bannerbannerbanner
Один взмах мотылька

Марина Серова
Один взмах мотылька

Полная версия

– А начинали снизу вверх?

– Да, так логичнее и по инструкции положено.

Глядя на планировку коридора, расположение офисных дверей и выхода на лестницу, я поняла, что целью взломщиков был, видимо, только салон Ирины. Иначе они успели бы вскрыть несколько дверей, пока сюда добрались охранники. Даже на этом этаже есть офисы, где гораздо логичнее искать материальные ценности. А проходя фойе, я заметила список контор и лавочек с других этажей. На третьем расположена лавка, торгующая ароматическими маслами и мылом ручной работы. На четвертом – дантист и салон красоты. И так каждый этаж. Значит, это не случайность, шли целенаправленно в салон Ирины.

– Паша, скажи, с какой периодичностью по инструкции положено осмотр делать?

– Раз в час.

И управились быстро, видимо, к моменту обнаружения открытого окна преступники спокойно ушли. Иначе они должны были столкнуться с охранниками, производящими осмотр.

Кто бы ни были таинственные взломщики, они учинили невообразимый разгром. Дорогие драпировки свисали клочьями со стен. На полу валялись разодранные на куски шторы, которые, видимо, раньше служили ширмами или разделяли просторное помещение на зоны. Обивка кресел и дивана изрезана. Стекла в старинном дубовом серванте разбиты, их осколки валялись на полу вперемежку с осколками керамики, вазы цветного стекла, разбитыми, искореженными вещицами из серванта. В помещении стоял запах сушеных трав, которыми был щедро усыпан пол.

– Фарфоровая статуэтка восемнадцатого века, – пробормотала Ирина, поднимая с пола крупный осколок, – видимо, салон произвел на тебя совсем не то впечатление, на которое я рассчитывала, – девушка обводила помещение застывшим взглядом.

– У меня отличное пространственное воображение, понимаю, как здесь все интересно и с любовью было устроено.

– Да, конечно.

– Ирочка, постарайся не расстраиваться. Вещи – дело наживное. И ремонт можно заново сделать, а сейчас – уборку.

– Ты права. Я быстренько все проверю, чтобы молодого человека не задерживать, – кивнула она в сторону охранника. Павел тем временем, тоскливо оглядываясь по сторонам, переминался с ноги на ногу.

После внимательного осмотра помещения стало понятно: пропал только список клиентов. Та самая книга, стилизованная под старинный фолиант. Остальные вещи просто пострадали от рук вандалов. Создавалось впечатление, что в помещении бесновался не просто кто-то злобный и агрессивный. Взломщики старались произвести максимальные разрушения. Это может быть местью или своеобразным методом психологической атаки.

Ирина заверила охранника, что подпишет акт отказа от материальных претензий, и полицию вызывать не придется. Молодой человек обрадованно убежал готовить бумаги.

– Ты заметила, когда вломились в салон? – спросила я после того, как мы с Ирой остались одни.

– Нет. Расстроилась очень. Когда?

– В ночь, после которой напали на тебя. Рядом с пломбой на двери листок обычно клеят, там стояла дата.

– Я в то утро вышла из дома. Некоторое время брела пешком, к парку направлялась. Понимаю, гулять рановато, но мне было душно в квартире, тяжело там находиться, очень хотелось пройтись, привести мысли в порядок, решить, что дальше делать. До парка дойти не успела – на меня напали. Ну, дальше ты знаешь, – девушка устало присела на банкетку и глубоко вздохнула, забывшись, повела плечом и тут же поморщилась от боли.

– Слушай, Ирина, а ты у меня не слишком разбегалась? Помнится, Андрей не велел перенапрягаться.

– Он обещал на днях швы снять, так что рана зажила почти полностью.

– Но все равно, ты посиди, а я подмету пока, соберу мусор в пакеты.

– Не надо. Я заплачу уборщице, она все приберет. Потом у меня сейчас нет моральных сил заниматься уборкой или ремонтом. Да и работать здесь без Елены я не смогу, так что нужно будет подыскать новое помещение.

