bannerbannerbanner
Тень с глушителем

Марина Серова
Тень с глушителем

Полная версия

Кроме того, Сашка клятвенно заверил, что, если операция вдруг слишком сильно затянется или, не дай бог, в стан врага просочатся хоть какие-нибудь сведения обо мне, тетю Милу незамедлительно перевезут в другой курортный город Испании или даже в срочном порядке сменят страну. А кроме того, приставят агента для наблюдения и охраны.

Впрочем, Мельниченко обещал, что такого грубого прокола не может случиться никогда. Потому что этот вопрос курирует лично он.

Мою кандидатуру, с одобрения своего начальства, выбрал тоже Мельниченко лично. И даже его ближайшие помощники не будут проинформированы о том, кто я такая, откуда и как именно Сашка Мельниченко на меня вышел.

Это вселяло надежду, но не могло меня полностью успокоить. Поэтому, для надежности, я связалась с другим своим однокашником и давним другом Генкой Петровым.

Петров был в чине полковника, но, в отличие от Мельниченко, служил в полиции. Мы с ним никогда не теряли связи и очень плотно общаемся, особенно в последние годы. И даже провели совместно несколько весьма успешных полицейских операций.

Советоваться с Петровым я не собиралась. Во-первых, потому что решение уже принято и принципиальное согласие дано. А во-вторых, потому, что преданному другу совершенно не понравится эта «рискованная авантюра», и он обязательно попытается отговорить меня от участия в операции.

Впрочем, полковник Петров каждое мое задание считает рискованным, рабочие планы – авантюрными, а профессию частного телохранителя – бесперспективной и слишком опасной.

Но тем не менее предупредить Генку все равно нужно. Тот факт, что и я, и тетя Мила внезапно «исчезли со всех радаров», не ускользнет от внимания бдительного полковника Петрова. И он будет сильно переживать, а также обязательно предпримет попытку нас найти, что может быть чревато непредвиденными и неприятными последствиями.

На всякий случай вести по телефону никаких крамольных разговоров я не стала. Просто набрала Петрова и пригласила его немного прогуляться, как только у него появится свободное время.

Разумеется, Генка медлить не стал и тут же прибыл на свидание.

Я предложила встретиться в небольшом кафе возле набережной. А потом, едва зайдя внутрь, не задерживаться, а взять кофе навынос и немного прогуляться.

Сначала приятель, зябко ежась на зимнем ветру, медленно, маленькими глотками отпивал горячий напиток, искоса поглядывал на меня в ожидании, что я начну разговор или хотя бы объясню, зачем позвала на срочную встречу.

Но я помалкивала, силясь построить беседу таким образом, чтобы сообщить все необходимое, но не сболтнуть ничего лишнего.

Генка был мне настоящим другом, из тех, что не выдаст, не предаст и поможет в любой ситуации. И скрывать от него что-либо или, тем более, врать мне не хотелось. А рассказать все, как есть, я не имела никакого права. Мельниченко не давал мне таких полномочий, да и не мог дать ни при каких обстоятельствах. Ведь если слишком много болтать, тогда секретная операция рискует превратиться в обычный базарный балаган.

– Давай, Охотникова, колись, что случилось? И что у тебя за новые тайны?! – хитро щурясь, наконец не выдержал и прервал затянувшееся молчание Генка.

– Мы с тетей Милой уедем на некоторое время. Ты, пожалуйста, не переживай, все в порядке.

– Правда? Отдыхать? А в каком направлении собрались?

– В Испанию, – кивнула я, радуясь, что хоть здесь могу проявить искренность.

– Да? А почему в Испанию? Там сейчас не сезон вроде, – медленно протянул Петров.

– Море есть, солнце есть, гораздо теплее, чем здесь, если пожелаешь поплавать, имеются бассейны с морской и пресной водой. Этот курорт круглый год работает, но сейчас там очень привлекательные скидки.

– Правда? И соотечественников там много? – нейтральным тоном поинтересовался Петров.

– Думаю, нет. В основном европейцы, немцы, как правило, или жители северных районов Франции. А что? Ты с какой целью интересуешься?

