Марина Умнякова
Алекс – ученик чародея
– Этого не может быть! – воскликнул Алекс, отбрасывая ненавистную книгу в сторону. – Я уничтожил её! Это всё неправда!
Внезапно, словно огненной стрелой в мозгу пронеслась мысль. Он вспомнил слова Алексея Фёдоровича «Прошлое помнит лишь тот, кто меняет будущее…». В голове мысли путались и судорожно пытались выстроиться в единую логическую цепочку: «Если будущее изменил я сам, то откуда отец Марии знает, что было другое прошлое? Как он может знать, что я был его учеником? Откуда взялась снова эта книга? Почему он мне её дал? Зачем я здесь?». Алекс посмотрел на Алексея Фёдоровича, но как только их глаза встретились, его сознание стало проваливаться в бездну. От невыносимой головной боли ему пришлось зажмурить глаза и стиснуть зубы. Когда он открыл их, то понял, что снова находится в комнате, где на окровавленном матрасе лежало безжизненное тело его любимой. В руках у него был нож, на который из порезанного запястья струилась кровь. Он нашёл на полу какую-то тряпку и туго забинтовал свою руку. Попытавшись встать, он вдруг почувствовал слабость и головокружение, но всё же нашёл в себе силы и двинулся к выходу. У самой двери он услышал голос Марии:
– Алекс!
Обернувшись, он увидел, что девушка была всё так же бездыханна, а у тела склонилась Тень.
– Алекс! – снова заговорила Тень, но уже своим голосом. – Я же говорил, что могу вернуть тебе любимую. Я показал тебе другую жизнь, которой ты бы мог жить.
– Это было иллюзией?
– Да! – с гордостью проговорила Тень. – Я лишь дал тебе почувствовать то, о чём ты всегда мечтал – спокойная и размеренная жизнь с мамой и папой. И потом… я вернул тебе Марию.
– Мария лежит здесь! И она мертва! Я потерял своего сына! Ты отобрал у меня всех, кого я любил. Чего ты ещё от меня хочешь? Почему ты всё ещё жив, ведь я уничтожил твою проклятую книгу?
– А вот это правильный вопрос!
Тень исчезла. И Алексу начало казаться, что всё происходящее с ним какой-то глупый и страшный сон, и он вот-вот проснётся. Но реальность была на самом деле ужасной: его любимая умерла, его сына украли, а он не понимал, что ему делать. Выйдя на улицу, он почувствовал, как пурга хлещет его по лицу мелкими колючими снежинками, а мороз пытается пробираться под одежду. Не обращая внимания на то, что замерзает, Алекс решительно направился к амбару. Как он и думал, ни лошадей, ни саней не было. Понимая, что в такую погоду Эльза с Иоганном не могли уехать далеко, да ещё с новорожденным ребёнком, он решил подождать до утра с поисками. От потери крови Алекс чувствовал слабость во всём теле, поэтому вряд ли он мог применять магические способности или пускаться в погоню. Вернувшись в дом, он упал на пол, потеряв сознание. Измученный страданиями, ослабленный он пролежал так целые сутки.
Очнувшись, Алекс почувствовал, как сильно он замёрз. Печь давно остыла, и в доме было очень холодно. Взглянув на порезанное запястье, он положил свою ладонь на рану и проговорил заклинание:
– Кровь моя,
Не подведи меня,
Пусть затянутся раны,
Тело не будет рваным.
Порез на глазах затянулся, и он сразу же почувствовал себя лучше. Войдя в спальню, где всё ещё лежало тело девушки, Алекс подошёл поближе.
– Я обещаю тебе, любимая, что я всё исправлю! – сказал он, глядя в её мёртвые остекленевшие глаза.– Я обещаю тебе, что мы снова встретимся! Пусть в другой реальности, пусть хоть на другой планете, но я найду тебя, и мы снова будем вместе! Я тебе обещаю!
В его глазах не было слёз. Была лишь горечь утраты, отравляющая душу. Наклонившись, он поцеловал её в холодный лоб и покинул дом.
