Марина Суржевская
Лекс Раут. Чернокнижник
Насвистывая, пошел дальше. Руны ложились на стену четко и без сбоев, сила колола кончики пальцев, а противный дождь закончился. Рассвет мазнул золотом, и я зевнул. Кажется, пора на боковую.
* * *
В доме было тихо, Одрианна затаилась в гостевой, которую ей выделил Армон, близняшки испарились. Шторы в моей комнате тяжелые, двойные, так что лучи света в окно не проникали. И спать я лег в полной темноте и тишине, как любил. Уснул почти сразу.
В какой момент мой сон закончился, не знаю. Я просто обнаружил себя стоящим на вершине скалы, вокруг лежал снег, росла трава. Да-да, именно так, снег и трава одновременно. Слева от меня мела метель, справа светило солнце и шелестело клиновидными листьями одинокое дерево с раздвоенным стволом. Сбоку оно казалось целым, но стоило сдвинуться, как я увидел, что ствол разделен на две части и края его обуглены. Так бывает, когда в дерево попадает молния. Яркий день и рядом же завис тонкий силуэт месяца. Звезды загорались, вспыхивали и срывались в пропасть, оставляя за собой прерывистые белые следы, словно штрихи на бумаге. Почему след был таким, я не знал. Да и разбираться не хотел, это бессмысленно. В этом месте не действуют законы нашего мира, здесь все не так, как привыкли люди. Ведь это Изнанка. Я тяжело сглотнул и осмотрелся. Что удивительно, я был облачен в белый парадный мундир Императорского Ловца, что само по себе немыслимо и выглядит полным бредом. Где я и где белый мундир! Забавно, но слева на груди я даже увидел знак отличия, какие получают за особые заслуги перед империей. И это окончательно убедило меня в том, что я брежу. Меланхолично подумал, что раны оказались серьезнее, чем я предполагал и, вероятно, пострадал мозг. Хотя как рана на ноге могла повлиять на голову? Вопрос.
Размышляя подобным образом, я прошел по траве до границы со снегом, засунул руку в ледяную круговерть. Ладонь замерзла, и снежинки, тая, сделали белый рукав мундира серым. Я задумчиво потрогал мокрую ткань. Однако мой бред на редкость реалистичен.
– Чернокниж-ж-жник…
То ли шипение, то ли жужжание заставило меня подпрыгнуть и замереть. В белом ледяном смерче стояла фигура. Ее облик менялся и плыл, снежная пелена добавляла то еще две руки, то лишнюю голову, то завитые рога, то огромные черные крылья. Однако лицо оставалось неизменным и вполне узнаваемым.
– Дориан, – протянул я, делая шаг назад, на травку и под солнышко. – Не могу сказать, что рад тебя видеть. Да и выглядишь ты хреново, дружище.
– Чернокниж-ж-жник… – шипение повторилось, и в нем отчетливо прозвучала насмешка.
Правда, губы на бледном лице не двигались, но рот оставался полуоткрытым, и внутри шевелилось что-то черное.
– О, да ты, смотрю, совсем плох. – Я отступил еще дальше. – Дориан, как ты здесь оказался? Твоя подружка сама влипла и нас втянула в какое-то дерьмо. Не расскажешь, что происходит? Одрианна, помнишь такую?
Я отошел еще и проверил свой резерв. Но я был пуст, как в день своего рождения. Ни капли силы. Все даже хуже, чем я думал вначале. Я бы предпочел, чтобы это был горячечный бред, но в этом я уже сильно сомневался. Кажется, меня действительно затянуло на Изнанку. Как и почему, разбираться некогда. Пока меня больше волновал Дориан, слишком сильно похожий на демона. Смрад, гниль и разложение – да это и есть демон! Но, возможно, в нем осталось еще хоть что-то от человека?
