Марина Суржевская
Инстинкт зла. Тень
Глава 3
Мрачно покосилась на свою сумку с вещами. Пнула ее ногой от досады. Внутри что-то стукнуло и треснуло.
– Мать твою! – простонала я, вспомнив о женском наборе с косметикой. Кажется, я положила его как раз с этой стороны. Вот же гадство! Похоже, я осталась без туши. Или без помады.
– Замечательно, – проворчала я, закидывая на плечо ремень сумки. – Я и не собиралась прихорашиваться для этого гада. Пусть смотрит на меня… такую!
Глупая злость на господина Скрифа кипела во мне всю ночь и часть дня, когда я складывала скудные пожитки. Разве я не должна радоваться? Да, процесс неприятен, но надо просто отнестись к линкху как к целителю. Врач, что ампутирует ненужные мне чувства. Да, противно, даже отвратительно, зато потом – свобода и радость жизни. Нужно просто потерпеть.
Вот только представить господина Скрифа в роли целителя не получалось. Скорее уж в роли палача.
Я скрипнула зубами и толкнула ногой железную дверь, оправдывая себя тем, что руки заняты. Она бесшумно распахнулась, насмешливо приглашая войти в серую башню. Я и вошла. Уже почти привычно поднялась на лифте, прошагала коридором, открыла дверь лофта. Хозяин поднял голову, увидев меня на пороге.
– Располагайся. Я скоро освобожусь.
Отчаянно пытаясь не трусить, я поставила в угол свою сумку, постояла и села на краешек кресла, совершенно не представляя, что должна делать. Может, надо принять душ? Происходящее, а тем более предстоящее внушало ужас. Я, конечно, не невинная монахиня, у меня есть некий… опыт. Правда, моя близость с мужчинами всегда была несколько иной. Я и представить не могла, что однажды буду вот так сидеть, смотреть на склоненную голову линкха, который что-то быстро писал, и ждать.
– Можно мне что-нибудь выпить? – не выдержала я.
Скриф поднял голову.
– Алкоголь снижает чувствительность, – безразлично произнес он. – Поэтому он нежелателен, – прищурился, всматриваясь в мое лицо, и хмыкнул: – Сегодня можно. Бар там.
Он ткнул пальцем, а я вскочила, чувствуя облегчение. Надеюсь, после нескольких глотков хорошего виски пережить прикосновения линкха будет легче. Пальцы слегка дрожали, когда я наливала напиток, и мне это не понравилось. Да что со мной?! Почему я трясусь, как расшатанная рейка? Это всего лишь… близость. Ничего страшного со мной не случится.
– Как долго… – головы я не повернула. – Сколько раз мы должны…?
– Не знаю. Это будет зависеть от тебя.
Голос Скрифа прозвучал прямо за спиной, и я подпрыгнула, оборачиваясь. Виски из бокала выплеснулся на мои джинсы, и Скриф поднял брови. Я торопливо сделала несколько глотков, не обращая внимания на насмешливый мужской взгляд. В конце концов, мне нет дела до его мнения обо мне. Мне просто нужен результат.
Допила и поставила бокал на столик. Вздернула подбородок.
– Я готова.
Скриф пренебрежительно хмыкнул. Обошел меня по кругу, рассматривая. Я покосилась на свои рваные джинсы с пятном от виски, черный свитер, кожаную куртку. Похоже, господину эстету увиденное не понравилось, но на это я тоже плюну с высокой горки.
– У тебя нет приличной одежды? – скривился он.
– Слушай, прилично одетую найдешь в своих «Гранях», – огрызнулась я. – Там таких как шестеренок в моем байке! Запаришься накручивать! И все будут счастливы оказаться с тобой в одной постели!
– Это точно, – он снова обошел меня по кругу, изрядно нервируя.
– Может, уже приступим? – разозлилась я.
– Не терпится? – прищурился он.
– Еще как! – рявкнула я. – Быстрее начнем, быстрее я о тебе забуду!
Он подцепил пальцем воротник моей куртки.
– Разденься.
Даже этот приказ прозвучал так, словно линкху было неприятно. Хотя, наверное, так и есть.
Я стянула куртку, швырнула ее на кресло за спиной. Рывком дернула свитер, по-мужски, стащила и его, отбросила. Потянулась к застежке простого хлопчатобумажного бюстгальтера.