За ночь пурга улеглась, и теперь весь двор и окрестности были покрыты белоснежными сугробами, которые искрились и слепили глаза в лучах солнечного света. Где-то вдалеке слышались радостные крики деревенских детей, которые играли в снежки и катались на самодельных санках, но пережитая трагедия унесла с собой всю радость жизни, поэтому Алекс стоял и молча смотрел на дом, в котором умерла частичка его сердца. Не имея возможности похоронить Марию, он решил, что погребальный костёр будет достойным прощанием. Сделав глубокий вдох, он поднял руки и вытянул перед собой. Первые искры огня появились на крыше дома, и вскоре старую деревянную постройку пожирало пламя, превращая в прах мечты и надежды. Алекс покидал деревню, идя быстрым и уверенным шагом, не оглядываясь.
Он шёл, куда глаза глядят, без чёткой цели и направления. Ему просто хотелось побыть одному. Добравшись до леса, он развёл костёр и, устроившись на обрубленных и сложенных ветвях сосен, задумался: «Почему книга появилась в другой реальности? Почему Тень невозможно уничтожить? Если допустить, что Иоганн и Эльза воспитают моего сына, как Самюэля, то я не смогу ничего изменить! Боже, я схожу с ума….!» Он обхватил голову руками, пытаясь найти хоть какое-то решение, но ничего не приходило в голову.
– Почему я не вижу главного? – сказал он вслух, подкладывая ветки в огонь. – Почему у меня такое чувство, что я что-то упускаю? Даже в другом будущем снова появилась проклятая книга! Книга…. книга…. Как же её уничтожить навсегда? Я не избранный, поэтому не смогу. Но тот, кто сможет – не захочет! Какой-то замкнутый круг! Уж, лучше бы её никогда не было!
Немного помолчав, он повторил:
– Никогда не было…. Ну, конечно! Если я не позволю эту книгу создать, то её никогда не будет существовать! Я должен попасть в прошлое!
Затушив костёр, Алекс вышел из леса и оказался посреди заснеженного поля. Встав на колени, раскинув руки в стороны, он призвал все свои силы для совершения магического ритуала. Юный чародей не был уверен в своих силах, потому что прыжок в прошлое на тысячу лет вряд ли кто-то пробовал сделать до него, но решение было принято. Стараясь уловить ощущения своей энергии и нащупать связующее звено пространства и времени, он почувствовал, как его мозг готов был взорваться. Земля под ногами задрожала. В глазах потемнело, его тело обмякло и он, потеряв сознание, словно срезанный под корень стебель, повалился на землю.
47.
Очнувшись, Алекс понял, что лежит на земле, в том же самом запорошенном снегом поле. Решив, что перемещение ему не удалось, встал и огляделся. К нему быстро приближались трое всадников. Решив, что это кто-то из деревни разыскивает его или Иоганна, чтобы сообщить новость о пожаре, он не стал убегать и прятаться. По мере приближения, он разглядел, что всадники вовсе не были похожи на односельчан. Это были мужчины в длинных шерстяных плащах, закреплённых на плечах какой-то железной штукой, похожей на брошь. Их лица были наполовину скрыты под густыми усами и бородой, а волосы на голове странно торчали, напоминая то ли башню, то ли гнездо. В руках у каждого был деревянный щит, обтянутый кожей. На талии побрякивал богато украшенный бляшками пояс с ножнами для меча. Подъехав поближе, они начали спорить между собой, то и дело, показывая пальцами в сторону Алекса. Несмотря на то, что незнакомцы говорили очень громко, он не смог разобрать ни слова. Наконец, они подъехали ещё ближе. Один из мужчин спешился и, подойдя к Алексу поближе, без предупреждения ударил его кулаком в челюсть. Тот рухнул, как подкошенный.
Сквозь ноющую боль, приоткрыв глаза, Алекс увидел, что находится в какой-то деревне. Он лежал со связанными руками и ногами, облокотившись о стену чьего-то жилища, представляющего собой хижину из сплетённых жердей, обмазанных глиной. Крыша была покрыта соломой. Вход закрывала звериная шкура. Над самым входом висело четыре головы. Это были человеческие останки, некоторые из которых почти истлели, обнажая кости черепа. Возле жилища стояла большая дубовая бочка для сбора дождевой воды. Оглядевшись кругом, Алекс насчитал около двух десятков таких домов. По деревне ходили люди, совершенно не обращая на него внимания. Стройные женщины, подчёркивали свою талию узкими поясами. Почти у каждой на запястьях были массивные браслеты, а на шее звенели украшения, либо поблёскивали бусы из янтаря. От холода их спасали шерстяные плащи с яркими рисунками.
