Марина Столбунская
Убийство в провинции. Эпизод 2. Уединённые места
– Нет, нет, не надо так, – бормотала женщина во сне, мечась по подушке, и резко проснулась в поту.
Так и прошёл второй день в мучительных воспоминаниях. Глушить их алкоголем Лида себе не позволила, спать легла трезвой, но в постель Ивана.
– Помоги мне, – молила она перед тем, как уснуть. – Наполни мою память новыми чувствами и впечатлениями. Зачем ты оставил меня здесь одну? Я сойду с ума, Иван!
А тем временем хозяин берлоги наблюдал за поездами, сидя на подоконнике своей московской квартиры и думал о ней, но не догадывался, что Лиде так плохо.
Она жила, словно в тумане, снова и снова открывала компьютер и не находила в нём спасения. Вдруг натыкалась на фотографии знакомых мест и вспоминала кругосветное путешествие с Михаилом. Целый год они колесили по свету, он показывал ей мир, знаменитые города. Лида почти полюбила мужа, он был интересным, начитанным человеком, вот только если бы не надо было ложиться с ним в постель. Она старалась, но мерзкое чувство отвращения не оставляло её. Девушка, как могла, притворялась. Муж так много делал для неё. Засыпал подарками, буквально кинул мир к ногам своей молодой жены. Ни к этому ли она стремилась?
А когда молодожёны вернулись домой, утомлённые долгой дорогой и впечатлениями, Михаил познакомил её со своим единственным родственником и наследником племянником Ярославом. Его не было на свадьбе, он сдавал экзамены в каком-то заграничном университете с длинным названием.
– Родители Ярика, мой брат с женой, погибли при крушении самолёта. Я дал ему самое лучшее образование и вот теперь он станет моей правой рукой, чтобы со временем заменить, – пояснял Загорский своей жене. – Очень умный парень. Я им горжусь. Ну, а ты, милая, надеюсь, понимаешь, что должна держаться от него подальше. Я ревнивый, – смеялся Михаил, хотя Лида была уверена в серьёзности его предупреждения.
– Не волнуйся, я предана тебе.
– Это хорошо, любовь моя, я надеюсь, что ты позволишь мне спокойно дожить свой век.
– Ты в хорошей форме, не прибедняйся.
– Это да. – Он кинулся доказывать, а она пожалела, что сказала.
Прошло две недели. Лида потихоньку сходила с ума, увязая в паутине воспоминаний. Она силилась, но не могла вообразить жизнь, какой хотела бы жить. Её стартовым капиталом была красота, она плохо училась в школе и талантов не имела. Яркая внешность – это всё, что у неё было. Выгодное замужество должно было обеспечить девушку на всю оставшуюся жизнь. И ей повезло, само в руки свалилось, и делать ничего не надо было. Захотела бы работать, муж организовал бы ей кафешку или салон красоты. Даже самый плохой расклад в виде развода должен был оставить Лидию с завидным капиталом. Но явился Ярик и всё испортил.
И что теперь? Женщина вновь и вновь разглядывала себя в зеркале и понимала, что на папика она теперь не может рассчитывать, у них строгий возрастной ценз, согласно которому она будет дисквалифицирована. Для модели Лида, несомненно, стара. И всё, что ей остаётся, – найти работу с жалким окладом и вечно скитаться по дешёвым съёмным квартирам. Мысли об этом убивали её.
Иногда, лежа на кровати Ивана, Лида мечтала, что в этом мужчине её спасение. Судя по обстановке и машине в гараже, он был не беден, а она соблазнительно красива. Но что он за человек? Захочет ли? Может, ему вообще женщина не нужна.
Алкоголь и консервы убывали из кладовки. Апатия поглотила Лидию настолько, что она умудрялась обходиться тем, что было в доме, даже для особых женских нужд, только бы не ехать в город. В хорошую погоду днём она гуляла по окраине леса или сидела у реки, а вечера коротала у телевизора, постепенно к нему привыкая.
Чтобы двигаться дальше, ей нужна была мечта, но она никак не появлялась. Женщина устремляла взгляд вдаль или в потолок, воображая, как выходит замуж, рожает детей, но мысли, словно заколдованные возвращались в прошлое.
– Я не могу иметь детей, – Михаил сообщил ей уже гораздо позже, заметив, что она покупает тесты на беременность. Они не предохранялись.
– Почему раньше не сказал? – обиделась Лида.
– Боялся, что не выйдешь за меня замуж. Ты не расстраивайся, – поспешил он утешить молодую жену. – Тебе рано ещё рожать, и двадцати нет. Позже, когда созреешь, Ярик даст свой материал для искусственного оплодотворения, у нас с ним уговор.
