Марина Васильевна Ледовская
Мир в твоём доме
Глава 19
– Вот и вся история, – Вадим откинулся на удобную спинку стула. Кафе внутри пекарни, действительно, было уютным – чудесно пахло свежезаваренным кофе и по-домашнему корично-ванильной выпечкой.
– Любопытно, – отозвалась Марья Ивановна, внимательно рассматривая через крохотные очки на кончике носа фотографию, которую ей дал Зорин по ходу своего рассказа. – Я бы сказала – даже весьма любопытно.
– Вам тоже кажется, что Валя похожа на мою прабабушку Христину? – задал вопрос Вадим, в душѐ слабо надеясь, что Марья Ивановна опровергнет это сходство. Мало ли что им с матерью почудилось. А Марья Ивановна – человек незаинтересованный, к тому же мудрый и рассудительный.
– Мне не просто кажется, оно так и есть, – она посмотрела на Зорина с каким-то странным чувством.
– То есть? – Вадим сделал глоток кофе, от удовольствия на секунду прикрыл глаза.
– Валя действительно, очень похожа на твою прабабушку, вне сомнений. И подобное сходство не может быть случайным. Хотя природа порой так лихо шутит над нами, что бывают похожи и совершенно посторонние люди, – она сделала паузу, вдруг улыбнулась каким-то своим мыслям, – но именно здесь надо проверить.
– Проверить? – переспросил Вадим.
– Да, родственные связи между твоей семьёй и предками Валентины. Твоя мама абсолютно права – этим надо заняться вплотную. И чем скорее, тем лучше.
– Но, Марья Ивановна, – Вадим закинул ногу на ногу, – о каких связях можно говорить? Семья Фертовских – аристократы в пятом поколении, прошу прощения – звучит несколько нескромно, но что есть, то есть. Зорины куда проще, но исследовать их родословную нет смысла, потому что Валя похожа на мою родственницу по линии Фертовских. А с другой стороны её родня из Беляниново – простые люди, всю жизнь проработавшие на земле, а уж папашка девочки вообще асоциальный элемент. Алкоголик, бездельник. Что между ними и моей семьёй может быть общего?
– Ну, бездельником я бы Генку не назвала – по крайней мере, когда был помоложе, он и на заработки ездил, и матери помогал, – покачала головой Марья Ивановна, сняла очки и спрятала их в футляр. – Хотя в чём-то ты прав, что касается этих двух семей – Панюковых и Терёшкиных, они были простыми людьми. Насколько мне известно, Панюковы давно жили в Беляниново, но не родились там, а вот откуда они приехали – я не в курсе. Вот что, Вадим, – посмотрела на экран телефона, – мне пора возвращаться домой, а то дочь будет нервничать. Ты же поезжай в Беляниново и поговори с бабой Симой, да, той самой, которая мне рассказала про Снежану. Пока эта ветхая старушка жива и ещё в памяти. Да, поезжай как можно скорее, не откладывай. А то и зима на носу, да и вообще лучше разобраться во всём в ближайшее время, вдруг всплывёт такое, что изменит всю вашу жизнь с Викторией.
– Марья Ивановна, вы меня пугаете, – Вадим чуть кофе не поперхнулся.
– Вадик, дорогой мой, перемены – не всегда к плохому, – Марья Ивановна тяжело поднялась со стула – опять затекла нога, да и в затылке давит, будет дождь, как пить дать.
– Что вы хотите этим сказать? – Зорин стал помогать одеваться своей спутнице – пальто, шарфик. – Вы что-то знаете?
– Помилуй, Вадим, откуда же? – улыбнулась Марья Ивановна, кивком поблагодарила его за помощь. – Снимок я увидела впервые, историю услышала только что от тебя.
– Тогда каким образом всё это сможет изменить нашу с Викой жизнь?
– А вот мы и узнаем, – не переставая улыбаться, сказала Марья Ивановна, – да, я бы на твоём месте попыталась бы найти и Снежану, – добавила она, направляясь к выходу из кафе.
– Но я обещал Виктории не искать Снежану, – заметил Вадим, придерживая дверь и выпуская Марью Ивановну.
– Обещал, – согласилась она, – но обстоятельства изменились, когда ты увидел снимок своей прабабушки. И теперь, чтобы решить головоломку, тебе придётся нарушить обещание. Поверь мне, – опять эта загадочная улыбка, – дороги всё равно приведут к ней. Рано или поздно.
