bannerbannerbanner
Загадка жертвы

Марина Серова
Загадка жертвы

Полная версия

Глава 3

Да, квартирка у Василисы была, доложу вам, та еще! Нет, в ней не было никаких сверхвычурных отделок, и на музей она не походила, но что деньги в нее вложили, и немалые, было видно сразу. Я, конечно, в разных там интерьерных стилях не очень разбираюсь, у меня в моей однушечке в Тарасове все просто и незатейливо. Квартира же, в которую я вошла, была словно с обложки новомодного журнала – просторная, светлая, окна большие, мебели – в меру, зато посредине зала стояло что-то вроде огромного стеклянного камина, а на дальней стене висел телевизор с большим экраном. Я такие огромные «плазмы» только по телику в рекламе видела.

Заметив, что я встала, как вкопанная, на пороге, Василиса немного нервно, как мне показалось, рассмеялась и сказала:

– Это хай-тек. В смысле, стиль такой. Я, когда училась еще на заочном, познакомилась с одним парнем, который учился на дизайнерском. Мы с ним очень подружились и до сих пор общаемся. Так это, – она обвела рукой пространство вокруг, – его дипломная работа.

Потом она, словно спохватившись, кинулась ко мне и взяла у меня часть пакетов.

– Тань, ты проходи. Пакеты на диван кинь, а сумку… в общем, пойдем, я тебе твою комнату покажу. Там у нас Валентина Яковлевна живет. Алика мама, – пояснила она. – Но я уже говорила, что она сейчас за городом, и комната пустует. Так что можешь располагаться там, как тебе удобно.

Я пошла к большому дивану из белой кожи, который стоял где-то в глубине всего этого огромного пространства, чтобы сложить туда пакеты, и тут прямо мне под ноги бросилось нечто большое, оранжевое и круглое.

От неожиданности я даже подскочила, попыталась увернуться и, поскользнувшись на светлом и блестящем, как стекло, полу, плюхнулась на пятую точку.

Василиса, которая уже стояла в дверях одной из комнат, оглянулась, услышав шум за спиной, и удивленно посмотрела на меня. Я же, в свою очередь, с удивлением смотрела на круглый шерстяной комок, который спокойно сидел и с любопытством рассматривал меня своими удивительно яркими голубыми глазищами.

– Перси! – всплеснула руками Василиса. – Как ты себя ведешь! Танечка, ты не ушиблась?

Она поспешила мне на помощь, а толстый рыжий кот тем временем даже усом не повел, чтобы хоть как-то отреагировать на вопрос хозяйки, и все так же пристально смотрел на меня.

– Красавец, – похвалила я котика, пытаясь встать на ноги.

– Это помесь регдолла с персом, – пояснила Василиса тоном настоящего знатока кошачьих пород. – А если по-простому, то дворняга. Такие помеси, хоть и редкие, но в среде чистокровных кошек не котируются. Но нам с Аликом он нравится.

Василиса помогла мне встать и, взяв толстого котяру на руки, отнесла его на диван, откуда он быстренько спрыгнул и посеменил за нами в комнату, которую мне выделили в качестве гостевого номера.

Спальня Васькиной свекрови была небольшой и уютной и мало напоминала новомодный «хай-что-то-там», что меня порадовало. Не представляю, как бы я спала в огромных стеклянно-бетонных и лишенных жизни хоромах, которые остались у меня за спиной. В комнате было чуть прохладно, как мне и нравилось, и довольно светло.

– Прекрасно, – оценила я, ставя свою сумку на пол возле аккуратно застеленной кровати. – Мне тут нравится.

Василиса радостно заулыбалась.

– Вот и отлично, пойду греть ризотто, а ты устраивайся.

Василиса вышла из комнаты, а толстый и наглый кот остался и стал смотреть на меня с таким видом, словно я пришла в их квартиру с одной только целью – украсть у него любимую диванную подушку.

