Марина Умнова-Шелех
Откровения хулиганки
А он тебя не будет, как меня
А он тебя не будет, как меня…
И ни одну другую так не будет…
Капканы твои, сети, игры… зря.
Да хоть весь мир меня теперь осудит.
Нет дела мне до колкости речей,
Притворства и галдёж не разделяю…
Почти до сорока он был ничей,
С одной, с другой… да я вас умоляю…
Не сможет по ночам спокойно спать.
Несчастная, тебе дано увидеть,
Как он, ложась в постылую кровать,
Себя с тобою будет ненавидеть.
Напрасно, глупо жизнь свою губя,
Себя за трусость будет проклинать.
Он никого не будет, как меня.
Нельзя любовь на «должен» променять.
Шапка как у меня
Стебать в стихах её мне надоело.
Она давно забавный персонаж.
Стебу порой, естественно, за дело…
Такой вот поворот, такой пассаж.
Шутейки я невольно отпускала,
Но злость её понятна мне… Как быть?..
Она во мне всё минусы искала,
Но не гнушалась под меня косить.
Она уж и стихи писать пыталась,
Ну, что поделать… я – её кумир.
Смотрела я и молча удивлялась....
А дальше что? Потом попрётся в тир?..
Ущербная позиция. Явленье,
Конечно, не ново, как этот мир.
И вот ещё одно стихотворенье....
Ну, что поделать, я – её кумир.
Как грустно и прискорбно, только всё же
Скажу в уме ей мысленно «пока».
Она немного на меня похожа,
Но хочет «много» из-за мужика.
Найдёт ещё, свет клином не сошёлся.
Мужчинам с нами свойственно играть…
Со многими он плохо обошёлся…
Ему нужна от нас только кровать.
А я? Меня там не было в помине.
Поэтому сижу в его уме?..
А может, он на ней шептал «Марина…»
А эта перспектива… так себе.
Четвёртое марта
Поздравляю с годовщиной
Бегства и убогой лжи.
Нож мне в спину, снова в спину.
Да, привычные ножи.
Вот опять. Не ожидала.
Может, мне идут ножи?
Может, их мне слишком мало?
Не стесняйся, вслух скажи.
На берегах Невы
На берегах Невы
Не встретимся, увы…
Скелетов целый склеп в столице наберётся…
А в Питере темно, почти не светит солнце…
Бегство не от себя,
От странного тебя…
Безумная Москва как жертвенный котёл.
Там чаще «жив» лишь тот, кто ловок и хитёр.
Там чувства? Стыд и смрад.
В восторге не склонюсь…
В сомнительный уклад
Навряд ли я влюблюсь.
На берегах Невы
Не встретимся, увы.
В конце рабочего дня
Об усталости я спою…
Пусть она наполняет душу…
Нет, не слушай меня, не слушай…
Эту странную песнь мою....
Через строчки о том, что день
Пролетел, и застыла вечность
В этой новой ночи беспечной,
Разрывающей бюллетень.
В сообщении есть фитиль.
Тихий ужас и дикий хаос…
Что в ночи мне от дня осталось…
Ночь и звёздной палитры штиль.
Перед бурей завеса тайн…
Тишина и в моих покоях.
В моей комнате нас лишь двое…
Это change на дневной офлайн.
Самый лучший секс
Ждут представления старые зрители,
Сплетни летели мне издалека.
Ты расскажи, что был секс о*уительный,
Не оскудела дающих рука.
Ты расскажи, что как дети дрожали,
Что через край было счастье в ночи.
В офисе нам с тобой свечку держали
И не уймутся никак, хоть кричи.
Ты расскажи, что себе соответствую,
Что темперамент в постели горяч.
Что извращенья любые приветствую,
Что ненасытная дама, хоть плачь.
Ты расскажи, как царапаю спину.
Что наплести… я ещё подскажу!
Ты расскажи, что в порыве едином
Я вообще с головой не дружу.
И не забудь про стальные оковы,
Латекс и плеть… секс в районе Кремля.
Видимо, личная жизнь так *уева,
Что им пришлось рассуждать про меня.
Не может ничего
Он дать не может ничего,
Точнее, даже и не хочет.
В словах – обман, в делах – дерьмо.