– Но почему?
– Потому что Снежана – единственный человек, кто остался в роду Вали, пусть и не по крови. Её двоюродную тётю Ирину я не беру в расчёт, там всё безнадёжно по части чувства родства и каких-либо воспоминаний. Не там надо копать, не там.
– Согласен с вами, – Вадим поёжился, вспомнив вынужденное общение с крайне неприятной родственницей девочки. Мало того, что, считай, продала ребёнка, ещё и к Зорину пыталась клеиться. После оформления всех документов звонила ему несколько раз, не просто намекала на встречу, а прямо вот назначала. На что Зорин в первый раз сослался на занятность – не хотелось быть грубым, а потом просто говорил «нет». В конце концов, Ирина нахамила ему, попыталась наговорить гадостей и о Виктории, на что Вадим просто бросил трубку и заблокировал номер этой неотёсанной бабёнки. – Пожалуй, я пока ничего не скажу Виктории ни о фотографии, ни о своих планах поиска, – добавил он вслух. Сказал это, скорее, себе, чем Марье Ивановне.
– Да, не торопись информировать жену, – одобрила она. – Будут хорошие вести, она всё узнает.
– А будут хорошие вести? – сразу зацепился за слова Вадим.
– А почему бы и нет? – Марья Ивановна подмигнула ему и направилась к своему дому. – Поезжай в Беляниново, я позвоню дочери бабы Симы и предупрежу её о твоём приезде. А ты держи меня в курсе, – обернулась уже на повороте улицы.
– Да, конечно, спасибо! – крикнул Зорин и открыл дверцу автомобиля. Но поехал не сразу – несколько минут просто сидел в машине и обдумывал услышанное. Первое, что решил делать – ехать в Беляниново. Марья Ивановна права, пока ещё есть человек, который может ему рассказать о Панюковых и Терёшкиных. Только надо для Вики придумать причину его спешного отъезда в Беляниново. Туда в ближайшее время он не собирался, да и занятий завтра почти на весь день, часть придётся отменить, часть он всё же проведёт – утром, а потом сразу в деревню. А вот где искать Снежану? С чего начинать? Хорошо, если по предположениям Марьи Ивановны, она живёт в столице, ведь мама Вали ездила сюда, будучи беременной, и останавливалась у кого-то близкого ей человека. Но была ли этим близким Снежана? Сомнительно, если вспомнить её письма к приёмным родителям, упрёки и полный отказ от родственных связей. Хотя, если Галя сама к ней приехала, да и выросли обе уже давно, а значит, обиды могли остаться в прошлом.
Вадим так задумался, что не сразу услышал звонок телефона, похлопал себя по карманам, с удивлением увидел на экране имя входящего абонента, она ему ещё ни разу не звонила сама.
Глава 20
Валя неловко поставила ногу на последнюю ступеньку, зацепилась и рухнула вниз. От острой боли в колене сразу брызнули слёзы, а, может, ещё и от накатившего отчаяния. Куда ей теперь деваться, если Вика за ней так и не приедет?
– Сильно ушиблась? Где больно? – девочка услышала над собой голос, подняла голову. Над ней наклонился высокий худощавый мужчина, из-за его плеча выглядывал Денис. Мужчина аккуратно взял Валю под локоть и помог ей встать. Денис поднял с земли рюкзачок Вали, который во время её падения отскочил в сторону.
– Всё хорошо, – размазывая слёзы по лицу, смущённо ответила девочка. Было невыносимо горько: мало того, что она так нелепо грохнулась со ступеньки, наверное, Денис это видел, а ещё Вика не приехала и не позвонила.
– Пап, это моя одноклассница Валя, – пояснил Денис. Они с отцом стояли возле машины и действительно, видели, как она упала.
– Возьми, Валюша, – мужчина протянул девочке чистый носовой платок, чтобы та вытерла им слёзы. – Ты сможешь идти? Точно? – он заметил её разодранные колготы на коленке, второе колено было просто испачкано.
– Смогу, наверное, – Валя сделала шаг – ушибленное колено предательски дрогнуло, но она удержалась на ногах. Хорошо, что упала на последней ступеньке, а то бы катилась кубарем по всей лестнице.
