Марина Суржевская
Драконье серебро
Глава 4
– Я туда не пойду!
Ильх скрипнул зубами. «Стремительный» остановился недалеко от черного каменного клыка, торчащего из воды. Такие же хаотично вырастали из моря вокруг Дьярвеншила, мешая кораблю подойти ближе.
С борта я испуганно смотрела на каменную стену, за которой скрывались дома, и высоченную башню, мрачной громадой нависающую сверху. С моря Дьярвеншил казался небольшим, даже не город, а скорее крепость.
– Не пойду!
– Придется, – тяжело произнес Лерт. – Прости, дева, но я не могу тебе помочь. Меня связывает слово хёгга, а это в нашем мире дороже золота! Я не могу нарушить его! И должен доставить дев из-за Тумана их женихам.
– Но ты сам сказал, что в Дьярвеншиле может ожидать чудовище!
– Это лишь предположение, – скрипнул зубами ильх. – Я не уверен. И жалею, что напугал тебя!
Пока я упиралась, ильхи уже спустили на воду небольшую лодку, и Лерт кивнул вниз.
– До берега можно добраться только на этом.
Я нервно прижала к себе мешок. Во тьме ночи вода и скалы утратили красоту. Сейчас я видела лишь неприглядную крепость, казавшуюся безжизненной, и густую плотную воду, на которой лодчонка выглядела слишком хлипкой.
– Я готов отвези деву, Лерт-хёгг, – вызвался один из воинов. Но капитан, покосившись на меня, качнул головой.
– Я сам, Варт. Идем, дева. У нас с тобой нет выбора.
Я обернулась на суровых ильхов, что стояли рядом. На корабле зажгли огни, странные лампы – живой огонь плясал внутри стекла. И желтый свет ложился неровными штрихами, словно подчеркивал нереальность происходящего.
Меня мягко подтолкнули к борту, и на негнущихся ногах я спустилась в лодку. Посудина качнулась, принимая меня, плеснуло в бортик водой. Следом спрыгнул Лерт, отвязал веревку, связывающую с кораблем. И я ахнула, потому что ильх не стал брать весла, а просто опустил ладонь в воду, и наше суденышко легко заскользило по глади моря.
– Но как? – изумилась я.
– Я морской хёгг, – слабо улыбнулся Лерт. – Мне отзывается вода и дерево.
Отзывается? Как это? Моя голова почти лопалась от обилия новой и совершенно непонятной информации, которая не укладывалась в привычные представления о мире. И я решила, что пока просто приму все как есть, не пытаясь найти объяснения.
Чем бы ни были способности светловолосого мужчины, сидящего рядом, но благодаря им расстояние до берега мы преодолели довольно быстро.
Когда лодка ткнулась носом в песок, ильх молча спрыгнул в воду и вытащил меня из лодки. На руках вынес на сушу, поставил, платье оправил. И снова скривился, взглянув на темную стену позади.
– У меня нет выбора, дева, – снова повторил он. – И поэтому ты пойдешь сейчас в Дьярвеншил. Тебя должны ждать. И я верю, что у тебя все будет хорошо. Но… – Он хмуро глянул на башню. – Но я чувствую себя ответственным. Или виноватым, не знаю… Поэтому возьми это. – Я удивленно глянула на небольшой медальон с мелкой жемчужиной в центре, который ильх сунул мне в руку. – Если с тобой случится беда, брось его в море и позови. Я услышу, Вероника. И постараюсь помочь.
Он резко развернулся и пошел обратно к лодке. Замер на миг, обернулся. Снова усмехнулся.
– Береги себя, дева. Пусть перворожденные за тобой присмотрят.
И пока я растерянно смотрела на него, не зная, что сказать, ильх запрыгнул в лодку, и суденышко заскользило обратно к кораблю.
– Но… почему? – сорвалось с языка.
– Возможно, мне тоже хочется, чтобы кто-то ждал на берегу, – донес ветер насмешливый ответ.
– Спасибо, – прошептала я.