– Да вот, думаю, скучно там будет тете Миле, даже словом не найдет с кем перемолвиться. Или, разве что, ты ей собираешься компанию составить? Или не в этот раз?!

– Ты, как всегда, нашел, о чем беспокоиться, – фыркнула я, – тетя Мила из тех женщин, что сумеют найти оригинальный выход в любой ситуации. Если сильно захочет, сумеет объясниться или найдет собеседника со знанием русского языка где угодно, хоть в Испании, хоть в Китае.

– Да, – рассмеялся Генка, – или заставит местных жителей в срочном порядке основы русского языка учить.

– Это точно! – Мы дружно рассмеялись и еще немного помолчали.

– А сама ты с ней не едешь? – то ли спрашивал, то ли утверждал Генка.

– Нет, – покачала головой я.

– Но в Тарасове тебя тоже не будет? – тем же тоном продолжил приятель.

– Дома не будет, а там как посмотреть, – уклончиво ответила я, – может статься, придется уйти в глубокое подполье.

– Ты можешь хоть раз в жизни не темнить, а, Охотникова?! Без выкрутасов своих, просто и честно ответить на поставленный вопрос?!

– Вот, знаешь, как раз сейчас так совпало, что не могу, никак не могу, Геночка! – с виноватой улыбкой искренне ответила я. – Потому как получила задание от нашего общего друга.

– Задание?! Так! Что еще за общий друг такой?! – выгнул полковник бровь.

– Сашка Мельниченко, – просто кивнула я.

– А, смежники наши? И чего ему от тебя вдруг понадобилось?! Женька, ты же частник! К чему в это лезть вообще?! У них свои игры, у тебя свои клиенты. Полное разделение интересов и сфер. Так, и чего происходит вообще?!

– Не кипятись, Гена, – я успокаивающим жестом похлопала приятеля по руке, – тут как раз так совпало, что нужны им услуги частника, примерно моей квалификации.

– Боевые искусства, прицельная стрельба, наблюдение, слежка, сбор информации, маскировка, внедрение, владение холодным оружием, взрывное дело, организация диверсий. – Петров начал методично перечислять то, чему нас учили. – Ты, конечно, во всем этом ас. Но что из этого может понадобиться во время выполнения твоего нового задания?

– Сам знаешь, нас учили по принципу – знания и навыки за плечами не носить. А я считаю, если что-то умеешь, это всегда пригодиться может. Но точно, разумеется, не знаю.

– А что за задание у тебя будет?

– Охрана свидетеля. Прости, это секретно, и больше никаких подробностей рассказать не могу.

Несколько минут Генка молчал, переваривая информацию.

– Ой, темнишь ты, подруга! – наконец пробурчал приятель. – И что-то сильно не так с твоей до боли лаконичной историей.

– Потому что она далеко не вся, милый мой друг! Но это секретная операция, и всех деталей даже мне знать не положено.

– Ага. А вот ты скажи мне, что, у целой Конторы своих специалистов не нашлось? Почему вдруг возникла необходимость привлекать человека со стороны?

– Нужен специалист широкого профиля, причем такой, которому Мельниченко сможет безоговорочно доверять. И привлечь меня удобней по многим причинам. Сам ведь знаешь из прошлого опыта.

– Да, мне тоже доводилось тебя лично привлекать к операциям, – не стал спорить полковник, – и все они были достаточно опасные для тебя. Риск, можно сказать, был порой смертельный.

– Брось, Гена, все обошлось тогда, обойдется и теперь.

– Что-то беспокойно мне, Женька, – неожиданно старый друг перешел на шепот.

– Если говорить до конца откровенно, мне – тоже. Иначе этот разговор мог совсем не состояться.

– Откажись! – тут же всерьез разнервничался приятель.

– Не могу. Сам знаешь, Сашка меня с подопечным прикрыл тогда, и за мной должок остался. А долги, как ни крути, отдавать нужно.

– Значит, ввяжешься?! Точно?! И не передумаешь?!

– Генка, уже ввязалась, и маятник раскачивается, а часики тикают.