Так, только голову морочит…
Но, боже мой… какой урод,
Какая страсть, какая сила…
С садизмом он наотмашь бьёт…
Махровый барин и му*ила.
Я удивляюсь. Не могу
На эти зверства наглядеться.
Я телефон не стерегу,
Сумела вроде отвертеться.
Срывая зло, наверняка
Своим триумфом наслаждался…
Всё начиналось с пустяка…
Играл, шутил и издевался.
Он возомнил себя творцом.
Мальчишка-женоненавистник,
Что прячет он за «подлецом»?
На боль свою повесил листик.
Бородёнка
Не ругайте слабого мужчину.
Он и так, бедняга, настрадался.
Он мечтал: «Сейчас приду, задвину»,
Но в итоге снова обломался.
Придержите, девочки, харизму.
Не боец он, и не в поле воин.
Не пойдёт он биться за Отчизну,
Он к подобным подвигам спокоен.
Не ругайте. Не дано природой
Смелости, ума и благородства.
На руку ему следить за модой,
Ею и оправдывать уродство.
Развести огонь он не умеет,
От врагов спасти потомство тоже.
Он от страха быстро цепенеет,
И на доблесть это не похоже.
Вдохновить его вам не по силам –
Хуже он капризного ребёнка.
И его сомнительным мерилом
Есть и будут член и бородёнка.
Падальщик
Вы, наверно, как инь, разыскали янь.
Да, загадочней нету натуры…
Подбираете с пола любую дрянь,
Что ж… ваш уровень – шкуры и дуры.
Память
Мне бы память убить про отдельных людей.
Сколько лет я всё жду доброты от ****ей?
Мне бы память стереть на отдельное зло,
Только с памятью мне постоянно везло.
Мне бы память в узду, файлы прочь постирать,
Чтоб не видеть, не слышать, не помнить, не знать.
Помнить зло для чего? Как считаете, бро?
Чтоб могли на контрасте мы видеть добро.
Посвящается ТП
Трусов ажурных целый ворох,
Мечты и планы по звезде.
Не нюхала девчуля порох
И лезет с сиськами везде.
Мечтался ей хлопок по *опе,
Поход до ЗАГСа, но никак.
Работа, дом, мужик – всё в скопе,
Но, видимо, мужик – дурак.
Он искушённую не понял,
Но пару раз спортивно взял.
Не так смотрел, не так он обнял.
Позор и форменный скандал.
Она же так к нему с рекламой
Тех исключительных услуг,
Мол, в сексе нету лучше дамы,
А он пинок по *опе стук.
Мне, право, льстит
Мне, право, льстит ваш странный интерес.
Не возбуждают только игры в прятки.
Вы их ведёте в качестве зарядки?
В душе вашей, и правда, тёмный лес.
Любовь-морковь, превратности судьбы.
Я страстью вам, конечно, бы ответила,
Ведь я давным-давно вас заприметила,
Но вы мне мозг имеете, увы.
***
С иронией в мой адрес: «Вы видали?»
О них на этот раз стихотворение –
Капризные, горшечные растения.
Там, где я падала, они бы и не встали.
Любители навешать ярлыков,
Но помню я, что караван уносит
(Пускай хоть к небесам себя возносят…)
Нелепый лай и лязг чужих клыков.
Люди в масках
Сердце часто под ручку с предчувствием,
Но порой интуиция побоку.
Я всегда проникалась сочувствием,
Но, увы, попадалась лишь под руку.
Не всегда, но частенько и горестно,
Что отсутствует часто нормальное…
Нет у многих ни чести, ни совести,
О высоком кричат в виртуальном лишь.
На виду все такие хорошие,
Ум и совесть, любви нагота....
К ноутбукам, планшетам приросшие,
А поглубже копни – срамота.
Примеряют, откуда-то слышали,
Но одёжу с чужого плеча…
А прислушаться в жизни? А дышат ли?
Или так, только редко мыча…
Презумпция
Не выходит, увы, оправданий нет…
Ложь простить, боль простить
И поступков бред…
Это время лечит, не скоро, но…
Всё равно не выходит презумпция…
Через много дней, через сотни лет
Всё простить могу, это не секрет…
Всё простить тебе кроме одного:
Не могу простить лишь отсутствия.
Генеральная уборка
Принцип самосожжения
Или суровая порка…
Есть к себе уважение?