– А почему ты всё ещё у школы? – удивлённо спросил Денис, поправляя этюдник. Валя только сейчас заметила, что на его плече висит довольно внушительных размеров плоская деревянная коробка. – Ты раньше всех убегаешь из класса, потому что тебя встречают первой. Это же твоя мама? – уточнил он. Несмотря на боль в колене и вообще отчаянное положение, в которое она попала, Валя во второй раз за день сегодня удивилась поступкам Дениса. Сначала шоколадка, которую он добровольно пожертвовал ей, хотя сам получил её в подарок от девочки; а теперь то, что он знал, когда за ней приезжают.
– Сегодня она почему-то не приехала за мной, – Валя сдержалась, чтобы опять не заплакать. – Я звонила ей…– она сделала паузу, – маме. Но она недоступна.
– А папе? – сразу спросил Денис, стало понятно, что его отношения с отцом самые близкие и доверительные.
– Папе? – переспросила Валя и в первую секунду чуть не проговорилась, что он умер ещё летом, а потом вспомнила, что теперь её отцом считается Вадим Георгиевич. Надо же, пытаясь дозвониться до Вики, она и не подумала, что может позвонить ещё одному человеку. Она просто не вспомнила о нём. – Он занят, наверное, – нерешительно выдала Валя, хотя в душе обрадовалась – она теперь точно не потеряется в этом большом городе.
– Звони, он же твой папа, – Денис поставил этюдник рядом с собой.
– Валюша, если ты не дозвонишься и до своего папы, мы отвезём тебя домой, – сказал отец Дениса и переглянулся с сыном, тот закивал.
– Хорошо, – кивнула Валя и проковыляла в сторонку, номер набрала нерешительно, толком не зная, что говорить. Вадим Георгиевич ответил не сразу, она чуть не положила трубку. Пока Валя искала номер телефона в его записной книжке, одновременно пыталась вспомнить адрес, по которому жила в семье Зориных. Конечно, она с самого начала выучила и название улицы, и дом, и номер квартиры, но сейчас почему-то никак не могла вспомнить именно номер дома. Опять стало не по себе.
– Денис, ты знаешь, мне как отцу крайне важно, чтобы ты не пропускал художественную школу – у тебя талант и прекрасные перспективы, но порой человеческие отношения и поступки куда ценнее, – принялся объяснять отец мальчика, наблюдая за Валей. Она практически неслышно что-то говорила в трубку телефона. – Поэтому мы дождёмся хотя бы одного из родителей твоей одноклассницы. А я созвонюсь с Аристархом Акимовичем и объясню всю ситуацию.
Тем временем Валя закончила разговор по телефону, щёки её порозовели, испуг, так читаемый на лице, исчез. Вадим обещал приехать за ней через пятнадцать минут, просил никуда не уходить от школы. В его голосе Валя почувствовала искреннее волнение за неё. До Виктории он тоже пока не сумел дозвониться. Но уверил девочку, что всё будет хорошо.
– А у меня тоже добрые новости, – потирая руки, сказал отец Дениса, когда Валя вкратце отчиталась, что за ней скоро приедут. – Денис, твой учитель разрешил сегодня не появляться в студии, а дал нам тему «Осенние цветы» – рисунок с натуры. Вот только где бы нам раздобыть в ноябре цветы? – он так тепло улыбнулся, что Валя невольно улыбнулась в ответ. Его с проседью волосы были подстрижены ёжиком, как и у сына, только сзади без пряди, которая так удивила Валю. Черты лица отличались правильностью, у глаз было много мелких морщинок, но они не портили его, напротив, придавали образу мужественности и даже обаяния. Красивый и обаятельный. Вадим Георгиевич тоже был красивым, но он почти не улыбался, часто пребывал не в настроении, и всё время занят.
– Сразу за школой сад, где сохранились очитки, они ещё цветут и очень красивые, – вдруг вспомнила Валя.
– Как ты сказала – очитки? – переспросил отец Дениса.
– Да, это такие цветы в виде кустарников, они бывают высокими, но около нашей школы совсем небольшие, – стала пояснять Валя.
– Их так и называют – очитки?
– Очиток видный, седум замечательный, а ещё «заячья капуста» или «живая трава». Это растение суккулент, – Валя сразу оживилась, ведь тема была ею так любима, а тут взрослые, которые явно проявляли интерес. – Суккулентами называют растения, имеющие специальные ткани для запаса воды, – тут же пояснила она, догадываясь, что далеко не все знают это труднопроизносимое слово.
