Марина Серова
Тринадцать капель от иллюзий
О личной жизни Светланы Рита смогла поведать очень немного. Ее подруга не любила распространяться на эту тему. Рита знала, что она была замужем, но развелась уже давно и с бывшим мужем не поддерживала никаких отношений. Детей у нее не было. Жила Света в собственной двухкомнатной квартире на набережной. Из родственников – только тетка. Света ее очень любила.
Рита, впрочем, знала, что незадолго до того, как они познакомились со Светой, у нее был какой-то неудачный роман. Мужчина вроде бы ее бросил. Светка сильно переживала, долго надеялась, что он вернется. Подробности не рассказывала. В последнее время у нее никого не было. Она как будто чуждалась мужчин, хотя на нее обращали внимание. Как будто еще не пришла в себя после того расставания, или все еще ждала, или боялась снова сильно обжечься.
На вопрос о кольце Рита ответила, что, конечно, прекрасно помнит его:
– Света постоянно носила этот перстень. Представляю, сколько бы он мог стоить, если б камень был настоящим! И в ресторан она пошла с ним, конечно, да она его практически не снимала никогда.
Однако на руке мертвой Светы перстня не было. Не оказалось его также и среди вещей погибшей, остававшихся в домике и переданных Ритой милиции. Больше ничего не пропало.
Расставшись с Ритой, я поехала в милицию. Еще вчера я созвонилась с Гариком Папазяном, моим старинным приятелем, работавшим в Октябрьском РОВД, и попросила его выяснить, что наши правоохранительные органы накопали по этому делу. Гарик долго ворчал:
– Танюша, ты же знаешь, это не наш район, на каком основании я буду требовать дело?
– Гарик, не в первый раз, сам знаешь, что говорить, придумай что-нибудь!
Верный Гарик обещал помочь. Когда я приехала, он сидел за своим огромным обшарпанным столом с сигаретой в зубах. Вид у него был задумчивый.
– Привет, Гарик! Выкладывай быстрее, что ты узнал для своей Танюши!
Лицо приятеля вспыхнуло от негодования.
– Для своей! Что я слышу! Пусть это будет правдой, или я ничего тебе не скажу!
– Ладно, Гарик, ты же знаешь, что я старый холостяк, а то бы… Но зато я твой самый преданный друг. Правда, правда!
Еще несколько минут льстивых уговоров, и Гарик сменил гнев на милость. Он рассказал мне, что ему удалось узнать о Светином деле, но эта информация не дала мне практически ничего.
Утопленница не заинтересовала милицию. Из опроса свидетелей, проведенного следователем на месте происшествия, следовало, что никто не заметил ничего особенного, что все занимались обычными делами, к Свете не испытывали неприязни. Сама Света считалась, в общем-то, рядовой служащей, на учете у правоохранительных органов не состояла, ни в чем подозрительном замешана не была. Милиция сделала следующие выводы: пойдя к реке прогуляться, женщина поскользнулась на мостках и, ударившись головой о доски, упала в воду. По-видимому, от удара она потеряла сознание, поэтому захлебнулась и утонула у самого берега. Из всего этого сделали вывод, что произошел несчастный случай, и дело решили закрыть.
– А разве ее тетка не заявила о пропаже перстня?
– Да, заявила. Но все говорят, что перстень не был таким уж ценным. Следователь посчитал, что пропажа перстня не может служить достаточно веским подтверждением версии об убийстве с целью грабежа. Ведь на погибшей осталась золотая цепочка, серьги. Может, она сама потеряла перстень.
– А синяки, шишка на голове?
– Ну, сказано ведь: упала, ударилась! Что ты, Таня, маленькая, что ли?
– Я не маленькая, я недоверчивая!
– Очень недоверчивая! Подумай сама, кому могло понадобиться убивать женщину? На этой турбазе постоянный контингент, все друг друга знают. Посторонние туда в то время, когда несчастье произошло, могли только на лодке специально для совершения преступления приплыть – кому понадобились бы такие сложности? Маньяк, что ли, ваш остров посетил? Тоже нет, ведь ее не изнасиловали, не покалечили. Вполне может быть, что это самый что ни на есть несчастный случай. Глупая смерть, конечно, поэтому тетке и обидно в это поверить. В бессмысленную смерть всегда трудно поверить, особенно если умирает близкий человек.
