Марина Серова
Смерть по рецепту Медичи
– Вы были связаны с мафией? – удивилась я.
– Тогда, в девяностые, никто никого не спрашивал, хочет ли он «дружить» с мафией. Просто приходили крепкие ребята и говорили: «Парень, у тебя проблемы», и если парень не понимал, что нужно заплатить, то у него действительно начинались проблемы. Могли поджечь склад, устроить автомобильную аварию, избить до полусмерти… да много чего могли. Им нужны были только деньги. Потом их времена прошли. Я давно забыл, когда последний раз платил за свое спокойствие, но недавно мне напомнили об этом самым неожиданным образом. – Андрей Николаевич потянулся к пачке салфеток, взял одну, громко высморкался и извинился за прерванный рассказ.
– Ну так вот, – продолжил он, – когда я захотел, чтобы «Доктора Гора» признали лекарственным средством, мне мягко намекнули на мое прошлое и отклонили просьбу, мотивировав отказ тем, что средство не прошло клинические испытания. Да, с клиническими испытаниями проблема, но мне намекнули и на мое «темное» прошлое. Кто и каким образом мог рассказать комиссии, что я двадцать пять лет назад платил бандитам? – Горлов подпер подбородок рукой, хлопнув себя по щеке, и вопросительно посмотрел на меня.
Я ничего не могла ответить на его вопрос и только пожала плечами. Рассказать мог кто угодно. Даже тот, кто сейчас сидит в такой комиссии. Многие из тех, кто в девяностые ходил в спортивном костюме, сейчас переоделись в фирменные пиджаки и воротят нос ото всех, чье прошлое похоже на их собственное.
– Но это еще не все, – продолжал Андрей Николаевич, – моей жене кто-то насплетничал, что Ольга, – он показал рукой в сторону приемной, – моя любовница.
– А это не так? Честно говоря, я тоже об этом подумала, когда ее увидела. Красивая женщина. – Ну, насчет любовницы – это не по моей части. Любовницы есть у всех моих бывших клиентов. Нет, один раз было исключение, но клиент был уже не в том возрасте, когда обращают внимание на красивых женщин.
– Конечно нет! – раздраженно крикнул Горлов. – Почему все вокруг думают, что красивые женщины обязательно должны быть чьими-то любовницами? А вчера – лаборатория. Кто-то подбирается к моей докторской? – Горлов нервно открыл ящик стола. Потом пристально посмотрел на меня и взял себя в руки.
– А чего это я взялся вам жаловаться? – сказал он с вымученной улыбкой. – Да, у меня есть проблемы, поэтому я нанял вас меня охранять.
– А почему не круглосуточно? Почему только на совещаниях? – недоумевала я. – Если вам угрожает опасность, то вас необходимо охранять постоянно!
– Не стоит так беспокоиться, Женя. Дома и в офисе я чувствую себя в безопасности. Здесь мне ничего не грозит, – твердо произнес Андрей Николаевич.
– А дорога туда и обратно?
– Мой шофер возит меня уже пять лет.
– Хорошо. Но от дорожных происшествий никто не застрахован, – не унималась я.
Горлов только махнул рукой.
– Иван – опытный водитель, он на дороге как рыба в воде.
Я не стала возражать, но для себя решила, что с сегодняшнего дня за директором «Фармалюкса» не мешало бы присматривать и в нерабочее время. Осталось убедить Андрея Николаевича в том, что телохранитель ему нужен не только на совещаниях и во время поездок. К тому же Горлов, хоть и говорил много, но ни словом не упомянул о том, кого он на самом деле опасается. Это нужно будет выяснить у Бодрова. Только начальник отдела по борьбе с организованной преступностью может знать, насколько опасны для Горлова злоумышленники, в деле которых фигурируют результаты анализов из лаборатории «Фармалюкса».
– Андрей Николаевич, мы сегодня куда-нибудь поедем?
– Нет, Женя. Сейчас вы поедете к Бодрову, он до трех на месте, там выясните все, что вам нужно выяснить. А я пока займусь своей лабораторией, – он осекся и посмотрел на меня, – бывшей лабораторией. Надо будет перебросить заказы, посмотреть, в каком состоянии оборудование, – в общем, на сегодняшний день дел хватит. Поезжайте, не тяните время. Может, что-то и прояснится. Мне не терпится узнать, кто мог нашептать комиссии о начале моей карьеры.