– Чернокниж-ж-жник… Связь… установилась связь…
Его голос жужжал, словно настырный шмель, а вторая пара рук вытянулась, превратившись в острые лезвия. Я огляделся, пытаясь найти хотя бы камень, но вокруг лишь желтели цветочки и неподалеку покачивалось дерево. Даже ветку сорвать я вряд ли успею, слишком высоко. Первая на высоте двух моих ростов, не ниже. К тому же выступать против вооруженного демона с пустым резервом и веткой – чистое самоубийство. С тем же успехом можно раздеться, обмазаться специями и самолично зажариться, чтобы он не напрягался. Мой разум метался, словно птица в клетке, пытаясь найти выход. Причем в прямом смысле. Если есть вход, то и обратный путь должен найтись. Как я сюда попал? Как?! Думай, Лекс, думай, чтоб тебя!
Дориан захохотал, его голова откинулась под каким-то неестественным углом, словно шея была сломана.
– Глупый чернокниж-ж-жник, – зашипел демон и шагнул из снега на траву.
Она тут же обуглилась под его ногами. Я отступил еще, понимая, что дальше бежать некуда. За спиной дерево и обрыв. Где же этот проклятый выход, чтоб вы все провалились?!
Последнее, что помню, это как обнял подушку. Может, я сплю? И на самом деле меня здесь нет?
Дориан взмахнул конечностью, клинок на лету преобразовался в длинную цепь с металлическим набалдашником, который задел меня, разодрав мундир. На белой ткани выступили капли крови. Реальной, горячей и – что самое паскудное – моей! Да сколько можно!
– Ну ты и придурок, Дориан! – крикнул я. – Так и передам Одри. Зря она волнуется, ее дружок-идиот связался с демонами! Пусть поплачет перед тем, как ее казнят!
Рука-цепь снова замахнулась, я упал, поднырнув под нее, перекатился, вскочил на ноги.
– Одрианне отрубят голову, как пособнице демонов! Ты слышишь меня, Дориан? Эй, от тебя там еще хоть что-нибудь осталось? Или ты отдал свои тело и разум, не задумываясь? Что тебе пообещали, аптекарь? За сколько ты продал свою подругу? Кажется, ты любил ее когда-то, Дориан? А может, ты надеялся ее вернуть?
Я говорил и отступал, не сводя глаз с цепи. Демон снова замахнулся, я отпрыгнул, ощутив, как набалдашник рассек воздух возле моего лица. И тут я услышал, как осыпается под ногами песок. Мелкие камушки срывались в пропасть, шурша и ударяясь о стены скалы, уходящей в бездну. Очень реалистичный и неприятный звук.
Снова замах, но демон дернулся и остановился, рука-цепь упала. По восковому лицу пробежала тень, оно исказилось в жуткой гримасе. Было ощущение, что изнутри этого лица рвется наружу кто-то другой, настоящий. Гадкое зрелище. Уж лучше рассматривать вспоротые кишки, как-то понятнее.
– Что с Одри? – прохрипел Дориан.
– Казнят, если не объяснишь, как мне отсюда выбраться! – с готовностью отозвался я.
Лицо Дориана снова пошло рябью, щеки надулись так, словно вот-вот лопнут, а потом втянулись, обрисовав кости челюсти. Глаза запали, а уши сползли куда-то на затылок. Дивное зрелище!
– Ее… поймали… ловцы? – Каждое слово давалось ему с трудом, руки постоянно трансформировались, превращаясь то в плеть, то в клинок, так что подойти я не рискнул.
– Да, в застенках сидит, – соврал я. – Помогу, если вернусь в свой мир. Как мне выбраться отсюда, Дориан? Как я здесь оказался?
– Случайно… Ошибка… Им нужен не я! Ловушка… Помоги Одри!
– Помогу-помогу, не нервничай. Ты главное демона не выпускай!
– Не удержу… долго…
Щеки снова надулись, изо рта вывалился язык.
– Как мне отсюда выбраться?! – заорал я. – Дориан, как?!
– Дерево…
– Что?
– Надо предупредить… императора… Заговор… Прорыв… Камни! Камни уже стоят! Предупреди!
– Да какой, на хрен, император! Дориан, как мне вернуться в свой мир? Давай, дружище, ради Одри! Как?
Лицо Дориана застыло, словно посмертная маска из белого гипса.