Горячая ладонь легла на мои руки, останавливая.
– Хватит.
Линкх зашел мне за спину и остановился. Он ничего не делал, но я ощущала мурашки, ползущие вдоль позвоночника. А потом линкх прикоснулся, и я вздрогнула уже ощутимо, хоть и пыталась сдержаться. Горячие пальцы прочертили линию от основания шеи до поясницы. Медленно. И замерли над краем джинсов. Больше линкх ничего не делал. Но почему-то лишь этого простого прикосновения хватило, чтобы я начала дрожать.
– Ты отзывчивая, – негромко произнес он. Голос, в отличие от пальцев, остался холодным, как Арктика.
– Это хорошо или плохо? – нервно спросила я. Скриф не посчитал нужным ответить. Я ощущала тепло его тела. Дыхание. И ахнула, когда мужская ладонь легла на мою шею и линкх потянул меня за волосы, заставляя откинуть голову.
– Это хорошо, потому что будет легче. Это плохо, потому что тебе понравится.
– Не надейся, – прошептала я, глядя в невероятную голубизну его глаз. Он улыбнулся. Уверенно, насмешливо. Так, словно не сомневался в исходе нашего поединка. Сейчас, когда линкх был так близко, я явственно ощутила, насколько он крупнее меня. Выше на голову, с широкими плечами и сильным телом. Даже странно для Лунного. Обычно представители этого Дома отличаются изящным телосложением. И снова взгляд зацепился за белый полумесяц на его лице. А в голове возникло давнее воспоминание. Но я заставила себя не думать о том дне.
Скриф гладил мою шею и смотрел в глаза. И больше ничего не происходило.
– Мне так неудобно, – не выдержала я.
– Ты забыла о правилах, наемница, – в его голосе появилась новая нотка. Тягучая. Густая. Обволакивающая. – Первое: мне плевать на твое удобство. И на твои желания.
Я сглотнула, ощущая тяжелую руку на гортани. Странное чувство. Вроде не сдавливает, просто удерживает. Вроде не больно, но… страшно?
Не отрывая взгляда от моего лица, линкх отпустил волосы и провел ладонью от шеи до живота. Погладил небрежно, как ласкают хозяева домашних питомцев. Я задохнулась от нарочитой презрительности этого жеста. И ощутила, как вспыхнули щеки. Линкх понимающе улыбнулся.
– Очень отзывчивая. Удивительно для наемницы. Я думал, Гильдия предпочитает более толстокожих.
– Что ты знаешь о Гильдии? – спросила я, просто чтобы разрушить странную интимность нашей позы.
– Второе правило, наемница, – он опустил голову и лизнул мне мочку уха. – Никаких вопросов. – Язык пощекотал колечко сережки, и я прерывисто вздохнула. Простое действие отозвалось внутри дрожью. Скриф сжал колечко зубами, потянул. Легкая боль заставила меня поморщиться. Линкх отпустил колечко и подул на влажную мочку, заставив меня сжать зубы. И тут же охнуть, потому что горячая ладонь легла на полушарие груди. Загорелые пальцы мужчины играли с соском, слегка сжимая сквозь тонкую ткань.
– Третье правило, – тягучести в голосе линкха стало больше. – Никаких украшений. Я сам надену на тебя то, что захочу.
– Я не хочу, чтобы ты что-то на меня надевал! – вспыхнула я.
Он негромко рассмеялся, а я разозлилась. Ну да, первое правило… Или злилась я не из-за этого? Странно, но от рук линкха, от его губ на моей шее я ощущала томление, разливающееся внутри густой патокой. Дыхание против воли сбивалось, кровь стучала в висках. Он ласкал мою грудь, даже не снимая бюстгальтера, щекотал языком кожу шеи, там, где бился мой пульс. Я думала, что начну корчиться от отвращения, стоит ему дотронуться, а сама… а сама плавлюсь в ожидании большего! Да что со мной?
Не выдержав, вырвалась и обернулась, сжимая кулаки. Он смотрел на мою грудь, жарко вздымающуюся, на губы, хватающие воздух. Смотрел, и кровь обжигала мои щеки.
– Извечный, это магия Лунных, да? – догадалась я. – Ты что-то делаешь со мной, так? Я слышала о подобных умениях.
