Марина Суржевская
Королевство Бездуш. Академия

Глава 5

Вслед за сестрами я вывалилась в коридор и столкнулась с невысоким худощавым парнем. Длинные каштановые волосы на его голове блестели от липкого геля, похоже, студент их тщательно укладывал. Также глянцево отсвечивали чрезмерно начищенные ботинки. На парне красовалась мужская форма академии – черные брюки со стрелками, белая рубашка, строгий удлиненный жилет со знаком ВСА и желтый шейный платок. Насколько я поняла, это означало первый год обучения. Голубые глаза смотрели строго.

– Ты Аддерли? – уточнил он, и я кивнула. – Иди за мной.

– Но у меня урок!

– Иди за мной живо!

Развернувшись, студент направился к уже знакомым мне бесконечным переходам.

– А куда? – очнулась я, устремляясь следом. Мой провожатый важно молчал и я хмыкнула. – Тебе что, ответить трудно? Ладно, скажи хоть, что меня не выгоняют прямо сейчас. Кажется, я пока не успела ничего натворить.

Парень цокнул языком и промолчал.

– Ты глухой? – возмутилась я, и он закатил глаза.

– А ты болтливая не в меру.

– Я просто волнуюсь, – неожиданно призналась я и вздохнула. – Извини.

Он снова цокнул.

– Какой противный звук, – выдала я и зажала себе рот рукой. И увидела, как дрогнули губы парня.

– Учту, – вежливо произнес он.

Я покачала головой. Понятно, что парень из первогодок и весь настолько преисполнен ощущения собственной важности, что чуть не лопается. На мое платье и ботинки поглядывает со снисходительной брезгливостью. Так что спрашивать я перестала, сама узнаю, куда он меня сопровождает.

Мы миновали знакомые переходы и свернули на открытую галерею. За ней коридор стал шире, появились изящные фонтанчики в нишах и бархатные диванчики для отдыха. Я осматривалась с интересом. Может, меня ведут к ректору? Хотя у нее обычный кабинет и вроде бы располагается он на первом этаже. Хотя в ВСА ничего нельзя сказать наверняка.

За очередным поворотом оказалась всего одна дверь, на которой красовалось число «7».

Мой провожатый важно указал на полосатый диванчик возле окна.

– Жди. Тебя позовут.

И удалился, одарив мой наряд еще одним косым взглядом. Я показала в спину мальчишки язык и осторожно присела. Поерзала, устраиваясь удобнее. Ну и куда меня привели?

Беспокойство заставило вскочить. Я прошлась от двери до окошка, полюбовалась на красные клены и очертания Гряды вдали. Темные пики тонули в белесой дымке.

Из Котловины Гряда тоже видна, как и из любой точки города. Но здесь, с высоты, она просматривалась особенно четко, и я на некоторое время застыла, любуясь открывшимся зрелищем. Правда, сейчас меня больше волновало мое будущее и настоящее, так что, потоптавшись на месте, я осторожно приблизилась к темной двери. Прислушалась. Внутри комнаты беседовали двое, голоса были мужские.

– …не кипятись, всему есть разумное объяснение! Ты же знаешь закон сохранения, ничто не приходит и не уходит вовне…

Ответ я не расслышала.

– Это временно! Да, я знаю… Проклятие! Но…

Снова тихий ответ.

– Хорошо, поговорим потом. Где твоя поломойка?

– За дверью, – на этот раз ответ я услышала и отпрыгнула в сторону, изумившись. Как можно было увидеть меня? Ох, это же заклинатели…

Створка распахнулась, едва не припечатав мне нос, и на меня уставились зеленые глаза. Я моргнула. Прошлое и настоящее смешались и переплелись, дробясь на множество картинок и образов. Злое лицо… Обледеневшая река… Куртка… Торчащие иглами пряди светлых волос…

«Забудь меня»…

Передо мной стоял незнакомец из моего кошмара. Тот, из-за кого я упала в реку. Тот, чью куртку сжимала в кулаках, желая ударить красивое лицо ее владельца. Эш Вандерфилд.