Я сказала «угу» и молча вышла из кабинета. Ольга в приемной пила чай.
– О чем вы так долго говорили с шефом? – спросила она с улыбкой.
– О пожаре. – У меня не было желания делиться с ней своими секретами. Я улыбнулась в ответ и вышла из приемной. Больше всего меня мучил вопрос, почему Горлов ограничивает мое присутствие. Что за этим кроется? Простое нежелание постоянно быть под присмотром или беспечность? Может, он почувствовал опасность, но не уверен в том, что злоумышленник пойдет дальше? Это он напрасно. Если кто-то начал с поджога лаборатории, значит, готовится что-то серьезное, возможно убийство. И этому серьезному я должна помешать во что бы то ни стало.
* * *
Я ехала в сторону городского отдела полиции и думала: почему я не осталась поговорить с Ольгой? Она ведь секретарь директора и должна быть посвящена во многие его тайны. Для этого вовсе не обязательно быть его любовницей. Достаточно ежедневно следить за теми, кто к нему приходит. А это – первая обязанность секретаря! Но шеф меня поторопил, и я выполнила его пожелание. Да, поговорить с Ольгой нужно обязательно.
А что, интересно, скажет мне Бодров? Что я ему скажу? «Олег Михайлович, дайте мне посмотреть все дела, где фигурирует отравление?» Или нет, вот так: «Олег Михайлович, кто у нас в Тарасове занимается изготовлением смертельных ядов?» Тогда он наверняка покрутит пальцем у виска и отправит меня обратно с пустыми руками. Я улыбнулась своим мыслям, притормозила напротив главного входа и вышла из машины. Ну что ж, Охотникова, будем действовать наугад, а война план покажет.
В разговоре с шефом я не стала распространяться о том, что мы с Бодровым давно знакомы. Не то чтобы я ему не доверяла, но о таких вещах лучше лишний раз не упоминать: оно спокойнее. А то скажешь, что знакома с начальником отдела по борьбе с организованной преступностью, а клиент замкнется. Решит, что в его частную жизнь вторглась полиция. И объясняй ему потом, что ты не верблюд. В принципе, если бы шеф не отправил меня к Бодрову, я бы сама рано или поздно к нему обратилась. Но раз уж так вышло, пусть Горлов думает, что нас познакомил он.
Я прошла мимо охранника, поднялась на третий этаж и постучала в дверь знакомого кабинета. Из-за двери послышалось: «Войдите!» – и я проскользнула внутрь. Бодров сидел за большим двухтумбовым столом и с ненавистью смотрел на кактус. Кактус стоял на сейфе рядом с окном. Он был большой, правильной овальной формы, окруженный по периметру еще не распустившимися цветками. Один цветок в самом центре цветочного кольца уже зацвел. В кабинете пахло мышами. Я поморщилась. Бодров заметил и сказал:
– Здорово, Евгения! Чуешь, как пахнет этот нарцисс?
Я не поняла, о чем спросил меня капитан, пожала плечами и поздоровалась как ни в чем ни бывало.
– Здравствуйте, Олег Михайлович.
– Ты что, не чувствуешь запах? У тебя насморк? – Лицо Бодрова приняло озабоченное выражение. И тут до меня наконец дошло:
– Олег Михайлович, это кактус так пахнет? – Я была настолько удивлена, что подошла к цветку, понюхала распустившуюся «лилию» и невольно отшатнулась. – Какая гадость! – прошептала я и отошла подальше, туда, где запах был не таким резким.
– Оценила? – хохотнул капитан. – Вот так и некоторые люди: посмотришь – все в них красиво и ладно, а копнешь глубже – душа вонючая, как этот цветок. – Бодров включил селектор и сказал: – Петров, ты на месте?
– Да, Олег Михайлович!
– Вынеси из моего кабинета эту гадость.
Видимо, о существовании кактуса знал весь отдел. Петров, молодой сержант, появился через пару секунд, взял горшок с цветущим монстром и поморщился:
– Куда его, Олег Михайлович?
– Как куда? В сортир! Смотри, в коридоре где-нибудь не оставь! Проверю!