– Чернокниж-ж-жник, – плотоядно усмехнулся демон, – глупец… я чую твою кровь…
Четыре руки чудовища преобразовались в клинки, а я с тоской подумал, что для превращения меня в кровавый фарш хватило бы и одного. Рванул в сторону дерева, надеясь неизвестно на что. Я просто бежал вдоль обрыва, перепрыгивая через камни. Булыжники срывались в пропасть, ударялись и отскакивали, и за этим звуком я почти не слышал преследователя. Но он не отставал, я чувствовал его смрадное дыхание. Краем глаза заметил, как сверкнула черная сталь. Слишком близко. Двойной ствол возник передо мной неожиданно, а ведь казалось, что до него еще десяток метров. Очередной обман Изнанки. Подпрыгнув, я попытался достать ветку. Сталь рассекла воздух в кранте от моей шеи. Инстинктивно отклонившись, я упал в раздвоенный ствол, вывалился с другой стороны… и полетел в пропасть, потому что никакой почвы за деревом не было.
Еще одна иллюзия этого проклятого места. Каменный склон без единой травинки или корня, ухватиться не за что. Лишь острые камни и клубящийся внизу туман. Я провалился в него, как в молоко, со всплеском и воплем…
Глава 4
Я грохнулся на дно пропасти, но не настолько сильно, как ожидал. Полежал с закрытыми глазами, пытаясь понять, жив еще или уже нет. По ощущениям выходило, что да, жив.
– Что за хрень?..
Сел и осмотрелся. Я сидел на поле, в отдаление высился стог убранной пшеницы, белый клочковатый туман цеплялся за стерню возле самой земли и рассеивался выше. Первые лучи солнца скользили, не грея.
А за спиной высилось дерево. С раздвоенным стволом, обожженное изнутри.
Белый мундир остался в другом мире, теперь на мне красовались вещи, в которых я завалился спать, – штаны и рубашка. И то, и другое влажное от росы, похоже, я не сразу пришел в себя, а успел изрядно промокнуть. Ноги босые, потому что у меня нет привычки спать в сапогах. По крайней мере, если я трезв. А сейчас я был и трезв, и зол, и чрезвычайно озадачен. Не лучшее сочетание, надо сказать.
Я обошел дерево по кругу, но никаких изменений не увидел. Кажется, я все-таки вернулся в свой мир, хотя ума не приложу как. Подобрал камень и швырнул в дыру между стволами. Булыжник пролетел насквозь и упал в сухие остатки пшеницы. Очень осторожно засунул в дыру руку, готовый отпрыгнуть в любой момент. Но ничего не произошло. Пролез сквозь раздвоенный ствол и, заработав десяток заноз, окончательно убедился, что это самое обычное дерево.
– Может, он односторонний? – озадачился я.
Подумав, закинул в дыру поисковый маячок, благо, мой резерв полностью вернулся. Но сгусток силы так же бесславно вывалился с другой стороны. Пожав плечами, я плюнул в ствол и отправился искать хоть кого-нибудь живого. Причем ругался я вслух, потому что идти босиком по сухим стеблям то еще удовольствие. Через час я вышел на утоптанную колею и повеселел. Все же я опасался, что меня занесло в какую-нибудь глухомань: на востоке империи можно скакать несколько дней да так и не встретить ни одного поселения. Но наличие дороги говорило о том, что люди здесь все-таки есть.
А еще через час меня догнала почтовая карета, и я сплел аркан, приказывая вознице остановиться.
– Подвезти, мил человек? – повинуясь ментальному внушению, предложил долговязый парень.
На его шее болтались какие-то охранки, но слишком простые, чтобы защититься от чернокнижника моего уровня. Видимо, перевозил он письма простых горожан, ничего важного.
– До ближайшего поселения далеко? – Я устроился на козлах возле возницы. Внутри кареты места не было, там плотными рядами стояли мешки.
– Недалече, пара часов – и будем в Лаоре.
– Где?! – изумился я.
– Лаор. Не слыхал, что ли? Городишко тут. Поганый, скажу я тебе, в каждом кабаке норовят обдурить и разбавленного варева налить вместо честного доброго хелля! Воры и мошенники там живут, вот помяни мое слово!