Воздух резко закончился, словно я снова провалилась под лед.

Этого не может быть. Этого просто не может быть! Мне не могло НАСТОЛЬКО не повезти! Только не это!

– Эта что ли? Новенькая? Откуда они ползут? – небрежное восклицание второго парня разбило омут осознания, в котором я барахталась, и вернуло на грешную землю. – Вы знакомы, что ли? Смотри, как таращится.

Я медленно перевела взгляд на наглеца, потому что смотреть в бледное лицо Эша Вандерфилда было невыносимо. Его собеседник стоял, привалившись к дверному косяку, и разглядывал меня с ленивым интересом. Высокий плечистый брюнет, красивый и знающий себе цену. Взрослый, на вид лет двадцать пять, значит, тоже выпускник. Аристократ. И, кажется, его я тоже уже его ненавижу.

– Так вы знакомы?

– Нет, – выдавила я, вздернув подбородок. И заставила себя снова посмотреть на прищурившегося и молчащего блондина. – Я думала, меня привели к ректору. А вы… Ты… Насколько я понимаю, ты мой… наниматель.

– А ты его поломойка, – хохотнул брюнет. Я скрипнула зубами. Вот же гад. Врезать бы этому придурку, да нельзя. Все-таки я приличная девушка!

– Смотри, Эш, ты сразил девчонку с первого взгляда! Уже слюни потекли. Как бы не пришлось избавляться, как от прошлой прачки!

– Заткнись, Ривз, – голос Эша прозвучал хрипло, и меня царапнул наждаком. И только сейчас я рассмотрела детали его облика, ускользнувшие при первом взгляде. На парне были надеты идеально отглаженные брюки, туфли из мягкой коричневой кожи, светлая рубашка с расстегнутым воротом. Правая ладонь блондина оказалась заключена в кожаную перчатку, которой не было при нашей первой встрече.

Брюнет внимательно глянул на друга и почему-то зубоскалить перестал. Пожал плечами и отлепился от стены.

– Ладно, я пошел. Подумай насчет завтрашнего вечера, будет весело.

Наглый Ривз двинулся мимо меня, одарив очередным взглядом, за который его хотелось придушить, и скрылся за поворотом коридора.

А мы остались.

Вандерфилд кивнул внутрь комнаты, без слов приглашая входить. Я сглотнула. И почему у меня ощущение, что я попала в логово зверя? Что я маленький и глупый кролик, которого вежливо приглашает в свою нору волк?

Заходить не хотелось. Больше всего я желала развернуться и покинуть этот коридор, а потом и ВСА, оказавшуюся ловушкой. Но куда я побегу? К тете и дяде? Расскажу, что обучение закончилось, не начавшись, и надеяться нам больше не на что?

Высоко задрав подбородок, я шагнула через порог. Дверь за спиной захлопнулась. Резко обернувшись, я снова наткнулась на внимательный взгляд прищуренных глаз.

– Как тебя зовут? – хрипло произнес блондин.

– Тина, – я во все глаза пялилась на него. Может, он меня не узнал? Вполне возможно.

Всего лишь столкнул в реку какую-то пустышку, подумаешь! Не стоит внимания!

По застывшему лицу аристократа невозможно было прочитать мысли, лишь в зеленых глазах дрожал расширившийся зрачок. Словно дышал. Но смотреть в эти глаза было выше моих сил.

Я осмотрелась, сохраняя на лице глупое выражение и делая вид, что ужасно заинтересовалась обстановкой. Не спорю, она впечатляла, эта комната отличалась от аскетического жилища в синем крыле, как бабочка от гусеницы! Правда, у меня так кружилась голова, что я почти ничего не видела.

Инстинкт кричал, нет, просто вопил, что надо бежать! Но я могла лишь улыбаться и делать вид, что впервые вижу студента шестого курса Эша Вандерфилда!