– Есть! – отрапортовал Петров и вышел из кабинета, держа горшок с кактусом на вытянутых руках.
– И пока весь не отцветет, пусть стоит в туалете! – крикнул ему вдогонку капитан.
– Есть! – послышалось из коридора, и дверь в кабинет закрылась.
– Фу! – произнес Бодров и встал из-за стола. – Нужно открыть форточку, чтобы выветрилось. – Он подошел к окну и настежь распахнул фрамугу. – А что ты, Женя, думаешь по этому поводу?
– Вы насчет кактуса или насчет людей, на него похожих?
– Хороший вопрос, – довольным тоном сказал капитан, – и в вашем с Горловым случае очень своевременный.
– Почему с Горловым? – удивилась я.
Бодров пристально посмотрел на меня.
– А ты еще не знаешь?
Я отрицательно покачала головой.
– К Горлову кто-то подбирается. Кто-то очень хитрый и осторожный. Это я посоветовал ему нанять телохранителя и рекомендовал тебя.
– Но Гиревой мне сказал, что меня рекомендовал Климов? – недоумевала я.
– Это Горлов посоветовал Гиревому обратиться к тебе через Климова. Мы решили, что мое участие не стоит афишировать. Пусть все думают, что директор «Фармалюкса» решил окружить себя вниманием молодой и красивой женщины.
Я покраснела. Нет, конечно, я не считала себя дурнушкой. Но получить комплимент от начальника уголовной полиции? Кто может этим похвастаться? Начальнику отдела по борьбе с организованной преступностью положено ругать личный состав, приказывать, указывать на ошибки и требовать их исправления, но… говорить комплименты? Хотя мужчины все одинаковы! Сегодня он может позволить себе сказать мне комплимент, а завтра, может быть, лишит лицензии частного телохранителя! Всякое может быть. Я улыбнулась своим мыслям. Бодров понял мою улыбку по-своему и тоже улыбнулся в ответ. Однако его улыбка быстро погасла.
– Ну, рассказывай, с чем пришла, – сказал он очень серьезно.
– Я хотела бы ознакомиться с делами, в которых фигурируют результаты анализов, сделанных в лаборатории Горлова.
Олег Михайлович чуть наклонил свою седеющую голову и сцепил пальцы рук.
– Со всеми делами? – коротко спросил он, бросив на меня быстрый цепкий взгляд.
– Андрей Николаевич что-то говорил о трансдермальных ядах… – начала я, но капитан меня перебил.
– Дело, в котором фигурирует трансдермальный яд, одно, и оно, к сожалению, не раскрыто. А другие виды отравлений тебя интересуют?
– Да, конечно, но только смертельные случаи, – уточнила я.
– Ты думаешь, все так серьезно?
– Думаю, что опасаться надо самого худшего. Легкая диарея не в счет.
– Да, пожалуй, ты права. – Бодров задумался. – Я поговорю сегодня с начальником архивного отдела. Но он мне не подчиняется: по званию мы равны. Нет, нет, я не отказываю, – предупредил он мой протест, – просто я должен буду написать официальное заявление на имя начальника полиции, подписать его и принести в архив. Только тогда мы с тобой получим доступ к требуемым делам.
– И долго ждать? – спросила я разочарованно. Мне казалось, что начальник отдела по борьбе с организованной преступностью должен быть наделен всеми мыслимыми и немыслимыми полномочиями. – Неужели судьба человека зависит от какой-то бумажки?
Олег Михайлович многозначительно откашлялся.
– Ворошить старые дела можно только с разрешения начальника полиции. Среди них могут быть нераскрытые, отложенные до благоприятного времени. И раскрывать тайну таких дел не имеет права никто.
– А как же я? – Я совсем потерялась.
– Ты, Женя, исключение. Но и тебе будет доверено не все. Сначала с делами ознакомлюсь я лично, после чего сообщу тебе только ту информацию, которую сочту нужным сообщить. Ни больше ни меньше.
Такое положение вещей меня, в принципе, устраивало, но сколько времени мне придется ждать?
– Когда я смогу получить эту информацию? – спросила я разочарованно.
– Думаю, денька так через два-три, не раньше. Дел, проходивших через лабораторию Горлова, много, так что покопаться придется основательно.