Возница бурчал, вспоминая все несправедливости своей жизни, я же рассматривал проплывающий мимо пейзаж. Лаор находится от Кайера в добрых десяти днях пути. Но трястись с возницами до самого дома я точно не собирался, значит, мне нужен портал. Можно открыть самостоятельно, но для этого нужна жертва, да и рисковать в неизвестном месте не хочется. Так что придется воспользоваться порталом, разрешенным властями.
Когда в поле видимости возникли щербатые стены Лаора, я повернулся к вознице и уставился ему прямо в глаза. Он слегка осоловело помотал головой, но избавиться от влияния, конечно, не смог.
– Хорошие у тебя сапоги, – задумчиво протянул я. – Не хочешь мне продать?
– Продать?.. – парень потер затылок. – А за сколько?
– А за много, – ухмыльнулся я, протягивая ему пустую ладонь.
– Ого! – Его глаза загорелись жадным блеском. – Вот так удача! Погоди-погоди, вот! – Возница вмиг стянул обувь и сунул мне в руки, опасаясь упустить такую добычу.
Он торопливо сгреб лишь ему видимый мешочек с монетами и от радости даже вручил мне чистые портянки. Я обмотал ими ноги, обулся и спрыгнул с подножки.
– Будь осторожен! – Вне себя от счастья крикнул мне на прощание парень. – В оба смотри! Ты-то человек хороший, сразу видно! А тут жулье кругом, да мошенники, карманы береги! Облапошат ведь!
– Постараюсь, – хмыкнул я, направляясь к воротам.
Возница затянул какую-то песню и стеганул лошадей, сворачивая на север.
* * *
Вход в городишко был бесплатный, сонный стражник лишь вяло поинтересовался целью визита в Лаор. Я ответил, что желаю навестить любимого дядюшку, и прошел за городские стены. После познавательной, хоть и неприятной прогулки по Изнанке мне ужасно хотелось есть, так что первым делом я завернул в трактир. Денег у меня, понятно, не было, но я решил, что смогу обойтись и без них. Забегаловка оказалась самой обычной, каких полно в каждом городишке, внутри они все одинаковые. Разве что в этой красовалось на постаменте чучело волка с оскаленной пастью, видимо, оправдывая своим существованием название заведения – «Зверь». Хотя для этого наименования вполне хватило бы и хозяина, который явно состоял в близком родстве с орками. Его голова, маленькая и лысая, покоилась на мощных плечах, нижняя челюсть заметно выпирала, а толстые губы силились растянуться в доброжелательной улыбке. Фартук, заляпанный чем-то неаппетитным, наводил на мысли о необходимости потратить свои денежки в другом месте. Но тут я вовремя вспомнил, что денег у меня как раз-таки и нет, и успокоился. Зато этот гоблин не выглядел интеллектуально одаренным, да и особых охранок от магии я в его вотчине не заметил. Так что с его непривлекательностью можно и смириться.
Я занял стол в углу, чтобы видеть все помещение и дверь.
– Чего принести? – культурно осведомился гоблин. – Ентого… меню нет. Есть тушеная свинина с кашей. Тащить? То есть нести?
– Неси, – разрешил я и, подумав, добавил: – Двойную порцию. И хелля кувшин. Неразбавленного! У меня определитель градуса имеется, смотри там!
Я продемонстрировал перстень на мизинце. Прозрачный камень действительно был похож на хмелеметр, как его величают в народе. Стоит такой недешево, зато краснеет, если градус напитка недостаточный. Правда, мой перстень к этому полезному изобретению отношения не имел и являлся темным артефактом, но знать об этом оркообразному не нужно. Он скривился, с отвращением глядя на кольцо, ругнулся вполголоса.
– А платить чем будешь? – буркнул недовольно.
Я подбросил на ладони иллюзорный мешочек с деньгами. Гоблин снова изобразил улыбку, больше похожую на оскал, и утопал на кухню.