– Если не замолчишь, я засуну в твой рот кляп, – оборвал Скриф. И блеск в голубых глазах подсказал, что ему это понравится. Радовать линкха категорически не хотелось, потому я умолкла. Вот только в тишине слишком явно стало мое учащенное дыхание и его – тяжелое. Скриф сделал шаг, снова зарылся пальцами в мои волосы, погладил затылок и…отпустил. Отодвинулся. И небрежно махнул рукой.
– Располагайся. Где-нибудь. Завтра надень юбку и чулки.
– То есть? – открыла я рот. – Это что, все? Но ты же говорил…
– Так хочешь продолжения? – насмешливо поднял он брови, и я вновь сжала кулаки. Извечный, дай мне силы не убить эту сволочь! – Не так быстро, наемница.
– Я не ношу юбки и чулки, – процедила я.
– Я не спрашиваю, носишь ли ты их, – Скриф уже отвернулся, потеряв ко мне интерес. – Я сказал, что завтра ты должна их надеть.
Я процедила ему вслед пожелание сдохнуть. Но даже если линкх это и услышал, то ему явно было наплевать на все мои возмущенные пожелания.
***
Скриф закрыл дверь своей ванной комнаты, бесшумно повернул замок. Включил воду. И сунул ладони под ледяную струю, не обращая внимания на намокшие манжеты рубашки. Склонил голову.
Девчонка. Проклятая наемница. Поток чувств, что чуть не сбил его с ног.
Он прикрыл глаза, втягивая воздух и пытаясь успокоиться. Получалось с трудом, потому что его тело сейчас жило собственной жизнью и не желало подчиняться разуму. Внутри билось разрушительное желание и губительная злость. Бушевали, сплетались воедино. Проклятая девка! Он понял, что просто с ней не будет, с первого же прикосновения. С того момента, как его язык коснулся нежной кожи девушки. Как раз там, где билась голубая жилка. Кожа была тонкой и нежной, ток крови– испуганным, а чувства… Чувства хрупкой наемницы сбивали его с ног. Заставляли дрожать. Захлебываться от желания взять все, немедленно, не отрываясь. Он едва удержался на этом краю, едва заставил себя отступить, а не повалить девушку на пол, не сдернуть ее джинсы, не вбиться сразу, теряя голову. Давно он не испытывал такого дикого голода. Невыносимого, жадного, отупляющего голода! Слишком сильные чувства, слишком вкусно. Правда, сделай он это, и наемница превратится в безмозглую куклу. Если вообще выживет. Заберет все чувства разом, и ничего не останется. Самой души не останется.
Глупая наемница.
Она даже не понимает, к кому пришла и о чем попросила. Он бы выгнал, но… нож. Проклятый нож Легара, который он безуспешно ищет уже столько лет. Нож ему нужен. Необходим. А значит, наемница останется в здравом уме, пока не найдет и не принесет его. А он сдержит свой голод.
Скриф закрыл воду и вытер руки белоснежным полотенцем. Поднял голову, заглянул в свои глаза, глядящие из зеркального отражения. Голубые радужки посветлели, выцвели, слишком явно напомнив ему, кто он. Лунный. Проклятый род, ненавистный Дом линкхов. Кровь, которую нельзя выжечь из своих вен. Память, от которой нельзя избавиться.
Расправил плечи. Но, возможно, на этот раз судьба ему улыбнулась. Возможно. Только почему внутри возникло противное чувство, что с появлением этой девчонки он начал свое движение к бездне? Странное узнавание этих бесконечно темных глаз, этих тонких черт и сильных чувств. Словно все это он уже ощущал, видел, трогал…
И хотел большего.
Скриф отвернулся от зеркала. Время покажет…
Глава 4
Велев располагаться, Скриф ушел в ванную комнату, и я услышала шум воды.
– Подумаешь, какой мы чистюля, – пробормотала себе под нос. Конечно, меня не волновало то, что после этих странных прикосновений линкх отправился мыть руки. Ни капельки! – Подарю вам дуст, господин чистоплюй! И хлорку!
Представила Скрифа, отмывающегося после близости с хлоркой, и стало совсем дурно. Неужели ему так противно? Впрочем, почему меня вообще это заботит? Главное, чтобы противно не было мне!
