Марина Станиславовна Николаева
Карма-карма

Послышался тонкий свист закипающего чайника, и Анна Ивановна поспешила к плите, не давая ему зайтись самой высокой своей нотой.

Петр Иванович, с наслаждением отхлебнув душистый кипяток из кружки, вновь нацепил очки и, довольно улыбаясь, посмотрел на открытую перед ним страницу с неразгаданным еще до конца кроссвордом.

‒ Ну-с! Что тут у нас осталось? ‒ с азартом произнес он, ставя кружку на стол и потирая руки в предвкушении скорой победы.

Анна Ивановна присела по правую руку от мужа, налила компот в стакан и, пригубив ледяной напиток, спросила:

‒ Ты Витю-то разбудил?

Петр Иванович, отвлекшись от кроссворда, сквозь приспущенные очки озабоченно посмотрел на жену, вспоминая, будил ли внука. Не вспомнив наверняка, Петр Иванович повернулся в сторону двери и зычным поставленным голосом проревел на всю квартиру:

‒ Виктор!

Оглушенная Анна Ивановна закрыла уши руками, осуждающе глядя на улыбающегося мужа.

__

‒ Что, кто? ‒ резко проснувшись от крика деда, Витя подскочил на диване, растерянно оглядываясь по сторонам. Сердце его колотилось, пробивая грудную клетку, мозг отчаянно ничего не соображал. В голове замелькали картинки из недавно пережитого кошмара, в висках запульсировало «Аполлон!»

Витя яростно растер глаза и, пытаясь навести резкость, испуганно осмотрел комнату. Никого.

Он спрыгнул с дивана и боязливо подошел к занавеске. Закрыв на секунду глаза и шумно выдохнув, Витя резко отдернул ее ‒ за занавеской никого не было.

Улыбнувшись, парень уверенно подошел к стулу, из кучи висевших на спинке вещей вытянул любимую футболку и джинсы и поспешил в душ.

Окончательно придя в себя после освежающих водных процедур, в приподнятом настроении, Витя, урча желудком, устремился на божественный аромат бабушкиных блинов, на ходу собирая волосы в хвост.

Довольно улыбаясь, он подошел к кухне. Дверь в нее была предусмотрительно закрыта бабушкой, дабы блинный дым не тянулся по всей квартире.

Витя остановился, поддавшись непреодолимому желанию потянуться как следует, и, высоко подняв над головой руки, выгнулся вперед худой грудной клеткой.

‒ И последнее слово! ‒ весело и гордо прогремел из-за двери дед.

Витя бесшумно открыл дверь и остановился на пороге, рассматривая знакомую картину: дед, как обычно, сидел на своем месте за столом, ‒ спиной к входной двери, ‒ внимательно вчитываясь в кроссворд, бабушка ‒ хлопотала возле плиты.

Витя улыбнулся.

‒ Хм. И чего же это такое, интересно? ‒ озадаченно произнес дед, глядя куда-то вверх и шевеля губами. ‒ Неотвратимое, неизбежное воздаяние за содеянное. Хм. Окончание ‒ ма. После небольшой паузы он многозначительно вытянул вверх указательный палец и радостно вскрякнул:

‒ Тюрьма!

Витя беззвучно засмеялся в кулак, глядя, как дед, причмокивая от удовольствия, вписывает ответ в журнал. Через секунду уже старик остановился, крутя карандаш между пальцами.

‒ Не подходит, ‒ растерянно протянул он, пожимая плечами. ‒ А чего же это тогда? Воздаяние ‒ пять букв?

‒ Это карма, дед, ‒ многозначительно произнес Витя, входя в кухню. ‒ Доброе утро! ‒ продолжил он, подходя к столу и усаживаясь на свое место напротив деда.

‒ Привет, Витюш, ‒ ласково ответила бабушка, улыбнувшись любимому внуку.

Дед вместо ответного приветствия недоверчиво посмотрел на Витю и перевел взгляд на кроссворд. Бесшумно одними губами он несколько раз подставил предложенный внуком вариант, но не желая сдаваться без боя, с явно читающимся скептицизмом в голосе спросил:

‒ Чего это еще за карма такая?

‒ Ну, это такое понятие из древнеиндийской философии ‒ закон кармы. Когда за все твои хорошие и плохие поступки Высшие Силы тебе или благодарность выписывают, или наказывают, ‒ экспертно ответил Витя, пододвигая к себе пустую тарелку.