В словах Гарика была логика. И по опыту я знала, что одну и ту же деталь можно истолковать по-разному, особенно если не видишь всей картины в целом: пустяк может оказаться главной уликой, а то, на чем строится целая версия, оказывается ничего не значащей пустышкой. Собственно говоря, ни я, ни Алина Петровна не отвергали до конца возможности несчастного случая, но были в этом предположении свои неувязки, были! Даже если Света просто потеряла свой перстень, остается непонятной причина, которая привела ее на лодочную станцию. Ведь она сказала, что устала и хочет лечь спать.
Необходимо было поговорить с Аллой и Антоном Сергеевичем. Свету же они пригласили. А Антон Сергеевич последний видел ее живой. Почему-то следователь не стал заострять на этом внимание. Может, от излишней въедливости его удержало чувство уважения к высокому посту, который занимал Антон Сергеевич? Узнав у Риты их домашний телефон, я позвонила и попросила о встрече.
Как я и предчувствовала, моему звонку никто не обрадовался. Трубку снял сам хозяин дома. Голос Антона Сергеевича звучал весьма сухо. Да, конечно, он меня помнит. Он даже слышал, что я частный детектив. Но он уже рассказал следователю все, что знал. И все же мне удалось уговорить Антона Сергеевича со мной встретиться. Он согласился, но с тем условием, что жену я беспокоить не стану. У нее очень слабое здоровье, а гибель Светы произвела на нее такое тяжелое впечатление, что пришлось обращаться к врачу. Да и о турбазе она больше ничего слышать не хочет.
В назначенное время уже знакомый мне темно-зеленый «BMW» подъехал ко входу в городской парк, где я ждала, сидя в кафе на открытом воздухе. Антон Сергеевич сразу же предупредил меня о том, что у него очень мало времени.
– Не беспокойтесь, я не стану вас долго задерживать. Мне хотелось задать вам всего несколько вопросов.
Антон Сергеевич сообщил мне, что Свету до этой поездки никогда раньше не видел. Ее привезла с собой Рита, подруга жены. У Аллы был день рождения, который она хотела отметить в узком кругу. А Рита ее близкая подруга, они часто встречаются, давно знают друг друга. Алла пригласила Риту, а та взяла с собой Свету для компании, Алла и Антон не возражали.
Когда случилась эта неприятность с разлитым вином, Света решила уйти. Антон Сергеевич счел своим долгом проводить ее до домика. Они дошли вместе прямо до двери. Света попрощалась с ним и вошла в домик. Она закрыла за собой дверь и зажгла свет. Проводив Свету, Антон Сергеевич вернулся в ресторан. После ужина он вместе с женой ушел к себе домой. Вот и все.
Мне осталось только поблагодарить его и попрощаться. Немного же Антон Сергеевич сообщил мне нового.
Я все еще не могла себе представить, каким же человеком была Света, я слишком мало о ней знала. Пожалуй, только ее тетя могла помочь мне узнать и понять эту женщину. Я снова отправилась к Алине Петровне.
Она мне обрадовалась. Несмотря на то что воспоминания бередили свежую рану, Алина Петровна охотно говорила о Свете. Я задала вопрос, который очень меня интересовал:
– Рита сказала, что у Светы не так давно случился неудачный роман?
– Да, в самом деле. Года полтора назад или чуть больше Светочка очень серьезно увлеклась одним молодым человеком. Его звали Славой. Довольно редкое сегодня имя. Постепенно их отношения зашли настолько далеко, что однажды Света даже обмолвилась о возможности замужества. Но она с этим не хотела торопиться. Она привыкла жить самостоятельно.