Лида так сильно покраснела, что Михаил засмеялся.
– Малышка моя! – Он потрепал её по голове, словно она дитя.
С тех пор при редких встречах она не могла смотреть в лицо Ярославу, не зардевшись.
Дети… Хотела ли она их сейчас? Лида не знала.
Она пыталась мечтать о головокружительной карьере или успешном бизнесе, начатом с нуля. Зачитывалась вдохновляющими блогами, примеряя истории добившихся успеха женщин на себя. Но неизменно наступал такой момент, когда она думала: «А вот, если бы…». Вновь и вновь, всякий раз с большей силой её охватывало сожаление о потерянных возможностях.
К концу третьей недели Лида могла сосредоточиться лишь на ненависти к обидчику, из-за которого она всё потеряла.
В ту ночь женщина не смогла уснуть, а на рассвете вышла проветриться на реку. Над водой стелился густой туман, точно, как у неё в голове. Лида вышла на середину мостика и, облокотившись о перила, стала смотреть вниз.
«Интересно, насколько здесь глубоко?» – подумала она.
Клубы тумана плыли над речной гладью, будто пуховые облачка. Захотелось встать на край, расправить руки в стороны, словно крылья, и полететь вниз, чтобы зарыться в них лицом. Лиде показалось, будто кто-то окликнул её знакомым голосом, она резко обернулась и потеряла сознание, а когда через минуту женщина очнулась, в её руке был зажат кленовый лист.
«Это от переутомления, – разумно решила она. – Ты много думаешь, мало спишь и почти не ешь. Надо приходить в норму. Скоро приедет Иван. Пора бы и честь знать. И откуда ты взялся, кленовый лист?»
Женщина засунула его в карман куртки, поднялась, хватаясь за перила, и направилась в дом, чтобы уснуть.
Глава 4
Вкус поцелуя
Своих родителей Иван почти не помнил, они пропадали в археологических экспедициях, пока их не накрыла лавина в горах, даже тел не нашли. Бабушка внушала мальчику, что он должен был ими гордиться, а он не поддавался внушению. Мама и папа были для него лишь лицами на фотографиях, и он чувствовал себя сиротой.
Жили они втроём с дедушкой. Бабушка на мужа молилась и называла ненаглядным.
– Дед – обычный мужик, каких много вокруг, простой слесарь. Что в нём ненаглядного? – недоумевая, интересовался у неё Иван.
– Никакой не обычный, а золотой, – гордо возражала бабуля.
– Теперь ещё и золотой! – смеялся мальчик. – Что в нём драгоценного?
– Редкой бабе достаётся такой мужик, на которого она может опереться. Запомни, внучок, ты отвечаешь за то, хорошо ли твоей женщине. Вот дед твой обо мне заботится.
– Бабуль, ты чего-то путаешь. Это ты ему готовишь и стираешь.
– Не о том речь, родимый. Ни одной сумки в руках не держала и житейские проблемы не решала. Всё дед. А коль загрустила, он вмиг почует, обнимет, в глаза заглянет ласково и спросит, что меня печалит, да всё сделает, чтобы тоску развеять. Ты ещё бестолковый, Ванюшка, а как вырастешь, помни, заботиться мужик должен о своей бабе.
Не была эта беседа Ивану на пользу. Решил он, что плохим мужем становиться не хочет, а хорошим быть ему в лом.
Однако сердечко свербело, видно, гены дедовы зашевелились. Потому сошёл он с поезда не двадцать пятого сентября, как обещал Лидии, а поутру двадцать четвёртого. Рассуждал Иван так: если у неё всё хорошо, то ушла уж давно, не наездишься из такой дали в город, а, вот, если не сложилось и женщина в затруднении, то убегать будет в последний день из-за стыда. И не ошибся.
В конце сентября в этих краях вовсю хозяйничала поздняя осень, смахнув почти всю листву с деревьев, высушив траву и наполнив ямы дождевой водой. Холодный ветер пробирал до костей, а у Лидии не было ни тёплой куртки, ни свитера, ни сапог. Пока гостила, носила вещи Ивана, но уходить надо было в своей одежде. Надела две рубашки, а под них футболку, чтобы не замёрзнуть в летней ветровке. Натянула две пары носков. Сойдёт.
Лида окинула прощальным взором холл. Несмотря на душевные муки, ей было приятно здесь жить. Но завтра приедет Иван и надо убираться. Он всё равно не сможет её полюбить. Видно же, что хозяйственный мужчина, деловой, а она неряха и бездарщина, в зеркало смотреть тошно, не то, что предстать перед ним в таком запущенном виде.