Ирина поднялась, подошла к комоду, стала по очереди выдвигать ящики, рассматривая содержимое.

– Только этот старинный комод заберу с собой и, может, еще парочку мелочей на память. Мы с Еленой его на помойке подобрали и сами отреставрировали.

– Правда? – я более внимательно посмотрела на шкаф. Пузатые дверцы и выдвижные ящики снабжены современной медной фурнитурой, под старину, матовые стекла, отполированная столешница. И главное украшение – золотое напыление по дереву и редкие, разного размера золотые бабочки, очень талантливо. Я решила, что это работа одного известного в Тарасове реставратора.

– Мы у него заказывали фурнитуру по слепкам частично сохранившихся фрагментов комода. И стекла требовались не матовые и не кристально прозрачные. Существует специальная технология, с помощью напыления стеклу придается вид старинного.

– А бабочки как делали?

– Их и золотую пыль наносили с помощью сусального золота. Лена его заказывала где-то, – девушка грустно усмехнулась и тут же всхлипнула, – она уверяла, что бабочки к деньгам. Клиенты будут слетаться, как мотыльки на цветы, и будет хороший доход.

– Судя по твоим рассказам, это работало?

– Да, – Ирина задумчиво погладила рукой комод, – не хочу расставаться с этой вещью. – Она еще немного постояла, задумчиво глядя в пол, и, словно подхлестнув себя, продолжила прерванный осмотр: – Все травы испортили – разбросали. Нет, кое-что уцелело, видимо, они торопились. Потом систематизирую, составлю список тех, которые нужно достать.

– Или взломщики нашли, что искали, – вставила я, – вспомни, в этой книге, которая пропала, был записан твой домашний адрес?

Ира призадумалась.

– Знаешь, да! На титульном листе изготовитель такие золотые виньетки нарисовал, получилась рамочка. Лена вписала в середину настоящим пером и чернилами наши имена и адреса. Находила это довольно забавным. У нее почерк был очень красивый, – девушка тихо всхлипнула, на ее глаза навернулись слезы.

– Тише, тише, не расстраивайся, – осторожно обняла я Иру.

– Если целью был твой адрес и они его раздобыли, то за тобой следили от самого дома. Просто напали не сразу. Значит, искать тебя никто и не пытался, проще всего засаду у квартиры устроить.

– Скажешь тоже, – засомневалась Ирина.

– Это логично.

– Значит, домой нельзя? Не могу же я вечно совершать налеты на твой гардероб, – повела девушка рукой по одолженному у меня льняному сарафану. Я в нем чувствую себя сироткой, одетой с чужого плеча. Зарядка для сотового нужна и множество различных мелочей.

– Размер у нас почти одинаковый, я только ростом повыше, отсюда дискомфорт. Если настаиваешь, домой заедем ненадолго. Но есть условие – соблюдать осторожность, вдруг у «ребяток» море терпения, и тебя там все еще ждут.

– Кто же они такие?! Что им вообще надо?! – чуть не плакала девушка.

– Это нам и предстоит выяснить. Кто напал на тебя и устроил разгром в салоне? Связаны ли эти преступления с убийством Елены? Да найти доказательства, что гибель девушки именно убийство.

– Может, мы зря полицию не вызвали?

– На этом этапе они нам ничем не помогут, а вопросами лишними замордуют, если сообразят, что хозяйка салона, в который вторглись, и девушка, что настаивала на возбуждении уголовного дела по факту убийства, один и тот же человек. Особенно если дело так и не завели, списали на суицид. И тут ты – без доказательств, но в полной уверенности. Люди, как правило, настороженно и недоброжелательно относятся к тем, кто подкидывает им лишнюю работу. А полицейские – особенно.

– Исключение только частные детективы? – хихикнула Ирина.

– Точно! Ну, ты же мои расценки знаешь. Так что я любой работе рада, а интересной – тем более. Почти любой, – добавила я, не к месту вспомнив о предстоящем непростом разговоре с господином Романом Саниным.

Перед тем как покинуть салон, я на всякий случай сделала несколько снимков на камеру мобильного телефона – могут пригодиться как доказательства. И запросила у старшего смены охранников копию акта о вторжении в помещение неизвестных.