Я стояла на песке до тех пор, пока «Стремительный» не отошел прочь от скал. А потом вздохнула и поплелась к деревянным воротам. К моему удивлению, низкая дверь оказалась незапертой. Толкнув тяжелую створку, я очутилась внутри крепости. Несмело сделала несколько шагов, почему-то стараясь ступать бесшумно. За стеной царила тишина. Передо мной расстилались узкие улочки, накрытые гнилыми досками, в которых зияли дыры, а местами – просто земляные. Кое-где торчали облезлые кустарники и кривые деревья, пару раз я перешагнула через что-то вязкое и дурно пахнущее, похоже, навоз. Рваными лоскутами цеплялся за корни и ветви туман, разливался жидкой молочной жижей и шевелился, словно живой. В одноэтажных приземистых домах из черного камня, с глухо закрытыми ставнями, не было света. Ни людей, ни собак, ни жизни… Лишь на вспучившихся крышах сидели, свесив горбатые клювы, жуткие птицы с лысыми шеями, но и они молчали, недобрым желтым взглядом провожая мое шествие. Пахло чем-то кислым, а еще дымом и совсем немного – солью. Вымерший город! Даже дыма из труб я не видела, и на миг стало так жутко, что захотелось развернуться и бежать – куда угодно. Вот только куда? Дьярвеншил окружен морем и скалами, куда мне бежать? А на фьордах водятся звери, о которых я понятия не имею!
Или самый страшный зверь живет здесь – за черными закопченными стенами? И он уже сожрал всех обитателей этого места?
Вздрогнув, я вцепилась в свой мешок и крадучись двинулась к башне. Она, словно черная исполинская обитель демона, торчала недалеко от крепостной стены, в узких окошках-бойницах дрожал робкий свет. Лерт сказал, что надо идти к ней, что там и проживает риар, выбравший невесту из-за Тумана. Но почему меня никто не встречает? Почему здесь так тихо и пусто? Может, риар болен? И лежит в постели, потому и забыл про меня? Может, у него и вовсе склероз, что неудивительно в таком-то возрасте!
Перебирая предположения, я добралась до дверей башни, толкнула дверь… и снова вздрогнула, поняв, что и здесь открыто. Вошла… И не сдержала писка, когда из-под ног порскнула крыса! Процедив от неожиданности ругательство, я осмотрела круглый зал, в котором оказалась.
Здесь горела пара чадящих ламп, и их едва хватало, чтобы осветить жуткую картину. Я прижала руку к груди, переводя дыхание. Темные каменные своды, теряющийся во тьме потолок, жуткий запах, грязь… и тела. Повсюду валялись тела! На грубых лавках, полу и даже столе с остатками засохшей еды… Мужские, на рубахах и штанах темнели пятна… кровь? Ужас заставил меня попятиться назад. Бежать! Краем глаза заметила длинную юбку и оголенные ноги, торчащие из-под грязной тряпки скатерти. Женщина! Здесь есть женщины! Что с ней тут делали? Что сделали с ними всеми?! Бежать, прятаться, спасаться! Мой притихший от шока инстинкт самосохранения кровью ударил в уши, в глазах потемнело… Вплавь, до «Стремительного»… медальон в море… Скорее! Хоть бы Лерт услышал! Хоть бы забрал!
Резкий раскатистый звук заставил меня глухо вскрикнуть и броситься к двери! Но неудобное длинное платье, в которое меня нарядили, запуталось в коленях, и я рухнула лицом вниз! Да так, что едва не расквасила себе нос! И снова тот же звук сотряс зал! Рычание?
Храп…
Понимание заставило меня сначала замереть, а потом нервно хмыкнуть! Вот уж правда – у страха глаза велики! Дура, какая же я дура! Да они же просто спят! Напились и спят!
Паника отступила, оставив дрожащие коленки и легкий стыд за собственную впечатлительность. Теперь-то я видела, что пятна на одежде – вино и соусы, а люди не мертвы и растерзаны, а просто дрыхнут! Даже девица под столом, которая, как оказалось, обнимала какого-то мужика в одних подштанниках и во сне чмокала губами!
Совсем недавно в этом зале пировали, да так, что свалились на пол и лавки да заснули!