Своё будущее Алекс представлял смутно, но его всё же радовало, что эти дикари не убили его сразу. Из хижины вышел мужчина, в котором юноша сразу же узнал бородача, ударившего его. Несмотря на то, что мужчина не был крепкого телосложения, он легко схватил пленника за шиворот и втащил в хижину. Внутри помещения, состоящего из одной комнаты, были две женщины. Одна сидела в углу и растирала нехитрым приспособлением зёрна в муку. Другая женщина, значительно старше первой, сидела у очага посреди хижины и помешивала в котле жареное мясо кабана, аромат которого наполнял всю хижину. Следом в хижину зашёл старик. Он склонил почтительно голову и присел у входа. Бородач дал ему знак подойти поближе. Алекс не понимал, о чём они говорили между собой, но вскоре седовласый мужчина обратился к нему на каком-то германском диалекте. Из его слов он разобрал, что он теперь раб этого бородатого мужчины, поэтому должен делать всё, что ему прикажет хозяин или его голова украсит хижину. Алекс закивал головой в знак того, что он понимает.
– А кто они? – спросил он.
– Это кельты – жестокие и кровожадные воины! Твоего хозяина зовут Агнаман. Он один из лучших воинов! И скоро…. Скоро ты пожалеешь, что тебя сразу не убили. Ради своих Богов они приносят в жертву пленников, подвергая их пыткам и сжигая на костре.
Хозяин поднял руку, и старик тут же замолчал и опустил голову. Вскоре ужин был готов, и пожилая женщина привела откуда-то двух подростков лет двенадцати и пятнадцати. Обе женщины, хозяин и мальчики сели у костра на разостланных меховых шкурах и с наслаждением начали поедать мясо. Алекс только сейчас понял, насколько он голоден, но их приглашать к трапезе никто не собирался. Они тихонько сидели у входа. Когда семья наелась, то к котлу разрешили подойти рабам. На их счастье там оставалась несколько кусков мяса. Алекса развязали и позволили поесть.
– Кто ты? Откуда ты? – обратился Агнаман к Алексу, делая жест старику, чтобы тот переводил каждое слово.
– Меня зовут Алекс. Я пришёл издалека, – уклончиво ответил он.
– Откуда?
– Далеко на востоке есть славянские племена.
– Не слышал о таких! – удивился Агнаман. – Почему ты говоришь на языке германских племён?
– Я был в плену, – солгал Алекс. – Научился говорить на их языке.
– Хорошо! Старик тоже научился говорить. Он научит и тебя говорить по-нашему. Будешь помогать по хозяйству. Но, запомни! Если от германцев ты убежал из плена, то отсюда ты не уйдёшь! Я сам отрублю тебе голову.
По выражению лица старика, едва успевающего переводить, Алекс понял, что хозяин не шутит. Агнаман сделал рукой жест, который означал, что разговор окончен, и рабы снова уселись у самого входа в хижину, а члены семьи расположились у очага. Время от времени мальчишки с любопытством поглядывали в сторону Алекса, пытаясь рассмотреть его необычную, по их меркам, одежду.
– А кто эти женщины? – спросил потихоньку юноша.
– Старуха – это его мать, а та, что моложе – жена, – ответил старик. – А эти мальчишки – его сыновья. Ты не смотри, что они ещё дети! У каждого из них уже есть военные трофеи. И любой из них с удовольствием отрубит тебе голову.
– Просто так? Без повода?
– Ты теперь их раб, – ухмыльнулся старик. – Чем не повод?
– А почему именно голова? Почему просто не убивают?
– Голова – это жилище души! Отрубив голову, они верят, что враг уже не сможет ожить, потому что после смерти душа может переселиться во что-нибудь.
– Например, в книгу! – забыв об осторожности, громко сказал Алекс.