* * *

По дороге к дому Ирины я размышляла и прорабатывала различные варианты развития событий. Разумеется, ожидая самого худшего. Поэтому логичным и простым способом обезопасить девушку было завезти ее в нашу с тетей Милой квартиру. Потом одной посетить жилище Ирины, собрать необходимые вещи и заодно проверить, не отираются ли поблизости подозрительные личности.

Но девушка отвергла мое предложение. Заявив, что, если у квартиры на нас нападут, она тихо постоит в сторонке, пока я скручу злодея. А если в квартире ее ожидает такой же разгром, что и в салоне… Что ж, она переживет и это. Но видеть свой дом должна лично.

«Если бы все было так просто», – размышляла я. В реальности обычно возникают непредвиденные накладки. Например, нападавших может быть несколько. Тут уж не до захвата в плен противников, уберечь бы подопечного. Или нас поджидает снайпер, который уютно устроился на чердаке дома напротив. Но спорить с клиентом без особой надобности не принято, это один из минусов нашей профессии.

Поэтому мы направились проверить квартиру Ирины и собрать некоторые вещи вдвоем. Беспокойство не оставляло меня. Пойдя на поводу у этого чувства, я присмотрела приличное и многолюдное кафе, расположенное в двухстах метрах от дома Ирины, и оставила ее там. Устроила по всем правилам: выбрала столик, стоявший вдалеке от окон, в углу, образованном двумя несущими стенами. Усадила девушку спиной в угол, а лицом к залу. Заказала сок и провела краткий инструктаж: если кто-то из посетителей покажется подозрительным или предпримет попытку подойти ближе чем на десять метров, сначала поднимать жуткий крик и только потом выяснять, что ему надо. Я снабдила Ирину захваченным из дома сотовым телефоном тети Милы и сообщила, что «единица» – это быстрый набор моего номера.

Пока Ирина медленно цедила в кафе сок, я немного осмотрелась. Прошлась до ее дома, неприметной типовой девятиэтажки, понаблюдала за двором и подъездом. Поднялась на нужный этаж, стараясь не привлекать внимания, тщательно осмотрела входную дверь и лестничную клетку. Совершила обход окрестных домов. Как ни странно, мои прогнозы и опасения не оправдались. Все было тихо, спокойно. К двери и замкам, по-видимому, никто не прикасался. Посторонние наблюдатели или праздно шатающиеся личности, которые могли привлечь мое внимание неуместностью поведения, отсутствовали.

 

Что позволило Ирине впоследствии иронизировать по поводу излишней бдительности своего бодигарда. Я молча улыбалась и продолжала внимательно посматривать по сторонам. На всякий случай. Вполне возможно, что я умудрилась что-то упустить. Или существуют варианты, которые невозможно предусмотреть ввиду малого объема имеющихся данных. Например, тип, что устроил охоту за Ириной, живет в соседнем подъезде или доме напротив. Тогда, прогуливаясь во дворе, он не привлечет особого внимания. Да и этого не требуется: можно наблюдать, попыхивая сигареткой, с балкона или аккуратно осматривать двор из квартиры, прячась за занавесками. Разумеется, я не делилась с Ириной этими соображениями. Незачем нервировать девушку зря!

Квартира оказалась в полном порядке, если не считать скопившуюся за время отсутствия хозяйки вездесущую пыль. Ирина пробежалась по комнатам, немного осмотрелась, проверила сохранность имущества и собрала необходимые вещи. Я высказала предположение, что у нее может возникнуть желание остаться, ведь дома всегда комфортнее. Но делать этого не стоит. Несмотря на видимое спокойствие, долго находиться здесь, вполне вероятно, небезопасно.

К тому времени, когда мы покинули квартиру Ирины, время перевалило за полдень. И я, терзаемая угрызениями совести, вспомнила, что девушке прописаны покой и усиленное питание. А нарушая один пункт режима, вовсе не обязательно нарушать и другой. Поэтому мы заехали пообедать в небольшое заведение, представляющее собой нечто среднее между недорогим европейским ресторанчиком и кафе. Их в нашем городе целая сеть. Еда там подается свежая, цены приемлемые, меню разнообразное. Идеальный вариант, когда нужно быстро перекусить.