Бочком я обошла храпящего мужика и двинулась к лестнице, что спиралью вилась наверх. Если следовать логике, то комнаты местного риара располагаются как раз там. Неужели подданные совсем распоясались, пользуясь немощью старика? И уничтожают припасы крепости, пока никто не может призвать их к ответу?
На дереве лестницы темнел рисунок: узкий хвост у основания ширился, переходя в змеиное тело с крыльями в середине, и наверху оскаливался треугольной драконьей мордой.
Я сжала кулаки и пошла вверх, с трудом представляя, что буду делать, когда найду риара. Мне совсем не улыбалась мысль стать сиделкой при больном человеке, да и какая из меня сиделка? Я ничего не понимаю в медицине! Но по условиям договора я должна месяц прожить в Дьярвеншиле, считаясь нареченной. После, если я не захочу выходить замуж, то могу либо остаться здесь, либо уехать на другой город и попытаться найти счастья в ином месте. Ну а пока мне в любом случае надо познакомиться с ильхом, что одобрил невесту из-за Великого Тумана.
Лестница закончилась узкой галереей, на которой располагалась всего одна дверь.
– Закрываться здесь не принято, – буркнула я себе под нос, толкая створку, которая легко поддалась и впустила меня в полутемное помещение. Первое, что бросилось в глаза, – груда вещей и предметов на полу. Рубаха, корзина, штаны, поднос, сапог, остатки еды, платье, рваная нижняя сорочка… И пока я глазела на этот беспорядок, на кровати кто-то издал длинный протяжный стон. Я вскинулась и уставилась на постель, слабо освещенную тусклой лампой. И покраснела до корней волос. Над раскинутыми женскими ногами торчала мужская задница. Загорелая, крепкая, такая, от которой оказалось трудно отвести взгляд, хотя я и старалась. Кто бы сейчас ни был в кровати со стонущей женщиной, но это точно не мой умирающий от старости жених. Напротив! Этот мужчина был более чем жив! Мой ошалелый взгляд метнулся от ягодиц к ямочкам поясницы и выше – к спине с таким рельефом мышц, что тоже захотелось застонать!
Наверное, я все-таки издала какой-то писк, потому что спина напряглась, мужчина дернул головой, а уже через мгновение я заорала, потому что он оказался возле меня, а в шею уткнулось острие жуткого кривого ножа!
– Пусти… – выдохнула я отчаянно.
Мужчина хмыкнул и опустил руку, отошел на шаг. И я уставилась в самые странные глаза, которые когда-либо видела. Левый – ярко-голубой. А правый… черный настолько, что радужка полностью слилась со зрачком. Этот контраст и пугал, и притягивал, хотелось одновременно и отвернуться, и смотреть не отрываясь. И с усилием я перевела взгляд на резко очерченные губы, искривленные в усмешке, широкие темные брови, высокие скулы, нос с хищной горбинкой, а потом на длинные, спутанные темные волосы, прядь, заплетенную у лица в косичку с железными бусинами. И ниже – на поджарое и отлично развитое мужское тело, которое только что предавалось приятному занятию и было готово продолжить!
Покраснев так, что щеки наверняка приобрели приятный колор созревшего помидора, я сглотнула комок в горле и отступила.
– Краст, ты куда? – капризно пропел женский голос с кровати, и из-под грязного покрывала выглянула встрепанная голова. На меня уставились два темных глаза. – А это еще кто?
– Наверное, решила к нам при… присоединиться, – запинаясь, ответил Краст. Его голос – хриплый после спиртного и секса – заставил меня вздрогнуть и снова попятиться. Мужчина насмешливо улыбнулся. – Так? Ты для этого пришла?
Он, покачнувшись, обошел меня, рассматривая. И увиденное явно не вызвало у ильха энтузиазма. Он скривился и помрачнел.
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но не успела. Краст рывком прижал меня к себе, мешок свалился на пол.
– Йотунова задница, проклятый зов. Надо было подпереть дверь… Терпеть не могу таких бесцветных дев, – процедил он. И я отшатнулась от явных хмельных паров, что ударили в лицо.