‒ Чего-чего? ‒ презрительно скривился дед, глядя на внука, который, улыбаясь, положил себе на тарелку горячий блин, посыпал сахаром, скрутил в трубочку и целиком запихнул в рот. ‒ Понахватался ерундистики всякой. Карма-шмарма!

Дед недовольно запыхтел, вписывая дурацкое слово в кроссворд, снял очки, закрыл журнал и строго посмотрел на Витю. Тот с набитым ртом улыбался ему в ответ, активно сворачивая следующий блин.

‒ Между прочим, дед, может так случиться, что в следующей жизни уже я буду твоим дедом. Так что ты поаккуратнее! ‒ он весело всхрюкнул, пытаясь проглотить блин.

‒ Пфф, напугал ежа, ‒ раздраженно ответил дед. ‒ Ты лучше бы работу себе искал, а не ерунду всякую читал. Философии у него там какие-то, видите ли.

Витя в секунду замер на стуле, проглотил блин, вытер руки и рот салфеткой из салфетницы и посмотрел на деда.

‒ Меня уволили неделю назад, ‒ с обидой произнес он. Дед раздраженно заерзал на стуле. ‒ И работу я ищу ‒ ты это прекрасно знаешь, ‒ холодно продолжил Витя. ‒ А что я читаю ‒ это мое личное дело.

Дед, чувствуя предстоящую схватку, сощурился и впился в Витю глазами.

‒ Ищет он. У нас тут, кстати, объявление висит в подъезде ‒ дворник в ЖЭК требуется. Может, туда?

Бабушка, всплеснув руками, повернулась в сторону стола, гневно глядя на деда. Витя сидел, опустив голову и поджав губы.

‒ Ты чего разошелся, старый? Найдет он работу! Программисты сейчас везде нужны.

Витя поднял взгляд на деда.

‒ Ну-ну, ‒ с ехидцей ответил дед, не отводя взгляд от покрасневших в напряжении глаз внука.

‒ Я тебе клянусь, ‒ хрипло зашипел Витя, ‒ что до конца этой недели найду себе работу! Витя чуть подался вперед, сжав лежавшие на столе руки в кулаки. Дед с вызывом посмотрел на Витю, тоже подавшись немного вперед. ‒ Посмотрим!

Бабушка молча подошла к столу и, наклонившись над ним, мокрой тряпкой начала активно вытирать абсолютно чистую поверхность. Дед и Витя невольно перевели взгляды на явно расстроенную женщину и, чувствуя неловкость за некрасивую стычку, одновременно откинулись на спинки своих стульев.

‒ Витюш, Олежка звонил, поговорить с тобой хотел, ‒ тихо и ласково произнесла Анна Ивановна. ‒ Перезвони ему.

‒ Хорошо, ба, перезвоню, ‒ расстроенно ответил Витя. ‒ Спасибо, все было очень вкусно.

Он быстро встал и ушел с кухни. Бабушка выразительно посмотрела на деда, и тот стыдливо уткнулся в журнал.

__

Расстроенный Витя стоял в своей комнате у окна, бессмысленно глядя на залитый солнцем двор. В глазах щипало. Не желая поддаваться охватившему его горестному чувству, он перевел взгляд на горшок с кактусом. Ткнув пальцем во влажную землю, Витя криво улыбнулся и пробурчал:

‒ Учить он меня еще будет!

Зазвонил сотовый. Витя подошел к столу, взял телефон и улыбнулся, увидев на экране имя друга.

‒ Привет, братан! Только набрать тебя хотел. ‒ Витя свободной рукой поднял с пола рюкзак и поставит его на стол.

‒ Слушай, я тут у тебя под домом стою. Выходи, разговор есть, ‒ раздался в трубке веселый голос Олега.

Витя подошел к окну, нашел глазами знакомый «Хаммер», улыбнулся и ответил:

‒ Ага, давай, бегу. Две минуты.

Положив в задний карман джинсов сотовый, Витя застегнул стоявший на столе рюкзак и, перекинув его через плечо, вышел из комнаты. Всунув кое-как ноги в зашнурованные кроссовки, он прокричал в сторону кухни:

‒ Я ушел. Меня Олег ждет. Буду поздно. ‒ И выбежал из квартиры.