– Когда мне вам позвонить? – Я поняла, что разговор подходит к концу.
– Я сам тебе позвоню, как только откопаю что-нибудь интересное, – пообещал Бодров.
Я поняла, что мне пора уходить, и медленно поднялась со стула.
– Буду ждать вашего звонка. От него зависит очень многое. – Я сочла нужным еще раз напомнить о важности своей просьбы. – Возможно, от результатов архивного поиска зависит жизнь моего клиента.
– Ну-ну, Женя! Без патетики! – Хозяин кабинета поднялся с кресла, чтобы проводить меня до двери. – Все образуется. А пока пощупай знакомых Горлова, это не помешает.
Я молча кивнула, и мы простились.
Результат визита к начальнику отдела по борьбе с организованной преступностью меня не ободрил. Я ждала большего. Уже спускаясь по лестнице, я вспомнила, что не спросила Бодрова, не было ли у них дела в отношении Цветкова. Но возвращаться и спрашивать я не стала: мне сегодня предстоял визит к Диме Волочкову, который наверняка обо всем знал. Я посмотрела на часы: было уже за полдень, пора бы и Стасу позвонить. Как будто услышав мои мысли, проснулся телефон. Я взяла трубку. Звонил Стас:
– Алло, Женя, ты готова встретиться с всезнающим Волочковым? Так вот, сегодня после пяти. Тебя устроит?
Конечно, меня устроит, только где я буду болтаться до пяти? Можно было, конечно, съездить домой, тем более что тетя Мила ждет не дождется лекарства. Наверное, я так и сделаю.
– На какой машине поедем? На твоей, на моей или опять на двух сразу?
Стас задумался. Но думал он ровно пятнадцать секунд.
– Давай каждый на своей. А то потом мне нужно еще в одно место, а ты наверняка поедешь домой, к тетушке.
– Ну, я могу взять тебя с собой, накормить ужином, – интриговала я. Нам со Стасом из-за его любви к собственному транспорту никогда не удавалось назначить встречу по дороге.
– Я могу поужинать в кафе. Ты будешь дома?
– Да, я сейчас еду домой и буду ждать, когда ты освободишься. – Стас напрашивался на угощение. Вообще, у меня в последнее время возникло подозрение, что неугомонный рекламщик ездит не ко мне, а к тете Миле, а за вкусную еду расплачивается тем, что снабжает меня информацией.
– Тогда жди меня около четырех, – сказал Стас и повесил трубку.
Конечно, буду ждать. И тетя Мила тоже. Она очень любит, когда он рассказывает что-то новенькое. Не все же сериалы смотреть, нужно и о живых людях послушать.
Я вышла из горотдела полиции. Мой «фольк» стоял там, где я его оставила, а на ветровом стекле под дворником торчала квитанция на штраф. «Этого мне только не хватало», – подумала я, вынимая бумажку из-под дворника и соображая, за что меня записали в нарушители. Я огляделась вокруг: прямо напротив входа в городской отдел полиции повесили знак, запрещающий остановку! Какая глупость! А что делать служебным машинам? Или служебным останавливаться все-таки можно? Наверное, да.
Но мне теперь при необходимости придется оставлять машину за два квартала до горотдела. Как неудобно! Но ничего не поделаешь. Можно, конечно, наплевать на знак и оставлять машину там, где я привыкла. Штраф небольшой, от меня не убудет. Но тут перед моими глазами возник четкий образ того, как мой любимый «фольк» бесцеремонно грузят в эвакуатор, и я сдалась. Да, знак есть, и мне придется соблюдать правила дорожного движения. Я покрутила квитанцию в руках, села за руль и направилась к ближайшему отделению Сбербанка.
* * *
Когда я открыла дверь квартиры, тетя Мила первым долгом спросила:
– Ну что, привезла лекарство?
Я достала из сумочки пачку и флакон и отдала тетушке, повторив рекомендации фармацевта.
Тетя Мила скептически осмотрела таблетки и вытащила аннотацию.
– Витаминки для сердца, – произнесла она, прочтя инструкцию до конца, – это, по крайней мере, не повредит. Ну а валосердин я уже пью. Это правда поможет?
– Фармацевт сказала, что да. Но если боли не прекратятся, она советовала обратиться к врачу.