Алина Петровна рассказала мне, что еще полтора года назад у Светы был свой процветающий бизнес. Она успешно занималась торговлей. Затем начались несчастья. Света взяла кредит в банке, который не смогла выплатить вовремя. Хорошо еще, что ей помог выпутаться из этой истории один ее старый друг. Чтобы расплатиться с банком, ей пришлось продать почти все, что она имела: свою фирму, загородный коттедж и даже коллекцию драгоценностей.
– Светочка испытывала настоящую страсть к ювелирным изделиям. У всех свои слабости, кто-то собирает картины, кто-то – экзотические растения. Света знала толк в драгоценных камнях и, бывая за границей, привозила оттуда довольно редкие и ценные вещи. Выплачивая свой долг по кредиту, она продала все, кроме перстня с редким сапфиром, который пропал.
– Я говорила ей, что опасно носить такое дорогое кольцо. Это может возбудить в людях алчность, зависть. Оно могло спровоцировать преступление. Но Света только смеялась над моими страхами: «Сейчас столько подделок! Кто поверит, что такой сапфир может быть настоящим? Только специалист, а таких специалистов редко встретишь в нашей бухгалтерии».
– А почему Света рассталась со Славой?
– Точно я не знаю. Их разрыв совпал по времени со Светиными неприятностями в банке.
Тетка сказала, что у Светы был сильный характер. Попав в трудную ситуацию, она старалась выпутываться как могла. Она не жаловалась и никого ни в чем не обвиняла. Тогда казалось, что любовь как бы отошла на второй план, потому что нашлись дела поважнее. Алине Петровне не были известны детали Светиных неурядиц, да и жили они отдельно. Света часто к ней приходила, многое рассказывала, но в подробности финансовых мероприятий тетку не посвящала, не считала нужным.
– А фотографии Светы, ее друзей у вас есть?
Тетушка засуетилась:
– Ну конечно, конечно, я покажу. И детские есть, но это не нужно, наверное, где же альбом…
Она достала альбом с фотографиями. Света действительно была для нее как дочь: вот она младенец, вот пошла в школу, вот она студентка. Рассматривая старую черно-белую фотографию восьмидесятых годов, на которой стояла группа студентов и, наверное, их преподавателей, я с удивлением заметила лицо, которое показалось мне странно знакомым.
– Вы случайно не знаете людей на этой фотографии? Мне кажется, что я знаю этого человека.
– Этого? Это Антон. Тогда он работал преподавателем в экономическом институте, а Света там училась. Он был совсем молодым и влюбился в нее. Знаете, это нередко случается, когда преподаватель влюбляется в свою студентку. Он долго за ней ухаживал, но Света никогда не испытывала к нему взаимности.
Антон был настойчивым, надеялся, что со временем что-то может измениться, но Света только смеялась над его чувствами, хотя незло. Говорила, что он для нее лучший друг (я со стыдом вспомнила о Гарике). После окончания института Света вышла замуж за другого, потом развелась. Антон в конце концов тоже женился.
Вот это была новость! Антон, он же Антон Сергеевич, который утверждал, что никогда раньше Свету не встречал, оказывается, прекрасно ее знал! Больше того, он отвергнутый претендент на руку и сердце. Здесь есть о чем задуматься!
Мы досмотрели альбом до конца, но внезапное открытие уже захватило меня: вся картина менялась, случайный свидетель превращался в главное действующее лицо.
– Мне бы еще взглянуть на Славу, можно?
– Да вот только его фото у меня, наверное, нет. У Светочки-то дома, конечно, должны быть. Давайте так договоримся, я схожу к ней, найду их там и позвоню. Вы заедете ко мне, Танечка, и я вам их передам.
На том мы и порешили.
Глава 2
Только приехав домой, я поняла, как сильно проголодалась. Наскоро умывшись, я ринулась к холодильнику, но его содержимое меня разочаровало. Пусто. Если не считать, конечно, бутылочки кетчупа и одного яйца. Следовало купить чего-нибудь по дороге домой, но последнее открытие так захватило меня, что я больше ни о чем не могла думать. Ладно. Сварю пока кофе, а потом, может, заставлю себя спуститься в магазин и купить какой-нибудь еды.