– Что я должна буду делать? – спросила, не поворачивая головы. – И когда приступать? Мне сказали, что нужно помогать по хозяйству, но я не прислуга. И никогда не стирала одежду аристократов. Могу испортить. Случайно, конечно! Но полы мыть умею, само собой. Ну и пыль там, грязь разная… Так что я…

Рывком обернулась, не выдержав тишины за спиной. Вандерфилд стоял у стены и молча меня рассматривал.

– Слушай, – вспылила я. – Давай ты просто скажешь мне, что надо делать, и я пойду? У меня еще куча дел.

– Никуда ты не пойдешь, – тихо произнес парень, делая шаг ко мне.

Я сдержала отчаянное желание попятиться. Зеленые глаза буравили череп, явно пытаясь добраться до моих воспоминаний. На миг в его взгляде мелькнуло сомнение. Я запаниковала. То ли аристократ силился понять, где видел меня, то ли узнал, и теперь решал, что делать. Он ведь приказал мне все забыть. И теперь гадал – совпадение ли наша новая встреча.

Честно говоря, я и сама гадала, чем и когда я успела так прогневать святых и бездновых исчадий, что оказалась в этой комнате перед этим человеком!

Но острый зеленый взгляд выдержала, почти не дрогнув и изо всех сил изображая из себя ничего не знающую и не понимающую простушку! Нутром ощущала, что так будет лучше.

Вандерфилд кивнул в сторону еще одной двери в глубине комнаты.

– Там есть ведро и тряпка. Можешь приступать.

– К чему? – опешила я. Сейчас? Чуть ли не застонала я. Так у меня ведь уроки!

– К уборке. Ты же для этого здесь?

– Я здесь, чтобы учиться, – проскрипела я.

Эш поднял брови.

– Тогда приступай, Тина Аддерли. К обучению. Оно тебе пригодится в жизни. Я сказал, где ведро.

Сжав кулаки, я закусила губу, чтобы не заорать. Ладно, пусть катится к исчадиям. В конце концов, я знала, что меня ждет. А в мытье полов нет ничего стыдного.

Гордо прошествовала в указанную сторону, я на миг замерла, осматривая черную и бежевую плитку, огромную ванную с латунными кранами и мраморными полочками. На стене висел мужской халат, стоящий, наверняка, как весь мой гардероб. Вот только ведра здесь не было.

– Долго тебя ждать? – за спиной снова возник ненавистный блондин.

– Здесь нет ведра, – разозлилась я.

– Мозга здесь у кого-то нет, – он стукнул по стене, и отодвинулась скрытая панель, за которой обнаружились швабры, ведра и куски мягкой ткани. Абсолютно чистые. Это были не тряпки или ветхая одежда, а совершенно новая фланель!

Поразившись прихотям богачей, я набрала ведро теплой воды и вернулась в комнату.

Мой проклятый наниматель развалился в кресле и не сводил с меня прищуренных злых глаз.

– Ты так и будешь глазеть? – не сдержалась я.

– Ты сама сообщила, что неумеха, которая может что-нибудь испортить. – Вандерфилд потянулся к изящному столику, налил в пузатый бокал багровую жидкость, сделал глоток.

– Разве студентам ВСА разрешен алкоголь? – поразилась я.

Эш поднял брови.

– Тоже хочешь? Угостить?

– Я не пью, – буркнула я, отжимая тряпку и вешая ее на швабру. Поведение и взгляд Вандерфилда изрядно нервировали, я не понимала, как вести себя, и видела подвох в каждом его движении и слове.

– А зря, – парень качнул в руке бокал. – Такая гамма вкуса. Особенно со льдом. Лед придает особенный… изыск, знаешь?

Меня снова заколотило. Это он сейчас намекает? Или у меня мания преследования?

Отчаянно закатала рукава платья и принялась яростно намывать пол в проклятой комнате. Главное, не думать о парне за спиной. Таращится, ну в бездну его! Чтоб у него глаза сломались!

– А ты сзади ничего, – донесся задумчивый голос, который я уже ненавидела. – Как-то я не рассмотрел в первый раз.