Я застыла со свитером в руках. Противно мне не было, это и пугало.
– К черту мысли, – мотнула я головой и осмотрелась, гадая, куда пристроить свои вещи.
– Там пустой комод, можешь занять его, – появившийся хозяин лофта совершенно точно растолковал выражение моего лица. – И надеюсь, ты не забыла о нашем договоре? Когда ты приступишь к поиску ножа?
– Я приступила вчера, – сухо отозвалась, подтащив сумку к указанному предмету мебели.
– И?
– Не так быстро, линкх, – насмешливо повторила его слова, подняв голову. Скриф стоял, облокотившись о стену. И я подумала, что проживание с ним в доме без единой двери будет нелегким. Черт! Да это просто катастрофа!
– Слушай, – я повертела в руках запечатанный комплект белья. – Мне кажется, совместное проживание не слишком удачная идея. Я привыкла к одиночеству, знаешь ли. Думаю, ты тоже. Может, я просто буду приходить… по вечерам?
– Ты останешься здесь, – сухо сказал он.
– Но зачем?
– Я не собираюсь объяснять свои поступки. – Я закатила глаза. Да уж, этого я от него точно не дождусь. Линкх отвернулся. – Чем ближе ты будешь, тем быстрее я смогу закончить свою работу. Ну и присмотрю за тобой, конечно. Чтобы не надумала сбежать с моим ножом.
– Твоим? Пока это нож Легара, насколько я знаю. Кстати, зачем он тебе?
– Не твое дело, наемница.
Скриф уселся за широкий стол. Порядок на черной лаковой поверхности мог свести с ума такую безалаберную личность, как я. Черный стол, черный ноутбук, черная подставка из камня для ручек. Черные ручки. Ежедневник в черной коже. И все это размещено чуть ли не по линейке. В безупречном, выверенном порядке. И линкх в черной одежде и снова в перчатках.
Да, нам будет сложно вместе. Порядок для меня всегда был понятием довольно… абстрактным.
Я фыркнула. И уныло подумала, что свихнусь в этом чудесном лофте. Обвела глазами пространство. Да еще и все эти бабочки под стеклами. Просто кошмар!
– Ты что, лепидоптеролог? – буркнула, не подумав. Скриф откинулся в кресле, рассматривая меня.
– А ты точно наемница?
– Думаешь, раз я промышляю сомнительными делами, у меня нет мозгов? – огрызнулась я, натягивая свитер. – Я знаю, кто такие лепидоптерологи!
– Меня мало волнуют твои знания, наемница. Главное, чтобы их было достаточно для решения нашего вопроса. В остальном… я не собираюсь вести с тобой познавательные диспуты. Наше общение ограничится постелью и твоими отчетами о проделанной работе. Надеюсь, я понятно объяснил.
– Да пошел ты, – буркнула я. И оглянулась. – А где я буду спать?
– Здесь лишь одна кровать. К счастью, широкая, – небрежно отозвался линкх, открывая крышку ноутбука. – А теперь сделай так, чтобы я тебя не видел и не слышал.
Я пожала плечами. Общаться с линкхом и у меня не было никакого желания. Прошлась, рассматривая обстановку, остановилась у стены, что тонула во мраке. И с трудом удержала восхищенный вздох. Клинки, множество клинков. Изогнутые, вогнутые, обоюдоострые, зазубренные, двойные, граненые… Сколько их здесь? Протянула руку к совершенно потрясающему экземпляру с ручкой из белого камня.
– Ничего не трогай, – раздраженно остановил меня линкх. – Ты не поняла? Исчезни.
– Я не могу исчезнуть! Я человек, если ты не заметил! И не умею испаряться.
Линкх тихо выругался сквозь зубы, и я удивилась этой вспышке.
– Ух ты, ты знаешь матерные слова! – подначила я.
– Я много чего знаю, – недобро улыбнулся Скриф. – Того, о чем тебе лучше даже не задумываться.
Он поднялся и потянулся, словно кот. Закрыл крышку ноутбука и прошел к выходу на террасу, что по кругу опоясывала эту серую башню.