– Я подожду «Доктора Гора», – твердо проговорила тетя Мила, – мне кажется, что средство, созданное самим Горловым, должно быть идеальным.
Меня позабавило такое отношение тетушки к моему подопечному.
– Ты пей пока что есть, а бальзам я тебе достану чуть позже, – пообещала я. Еще не хватало, чтобы она загремела в больницу из-за того, что бальзам еще не поступил в продажу.
– Хорошо, я выпью. А если мне будет хуже?
– Хуже не будет. Ты же сама сказала: витаминки для сердца. Попей недельку, а там посмотришь и решишь, что тебе делать: принимать заветный бальзам или обратиться к специалисту.
– Ладно, Женя, – смирилась тетя Мила и унесла лекарства к себе в комнату.
Я вздохнула с облегчением. Нет, про «Доктора Гора» я не забыла, просто теперь у меня появилось немного времени, чтобы его достать. Я прошла к себе в комнату и включила компьютер. Нужно еще раз зайти на сайт «Виринеи» и внимательно посмотреть, чем занимается компания. А заодно найти сайт «Фармалюкса» и сравнить. Может, это мне поможет отыскать какую-нибудь зацепку?
– Женечка, ты кушать хочешь? – Тетю Милу, как всегда, больше заботило состояние моего желудка.
– Чуть позже, когда приедет Стас.
– К нам приедет Стасик? – обрадовалась тетушка. – Во сколько? Я успею приготовить блинчики с мясом?
– Успеешь, он будет к четырем, – сказала я, выбирая нужную ссылку, – сейчас только половина третьего. – И я вплотную занялась сайтами обеих компаний.
Полтора часа пролетели незаметно, я теперь знала досконально, чем занимаются обе компании, знала цены на лекарства, контактные телефоны и много чего еще. Но я не знала главного: был ли Цветков связан с бандитами или он, как Горлов, оказался в свое время дойной коровой для лихих молодцов. Может, встреча с Волочковым что-нибудь прояснит?
В дверь позвонили. Тетя Мила пошла открывать. Я тоже вышла из своей комнаты посмотреть, кто пришел. В прихожей стоял вечно улыбающийся Стас и что-то шептал тете Миле на ухо. По лицу тетушки было видно, что рекламщик говорит ей что-то очень приятное. Я пару минут смотрела на эту идиллию, потом решила ее прервать.
– Стасик, мы едем к Волочкову?
– Да, сейчас, – торопливо произнес он, неопределенно махнул рукой и продолжал что-то тихо шептать тете Миле. Наконец он закончил и послал тетушке многозначительный взгляд.
– Блинчики с мясом будешь? – ласково спросила его моя родственница.
Таким ласковым тоном тетушка даже со мной не разговаривала. Я начинала ревновать.
– А мне можно блинчик? – спросила я с легкой язвинкой.
Тетя Мила сразу это почувствовала и ответила мне таким же тоном.
– Можно, Женечка, даже два.
Получив приглашение, я первая зашла на кухню и села за стол. Тетя Мила не торопясь поставила на середину стола миску с блинчиками и полезла в буфет за тарелками. Стас сел рядом и лукаво посмотрел на меня:
– Ревнуешь к тетушке? – Его улыбка стала ослепительной.
– Вот еще. – Я сделала вид, что обиделась. – О чем вы шептались?
– Это наш с тетей Милой секрет. Правда, тетя Мила?
– Чистая правда, – ответила с улыбкой тетушка, но не стерпела и выдала тайну: – Мы говорили о новом детективном сериале. Там такие события… – она покачала головой, – я тебе вечером расскажу.
– Лучше скажи, как он называется, я сама посмотрю.
– Вечером, Женечка, вечером. Сейчас мы пополдничаем, и вы поедете куда вам надо. Хорошие фильмы нужно смотреть не торопясь.
Я вздохнула, но возражать не стала. Сериалы – не моя страсть. Я люблю остросюжетные фильмы. Но об этом потом. Сейчас передо мной на тарелке лежали два вкуснейших тетушкиных блинчика, и я отдала им должное. После трапезы я встала из-за стола и заметила, что Стас критически меня осматривает.
– Что-то не так?
– Этот твой костюм… – начал рекламщик.