– Не надо на меня так смотреть, – обратилась я к котейке. – Давай я тебе лучше пузо почешу, может, ты тогда мне больше доверять начнешь.

Я нагнулась и протянула руку к коту. Тот, словно поняв, что я хочу сделать, тут же плюхнулся на спину и растопырил все четыре лапы, подставляя под мою руку свой живот, словно приглашая меня действовать смелее и погладить его. Не сказать, чтобы я была большая любительница кошек или собак, но с животными, причем любыми, предпочитала жить в мире и согласии. Тем более, что мне предстояло жить с этим толстым Перси под одной крышей не один день. Зная характер кошек, которые ревниво относятся к незваным гостям на их территории, мне не очень-то хотелось каждый раз, вставая утром с постели, ощущать под ногами сюрпризы от котика.

Где-то в глубине квартиры зазвонил мобильный телефон, и я услышала, как Василиса поспешила ответить на звонок.

– Алик, как хорошо, что ты сам позвонил! Я хотела тебе сказать новость. Что? Нет, я коротко. Понимаешь, я сегодня встретила в городе свою одноклассницу, представляешь! Из Тарасова. Мы так давно не виделись! Да. И я пригласила ее у нас пожить. Она в отпуске… На неделю… Нет, что ты! Я вас вечером познакомлю. Ты ведь сегодня, как всегда, до семи? Отлично, тогда поужинаем все вместе. Я тебя жду. Целую.

Умывшись в ванной, что примыкала к моей спальне, я отправилась искать кухню и нашла ее по вкусным запахам, которые оттуда разносились практически по всей квартире.

– Уже целую неделю не могу дождаться, когда придет мастер и отремонтирует вытяжку, – пожаловалась мне Василиса. – Запахи по всей квартире расползаются, а Алик не любит, когда что-то мешает ему работать. Он такой чувствительный ко всему!

«Интересно, – подумала я, – чем ему такие ароматы помешали? По мне – так очень даже приятный запах. Получше уж, чем всякие там скипидары или чем там художники краски разводят. Но, может, я слишком уж предвзято сужу. Может, это мне просто есть хочется, оттого я и ударилась в осуждение».

– Алик звонил, – сообщила Василиса, накрывая на стол и доставая из огромного, чуть не в полстены, холодильника всякие мисочки и контейнеры. – Сказал, что будет дома, как и обычно – к восьми часам. Так, – застыла она с очередной миской, – сегодня у нас среда, а у него по средам и пятницам студийцы. – Она утвердительно кивнула, скорее себе, чем мне, и продолжила: – Он в Академии курс по современной живописи и графике читает и занятия практические проводит. Поэтому его в эти дни с утра до вечера не бывает. В остальное время он у себя в мастерской работает. Но мы с тобой сегодня уже никуда не поедем, а просто посидим и поболтаем, повспоминаем и план составим, куда нам пойти и что посетить в следующие шесть дней. Ты согласна или у тебя есть возражения?

Я, слегка огорошенная ее тирадой (не помню, чтобы в школе Василиса была такой многословной), целой кучей вкусностей, стоящих на столе, и запахами, идущими от плиты, только молча кивнула в знак согласия.

– Ой, чего я тебе тут зубы заговариваю! – воскликнула Василиса, словно бы прочитав мои мысли. – Давай поедим, а потом уже все остальное.

И она наложила мне полную тарелку такого вкусного ризотто, что я чуть было язык не прикусила.

– Слушай, Васька, так вкусно! Ты сама это готовила? – пробубнила я с полным ртом.

– Сама, – смутилась Василиса. – Я тут все сама делаю: и убираю, и готовлю, и вообще…

И тут до меня дошло! Вот ведь как оно получилось! Василисе все пророчили блестящую карьеру, а она, закончив иняз в самом престижном универе нашей Родины, стала обычной домохозяйкой, можно сказать, прислугой у какого-то художника, который зарабатывает на жизнь, рисуя кошек и котов.