Запасы кофе «Арабика» в зернах у меня никогда не переводятся. Я люблю эту марку. Мне нравится и процесс перемолки тоже. Насыпав благоухающий порошок в бронзовую турку и поставив ее на огонь, я в очередной раз убедилась, что в жизни можно получать удовольствие от самых простых вещей.
Кофе и сигарета как нельзя лучше располагали к размышлениям. А подумать было о чем: Антон Сергеевич принадлежал как-никак к сильным мира сего (пусть и в областном масштабе), поэтому так просто к нему не подберешься. Встречаться со мной для откровенных разговоров он точно больше не станет, в первый-то раз я его еле уговорила. Да и позицию он занял вполне определенную: Свету не знает и хочет, чтобы его оставили в покое. Вообще-то, с его стороны довольно самонадеянно было бы пытаться скрыть свое знакомство с потерпевшей, но, наверное, он знал, что милиция удовлетворилась версией несчастного случая, а мою персону можно и не брать в расчет… Да и как я докажу, что он ее старый знакомый? Свидетельство тетки? Антон Сергеевич может сказать, что она просто ошиблась, обозналась, мало ли кто кого напоминает. Даже если я наведу справки в институте и узнаю, что он действительно в нем работал в то время, когда Света там училась, он не обязан помнить всех своих студентов. И все-таки я решила начать издалека: со Светиных студенческих лет и начала карьеры Антона Сергеевича Королева.
Что поделаешь, снова придется использовать старую дружбу.
Я набрала номер телефона Гарика:
– Гарик, привет! Ты рад, что я так часто тебе звоню?
– Очень рад, очень рад! Но я был бы рад еще больше, если бы ты звонила бескорыстно, а не…
– Гарик! Ну как ты можешь! Я звоню совершенно бескорыстно.
В трубке раздалось недоверчивое хмыканье.
– Я соскучилась по тебе, поэтому мне необходимо увидеть тебя, поговорить с тобой, выслушать твои советы…
– Советы? Вот с этого и надо было начинать, а то – «бескорыстно»!
«Да, мент есть мент, – подумала я, – разве его проведешь простым кокетством».
– Гарик, я все-таки приеду? Мне и вправду нужна твоя помощь!
Мы договорились встретиться в четыре, а пока я решила узнать, где живет Антон Сергеевич. Позвонив Рите и выяснив адрес, я отправилась на разведку.
Чета Королевых жила в большом доме на Революционной, в двухуровневой квартире, располагавшейся на девятом и десятом этажах. Не все еще наши дома, даже современной постройки, имеют консьержек, поэтому я беспрепятственно вошла в подъезд вместе с девочкой, которая вела домой собаку с прогулки. Добравшись до девятого этажа, я посмотрела на расположение квартир, затем вышла на улицу и определила, где находятся окна и лоджии Королевых. Квартира занимала торец дома, поэтому за ней можно спокойно наблюдать, поставив машину на Некрасова, но пока в этом не было необходимости.
Я сидела в машине и раздумывала, что же мне предпринять дальше, когда увидела Аллу, жену Антона Сергеевича, которая, выйдя со двора, подошла к синей «Ауди», припаркованной у тротуара. Женщина села в нее и поехала к центру города. До четырех оставалось много времени, поэтому я решила прокатиться за женой Королева.
В этот час движение в Тарасове напряженное и все главные улицы запружены машинами. Мне не составило труда пристроиться немного позади «Ауди» и ползти вслед за ней.
Мы выехали на Большую Казачью и добрались до Университетской. Затем Алла поехала в Ленинский район. Она доехала до Торгового центра, оставила машину у обочины и пошла к подземному переходу.
«Неужели она решила походить по магазинам?» – опешила я. Трудно поверить, что жены наших чиновников делают покупки в торговых рядах под открытым небом. Но Алла определенно пришла не за покупками. Она направилась к павильону-кафе и села за один из столиков, явно поджидая кого-то. Я заняла удобную позицию в таком же кафе напротив и приготовилась наблюдать. К счастью, Алле, по-видимому, не приходило в голову, что кто-то может следить за ней. Она вела себя совершенно спокойно.