Я постояла, глядя на матовое стекло в двери. Линкх не возвращался, и, потоптавшись на месте, я выглянула за створку. Сделала шаг. И вжалась в стену, ощущая темную и губительную панику, что вмиг потянула меня вниз. Ограждения на этой террасе не было. Грубо говоря, это и не терраса вовсе, а бетонная площадка без перил шириной не более полуметра. Ветер ударил меня в лицо, руки стали холодными и влажными. Страх – истовый и глубинный – воцарился внутри меня, не давая ни уйти, ни оторваться от притягательной бездны. Там сияли огни города и автострады, там парили птицы, и бился ветер, соблазняя смертельным прыжком.
Тяжело дыша, я сделала шаг назад. Очень осторожно, словно кукла с ржавыми шарнирами. Ввалилась в распахнутую дверь и упала на колени, втягивая воздух. Высота всегда манила и пугала меня. И угораздило же оказаться в этой башне с этим карнизом, на который так хочется выйти!
Тряхнула головой, поднимаясь. Страх отпустил. Я закрыла дверь и решила, что просто не буду к ней больше подходить. Никогда. В отличие от Лунного, крыльев у меня не было. И очевидно, что любезность не входит в его привычки. Мог бы и сообщить, что уходит.
***
В течение следующего часа я разобрала свои немногочисленные вещи, поглазела на пустой холодильник и решила было отправиться в город, как обнаружила, что радушный хозяин не оставил мне ключи, а единственная дверь заперта. Попинав от досады мягкий пуфик, я решила, что остается лишь исследовать свое временное жилище.
Надо признать, было оно очень даже внушительным. Общая площадь по моим прикидкам метров двести, или больше, основные цвета – черный и белый. Дверей нет, лишь перегородки, делящие лофт на зоны. Потолки тоже высоченные, с точечным светом, что регулируется не только переключателем, но и голосом. И самое примечательное – окна. Половина лофта имела круглые стены, и они полностью, с пола до потолка оказались стеклянными. Футуристические железные ступени вели на выделенную спальную зону, где располагалась кровать. Белый мех на полу, черное покрывало, монохромные детали и широкое панно, изображающее туман и дерево на утесе. Поглазев на эту красоту, я снова спустилась вниз. Минимум деталей, максимум пустого пространства, воздуха и света. Помимо видимых помещений я обнаружила и скрытые, например, гардеробную. И надо сказать, она повергла меня в шок.
В огромном помещении, которое вполне могло стать моей квартирой, располагались бесконечные полки с начищенной до блеска обувью и ряды вешалок с рубашками и костюмами. Черными.
– Цилиндрическая головка! – ошарашенно высказалась я, увидев эту красоту. – Да вы чокнутый, господин линкх! Сотня одинаковых рубашек и костюмов? Серьезно? Я вас боюсь.
Вытянутое помещение освещалось ярко, как операционная. И было столь же стерильным.
– Ни пылинки, – я грустно поводила пальцем по безупречным поверхностям. – Ужас.
Задумчиво вернулась в гостиную. Здесь тоже было отвратительно чисто. Вот прямо до скрипа. Я даже уверена, что с этого пола можно есть.
– Я сойду здесь с ума, – заключила печально. – Или убью этого чистюлю. Боги, как можно жить в такой чистоте?
И чем дольше я бродила по лофту, тем грустнее мне делалось. Похоже, жить мне предстоит с сумасшедшим педантом, который предпочитает монохром во всем. Надо как можно скорее найти для него нож. Иначе дело кончится плачевно.
– А где телевизор? – возмутилась я. – Какого поршня?
Не найдя ни одного экрана, я расстроилась и решила лечь спать. Очевидно, Скриф отправился в «Грани», а это значит, не появится до утра. И слава Извечному! А с рассветом я быстренько оденусь и убегу по делам, как только линкх вернется.
Ободренная этими мыслями и отбросив мечты об ужине, я быстро умылась в роскошной ванной комнате с огромной душевой кабиной и гидромассажной ванной, а потом улеглась на самый краешек кровати. Зевнула, размышляя, чем займусь завтра. И провалилась в сон.
***
Наемница спала в центре его кровати. На боку, поджав ноги и обняв подушку. Покрывало сбилось, открыв спину с рядом позвонков, край трусиков и бедро. Скриф бесшумно положил на стол оружие и, приблизившись, сел на край постели. Прикоснулся к красной прядке волос, хмыкнул. Топором она их рубила, что ли? Хотя надо признать, что такой хаос черных и красных прядей удивительно шел этой девушке. Во сне она потеряла свое настороженное выражение, и ее лицо стало мягким. Беззащитным. Юным.