«Ну надо же, какая жертва!» – подумала я, причем безо всякой иронии, а, скорее, с уважением.

Сама-то я не очень хозяйственная, но аккуратная. Клининговую компанию в свою квартиру только раз в квартал вызываю, а так-то сама стараюсь чистоту поддерживать. Да и работа у меня такая, что часто домой только поспать прихожу. И вот в связи с этим своим открытием у меня тут же к Василисе появилась куча вопросов:

– Слушай, Василиса, а почему ты на работу никуда не устроишься? Ведь у художников оно как, по моему мнению: сегодня – картины покупают, а завтра – ты уже не в моде. А на преподавательскую-то зарплату не сильно пошикуешь.

Спросила и сразу же пожалела. Вдруг она обидится, вдруг неправильно поймет, подумает еще, что я их деньги тут считаю.

Но Васька не обиделась.

– Знаешь, Тань, – сказала она, улыбаясь, – а давай с тобой вина выпьем. Я, в принципе, не пью, это мы с Аликом так, больше для гостей держим бар. Ну, там виски или коньяк, или вино для дам. Нет, ты только не подумай, что деньги – это для нас главное. Просто вот у тебя есть любимое дело, ты разных там жуликов и неверных мужей изобличаешь, а у Алика любимое дело – живопись. Он уже больше двадцати лет картины пишет и продает. – Тут она увидела мой вопросительный взгляд и пояснила, слегка смутившись: – Алик старше меня на двадцать лет. И когда мы с ним познакомились четыре года назад, он жил в двухкомнатной квартире вместе с мамой и ездил от дома еще три остановки на троллейбусе, чтобы поработать в своей съемной студии. Но давай все-таки сначала выпьем, а потом я тебе дальше все про себя расскажу.

Мы выпили, и вино очень мне понравилось. Я, как и Василиса, не большая любительница спиртного, моя страсть – хороший кофе, но порой и вина полезно бывает выпить. Особенно когда узнаешь, что твоя бывшая одноклассница так круто изменила не только свою внешность и характер, но и всю, можно сказать, свою жизнь.

А жизнь у нее складывалась после школы очень даже непросто. Я уже говорила, что Ваську воспитывал отец-одиночка? Так вот, оказывается, какой бы наш класс ни был дружным, а о Ваське мы не знали и половины того, что она на меня сейчас вывалила.

Оказывается, она еще в последние три года учебы в школе начала подрабатывать, чтобы накопить деньги на поездку в Москву и на поступление в МГУ. Мечта у нее была такая – учится на инфаке. И она к этой мечте шла упорно и методично. И если большинство из нашего класса надеялись на поддержку родителей на время студенчества, то Ваське надеяться было не на кого. Поэтому и ходила она все время в одной и той же мешковатой одежде, поэтому и некогда ей было тусоваться с нами, что экономила Василиса тогда каждый свой заработанный рубль. Она мыла полы в магазинах, занималась репетиторством, подтягивая английский язык с теми, кому он не давался, помогала отцу на строительном складе, где он работал кладовщиком… А ведь надо было еще успевать делать уроки, вести дома хозяйство и готовиться к поступлению в МГУ, штудируя и совершенствуя целых четыре иностранных языка!

 

Да, никогда не думала, что так можно! Я просто даже зауважала Ваську. Но чем дальше она рассказывала, тем сильнее становилось мое к ней уважение.