После трапезы я позвонила тете Миле. Сообщить, что у нас все в порядке и узнать, как дела у нее. Выяснилось, что за время нашего отсутствия заезжал в гости друг Генка. Привез огромный торт и букет цветов для тети Милы. На чай не остался, торопился в аэропорт, улетает в командировку. Разумеется, очень расстроился, что не застал Женечку. Сокрушался, что не сообразил сначала позвонить. И с подозрением расспрашивал, куда это Евгения запропала?

– Тетя Мила? – медленно, с нажимом произнесла я.

– Ни словечка не говорила, что у тебя новый клиент, – поняла тетушка с полуслова. – И никаких разговоров о происшествии с Ириной!

– Молодец! Знала, что ты у меня кремень! – одобрила я и, простившись, завершила беседу.

Ира слушала мои реплики с мягкой улыбкой на лице.

– Генка – полковник полиции и мой давний приятель. Иногда он здорово помогает в работе. Например, когда нужно «разрулить» досадные недоразумения с полицией, добыть «закрытые», но необходимые сведения, воспользоваться их служебной базой данных. Иногда досаждает чрезмерной опекой, – пояснила я.

– Тетя Мила считает его твоим кавалером. Одобряет, правда, обвиняет в отсутствии должной активности.

– Это Генка придумал пару лет назад: изобразить роман, ухаживания специально для тети Милы. Чтобы отучить ее от привычки постоянно находить для племянницы женихов среди сыновей и прочих родственников подруг.

– И ты согласилась? – хихикнула Ира, в ее глазах запрыгали веселые искорки.

– Пришлось. Знаешь, как замучили эти знакомства-сюрпризы?!

– А если он тебя по-настоящему любит? – вдруг совсем другим тоном спросила девушка.

– Посмотри внимательно в мои глаза, – с серьезным выражением лица попросила я.

– И что в них? – не поняла Ира.

– Они зеленого цвета! А зеленоглазым обычно совершенно не везет в любви. Что? Такая примета есть, народная.

Девушка растерянно моргала несколько долгих секунд, пока я, не выдержав, не рассмеялась.

– Не ожидала от тебя подобной сентенции, – улыбнулась она, – прости, не сразу поняла, что это шутка.

* * *

Квартира Елены находилась в нарядном доме красного кирпича, современной постройки и планировки. С верхних этажей должен открываться живописный вид на Волгу.

– Ира, ты не знаешь, полицейские опечатали помещение? – спросила я, когда мы поднимались в лифте на одиннадцатый этаж.

– И не подумали. Сказали – надобности нет. А что?

– Тогда нужно узнать, у кого ключи. С соседями побеседовать хорошо, но и осмотреть жилище лишним не будет.

– Они мне связку оставили. Потом я планировала вызвать мать Лены и организовывать похороны, но… – Ирина замолчала.

– На тебя напали. Значит, родственникам не звонил никто?

– Оперативник обещал взять это дело на себя. Мне было тяжело решиться. Так что, думаю, позвонили уже. А похороны? Забыла совсем, мне, наверное, нужно в отделение съездить.

– Сначала позвоним, все узнаем. Ехать и торопить с похоронами пока не стоит.

– Женя, я не совсем тебя понимаю, почему? – поразилась Ирина.

– Если полицейские уверены, что гибель девушки – суицид, вероятнее всего, вскрытие проведут спустя рукава. А нам в ходе расследования могут понадобиться анализы: гистология, токсикология, да мало ли что. Сейчас мы не можем требовать сделать все это. Доказательств нет.

– Но, Женя, это же ужасно!! Пока мы ничего не выясним, тело Елены будет лежать в городском морге?! Кошмар какой! А как быть с ритуалом упокоения?! Он всегда очень важен для человеческой души!

– Не буду спорить. Должна задать всего один вопрос: что хуже – подержать тело недельку-другую в морге или похоронить, а потом делать эксгумацию?