За несколько часов в одиночестве это создание сумело полностью нарушить хирургическую точность и выверенную гармоничность его жилища. Похоже, девчонка потрогала все, что было в этом лофте. Каждый предмет оказался сдвинут. Немного, но достаточно, чтобы привести линкха в состояние, близкое к бешенству. Скриф ненавидел хаос. Только идеальный порядок давал ему ощущение контроля, а значит – спокойствия. Каждый предмет должен находиться на своем месте. Но сейчас все было иначе.
И это невыносимо злило. Надо избавиться от наемницы как можно скорее. И начать стоит прямо сейчас.
Линкх провел кончиком пальцев по ее щеке, и наемница поморщилась. Ладонь сразу кольнуло от потока ее чувств, и Скриф прикрыл глаза, пережидая эту бурю. Слегка утихшее желание снова пробудилось, разворачивая внутри тугие змеиные кольца. Девушка мягко улыбнулась, ее сон был приятным. И тихо вздохнула, когда мужские пальцы погладили ее губы, а потом спустились ниже – на ключицы. А ведь он намеренно ушел, понадеялся, что сможет обмануть голод заменой. В его клубе всегда было много красивых и на все готовых девушек… Скриф выбрал одну из них – молодую, даже юную, не больше допустимых восемнадцати. В «Гранях» достаточно людей, особенно в тех приватных помещениях, куда не заходят посторонние. Выбранная жертва казалась достаточно свежей, чтобы приглушить голод линкха. Она сияла от радости, когда вежливый прислужник пригласил ее на запретную территорию. Все знали о ней. Все могли отказаться. Это всегда было главным условием Скрифа – девушкам озвучивали, что они имеют право отказаться. Каждая могла просто сказать «нет» и продолжить пить свой коктейль. Правда, лишь один раз, повторного приглашения никогда не поступало.
За десятилетие «нет» так и не прозвучало. Они все приходили. Приходили к нему – глупые девочки, любопытные и возбужденные, наслушавшиеся сказок. Или просто понимающие, что может дать им хозяин «Граней».
О том, что он может забрать – никто из них не задумывался.
Та, которую он выбрал этой ночью, тоже пришла. Белокурая, стройная, смущенная и безумно довольная тем, что этой ночью сорвала джекпот. Скриф сидел в своем кресле и без труда улавливал все чувства жертвы. Для этого даже не нужны были особые умения линкхов, было достаточно посмотреть на краснеющее личико и бесстыжие глаза, что опускались в притворном смущении. Жертва нервничала, но уходить не собиралась. Напротив, сама подошла, сама остановилась рядом, подставляя хозяину «Граней» загорелое бедро, едва прикрытое короткой юбочкой.
Он посмотрел на девушку снизу верх, усмехнулся и положил ладонь на это бедро. Белокурая бестия довольно блеснула глазами и села на его стол, призывно облизав губы. Скриф медленно провел пальцем от колена девушки до края юбки. Блондинка откинулась назад, разрушая идеальный порядок на черной столешнице.
Линкх на миг замер, втягивая поток чувств. Выдохнул. И убрал руку.
– Тебя проводят, – безразлично бросил он девице, потеряв интерес.
– Что? – она непонимающе захлопала ресницами. Но Скриф уже нажал на кнопку, дверь уже отворилась, и несостоявшуюся жертву уже выводили, несмотря на ее сопротивление.
– Какого дьявола? – возмутилась она, но здоровый страж вытолкнул девицу за дверь.
Оставшись один, Скриф поправил ручки, ежедневник и нож для бумаг, возвращая безупречность геометрии на столе. А потом бездумно уставился на пустую стену кабинета. Все хуже, чем он думал. Его тьма сделала выбор. Его голод нашел свое лакомство. А это значит, он не сможет удовлетвориться заменой. Блондинка не вызвала ни малейшего желания.
Это значит, что ему нужна наемница, у которой черные и красные, неровно обрезанные волосы, невероятные глаза и стройные коленки с ямочками в прорезях рваных джинсов, короткие ногти без лака и такие грешные губы, что горло сводит, а в висках начинает стучать.