– Хорошо. Как знаешь, Охотникова. Чем я могу тебе помочь?

– Помнишь, мы вместе с тобой разрабатывали одну операцию? – вместо ответа поинтересовалась я. – Ту, что относительно недавно?

– Это которую, хоть подскажи?!

– Когда мы с подопечной бежали из мест не столь отдаленных и некоторое время были на нелегальном положении.

– Эта ситуация может повториться?

– В общих чертах, – разумеется, я не стала уточнять, что бегать мне придется очень много, и на сей раз совершенно одной, а за спиной целые толпы оголтелых преследователей. Во-первых, это уже и есть детали тайной операции. А во-вторых, лишний раз расстраивать и нервировать друга мне очень не хотелось бы.

– И что нужно, Жень? – Кажется, он или понял меня без слов, или интуитивно уловил отголоски мыслей.

– Твои люди или ты лично тогда оставляли для меня закладки в разных местах города и даже области.

– Ты хочешь, чтобы я тебя снова подстраховал?

– По мере возможности.

– Места те же? Не сомневаюсь, что ты помнишь, только будет ли это удобно?

– Те же, Геночка. По мере возможности, конечно, все-таки с той поры что-то могло поменяться. А подбирать новые места просто времени нет у нас. Операция стартует прямо завтра.

– Торопятся что-то ребятки.

– Оперативная необходимость, – кивнула я, – сам понимаешь, в таких делах промедление может быть смерти подобно.

– Ладно. А ты уверена, что операция будет проходить в нашей местности? И зачем им вообще сдались Тарасов и область?

– Не знаю, Геночка, не спрашивала. Может, кстати, на меня и пал выбор, в первую очередь, из-за хорошего знания местности.

– Или, наоборот, операцию перенесли сюда для твоего в ней участия.

– Может, и так, – не стала я спорить.

– Женька, ты только будь, пожалуйста, очень осторожна! Умоляю, Охотникова, ты ведь знаешь, как сильно мне дорога!

– Друг мой, оставь эти панические настроения! Прорвемся, Генка, и все будет отлично.

– Да, конечно, ты так всегда уверяешь.

– И всегда оказываюсь права.

Нам с приятелем осталось обсудить некоторые детали, дать друг другу несколько обещаний, проститься и разъехаться по домам.

 

Правда я, в отличие от Генки, домой отправилась не сразу.

Дело в том, что мне пришла в голову одна весьма неплохая идея. Что стоит еще немного подстраховаться и обеспечить себе еще один контакт, так, на всякий случай. Вернее, Генка может организовать для меня некую материальную базу, припрятать одежду, может быть, немного денег, оружие в заранее заготовленных местах. В некоторых из них, кстати, в случае острой необходимости можно и на ночлег остановиться. Но выходить с полковником или его людьми на контакт я не смогу. Чтобы не «засветить» давнего приятеля и ни в коем случае не поставить под удар саму операцию.

А этот контакт сможет, в случае необходимости, обеспечить меня нужной информацией. Только встречаться, да и созваниваться с ним сейчас, пожалуй, не стоило.

Поэтому я прямо с телефона зашла на страничку этого парня в одной из соцсетей и оставила короткое сообщение.

Приехала в кафе, хорошо знакомое нам обоим, села за столик с удобным диванчиком, заказала черный чай и стала терпеливо ждать.

Тень появился примерно через полтора часа. Я уже собиралась оставить мысль о встрече, сетуя на невнимательность молодого человека, и отправляться восвояси.

Парень был одет весьма экстравагантно, как, впрочем, и всегда. В яркие кеды, штаны из трикотажной ткани, похожие на спортивные с рисунком в крупную красную и черную клетку и с широкими белыми лампасами по бокам, розовый пиджак, густо украшенный стразами, длинный тонкий шарф и кашемировое полупальто. Длинные, невероятно густые и вьющиеся от природы волосы парнишки были уложены при помощи какого-то геля, что придавал форму локонам.

Тетя Мила такую прическу назвала бы «взрыв на макаронной фабрике». Впрочем, нет, она ни за что не стала бы критиковать своего любимого Гошеньку. Эти двое питали друг к другу сложно объяснимую, но очень нежную привязанность.