– Немедленно убери от меня свои поганые лапы! – рявкнула я. Усталость, пережитый ужас, непонимание и тревога за свое будущее навалились разом, лишив меня привычного самообладания и воспитания.
Краст непонимающе моргнул.
– Что? – не понял он.
– Что слышал! Руки убери! Я не для того тащилась на ваши проклятые фьорды, чтобы меня лапал какой-то пьяный мужлан! Пшел вон!
Он снова моргнул. И на удивление – отступил. Схватил с грязного, как и все здесь, столика кувшин с водой и… вылил себе на голову. Я ошарашенно уставилась на мужчину, который встряхнулся по-звериному, разбрызгивая капли, и прищурился.
– Откуда тащилась? – почти трезвым голосом спросил он. Жуткие глаза, в которых отразилось пламя лампы, смотрели внимательно. И почему-то именно в этот момент мне стало страшно. Слишком быстро этот человек трезвел, буквально на глазах.
Не человек, поправила я себя. Черное кольцо на его шее давало понять, кто передо мной. Такой же обруч показал мне Лерт. А значит, этот Краст был не кто иной, как… Хёгг. Дракон. Пьяный, грязный и дурно пахнущий дракон, чтоб его!
Он нахмурился, покосился на девицу, с открытым ртом застывшую на покрывале. Слушала она с таким лицом, что я не сомневалась – весть о чужачке уже через пять минут облетит Дьярвеншил, стоит девушке покинуть эту спальню.
– Ты, – кивнул Краст своей постельной подруге, – убирайся.
Миг – и девушку как ветром сдуло. Она даже не оделась, лишь подхватила с пола платье и убежала.
– Откуда тащилась?! – рявкнул мужчина уже мне, и я подпрыгнула.
– Из Конфедерации, – прошептала робко и сделала еще шаг назад. Кажется, с угрозами я погорячилась. Ну что я сделаю, в самом-то деле? Оружия нет, сил тоже…
– Стоять! – угрожающе произнес мужчина.
Мой оторопелый взгляд метнулся вниз, и я отметила, что свое возбуждение он растерял. Правда, от этого смотреть на голого ильха проще не стало. Он зло прищурился.
– Риар Дьярвеншила одобрил невесту из-за Тумана! – почти с отчаянием выкрикнула я. – По программе переселения! Я приехала… А там все валяются! А здесь вы, то есть ты! Мне нужен риар Дьярвеншила!
– Да чтоб ты в Горлохум провалилась, – процедил Краст. – И кто тебя только звал?!
– Ваш риар…
– Я здесь риар! – злобно оскалился мужчина, и мне стало совсем дурно. То есть как это он? А где мой жених?
– Вы убили старика? – догадалась я. Ну да, с этого головореза станется! Даже не удивлюсь!
Краст уставился на меня с таким лицом, что я снова попятилась. А он прищурился недобро, словно решая, каким именно способом лучше избавиться от незваной гостьи. Мысли путались в голове, сердце стучало как ненормальное. Да он же просто чудовище – злой и агрессивный варвар. Жуть! Главное, до моря добежать… и зачем я вообще полезла в эту башню? Надо было вцепиться в Лерта и умолять о помощи! Просить! Требовать! Что-то мне подсказывало, что я смогла бы убедить капитана «Стремительного»! Он бы защитил!
Я снова сделала крохотный шажок к двери.
– Не вздумай бежать, – мрачно пригвоздил меня к полу Краст. – Бесполезно. Я быстрее. К тому же, уже почти трезв. Вот же йотунова задница! Сядь здесь. И не вздумай двигаться, поняла?
Он указал на кресло, тоже заваленное какими-то тряпками. Я фыркнула, чтобы не показать страха, и, недолго думая, скинула все это добро на пол, внимательно осмотрела потертое сидение и, не обнаружив ничего страшного, села. И внезапно успокоилась. В конце концов, бежать и правда глупо. Куда я убегу в этом платье да ночью? Смешно… Да и надо, наконец, прояснить ситуацию с моим замужеством. А ильх хоть и выглядит дикарем, но резких движений не делает, да и взгляд у него почти… осмысленный. Почти.