Вскоре к ней подошел молодой мужчина и сел рядом. Его внешность отличалась какой-то особой заурядностью. Он был среднего роста, худощавый, с аккуратно подстриженными волосами. Одет мужчина был в летние светлые брюки и рубашку, носил солнцезащитные очки. Официант принес две чашечки кофе, и Алла с незнакомцем принялись что-то обсуждать. Алла говорила больше, казалось, рассказывала что-то и о чем-то просила. Затем она достала из сумочки небольшой плоский пакет и передала его незнакомцу. Они поговорили еще две минуты, затем мужчина встал, попрощался и направился к дороге. Я направилась было за ним, но он сел в машину, «десятку» стального цвета, номер которой я, конечно, постаралась запомнить, и уехал. Я даже не стала пытаться проследить за ним, потому что моя машина стояла на другой стороне улицы, и пока я выруливала бы в нужную сторону, его бы уж и след простыл.
Оглянувшись, я увидела, что Алла спускается в переход. Она перешла улицу, села в свою «Ауди» и тронулась с места. Я последовала за ней. Мы вернулись к дому, где жили Королевы. Алла оставила машину на прежнем месте, а сама зашла в косметический салон, который располагался в соседнем доме. Время приближалось к трем часам, и я поехала к Гарику.
Эта встреча меня заинтересовала. Она мало походила на любовное свидание, как я сначала подумала. Интересно, знает ли Антон Сергеевич о поручениях, которые его жена раздает молодым людям невыразительной внешности в темных очках? Почему-то мне казалось, что нет.
Договариваясь с Гариком о встрече, я собиралась упросить его составить мне подходящую легенду для похода в экономический институт и дать соответствующую бумагу. Ведь для того, чтобы получить интересующие меня сведения, нужно было покопаться в архивах отдела кадров как сотрудников, так и студентов. И если Светину фамилию я еще могла бы назвать, то проявлять открытый интерес к Королеву в связи с криминальным делом, учитывая его положение в нашем городе, было бы неосторожно. Я хотела, чтобы Гарик «командировал» меня в институтский отдел кадров под видом банальной проверки, связанной с каким-нибудь безобидным административным нарушением или чем-то в этом роде. Заодно я попросила Папазяна выяснить, кто является владельцем «десятки». Гарик согласился выполнить мои просьбы только в обмен на обещание вознаграждения. Я поклялась, что наградой ему будет праздничный ужин, приготовленный мной собственноручно, когда я закончу это дело.
– Дорогая Танечка, за счастье провести вечер с тобой я готов даже съесть то, что ты приготовишь собственными руками, – заявил Гарик.
Я расхохоталась и вышла из его кабинета.
На следующий день в девять часов утра я уже входила в стеклянные двери главного корпуса экономического института. Вежливый вахтер показал мне, как пройти в отдел кадров. Там я объяснила, что в связи с давним делом такого-то и такого-то мне необходимо просмотреть списки сотрудников и студентов за несколько определенных лет, и предъявила служебное предписание, выданное мне Папазяном. Начальница отдела кадров была в легком недоумении, внимательно изучила мой «мандат», но спорить не стала и отвела в архив.
В те годы, когда Света училась в институте, еще не было всеобщей компьютеризации, поэтому сведения хранились в папках-скоросшивателях. К счастью, все было разложено в порядке по годам, но найти нужные документы оказалось не так-то легко. Только после трехчасовой возни с пыльными бумагами я нашла подтверждение тому, что Антон Сергеевич Королев работал преподавателем на факультете, на котором училась студентка Светлана Семенова.