__

Олег, как всегда, в деловом костюме и белоснежной рубашке, сидел в машине с заглушенным двигателем и, прижимая плечом к уху телефон, искал что-то в бардачке.

Внешне он чем-то напоминал Вите минотавра из любимых им в детстве греческих мифов: высокий, с крупной головой, широкими плечами, мускулистый и уверенный в себе.

Они были знакомы с первого класса, с первого в их жизни школьного звонка. Как-то сразу и конкретно они сдружились, и дружба эта с годами только крепла. Волевой и сильный Олег ‒ местами хулиганистый и ершистый, записной троечник ‒ и скромный, тихий и совершенно бесконфликтный отличник Витя ‒ они всегда и везде были вместе.

Олег был для Вити кем-то вроде названого старшего брата, хотя и был на полгода младше ‒ заступался и помогал, если случались какие-то переделки.

Витя же, тоже высокий, но худой и вечно сутулящийся, с похожими на плети длинными руками и ногами, способный и трудолюбивый в обучении, был в их паре интеллектуальной составляющей, отвечающей за успешное выполнение всевозможных контрольных, тестов и прочей ерунды, заниматься которой Олегу было совершенно неинтересно.

Олег, в отличие от Вити, уже в седьмом классе ясно осознавал, чего хочет от этой жизни. План его был амбициозен и конкретен. Он должен стать бизнесменом и управлять собственной фирмой. Так, собственно, и случилось. Лидерские качества, умение завязывать нужные знакомства, мобильность и бычье стремление к цели сделали свое дело.

Витя после школы, как и подобает хорошим мальчикам из хороших семей, поступил в институт и окончил его с отличием, получив заветный диплом, Олег же, отслужив в армии, вернулся и активно взялся за построение своего бизнеса, имея лишь хорошо подвешенный язык и батин гараж, в котором он организовал автомастерскую. В скором времени Олег уже был владельцем небольшой сети автомастерских, женился и даже стал отцом очаровательной девчушки. В общем, все у него, по словам Витиного деда, было складно и ладно.

Найдя, наконец, в бардачке то, что искал, а именно блокнот, Олег достал его, положил на колени и, ткнув указательным пальцем в язык, активно пролистал несколько страниц, ища нужные записи.

Одновременно с этим, все так же прижимая к уху телефон, он раздраженно пробубнил в него:

‒ Я же сказал тебе – с Витьком встречаюсь! Все, давай, перезвоню.

Швырнув телефон и блокнот на панель перед собой, Олег нервно распустил дорогущий галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

Витя запрыгнул в машину, по привычке кинул рюкзак на заднее сиденье и посмотрел на друга ‒ Олег молчал, нервно потирая подбородок.

‒ Ты чего? Случилось что-то?

‒ Да не, все нормально. Все как всегда, ‒ устало и раздраженно ответил Олег.

‒ Жанка что ли? ‒ понимающе улыбнулся Витя.

‒ Ну а кто еще? ‒ горячась, заговорил Олег. ‒ Две минуты разговора и всё – вымотанные нервы и испорченное настроение на весь день!

‒ Да ладно, не расстраивайся. Помиритесь.

‒ Да задолбался я мириться с этой истеричкой, ‒ закипая, ответил Олег, глядя воспаленными глазами на друга. ‒ Шагу не могу ступить без ее проверок и указаний!

‒ Куда пошел? Когда вернешься? ‒ передразнивая манеру жены говорить, немного затягивая слова, Олег изобразил ее недовольное лицо, часто-часто моргая. ‒ Позвони, как освободишься! Чего не позвонил? Не звони мне, я в салоне!

Витя понимающе молчал, давая другу выплеснуть накопившуюся злость.

‒ Забибикала! Если бы не Светка!..

Олег замолчал, отвернувшись к водительскому окну и нервно кусая пухлую нижнюю губу. Витя смотрел на него с жалостью, не зная, как приободрить друга.

‒ Ну, слушай, а чего ты хотел после твоей истории с этой, как ее? Таней?

‒ Леной. Танька до нее была, после Ирки, ‒ злой скороговоркой ответил Олег.

Витя прыснул со смеху, Олег повернулся, в недоумении глядя на друга, но уже через секунду не сдержался и загоготал во все горло.

‒ Прикинь, мы только табличку "Не беспокоить" повесили, ‒ сквозь смех прохрипел Олег, ‒ а тут стук в дверь. ‒ Это горничная, откройте, пожалуйста! ‒ пародируя писклявый голос горничной, продолжил Олег. ‒ Открываю ‒ твою ж копоть, Жанка!