– Почему ты? При чем тут… О, это просто кошмар какой-то! – растерялась Ирина. – Эксгумация, вероятно, гораздо хуже, – пробормотала.

– Для того чтобы засадить в тюрьму преступника, понадобятся доказательства. И как это ни ужасно звучит, может так статься, что тело погибшей девушки нам их предоставит.

– Понятно. Я как-то не подумала. Наверное, тебе виднее.

– Обещаю: мы постараемся сделать все правильно и как можно быстрее.

– Да. Спасибо, Женя.

Так, разговаривая, мы поднялись на нужный этаж. Ира достала из сумочки ключи, открыла двери. Мы зашли в коридор, прошли дальше в гостиную. Сразу же в нос ударил специфический запах. Я поморщилась и скосила глаза на свою спутницу. Она вроде бы ничего не заметила.

Пол был истоптан полицейскими, повсюду виднелись следы порошка, которым обычно пользуются эксперты. «Хорошо, – отметила мысленно я, – значит, «пальчики» господа коллеги все-таки сняли». Несмотря на царивший вокруг беспорядок, было понятно, что Елена обставляла квартиру со вкусом и любовью и держала в чистоте. Современная удобная мебель, перегородка с подсветкой. В образовавшейся нише на полках расставлена коллекция фарфоровых фигурок, несколько старинных изделий из керамики, книги и множество цветов вокруг.

– Может, полить растения? Погибнут, жалко, – вздохнула Ира.

– Полей только те, которые легко достать, не напрягай плечо. С остальными помогу, только посмотрю на спальню и в ванную комнату загляну.

– Можно я не буду туда проходить? Это выше моих сил, – забеспокоилась Ирина.

– Конечно, будь здесь, сама справлюсь.

Елена жила одна. В ванной косметика только женская, в стаканчике с зубной пастой соседствует сиреневого цвета зубная щетка. Здесь я постаралась не задерживаться и, достав из кармана носовой платок, плотно прикрыла дверь. Полицейские, вынув из ванны и увезя тело, не спустили красную от крови воду. Она выглядела неприятно и, поскольку прошло несколько дней, не только потемнела, но издавала ужасный запах. Это его я почувствовала, едва зашла в квартиру, а Ира, кажется, не обратила внимания или не поняла. И так, пожалуй, лучше.

В спальне погибшей девушки был относительный порядок. Постель тщательно заправлена, вещи аккуратно разложены по полкам или висят на плечиках. Шуба, меховая горжетка, осеннее пальто убраны в чехлы. Это говорит об организованности, душевном спокойствии хозяйки. И, пожалуй, о наличии свободного времени.

Минус суицидальной версии. Совершенно не верю в теорию оттенков ауры, которую пропагандирует Ирина. Но в одном она права: к самоубийству готовятся, созревают. Оставляют пояснение своих мотивов или упреки в записках. И все время душевных метаний находятся в определенном дисбалансе, который должен отразиться на внешнем виде жилища.

В спальне тоже побывали коллеги. Снимали отпечатки пальцев с тумбочки и комода. А вот в вещах не рылись, не сочли нужным делать обыск. На комоде стояла резная деревянная шкатулка, украшенная бисером. Я никогда не стала бы хранить в таком месте что-либо ценное. Снова достала платок, из любопытства откинула крышку. Сверху лежали три пятитысячные купюры. Кажется, Елена неплохо зарабатывала. Но почему они находятся тут? Стараясь не касаться, платком я отодвинула деньги в сторону. Интересно, шкатулка полна золотых и серебряных украшений.

Я немного подумала, потом аккуратно обхватила шкатулку платком и понесла в гостиную.

Ирина закончила с поливкой цветов и осторожно присела на краешек дивана.

– Ира, скажи, пожалуйста, Елена прилично зарабатывала?

– Это зависело от количества клиентов, но дела шли хорошо, так что да, вполне. А что?

– И в ее манере было держать вот так деньги и драгоценности? Не очень осмотрительно. И если честно… – я замолчала.

– Находка свидетельствует скорее в пользу версии самоубийства? Стоит на виду, преступник должен был позариться.