Швабра показалась раскаленной кочергой, и я ее чуть не выронила. В какой первый? На реке? Или сегодня? Что он имеет в виду? О чем говорит? Значит, все-таки помнит? Или нет?

Бездновы странники, да я так с ума сойду! Сжала зубы и с удвоенным рвением принялась тереть заново. Вандерфилд, к счастью, молчал.

– Готово! – разогнулась, поворачиваясь к хозяину комнаты.

Он сидел в прежней позе, кажется, даже вино в его бокале не уменьшилось. Но стоило мне двинуться к ванной комнате, чтобы оставить тряпку, ожил.

– Плохо, Аддерли. Ты оставила кучу пыли. Мой снова.

– Что? – завопила я. – Да я прекрасно отмыла! Ты врешь!

Вандерфилд отставил бокал и уперся локтями на колени, глядя в упор.

– Я вру? – мягко произнес он, делая упор на первом слове. И улыбнулся. Да так, что мне плохо стало. – Что ты, я предельно честен. А пол грязный. Мой снова.

И вот тут все встало на свои места. Я смотрела на гада, гад смотрел на меня. И мы оба знали правду. Что год в ВСА окажется самым худшим в моей жизни.

***

Сволочь аристократичная, бездушный сноб, гад белобрысый!

Сколько новых слов и определений я придумала для своего «нанимателя», пока драила его апартаменты! Правда, ругалась я в своей голове, понимая, что произнесу хоть слово – и мне же будет хуже. К моему ужасу и удивлению, у проклятого Вандерфилда оказалась не одна комната, а целых три! Три комнаты, раздери меня дубогрыз! У студента! Да вся наша квартирка в Котловине была меньше, чем помещение, в котором проживал один учащийся ВСА!

И каждая комната с набором дорогущей мебели. Святой Фердион, да мне даже прикасаться было страшно ко всему этому бархату, паркету, мрамору и лаку! Если честно, это были самые красивые помещения, которые я видела в жизни. И все новое, целое! Никаких трещинок на столе, сколов на ручках, потертостей на сидениях. Изумительно. Если бы не злость, я, наверное, вообще не решилась бы прикоснуться ко всему этому великолепию. Но за плечом стоял и усмехался человек, от вида которого внутри поднималось что-то темное и яростное.

Стоило лишь вспомнить свое падение в реку, а потом долгую дорогу домой – как я шла, шатаясь и покрываясь ледяной коркой, – и всю мою нерешительность смыло студеной водой. Лекарь тогда удивлялся, что я выжила. Я и сама удивлялась – дойти в подобном состоянии сродни чуду. Или магии. Верно, лишь благодаря случайно пробудившимся во мне силам, я и доползла в тот день. А если бы дар не пробудился? Если бы…

Так что терла и мыла я со злостью, поджав губы и пытаясь не смотреть в сторону хозяина. Вот только толку от этого было чуть. Стоило мне закончить, гаденыш приказал мыть заново. Видите ли, на полу остались следы от моих грязных ботинок!

– Да, и не забудь почистить ковер, – кивнул небрежно Вандерфилд.

Я – уже багровая от усердий и взмокшая, лишь зубами скрипнула.

– Он же чистый!

– Разве? – Вандерфилд с деланным удивлением поднял светлые брови, взмахнул рукой с бокалом и на пушистый ворс полетели капли красного вина.

Я опешила, глотая все те оскорбления, что пришли мне на ум. Вина в нашем доме не водилось, но я хорошо знаю, как тяжело отмывать пятна от ягодного сока. А это примерно одно и то же!

Вандерфилд криво усмехнулся, внимательно глядя в мое пылающее лицо.

– Что-то не так? Тебе что-то не нравится? – почти ласково поинтересовался он.

Скрипнула зубами.

– Мне нужны средства для чистки ворса. Его нельзя мыть мылом, можно испортить.

– Испортишь – будешь выплачивать, – еще нежнее произнес этот гад.