Олег изобразил позу и лицо Жанны, и друзья зашлись в удушающем припадке смеха. Потрясясь какое-то время в беззвучных конвульсиях, Олег попытался отдышаться, вытирая льющиеся из глаз слезы.

‒ Чудом выжил! ‒ прокряхтел он, шумно выдохнув и развернувшись к Вите. ‒ Я после этого зарекся. Не стоит оно того, точно тебе говорю. ‒ Витя улыбнулся и согласно кивнул. ‒ Ну да ладно, бог с ними, с этими бабами, ‒ продолжил Олег, ‒ давай о деле поговорим.

Он посерьезнел и пристально посмотрел на Витю. Витя же, выдохнув остатки смеха и кожей чувствуя надвигающийся неприятный разговор, выпрямился, наклонил голову вправо-влево, хрустнув позвонками, и замер, глядя прямо перед собой. Он догадывался, о чем с ним хочет поговорить Олег, а потому чувствовал себя крайне неловко и уязвимо.

‒ Тут это, дед твой недавно звонил, просил пристроить тебя куда-нибудь на работу.

Олег сделал паузу, все так же глядя на друга. Витя усмехнулся краешком губ и перевел взгляд на свои кроссовки.

‒ Я пообещал, конечно, но, сам понимаешь, быстро найти что-то стоящее не получится, но всех своих я подключил, так что не дрейфь ‒ прорвемся! Накрайняк, к себе заберу, будешь моим замом или исполнительным директором. А что, с твоими-то мозгами самое оно.

‒ Спасибо, ‒ с досадой произнес Витя, отворачиваясь к окну. ‒ Достал он. Сказал же, не лезь, сам разберусь ‒ нет, куда ж без него! ‒ обида взяла верх, и Витя раздраженно продолжил:

‒ Он же у нас герой-полковник, все может, все умеет, а я так – бестолочь непутевая.

Витя скрестил руки на груди и нахохлился, как воробей в морозный вечер.

Олег молча достал из кармана пиджака две конфеты и протянул одну Вите. Витя, развернув яркий фантик, положил сосульку в рот, шумно вгрызаясь в нее. Молча засунув свою конфету в рот и рассасывая кислую дольку, Олег, причмокивая и морщась, заговорил, решив сменить тему:

‒ Слушай, а ты свободен сейчас? Поехали куда-нибудь, посидим, покалякаем, а то я с утра не ел ничего. Да и расслабиться надо уже. Две недели не выходил никуда без Жанки.

– А поехали! – азартно ответил Витя, с вызывом глядя на улыбающегося друга.

– Чего-куда? К Русланчику? По шашлычку? – причмокнув, спросил Олег.

– Давай к Русланчику.

Витя поудобнее втерся в кресло, догрызая остатки конфеты. Олег радостно кивнул и повернул ключ в замке зажигания.

__

Минут через десять друзья были в центре города и, оставив машину, отправились по пешеходной улице к любимому кафе.

На закрытой входной двери кафе «У Руслана» висел листок, сообщающий всем желающим посетить уютный уголок восточной кухни о том, что именно сегодня, по каким-то совершенно непонятным причинам, никому из страждущих не удастся отведать божественного шашлыка, который здесь готовили, так же как не получится вкусить и других чудесных блюд, и прекрасного вина – извините!

– Ну да, конечно! – расстроенный Олег подергал закрытую дверь и тоскливо посмотрел на Витю. – Это нас Жанка сглазила, вот точно тебе говорю. Как только поругаемся, со мной каждый раз всякая фигня происходит. То колесо спустит, то насморк начинается. Ведьма!

Витя стоял, засунув руки в карманы брюк, перекатываясь с пяток на носки и смиренно улыбаясь. Олег сорвал с шеи бесполезный галстук, скомкал его и засунул в карман брюк. Суетливо оглядываясь по сторонам, он какое-то время изучал близлежащие заведения со схожей тематикой, коих на этой улице было немало.

– О! Вот куда мы с тобой пойдем! – победно вскрикнул он, указывая рукой куда-то через дорогу. – Мы там с Машкой были. Прикольное местечко, – весело добавил он.

Витя посмотрел в указанном направлении и в недоумении произнес:

– Да ну? Ты же это несерьезно?