– На первый взгляд – да. Но в жизни всякое бывает, так что не отчаивайся. Лучше просвети меня.

– Ты держишь шкатулку платком? Зачем?

– Моих отпечатков здесь быть не должно, вдруг следователь придираться начнет. Ты – подруга и в доме бывала, так что все в порядке, не отвлекайся.

– Хорошо. Это деньги на хозяйство или непредвиденные расходы. Много наличности Лена в сумочке не носила и дома не держала, пользовалась картой. Украшения, конечно, из драгоценных металлов: серебро и даже золото. Но это все не слишком дорогие, повседневные вещи. Настоящие драгоценности – серьги и колье с турмалином, гарнитур из колумбийских изумрудов, серебряный браслет с рубинами работы девятнадцатого века и некоторые другие вещи – Лена хранила в банковской ячейке. И доставала, если предстояли выход в свет, вечеринка или званый ужин.

– Понятно. Все равно, глядя на шкатулку, мы должны отдавать себе отчет: если в квартире Елены был посторонний, убийца, то не с целью ограбления.

– Да. Наверное.

– Я заметила, что ты хорошо знаешь вещи подруги. На всякий случай, посмотри внимательно, все ли на месте.

Ирина некоторое время молча перебирала, рассматривала вещицы. Броши, подвески, серьги, множество колечек и несколько цепочек разного размера и плетения. В расположении украшений была своя система. Золото лежало в одном отделении, серебро – в другом. Серьги, составляющие комплект с кольцом, – рядом. Подходящий к ним браслет – поблизости. Изделия с жемчугом проложены замшевой салфеткой для лучшей сохранности.

Ирина смотрела довольно долго, хмурилась, шевелила губами.

– Кажется, все на месте, – сказала наконец девушка.

– Ладно, – разочарованно протянула я, – отнесу на место.

– Погоди! Дай гляну еще разок.

– Только не сочинять! Если мы скажем в полиции, что пропала нитка речного жемчуга, они поднимут нас на смех. Особенно если вдруг выяснится, что Елена сама ее кому-то подарила. Или случайно порвала и рассыпала прошлой осенью в фойе театра на премьере.

– Свои вещицы Лена всегда тщательно выбирала и принципиально никому не дарила. И жемчуг не рассыпала. Но я определенно не нахожу одно украшение. И как я могла забыть? Сама дарила его Елене на день рождения!

– Вещь приметная? Очень дорогая? Может, она в банковском сейфе?

– Приметная – не то слово, неординарная, золотое колье без камней. Делали на заказ. Таких вообще существует только два. Лена его очень любила, часто надевала, особенно на работе.

– Хорошо, описать сможешь?

– Конечно, у меня такое же.

– Обычно девушки не терпят, когда у подруги точно такое же украшение.

– Да, но тут особый случай. Купила я как-то брелок на стихийном рынке. Обычный, металлический – лохматая ведьма с длинным крючковатым носом в остроконечной шляпе сидит верхом на метле. И так нас обеих эта вещица позабавила, что я заказала два колье, золотое: витая плоская цепочка – ведьма на метле – снова цепочка. Для себя и подруги. Мы их во время работы надевали, смотрелось интересно. Немного эпатажно, но нужное впечатление производило.

– Может, Елена оставила колье в салоне? И оно пропало, но не из квартиры?

– Нет, нет. Мы ничего ценного старались там не оставлять. Для наличных есть сейф. Он вмонтирован в стену хозяйственной комнатки и замаскирован легкой этажеркой. Но в последнее время замок в сейфе заедал, а мастера вызвать все некогда было. Поэтому все ценное, включая выручку за день, я уносила вечером с собой. Потом по обстоятельствам: или в банк, или домой, в сейф.

 

– А домашний сейф ты проверила? – спохватилась я.

– Да. Все в порядке, его никто чужой не касался. Он не только заперт, но и защищен мощным заговором от воров.

Я растерянно моргнула, стараясь не затягивать паузу.

– Прости, что спрашиваю: может, колье было в тот вечер на Лене? Может, и осталось на ней?