В трактире было почти пусто, в углу у потухшего очага дремал на лавке рослый детина, у немытого окошка споро выскребал из котелка кашу паренек в плаще вестника. Обед притащила подавальщица, быстро расставила передо мной тарелки, задорно подмигнула и унеслась. Может, хозяин впечатлился моим перстнем, а может, мешочком денег, но и мясо, и каша оказались вполне съедобными, а хелль – крепким. Первую кружку я выпил залпом, с наслаждением вливая жидкость в иссушенное горло, вторую уже медленнее, смакуя. И приступил к еде. О вилках в этой дыре, конечно, не слышали, так что пришлось орудовать ложкой. После трех кружек хелля жизнь показалась мне вполне сносной, и я вновь задумался о недавней прогулке на другую сторону мира. Меня вытащило на Изнанку из собственной постели, никакого портала в моем доме точно не было, и все же это произошло. Как и почему – я понять не мог, даже не слышал никогда, что такое бывает. И теперь я совершенно не хотел повторения этого незабываемого приключения. Но только моего согласия никто не спрашивал, кажется.
Что там бормотал этот дурень Дориан про связь? Я хлебнул еще хелля. Он сказал, что установилась связь. Надо бы залезть в свой древний талмуд и поискать там сведения о подобном явление. Если, конечно, мне хоть что-то удастся найти.
Знания об Изнанке секретны и находятся под охраной Империи. Поговаривают, что в архивах дворца хранятся тайные сведения о ритуалах призыва демонов, но пробраться к этим книгам сложнее, чем в сокровищницу. Чернокнижники, вроде меня, тем и отличаются от светлых, что не гнушаются подобной магией и помощью Изнанки. Что случилось в прошлом, всем известно хотя бы из легенд. «Тот, чье имя не принято называть, ибо придурок был редкостный и чуть не угробил весь мир», а конкретнее – Алерий Остроухий, призвал с Изнанки полчище демонов, надеясь с их помощью завоевать Империю. Да только удержать такую силу не смог, хотя и был чернокнижником выдающимся, нереальной силы. Однако и его обитатели Изнанки сожрали, не подавившись. Тогда нашествие сдержали с величайшим трудом, объединенными силами светлых и темных, тут уж не до масти было. И все знания о призывах уничтожили. Сама история по прошествии веков обросла слухами и домыслами, сейчас уже трудно сказать, что произошло на самом деле, а что лишь выдумки. Жрецы Богини Равновесия и вовсе утверждают, что никакого нашествия не было, что это лишь злые сказки магов, призванные оправдать наличие самой магии. Дескать, нужна она для защиты от Изнанки. Но кто видел ту Изнанку? А если кто и видел, как я, те молчат, чтобы не угодить в застенки. Надо сказать, что власти эту версию всячески поддерживают и одобряют. Может, оттого храмы Богини множатся в Империи с пугающей скоростью? Магия пока не под запретом, но слишком близка к этому. К светлым относятся более-менее терпимо, понимая, что без тех же ловцов преступность возрастет в разы, а вот темных искренне не любят. Понятно, наши кровавые ритуалы любви не способствуют, но сегодня я задумался о том, что причины подобного отношения могут лежать и глубже. Ведь у темных сохранились тайные знания и древние книги, за которые можно угодить в застенки Круга в мгновение ока. Но мы их охраняем и передаем лишь ученикам, сами оказавшись на пороге смерти. О моей книге не знал никто и, конечно, никогда не узнает. Правда, старый говнюк учитель отдавать мне ее категорически не желал, мотивируя тем, что из меня вышел самый поганый ученик во всей Империи, так что талмуд пришлось изъять самостоятельно. И охранял я его почище, чем нищий муж скрывает место проживания любовницы от богатой жены.
Я налил себе еще хелля и постучал по кувшину, требуя добавки.
Кстати, о любовницах.
Подавальщица с призывной улыбкой и новым кувшином склонилась над столом. Я благосклонно кивнул. Почему бы и нет? После сытного обеда уведем жену соседа. Ну или подавальщицу трактирщика, один демон. Чур меня!
– У тебя, говорят, монеты водятся? – Девушка уселась мне на колени, прижалась пышной грудью.