Я тяжело втянула воздух. Выплачивать? Да этот проклятый ковер стоит дороже нашей квартиры в Котловине!

– И это касается всех вещей, – усмехнулся Вандерфилд. – Поняла?

Хотелось заорать «за что?» – но я снова промолчала. Глупый вопрос. Аристократы все такие – напыщенные и высокомерные. А я нанялась в прислуги, так что молчи, Тина.

Вздернула подбородок, смахнула со лба прилипшие пряди и выдавила улыбку.

– Трудно не понять, когда так доходчиво объясняют. Позволь, я посмотрю, какие моющие средства есть в чулане? Те, которых не хватает, нужно приобрести.

В глазах Эша мелькнул удивленный огонек. А может, мне и показалось, я уже не смотрела. Деловито прошла в ванную и открыла дверцу.

– Это не чулан, это кладовая, – насмешливый голос за спиной заставил вздрогнуть. И что он за мной таскается, это Вандерфилд? Заняться нечем? – Хотя откуда тебе знать… Ты ведь с окраины. У вас там все – чулан.

– Очень смешно, – я перебирала пузатые бутылки, разбираясь в наклейках. И не сдержалась: – Да, я с окраины. Из Котловины, как говорят такие, как ты.

– Ого, слышу классовую ненависть, – насмешки в хрипловатом, словно простуженном, голосе стало больше. – Если ты так ненавидишь нас, то зачем выгрызала себе место в ВСА? Сидела бы и дальше за оградой.

– Я ничего не выгрызала! Мне просто предложили учебу здесь! – вцепилась я в бутыль, пытаясь прочитать хоть слово на этикетке, но буквы прыгали перед глазами.

– Лгунья, – Эш стряхнул с рукава невидимую соринку. – Даже на места поломоек огромная очередь. Сюда невозможно попасть «просто». И это все знают!

Гневно вскинула голову. Зеленые глаза снова сверлили мою голову, а просторная ванная комната показалась слишком маленькой. Впрочем, теперь нам двоим везде будет тесно, это очевидно. Хотела заорать, что не вру, даже рот открыла. Но передумала. Дернула плечом, подхватила ведро, наполненное чистой водой.

– Думай, что хочешь.

И прошла мимо, с трудом удержавшись от искушения толкнуть наглеца или окатить мыльной пеной его замшевые туфли. Но сделав это, я мигом вылечу из ВСА. К сожалению, мы оба это понимали.

Опустилась на колени возле красных пятен, обезобразивших ворс, осторожно нанесла раствор мягкой губкой. И не жалко этому проклятому аристократу портить столь красивую вещь? Хотя он меня в реку скинул, а тут какой-то ковер… Ничего этим бездушным не жалко. Души нет – и жалеть нечем!

Вандерфилд снова уселся в кресло.

– Ты хоть читать умеешь? Вас в Котловине этому учат?

Я прикусила изнутри щеку. Вскинула голову и заморгала с видом деревенской дурочки.

– Знаю несколько букв. Ну а когда в книжках картинки, там и читать не надо, все и так ясно!

Он наклонился вперед, пытаясь понять, на самом деле я такая дура или притворяюсь. Я снова хлопнула ресницами и смачно шмыгнула носом, подражая мальчишкам-хулиганам с окраин. Вандерфилд отшатнулся, словно перед ним не девчонка из Котловины, а ядовитая дикая виверна! И к моей радости, пялиться на меня прекратил, ушел в другую комнату, хлопнув дверью. Так что я вздохнула свободнее, а ковер чистила уже в блаженной тишине и пустоте. А закончив, ополоснула ведро, аккуратно развесила на край тряпку и привела себя в порядок. Умылась, помыла руки, очистила по возможности одежду. И задумалась. Вот с платьем срочно надо что-то делать. Убирать и ходить на занятия в одном и том же – невозможно. После сегодняшней уборки наряд нужно стирать. А я пока даже не понимала – где.

Ладно, разберусь. Вытирать руки о белоснежные полотенца не стала – побоялась. Помахала в воздухе, решив, что и так высохнут.