– Пойдем-пойдем, тебе понравится! – засмеялся Олег.

Сомневаясь в адекватности принятого другом решения, Витя неуверенно пошел за ним, оглядываясь по сторонам в поисках более подходящего места для мужских посиделок.

Зазвонивший в кармане Олега телефон заставил друзей остановиться. Глядя на горящий экран, Олег злобно усмехнулся и уверенным жестом сбросил входящий.

– Ну уж нет, Жаннуля, на сегодня достаточно! Витек, на абордаж!

Витя засмеялся, и друзья уверенно направились к цели.

Перейдя дорогу, они оказались у входа в небольшой кафе-бар.

– «Влюбленная зебра»? – Витя вслух произнес название заведения и скептически посмотрел на друга.

Прямоугольная красная вывеска, в центре которой в большом белом круге нарисована была голова зебры, развернутая в пол оборота и грустно смотрящая на входящих, заставила Витю еще раз усомниться в принятом решении друга о месте дислокации.

Криво улыбаясь, он стоял, рассматривая нелепое художественное творение. Сзади раздался заливистый смех Олега, и Витя почувствовал дружеский толчок в спину. Врезавшись в дверь, он ввалился в кафе под истеричный звон дверного колокольчика.

В баре было тихо и безлюдно, негромко играла музыка. Помещение оказалось уютным: без танцпола, с девятью черными столиками и пухлыми красными диванчиками с двух сторон от каждого в три ряда по три.

Между рядами столиков ‒ широкие проходы, ведущие к сердцу бара – черной барной стойке с ярко-красной столешницей. У стойки стояли красные же барные стулья со спинкой. На стене за местом бармена, в затейливых зеркальных нишах с полками стояла посуда и всевозможные бутылки.

Интерьер кафе был выдержан в черно-красном цвете. Исключением были шахматный, черно-белый пол, стилизованные под окрас зебры подушки на диванчиках, стоящие на столе опять же зебристого окраса вазочки для цветов и уморительные емкости для соли и перца в виде голов целующихся зебр. Над каждым столом на длинном проводе висели черные светильники.

Витя с любопытством осмотрелся. Слева, метрах в пяти от него, вдоль стены располагался самый дальний ряд столиков, над каждым из которых висел постер.

Над центральным ‒ полотно с изображением соприкасающихся головами и явно влюбленных зебр. Понятно это становилось из того, что головы этих самых зебр, соприкасаясь, образовывали некое подобие сердца.

Над столиком слева ‒ постер с головой зебры в профиль, смотрящей в сторону влюбленной зебриной парочки с центральной картинки, над столиком справа ‒ тоже голова зебры в профиль и тоже смотрящая на нашедших друг друга на просторах африканской прерии соплеменников.

Витя прыснул со смеху.

За барной стойкой никого не было. Олег указал рукой на центральный столик у окна и, похрюкивая от смеха, сказал:

– Вон там мы с Машкой сидели. Давай туда.

Олег бодро направился к выбранному столику. Витя, улыбаясь и рассматривая постеры с зебрами, поплелся за другом.

Переведя взгляд на крайний левый постер, Витя вдруг вздрогнул – в углу, в полутьме, за еще одним столиком – таким же, как и все остальные столики в кафе, но только меньшего размера, на диванчике, прислоненном спинкой к стене, неподвижно сидела женщина и в упор смотрела на Витю.

Ее ярко-красная балахонистая блузка сливалась с цветом мягкого диванчика, и Вите на секунду показалось, что у сидящей нет тела – одна голова, висящая в воздухе.

Сообразив через долю секунды, что с женщиной все нормально, и худое, завернутое в непонятную хламиду тело все-таки имеется, Витя выдохнул и даже сумел рассмотреть странную посетительницу.

Лет сорока. Гордо выпрямленная стальная спина, бледное, без каких-либо эмоций лицо, тонкие розовые, сжатые в комочек губы и резкие скулы. Ее немигающие, косящие немного голубые глаза казались огромными из-за мощных линз больших круглых очков в тяжелой оправе.

Рыжие, вьющиеся от природы непослушные волосы женщины небрежно торчали в разные стороны, и казалось, что у сидящей вместо волос львиная грива. В самой гуще копны над левым ухом Витя разглядел небольшой белый цветок вроде бы шиповника.