Поступив на желанный факультет и блестяще сдав все экзамены, она не могла позволить жить себе только на одну стипендию. Москва – город дорогой, и чтобы снимать квартиру, студенты скидывались по двое, по трое, да так, вдвоем или втроем, и жили. Васька стала снимать квартиру с одной из девочек со своего же курса, но та, отучившись год, по какой-то причине решила бросить учебу, и хозяйка подселила к ней в двушку парня. Поначалу Василиса даже возмутилась. Она, мол, не может жить вместе с парнем в одной квартире, на что хозяйка ответила: «Не нравится, ищи другое жилье». Ага, как будто это так просто! Впрочем, парень оказался очень даже аккуратным и вежливым, и постепенно Василиса привыкла к нему. Они подружились. Это именно он потом и подарил Василисе свой дипломный проект – дизайн квартиры, где она сейчас и живет. Вернее, он его ей посвятил. Дело в том, что когда-то она в разговоре с ним подробно рассказала, в какой квартире ей бы хотелось жить – когда-нибудь, когда появится такая возможность. Вот он и спроектировал все, как она хотела, а после сдачи дипломного подарил ей идею и даже помог найти тех, кто это осуществил в реальности.

– Слушай, это так романтично, – перебила я ее рассказ. – Он, похоже, был в тебя влюблен.

– Не знаю, – почему-то вдруг задумалась Василиса. – Может, и так. Но не важно. В общем, мы были и остаемся друзьями. А с Александром, с Аликом, я познакомилась, когда уже перевелась на очное отделение на третьем курсе и стала подрабатывать натурщицей в «репинке». И ты знаешь, все так естественно получилось! Все наше знакомство, и его ухаживания, и мой интерес к нему, как к зрелому, умному собеседнику и талантливому художнику. Но даже не это главное. Главное для меня – его характер и его отношение ко мне. – Василиса мечтательно улыбнулась. – До него со мной никто так не обращался – как будто я ваза хрустальная или… Даже не знаю, как это рассказать. – Она вздохнула. – В общем, мы уже три года живем вместе, а как будто только вчера поженились, – рассмеялась она облегченно. – А насчет карьеры… Знаешь, Таня, наверное, когда-нибудь я и устроюсь куда-нибудь работать. Сама знаешь, с моими языкознаниями меня хоть в турагентство, хоть в Академию преподавателем возьмут. Но пока я решила, что буду все свое время отдавать мужу. Это тоже работа…

– Давай мы с тобой, Васька, за это и выпьем, – сказала я, немного даже завидуя Василисе.

У меня самой с любовью все не так просто складывается, как у нее. Как-то все не получается найти свою половинку.

Я тяжко вздохнула, и мы с Василисой выпили. А потом убирали посуду и болтали о пустяках, вспоминали своих одноклассников. Я рассказала ей о тех, с кем у меня есть связь, и о тех, о которых я слышала только краем уха.

Пить кофе мы перебрались в гостиную и там же стали намечать план мероприятий на следующие дни. Василиса мне много рассказала о городе, о разных знаменитостях, которые в нем живут и с которыми ей приходилось сталкиваться.

За разговорами мы даже не заметили, как наступил вечер.

– Ой, слушай, – встрепенулась Василиса, – уже почти семь, скоро Алик вернется. Но пока он не пришел, я тебе покажу его студию. Так сказать, в качестве предварительного знакомства с мужем.

Глава 4

Чтобы попасть в судию, нам надо было пройти обратно в кухню и через нее уже выйти (как пояснила Василиса) в другую квартиру, размерами поменьше, чем жилая, но все-таки просторную и состоящую из двух комнат – из кабинета, где ее муж принимал заказчиков, и из собственно студии. Из кухни в кабинет вела дверь, которую я в первый раз не заметила, потому как все время сидела к ней спиной.

– Эта дверь у нас всегда закрыта, – пояснила Василиса. – Во-первых, чтобы ароматы с кухни туда не проникали, а во-вторых, чтобы из мастерской запах краски не попадал на кухню. Представляешь, чем бы тут пахло, если бы все эти амбре смешались в одно целое? И еще чтобы кошки на ту половину квартиры не ходили. Им туда вход категорически запрещен. Да, Перси? – обратилась она к коту, который все это время, что мы сидели на кухне, постоянно находился рядом и все время бдительно наблюдал за мной. Ну, мало ли, вдруг что-нибудь нечаянно уроню вкусненького. А он тут как тут.