Пока я с загадочным видом улыбалась своим мыслям, Тень заказал новомодный смузи из каких-то ягод и плюхнулся за соседний столик.

Наши диванчики стояли спинками друг к другу. Таким образом мы могли осторожно и незаметно для окружающих обмениваться репликами.

Этот парень был хакером, считался асом своего дела и имел устоявшуюся репутацию в сети. Мне доводилось прибегать к его услугам, когда это требовалось для расследований. А однажды даже помогать парнишке выпутаться из серьезных неприятностей. Поэтому подобный способ встреч для нас был не в новинку.

Переговариваясь, мы старались произносить звуки с минимумом артикуляции, как делают школьники, когда нужно что-то шепнуть соседу, да так, чтобы учитель ничего не заметил.

– Привет, если ты звала таким способом, значит, свободно говорить или звонить не можешь? – поинтересовался он.

– Ты все правильно понял. И на всякий случай, следы моего сообщения нужно зачистить.

– Уже, – хмыкнул парнишка, – моя мама дураков не рожала.

– Молодец, – усмехнулась в ответ.

– У тебя для меня будет новое задание?

– Пока не знаю, но может статься, что помощь твоя действительно понадобится. Только во время поиска любой информации по этому делу будь предельно внимателен и очень, очень осторожен. Я нынче буду работать на одну очень серьезную организацию. На их Следственное управление, если точнее.

– Это та организация, шутки с которой плохо заканчиваются? – Тень мгновенно уловил основную мысль.

– Весьма, мой юный друг! Так что ты можешь прямо сейчас немного подумать и отказаться, в обиде не буду, обещаю.

– Считай, уже подумал, – задорно хихикнул он, – что нужно будет, только найди возможность сообщить, все сделаю.

– С этим, кстати, тоже могут быть проблемы, – едва шевеля губами, сообщила я.

– А чего такого? Сейчас уже даже в самой глуши у всех интернет имеется, стационарный или мобильный.

– Скорее всего, у меня не будет доступа ни к тому, ни к другому.

– Ты, Женька, даешь! Уж не в тундру ли ты собираешься забраться?!

– Гораздо глубже, ухожу в настоящее подполье. Использовать этот способ встреч тоже будет нельзя, небезопасно для тебя.

– Ладно, а к стационарному телефону или, скажем, к телефону-автомату у тебя будет доступ?

– Полагаю, сумею найти, если очень сильно постараюсь.

– Вот и отлично. Тогда запоминай номер. Сам не знаю почему, я не стал стационарный телефон отключать, хоть по нему месяцами никто ни одного звонка не делает.

– Значит, если зазвонит, ты сразу будешь знать, что это я вышла на связь и нуждаюсь в срочной помощи.

– Конечно. И не переживай, я известный домосед, так что твой звонок не пропущу.

– Вот и договорились. Спасибо тебе, Тень.

– Да, пока не за что. Удачи, – парнишка хмыкнул в своей обычной манере.

Пару раз повторил номер, чтобы я хорошенько запомнила. В два больших глотка допил смузи и торопливо покинул кафе.

Я еще немного посидела, допила давно остывший чай и отправилась домой.

Время уже позднее, а перед началом операции было бы не лишним хорошенько отоспаться.

* * *

Утром я проснулась рано по давней привычке. Но вопреки обыкновению, не стала оправляться на пробежку, просто сделала легкую гимнастику, чтобы скорее проснуться и привести мышцы в тонус, потом приняла душ и сварила кофе.

Скоро должна прийти машина от Сашки Мельниченко. Разумеется, мой автомобиль останется дома на стоянке, как и документы, револьвер и все прочее, по чему можно было опознать во мне Евгению Охотникову.

Оделась я тоже предельно просто, удобно и чтобы ничего лишнего. Из оружия захватила только самое необходимое и неприметное. Несколько ножей, самодельную заточку, которую было удобно прятать практически в любой обуви. Все остальное придется добывать прямо на месте, по мере необходимости. В таких делах всего и сразу не предусмотреть.