На столе перед странненькой женщиной стояла наполовину опустошенная бутылка Мартини и пустой бокал. Здесь же лежал открытый то ли блокнот, то ли тетрадь. Руки ее, согнутые в локтях, лежали на столе – в правой была ручка.

Смущенно улыбнувшись, Витя неуклюже кивнул женщине, прошипев:

– Здрасьте.

Женщина никак не отреагировала на приветствие, не сводя, однако, широко открытых глаз с Вити.

Растерявшись вконец, Витя поспешил к Олегу и, усевшись, друзья завертели головами, в надежде увидеть официанта или администратора.

__

Не прошло и минуты, как из подсобного помещения слева от барной стойки, раздались голоса спорящих людей. Быстрым шагом в зал вошел высокий молодой человек в униформе – судя по всему – бармен заведения и, подлетев к своему рабочему месту, схватил бокал и принялся яростно натирать его салфеткой.

Следом за барменом, из глубин подсобки, появилась активная невысокая дама со смешным лицом в розовом деловом костюме. Резкими отработанными движениями женщина собирала в хвост распущенные длинные волосы пепельного цвета. В зубах ее были зажаты две шпильки.

Высокий бармен, не поворачивая головы в сторону женщины, скорчил кислую мину и, трагично выдохнув, принялся рассматривать бокал на просвет.

Расположившись чуть позади расстроенного бармена, женщина вынула изо рта шпильки и воткнула их в небольшой нагрудный кармашек пиджака. Пригладив за уши так и не убранные в хвост волосы, она молитвенно сложила руки и, пытаясь, видимо, подобрать нужные слова, застыла на некоторое время в молчании, буравя глазами спину парня.

– Сережа, ну скажи, что, что тебя не устраивает? – наигранно ласково произнесла она после затянувшейся паузы.

Голос ее с небольшой хрипотцой слегка дрожал, но не от волнения, а от попытки использовать свой невыдающийся, скажем честно, актерский талант.

Сережа, не поворачиваясь в сторону говорящей, закатил глаза и тяжело выдохнул.

– Алла Юрьевна, мы уже сто раз это обсудили! Я все объяснил. Я не могу больше у вас работать, – сдержанно и вежливо произнес он.

Алла Юрьевна, по-кошачьи выйдя из-за спины Сережи, встала справа от него, взяла со стоящего на столе подноса бокал и, копируя жесты бармена, осмотрела его на просвет, краем глаза наблюдая за Сережей, который сосредоточенно протирал обнаруженное, судя по всему, пятно на бокале.

Женщина аккуратно поставила бокал обратно на поднос и развернулась к бармену лицом. Тот, как ни в чём не бывало, повесил натертый до блеска бокал на стойку над собой и взял следующий.

– Ну может, ты все-таки подумаешь? Я тебе зарплату повышу, – заискивающе произнесла она.

Сережа презрительно фыркнул, поставил бокал на стол и повернулся лицом к Алле. Демонстративно нагнувшись вниз, – хозяйка еле-еле доставала ему до груди, – он с вызывающим холодом посмотрел ей в глаза и скрестил длинные руки на груди.

– Алла Юрьевна, давайте закончим этот бессмысленный разговор. Через час закончится моя смена, а с ней закончится и моя работа в вашем кафе, – раздраженно сказал он и разогнулся.

Алла Юрьевна, дернув шеей, бросила на Сережу уничтожающий взгляд снизу вверх, и ее нижняя губа затряслась, предвещая недоброе.

– А знаешь что, Сереженька! – прошипела она.

Достав из второго кармана розового пиджака резинку для волос, Алла Юрьевна быстро намотала на голове высокую гульку и, сжав в кулаки пальцы с ярким маникюром, воткнула их в свои бока. Она сделала шаг вперед, оказавшись почти впритык к бармену.

Высоко задрав голову, она пристально, не моргая, смотрела на Сережу. Тот вытянулся струной, опустив руки по швам и сделал шаг назад.

Алла Юрьевна, сдув с лица непослушную прядь, сделала еще один наступательный шаг вперед. Сережа, в свою очередь, сделал еще один шаг назад и уперся задом в столешницу барной стойки. Застыв в полном бессилии, парень медленно перевел взгляд с атакующей его хозяйки куда-то вверх и вправо от себя.

– Ты уволен! – громко и коротко вскрикнула Алла Юрьевна, презрительно глядя на левую щеку бармена.