Однако найденные сведения только усложняли картину. Света, как оказалось, имела довольно интересное прошлое: преуспевающая бизнес-леди, владелица торговой фирмы, а теперь – скромный бухгалтер. Конечно, взлеты и падения случаются, но здесь была какая-то тайна. Света явно старалась скрыть подробности своей прошлой жизни, даже Рита, считавшая себя ее подругой, ничего о ней не знала. Кстати, Рита более близко дружила с женой Антона Сергеевича, но, по всей видимости, ни она, ни Алла ничего не знали о том, что Света хорошо знает Королева. Мне необходимо было выяснить, какие причины заставили Свету и Антона разыгрывать спектакль на турбазе, уверяя окружающих, что они видят друг друга в первый раз. Я настолько запуталась в различных предположениях, что опять обратилась за помощью к своим гадальным косточкам. Комбинация 7-13-28 гласила: «Терпеливая работа в заданном направлении приведет к успеху». Результат гадания обнадеживал. Что ж, продолжим работу и запасемся терпением. Нужно опять повидаться со Светиной тетушкой и уточнить кое-какие вопросы.
Алину Петровну застать дома мне не удалось. Понадеявшись на то, что пожилая женщина никуда практически не выходит, я приехала без звонка – и вот, пожалуйста, – оказалась у закрытой двери. Не желая поверить в то, что Светиной тетки нет дома, я так настойчиво звонила в дверь, что из соседней квартиры выглянула женщина:
– Что вы хотели, девушка? Вы к Алине Петровне? Ее нет.
– А вы не знаете, когда она вернется?
– Не знаю. Она в больнице.
– Как в больнице? А что с ней случилось?
– Сердечный приступ. – Женщина вышла на площадку и, по-видимому, была рада сообщить новости. – Переживала она из-за племянницы, племянница у нее недавно утонула. Хорошо еще, что я дома была: Алина-то Петровна как плохо себя почувствовала, мой номер набрала, мы с ней дружим, по-соседски. Я прибежала и сразу «Скорую» вызвала. Они давление измерили и увезли ее в больницу, в Первую Советскую. Но сейчас ей уже получше, я справлялась.
Узнав, в какой палате лежит Алина Петровна, я купила апельсинов и бананов (не придумала ничего лучше этого стандартного набора) и отправилась в больницу. Алина Петровна была еще слаба, но в целом чувствовала себя неплохо. Кажется, она мне обрадовалась. Я решила, что Алине Петровне в ее состоянии лучше не знать о моих подозрениях насчет Антона Сергеевича, тем более что пока это только подозрения. Пожелав милой женщине выздоравливать и пообещав зайти еще, я поехала к Гарику.
У Папазяна нашлись для меня новости. Владельцем «десятки», с которым встречалась Алла, был некий Петряев Денис Васильевич, проживающий в Заводском районе, на Барнаульской. Мой дорогой Гарик не ограничился данными, полученными из ГИБДД, и навел дальнейшие справки.
– Таня, этот Петряев – твой коллега, ну, и мой тоже.
– Что ты имеешь в виду? Он милиционер? – поразилась я такому обороту дела.
– Нет, не милиционер, а частный сыщик, владелец детективного агентства «Эдип». Открыто в прошлом году, зарегистрировано по всем правилам. В милиции Петряев не работал. Окончил юридический институт, года два был нотариусом, а потом взял лицензию на сыскную деятельность.
– Что-то я ничего не слышала о таком агентстве!
Мысль о том, что этот бесцветный сморчок является детективом, вызвала у меня приступ ревности.
– Да и я о нем раньше не слышал, – сказал Гарик. – Во-первых, он не так давно зарегистрировался, а во-вторых, ничем серьезным не занимается: следит за неверными женами и мужьями да ищет за вознаграждение пропавших собак и кошек.
«Не очень похоже, чтобы у Аллы кошка пропала», – подумала я. Но Гарик подал мне мысль. Заполучив у него адрес агентства «Эдип», я поспешила туда.
Офис с вывеской «Эдип. Частное бюро детективных расследований» находился на пятом этаже дряхлой хрущевки на окраине Тарасова, в обычной однокомнатной квартире. Перед подъездом стояла уже знакомая мне «десятка». Войдя в открытую дверь, висящую на одной петле, я стала подниматься по узкой лестнице. Стены с облупившейся от старости краской и нацарапанными надписями и грязные ступеньки производили гнетущее впечатление. В подъезде пахло кошками. Я дошла до нужной мне квартиры с вывеской и позвонила. Дверь открылась. Передо мной стоял тот самый молодой человек. Петряев.