Так что я уселась, расправила складки платья, а вернее, вытерла вспотевшие ладони. И уставилась на своего странного собеседника. Очень стараясь смотреть лишь на верхнюю его часть.
– Может, вы, то есть ты… может, ты оденешься?
Мужчина несколько удивленно посмотрел вниз, словно только сейчас осознал свой вид. Правда, его он не смутил. Но хвала богам, ильх все-таки выудил из груды валяющихся вещей полотняные штаны, натянул. Завязал на животе веревки. И на этом решил, что его вид вполне пристоен. Я бы с этим поспорила, но слишком устала.
Дальше Краст зажег еще одну лампу, добавляя света. Грязная комната стала выглядеть еще хуже, но я промолчала. Если местным нравится так жить – их дело.
Молча вытащила из мешка договор Конфедерации с фьордами, протянула бумагу ильху.
– Здесь все написано. Это договор о переселении на мое имя – Вероника Эдвардс. Встречающая сторона и жених – Ингольф-хёгг из Дьярвеншила.
Риар смерил меня злым взглядом, глянул на бумагу. И отшвырнул ее в сторону.
– Гребаное пекло, – пробормотал он. – Папаша – старая сволочь! Даже за Туман дотянулся, чтоб его душу Хелехёгг поджарил!
– Значит, договор заключил твой отец? – уточнила я.
– Да. – Краст откинул ногой нижнее женское платье.
– И он мертв? Ну что же… В таком случае, договор расторгается в связи со смертью жениха! – радостно заключила я. – И я буду благодарна, если смогу переждать здесь ночь, а утром ты отправишь меня… ну, куда там принято отправлять невест из-за Тумана?
– На корм рыбам, – мрачно подсказал мужчина, и я напряглась, не понимая, шутит он или всерьез. Судя по мрачно блестящему черному глазу – какие уж тут шутки. Голубой глаз и вовсе казался осколком льда.
– Невесты защищены Конфедерацией, – пробормотала я. – Не надо меня пугать! Через месяц прибудет проверяющий, чтобы убедиться, что правила соблюдены!
– Плевать я хотел на твою Конфедерацию, – огрызнулся риар. – Да и на тебя тоже. Дьярвеншил подчиняется лишь Совету Ста Хёггов. Но есть одна проблема, чужачка.
Он схватил со стола кувшин и сделал жадный глоток. По блеснувшей на губах рубиновой капле я поняла – вино.
– По закону фьордов невеста умершего до свадьбы мужчины становится женой ближайшего свободного родича. Значит, моей.
– Что? – завопила я. – Твоей? Да ни за что!
– Замолчи. Мне тоже не нужна жена, тем более из-за Тумана! – процедил он и снова схватил договор. Повертел, осматривая, поскреб грязным ногтем печати и опять откинул. Посмотрел на меня и протянул задумчиво: – Сиди здесь, чужачка. Высунешь нос за дверь – пожалеешь. Я разберусь с этим, – махнул он договором, который держал так, словно от него воняло!
И, развернувшись, ушел!
Я же мрачно осмотрела комнату. Разбросанные вещи, остатки еды на блюдах, потекший со свечей воск, мутные от разводов лампы и не самый свежий запах – вот удручающий результат осмотра. Не говоря уже о разворошенной постели, на которую я не лягу ни за что в жизни!
Ругаясь для бодрости и проклиная этого жуткого Краста, а заодно и фьорды, на которые меня угораздило притащиться, я снова обошла свое пристанище. Тяжелая и малочисленная мебель: кровать, стол, пара странных сидений – то ли кресла, то ли кушетки, лавка у стены, грязно-коричневая ткань, закрывающая окно, голые и неприглядные каменные стены. В глубине этого неприветливого жилища обнаружила еще одну дверь. Она вела в небольшое помещение, где в центре имелась бочка с холодной водой, наполовину утопленная в каменный пол. У противоположной стены имелась дыра, накрытая деревянной крышкой – туалет.