– А что с ним?
– Надень что-нибудь посовременнее. То, что на тебе, годится только для офиса, но не для того, чтобы выманить у рекламщика его секреты.
– Посоветуй что?
– Ты позволишь покопаться в твоем гардеробе? – Стасик встал из-за стола и направился в мою комнату. Я пошла вслед за ним. Он открыл мой шкаф и критически осмотрел вещи. Наконец он закончил ревизию моего гардероба и смерил меня взглядом портного.
– Так, – сказал он тоном, не терпящим возражений, – вон те зеленые джинсы, черная туника и зеленый жилет.
– В жилете будет жарко, – возразила я, – он на синтепоне.
– Ничего, потерпишь. К вечеру будет прохладнее.
– Но я на машине. – Я продолжала возражать, хотя выбор мне понравился. «У него хороший вкус», – подумала я, продолжая настаивать на своем.
– Надевай, не думай. Это – самое-самое в твоем гардеробе. Сама посмотришь, как это на тебе будет сидеть. Я выйду, а ты переоденься. – Стас вышел из моей комнаты, оставив меня наедине со шкафом.
Я быстро сняла костюм и блузку и надела джинсы с туникой. Да, Стас был прав, в этом наряде я смотрелась совсем по-другому. Я с опаской взяла жилет и примерила его. Да! Так еще интереснее! Вот это вкус у Стаса! Ему бы модельером работать, а он продает рекламу! Сколько людей занимается не своим делом, а все деньги, будь они неладны. Стас бы быстро разобрался с модными веяниями и, может быть, начал создавать уникальные модели массовой одежды. А то зайдешь в магазин, а там такое висит…
– Стас, можешь войти, – крикнула я, с удовольствием рассматривая себя в зеркале и соображая, как пристроить кобуру.
– Это можешь не брать, – поморщился рекламщик, показывая на пистолет, – мы ведь только до «Виринеи» и обратно. Вряд ли за это время произойдут события, требующие применения оружия.
– А вот об этом уже судить не тебе, – отрезала я. Я всегда очень трепетно отношусь к проблемам безопасности. – Пистолет может понадобиться в любую минуту. – Я пристегнула кобуру и вложила в нее оружие.
Стас передразнил меня, очень похоже дернув плечом, но ничего больше не сказал по этому поводу.
– Поехали, Волочков уже ждет.
– Поехали. – Я взяла сумку, и мы вышли из моей комнаты. В прихожей стояла тетя Мила с небольшим свертком.
– Вот, Стасик, я завернула тебе остатки блинчиков. – Она протянула сверток рекламщику.
– Спасибо, тетя Мила. – Климов ослепительно улыбнулся и принял сверток. – До свидания, – сказал он, выходя вслед за мной в подъезд.
– До встречи, – мурлыкнула тетя Мила и закрыла за нами дверь.
– Как она тебя любит, – удивилась я.
– А разве меня можно не любить? – Улыбчивый Стас спрятал сверток в свою сумку. – Блинчики нам пригодятся, когда приедем к Волочкову. Он тоже любитель домашней стряпни.
– Я смотрю, все рекламщики – любители домашней стряпни.
– И не только мы, – поддразнил меня Климов.
– Ладно, давай закроем эту тему, – сдалась я, когда мы вышли из подъезда. – Ну что, по коням?
– По коням, – кивнул Стас и снял свою машину с сигнализации. – Поедешь за мной, я буду показывать дорогу.
– Угу, – буркнула я и пошла к своему «фольку».
Мы выехали из моего двора гуськом: впереди Стас на своем «Ауди», а сзади я на «фольке». Старушки на лавочке проводили наш кортеж взглядом, все как одна поворачивая головы вслед за движением машин. Кто знает, может, и я когда-нибудь буду сидеть на их месте и радоваться любому, даже самому незначительному событию.
Минут через двадцать мы прибыли на место. Фирма «Виринея» занимала двухэтажное здание, видимо специально для нее отстроенное, на первом этаже с фасада располагалась огромная аптека. В торце было несколько двухстворчатых металлических дверей, напоминавших гаражные, из чего я сделала вывод, что там находится склад. Слово «Виринея» красовалось над зданием: огромные объемные буквы были установлены на кронштейнах, крепившихся к крыше. В общем, зрелище впечатляло.