– Угу.
– Много? – Голос стал жарче, а грудь потерлась настойчивее.
– На тебя хватит, – обрадовал я.
– Уверен? – захихикала она. – Я стою дорого!
– Ага. Полмедяка в базарный день, – буркнул я.
При ближайшем рассмотрении у нее обнаружилось отсутствие переднего зуба, что несколько поумерило мой пыл. Но подавальщица мои колебания решила пресечь на корню и, не мудрствуя лукаво, приступить к делу. Я расслабился, позволяя девице зарабатывать свою монету. И даже почти пожалел, что заплатить нечем, старается ведь.
Правда, прервали нас самым бессовестным образом. Тот самый хмырь, что спал на лавке, внезапно проснулся и вскочил, вращая башкой на толстой шее. А увидев меня с девицей на коленях, побагровел и заорал:
– Урод! Ты лапаешь мою жену!
– Это она меня лапает, – пояснил я и демонстративно взмахнул зажатой в ладони кружкой.
От резкого движения меня слегка повело, кажется, хелль действительно оказался неразбавленным. Девица собиралась шустро исчезнуть, но я вовремя перехватил ее поперек талии:
– Куда это ты собралась?
– Отпусти ее! – снова взревел детина и бросился на меня.
Я ловко отшвырнул девицу, так что она плюхнулась как раз перед «муженьком», он споткнулся о неожиданно возникшую пышнотелую преграду, равновесие не удержал и повалился на стол.
– Тупой громила громче всех падает, – глубокомысленно изрек я, застегивая штаны и отскакивая в сторону.
– Что? – не понял детина.
– Народная мудрость, – пояснил я.
– Убью-у-у-у!
– Не говори хрен, пока не выкопаешь. – Я метнулся к двери и с изумлением понял, что ноги меня не слушаются.
Они стали легкими и ватными, словно не моими. Тело, казалось, существовало отдельно от головы и подчиняться приказам отказывалось. Я выругался. Но и тут не впечатляюще, потому что язык тоже ощутимо заплетался. Чтобы я так напился с кувшина хелля? Да мы с Армоном могли и десяток на двоих приговорить – и ничего! Ну по крайней мере терпимо! И это означало лишь одно: ушлые мошенники меня чем-то опоили.
– Что за… – начал я и споткнулся.
Парнишка-вестник шустро сбежал, почуяв неладное, а детина уже поднялся и снова попер на меня.
– Монеты давай, путник, – грозно оскалился он.
Краем глаза я заметил за шторкой силуэт хозяина таверны, помогать мне он не торопился, значит, тоже в доле. Однако наглый городишка, прав был извозчик. Шманают среди бела дня, а если пойду к властям, наверняка скажут, что знать ничего не знают и вообще защищали честь верной жены…
– У него на поясе кошель! – Девица поднялась, лихорадочно блестя глазами. – Давай скорее, Рик, ножа нет, я проверила! Чего копаешься?
– Да мутный он какой-то, – нахмурился детина.
– О, да ты мастер дедукции… – заплетающимся языком выдал я. – Не ожидал от такого дерева!
– Какого еще дерева?! – возмутился детина.
– Баобаба! – заржал я.
– Хватит с ним болтать, хватай кошель и дергаем отсюда! – взвилась девица.
– Чего-то я не вижу у него кошель. Эй, мужик, монеты гони!
– А нету, – обрадовал я.
– Как это «нету»?
– Как-как, а вот так, печально и грустно.
Под хеллем ситуация казалась ужасно забавной. Я даже руки поднял, демонстрируя полное отсутствие кошеля или хоть чего-нибудь его напоминающего.
– Где монеты?! – завизжала девица. – Были же, я видела!
– Я тебя обманул, – честно признался я.
– Ты что же, собирался обесчестить меня бесплатно? – опешила подавальщица.
– О, ты хоть помнишь, как твоя честь выглядит, милая? У тебя хватка такая… крепкая. Опытная, я бы сказал.
– Да как ты смеешь?! Рик, убей его!