Со вздохом я постаралась забыть о нормальной душевой кабине, душистом мыле, пушистых полотенцах и прочих благах цивилизации.
Умылась холодной водой из бочки, окончательно замерзла и вернулась в комнату. Пнула от досады толстую ножку кровати, взвыла, снова осмотрелась. Хотелось есть. Но спать – больше. Дверь оставалась закрытой, куда бы ни отправился варвар, но возвращаться он не спешил.
Так что я не придумала ничего лучше, как прилечь на лавку в углу, накрыться своим плащом и закрыть глаза. Отдохну немного, а потом продолжу исследовать новый и негостеприимный мир, в котором я оказалась.
Глава 5
– Вставай. – Краст пнул ногой бессознательное тело бородача Биргера. Тот крякнул, вытаращил глаза и дернул руками, разыскивая оружие. А увидев риара, попытался встать. Удивительно, но это ему даже удалось, хотя и с трудом.
– Что случилось, мой риар?
– Это ты мне скажи. Какого гнилого йотуна ты пропускаешь в крепость посторонних?
– Каких таких? – еще сильнее вытаращился бородач. – Не было никого! Да ни одна крыса мимо не проскочит! Да я смотрел! Лишь на минутку на пир зашел, мой риар! Да и потом… с воды к нам не подобраться, все это знают! А с гор – рано еще, я ветер слышу!
– И это значит, что можно оставить двери нараспашку и залиться хмелем по самые брови? – яростно выдохнул Краст, и Биргер испуганно вытянулся в струнку, не понимая, что делает риар внизу. По всему ведь выходило, что он останется в своей спальне до самого утра! Так и должно было быть, но вот, нате вам! Торчит перед Биргером – полуодетый и жутко злой!
– Так последний пир ведь… – растерянно пробубнил ильх. – Ветра идут… Скоро ведь задует третий… когда же потом, мой риар?!
Рука Краста взметнулась так быстро, что бородач только крякнул и сжался, получив увесистый удар под ребра.
– Я оставил тебя присматривать за воротами, Биргер. И если я не могу на тебя положиться, то зачем мне такой воин?
Бородач судорожно кивнул, даже не думая дать сдачи. И голову склонил, молясь перворожденным, чтобы те успокоили разъярившегося риара.
– Моя вина, моя… Готов искупить, виноват! Назначь наказание, Краст.
– Назначу. А теперь закрой ворота, пока к нам не пожаловали новые гости, – сухо произнес Краст, и бородач втянул воздух. Но риар уже не смотрел. Подобрав чужие сапоги и плащ, подбитый рысью, Краст, шипя сквозь зубы, обулся и толкнул дверь. В грудь ударил сырой и холодный воздух моря и гор, зато в голове прояснилось и перестало шуметь.
Ильх мрачно глянул за спину – на спящих вповалку людей, – вышел. Привычно посмотрел на небо, где тонула в низких тучах желтая, тающая с боков луна. А потом так же привычно – на горы. Снежные верхушки светлели в ночи. Прищурившись, риар всмотрелся внимательнее и сжал кулаки. Призрачные голубые огни вспыхивали мягкими переливами, освещая скалы. Пока огней было совсем мало, человеческий глаз и не различит крошечные искорки, а вот риар видел. Видел и злился, понимая, что с каждым новым ветром, спускающимся с вершины, огней зажжется все больше. И чем сильнее ветра, тем ярче становится вершина, окутываясь мягким, серебристо-синим сиянием.
А гореть будет всю зиму.
Десять дней назад пришел первый ветер. Ласковый, как щенок. Первый всегда лишь проносится озорником по Дьярвеншилу, разбрасывает кучи листьев и хвойных иголок, трепет девам подолы, норовя взметнуть повыше. Играет. Но на следующее утро пришел второй ветер. Сильнее и злее. Уже не щенок, но еще и не хищник. И этот, второй, огладил каменные дома ледяными порывами, выстудил. Тогда и забил на старой башне Дьярвеншила колокол, знаменуя начало ветров. Тогда и выставили в зале башни бочки с хмельным и горячим варевом, и туда же потянулись воины и девы. Время шатий, свадеб, гуляний, сладких ночей… И зова. Сильного, злого. Чтобы в Дьярвеншиле родилось много детей, таких же сильных и таких же злых.