Это значит, что девушка стала его жертвой. Значит, что тьма внутри выбрала и не отпустит. Скриф усмехнулся. Впрочем, она пришла сама. Как и все до нее.
И сейчас линкх смотрел на девушку в мягком свете наступающего утра, предвкушая удовольствие. От ее чувств, от ее тела. Главное, не брать слишком много, не набрасываться, хотя хотелось именно этого.
Главное – никакой потери контроля.
Скриф хотел подняться, когда понял, что наемница проснулась. Просто открыла глаза и смотрит на него. И взгляд этот – твердый, оценивающий и ясный. А пальцы беззащитной жертвы сжимают кинжал, полускрытый покрывалом. Миг напряжения, когда казалось, что Ирис ударит, а потом ее плечи расслабились, и наемница зевнула.
– А, это ты, линкх. – пробормотала она, переворачиваясь. – Уже утро?
– Да. – Склонился чуть ниже. – Четвертое правило, наемница. Не смей трогать мои вещи! Поняла? Не прикасайся, не переставляй, не двигай. Повтори!
– Не сметь трогать твои вещи, – хмыкнула она. – Превратиться в призрака – бесплотного и нематериального. То есть сдохнуть! Обойдешься, линкх.
– Нарушишь правила – пожалеешь, – он не мигая смотрел в злые глаза.
Наемница затаила дыхание, сдерживая желание отодвинуться. Но Скриф усмехнулся, кивнув на клинок, который Ирис так и не отпустила.
– Обычно маленькие девочки обнимают плюшевых мишек.
– Плюшевого мишки у меня тоже нет, – сонно пробормотала наемница. – К тому же я не маленькая.
– Раз так, тогда тебе стоит заняться тем, что делают взрослые девочки, – сказал Скриф.
Ирис приподнялась на локтях. Покрывало съехало, обнажая верх груди, скрытой белой маечкой. Яркие глаза блеснули.
– М-м, взрослые девочки? Рассказать тебе квантовую теорию? – ехидно спросила она. Потому что судя по взгляду, делать то, для чего она пришла к этому мужчине, ей категорически не хотелось. Правда, линкха мнение наемницы мало волновало.
Голос Ирис после сна был хриплым, и Скрифу это понравилось. Это и ее припухшие губы. И соски, просвечивающиеся сквозь ткань. И даже нож в ее руке.
Проклятье!
– М-м, расскажи, – он хищно улыбнулся в ответ на ее прищуренный взгляд. – Давай, просвети меня, наемница.
Он сел на край постели и положил ладонь на теплое плечо девушки. Наемница ощутимо напряглась, и это отозвалось внутри Скрифа новым всплеском удовольствия и желания. Теплая и нежная Ирис – его еда и наслаждение. Совершенно беззащитная даже с кинжалом. Отчаянно сопротивляющаяся тому, что должно произойти.
Линкх мягко выдохнул, ощущая, как перехватывает горло и спазмом скручивает пах.
– Ну же? – Скриф погладил золотистую кожу в ямочке под ключицей. – Я тебя внимательно слушаю.
– Ты издеваешься? – нервно повела рукой Ирис. Облизала губы.
– Нисколько. Ты сама предложила поведать мне эту занимательную теорию человечества. Я готов просвещаться.
Ирис сузила глаза, глядя в его спокойное лицо.
***
Чертов линкх точно издевается! Или нет? На всякий случай сжала нож, хотя смысла в моих действиях не было. Я знала, на что шла, идя к нему. И чем быстрее мы начнем…
Холостая передача, но как же бесит!
– Ну же, – поторопил Скриф, придвигаясь ближе. – Расскажи мне. Или забыла?
Я презрительно фыркнула. Думает, просто так бросаюсь словами? Ну ладно.
– Зарождение основных представлений о физической природе света связано с противоборством двух теорий: волновой и корпускулярной! – бодро проговорила я. И охнула, потому что линкх потянул вверх мою майку, заставляя поднять руки. Оставил ткань где-то у шеи, внимательно осмотрел обнаженную грудь.
– Что ты говоришь… Очень интересно.