Сережа гордо повернул голову и посмотрел своей бывшей теперь уже хозяйке в глаза.

– Спасибо, – холодно произнес он.

Алла Юрьевна, распахнув глаза, раздула щеки и всплеснула руками.

– Да пожалуйста! – вложив все свое презрение в произносимое, ответила она и, схватив какую-то тряпку, так яростно начала натирать барную стойку, что гулька на ее голове затряслась во все стороны. Сережа нервно содрал с тонкой шеи бабочку и положил в центр барного стола.

Став невольными свидетелями неприятной сцены, Витя и Олег, боясь привлечь к себе внимание, сидели и переглядывались, не зная, как поступить.

На счастье, к их столику, наконец-то заметив посетителей, подошла официантка. Молодая девчонка лет двадцати в униформе заведения: белая рубашка, черный жилет, на грудном кармашке которого вышит был логотип, как на вывеске над входом в кафе, бабочка с принтом под зебру – точь-в-точь как у свежеуволенного бармена, красный поясной фартук чуть выше колен, бейдж с именем «Екатерина». Под фартуком – черные, обтягивающие красивые длинные ноги, брюки.

Девушка была хороша собой, даже несмотря на странные темно-зеленые волосы, убранные в короткий хвост, и ухо, сплошь увешанное какими-то сережками и колечками. Ярко-голубые кошачьи глаза Екатерины были густо подведены черным, над левой бровью тянулся тонкий, еле заметный шрам, ничуть при этом не портивший красоты девушки. В руках она держала два меню в виде головы зебры.

– Добрый день. Ваше меню, – безучастно произнесла она и положила меню перед друзьями.

Гоготнув, Олег взял заламинированный фигурный лист, второй – уверенным жестом придвинул к Вите. Витя, смущаясь, взял в руки очередное нелепое творение дизайнера кафе и уставился в него.

В этот самый момент из-за стойки бара раздался невнятный вопль. Катя, Олег и Витя одновременно повернули туда головы.

– Извините, просто у нас третий за месяц бармен увольняется, – спокойно прокомментировала происходящее Катя. – Хозяйка немного нервничает.

Друзья понимающе кивнули. Витя уткнулся в меню, пытаясь выискать среди фантазийных названий блюд что-нибудь более-менее удобоваримое.

Плотоядно улыбаясь, Олег рассматривал безучастно стоящую перед ними Катю, которая, не замечая недоброго огонька в глазах Олега, терпеливо ожидала заказ и смотрела в окно прямо перед собой.

Пригладив волосы, Олег выпрямил спину, расстегнул еще одну пуговицу на рубашке и, многозначительно улыбнувшись, вытянул шею в сторону груди официантки – шевеля губами, он прочитал ее имя на бейдже.

– Катюш, что-нибудь на свой вкус организуй нам. Мы с партнером после серьезных переговоров. Устали, понервничали. В общем, отдохнуть хотим, – с шармом в голосе произнес он, глядя на девушку.

Оторвав взгляд от окна, Катя в упор посмотрела на Олега.

– К сожалению, могу предложить вам только бизнес-ланч. По основному меню повар начнет работать только через час, – все так же глядя прямо в глаза Олегу, сухо произнесла официантка.

Прыснув со смеху, Витя спрятал лицо в меню. Олег метнул недовольный взгляд на друга, застегнул верхнюю пуговицу рубашки и, стараясь взять себя в руки, холодно посмотрел на Катю.

– Два бизнес-ланча и бутылку коньяку, – важно произнес он.

– У нас есть три варианта бизнес-ланча, ‒ девушка кивнула в сторону лежащего на столе меню Олега ‒ какой вам подать? – не меняя тон и выражение лица, ответила Катя.

Витя положил на стол меню и, улыбаясь, наблюдал, как Олег пытается скрыть уязвленное самолюбие, раздуваясь, словно пузырь – он был явно не готов признавать поражение в битве за интерес неприступной официантки.

Олег демонстративно распахнул пиджак и, откинувшись на мягкую диванную спинку, положил поверх нее вытянутую руку. Не глядя уже на строптивую официантку, он громко и гордо произнес:

– Первый!

Витя, отвернувшись в сторону окна, затрясся в беззвучном смехе.

Катя забрала со стола ненужное меню и хотела уже было уйти, но тут со стороны столика странной женщины с блокнотом раздался громкий звук ‒ там явно что-то разбилось.