Тогда займись уборкой.
Вымести, все углы выгрести
После незваных и подлых.
Пыль паутинкой… то горести
После чужих и голодных…
Пусть покидают теперь порог,
Следом уносят и зло своё.
Это доходчивый был урок,
Начисто отмывай жильё.
По всем углам и тщательно,
Всё плинтуса, да с щёлочью…
Окна протри обязательно –
Плачут от каждой сволочи.
Музыку громко… выплакав…
И потолки побелкою…
Новая скатерть выткана
Змейкою, можно стрелкою.
Раз уж взялась, то проверь бельё…
Что-то, наверно, выбросить…
Так и с чужими… ведь не твоё.
Счастья у них не выпросить.
Целовать бы тебя мне в губы
Целовать бы тебя мне в губы,
Обвивая руками шею…
Мы бывали порою грубы,
Так давай больше не посмеем.
Знаю, что не оттаем сразу,
Эти страхи быть уязвимыми....
А так хочется до отказа
Быть открытыми и любимыми,
Ощущать на себе дыхание,
Рук сплетение и душ слияние....
Мне б услышать твоё признание.
Слишком долгое ожидание.
Целовать бы тебя мне страстно…
Утопая в тебе беспечно…
Это было бы так прекрасно,
Ещё лучше, чтоб длилось вечно.
По разные стороны
На распутье дорог не мешкай.
Есть сомнения? Уходи.
Выбирай орла или решку
Без меня. Нам не по пути.
Путь мой труден, и обувь сбита.
Велика цена у добра…
То, что в сердце твоём укрыто,
Знаю я – не твоя вина.
Мои радости и лишенья
Только сильному по плечу.
Я в тебе не ищу спасенья,
Даже если его хочу.
Изделие
Вот, впрочем, так вышло. Достаточно.
Изделие мне не подходит.
Я выросла. Самодостаточна.
Пусть думает, что происходит.
Любимым назвать его разве что
Могу с оговоркой теперь.
Давно нет вопроса «а мне за что?».
Какая потеря потерь.
Я всё поменяла, решительно,
Я к этому так долго шла…
Пороков минувших внушительно…
Что в нём я когда-то нашла…
Не важно и нет оправдания,
Как нет и желаний с ним быть.
Из памяти все ожидания
Сумела прогнать и… простить.
Пусть мается дальше в своём бреду.
Любовь, не любовь. Лишь слова.
Что было, прошло.
Не хватай «не ту»,
Изделие номер два.
Актуальность теряют встречи
Актуальность теряют встречи.
Год пройдёт, и не вспомнишь лица.
В переписках нет «добрый вечер»,
И в приятном не раствориться.
Жизнь бежит как воды источник,
Точит камни, песок уносит…
Нет желанного между строчек.
Кто цитирует, кто там постит.
На страничку друг к другу в гости?
Посмотреть каково убранство?
Вспоминают ли? Моют кости?
Ох уж это непостоянство.
Притупляются и обиды…
И поступков слетели глыбы.
Всё спокойно, и это видно.
А вернуться опять смогли бы?
Мечталось вам
На краешке душевной простоты
Мечталось вам, что вы один, вы первый.
И мне трепали в связи этим нервы…
Мечты, мечты, кремлёвские мечты.
Мечталось вам, что будто вас люблю
И буду ждать не из психушки даже,
И армия с войной тут ни при чём…
Мечталось вам, как с вами мы вдвоём
Зажжём и всё же спаримся однажды.
Мечталось вам, но я вас и не жду…
Мне равнодушие и тишина сказали,
Что вы себя так дерзко развлекали.
Мечты, мечты кремлёвские в бреду.
Мечталось вам об искренней и чистой,
И если бы не ваша тишина
И факт, что в вашей жизни не одна,
Тогда б откликнулась шампанским я игристым.
Мечталось вам. Возможно, и сейчас
Вы рукоплещете, от той любви сгорая,
Но я об этом, впрочем, не узнаю…
Мечталось вам – наглая, без прикрас,
Я к вам спешу, я открываю двери.
Но присмотритесь: это же не я.
Мечталось вам, что в сути бытия
Явлюсь, приснюсь… Но тезис не проверю.
Мечталось вам со мной слегка побыть,
А дальше по делам своим умчаться.