Вопреки ожиданию, за рулем прибывшей машины был лично Сашка Мельниченко.

– Доброе утро, все в силе? – поинтересовалась я, забираясь внутрь.

– Да, ты все вводные помнишь? – Похоже, приятель нервничал, хоть и пытался это скрывать.

– Разумеется. Что у нас со временем?

– Нормально. Но нужно успеть до утреннего врачебного обхода. Чтобы персонал смог увидеть и, как следствие, понять, как можно меньше.

Мы обсудили еще несколько важных деталей. В частности, куратор сообщил мне, что подопечную зовут Светлана Липник. То есть отныне мне предстоит отзываться только на это имя.

Потом мы на некоторое время замолчали.

– Слушай, Охотникова, – наконец нарушил молчание Мельниченко, – а у тебя точно все в порядке? В эти дни ничего такого подозрительного не происходило?

– Порядок. Тетя Мила благополучно отбыла, уже звонила, выражала первые восторги по поводу круиза. Я ее, кстати, предупредила, что ненадолго уеду и связи со мной не будет.

– И больше ничего? – В голосе приятеля слышалось недоверие.

– Конечно. А что? Твоя «наружка» докладывает тревожные вещи?! – не сдержалась и съязвила я. – Ребятам, кстати, над техникой поработать не помешает, хромает она у них.

– Не сомневался, что ты сумеешь их заметить, – хмыкнул Сашка. И тут же продолжил: – Но присмотреть за тобой нужно было, сама понимаешь. Так что о встрече с мужчиной, по словесному описанию похожему на Генку Петрова, мне, конечно же, доложили. И я хотел поинтересоваться, Охотникова, зачем ты с ним встречалась и что конкретно рассказывала?

– Операция секретная, более того, я сама толком ничего не знаю. Так что ничего особенного, можешь не беспокоиться. А предупредить Генку я должна была. И если ты сам хорошенько подумаешь, то со мной согласишься.

– Да?! Это с чем еще я согласиться должен?! – сердито фыркнул Сашка.

– Мы с Петровым регулярно общаемся, частенько созваниваемся и встречаемся. А если я уезжаю надолго, то всегда его предупреждаю и прошу Генку, чтобы за тетей Милой приглядел. А тут он кинется: ни меня, ни тетушки нет, исчезли без слова, без звонка. Представляешь, какую он бурную деятельность развить может, если озадачится поисками? Вот и скажи, оно тебе надо?

– В свете надвигающихся событий – не очень. Пожалуй, в этом ты права, Охотникова. И что я к тебе слежку приставил, пожалуйста, не сердись. Просто на всякий случай решил перестраховаться.

– Ладно. Дело твое, – равнодушно пожала я плечами.

– А потом ты куда ходила?! – как бы невзначай спросил он. – Вроде бы не сразу домой отправилась?

– Да, в кафе немного посидела. Мне хотелось подумать, но не в тишине пустой квартиры, а среди людей.

– И народ вроде кругом, и никто не мешает? – кивнул Сашка. – Понимаю тебя. Очень хорошо понимаю.

Весь остальной путь до клиники пластической хирургии мы молчали. Я старалась сосредоточиться, Мельниченко, видимо, просчитывал что-то свое или взвешивал имеющиеся шансы на успех.

Начало операции и сам процесс подмены прошли легко и непринужденно, как, впрочем, и было задумано.

Сашка припарковал машину со стороны служебного входа.

Мы незаметно внедрились внутрь. Прямо там, в небольшой каморке возле коридора, быстренько переоделись.

Я надела светло-салатного цвета брючный костюм медсестры, белый халат, медицинскую шапочку, марлевую повязку на лицо и мягкие тапочки на ноги. Мельниченко набросил халат и натянул бахилы на обувь. Теперь я походила на медицинского работника, сопровождающего куда-то посетителя.

А на самом деле, это Сашка коридорами и переходами вел меня в палату, где лежала свидетельница, которую сейчас охраняли два вооруженных «бойца» Мельниченко.