Вандерфилда не было. Потоптавшись, я крикнула, что уборка закончена и я приду завтра. Ответила мне тишина, но я решила, что этого достаточно. И сбежала из роскошных комнат.

Оказалось, что там я провела весь остаток своего первого дня в ВСА. И в синее крыло вернулась к ночи.

И здесь-то меня и накрыло осознание! Руки тряслись от усталости и пережитого шока, голова отказывалась мыслить. Живот урчал, напоминая, что я целый день ничего не ела. От платья несло моющим средством и какой-то затхлостью. Запоздавшие студенты шарахалась от меня в сторону, встретив в коридоре.

Я остановилась возле знакомой двери с цифрами 24, сделала несколько глубоких вдохов, прогоняя непрошеные слезы. Показывать свою слабость соседкам не хотелось. Пусть они и хорошие девчонки, но все равно пока чужие. Так что вошла я, широко и беззаботно улыбаясь. Соседки расстилали кровати и взглянули удивленно.

– Тина, это ты! А мы уже гадали, куда ты пропала! Ой, ну и вид у тебя! Ты почему такая взъерошенная?

– Все в порядке! И вам – хорошего вечера! – бодро отозвалась я. Кинулась к своим вещам, схватила полотенце и чистую одежду. – Девочки, а где можно помыться, расскажите?

Сестры переглянулись.

– В конце этажа лестница, наверх поднимайся. Только горячая вода там уже закончилась, раньше надо было приходить. И со щеколдой осторожнее, она там заедает. У тебя точно все хорошо?

– Лучше не бывает! Просто прекрасно! – уверила я, выбегая из комнаты. Жалости или даже сочувствия от близняшек я не хотела. Сейчас смою с себя усталость и снова стану довольной и радостной Тиной!

Быстро добралась до указанной комнаты, вошла. Тусклая лампочка осветила небольшое, но чистое помещение. Пустое. В это время желающих искупаться больше не нашлось. Помывальные для студентов Синего Крыла не шли ни в какое сравнение с роскошной ванной комнатой Вандерфилда. В узкой переодевальной стояла скамейка, сверху оказались прибиты крючки. А за перегородкой обнаружился каменный скат и отверстия водостоков. Я разделась, сложила чистую одежду на край скамьи, чтобы капли не долетели. Грязное платье взяла с собой, решив постирать. Надеюсь, соседки позволят развесить его в комнате, а если нет – я что-нибудь придумаю!

Юркнула за перегородку и повернула латунную ручку. Несколько минут просто стояла, заставляя себя привыкнуть к воде. У нас в Котловине не было горячего водоснабжения, дома мы грели железный бак, чтобы искупаться. Но дело это муторное и долгое, так что к быстрым холодным обливаниям я давно привыкла. Уперлась ладонями в стену, подставляя под струю спину и плечи. С водой уходила усталость и дурное настроение. Ничего, справлюсь! Да, судьба изрядно подшутила, снова столкнув меня с Вандерфилдом, но я выдержу! И не позволю себя запугать или сломить! Мне нужно лишь продержаться один год, а там…

Зажмурилась, смаргивая капли воды. Диплом ВСА, даже вольнослушателя – это бездна перспектив! Я найду хорошую работу, мы купим лекарства, которые поставят дядю на ноги. А то и вовсе – наймем заклинателя, умеющего изгонять болезни, даже самые тяжелые! Такие работали в Бездуш, но нам они были не по карману. После ВСА мне станут доступны все чудеса, все блага мира за ажурной оградой! Ну, хорошо, не все, лишь те, на которые я смогу заработать, но ведь это уже ого-го! Разве могла я раньше мечтать о подобном? Да я не видела ничего, кроме Котловины! И была уверена, что вся моя жизнь пройдет там же!

Главное, продержаться, и все у моей семьи наладится!

Сглотнула и потянулась, выпрямилась. Решительно прополоскала пропахшее платье, намылилась сама, смыла пену и откинула на спину тяжелые волосы.