– Эй, вы! – крикнул им Агнаман. – Хватит там шептаться! Принесите дров!
Мужчины покорно отправились исполнять приказание. Уже смеркалось, и вокруг деревни были разложены большие костры, к которым иногда подходили вооружённые мужчины.
– Кто это?
– Это дозорные, – пояснил старик. – Каждую ночь обязательно кто-то дежурит. Огонь отпугивает волков и других хищников, да и неприятель видит, что деревня охраняется.
– Неприятель?
– О, да! Здесь постоянно случаются набеги. Дело в том, что в округе очень много кельтских племён, но все они разрознены. Кельты часто переселяются с места на место. Одна часть племени может отделиться и присоединиться другому племени. Так что те, кто уходят – уходят не с пустыми руками. В основном воруют скот, но могут и женщин угнать в рабство, поэтому кельты чаще спят с мечом, чем со своими жёнами. А в период военных походов так и вовсе друг с другом.
– Как это!?
– Вот такие у них обычаи!
– То есть вот так! Друг с другом?
– Почему тебя это так удивляет? Ты в первый раз слышишь об этом?
– Нет, но я всегда думал, что это развитие цивилизации повлияло на то, что мужчины стали делить ложе с мужчинами.
– Ты слишком мудрёные слова говоришь, – почесав затылок, раздосадовано произнёс старик. – Я не понимаю.
– Ладно, забудь!
Недалеко от хижины лежали брёвна и сучья, собранные в лесу. Благодаря опыту, приобретённому в доме Иоганна, Алекс ловко нарубил дров. Старик, собрав в охапку столько, сколько смог унести направился в хижину, и юноша отправился за ним. Вскоре вся семья улеглась спать на соломенные тюфяки, лишь Алекс не мог сомкнуть глаз. Он думал о том, что ему будет очень сложно найти Чародея, который изготовил ту самую книгу. Сквозь храп старика, он услышал звуки, которые невозможно было спутать ни с чем. Агнаман, уверенный в том, что все уже уснули, решил заняться любовью со своей женой. Это не было похоже на чувственное удовольствие, праздник души и тела, которое было у него с Марией. Скорее напоминало чем-то животное совокупление, когда пристроившись сзади, целью мужчины было лишь быстрее закончить. Юноша вспомнил Марию: её глаза, её волосы, запах её тела. Сердце сжалось от боли и тоски. Ему безумно её не хватало. Он был готов завыть, как раненный зверь, но вместо этого, закрыв глаза и поджав колени, попытался уснуть.
48.
Прошло три месяца. Понемногу Алекс привыкал к новой жизни. Он пас скот, помогал с тяжёлой работой по дому и выполнял все поручения членов семьи Агнамана. Его усердия по изучению кельтского языка не прошли даром, да и старик оказался хорошим и терпеливым учителем. Юноша мог понимать всё, что ему говорят, но сам пока изъяснялся короткими и простыми предложениями. Помимо воинов, таких как его хозяин, в деревне жили и ремесленники, занимавшиеся изготовлением различных металлических застёжек, пряжек и украшений. Жена хозяина часто заходила к таким ремесленникам, подбирая себе какую-нибудь безделушку, или просила сделать что-либо специально для неё. Однажды она послала Алекса забрать свой заказ, и ему удалось видеть, как мастер изготовил фибулу – крепление похожее на брошь. Сначала огрубевшими пальцами мужчина вылепил из воска модель будущего изделия, затем обмазал его глиной и подверг обжигу. Стекая, растаявший воск капал на руки мастера, но тот, увлечённый работой этого не замечал, наполняя застывшую глиняную форму расплавленной бронзой. Чтобы достать готовое изделие мастер разбил глиняную оболочку, и в руках оказалась уникальное украшение. За то, что Алекс задержался, ему досталось несколько ударов плетью.
За время, проведённое в кельтской деревне, пленник успел хорошо понять уклад родоплеменного общества, где наравне со знатью самыми главными считались друиды. Их боялись и почитали. В их власти было судить и предавать смерти преступников, делать ритуальные жертвоприношения в дар Богам, обожествляя деревья, реки, горы, а так же учить детей. Однажды рано утром, отправляясь на пастбище, Алекс увидел издали седовласого старика с длинной бородой, одетого в длинную холщёвую рубаху, подпоясанную обычным кожаным ремешком, и хотел к нему приблизиться, но старший сын Агнамана, Гверн, его остановил.