Я не очень представляла себе и смесь запахов, и кошачье вторжение на запретную территорию. Да и не хотелось. У меня было такое мечтательно-расслабленное настроение, что я вообще ничего не хотела представлять, а только наслаждаться ситуацией, своим ничегонеделанием и мечтать о завтрашнем дне, о знакомстве с Питером, городом своей юношеской мечты. Со мной такое настроение случается вообще-то редко, обычно я живу в постоянной готовности куда-то идти, что-то делать или что-то обдумывать. Но пока я вот так расслабленно размышляла о своем настроении, мы уже прошли кабинет – комнату малопримечательную и, по моему мнению, весьма темную для такого рода помещения – и очутились в студии.

Я никогда не бывала в студиях художников раньше и вообще всегда была далека от всякого искусства. Мне как-то ближе прагматичность, логика, практическое применение разных вещей, чем всякого рода эфемерные образы и обтекаемые формы. Но то, что я увидела, сразило меня наповал. Студия была ну очень просторной и настолько светлой, что даже в вечернее время все предметы в ней были четко видны. Окно, без штор и занавесей, занимало всю стену, и панорама, которая открывалась из него, была потрясающе красивой на фоне уже заходящего солнца. Половина Питера лежала передо мной как на ладони.

Завороженная этим видом из окна, я даже не обратила внимания на множество разных картин, стоящих вдоль стен, пока Василиса не позвала меня, выведя из транса.

Я обвела глазами студию и впала в еще больший ступор. Было ощущение, что я попала в какую-то фантастическую страну, которую населяют только коты, кошки и котята. Это не были обычные изображения котеек в интерьере квартиры, где они сидят на диване или перед очагом, как я привыкла видеть на репродукциях классических картин, – это были потрясающе натуралистичные виды Питера, жителями которого являются не люди, а кошки! Они, а не люди были истинными хозяевами города. Одни вальяжно прохаживались вдоль Невского проспекта, другие были нарядно одеты, словно только что вышли из Мариинской оперы, третьи – бежали вслед за уходящим троллейбусом или праздно глазели на богато оформленные витрины магазинов. В общем, такую живопись я видела в первый раз. Впрочем, повторюсь, я мало что в этом смыслю и не очень-то интересуюсь искусством как таковым. Но все равно – это было потрясно!

Василиса же, словно не замечая моего состояния, стала показывать мне по очереди все работы мужа и говорила о каждой из них с такой гордостью и знанием всех тонкостей живописного искусства, что я даже опешила.

– Василиса, – встряхнула я головой, выходя из оцепенения, – ты что, хочешь сказать, что все эти пейзажи с котами сейчас в моде и стоят больших денег? И вообще, откуда у тебя такие познания в живописи? Ты же вроде как на инязе училась.

Василиса рассмеялась.

– Я жена художника, и этим все сказано, – ответила она весело. Но потом уже серьезно добавила: – Понимаешь, когда мы познакомились с Аликом, он продавал картины от случая к случаю. Ну, там, своим знакомым, еще кому-то… Или просто дарил. В общем, денег он на своей страсти к рисованию и не думал зарабатывать. Основной доход у него был от преподавания в Академии да плюс еще мамина пенсия. Но потом я стала знакомить его с ребятами из состоятельных семей. Сама понимаешь, что в МГУ таких, как я, «умников» училось не так уж и много, и за время учебы я подружилась со многими ребятами и из состоятельных семейств, – заметив мою удивленно приподнятую бровь, пояснила Василиса. – Так вот, им понравилась идея с котами, и они стали рекомендовать картины Алика своим родителям, а те, в свою очередь, своим знакомым… В общем, закрутилось так, что он только и успевал рисовать на заказ. В итоге – вот… – Она обвела рукой студию, давая понять, что все это упало к ним как снег на голову. – И теперь Алика знают даже в Европе.