Ирина прикрыла глаза, вспоминая.

– Нет! – заявила уверенно. – Точно не было! Это и в протоколе зафиксировано. Я тогда в состоянии шока сидела на диване. Звуки доносились до ушей, словно сквозь вату. Но, как ни странно, я запомнила слова оперативника. Он писал протокол и бормотал вслух: «Тело женщины без одежды и украшений, синяков и кровоподтеков не имеется. На руках и ногах, вдоль крупных артерий следы продольных порезов»… – Ирина осеклась, замолчала и повела шеей, словно сглатывая ком в горле.

– Тихо, тихо. Постарайся это больше не вспоминать.

– Не получается пока.

– Ты, наверное, устала? Давай-ка отвезу тебя к тете Миле. А сама вернусь, опрошу соседей. Как раз все возвратятся с работы, во дворе, на лавочке соберутся бабушки. Самое время для расспросов.

– Нет, Женя! – твердо заявила девушка. – Я с тобой!

Поквартирный опрос – занятие довольно трудное. И зачастую неблагодарное. Разумеется, как всегда, возможны варианты. Если дом сдали лет сорок назад, заселились туда люди, например, трудящиеся с одного предприятия. Можно допустить, что все обитатели хорошо знают друг друга, и предположить, что в такой ситуации легко добыть нужную информацию. И на вас действительно выльют всю подноготную соседей, море сплетен и пересудов. И как в этом необъятном море найти маленькую, драгоценную золотую рыбку – необходимый факт?

В нашем случае дом был относительно новый, соседи – люди разных профессий, увлечений и вероисповеданий. Обойдя все квартиры подъезда Елены и двух соседних, от первого этажа до последнего, мы вынуждены были признать: многие встречали симпатичную блондинку из сто шестнадцатой квартиры, которая погибла недавно. Но почти никто даже не знал, что девушку звали Елена, и ничем не мог помочь в нашем расследовании.

Лестничную клетку, на которой располагалась квартира Лены, я оставила напоследок. И, разумеется, питала определенные надежды. Как правило, близкие соседи общаются между собой, даже в наше время. Одалживают пару тысяч до зарплаты или стакан сахара на пару дней. Обсуждают возросшие счета за коммунальные услуги или сюрпризы капризной погоды, в общем, немного лучше знают обитателей соседней квартиры. Особенно повезет, если соседкой по лестничной клетке окажется девушка лет двадцати – двадцати пяти. Когда люди примерно одного возраста, это сближает. Появляется много общих тем для разговоров, могут быть похожие интересы.

Дверь квартиры напротив открыла старушка лет восьмидесяти пяти. Одетая в опрятное ситцевое платье, с ниткой речного жемчуга на шее, на голове повязан нарядный розовый платочек. Словоохотливая старушка была рада с нами поболтать, но, к сожалению, помочь ничем не могла. Она сообщила, что дети с внуками отправились отдыхать на курорт. А ее оставили присматривать за своей квартирой и заодно за соседней, Максимовых. Те тоже убыли недавно отдыхать. Леночку бабуля, конечно же, знала и была поражена страшной трагедией. Но рассказать про тот вечер ничего не может. Отдыхать она обычно отправляется рано, часов в десять. Молодые девушки зачастую приходят домой гораздо позже. Спит, как правило, старушка крепко. И слышать ничего не слыхала, потому как слегка глуховата.

После того как дверь за старушкой закрылась, Ирина горько вздохнула и оперлась здоровым плечом о стену.

– Я предупреждала, что будет тяжело. А результат может быть, а может, и нет.

– Да, но надежда теплилась. А с каждой обойденной квартирой тает как снег на солнце.

– Не унывай. У нас еще три квартиры. Которая Максимовых?

– Вон та, – махнула Ира рукой.

– Ее пропускаем, давай звонить в следующую.

На звонок в дверь долго никто не реагировал, мы уже подумывали уходить – раз дома нет никого, какой смысл трезвонить?

Неожиданно из глубины квартиры раздался крик:

– Иду! Обожди немного!

На пороге стояла приятная, немного полноватая девушка в белом банном халате и с полотенцем на голове.