– Как ты смеешь! – закричал он, замахиваясь плёткой. – Знай своё место, раб! Ты приблизишься к мудрому Аэду лишь во время жертвоприношения, если тебе будет оказана такая честь!
– Я прошу прощения, хозяин! – вступился за любопытного юношу другой пленник. – Это я не объяснил ему, кто такой мудрый Аэд!
– Прошу прощения! – подхватил Алекс. – Наверное, упоминание Аэда лишило меня разума, и я поддался порыву рассмотреть друида лучше.
Не уловив иронии в словах Алекса, лицо Гверна смягчилось и рабам лишь досталось по паре ударов.
– Отправляйтесь на пастбище! – приказал он. – Иначе останетесь сегодня без еды!
Бестолковые свиньи то и дело разбредались по полю, так и, норовя сбежать в лес, где у корней многолетних дубов с прошлого года сохранились жёлуди. Алекс и его друг по несчастью изо всех сил старались собрать свиней вместе, не понимая, чем их не устраивает сочная весенняя трава. Никто из них не заметил, как из леса показалось волчья стая, внимательно наблюдавшая за происходящим. Внезапно, как по команде, несколько хищников кинулись на свиней.
Так случилось, что старик стоял ближе к лесу и не заметил, как со спины на него накинулись волки. Своими клыками они рвали на нём ветхую одежду и, добравшись до горла, вцепились в него мёртвой хваткой. Алекс заметил опасность слишком поздно и не успел помочь старику, истекающему кровью. От страха разбежавшиеся свиньи, едва не сбили его с ног. Оглядевшись, он увидел, как бесстрашно, вооружённый лишь плетью, Гверн кинулся на волка, схватившего за ногу одну из свинок, которая отчаянно визжала. Подростку удалось отбить добычу, но разъярённый хищник не собирался отступать. Волк оскалил зубы и кинулся на обидчика. К нему присоединилось ещё двое. Несмотря на то, что Гверн отчаянно сопротивлялся, они повалили его на землю и принялись рвать его плоть. Понимая, что без применения магии ему не справится, Алекс закрыл глаза, вскинул руки и мысленно представил, что его руки дотягиваются до шеи животного. Хруст ломающихся костей заставил его снова открыть глаза. Он увидел, что рядом бездыханно лежат два хищника, так и не успевшие добежать до него, а на истекающим кровью мальчике, ещё три.
– Гверн! Гверн! – в испуге закричал Алекс, глядя на его безжизненное лицо. – Очнись же!
Оглядев рваные раны, он понял, что до деревни он не успеет его донести, слишком много крови тот потерял. Приоткрыв глаза, подросток хотел что-то сказать, но из горла хлынула кровь, и он стал отчаянно захлёбываться.
– Ну, уж нет! – воскликнул Алекс. – Ты не умрёшь!
Опустившись на колени перед израненным телом Гверна, он сильно потёр ладони друг об друга так, что между ними образовалось ощущение тепла и покалывания. Проводя ладонями от раны к ране, он представлял, как останавливается кровь и ускоряется процесс заживления, одновременно произнося заклинание:
– Будет жизнь дарована!
Судьба, что уготована
Отступит и уйдёт,
И жизнь снова вернёт!
Через пару минут Алекс понял, что подросток больше не истекает кровью. Он лежал спокойно, без признаков жизни, но спустя пару минут он глубоко вздохнул и он открыл глаза. Взгляд Гверна был направлен не на спасителя, а куда-то поверх его головы. Испугавшись, что не все волки повержены, Алекс обернулся и увидел за спиной Агнамана.
– Ты друид? – спросил тот сурово. – Почему ты мне сразу об этом не сказал?
– Я так понимаю, Вы там давно стоите.
– Когда свиньи стали бегать по деревне, то я сразу понял, что случилась беда, и поспешил сюда. И что же я вижу? Одним взмахом руки ты убил стаю волков и спас моего сына! Ты друид?