Рядом со зданием была удобная стоянка, куда сразу же свернул Стас. Я немного помедлила, выбирая место ближе к краю, потом тоже поставила машину.
– Ты чего всегда с краю паркуешься? – спросил рекламщик, вылезая из машины.
– Наверное, привычка, – я пожала плечами, – не люблю, когда приходишь на стоянку, а кто-нибудь перекрыл выезд.
– Да уж, – поддакнул Стас, – и этого другого не дождешься…
– …и звать бесполезно, – добавила я.
– Как впечатление? – спросил Климов, сделав широкий жест рукой, будто обводя здание и прилегающую к нему стоянку.
– Сильное. – Я покачала головой, вспомнив муравейник, в котором расположен «Фармалюкс». – Я так понимаю, у конкурента дела идут лучше?
– А вот здесь ты не права! – Стас хитро хихикнул. – Просто у конкурента собственное здание, с которым он может делать все что захочет. Ему не нужно брать разрешение у хозяина строения для того, чтобы установить, к примеру, вон те буквы на крыше.
– А еще?
– А больше ничего! – Улыбка сползла с лица менеджера. – Расходы на здание примерно такие же, как если бы он арендовал его.
– Зачем же тогда все это было построено? – недоумевала я.
– Ты же сама только что ответила на этот вопрос.
– Не помню. – Я потерла лоб.
– Ты, глядя на здание, сказала, что у конкурента дела идут лучше.
– Я сказала «похоже»!
– Вот именно! И все так думают! И никому невдомек, что судить о рентабельности предприятия нужно не по наличию собственного здания, а по бухгалтерским отчетам и состоянию банковского счета. Но это уже мелочи жизни, правда, Женя? – Стас слегка приобнял меня, увлекая в сторону входа. – Вот в эту незаметную дверцу. – Он открыл дверь, выкрашенную в цвет стен, и мы вошли в маленькую прихожую, похожую на карцер. Стас уверенно зашагал по винтовой лестнице, ведущей на второй этаж. Я послушно пошла за ним следом. Вскоре мы оказались на маленькой площадке с единственной дверью. Рекламщик открыл ее, вошел и с порога прокричал:
– Привет, Димыч!
Я вошла следом и увидела только три стола с включенными компьютерами и девушку с длинными волнистыми волосами. Девушка сидела спиной к выходу перед дальним компьютером, на мониторе которого можно было различить детали дизайна. Она была в мужской кофте и вертела в руках черную резинку для волос.
– Ну что, загонял тебя шеф? – обратился Стас к девушке.
«Девушка» обернулась и оказалась парнем, на лице которого едва пробивался первый пушок.
– Да нет, не очень, – ответил парень, собирая волосы в хвост. – Голова только побаливает, – пожаловался он.
– Терпи, Лешенька, у рекламщиков хлеб трудный. Диман, у нас гости! – крикнул Стас еще раз.
Из смежной комнаты вышел небольшого роста по-спортивному стриженный крепыш и направился прямо ко мне.
– Волочков, – протянул он мне руку.
Я пожала протянутую ладонь и представилась в его стиле:
– Охотникова.
Мы оценивающе оглядели друг друга, и Диман пригласил нас пройти в смежную комнату. Там стоял огромный стол, вокруг которого в беспорядке были разбросаны куски аракала. Как я поняла, стол служил для раскройки макетов. Рядом со столом стояла тумбочка с грязными бокалами и электрический чайник. Там же лежал полиэтиленовый пакет с какой-то снедью.
– Ну, принес что-нибудь? – спросил Диман, обращаясь к Стасу.
Тот отрицательно замотал головой. Похоже, он напрочь забыл о тети-Милиных блинчиках. А может, просто решил оставить их себе, а не тратить на угощение какого-то Димана. Ну да бог с ним, пусть жадничает.
– Что ж ты, е-мое, едешь в гости, а печеньку жалеешь? – сказал Волочков с укоризной.
– Сейчас я схожу, – засуетился Стас, – забыл, закрутился, понимаешь?
– А ты не крутись, – посоветовал Диман, – работай спокойнее, оно и лучше будет. Для всех. – Он послал Стасу многозначительный взгляд.