– Здравствуйте! Мне нужна помощь детектива! – рванула я с порога.
– Здравствуйте, проходите, – пригласил Петряев. У него был такой вид, как будто он Робинзон Крузо и вдруг встретил Пятницу. Наверное, посетители крайне редко обращались в агентство «Эдип».
Мы вошли в квартиру. Узенький коридорчик вел в кухню, там шумел чайник, а на столе лежал надкусанный бутерброд с сыром. Сразу направо была комната, где и находился собственно офис агентства. Кроме старого письменного стола с облезлой полировкой и настенной книжной полки, уставленной юридической литературой, в комнате еще стояли диван и платяной шкаф. На стене, как и положено, в стеклянной рамочке висел листок: лицензия на право заниматься сыскной деятельностью. Непрезентабельный вид агентства совершенно не вязался у меня с образом Аллы и уровнем ее благосостояния. Что же за дела у нее с этим Петряевым?
Хозяин усадил меня на диван, сам сел на единственный стул, стоявший у стола, и с выражением самого преданного участия на лице приготовился слушать.
– Это вы занимаетесь розыском? – начала я.
– Да, я. Чем могу помочь?
Я постаралась войти в роль. Выдержав приличную паузу, которая должна была изображать внутреннее волнение и тревогу, я продолжила:
– У меня случилось несчастье. Для меня это трагедия. Милиция отказывается мне помочь, – я прерывисто вздохнула и всхлипнула. Степень трогательного участия на лице Петряева усилилась.
– Расскажите мне все, – сказал он, – все без утайки.
– Понимаете, я боюсь, что и вы можете не понять меня. Люди бывают такими черствыми.
– Можете не бояться этого! – с видом оскорбленного благородства воскликнул детектив. – Для профессионала, каким я являюсь, проблемы его клиента автоматически становятся его проблемами.
Усилием воли я выдавила слезу.
– Вы моя последняя надежда. Если и вы откажете мне в помощи, то я не знаю, что делать.
Весь вид Петряева выражал полную готовность начать действовать немедленно, сию же секунду. Он вскочил со стула и прошелся по комнате. «Ему бы трубку, как у Шерлока Холмса», – подумала я.
– Доверяйте мне полностью, – сказал частный детектив, нахмурив лоб, – расскажите как можно подробнее, что у вас случилось. Не упускайте ни одной мелочи, любая деталь может оказаться важной.
– Да, конечно. Это произошло вчера, в парке. Мы с Милочкой обычно там гуляем.
– В каком парке?
– Что? А, в городском парке. Я повязала Милочке голубой бант, ей очень идет голубой цвет, и она была такой веселой, бегала, играла, кто бы мог подумать, что все так кончится! – снова всхлипнула я. – Я отвернулась буквально на минуту, и Милочка исчезла. Это похищение, ее украли, украли!
– Сколько лет вашей девочке? – спросил Петряев.
– Полтора года.
– Да, сама она не смогла бы уйти далеко!
– Да она бы ни за что не ушла от меня! Зачем ей уходить от своей мамочки?! Мы обожаем друг друга! Я говорю вам, ее украли! Это очень дорогая собака.
– Собака?! – Петряев прерывисто вздохнул и сел на свой стул.
– Да, голая хохлатая. Выставочный экземпляр от дипломированных родителей. Вы должны ее найти!
– Опишите мне, как она выглядит, – сказал Петряев, пытаясь скрыть отсутствие энтузиазма в голосе.
– Она просто красавица! У нее пушистые ушки, вся голенькая с темными пятнами на коже, а вместо ошейника я ей вчера повязала бант…
– А размер, какого она размера? – Петряев явно не был любителем собак.
– Примерно с кошку. – И я углубилась в подробности случившейся трагедии.
Еще минут пятнадцать я рассказывала детективу о том, как пыталась найти Милочку, но не нашла. Петряев терпеливо выслушал меня и пообещал заняться поисками.