– Нет! – спокойно ответил Алекс. – Я не друид. Я не знаю магии друидов, но я обладаю другими способностями. А теперь помогите мне поднять Гверна и отвести его домой! После потери крови ему нужен покой.
Как будто только сейчас заметив сына, Агнаман подошёл к нему и обнял, крепко прижав к себе. Очевидно, это было всё, на что способен суровый воин, проявляя теплоту чувств.
– Ты спас моего сына! – сказал мужчина, глядя в глаза Алексу. – Жизнь за жизнь! Ты больше не мой раб. Если ты захочешь, то можешь уйти к своему народу. Но если захочешь остаться, то будешь мне братом и разделишь место у очага, как равный!
– Спасибо за такие слова! Я останусь.
49.
Слух о чудесном спасении Гверна в мгновенье распространилась по всей деревне. Те жители, которые не удостаивали Алекса даже взглядом, теперь спешили к хижине Агнамана, чтобы рассмотреть чародея.
– Расступитесь! Расступитесь!– послышалось из толпы.
К хижине шёл Великий друид Аэд. У входа его вышел встречать сам Агнаман.
– Приветствую тебя!
– Как ты мог нарушить правила? – строго спросил седовласый старик, пронзая собеседника взглядом. – Ты же знаешь, что до дня празднования Бельтайна выпас скота запрещён! Хвала Богам, что они покарали лишь твоего сына, а не всю деревню!
– Боги милостивы, – пряча глаза, тихонько проговорил Агнаман. – Мой сын жив. Мой раб своей магией спас его.
– Что!? – негодующе воскликнул старик. – Твой раб – друид! Уж не собирался ли ты применять магию втайне от меня?
– Клянусь! – испугался мужчина. – И в мыслях не было! Я даже не подозревал….
– Довольно! – перебил его друид.
Войдя в хижину, мужчины подошли сначала к Гверну, который лежал у очага. Голова его покоилась на коленях матери, которая нежно поглаживала его по волосам. Увидев вошедших мужчин, женщина быстро отпрянула, словно её застали за чем-то постыдным. Подросток, чувствуя неловкость, попытался встать, но зашатался и упал на пол.
– Не вставай! – произнёс Аэд. – Если позволишь, я бы хотел осмотреть твои раны.
Гверн послушно разделся до пояса. Волчьи отметины на руках и в боку совсем затянулись и больше не выглядели смертельными.
– Ещё есть на бедре!
– Мне довольно и этого, – сказал друид, пресекая желание подростка снять штаны, и, сделав паузу, добавил, обращаясь к Алексу. – И как же тебе это удалось?
Бывший раб по привычке сидел на коленях у самой двери, и не сказу понял, что обращаются к нему. Друид подошёл к нему и спросил ещё раз:
– Ну, так как же?
– Это магия.
– Твои Боги помогают тебе? Каким Богам ты молишься?
– Никаким. Это просто сила, которой я обладаю и использую.
– Сила? – переспросил Аэд. – Простые смертные не могут обладать такой силой! Кто ты? Почему ты стал рабом, когда мог уйти? Что ты задумал?
– Вам нечего опасаться, – успокоил его Алекс, и, подбирая слова, добавил. – Я не использую свою силу во вред людям. Я просто искал самого могущественного чародея, чтобы стать его учеником. Не зная дороги, я заблудился…. Так я попал в деревню.
– Наверное, он говорит о Великом друиде Одхане, – предположил Агнаман, обращаясь к разгневанному старику.
– Что ж! – немного подумав, подытожил Аэд. – Скоро будет праздник Бельтайн, позднее я смогу представить тебя Великому Одхану, но взамен ты должен будешь мне рассказать всё, на что способна твоя сила.
– Хорошо.
– С сегодняшнего дня ты будешь жить в моей хижине!
– Хорошо.
Власть друида над простыми жителями деревни была настолько велика, что Агнаман не решился перечить, а Алекс, почувствовав, что наконец-то он сможет встретиться с тем, ради кого он преодолел расстояние в несколько столетий, был готов на все условия. Вместе с тем он понимал, что Аэд проявляет не праздное любопытство к его силе, поэтому решил, что следует узнать о друидах и их ритуалах больше.