– Да, – как-то яростно выдохнула я. – Одним из основателей квантовой теории света и основателем теории относительности является Эйнштейн. Согласно… им… свет представляет поток своеобразных частиц материи, так называемых квантов, или фотонов…
Линкх внимательно осмотрел мое тело, его тяжелый взгляд задержался на птице, что парила черными штрихами у моих ребер с левой стороны. А потом сжал мне грудь и опустил голову, трогая языком сосок. Пощекотал, подул, а потом резко втянул в рот, и я с трудом удержалась от стона. Сонное, расслабленное тело напряглось и выгнулось, подчиняясь неге, влажному и шелковому языку, жестоким губам. Скриф ласкал пальцами левую грудь и втягивал в рот сосок правой, мучая то легкой болью, то нежными прикосновениями. Низ живота потяжелел, и дыхание прервалось. Против воли я ощутила зарождающееся возбуждение, сладкие спазмы, волной прокатывающиеся по телу.
– И это все, наемница? – насмешливо уточнил он, отрываясь от моего тела. Глаза линкха стали светлее. Его радужка цвета морской волны выцветала, а зрачок, напротив, расширился до предела, заливая чернотой. Это выглядело… жутко. Мой инстинкт пожирательницы дал о себе знать, я машинально подняла руку с ножом, и… стальные пальцы перехватили запястье, сжали, заставляя выпустить рукоятку.
А линкх рявкнул.
– Ладони на решетку! Живо.
Сглотнув, я сцепила пальцы на решетке кровати за головой. Губы горели от горячего дыхания и от того, что я слишком часто их прикусывала.
Линкх удовлетворенно улыбнулся.
– Не опускай их! – приказал он. – И продолжай. Ну?
Я снова облизала распухшие губы. Втянула воздух, когда Скриф снова занялся моей грудью. Болезненное удовольствии распространялось от красных набухших сосков по всему телу и концентрировалось между бедер. Сознание затуманилось, и я с ужасом подумала, что еще немного, и сама раздвину ноги.
– Эйнштейн доказал, что фотоны обладают не только некоторой энергией, но и некоторой массой… – слабым голос продекламировала я, с трудом соображая, что несу. Квантовая теория? Черт, да я сама распадалась на бесчисленное множество элементарных частиц от умелых ласк линкха! Я сама становилась потоком света и устремлялась к источнику – его телу. Скриф губами прочертил влажную дорожку до низа моего живота. Лизнул ткань трусиков, и я с ужасом ощутила, как отзывается тело. Его язык был влажный, мое тело было влажным… Положил ладони мне на ягодицы, приподнял. Я изо всех сил свела ноги, но от этого жар внутри стал лишь сильнее.
Проклятие!
И когда он начал целовать внутреннюю сторону бедра, я даже не была уверена, чего хочу больше. Остановки или продолжения. Скриф согнул мою ногу в колене, прижал к себе, покрывая кожу внутри бедра медленными поцелуями. Его дыхание стало тяжелым, я ощущала напряжение, сковавшее тело мужчины. И… тьму. Словно изнутри холодного линкха в черной одежде рвалось что-то иное. Хищное, разрушительное, могущественное…
То, от чего мой инстинкт самосохранения снова взвыл, и я дернулась в сторону.
– Хватит, – прошептала я, испугавшись. Была уверена, что он проигнорирует и продолжит. Но линкх поднял голову, остановившись.
– Ты забыла остальные постулаты теории, наемница? – голос линкха звучал спокойно, лишь слегка хрипло. Он все еще держал мою согнутую ногу прижатой к своему бедру. Собранный, весь в черном, насмешливый. И я – растрепанная, сонная, испуганная. И, кажется, возбужденная.
– Хватит, – повторила я, облизывая пересохшие губы. – Пожалуйста. Не… сейчас.
Он замер, рассматривая меня напряженным, почти злым взглядом. Недоволен, что я его остановила? Или что ему вообще приходится это делать? Я не понимала.
– Как скажешь, – он отпустил меня и легко поднялся. – Вечером я хочу услышать что-то поинтереснее теории Эйнштейна. Например, что удалось узнать о ноже.
Развернулся и ушел к своему столу, сквозь проем я видела, как он идет, зажигая свет. Как расстегивает по дороге манжеты рубашки, закатывает рукава. Как небрежно наливает себе виски.