Мы увиделись с ней мельком. Женщина с бледной кожей и почти полностью забинтованным лицом действительно походила на меня ростом и комплекцией. Ее волосы были немного короче, но подстрижены, как у меня, и выкрашены в черный цвет.

Линзы, корректирующие цвет глаз, я надела еще дома. Сейчас нам с подопечной оставалось только поменяться одеждой.

Бойцов Сашка незамедлительно выставил за дверь.

Я сбросила костюм медсестры, надела легкую пижаму и теплый халат, в палате, кажется, было слегка прохладно. Незаметно распихала по карманам и другим укромным местам оружие. Свои вещи, заранее упакованные в пакет, запихнула в тумбочку.

Мельниченко достаточно ловко забинтовал мое лицо. Потом помог Светлане снять бинты, надеть шапочку и маску, набросить халат.

Все это проделали молча, сосредоточенно и достаточно быстро.

– Так, Охотникова, немедленно забирайся в постель, с персоналом в лишние разговоры старайся не вступать и не забудь, ты еще слаба после операции и испытываешь жажду после наркоза.

– Я помню, – глухо из-за бинтов буркнула в ответ.

– Ладно. Мы собрались и уходим. Бойцов я с поста снимаю.

– Оставь одного, пусть другой вас сопровождает. Тебя и его вполне хватит для охраны. Сделай вид, что у ребят просто была пересменка.

– С чего бы это мне здесь человека оставлять? Я не планировал.

– Если кто-то за больницей наблюдал, то он увидит, что раньше охрана была, а потом уехала вслед за какой-то медсестрой. А «охраняемое лицо», наоборот, лежит в палате в полном одиночестве. Так все сорваться может на первом же этапе.

– Да, это я не учел, за больницей действительно могут наблюдать.

– Не переживай, потом я сама уйду. Вроде как испугалась, да в панике наутек бросилась. Нормально пройдет.

– Логично, – кивнул Мельниченко. Потом выглянул в коридор и бросил своим ребятам: – Ромка, остаешься на дежурство. Макс, со мной, сопровождающим.

– Есть, – ответили бойцы, практически в унисон.

– А когда смена? – поинтересовался тот парнишка, что помладше, видимо, Ромка.

– Посмотрим, вечером или утром сменю, – не слишком уверенно пообещал Мельниченко. Потом бросил озабоченный взгляд на часы, добавил: – Пора, – и отбыл вместе с подопечной и сопровождающим бойцом.

Я устроилась поудобней в кровати и приготовилась к долгим и нудным часам безделья.

Сначала Ромка меня дичился и держался на расстоянии. Потом мы негромко познакомились, причем я, скрывая усмешку за бинтами, представилась Светланой. А парень на это никак не отреагировал, то ли не знал имени своего «объекта», то ли счел само собой разумеющимся, что наши имена совпадают.

Когда Ромка немного освоился, он достал из внутреннего кармана куртки свернутый трубкой сборник кроссвордов, и мы развлекались до самого обхода.

Много говорить я опасалась, поэтому договорились с Ромкой так: он озвучивает вопрос, и если знает, пишет нужное слово, а если не знает, ждет, пока его попытаюсь назвать я. Выходило достаточно быстро, и в общем-то неплохо.

Перед самым обходом в палату заглянула медсестра:

– Всем доброе утро, – потом обратилась, глядя на меня: – Как самочувствие? Что-нибудь беспокоит? С сегодняшнего дня все препараты вам отменили, но если что-то тянет, ноет или болит, нужно сказать врачу, и он назначит легкие обезболивающие препараты.

 

– Все в порядке, ничего не нужно, – пробормотала я.

– После обхода принесу завтрак. А потом на перевязку, посмотрим, как отеки спадают.

– Спадают отеки, все уже очень неплохо смотрится. Непривычно немного, и все. А перевязка пока не требуется, я ночью спала крепко и сильно разметалась, так что все перебинтовала недавно, буквально только что.

– То, что непривычно, это нормально, со временем все по-другому будет. А крепкий сон это очень хорошо, первый признак того, что с организмом все нормально и идет быстрое восстановление. Тогда только температурку померяем, и пока все, – она протянула мне холодный градусник и торопливо убежала.