Витя, Олег и Катя посмотрели в сторону стола незнакомки. Женщина, казалось, застыла на месте, повернув голову в сторону, хотя было видно, что глаза ее скошены на смотрящих. На полу у ее столика блестела лужа и осколки бокала.

– Опять, – устало произнесла Катя, поворачиваясь к друзьям и криво улыбаясь. – Это Стелла – наш постоянный клиент.

– Что, очень достает? – сочувствуя, спросил Витя.

– Да нет. Она безвредная вообще-то, – улыбнувшись, ответила Катя. – Просто приходит каждый день, пишет что-то, пьет и нечаянно бьет посуду. Говорят, она то ли экстрасенс, то ли ясновидящая, – и, повеселев, добавила:

– Ее Аллочка наша любит. Что-то Стелла ей там напророчила такого, что теперь ей позволено тут круглосуточно сидеть. Она у нас вроде талисмана. И выпивка у нее – за счет заведения.

Витя и Олег с любопытством посмотрели на сидевшую все в той же позе Стеллу.

– А Аллочка – это кто? – спросил Витя

– Алла Юрьевна. Это хозяйка, – Катя аккуратно показала большим пальцем в сторону барной стойки. Олег и Витя понимающе кивнули. Катя улыбнулась друзьям и направилась в сторону кухни.

Олег, вытянув губы и щурясь, оценивающим взглядом проводил девушку. В кармане его пиджака затрезвонил навязчивой мелодией телефон, и он, вздрогнув, перевел взгляд на пиджак. Горестно вздохнув, Олег достал ненавистный аппарат и посмотрел на экран.

– Заколебала, – обреченно сказал он и встал из-за стола.

– Витек, я отойду поговорить, – извинительно пробурчал он, глядя на удивленного друга. – Она ведь не успокоится. Давай я на пару минут.

– Иди, конечно, – понимающе ответил Витя.

– Слушай, закажи мне еще сок, будь другом, – скороговоркой на ходу бросил Олег, отходя от столика.

– Хорошо.

Витя поднялся из-за стола и направился к барной стойке, за которой все еще продолжался бой местного значения.

Бармен Сережа стоял неподвижно с гордо выпрямленной спиной и высоко задранным подбородком. Скосив глаза вниз, он смотрел на возбужденную до крайности Аллу Юрьевну, которая уже подпрыгивала на месте, хлопая расставленными в стороны локтями и тряся распавшейся почти гулькой на голове.

– Да любой дурак, Сереженька, может работать барменом! Я желающих на это место по щелчку найду, – гневно выкрикнула она, пытаясь щелкнуть пальцами. Щелчок не получился, и Сережа ехидно улыбнулся краешком губ.

– Сомневаюсь, Алла Юрьна, что вы быстро найдете мне достойную замену. Это работа далеко не для всех, – сдержанно и гордо парировал он.

Алла, распахнув в возмущении глаза, всплеснула руками и наклонилась куда-то вниз – под барную стойку. Сережа с удивлением следил за женщиной одними глазами, не меняя позу.

Витя подошел к стойке, присел на барный стул и замер, боясь привлечь к себе внимание пикирующихся.

Из-под барной стойки раздался звук подтаскиваемого ящика с бутылками. Алла Юрьевна забралась на него и лицо ее теперь было на одном уровне с лицом ненавистного бармена. Она одернула задранный пиджак, подтянула растрепанную донельзя гульку и рукавом вытерла со лба пот.

Пожирая глазами бедного Сережу, женщина победно улыбалась, покусывая губы и шумно выдыхая, как бык перед атакой. Повинуясь инстинктам, Сережа слегка присел в ожидании худшего.

– Что ты там сказал, Сереженька? Не найду тебе замену? – ехидно произнесла Алла, глядя на парня уже сверху вниз.

Сережа присел еще немного и, не в состоянии больше выносить мечущего огонь взгляда хозяйки, повернул голову в сторону сидящего у стойки Вити.

Взгляды Вити и Сережи пересеклись, и в глазах друг друга они прочли: один – жалость, другой – муки партизана во время пытки.

– Нет. Не найдете, – видимо, не желая еще сдаваться, стойко, но уже не так уверенно ответил Сережа.

Алла, предвкушая скорую победу, наклонилась еще немного, приложила руку к левому уху и повернула голову в ту же сторону, что и Сережа.