Детина послушно шагнул ко мне, размахнулся… Я скрестил запястья, соединяя выжженные на моей коже руны. Язык слушался плохо и аркан вышел кривой, но его хватило, чтобы чучело волка за спиной Рика отряхнулось, хрустнуло суставами, зарычало и бросилось на моих обидчиков. Подавальщица завизжала так, что у меня заложило уши, Рик повалился, на вытянутых руках удерживая нападающего зверя. Из кухни выскочил хозяин таверны с мясницким тесаком и принялся остервенело кромсать несчастное чучело. Волк рычал, опилки и поеденная молью шкура летела в разные стороны, девица визжала.
Я, пошатываясь, пробирался к выходу.
– Держи его, сбежит! – очнулась подавальщица.
Рик скинул с себя волка, теперь изрядно потрепанное чучело с остервенением бросалось на трактирщика, видимо, мстило за свою смерть. Я ускорился, но подсыпали мне чего-то на редкость гадкого, и меня неудержимо тянуло в сон. Ругая себя за глупость, я снова соединил запястья. Закрутившийся в трактире смерч снес столы и деревянные лавки, раскидал бочки, что стояли вдоль стены, и повалил на пол здоровяка Рика.
– Он что, маг? – сообразила подавальщица.
– Дура! – Хором ответили ей трактирщик и «муженек».
– Сами такие, – пробухтела девица и вновь завизжала, потому что смерч добрался и до нее.
Я слегка ошалело оглядывал результат своего аркана. Похоже, вихрь усиливался и разрастался, вбирая в себя все окружающие предметы. С воплем закрутилась посреди зала подавальщица, Рик ухватился за стойку и болтался в воздухе. Трактирщик пытался скрыться в каморке, но смерч, словно живой, выкинул черное щупальце и затащил мужика в круговерть.
– Ни хрена себе, – изумился я. – Эй, вы чем меня напоили? Никогда такого раньше не делал!
– Прекрати… у-у-у-у… это… у-у-у-у!
С потолочных балок полетела труха, крыша задрожала. Стойка тоже оторвалась и ударилась о стену, разлетевшись щепками. Какая-то деревяшка, кажется, заехала трактирщику по голове, и в вихре теперь моталось его безвольное тело. Подавальщица уже не голосила, только Рик орал, поражая меня разнообразием ругательств. Стены тряслись, как припадочные, грозя вот-вот рухнуть. Полюбовавшись еще на стихию, я свел руки, сплетая обратный аркан. Но ничего не произошло. Широко зевнув, я снова выкрикнул заклинание, но смерч по-прежнему разносил трактир, послушно огибая меня. Крыша подпрыгивала, как водяная бочка на ухабах. И если она рухнет, мне не поздоровится.
– Прощаться не буду, – пробормотал я и, пошатываясь, пошел к двери.
– Помоги! – заголосила очнувшаяся подавальщица.
– Не могу, – отозвался я, – он не слушается.
– Я… тебе… отдам… себя и деньги!
– Хоть навсегда забирай, – заорал Рик.
– Упаси Богиня от такого счастья, – пробормотал я, выдохнул и сплел ликвидирующий аркан.
В результате смерч стал больше и приобрел угрожающий фиолетовый цвет. Внутри даже засверкали молнии и прогремел гром. Крыша оторвалась и улетела, словно пробка из бутылки с перебродившим вином. Я проводил ее взглядом. Трактирщик кружил на высоте третьего этажа и громко выл. Рядом болталось чучело волка и пыталось его цапнуть.
Дверь отлетела, выбитая с другой стороны, и в проеме застыл ловец. За его спиной темнели еще десяток фигур, похоже, за мной явился весь местный Круг. Главный окинул взглядом помещение и зыркнул на меня.
– Вы обвиняетесь в злоупотреблении магией! Порче городского… имущества! Причинении телесных… повреждений! – заорал он, пытаясь перекричать шум разгулявшейся стихии. – И задерживаетесь до выяснения!..
Я широко зевнул, поднял ладонь, чтобы выкинуть парализующий аркан, и… свалился под ноги ловцу. Заснул самым позорным образом.