– Ой! А вы кто? – растерялась она.

– Здравствуйте, я Ирина Мельникова, подруга Елены, вашей соседки, которая недавно погибла.

– Евгения Охотникова, частный детектив, – представилась я.

– Марина меня зовут. Простите, что долго не открывала, душ принимала. Вообще-то я думала, что муж вернулся из командировки. Он ключи умудрился дома забыть. Вот и думаю, что так рано-то? Да вы проходите. Ничего, если в кухню? Надо овощи для салата порезать. И жаркое может пригореть, если не следить.

– Ничего, конечно, спасибо.

Мы прошли в кухню, расселись на предложенные хозяйкой табуретки.

– Может, чайку? Только заварила.

– Спасибо, с удовольствием.

– Мы хотели поговорить о том дне, когда погибла Елена.

– А чего с ним? День как день был. На работе вечный завал, шеф бесится и орет. Домой прибежала – давай быстрее ужин готовить, а то благоверный припрется с работы, орать станет, – Марина болтала быстро, как строчащий пулемет, при этом доставала чашки, блюдца, варенье, разливала чай, – в такие дни я обычно Ленке завидовала. Работа у девки интересная и солидная, она рассказывала – салон, магия, посетители, то да се. Мужа нет, готовить, стирать, запихнутые под кровать носки выгребать не надо. Скандалов опять же никогда нет. Всегда интеллигентно, спокойно. Если и соберутся друзья, включат музыку тихонько и болтают или танцуют себе. Я заходила как-то вечерком на огонек, ребята все приличные, не то что мой грубиян. И с чего ей в голову пришло с собой кончать?! Все-то в доме было. Живи да радуйся!

– Почему вы решили, что она с собой покончила? – Ира нервно заерзала на табуретке.

– Как же, участковый сказал, этот, как его, суицид! Говорит, женщины чаще всего травятся или в ванной вены режут. А мужики – в петлю. Потому что женщины хотят после смерти красивыми оставаться. А по мне, ничего тут красивого нет. Смерть, она и есть смерть – страшная.

– Вы совершенно правы, Марина. Скажите, а у соседки вашей часто гости бывали?

– Бывали, почему нет?! Она девушка молодая, свободная. И молодые люди и подруги порою захаживали. Постоянного мужчины, думаю, у Лены не было, с тех пор, как она со своим рассталась, и он за границу отчалил.

Я бросила вопросительный взгляд на Ирину.

– Сергей, компьютерщик, работает по контракту в Канаде, – пояснила та.

– А вы, простите, с какой целью интересуетесь? – неожиданно насторожилась девушка.

Надо же, я думала, она так и будет болтать без умолку. И даже не спросит о цели нашего визита.

– Мы проводим собственное расследование, – ответила я, – Ирина, – кивнула на свою клиентку, – коллега и подруга погибшей. Она не верит в то, что Елена покончила с собой. И наняла частного детектива, меня.

– Вот оно что! А я все думала, с чего это Ленке вены резать? Погодите, тогда, значит, убили ее?! Правда?! Ужас-то какой!!

– Подозреваем, что убили. Вот пытаемся выяснить причины. Найти подсказки, может, кто-то видел или слышал нечто полезное для расследования.

– На помощь она не звала. «Убивают!» – не кричала. И вообще, шума особого в тот вечер не было. Не сомневайтесь даже! Квартиры наши смежные, соприкасаются туалетными комнатами и гостиными. Перегородка тонкая, так что все отлично слышно, ну если на повышенных тонах. Мы с муженьком когда ругаемся, Лене все слышно. Было. Она и помощь предлагала как-то, когда особо разошлись. И мне слышно отлично все, музыку там. Или если Лена в душе пела. Правда, даже слова разобрать можно, несмотря на шум воды. Вентиляция-то общая…

Слушая поток болтовни, я смотрела на Иру. Девушка едва держалась, готовая расплакаться. На глаза навернулись слезы, она даже тихонько всхлипнула. Надо заканчивать бесполезный разговор и уводить Ирину скорее отсюда.

Рейтинг@Mail.ru