Обход тоже прошел быстро и без происшествий.

Врачи поинтересовались самочувствием, порадовались, что у больной нет температуры и крепкий сон. Да и пошли себе дальше. А я тихо радовалась, что на перевязке и осмотре никто не стал настаивать.

Кстати, это все до поры до времени. Ведь врач, в конце концов, пожелает взглянуть на швы или проверить отечность.

Что-то Мельниченко не слишком хорошо этот момент продумал, не все нюансы предусмотрел. Или, разве что, он с лечащим врачом заранее договориться умудрился, только меня не счел нужным предупредить. Или считает, что я здесь в тишине и покое прохладной палаты пробуду не слишком долго.

На завтрак принесли сваренные вкрутую яйца, творог, хлеб с маслом и чай, почему-то сладкий.

Я разделила трапезу со своим охранником, ведь он давно на посту, и если и брал с собой какие-то бутерброды, съел их давным-давно.

Потом после недолгих уговоров вручила пареньку деньги и отправила в буфет, чтобы купил воду в большой бутылке, каких-нибудь плюшек, бутербродов или печенья.

Так что до самого обеда и после него мы проводили время с пользой, перекусывали, разгадывали кроссворды или негромко болтали о разной ерунде.

На вечернем обходе, как раз перед тем, как весь персонал, кроме дежурных, соберется разойтись по домам, мой лечащий врач снова поинтересовался самочувствием и заверил, что, если все и дальше будет так хорошо, не за горами выписка.

Я постаралась порадоваться этому известию, но, на всякий случай, сдержанно и без фанатизма.

Когда, с наступлением вечера, больничное крыло опустело, стало очень тихо вокруг. И только отдельные звуки, чьи-то легкие шаги по коридору изредка нарушали тишину.

Видимо, здесь в каждой палате имелись свои удобства, еду тоже обычно разносили по комнатам, и вся система была построена так, чтобы пациенты практически не встречались друг с другом и пореже бродили по коридорам. Что правильно, клиника эта хорошая, известная, в ней работают специалисты европейского уровня. А вот цены за услуги всегда немного ниже. Значит, к нам в Тарасов может приехать любая столичная знаменитость, чтобы в тишине провинциального города отдохнуть от суеты и заодно сделать ринопластику, откорректировать морщинки или подтянуть овал лица. И разумеется, знаменитость пожелает лежать не просто в палате, а в комфортных условиях. С обязательным соблюдением всех правил конфиденциальности. И знаменитости, разумеется, не понравится повышенное внимание и ажиотаж публики. Или, к примеру, болтовня персонала, или навязчивое общение со стороны других пациентов.

С наступлением темноты мой охранник задремал, устроившись в удобном кресле. Вот и пусть поспит, парень вторые сутки на ногах и, вероятно, сильно устал.

Я устроилась поудобней, но засыпать, разумеется, не собиралась, по крайней мере, крепко. За годы службы и потом во время выполнения различных заданий я сформировала в себе способность в напряженной ситуации дремать, что называется, вполглаза. Так что если и засну, то не крепко, и буду прямо сквозь легкую дрему прислушиваться к каждому шороху в коридоре или, тем более, в палате.

Я лежала почти неподвижно, прикидывалась спящей, а сон, вопреки ожиданиям, не шел, и мозг продолжал лихорадочно работать. Я то обдумывала и пыталась спрогнозировать дальнейшее развитие этой ситуации. То, не торопясь, мысленно перебирала словесные описания киллеров, что могут явиться по душу подопечной. Продумывала свои дальнейшие действия в случае покушения. А заодно пыталась прикинуть, как быть и что делать с бойцом Мельниченко. Ведь нападавшие могут пожелать устранить моего охранника в первую очередь, чтобы не мешался под ногами. А значит, оставаясь здесь, молодой человек тоже подставлялся под удар.

Мельниченко и это не предусмотрел, вернее, не думал, что здесь понадобится присутствие кого-то из парней.