– Счастливо оставаться! – вслух сказала она дому и перешагнула порог, заперла дверь и положила ключ в условленное место.
Странное ощущение. Такое же, как несколько месяцев назад, когда за ней закрылись железные ворота колонии. И на ногах те же ботинки с треснувшей подошвой, и она опять на нулевой отметке, ничего не добившись. Лида ещё не знала, куда пойдёт. На вокзал или в гостиницу. Для начала надо было найти автобусную остановку.
Женщина решительно пересекла двор, до боли в груди хотелось обернуться, но она сдержалась и быстрым шагом направилась к мосту. Дошла до середины и замерла, услышав приближающийся звук мотора. Лиду охватила паника, она побежала, чтобы быстрее пересечь мост и спрятаться в кустах, но не успела. Мотоцикл преградил ей дорогу.
– Привет! Куда спешишь? – Иван снял шлем и обжог смутившуюся женщину озорным синим взглядом.
Он посвежел, или просто она не видела его при свете дня. Бороду короче подстриг и причёска не та. Она будто язык проглотила от стыда.
– Садись!
Лида покорно взобралась на мотоцикл, и они поехали к дому. Почему он вернулся сегодня, она спрашивать не стала, решив, что сама ошиблась с датой.
Хоть и смущалась, а в глубине души женщина была рада вновь ступить на порог этого дома, да и Иван казался радушным. Достал из багажника большой пакет и торжественно сообщил:
– Косуля и свежее пиво!
Он не задавал вопросов, не смотрел осуждающим взглядом, будто всё понимал.
– Замариную и в душ.
Лида пристроилась у барной стойки наблюдать. Кинув упаковку пива в холодильник, Иван принялся за мясо. Ловко смешал маринад, разделил рёбра и стал их обильно смазывать.
– Ела когда-нибудь косулю?
– Не помню, – пожала плечами Лидия. – Я много пробовала экзотических и всяких изысканных блюд. Может, среди них и косуля была.
– Раз так, будем считать, что в первый раз. – Он уложил мясо в большую кастрюлю и накрыл крышкой. – Часа два постоит. Погуляешь со мной?
– Где? Там? – Она показала на окно, от неожиданности не сразу сообразив, о чём он.
– Ну, а где же?
– Давай.
– Я смою с себя дорожную пыль, а ты поищи в моём шкафу свитер потеплее, а то замёрзнешь.
Иван направился в душ, оставив женщину в задумчивости.
Через полчаса они встретились в холле.
– Вот это другое дело! – Он довольно разглядывал наряд Лиды. Они с ним были почти одного роста, разве что Иван самую малость был выше, и в длину его одежда ей вполне подходила, только в плечах была широковата. – Держи шерстяные носки.
Мужчина повёл её по тропинке в глубь леса, туда, куда Лида не заходила, боясь заблудиться. В глазах запестрело от усыпанной жёлтыми и оранжевыми листьями земли. Они ступали по мягкому и влажному после дождя ковру, под ногами хрустели размокшие шишки.
– Слышишь? Дятел. – Иван остановился и придержал её за руку. В тишине эхом разносился стук. – Видишь? Вон он, почти у самой кроны.
– Да, вижу. – Подняла вслед за ним голову Лидия.
Он глубоко и довольно вдохнул полной грудью бодрящий воздух с нотками прелых опавших листьев.
– Соскучился по лесу.
– Ты давно здесь живёшь?
– Лет десять.
– А я вот всё думала, есть ли у твоего дома адрес? Почту получаешь?
– Конечно, есть. Это законная постройка, по документам относится к городу. На окраине улица Лесная, так это её продолжение. Лесная, 201. А почтальон, само собой, сюда не потащится, кладёт письма в абонентский ящик.
Они всё дальше углублялись в лес. Тропинка стала почти незаметной, а деревья росли плотнее.
– Тебе не страшно? – спросила Лидия.
– Что именно? – удивился Иван.
– Жить в лесу одному.
– Нет, – твёрдо ответил он. – Я не знаю, что такое страх.
– Совсем? Никогда не испытывал?
– Не помню такого.
– Не может быть, – решительно отрезала Лидия. – Не верю.
Иван лишь пожал плечами, он и вправду ничего не боялся, даже смерти и пыток, на которые он со своими аферами мог легко нарваться, он был к ним морально готов.
– А ты, Лида, чего боишься?
Женщина остановилась и посмотрела серьёзно ему в глаза, они не смеялись, а глядели участливо.
– Я не знаю, как мне жить. Я тут чуть с ума не сошла, – она кинулась мужчине на грудь и заплакала.