Краст потер виски, отворачиваясь от гор.
У стены башни в бочке темнела накапавшая со стока вода, Краст отложил в сторону злосчастный договор и плащ, провалил тонкую наледь, плеснул в лицо пригоршню. От воды, ледяной, острой, пахнувшей лежалыми листьями и землей, свело скулы и заломило зубы, но Краст плеснул снова, фыркая от капель, стекающих на спину и грудь. Встряхнулся. Хмель окончательно покинул голову, и, накинув плащ, риар направился вверх по склону, к одиноко стоящему дому.
– Рэм! – крикнул он, ударив в дверь. – Рэмилан, просыпайся!
Несколько минут царила тишина, а потом на пороге показался сонный и хмурый хозяин дома. Белые нечесаные волосы падали на льдистые голубые глаза, рот скривился в зевке.
– Какого пекла тебе не спится, Краст? – буркнул ильх.
Не отвечая, риар ткнул в побратима желтым свитком. Тот переступил босыми ногами на стылой земле, завязал веревку штанов, которые в данный момент являлись его единственной одеждой. Черный обруч на его шее блеснул, поймав свет ныряющей в облаках луны. Рэм, приподняв белые брови, удивленно развернул бумагу, нахмурился.
– И что это?!
– Договор Ингольфа и Конфедерации о свадьбе с чужачкой из-за Тумана. Невеста прибыла этой ночью, – чеканя слова, процедил Краст, и Рэм присвистнул. Повертел бумагу, рассмотрел знак Варисфольда и неизвестный на фьордах, видимо, принадлежащий той самой Конфедерации, будь она неладна!
– Так и знал, что твой папаша выкинет какую-нибудь гадость, – сплюнул Рэм. – И что ты собираешься делать?
– Для начала нам надо понять условия договора. – Краст выхватил бумагу, прищурился, разбирая строчки. И выругался так, что Рэм скривился.
– Придется топать к Хальдору, – хмуро озвучил побратим то, что понимал и сам риар. – Без него не разобраться.
Краст снова глянул на горы. И кивнул, понимая, что придется. Хотя не хотелось до зубовного скрежета и снова рождало внутри глухую и опасную ярость. Риар выдохнул, успокаивая себя и тьму, что поднималась изнутри тягучей, густой волной.
Дом Хальдора стоял на другой стороне Дьярвеншила, в окружении вековых елей, что треугольными исполинами закрывали каменное двухэтажное строение. На красной крыше не росла вечнозеленая бодрянка, и потому там не было извечных вестников Дьярвеншила – горбоносых и крылатых хорнов. Ставни из белого дерева не пропускали свет, и Краст мрачно ударил в дверь кулаком, нарушая сон хозяев.
Створка распахнулась без скрипа и довольно скоро, значит, Хальдор не спал. Вышел на порог, глянул мрачно. Скривился, как обычно. Он, в отличие от побратимов, в этот ночной час был одет и совершено трезв. Черные глаза смотрел со злой усмешкой, рука сжималась в опасной близости от рукояти меча.
– Что надо? – неприязненно буркнул Хальдор.
Краст отодвинул его плечом, без спроса входя в теплый дом. Внутри горели лампы, озаряя мягким живым светом витую лестницу и добротную мебель. Кинул бумагу. Хозяин дома поймал на лету, развернул.
– Прочитай, – приказал Краст.
Хальдор глянул злобно, сверкнули темные глаза, ловя отражение зажженных ламп.
– Ты же у нас риар, Краст, сам и читай, – усмехнулся он. – Или не выходит?
Ярость вспыхнула внутри черным безумием, толкая на глупость, убеждая оторвать голову усмехающегося ильха, стереть кулаком усмешку.
– Хочешь бросить мне вызов, Хальдор? – почти с надеждой спросил Краст. – Занять башню по праву сильнейшего?
Хозяин дома скривился, сжал кулаки. И Краст шагнул вперед с предвкушением, но остановился, когда дорогу преградил Рэм.