– Так-так, – одобрительно закивал отец Дениса. Они уже пришли в школьный сад и теперь рассматривали кустики, на которые указала Валя.
– Очиток относят к семейству Толстянковых. Букеты собраны в соцветия до двадцати пяти сантиметров в диаметре. Первые лепестки могут раскрыться уже в середине мая, некоторые цветут до заморозков. Листья очитка сочные, они плотно прикрывают стебли. Сортов этого растения много, но вот именно здесь растёт сорт «Бриллиант», его вывели в, – Валя задумалась, – больше ста лет назад. Да, тогда. Бутоны окрашены в тёмно-розовый цвет, ближе к центру – почти красный.
Слушая рассказчицу, Денис тем временем привычными движениями установил этюдник и, не теряя времени, принялся за работу.
– … Очиток считается лекарственным растением, – Валя ласково коснулась его нежных мелких цветочков, – отвар и настои из его цветков снимают боль, заживляют ожоги, раны, а ещё успокаивают.
– Откуда ты всё это знаешь? – поразился отец Дениса.
– Мне ма… – Валя осеклась, получалось, что теперь ей приходится всё время выкручиваться или лгать, чтобы не открывать свою тайну. Но разве можно стыдиться своей мамы – своей настоящей мамы? Хотя с другой стороны – зачем всем знать, что её родители приёмные? – Я много читаю о растениях и люблю их, – закончила девочка фразу. Так всегда говорила Вика: «Валюша, ты умница, ты много читаешь и любишь природу».
– Замечательно, это просто замечательно! – восхитился отец Дениса и опять улыбнулся. В следующий момент у Вали зазвонил телефон.
– Родная моя, – услышала она взволнованный голос Вики, – ты прости меня, ради Бога! Ты, наверное, перенервничала, потеряла нас с Васькой. Но, честное слово, так получилось, Василиска дала мне жару, дел тут натворила, очки мои разбила, в общем, всё расскажу, как приедешь домой. Папа Вадим за тобой вот-вот подъедет, да?
– Да, – Валя так обрадовалась голосу Вики, что забыла обо всём на свете – о своём разбитом колене, об отчаянии, которое её успело накрыть с головой. Главное, что Вика и Васька живы и здоровы. И они волнуются за неё. И даже Вадим Георгиевич проявил какие-то чувства. Валя услышала вторую линию в телефоне. – Вика, я тебя люблю, – прошептала она в трубку и, услышав от Виктории «я тоже тебя люблю», ответила на звонок Вадим Георгиевича, который уже подъехал и выходил из машины. Он быстрым шагом направился за школу, где и увидел Валю в компании мальчика, стоящего за этюдником, и мужчины – судя по всему его отца, именно о них говорила Валя по телефону. Зорин поздоровался, мужчины обменялись крепкими рукопожатиями. Отец Дениса вкратце рассказал о случившемся с Валей на ступеньках и её попытках дозвониться до мамы, на что Вадим пояснил, что у супруги случился форс-мажор, связанный с их младшей дочерью, она ещё маленькая. Но теперь всё, слава Богу, разрешилось. На что отец Дениса даже позавидовал ему, потому что всегда хотел, кроме сына, иметь и дочь. А тут даже две девочки. Вадим спрятал улыбку и согласился с ним. Знал бы он, сколько хлопот от этих двух девочек, причём от обеих. Зорин перевёл взгляд на Валю, несмотря на раненое колено, кстати, уже дважды за этот месяц, первая рана была ею получена в школьной драке, девочка сияла. А ещё – ему вдруг почудилось – именно в этот момент Валя была похожа на его маму – Виолетту Григорьевну. Такой же прищур глаз при улыбке и один уголок губы растянут чуть больше, чем другой.
– Пора ехать домой, – Вадим попрощался с отцом одноклассника Вали, при этом отметив его явный талант в живописи, и легонько подтолкнул Валю в сторону машины. – Дойдёшь, колено не сильно болит? – спросил он у девочки. Валя замотала головой, конечно, дойдёт.
– Славная девочка, – сказал отец Дениса, провожая взглядом отъезжающий автомобиль, – она ведь недавно у вас в классе?
– Недавно, – отозвался Денис, смешивая краски, – и она мне нравится, пап.