– Выходит, тебе нужна помощь. – Он погладил её по спине. – Я с тобой. Вместе мы разберёмся.
– Прости, – Лида смущённо отстранилась, вытирая лицо рукавом его свитера, на что он поморщился.
Они ничего не знали друг о друге, и вопросы можно было задавать бесконечно.
– За что я люблю эти уединённые места? За то, что можно долго идти, не встретив ни единого человека.
– Ты не любишь людей, Иван?
– Я не знаю, зачем они мне.
– Чем-то нездоровым попахивает, – поёжилась Лидия.
– Почему? Может, наоборот. Ты меня не бойся. Да, я странный, но не насильник и не маньяк. Просто поверь.
– А я?
– Что ты?
– Ты же знаешь, что я убийца.
– Расскажешь как-нибудь, послушаю.
– Нет, и не проси.
– Как знаешь…
Они бродили около двух часов. Лида давно так много не ходила. Лицо женщины окрасил румянец, прогулка оживила спящую красавицу, какой он встретил её на мосту.
– Я займусь косулей, а ты отдохни, вижу, что устала.
– Помогу тебе на кухне?
– Нет, сам справлюсь.
– Тогда переоденусь, – она поднялась в мансарду, лихорадочно соображая, что бы лучше надеть из своего скудного гардероба, и душ не мешало бы принять, она снова себя запустила. За ужином мало ли что может случиться.
Иван усмехнулся, услышав шум воды.
«Женщины, – подумал он. – Нет в них ничего загадочного».
Это уже получился не обед, а ужин. Лес за окнами погрузился во тьму. Хозяин дома развёл камин, приглушил свет и накрыл на стол в холле. Лида, посвежевшая после душа, в единственном бывшем в её гардеробе летнем платье выглядела сказочно прекрасной, ступая босой по толстому ковру.
– Не подумай, что я тут романтику развожу. Не поверишь, но это мой обычный ужин, люблю чего-нибудь такое намудрить. Нормально? Не перебор? – В первый раз чуть смутился Иван, он не хотел, чтобы женщина неверно истолковала его намерения.
– В самый раз, я так себе холостяцкий ужин и представляла, – усмехнулась Лидия.
– Косуля и пиво, не вино, заметь.
– Согласна. Пиво романтику режет под корень.
Женщина подсела к камину, протянув руки к огню.
– Ты до сих пор не проголодалась?
– Я мало ем, иногда забываю. Так хотелось разжечь камин, пока тебя не было, но я так и не решилась. – Она повернула голову, глаза её горели.
– Наука не хитрая. Научу. Иди есть, остынет.
Мясо источало такой изумительный аромат, что у Лиды свело желудок, как только она приблизилась к столу.
– Теперь я с уверенностью могу сказать, что никогда не ела косулю, – говорила она с набитым ртом. – Божественно! – Женщина макнула рёбрышко в соус.
– Умопомрачительно! – нескромно вторил ей Иван.
– А ты, Иван, не думал, что другие люди нужны тебе, чтобы вот так вместе уплетать вкусное блюдо, пить пиво и болтать? Согласись, что одному не так приятно.
– Есть много «но», давай не будем об этом.
Лида слегка смутилась, прозвучало, будто она навязывается.
– С тобой приятно безо всяких «но», – он поспешил её подбодрить. Иван тонко чувствовал эмоциональное состояние человека, с которым имел дело, это качество было одной из причин его успеха. При желании он мог бы стать отличным игроком в покер.
– Боже, я так объелась! – простонала, смеясь, женщина.
– Аналогично, – он засмеялся в ответ, симулируя приступ обжорства.
«Чёрт! – подумал он. – Зачем?»
И вот тут Иван открыл для себя что-то новое. Он понял, что в конец одичал. Так и есть! Всё его общение за последние десять лет носило исключительно деловой характер, он постоянно кого-то играл и естественным бывал лишь в одиночестве. И сейчас, когда этого и не требовалось, он по привычке вёл себя также как с клиентами, доверия которых стремился добиться.
Он съел ровно столько, сколько было нужно его организму, никакой тяжести в желудке у него не было, он знал меру. Однако прикинулся и это ему очень не понравилось. Видимо, не у одной Лидии были проблемы с психикой.
– Пересядем на диван. Не против? – Иван сгрёб пару бутылок пива и махнул ей рукой.
– Лучше к камину. Хочу смотреть на огонь.
– Давай.