– Сейчас не время меряться силой! – оборвал снежный хёгг, замирая между двумя взбешенными черными. – Ветра идут.
Краст прищурился, в упор глядя на Хальдора, который уже готовился схватить нож, а то и секиру, висящую на стене. Два ильха застыли, сцепившись взглядами, словно звери, и не желая отступать. Полностью одетый и собранный Хальдор против полуголого и взъерошенного Краста. Рэм лишь скрипел зубами, переводя взгляд с одного на другого и надеясь, что на этот раз не дойдет до драки.
Но Хальдор моргнул, мотнул недовольно головой и сделал шаг назад. А потом молча поднял упавший свиток, вчитался. И расхохотался. В черных глазах мелькнуло злорадство, словно написанное примирило ильха с поражением.
– Ого, так тебя можно поздравить, мой риар? – усмехаясь, протянул он. – Надеюсь, невеста страшна, как и твоя жизнь, Краст?
Риар шагнул вперед и снова наткнулся на руку Рэма.
– Прекратите! – потерял терпение снежный. – Хальдор, объясни толком, что там написано? И может, пока не поздно, мы просто спалим эту бумажку?..
– Поздно, – пожал плечами ильх. – Это законный и действующий договор, его уничтожение ничего не изменит. Через месяц в Дьярвеншил прибудет корабль с проверяющим из Варисфольда. В этот день невеста должна либо сказать свое «да» и назначить день свадьбы с риаром Дьярвеншила, либо уплыть в Варисфольд. Если девчонка окажется мертва либо покалечена, мы должны уплатить Совету Хёггов… – Хальдор помолчал, осмысливая. И закончил с ненавистью: – Сто шкур!
– Сколько? – ошалело выдохнул Рэм. – Да ни одна красавица фьордов не стоит столько! А чужачке из-за Тумана и вовсе полшкуры цена! Да как можно…
– Замолчи, – оборвал Краст. Отошел к столу, на котором плясал в лампе живой огонек. Протянул руку, словно желая коснуться пламени, и отдернул, стоило горячему лепестку качнуться навстречу. – Что еще там написано?
– Единственная возможность избежать свадьбы с чужачкой – она должна сама отказаться от тебя. В ином случае, через месяц наречение считается состоявшимся, и вскоре ты обязан надеть на нее уже не венец нареченной, а пояс жены. Но и тогда дева остается под присмотром Совета Ста Хёггов. Тут написано… – Ильх всмотрелся в ровные строчки. – Написано, что каждая невеста из-за Тумана становится названной сестрой для самой… красной девы, Оливии-хёгг, разбудившей Горлохум и закрывшей проход между мирами. А значит, каждая ее сестра является драгоценным даром для фьордов.
Краст сжал кулак, и пламя в лампе тоже сжалось, почти угасло, словно норовя стать меньше и незаметнее. Рэм покосился на побратима, но промолчал. Хальдор тоже затих, между темных бровей залегла складка, словно ильх решал для себя какую-то задачу.
– Месяц, значит, – задумчиво протянул Краст. И Рэм вскинулся, переглянулся с хозяином дома. И оба удивленно качнули головами. Месяц… Но ведь ветра идут!
Ничего больше не говоря, Краст забрал договор и вышел на порог. Звезды и луну успело затянуть тучами, и на Дьярвеншил посыпался тонкий хрупкий снежок. Еще не зима, но уже предостережение.
Рэм догнал побратима возле елей, приноровился к широкому шагу ильха.
– И что ты думаешь делать, мой риар? – не глядя на Краста, бросил он.
Краст хмыкнул, не отвечая.
Некоторое время шли молча.
– Дело не только в чужачке, ты и сам понимаешь, – негромко произнес Рэм, когда они поравнялись с домом на скале. – Хёгг из Варисфольда, Краст. Нечего ему тут делать. Дьярвеншил не любит чужаков.
Риар кивнул, не оборачиваясь, и пошел к башне.
Дьярвеншил ждет.
Дьярвеншил слушает ветра.
Дьярвеншил не любит чужаков.