Глава 21
– Василиса, ты понимаешь, что так нельзя себя вести? – как можно более строго спросил Вадим, покормив дочь и после этого усадив её прямо перед собой. Сначала Васька кривила губы и отказывалась есть то, чем собирался кормить её отец. Но когда он процедил «значит, будешь ходить голодной», малышка, указывая на тарелку, закричала: «дай-дай!» Она знала, что отец так просто грозить не станет. А сегодня мама просто обиделась на неё и даже кормить не стала – ушла с Валей в её комнату. А всё почему? Потому что днём Василиса захотела помочь маме по хозяйству: дотянулась до бутылки с маслом, но не смогла удержать её в руках, кто же знал, что бутылка такая тяжёлая?! А ещё – что бутылка покатится по полу и масло разольётся. Зато, какую красивую дорожку оно образовало. Но в ней явно чего-то не хватало. Василиса вспомнила, что мама иногда в масло сыпала муку. Где-то здесь была мука? А вот она! И почему делали такие некрепкие пакеты? А впрочем, так даже удобнее посыпать ею дорожку из масла, которая замечательно впиталась в муку. Интересно, насколько приятна на ощупь эта солнечного цвета кашица? Вася решила выяснить чисто эмпирическим путём – наклонилась, чтобы её потрогать, не удержалась и шлёпнулась в смесь всем своим существом.
Виктория как раз направлялась на кухню. Услышав громкий шлепок, она на секунду остановилась, в следующий момент прищурила один глаз, ожидая услышать рёв дочери, но рёва не последовало. Ещё хуже. Хотя, что могло быть хуже, когда дочь барахталась на середине кухни в большой луже, представляющей собой некую жёлтую кашу. Вокруг стола и стульев была рассыпана мука, а возле плиты валялась пустая бутылка оливкового масла. Завидев маму, Василиса попыталась подняться, но увязла в каше ещё больше. Плакать она по-прежнему не планировала, хотя и огорчилась. Однако на этом огорчения не закончились.
Пока мама мыла её под душем, нисколько не ругая за случившееся, Василиса решила, что вполне можно поозорничать. Она нацелилась схватить заколку на волосах мамы, но промахнулась и схватила дужку её очков, которые не удержались ни на лице хозяйки, ни в руках самой Василисы и, перепрыгнув через бортик ванной, оказались на полу. Где одна линза, цокнув, выскочила из оправы, не разбилась, но выскочила.
– Воть тяк, – сказала своё любимое Василиса. В данном случае это означало почти извинение, но виновата она была лишь отчасти. Просто ей сегодня ни в чём не везло. А вот в том, что мама сама куда-то спрятала свой телефон, вины Василисы точно не было. Или была? Кто из них последним смотрел мультфильмы? Может, даже и мама, но разве она признается? Телефон, конечно, нашёлся – позже, и мама по нему говорила с Валей.
Василиса вздохнула, посмотрела на отца. Он сдвинул брови.
– За то, что ты натворила днём, вечер проведёшь без мультиков и без Вали, она не придёт к тебе играть, понятно? – строго сказал Вадим. Через полчаса он тихонько заглянул в детскую: Васька сидела на полу в окружении большой мягкой свинки – её подарила Надя, длинноухого зайца, которого купил Вадим только потому, что заяц ему самому очень понравился, и того самого старого медвежонка из Беляниново. Когда Вадим привёз эту игрушку, Валя так обрадовалась, что тут же прижала её к себе и стала целовать. Получить от неё разрешение хотя бы на небольшую реставрацию удалось не сразу, но как только игрушка обновлённой появилась в доме, Василиска тут же присвоила мишку себе. Виктория попыталась объяснить младшей дочери, что медвежонок принадлежит Вале, но Васька топала ногой и кричала «моё!», а потом даже собралась заплакать, на что Валентина, сказав, что Буба, конечно же, принадлежит ей – обняла малышку. Теперь в окружении этой пушисто-мягкой компании и сидела Василиска, судя по тону, которым она разговаривала с ними, откровенно жаловалась – на родителей, на судьбу в целом. Вадим оставил дверь открытой, чтобы время от времени видеть, чем занята дочь, направился в гостиную и сел за ноутбук.
На ночь Виктория всё-таки сама уложила Ваську спать, та всё время заглядывала матери в глаза – не сердится ли ещё. Валя от пережитого за день уснула первой, Вадим всё ещё сидел за ноутбуком.