– Надеюсь, вы займетесь ими незамедлительно? То есть прямо сейчас?
Петряев вздохнул, с трудом подавляя раздражение:
– К сожалению, прямо сейчас не смогу. И сегодня вечером тоже не смогу, у меня назначена встреча…
– То есть вы хотите сказать, – возмущенно проговорила я, – что в то время, пока моя несчастная собачка мучается в заточении, вы будете спокойно сидеть в офисе и распивать кофе с деловыми партнерами?
– Я не буду спокойно сидеть в офисе и распивать кофе с деловыми партнерами, – проговорил Петряев, отчеканивая каждое слово. – Я вообще не собираюсь сидеть в офисе. А вашей собачкой я займусь завтра. Можете быть спокойны.
Получив нужную информацию, я вздохнула и на самом деле успокоилась: предполагаемое отсутствие в офисе его хозяина мне как раз на руку.
Из стола он достал бланк договора, заполнил его, попросив у меня паспорт, и дал мне расписаться. Договор гласил, что я поручаю ему расследовать исчезновение моей собаки и обязуюсь выплатить гонорар в размере двух тысяч рублей в случае успеха с предоплатой в пятьсот рублей. Я подписала бумагу в указанном месте и выдала ему пятисотку. Петряев убрал договор в ящик стола. Значит, если Алла обратилась к нему как к сыщику, он и с ней заполнил подобный договор. Я простилась с сыщиком и, довольная результатом, пошла вниз по лестнице.
Этот горе-сыщик стал ниточкой, которая свяжет нас с Аллой. Алла по-прежнему не переставала меня интересовать. Я чувствовала, что какую-то роль в этом деле она все же играет.
Вернувшись домой, я занялась приготовлениями к вечернему предприятию. Я достала фонарь и убедилась, что батарейки в нем новые и он хорошо светит. Потом вынула из специального ящичка в шкафу набор отмычек и выбрала парочку, которые бы подошли к простецкому английскому замку в петряевском офисе. Эти отмычки достались мне еще во времена моей работы в прокуратуре, когда мы вместе с Кирей, Кирьяновым Владимиром Сергеевичем, теперь подполковником милиции, работали по делу одного квартирного вора. Для вскрытия тайзеровских дверей эти отмычки не подошли бы, а для обычных, с простыми замками, – вполне. Когда стемнело, я надела джинсы, черную водолазку, повязала темную косынку и поехала в «Эдип».
Как я и полагала, света в окнах петряевского офиса не было. Как, впрочем, и в подъезде, и во дворе. Надеясь на то, что в этот час и в этом месте я единственная нарушительница правопорядка, я тихонечко поднялась на пятый этаж. Звонить в дверь для проверки я не стала – слышимость в таких подъездах, где на площадку выходят четыре квартиры, очень большая, особенно ночью. Вместо этого я позвонила по телефону из машины, перед тем как «пойти на дело», и никто мне не ответил.
Посветив фонариком на дверь, я внимательно осмотрела замок. Да, кажется, отмычки подойдут. Не прошло и пяти минут, как я вошла в квартиру и сразу направилась к столу.
В среднем ящике лежало несколько листков – договоры с клиентами. В нарушение всех писаных и неписаных правил этот горе-сыщик хранил их не в сейфе, а просто в ящике стола. Но меня ждало разочарование. Среди документов не нашлось соглашения, подписанного Аллой. «Сразу могла бы догадаться, что Алла не будет ему такие дурацкие бумаги подписывать», – отругала я себя. Она и в офис-то этот никогда наверняка не приезжала, явно стараясь не афишировать свое знакомство с Петряевым. Может, он и настоящего имени ее не знает. На всякий случай я заглянула в другой ящик. Там лежало несколько книжек и блокнот. Уже без всякой надежды на удачу я открыла блокнот и увидела, что это было что-то вроде дневника. Петряев записывал туда даты, имена клиентов и суть поручения. Вот и последняя запись: мое имя и основные данные по делу исчезновения голой хохлатой Милочки.