И я тоже хороша, бездельничала весь день, а теперь жалею, что сразу не придумала, не проработала и не обсудила с парнем план дальнейших действий. Например, не предложила в случае тревоги благоразумно ретироваться в сторону туалетной комнаты и там затаиться на время.

Если хорошенько подумать и перебрать варианты, это единственно верное действие, что может гарантировать молодому человеку практически стопроцентную безопасность. Но будить Ромку, чтобы обговорить с ним этот предварительный и простой план, все же сочла преждевременным, в конце концов, сегодня нападение может и не состояться. Так зачем зря тревожить молодого человека?

Первая половина ночи прошла без происшествий, в коридоре больничного крыла царила тишина, рядом в кресле сладко посапывал Роман, меня неумолимо начинало клонить в сон. И я позволила себе ненадолго смежить веки, но крепко засыпать не стала.

Сложно сказать, сколько прошло времени, кажется, я действительно задремала. Поэтому осторожных шагов в коридоре не слышала. Зато будто кожей почувствовала, что кто-то аккуратно тронул ручку двери, проверяя, открыто ли.

Мягкий щелчок язычка замка показался гулким, словно набат, этот звук молнией пролетел по нервам, мгновенно взбодрил меня и унес остатки сна.

Я подпрыгнула в кровати, бесшумной молнией метнулась к креслу, в котором спал Ромка.

– Гости к нам, бегом в туалет и запрись там! – прошипела ему на ухо, выдергивая из комфорта мягкого сиденья. – Бегом!

Благо реакция у бойца оказалась замечательная. Видно, тоже приучен спать вполглаза.

Он бесшумным котом на мягких лапах метнулся к туалетной комнате, внедрился внутрь и закрыл за собой двери. А я легкой тенью, бесшумно ступая, быстро вернулась на место, улеглась обратно в кровать и накрылась одеялом.

На все про все ушло не больше тридцати секунд.

Посетитель за дверью все еще размышлял, оценивая свои шансы.

А я уже достала нож, улеглась на спину и спрятала под одеялом руку с зажатым в ней ножом. Глаза пока закрывать не стала, пусть лучше привыкнут к темноте палаты. Коридор хоть и скудно, но все ж таки освещен. Значит, нашему визитеру понадобится минут пять, чтобы осмотреться в темноте и оценить обстановку. Мне вполне хватит времени, чтобы попытаться понять, кто наш незваный гость и как с ним будет лучше поступить.

Хотя, собственно, что конкретно я буду делать, не так уж и важно, потому что задачу мне поставили однозначную. И в палату сейчас пробирается не архиерей, а убийца, на счету у которого примерно с десяток жертв.

Тем временем человек аккуратно открыл двери, медленно, осторожно ступая, двинулся вперед, прошел арку, что в виде маленького коридорчика отделяла комнату от входа, и стал, оглядываясь, пробираться ближе к кровати.

Я поспешила прикрыть глаза и, не двигаясь, притворилась спящей. Но за эти мгновения успела рассмотреть высокую и, вероятно, слишком худую фигуру мужчины в темной одежде.

Если немного подумать и свериться с описанием, что давал Мельниченко, мужчина со своими несуразно длинными конечностями походил на киллера по кличке Богомол, у которого был излюбленный метод убийства при помощи холодного оружия. Обычно он предпочитает достаточно длинный нож с узким обоюдоострым лезвием, похожий на стилет, убивает своих жертв с близкого расстояния. Что само по себе является признаком достаточно высокой квалификации и крепких нервов.

Любопытно, он меня сразу убить попытается или решит сказать напутственную речь и все хорошенько разъяснить?

Не успела я додумать этот вопрос до конца, как мужчина прыгнул на меня, наваливаясь нижней частью тела на грудную клетку и правую руку, лишая возможности двигаться. Одновременно с этим, рукой он схватил меня за горло и сильно сжал, не допуская попыток крикнуть или вдохнуть.

– Что, падла, понимаешь, откуда смерть твоя пришла?! – злобно прошипел он. И добавил непечатное ругательство.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13 
Рейтинг@Mail.ru