Да я ж не против, пусть игрушки снятся.
Мечтайте дальше, так тому и быть.
Я ж дура…
Во избежание скандала,
Нелепых и больных острот
Я вам совсем не разрешала
Открыть в мой адрес, милый, рот.
Но вы заметили… случайно,
Зачем-то в жизнь мою вошли…
Любовь без близости печальна.
Вы обвинить меня смогли.
Какая глупость, дурь клубами.
Хотелось бросить мне курить.
Мой друг, что было между нами?
Прощу ведь, так тому и быть.
Вы, чёрт возьми, исчадие ада.
Как есть об этом говорю.
Только другого мне не надо.
Я ж дура – я… тебя люблю.
Про рога и оленя
Не треплите мне нервы без меры…
На игру вашу не поведусь.
Перебьюсь я без вашего хера,
Проживу как-нибудь, обойдусь.
Осчастливьте шалав, тех, кто рядом.
Им, наверно, нужней вновь и вновь…
А меня только кушайте взглядом.
Мне ж «плохой» подавай лишь любовь.
Для чего на меня распаляться,
Не откусишь кусок пирога…
Вам на полчаса только влюбляться
В тех, кто даст вам оленьи рога.
Вам к лицу и подходят к причёске,
Для красы можно лаком покрыть…
Не нужны мне шалавьи обноски.
Потрудитесь меня «разлюбить».
Чудозвону посвящается
И снова ваши яйца тут,
Но ваши яйца тут не ждут.
К ним не приложены мозги.
Давай, *удак, беги, беги…
Клубничный дым
Ногу на ногу, дым в потолок,
Облаками клубничного яда…
Гарь и смог. Лучше б сок…
Или виски. А что ещё надо?
Этот город опять зарыдал,
К регулярным дождям привыкаю.
Ногу на ногу. Снова скандал
В голове и в душе. Промокаю.
Ощущение жженья в груди,
Слёзы майские небо не прячет.
На балкон не хотелось идти…
Ничего больше строчки не значат.
Все посылы и силы мои
Словно пепел минувшего лета.
И двадцатого меркнут огни
Там, где холодно, я не согрета.
Дым клубничный и дождь проливной.
Ветер воет тоскливую песню.
Мне не грустно, кто нужно – со мной…
И я снова, как Феникс, воскресну.
Отпечатки подошв чужих ног
Я с души потихоньку отмыла.
Кто хотел, тот меня уберёг.
Остальное я просто забыла.
Ногу на ногу… запах клубничный.
Грустный дождь, а на сердце тепло.
Счастье чаще всего прозаично.
Всё ненужное молча ушло.
***
Где-то далеко от меня грустят звёзды в твоих глазах.
Хмурый май прячет в ночи наши дни.
Полдень неласковый и вечное небо в слезах.
Мы отделились от света и снова одни.
Манит Москва в вихрь событий и грубых побед.
Жизненных ценностей новых кривы зеркала…
Пусть бережёт тебя небо от боли и бед…
Я тебе силу из волжских степей привезла.
Посвящается Р.
Ворох целый живых гортензий…
Говорят, что цветы к разлуке…
Разбежались мы без претензий…
Подружиться смогли от скуки.
Мы не долго и душа в душу…
Я тихонечко по-английски…
Будут слухи, а ты не слушай.
Хорошо хоть не в чёрном списке.
Может, рано, а может, норма.
Не комфортна твоя одёжка.
Не идёт твоя униформа…
Впилась в горло ребром застёжка.
Ухожу молча, не прощаюсь.
Моё имя забудь и голос.
В чём мне каяться? Я не каюсь,
С этой мельницей не боролась.
Мне не важно, не интересно,
Твою книгу, вздохнув, закрыла.
Твоё общество не уместно.
Я уже о тебе забыла.
Твои руки
Этот фетиш, конечно, финиш…
Об изяществе я молчу…
Ты вот-вот всё на свете скинешь
От мечтательного «хочу».
Что мешает нам всё позволить…
Чтоб от нежности задыхаться.
Ведь умеешь же беспокоить,
Так, что я захочу остаться.
Не навечно пока, но всё же…
Кофе утром не отменяю.
На кого я, скажи, похожа?
Дай я лягу сегодня с краю.