– А там что? – спросила я, указывая на какую-то покрытую тряпкой треногу посреди студии.

– Ой, тут на мольберте работа, которую нам заказали десять или двенадцать дней назад. Алик прямо загорелся ею и не выходил из мастерской целыми днями. Закрывался, не давал мне даже взглянуть. Вот только сегодня ночью закончил и утром показал, что получилось. Даже краска еще не подсохла до конца.

Василиса подошла к треноге и аккуратно сняла холстину. На картине был нарисован вид из окна. Ну, как будто бы из окна. Но не из высотки, а из пятиэтажки, что ли. Потому что двор, изображенный на картине, был не современный, а как если бы он существовал в советское время – круглая клумбочка, песочница, качели и дерево – огромный тополь посреди двора. На картине вроде бы была нарисована весна, но я не уверена. Над тополем летала стая то ли грачей, то ли ворон. Под деревом, прямо в детской песочнице, лежала парочка дворовых песиков. А вот на самом дереве, вернее, на его ветвях (я прямо даже ахнула, когда это увидела), сидели, лежали, висели, зацепившись лапками за ветки, разноцветные коты.

– Коты прилетели, – гордо объявила Василиса.

– Чего? – не поняла я и глупо уставилась на Ваську.

– Картина так называется, – засмеялась она и пояснила: – Ну, как у Саврасова, помнишь? Только у него «Грачи прилетели», а у нас вот – коты. И угадай, сколько за нее обещают заплатить?

Я пожала плечами и предположила:

– Тысячи две баксов?

Василиса довольно улыбнулась.

– Не угадала! Промахнулась в сто раз!

– Двести тысяч? За вот это? – Глаза у меня быстренько полезли на лоб. – За несколько дней работы?

– Ага. Я сама была в шоке, когда Алик назвал сумму, – кивнула Василиса. – Заказчик из Мадрида, очень богатый и помешан на кошках. У него целая коллекция картин с котами. Причем художники не только современные, но и классики. Алик и сам был потрясен случившимся. Такой гонорар ему еще никто не предлагал. Получим деньги, и через пару недель – на южное море… – мечтательно проворковала Василиса. – Я еще никогда вообще-то на море не была, а тут решили сразу в Эмираты махнуть.

«Да, – подумалось мне, – я тоже на южных морях не бывала. Но мне и в нашем Тарасове неплохо».

Я вспомнила родной городок, из которого я уехала только сутки назад, мне вдруг страшно захотелось вернуться обратно. В свою квартиру, к подруге Светке с ее бесконечными мечтами о замужестве и даже к приставучему, но очень честному полицейскому – Гарику Папазяну, моему другу и воздыхателю по моим красотам. Эх, я бы сейчас даже согласилась с ним… в ресторан сходить один разок. Но потом я взяла себя в руки и решила, что раз уж я устроила себе отпуск, то доведу это мероприятие до победного конца.

Потом я и Василиса еще какое-то время обсуждали разные художественные достоинства картин ее мужа, а когда мы уже выходили из кабинета на кухню, она показала мне на дверь, которая находилась напротив письменного стола, и сказала:

– Видишь, это и есть тот самый второй выход из квартиры. Мы сами редко им пользуемся, но заказчиков запускаем только через него.

Посмотрев на часы, Василиса всполошилась:

– Ой, уже восемь! Сейчас Алик придет и будем ужинать. Я тут пока на кухне похозяйничаю, а ты, если хочешь, пока отдохни. Хоть в гостиной, хоть в комнате. Где удобней.

«Отлично, – подумала я, – надо взять тайм-аут, а то у меня от такого наплыва впечатлений голова кругом. Эх, кофе бы выпить! Ну да ладно, потерплю – не дома».

И я пошла распаковывать свои вещички да переодеться во что-нибудь полегче, чем джинсы. Кстати, не мешало бы и гадальные кости кинуть. Что там меня завтра ждет?

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15 
Рейтинг@Mail.ru