– А ты знаешь, что у тебя на затылке крохотная проплешинка? – Виктория подошла сзади, обняла мужа за плечи, улыбнулась.
– Что?! – Зорин стал ощупывать свой затылок. Вообще, в семье Зориных и Фертовских с годами мужчины не лысели, седели – да, но волос не теряли. Даже отец Николя – самый старший на сегодняшний день в роду, по-прежнему был с густыми кудрями. Казался моложе своих лет, и стареть явно не собирался, потому что воспитывал маленького сына.
– Я пошутила, – засмеялась Виктория. – Зорин, как ты сразу отреагировал, ух, внешность для тебя немаловажна, – сделала она вывод, покачала головой.
– Конечно, вот если бы я был каким-нибудь бухгалтером или рядовым экономистом, тогда даже лысина допускается, но я же выхожу к студентам, – он закрыл ноутбук.
– Думаю, студентов особо не волновала бы лысина преподавателя Зорина, а вот студенток, – в глазах Виктории плескалось веселье.
– Что-что? – Вадим поднялся с места, бросил взгляд на открытую дверь в коридор – тишина. Обе девчонки крепко спали.
– Признайся, за всё время твоей преподавательской деятельности, неужели не было ни одной девицы, которая бы тебя не заинтересовала? – Вика подмигнула мужу. У неё было явно игривое настроение.
– Ну, как тебе сказать? – Зорин поднял глаза к потолку, словно там был ответ.
– Девицы бывают не только красивыми, но и целеустремлёнными, я бы сказала – даже нахальными, – Виктория кокетливо поправила волосы.
– Бывают, – согласился Вадим, сталкиваясь неоднократно. И именно такие студентки ему были сразу неинтересны, даже если хорошо учились. А уже раскрашенные как петрушки – тем более. Вот только одна тронула его сердце… Но она как раз не навязывалась ему, не разукрашивала своё лицо, а была умненькой и порядочной. Тронула сердце, нет, пожалуй, это слишком громко сказано, она просто ему нравилась. Ну, и красивая, что греха таить. А впрочем, его супруга лучше всех на свете. Вадим перевёл взгляд на Викторию. – Разве с тобой может кто-то сравниться? – он притянул её к себе, обнял за талию.
– А сравнивать и не надо, – заметила Виктория, – потому что я – вне конкуренции.
– Кто бы спорил, – Вадим посмотрел на губы жены.
Он проснулся глубокой ночью, Вика спала, подтянув колени к груди, одеяло лежало на краю. Вадим укрыл жену, постарался бесшумно подняться с кровати, приоткрыл дверь в коридор и замер. В углу возле кладовки был слышен шорох. Зорин чуть не хлопнул себя по лбу – он же забыл покормить Пирата! Кот, правда, сам был виноват, продрых весь вечер в своём убежище. Мог бы и вылезти. Вадим вслушался в звуки, доносившиеся из тёмного угла. По логике, Пират, завидев хозяина, должен как минимум побежать к нему, но кот не торопился, более того, по ощущениям, в углу был не один. Так и есть. Тусклая полоска света упала на белые в цветочек штанишки пижамы и длинную косицу Вали, девочка сделала движение и попала в ту самую полоску света.
– Пират, хороший, ешь-ешь, – приговаривала Валя едва слышно, но кот, хотя и был одноглазым, однако не глухим. Чавкая, он бодро поглощал содержимое миски, которую наполнила девочка. И давал себя ей гладить, чего не позволял никому, кроме хозяина дома. Так думал Вадим, оказалось, что ради миски с едой, кот впустил в свой мир и ещё одного человека. – Глазик у тебя скоро заживёт, – с уверенностью говорила Валя, сидя на корточках. – Пиратик, – она гладила его шёрстку, которая за те дни, что кот жил у Зориных, стала шелковистой и мягкой.
– Ну и ну, – вслух произнёс Вадим, тем самым обнаружив своё присутствие. От неожиданности Валя дёрнулась, сделала неловкое движение и приземлилась на пятую точку – за сегодняшний день уже во второй раз. – Не ушиблась? – Зорин протянул девочке руку. Валя помотала головой. – И как давно ты нашла контакт с Пиратом? – с любопытством спросил Вадим, помогая ей подняться на ноги.
– Почти сразу, – призналась Валя и опустила голову. Сейчас Вадим Георгиевич будет её ругать, но он в ответ лишь улыбнулся:
– Хорошо.