Ты обхватишь меня руками,
Будешь ночью дышать мне в спину…
Пусть не будят любовь звонками,
Я её больше не покину.
Эти розовые пилюли…
Наши души давно едины…
Отчего же, любимый (*ули?),
Мы грызёмся как две скотины?
Твоё имя приводит в трепет,
На моё у тебя изжога.
Наши колкости – детский лепет.
Нет нормального диалога.
Сердце в пятки, играем в прятки.
Демонстрация безразличия.
По статистике, всё в порядке,
Всё умеренно и прилично.
Как прекрасно теперь в разлуке…
Можно жить, созидать, смеяться…
Хочу чувствовать твои руки…
Они – фетиш. Ночами снятся.
Не подпускай к себе бл*дей
Не подпускай к себе бл*дей.
Не будь наивна и беспечна.
Забудь о том, что человечна,
Внимательней читай людей.
А всякий мусор от себя
Гони и уходи красиво.
Пусть говорят, что ты спесива.
Пусть говорят, не скажут зря.
Но бл*дский взгляд на эту жизнь
По умолчанию опасен,
М*длан лишь на словах прекрасен,
Потом даст жару, что держись.
Бл*дей не подпускай к себе,
Ведь эта грязь ещё заразна…
Там много желчи и маразма.
Всё это не идёт тебе.
Держись подальше от г*вна.
Они – пловцы, они не тонут.
Хотя порой как люди стонут,
Но с ними ты достигнешь дна.
От них отмыться тяжело,
Сложнее дёгтя и мазута.
Но распознать их почему-то
С трёх слов не каждому везло.
Их по словам поймёшь едва ли,
Но по поступкам видно – бл*дь…
И им кружить не привыкать
В убогом, бл*дском карнавале.
Спасибо, что…
И тот вчерашний и нелепый ураган,
Который сердца и мыслей моих не щадя касался,
Влюблялся, стеснялся и мною был пьян....
Спасибо, что был, но главное – спасибо, что съеб*лся.
Гнилое ООО
Мне в гнилом обществе гундели
с ухмылкой, мол, не все враги!
Что я обидчива, галдели
Те, кто по жизни м*даки.
Они меня не понимали,
И вслед летели ярлыки…
Сообразят ли (да едва ли),
Что они просто дураки?
Там от попа приход зависел,
А рыба, знаем, с головы…
Гнилое, злое закулисье,
Интриги, зависть, ложь… увы.
Мне до сих пор чудное эхо
Летит, не знаю, для чего…
Там не оценят человека…
Там в жопу чмок важней всего.
О любви
Возьми… попробуй из сердца вырвать с корнем.
Всё ж хорошо теперь, от боли не кричи.
Молчание – эхо повторное – притворно.
Кто эти люди?.. Нас даже смерть не разлучит.
Жаль, что любовь не найти в магазине
Жаль, что любовь не найти в магазине.
Я бы на все её сразу купила.
Дайте вон ту, что стоит на витрине.
Я на неё лет пятнадцать копила.
Пусть вид не очень: на солнце стояла.
Выцвела, руки чужие хватали.
«Стоит, – кричите вы, – денег немало?»
Вы говорите, её возвращали?
Пусть, мне вон ту, что стоит на витрине.
Без упаковки давайте, спешу я.
Жаль, что любовь не найти в магазине.
Мне б настоящую… очень большую.
Позёр
Разгорелись бразильские страсти.
Эти игры в «люблю, не люблю».
Нет противнее в мире напасти.
Вы не против, пойду покурю?
Мне кино ваше как-то не очень,
У актёров плохая игра.
То одной дамой мэн заморочен,
То с другой развлекаться пора.
Мне бразильские страсти не в тему.
Я топлю за святую любовь.
И на ровном вдруг месте проблемы
Мне не нужно совать вновь и вновь.
Мне смешно, мне досадно и грустно…
Эти игры в «люблю, не люблю»…
В вашем сердце мучительно пусто.
Вы не против, пойду покурю?
Гранит
Тяжела роль примерной заочницы.
Не могу, веселиться хочу.
Меня выгнали зло из песочницы.
Я проклятья не шлю, я молчу.
Был не камушком мелким под пяткой,
Там огромный гранитный в груди.
В поединках каких-то и схватках он…
Не цепляй же меня, уходи.