Хижина Аэда ничем не отличалась от той, где он жил прежде. Лишь в углу стояло несколько вырезанных из дерева изображений древних кельтских богов, а также атрибуты культа: фигурки животных и многое другое. Друид, заняв место у очага, жестом предложил присесть и Алексу.
– Ты умеешь заговаривать раны? – спросил старик, прищурившись. – Как ты это делаешь?
– Когда-то у меня был учитель, который объяснял мне, как мне пользоваться своей силой и откуда она берётся, но я был не очень хороший ученик. Я так и не понял.
– Где теперь твой учитель?
– Он погиб.
– Почему ты его не защитил, не излечил его раны?
– Я не смог.
– Ты прав! Ты плохой ученик!
– Просто я не хотел учиться, не хотел принимать свой дар! – откровенно признался Алекс, не скрывая свою досаду. – Но теперь всё изменилось!
– И что же?
– Я осознал своё предназначение и хочу занять своё место.
– Своё место!? – возмутился старик. – Твоё место на жертвенном огне, раб!
– Если я раб, то почему ты посадил меня у своего очага, как равного? – дерзко глядя в глаза старику, спросил Алекс. – Почему ведёшь со мной беседу?
– Ты здесь чужак, – спокойно ответил друид. – Ты не знаешь обычаев и нравов здешнего народа, но ты прав. Я говорю с тобой, потому что по достоинству оценил твои магические способности. Даже я не смог бы спасти мальчишку Гверна!
Старик встал и нервно заходил по хижине.
– Почему? – спросил он, вернувшись на своё место у очага.
– Почему!?
– Почему ты спас ему жизнь? Я не думаю, что Гверн проявлял к рабам своего отца сострадание или милость. Кельты считают это проявлением слабости. Так вот, я хочу знать: почему ты спас этого мальчишку?
– Я не хотел, чтобы он умирал.
– Для тебя так важна человеческая жизнь? Неужели важна настолько, что ты готов потратить свой бесценный дар на чью-то жалкую жизнь?
– Жалкую жизнь!? – возмутился Алекс. – А разве бывают жизни, которые никому не нужны? Разве я имел право позволить ему умереть, когда в моих силах было ему помочь?
– Но ты не можешь спасти всех! Это невозможно!
– К сожалению, это так! Но тех, кому в силах подарить второй шанс, я буду спасать! Иначе, зачем мне этот дар?
– Ну, что ж…, – задумчиво проговорил старик. – Я вижу, что ты уже нашёл своё место в этой жизни и я почту за честь стать твоим учителем.
Мудрый Аэд оказался на самом деле очень умным и интересным человеком. Алексу нравилось слушать, как по вечерам перед сном старик рассказывал ему старые легенды и предания кельтов о Богах, в которых тот искренне верил. Кельты наделяли Богов человеческими характерами и чувствами, отсутствием морали, уподобляя их себе. Главными Богами считались Тутатес – бог-хранитель всего племени кельтов и Таранис – бог войны и грома. Основой религиозных и философских представлений была вера в бессмертие души, что уменьшало страх перед смертью. Может быть, именно поэтому кельты славились своей храбростью и бесстрашием в бою.
Алекса больше всего занимало то, как возможно переселить свою душу в книгу. Он знал, что до появления христианства письменность в племенах отсутствовала, но Аэд объяснил, что в исключительных случаях друиды всё же пользуются письмом, которое является частью магического ритуала. Для того, чтобы придать могущество заклятью, оно запечатлевается на камне, дереве или металле и будет действовать, пока материал не истлеет и превратиться в прах. Но всё же речь о письменных книгах не шла, все знания передавались устно, оттого и не сохранились до наших дней.
50.
Оставалось пару дней до праздника Бельтайн, посвящённого богу Белену. Праздник был посвящён началу летней половины года и символизировал благополучие племени, богатый урожай и приплод скота. Жители поселения пребывали в ожидании радости и с нетерпением готовились, украшая свои дома цветами и молодыми весенними побегами деревьев. У кельтов все праздники были ритуалами, поэтому на друидов возлагалась точность соблюдения символики.