И в этот момент погас свет.

Я застыла. Что случилось? Может, освещение ночью выключают? А близнецы забыли меня предупредить? Или я слишком задержалась?

За перегородкой, отделяющей помывальную от раздевальной, стояла тишина. И темень лежала такая, что хоть глаз выколи! Окон здесь не было. Я на ощупь повернулась, нашла ручку, закрыла воду. И показалось, что возле скамьи стукнуло…

– Кто здесь? – рявкнула я от страха. В ответ – ни звука. Только капли срываются из водостока и шумно плюхают по камню. Я схватилась рукой за перегородку, сделала осторожный шаг в сторону раздевальной. Кажется, или там кто-то стоит? То ли глаза обманывают, то ли видится плотная густота в углу?

Стало страшно. Все-таки, стою тут голая, мокрая и босая! И что делать?

– Кто там? Я тебя вижу, понял?!

Темнота промолчала. Сморгнув влагу, снова всмотрелась. Да нет там никого! Сама себя пугаю! А свет, наверное, берегут, вот и выключают ночами. Решительно двинулась к скамье, наклонилась туда, где оставила одежду. Пальцы тронули лишь холодное дерево. Провела ладонью дальше – и снова ничего. Да где же моя юбка с блузой? Может, упали?

Прошлась рукой по всей длине сидения, даже ножки ощупала! Проползла на коленях вдоль всего помещения, уже не думая о том, как это выглядит. Все равно ведь ничего не видно! И не нашла ни клочка ткани, ни-че-го! Моя одежда и полотенце, выданное утром ключницей, испарились! На холодном и сыром камне остались лишь влага и мои ботинки!

Я выпрямилась, соображая, что делать. То, что произошедшее чья-то злая шутка – очевидно. Решили поиздеваться над новенькой? И свет выключили, и одежду стащили! И стоят сейчас за дверью, ожидая, когда глупышка из Котловины высунется голой в коридор!

Боюсь, так мне и пришлось бы поступить. А уже утром покинуть ВСА за неприличное поведение! Но воришки не знали, что у меня с собой еще одно платье! Издав торжествующий, но тихий вопль, я метнулась к перегородке так быстро, насколько позволяла тьма. На миг сердце упало – показалось, что и эту одежду прихватил неведомый злоумышленник. Но, хвала Святому Фердиону, мокрое платье по-прежнему висело в помывальной. Торопясь, я натянула неприятно липнущую ткань, одернула подол. Натягивать сырую одежду на мокрое тело – то еще удовольствие, да только выбора не было!

Сунула ноги в ботинки и по стеночке дошла до двери. Толкнула створку, ожидая увидеть в коридоре ухмыляющиеся лица студентов. Но там никого не оказалось. Лишь на полу темнела надпись: «Ты пожалеешь». Впрочем, стоило мне моргнуть, как и она растаяла. Я потерла глаза, уже сомневаясь в увиденном.

В комнате Шелли уже спала, а Брин приложила палец к губам, стоило мне войти. Я понятливо кивнула и даже обрадовалась. Девушка удивленно глянула на мое мокрое платье, прилипшее к ногам.

– Облилась случайно, – прошептала я, улыбаясь. Брин вскинула брови, покачала головой и снова уткнулась в учебник, который читала.

Я тихонько прокралась к своей кровати за перегородкой. Остальная комната из моего закутка не просматривалась, и я вздохнула с облегчением. Устало стянула влажную ткань, развесила на стуле. Сама вытерлась углом одеяла. Дрожа, натянула домашнюю пижаму и залезла с ногами на кровать. Дико хотелось есть, тетушкины ватрушки плясали перед голодными глазами. Но еще больше – спать. Первый день в ВСА оказался слишком сложным для простой девчонки из Котловины.

Но он закончился, а я все еще здесь. И завтра все будет гораздо лучше, я в этом уверена! И о том, что случилось в помывальной, и о Вандерфилде, и об украденной одежде я тоже подумаю завтра!