Не мечтается мне, соблазнительный.
Ты же, котик, давно инвалид.
Даже если сто раз восхитителен,
У тебя ничего не болит.
Там гранит.
Сударь
Простите, сударь, вы мне доказали,
Что вы – герой романа «Идиот».
Зачем со мною ссоры вы искали?
Быть может, Достоевский лишь поймёт…
Из вашего сумбурного тумана
Я извлекла давно один урок –
Не светит нам ни дружбы, ни романа,
И действия войны пойдут не впрок.
Простите, сударь, может, поспешила,
Но злиться вы извольте на себя.
Какая разница теперь, что я решила?
Пойдите прочь, не трогайте меня.
Я с вами соглашусь, пусть будет, ладно,
Предмет, которым Бог не наградил.
Вы так шумели и порою складно,
Как злой профессор, как вожак м*дил.
Пусть будет член большой, а может, малый,
Чтоб меряться со мною вы могли.
Представьте, что он есть, а я устала.
Пошла я. Не скучайте. Се ля ви.
Скучные мужчины
В тиши лишь слышны посторонние звуки.
Приветливо светят в ночи фонари.
Есть в мире мужчины – подохнешь от скуки.
Подохнешь от скуки того и смотри.
Пустую фигню присылают в «телегу»,
Какие-то перлы порой выдают…
Две плоские шутки скребут по сусекам
И время от времени песни поют
Лозой из ютуба, «Секретом» и Дорном…
Тоска, и нет мочи на это смотреть.
И я, ради стёба, кидаю им порно.
Пускай офигеют… и думают впредь.
Меня любили
Мужская глупая гордыня…
Вот взмах руки – и нет любви.
А чьё он повторяет имя?
Да как меня ни назови,
Но это не меняет сути.
Меня клеймят на чём стоит…
Забудьте, милочка, забудьте…
О ком он часто говорит?
О ком мечтает, мне известно,
Хоть убежит на край земли.
А ваша злость не интересна.
Меня – любили, вас – е*ли.
***
Без уколов, мол, локти кусай…
Без упрёков и выводов скучных…
Всё равно всех я лучше, да, зай?
Для тебя всё равно я всех лучше.
А я для вас…
А я для вас почти ведь бросила курить.
Вам не по нраву мерзкая привычка…
Но чувства ваши упорхнули птичкой.
Хотя зачем теперь об этом говорить.
А я для вас рецепты всех борщей…
И даже через раз ругаться матом…
Стихи писать, как в юности когда-то…
Не раздавать в эмоциях «лещей»…
А я из джинсов в платья (даже так!),
Ажурное бельё, а то и без…
И зайкой быть – что для меня прогресс…
А вы – непостоянный, вы – чудак.
Статуя
Лепили Галатею из меня
И возводили под плакучей ивой…
На пьедестале я была красивой,
Стояла истуканом, честь храня.
Лепили из меня и Афродиту,
Сирену и мадам де Помпадур…
Все эти изваяния забыты,
Весь этот мнимый лоск пусть манит дур.
Лепили, восхищались и молились…
Быть может, неземная красота…
Быть может, им мечталось неспроста…
Быть может, как-то странно, но влюбились…
Удобно ведь – бездушный истукан,
Из камня силуэт не ждёт тепла…
Однажды (было) схлопнулся капкан –
Иначе засияли зеркала.
Но мне нельзя мечтать, ведь я не та…
Мной восхищаться нужно, как закатом…
И изредка цветы к особым датам.
Им виделась немая красота.
Душа? Огонь? Зачем ненужный вздор?
Достаточно же просто быть красивой.
Со статуей короткий разговор –
Пусть мокнет под дождём с плакучей ивой.
Несколько слов о…
Как человеком можно заболеть?
Испить студёной с жадностью водицы…
Простыть, страдать, но всё ж не умереть,
А после мук душевных возродиться....
История, как этот мир, стара…
Об этом ли скорбела Марианна?..
В том списке есть другие имена
От книжных до картинок из экрана…
Простыть как человеком по весне?
В апреле, марте или даже летом.
Не слушать чьи-то выводы извне
И любоваться целостным портретом…
Бывало, да, и повесть не забыта…
Водой студёной горло обожгла…
С пятою слабою – наследство тонзиллита,
Рискнула и режим не соблюла.