– На нас лежит особая миссия! – торжественно объявил Аэд. – В эти дни просыпаются духи, потусторонний мир соприкасается с миром людей, принося как добро, так и зло. На Бельтайн особую силу обретают чары и заклинания.
– И что потребуется от чародеев? – с интересом спросил Алекс.
– Ритуальные костры! Жертвенный огонь во славу Белена!
– Уж не хотите ли Вы сказать, что мы будем приносить жертвы?
– Человеческие жертвы мы приносим лишь богу войны перед сражениями, вспарывая им животы, – пояснил друид, но глядя как омрачилось лицо собеседника, успокаивающе добавил. – Твоему доброму сердцу не о чем переживать. Сейчас мы пойдём в сакральное место нашего племени и подготовим хворост для костров.
Путь оказался близким, но Аэд настоял на том, чтобы взять повозку с лошадьми. Дорога пролегала через лес. Проезжая мимо огромного дуба, под широкой кроной которого могли спрятаться от дождя человек двадцать, старик спешился.
– Друид означает «человек дубовых деревьев»! – пояснил Аэд, поглаживая ствол дерева. – Мы верим, что дерево – это прообраз всего живого на земле.
– Вы черпаете свои знания от дерева? – усомнился Алекс.
– Свои знания, скрытые от других, я получил от своего учителя, который был «посвящённым». Он научил меня получать информацию Вселенной и использовать свой разум, чтобы я мог не только предвидеть события, но и влиять на них. Я вижу, как огромная сила, та, что растёт в тебе день ото дня, неподвластна твоему разуму. Ты словно слепой щенок, пытаешься сделать самостоятельные шаги, делаешь ошибки и натыкаешься на препятствия. И если ты до сих пор жив, то это просто везение.
– Неправда! Вы просто не всё знаете!
– О, я знаю многое! – самодовольно сказал старик. – Я знаю, что ты ищешь встречи с Великим Одханом вовсе не для того, чтобы стать его учеником. Ты хочешь убить его! Помешать ему воплотить задуманное!
– Это не так!
– К сожалению, так! И ты должен понимать, что если я смог прочитать твои мысли, то Одхан сделает, то же самое. Без моей помощи тебе не удастся подобраться к нему близко.
– Вы хотите мне помочь? – искренне удивился Алекс.
– Да.
– Но, почему?
– Ты спас Гверна от смерти, ничего не прося взамен. Я тоже считаю, что магию нужно использовать только для добрых дел, но Великий Одхан так не считает. Чёрное зло поглотило его сердце и душу, что несёт опасность для всего нашего народа.
– И не только Вашего…, – поддержал Алекс. – Вы даже не представляете, что может случиться в будущем, если он совершит задуманное! Я просто обязан ему помешать!
– Я помогу тебе! А сейчас ты поможешь мне. Мы должны нарубить дров, но мне кажется, что нужно выбрать другое дерево. У нас должно получиться два костра.
– Почему два?
– На празднование, когда мы их зажжём, между ними будут проводить больных животных для того, чтобы они выздоровели.
– Это – очищение!– догадался Алекс.
– Да! Именно поэтому праздник должен пройти по всем правилам. Каждая мелочь имеет значение.
Спустя некоторое время в повозку была нагружена огромная, выше человеческого роста, куча хвороста и дубовых поленьев. Подъезжая к возвышенности, Алекс не мог не узнать гору Броккен. Конечно, здесь не было ни железной дороги с экскурсионным поездом, ни ресторана, ни башен радиосвязи, но местность была та же самая. Только сейчас Алекс стал понимать, что праздник Бельтайн и Вальпургиева ночь – это одно и то же. Не подавая вида, что его что-то тревожит, он занялся основой для костров. Чтобы пирамидальная конструкция из брёвен не развалилась, Алекс соорудил из них прочный каркас. Седовласый друид был очень доволен заготовками.
Накануне праздника во всех домах поселения кельтов погасили огни, чтобы впоследствии вновь его зажечь уже от огня священных костров. Ритуал с огнем нёс двоякий смысл: во-первых, как знак преклонения перед богом солнца; во-вторых, как средство очищения от всего темного и отжившего.