– Женя, ты посидишь немного, я пока сбегаю до «Гроздя», куплю что-нибудь к чаю?
– Посижу, – согласилась я, втайне надеясь начать разговор с Волочковым еще до его прихода.
Климов вытащил бумажник, заглянул в него, удовлетворенно хмыкнул и спрятал обратно в карман.
– Сейчас приду, – сказал он и быстро вышел из комнаты.
– Ну, как тебе этот фрукт? – спросил Волочков, кивнув в сторону ушедшего.
– Да вроде ничего, общаемся. – Меньше всего мне хотелось обсуждать сейчас достоинства и недостатки Климова.
– Ну тогда рассказывай, с чем приехали, – потребовал Диман, подав мне стул и сев на другой прямо напротив меня.
– Можно без предисловий? – поинтересовалась я.
– Да, можно без церемоний, – сказал он, вынимая из кармана пилочку для ногтей. – Ко мне просто так не ездят, – добавил он, невесело усмехнувшись.
– Ну тогда слушай. Я работаю частным телохранителем. Сейчас я охраняю… конкурента Цветкова и хотела бы знать, какой пакости можно ожидать от твоего шефа. – Я не надеялась получить ответ на свой вопрос и внимательно наблюдала за реакцией Волочкова. Но реакции не последовало. Он как ни в чем не бывало подпиливал свои ногти. Прошло около минуты. Наконец Диман произнес:
– Насчет конкретных пакостей ничего не могу сообщить. Могу сказать только одно: все, что он предпринимает против своих конкурентов, укладывается в рамки закона. Ну, или почти укладывается.
– То есть?
– Черный пиар, к примеру, компромат в прессе, ценовая политика – да много еще чего! Реклама и ценообразование – великие вещи! С их помощью можно довести человека до банкротства и наоборот. – Волочков лукаво улыбнулся.
– А, к примеру, поджечь лабораторию? Это – законное средство? – поинтересовалась я, глядя Диману прямо в глаза.
Волочков издал неопределенный звук.
– Зачем жечь?! – с возмущением спросил он. – Если можно натравить санэпидстанцию и ее просто закроют?
Да, действительно. Я об этом как-то не подумала. Зачем конкуренту Горлова пожар в лаборатории? Глупо было ехать к Волочкову. Нужно подождать, когда Бодров возьмет разрешение покопаться в архиве, и тогда уже делать какие-то выводы. Хотя нет, нужно спросить еще кое-что.
– Диман, а твой шеф, случайно, не связан с мафией? – На такие вопросы обычно не отвечают или отвечают уклончиво, поэтому я приготовилась анализировать каждое слово.
– Связан. Сказать с кем? – Не дожидаясь очередного вопроса, Диман продолжил: – У него Горбун в доле.
Я замолчала, не зная, что сказать. Мафия – это серьезно, и здесь лишних вопросов задавать нельзя.
– Что замолчала? Думаешь, пожар в лаборатории он устроил? – Волочков испытующе посмотрел на меня.
– Пока не знаю, – ответила я уклончиво.
– Даже не думай. Горбун сейчас – преуспевающий бизнесмен. Гоблинские замашки он бросил еще в конце девяностых. Возможно, он поддерживает связь с блатным миром, не без этого, но мелочиться, поджигая чужую лабораторию, он не будет. Вот если бы твой клиент был на грани разорения, он бы купил предприятие по дешевке. А так… – Диман развел руками и не договорил.
– Хорошо, а довести жертву до разорения он может? – Мне пришло в голову, что пожар в горловской лаборатории – это только начало роковых событий. Возможно, кто-то действительно пытается отнять у Горлова прибыльный бизнес. Но кто этот «кто-то»? И какие события ждут впереди?
– Жертва разорится сама по себе, а Горбун купит предприятие. Я же говорил, Владимир Степанович Горбунов теперь преуспевающий бизнесмен. Ну что, купил? – Волочков отвлекся на вошедшего Стаса.
– Вот, – Климов выложил на стол кусок бисквитного рулета, – больше ничего путного там не было.
– Ну что ж, и это неплохо. – Диман встал, собрал грязные бокалы и поставил их в раковину. – Кто будет мыть? – Он послал мне многозначительный взгляд.
