Но они не сделали и двух шагов, как белые шары подкатились им в ноги, будто приглашая сесть.
– Вея, садись, сейчас мы её догоним в два счета. Он уже сам прыгнул на мягкий шарик, вцепился в длинную шерсть, чтобы не упасть. Шарики приподнялись над поверхностью и понеслись за едва светящейся мышкой.
– Вея, – кричал Николай в экстазе, волосы его развевались, ветер прямо в лицо.
– Николай, – кричала девушка, она уже верила, что они выберутся с этого острова. Шары летели за мышкой, несли на себе седоков. Вот мышка остановилась, свет от неё усилился и Николай увидел старика, бороду его полоскали черные волны, ноги и руки вросли в камень, глаза его были закрыты.
– Дежавю, – подумал Николай. Он спрыгнул с шарика и подошел к старцу. – Отец, чем я могу тебе помочь?
Старец молчал, он казался каменным изваянием.
– Ое, – сказала подошедшая Виринея, – а ооои ея, оаи а. /Отец, как освободить тебя, подскажи нам/.
Девушка прогнала птиц, которые клевали голову старика.
– Николай, что же нам делать, как помочь старцу? Они стояли в расстройстве, ничего путного не приходило в голову. Николай наклонился, поднял мышку повыше, чтобы рассмотреть старца. Вдруг мышка выскользнула из рук прямо на голову старца, она быстро хвостиком начала чистить волосы старца, Виринея присоединилась к ней, она достала откуда – то золотой гребешок и начала расчёсывать, уже освобожденные от грязи пряди волос. Николай спустился на берег и достал из воды длиннющую бороду.
– Эй, белые, сюда, на помощь. Шары стали вращаться, освобождая руки старца из камня. Вот освободились руки, а вот и ноги. Виринея умыла старца.
– Жаль, что нет ткани, покрыть тело старца от воды и ветра, – сокрушенно сказал Николай. Он поднес ладони к щуплой груди старика и почувствовал, как бьется его сердце. Виринея заплела длинную бороду старца, закинула её за спину и вплела в одну косу с волосами. Они чуть отошли от старика и остановились, глядя на свою работу.
– Мы освободили старца из плена, – тихо сказала Виринея.
– Да, мы сделали это, – Николай поднял мышку повыше.
Кожа старца на лице расправилась и порозовела, спина расправилась, руки и ноги стали наливаться силой. Глаза распахнулись и на них глянули блестящие молодые глаза.
Мышка упала из рук Николая и мгновенно превратилась в молодого парня, кожа его светилась, приблизительно так, как хотел, когда – то Николай.
– Отец, это я – Благовей, я выполнил твою просьбу, освободил тебя, но не могу находиться в образе человека, прости меня, прощай. Светящийся человек снова превратился в маленькую мышку и растворился в воздухе. Наступила темнота.
– Вея, что это только что было? Мышка – человек по имени Благовей, так вот почему он помогал нам. Какая – то магия, все во всё превращаются, шары перемещаются, старик врос в камень, просто удивительно. Виринея держала парня за руку.
– Я согласна с тобой, но ничего не видно, что делать, куда идти?
– А может быть старец еще здесь, ведь он обещал выполнить одно наше желание.
– Эй, старик, ты кто и почему был замурован в камень? – не удержался от вопроса Николай.
– О ы, оеу ы ауоа ае? – такой же вопрос задала и Виринея.
– Я Бог Благодар, меня наказали за то, что все земли Фиртомарсии были отданы людям для жизни.
– Ты вернешься к Богам?
– Да, у меня еще есть неоконченные дела на Золимпе, а сейчас я выполню любое ваше желание, – сказал, то ли прошуршал старец.
– Я хочу, – начал Николай, – чтобы ты перенес меня, прости, нас в резиденцию правителя Бурноветра, моего отца, – закончила Виринея.
– Мы еще встретимся, – это были последние слова Благодара, которые донеслись до них горным эхом.
– О, пусть будет благословен тот день, когда появился на Земле свет, – вскричал Николай, он протер глаза и чуть не закрыл их снова, так как золото стен дворца, статуй и огромных золотых сосудов слепило не хуже солнца, где – нибудь в Крыму.
– В пору надевать черные очки, – подумал программист, – ладно потерплю и без них. Такой роскоши он не видел никогда, если только в золотой комнате Эрмитажа. Все стены были покрыты росписью, потолок был расписан религиозными сценами или нет, что – то было не так, как у них в храмах Питера или Москвы, но весьма похоже. Кто знает, сколько бы он еще стоял в немом восхищении, если бы не Виринея. Она шла под руку с очень высоким красивым мужчиной, в роскошных, расшитых золотом одеждах.
– Николай, – окликнула она парня, тот опустил голову и перевел глаза на мужчину.
– Здрасьте, – сказал он и протянул правителю руку для пожатия. Тот тоже смотрел на него во все глаза, будто искал знакомые черты. – Здравствуй, – ответил правитель и пожал протянутую руку.
– Так вот какой ты, потомок фритвома, полуторатысячное колено династии Бурноветров.
– Я никакой не потомок, я родился на планете Земля. Наш род, конечно, старинный, но не настолько, чтобы быть потомком каких – то фритвомов, и вообще моя фамилия Пронин, – гордо произнес парень.
– Мне Виринея сказала о твоем предложении, – не обращая внимания на возмущение парня, продолжил Бурноветр. – Стать мужем моей дочери, можно только в том случае, если ты согласишься жить на Фиртомарсии и быть моим наследником.
– Что? – у Николая задрожал подбородок от негодования, он пошутил, а та сразу сказала папе. Конечно, Виринея ему нравилась, но остаться в параллельном мире, никогда не увидеть Земли, это было выше его сил.
– Жена, всегда должна следовать за мужем, куда иголка, туда и нитка, – вспомнил он русскую пословицу. – Я житель Земли и вернусь туда с женой или … без жены.
– В таком случае, прощай! Николай не успел удивиться или сказать еще хоть одно слово, в глазах его стало темно…. Он лежал на холодном полу райского уголка Земли, сознание приходило к нему медленно, зеленая лягушка сидела на камне и квакала:
– Ква, потерял любовь, ква, ква, потерял любовь, ква. Так и надо тебе, так и надо тебе, квааааа, так и надо тебе квааааа.
– Пошла отсюда без тебя тошно, еще ты здесь со своим кваканьем, – Николай сел, спиной облокотился на камень, где сидела квакша. – Ах, как жаль Виринею, елки – палки, я чуть не стал правителем Фиртомарсии, расскажи кому, со смеху все поумирают. Не буду грустить, может мы еще встретимся, а сейчас хорошо бы поспать, а то завтра снова на поверхность, а я еще не спал, непорядок. Голова кружилась от смены событий, пошатываясь он вышел в коридор, дошел до своей каюты и упал на койку не раздеваясь. Никто на корабле не отреагировал на исчезновение и возвращение его обратно. Экипаж звездолета спал.