Они уселись прямо на ковёр. В полутёмной комнате языки пламени играли на их лицах, а дрова уютно потрескивали. Лида переводила взгляд с огня на лицо Ивана и с каждым разом дольше останавливала его на мужчине, он ей нравился и не только сейчас. Живя в его доме, окружённая его вещами, нося его одежду и нежась в его постели, она уже прониклась к нему симпатией. Вероятно, у него много тараканов в голове, одна только фраза про то, что он не знает, зачем ему люди, уже настораживала, но сейчас Иван казался ей безупречным.
– Кем ты на вахте работаешь? – спросила Лида.
– Финансовым консультантом.
– На вахте? – засмеялась она.
– Ну, это не совсем вахта. Я так сказал, чтобы упростить. Работаю онлайн, иногда езжу на очные встречи, редко.
– Биржевыми операциями занимаешься?
– Типа того.
– Видимо, успешно.
– Да, неплохо.
Иван, в отличие от Лиды, головой не мотал, а просто смотрел на огонь под таким углом, чтобы женщина попадала в поле его зрения, и любовался. Глубокий вырез платья открывал выпирающие ключицы и ямочки возле них. Лида смахнула с плеча непослушную прядь волос, оголив тонкую шею и острые скулы. Джинсы стали ему тесноваты. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь испытывал чувство, похожее на то, что люди называют любовью. Да и чувствам вообще не доверял, считая более надёжными товарно-денежные отношения. Любовь? Что это? Зачем она ему? Он покупал секс, так было понятнее и проще.
Лида отставила бутылку и придвинулась ближе к нему, вплотную. В её глазах играли огоньки пламени, горячее дыхание обожгло его щёку.
– Ты не обязана, – произнёс он самое глупое, что только мог, и тут же мысленно отчитал себя: «Больной, ты думаешь, что секс бывает только за деньги?»
– О чём ты? Я хочу, – жарко прошептала она, её губы коснулись его губ.
Проститутки никогда не целуются, и он не придавал этому значения. Иван забыл, как дышать. Ему было тридцать пять лет, он перетрахал десятки женщин и только сейчас, в первый раз в жизни почувствовал вкус поцелуя.
Лида сидела на его бёдрах, страстно стягивая футболку и гладя ладонями мышцы его груди, в то время как он оцепенел с опущенными руками и не думал раздевать женщину, оглушённый стуком собственного сердца. Откуда же ей было знать, что в этом омуте всё так запущено. Её губы… Они были мягкими и горячими. Их прикосновение лишало его дыхания.
Из груди Ивана вырвался глухой стон, когда она опустилась на его член, а он даже не заметил, как Лида расстегнула его ширинку. Мужчина очнулся от наваждения, и вот, наконец, её платье полетело прочь. Женщина запрокинула голову, впившись ногтями в его плечи, но Иван предпочитал доминировать и резко опрокинул её на спину, яростно взяв инициативу на себя. Он попытался поцеловать Лиду, но она не ответила, и тут он заметил, что женщина в его объятиях застыла, зажмурив глаза.
– Что? Я сделал тебе больно? Ты ударилась? – с тревогой спросил он, остановившись.
Она лишь замотала головой, но не открыла глаза, и две слезы скатились по её вискам.
– Лида, что? Скажи что-нибудь. – Иван отстранился и приподнял её.
Женщина продолжала мотать головой, не разжимая век, и молча плакать. Перемена её настроя была слишком разительной. Он был обескуражен.
– Скажи, что не так, прошу тебя, Лида.
Она сделала над собой невероятное усилие и чуть слышно прошептала:
– Дело не в тебе. Я проклята.
– Что ещё за чушь?! – Иван прижал женщину к своей груди, а она не сдержалась и расплакалась в голос. – Ну-ну. – Он гладил её по спине, успокаивая. – Расскажи.
– Я не могу. Я проклята, – всхлипывала она.
– Кем? Что это значит?
Лида замотала головой.
– Эй, посмотри на меня. – Он обхватил ладонями её лицо и приблизил к себе. Она продолжала жмуриться. – Открой глаза. – Настаивал он, а она упрямо мотала головой. – Всё хорошо. Я с тобой. Открой же. Давай, ну. – Он смахнул её слёзы большими пальцами, и Лида, решившись, распахнула веки. – Вот и ладно. – Он прижал её к своей груди. – Всё хорошо. Никаких проклятий не существует, иначе я бы знал.
Она не ответила, оставшись при своём мнении.
Перестав плакать, женщина рано ушла наверх. Ей было стыдно так, что она ни слова не решилась больше произнести, например, предложить помощь в мытье посуды. Просто удалилась в мансарду, не поднимая головы.
А Иван открыл ноутбук и сделал запрос своему давнему поставщику информации Глебу, который мог достать из архива МВД любое дело. Для него он был гражданином Израиля с характерной еврейской фамилией и щедро платил за услуги.
